НА СНИМКАХ:
1. Автор бюстов скульптор Александр КОЗИНИН.
2. Лауреат Ленинской премии поэт Егор ИСАЕВ.
3. Царь Борис ГОДУНОВ. Бюст в Историческом музее в Москве.
4. Генерал-губернатор Москвы Дмитрий ГОЛИЦЫН в юности.
5. Генерал-лейтенант Борис Голицын в юности.
6. Ближайший сподвижник и учитель Петра Первого Борис Алексеевич ГОЛИЦЫН.
Бюсты всех Голицыных в усадьбе-мезее в Вяземе.
7. Царь Петр Первый в молодости.
8. Талантливый изобретатель сельхозтехники Жак ЯКОБИН..
Несколько эпизодов из творческой жизни скульптора и художника Александра Козинина)
ПОД ТОРЖЕСТВЕННУЮ МУЗЫКУ ОРКЕСТРА скользит вниз полотно покрывала. И он в который раз, но уже вместе с собравшимися на открытие монумента, осматривает свое детище. Что тут скрывать, была в душе огромная радость: сделано большое дело. И судя по реакции людей на торжественном открытии памятника, он им понравился. И поубавилась в душе неуверенность, уже не кажутся режущими взгляд шероховатости, которые он, утомленный непосильным трудом, находил в работе при установке монумента. Были ли они, эти шероховатости, или только казались в воображении?
Звучали торжественные речи. Звучали слова благодарности и похвалы в адрес скульптора Александра Егоровича Козинина. Выходит, хвалили его. Ликовать бы по этому поводу на весь шар земной. Да какая-то опустошенность вдруг поселилась в душе. И радоваться успеху в полную силу уже и сил нет.
А шар земной- вот он. Совсем рядом. Трехметрового диаметра. Отливает серо-зеленоватым цветом. Ну прямо, как лед на катке. Только каток круглый. И отшлифованная поверхность шара бугрится выпуклостями материков-частей света. А на самой вершине его застыли в танце на льду знаменитые наши чемпионы мира по фигурному катанию- Людмила Пахомова и Александр Горшков.
Но нет, это не неподвижность. Скульптура так сотворена, что всем кажется: фигуристы в движении. Изумительном движении под изумительную музыку. Выражение лиц, положение рук и ног, изгибы тел: все говорит о неописуемой красоте, выразительности, пластичности и виртуозности исполняемого танца. Чемпионы мира- на вершине мира. Очень удачная художественная находка.
Скульптор смотрел на свое детище и думал о том, о чем болела голова все время работы над монументом. Как у знаменитой пары фигуристов в танце выразить такую легкость и непринужденность движений? Будто им все эти сложные фигуры давались играючи. Но Александр Егорович хорошо знал, какой каторжный труд предшествовал этой обманчивой легкости. И он в скульптуре , как сумел, постарался выразить эту двойственность. Этот парадокс воспринимаемого зрителями и реального нечеловеческого напряжения всех физических и духовных сил фигуристов на льду.
По уровню славы и известности Козинину далеко до этой знаменитой пары. Но он-то хорошо знает, насколько внешняя сторона дела не соответствует действительной сути.
Скульпторов на создание памятника Людмиле Пахомовой и Александру Горшкову отбирали по конкурсу. А главным экзаменатором и судьей выступал сам фигурист- Александр Горшков.
В первом туре было много желающих испытать свою судьбу на удачу. Во втором остались академик Рукавишников и в то время еще мало кому известный художник из провинциального города Калача. Козинин, когда узнал о таком исходе дела, безнадежно махнул рукой. Такая величина - и он. Просто несопоставимо. Значит, на этот раз фортуна показала ему кукиш.
Но фортуна непредсказуема. Она любит преподносить сюрпризы. Чемпион мира по фигурному катанию отдал предпочтение именно малоизвестному скульптору Козинину.
Казалось бы, только радоваться такой нежданной удаче. Но скульптор был в глубоком унынье. Под этот проект была заложена бомба с финансовым механизмом. И с болью в душе он вынужден был от него отказаться. Дело в том, что на сооружение монумента было отпущено всего -четверть суммы от того, что требовалось только на приобретение бронзы для отливки скульптурной группы.
