Война за смерть
«И внезапу же прииде к нему смерть…»
(Повесть и сказание о прении живота со смертию)
***
Впервые он увидел ее там, где уже не надеялся встретить…
Он сбился со счёта и перестал отмечать убитых собственной рукой. Он не знал, ради чего была эта война, и не собирался об этом узнать. Он не помнил, когда она началась, и понятия не имел, почему было положено начало этой очередной бессмысленной резне. Однако он не хотел, чтобы она кончалась, ибо для него это была славная война без обязательств и какой-либо ответственности.
Осаждаемый град стянули военной петлей. Пустослав свирепо бился в самой гуще яростной давки, гремящей истошным ревом тысяч воинов, давящих друг друга с особой ненавистью. Когда-то они вместе праздновали общие победы, однако теперь рвали, резали и рубили знакомые лица. Времена меняются.
Охваченный боевым бешенством, Пустослав вдруг осекся, заметив среди яростно бурлящего боя молодую беловолосую девушку, которая неподвижно смотрела на него холодными глазами. Лед этих серых глаз проникал в разгоряченную душу и заполнял ее морозом. Кровь, стекающая с лица, залила ему глаза. Он не знал, кому принадлежит эта кровь – ему или кому-то другому. Это было не очень важно для него. Он спешно вытер глаза, но девушка, что странно смотрела на него, исчезла, растворившись в пустоте.
– Мираж… – подумал Пустослав, опьяневший от крови.
Град не устоял и был взят животной злобой. Последний оплот сопротивления сломлен и уничтожен, а гибель княжеской семьи вместе с князем-стариком принадлежала руке Пустослава. В очередной раз он ликовал, держа в руках княжескую шапку, пропитанную еще теплой кровью. Он упивался ослепительным сиянием славы и всеобщего признания. Как лучшему воину, ему досталось всё самое лучшее: его носили на руках, его осыпали золотом, его имя звучало на бурных пирах, его конь был отягощен мешками с дворцовыми драгоценностями, не имевшими цены.
Но ему было не привыкать.
***
– Проклятье… – буркнул Пустослав, ехавший на очередную войну, о которой ничего не знал и знать не хотел. – Не мог же я заблудиться…
Сумрачный лес сгущался, будто смолистая чернота. Старая дорога, окруженная промозглым мраком, извивалась и петляла, словно змея.
– Я не мог заплутать.
– До чего же вашему роду людскому свойственно отрицать столь простые и очевидные вещи.
Пустослав остановил коня и внимательно присмотрелся.
– Быть того не может… – тихо проговорил он.
– Ты узнал меня, – сказала беловолосая девушка, холодно улыбнувшись.
– Кто ты такая? – требовательно спросил он.
Тонкие губы девушки медленно растянулись, однако стеклянные и до ужаса холодные глаза остались такими же застывшими и неподвижными.
– Я твоя смерть.
– Чего? – хмыкнул Пустослав. – Нет у меня на тебя времени, дева. Уйди с дороги и убирайся отсюда вон.
– Странно, – задумчиво прищурилась она, внимательно изучая его проникновенным взглядом. – Неужели ты меня не боишься, человек?
– Ты хоть знаешь, кто я такой, чтобы я тебя боялся?
– Трофей. – Она сверкнула глазами. – Очень желанный, – по-кошачьи мурлыкала она, растягивая слова, – очень ценный для меня трофей... Ты всё взял от жизни, чего хотел. А я всё возьму от смерти, чего хочу.
– Я не собираюсь слушать этот бред, дева! Я всю жизнь ходил по лезвию ножа, смерть дышала мне в затылок, я был на грани, я видел смерть вокруг себя, но каждый раз я выбирался из самого адского пекла невредимым. Мне хочется смеяться тебе в лицо!
– Но на твоем лице я не вижу даже улыбки.
– Не надо меня пугать – я видел в этой жизни пострашнее вещи.
– Я не пытаюсь тебя напугать, человек. Смерть не бывает страшной или прекрасной. Странно, что вы вообще боитесь ее намного больше, нежели собственную жизнь. Ибо в жизни есть вещи значительно ужаснее самой лютой смерти.
– Например?
– Быть дарителем смерти другим людям. При этом прожить всю свою жизнь, не живя ни минуты. Разве это не ужасно?
Ее пристальный почерневший взгляд стал внушать ему леденящий страх, который сковывал изнутри тяжелыми цепями. Впервые за много лет он почувствовал ужас, некогда покинувший его на одном из полей битвы. Он ощутил, как холодной волной по его спине пробегает ворох колючих мурашек.
– Странное ощущение – правда? – сухо улыбнулась Смерть, неспешно приближаясь к нему невесомой поступью.
– Мой час еще не пришел, – сказал Пустослав дрогнувшим голосом. – Ворожея пророчила мне славу, богатства и долгую жизнь.
– Не следует верить пророчеству, пока оно не сбылось, человек.
