Старушка старая моя... моя мамулька, которой было уже, когда мне было под сорок, восемьдесят, меня ждала у порога квартиры нашего скворечника на пятом этаже и, когда я только за порог, а она, бедолага та, просила, чтобы я прочитал про старушку ту, которая всю жизнь ждала сына своего...
- Ты жива ещё моя старушка. Жив и я,- начинал обычно я, - Пусть струится над твоей избушкой тот... Плакать начинала моя старушка. Раз каждый просила и плакала всякий раз...- Привет тебе, привет, продолжать пытался я иногда..., - А она, мама моя, плакать продолжала... А я тогда понять не мог - почему...
Я пытался далее, иногда, про то, что, мол, в жизни той, про кого стих, пошёл по жизни..., - а далее,- просила моя мама, - А что далее-то?
Пытался ей я далее продолжить про то, что, саданули тому однажды под сердце финский нож! Дело удивительное, но, моя мамулька, сколько бы ей стихотворение это не рассказывал, а она...
-Ты мне, сынок ещё разок прочитай про того, которого мамка всю жизнь ждала...
И сызнова начинал ведь я про то, как старушка у своей избушки сына своего ждала...
Мама моя плакать начинала... Я обнимал её, руку положив на плечо. А Она сквозь слёзы начинала про то, что, старший сын отбился от порога и сыночка младший прошёл океаны дивные...
Мамулька,-ей в ответ, - я ведь уж рядом... а она...
Лет много прошло с тех пор. Теперь я, отец, дед... с утра стою у порога скворечника нашего городского и провожаю в путь сына младшего своего и внука старшего...