Год назад у Александра Егоровича уже был горький опыт. Тогда приняли его проект на изготовление памятника Марии Алексеевне Ганнибал и маленькому Пушкину в Захарове. В тот год наша страна отмечала 200-летие со дня рождения величайшего поэта. Тогда правительство Москвы было обеими руками за установку памятника в Захарове, но на его изготовление не отпустило ни копейки.
После трудных поисков нашелся спонсор, который пообещал оплатить этот проект. Козинин горячо взялся за дело. Но потом выяснилось, что спонсор, как принято говорить у нынешней молодежи, "слинял". Денег не оказалось. Сколько Козинин ни бился, нигде не нашел понимания и материальной поддержки. Пришлось заложить все свое домашнее имущество и довести дело до конца. Был большой риск остаться в том, в чем был с пропиской на улице, как бомж.
Так что вторично пускаться в рискованное предприятие не было никакой охоты.. Тогда же у Александра Егоровича успешно продвигалось дело с проектом на возведение памятника самому первому вкладчику сбербанка в Санкт-Петербурге. И он сразу после неудачи в Одинцове отправился в северную столицу. Там все складывалось благополучно.
Но, как потом оказалось, фортуна испытывала скульптора на прочность. Ему позвонил мэр города Одинцова и недовольным тоном спросил, в чем дело, почему не ведется никакой работы по сооружению монумента. Козинин ответил: проект не финансируется, потому ничего и не делается. Глава подмосковного города твердо заверил, что деньги будут. Это не проблема. Пришлось вернуться к одинцовскому проекту. Сроки были сжаты до предела. Скульптор работал на износ. Ведь ему поставили жесткое условие: монумент в Одинцове обязательно должен быть открыт 31 декабря- в день рождения Людмилы Пахомовой. Теперь у Александра Егоровича многие впечатления того времени сгладились. Многое стало восприниматься мягче, спокойнее. И он считает, что главной тогдашней трудностью было одно неудобство. Он просто разрывался между тремя подмосковными городами: Одинцовом, Жуковским и Зеленоградом. В первом закладывали пьедестал монумента. Во втором- скульптор лепил из глины скульптурную группу в величину сооружения. Потом изготавливал восковую модель. А уж потом по восковой модели отливали из бронзы памятник. В Зеленограде изготовляли из стеклопластика сферу земного шара.
Еще с давних пор Козинин проявил себя разносторонним художником. Он пробовал себя в живописи, графике, в изготовлении керамики. Но до службы в армии и думать не думал о скульптуре. Тут сыграл свою роль его величество случай..В воинской части в Бологом обратили внимание на дарование молодого солдата и привлекли его к оформлению наглядной агитации. Как-то Козинину поручили придать достойный вид актовому залу Дома офицеров. Все получалось неплохо. Но на сцене была ниша для бюста В.И. Ленина. Но самого бюста, гармонично вписывающегося в нишу, не оказалось. Замполит обратился к художнику: как быть? Козинин ответил: нет ничего проще. Надо съездить в Москву и купить. Там широчайший выбор.
Но не тут-то было. Бюстов в магазинах в столице действительно было много. Но все они не подходили по размерам в нишу. То слишком велики, то слишком малы. Тогда еще в Москве солдат пообещал замполиту слепить бюст сам. Прибыли в часть и он тут же принялся за работу. И почувствовал в душе такой подъем, такое благостное чувство, которого еще никогда не испытывал. Ему хотелось лепить и лепить. Еще тогда он осознал, что это у него получается неплохо.
Нечто подобное произошло и в Захарове. Мысль родилась сразу, вдруг. Александр Егорович был тогда членом художественного совета международной детской картинной галереи. Потому-то его и пригласили в Захарово, чтобы там, на аллее у музея поставить бюсты знаменитых современников Александра Сергеевича Пушкина. В комиссии были представители от Академии художеств и от журнала "Юный художник".
Комиссия обстоятельно все осматривала, высказывались разные соображения, которые потом следовало обсуждать. Спросили и мнение Александра Егоровича. И у него вдруг родилась крамольная идея:
-Зря мы все это затеяли.
-Это почему?
- Сколько лет было Пушкину, когда он тут жил у бабушки? Совсем ведь ребенок.
Тут бы поставить памятник бабушке поэта с поэтом в младенческом возрасте.