– Оставь меня в покое. У меня есть золото, серебро, каменья… Возьми это всё! Мне ничего не надо!
– Именно, что ничего не надо… – шепнула смерть.
– Ты не знаешь, кто я такой. Я ведь так просто не дамся…
– Много вас таких, – усмехнулась Смерть. – Молодых, старых, нищих и богатых, хитрых и глупых, сильных и слабых. Многие из вас хотели избежать меня. И даже самые могущественные цари, внушавшие целым народам ужас и восхищение, не устояли передо мной. Так на что ты надеешься?
– В этом вся ты, – презрительно бросил Пустослав.
– Что ты этим хочешь сказать? – Смерть вдруг остановилась.
– Ты самое бессовестное и отвратительное явление. Сколько на твоем счету тех, кто заслуживает жизни? И сколько тех, кто по сей день живет и без конца творит мерзости? Почему ты обходишь их стороной? Сколько нищих твой слуга голод принес тебе на угощение? И сколько богатых постоянно покупают у тебя отсрочку?
– Кто бы говорил о справедливости, человек… – прищурилась Смерть. – Ведь ты не думал о ней, когда казнил своим мечом ни в чём не повинную семью князя, выполняя за меня мою же работу. Кто знает, сколько бы они могли жить, не опусти ты на них своего меча.
– Твоя сестричка война и эта потаскуха справедливость – явления, которые и близко не стоят. Я видел всякую войну. И везде ты добывала свой трофей, упиваясь кровью безвинных. Скольких детей ты забрала лишь потому, что они случайно попали под твою смердящую руку?
– Но жизни отнимали вы. Я лишь стояла рядом, потому что вы отобрали у меня мой хлеб. Многие из тех, кого вы отдали моей руке, имели смысл в жизни. Им было, ради чего жить. Но вы без зазрения совести отнимали у них этот смысл или вовсе убивали. А что тебя в собственной жизни может удерживать?
Пустослав не ответил.
– Ну, чего молчишь? – сказала Смерть, решительно приближаясь к нему.
Он растерянно посмотрел по сторонам, ища пути к отступлению. Рванул поводя и погнал коня галопом, стрелой проносясь мимо зарослей, кустарников и старых деревьев. Он с ужасом в распахнутых глазах чувствовал затылком ее холодное дыхание, ощущал, как ее стылые руки обхватывают его шею и стягивают тонкими пальцами.
Конь резко остановился, поднявшись на дыбы, и скинул наездника с седла. Пустослав рухнул на землю и тяжело застонал, пораженный тупой болью, попытался встать, но тело не слушалось, словно уже не принадлежало ему.
Смерть легкой поступью неспешно подошла к нему и присела рядом, обхватив колени руками. Она неотрывно смотрела на него и снисходительно улыбалась.
– Позволь мне хотя бы исповедаться духовному отцу, – слабым голосом попросил Пустослав.
– Нет, – ласково ответила она. – Я не дам тебе такой заем – тебе нечего дать мне в залог.
– Не поступай со мной так, – умолял он. – Позволь очистить душу перед Богом.
– Тебе вовек не отмыть всё то, чем ты себя испачкал. О Боге ты не думал, когда плодил бесчинства. Ты спохватился лишь на смертном одре, но спохватился слишком поздно.
– Тогда делай свое дело, дрянь…
– Смешной ты. Даже жаль у тебя отнимать жизнь. До этого момента ты внушал всем страх или восхищение. А теперь ты жалок и беззащитен. Забавно, что даже такого человека, как ты, который никогда не жалел остальных, бывает жаль. Давай так: если ты скажешь мне искренне и от сердца, что тебя держит в этой жизни, то я, клянусь тебе, оставлю тебя до времен самой седины. И я заберу тебя только тогда, когда жизнь твоя станет невыносимой – тогда ты сам меня позовешь.
– О чём ты? Я столько добыл, столько сделал и мог бы сделать еще больше, я научился держать судьбу за узду, меня носили на руках, меня окружали лучшие женщины, я был для многих символом, меня почитали, любили, а ты…
– Дурачок, – огорченно произнесла Смерть. – Ты так и не понял, на что потратил годы единственной жизни. Ты не создал семьи, не оставил после себя потомства, не вырастил детей, ты ничего не возвел и не построил. Ты не оставил после себя ничего, кроме ненависти, горя и разочарования. Ты так и не понял, что всю жизнь был обычным пустым местом, которое после себя оставляло всюду одну лишь пустоту…
Смерть медленно поднялась и забрала его.
***
Прошли года, и время куда-то спешно убегало. С деревьев уже не раз осыпались увядающие листья, а небо уплывало вдаль, раскинувшись махровым полотном, которое из раза в раз проливалось сочными дождями. Они омывали давно побелевшие кости, присыпанные старой листвой, обветренные ветрами и проросшие запутавшимся сорняком.
И это всё, что осталось от него.
Денис Петришин
8.10.2015г.