Неожиданно для художника его идея не встретила возражений.
Козинин тут же возвратился домой и в своей мастерской спешно взялся за работу. Он завел для себя жесткий распорядок дня. Брался за глину в 6 часов утра и отправлялся в постель за полночь. В это время у художника в Калаче гостила его мама. Она нередко , шаркая домашними тапочками, заходила поглядеть, как работает сын. Мать гостила всю зиму и Александр Егорович привык к ее визитам. А они случались и ранним утром, и поздней ночью. Привык так, что уже не отвлекался от лепки. Да мать и не особенно докучала своими вопросами.
Но однажды она просто ошеломила сына:
- Саша! Ты уж прости меня, старую. Я всю жизнь думала, что у тебя работа - забава. Что это за работа - красками малевать? Твой брат летом из кабины машины сутками не вылезает. Вот это трудно. А красками забавляться - разве это труд? Так, баловство одно. Теперь поняла: трудную ты выбрал специальность
.
Художник был поражен словами матери. Раньше она в такие откровения никогда не пускалась. Но он-то давно знал, что его работа - далеко не мед.
Вот и на этот раз. С самого начала он понимал, что главная трудность- в фигуре бабушки поэта. Именно в ней основная идея его творческой работы. За свою жизнь Александр Егорович прочитал немало художественных и мемуарных книг о жизни Пушкина с раннего его детства и до последних дней жизни. И у него сложилось впечатление, что у многих пушкиноведов однобокое представление о том, что прекрасный русский язык мальчику открыла его няня- Арина Родионовна. У Козинина после того, как он дотошно вник в прочитанное в разных источниках, созрело другое мнение. Лет в пять-шесть мальчик Саша Пушкин очень бойко лопотал по-французски, но совсем не говорил по-русски. Русскому языку его научила бабушка по материнской линии Мария Алексеевна Ганнибал. И в письмах поэт не раз благодарил ее за это. Надо было отразить в скульптуре не только кровную, но и духовную близость бабушки и внука.
Когда Козинин понял, что его из всех вариантов изобразительного искусства больше тянет к скульптуре, он начал детально вникать в теорию этого вида творчества. Большим открытием для него стали работы средневекового скульптора, теоретика и педагога Хогарта. Он многое почерпнул для себя из его книги "Наука красоты". От Хогарта Александр Егорович узнал, что можно понять о характере человека, его возрасте, образе его жизни. Эту методику работы над скульптурой он стремился применять и сам.
Приступая к работе над памятником для усадьбы в Захарове, художник постепенно сформировал в голове его композицию. Еще в детстве он запомнил, как его бабушка сидела с его младшим притуленным к бабушкиным коленям братом. Уже зрелым человеком он очень четко представлял эту картину. Так что положения фигур, характерные изгибы туловища, положение рук и ног, складки одежды художник представлял себе довольно отчетливо. Именно этот вариант в основном и лег в скульптурную группу.
Но образ бабушки поэта рождался в воображении художника просто мучительно. Дело осложнялось еще и тем, что ни в одних источниках не имелось портрета Марии Алексеевны Ганнибал. Пришлось много покопаться в музеях. Но нашлись лишь портреты ее родителей, да потомков. Да еще кое-кого из ближайших родственников Марии Алексеевны. Вот из этого, весьма скудного материала надо было создать облик этой женщины. Да так, чтобы он соответствовал оригиналу. Только семнадцатый вариант головы бабушки отвечал сверхзадаче скульптора. Но не хватало выразительности в наклоне головы. Ее бы повертеть и найти нужный вариант, но заложенная внутри арматура не позволяла этого.
Выход был найден. А что если прибегнуть к помощи компьютера? Там свою работу можно крутить куда угодно и рассматривать ее в самых разных положениях. Козинин быстро нашел нужный ему ракурс. Затем, локально вскрыв арматуру, наклонил голову в найденное положение, обругал себя, что ему раньше в голову не пришла эта идея. Давно бы бабушка ожила своей образной выразительностью и настроением.
С того дня дело пошло спорее. У художника появилась уверенность, что сжатые сроки изготовления памятника ему теперь по плечу. Его окрыляла появившаяся уверенность в себе. И это помогало в работе. Стало казаться, что все у него теперь ладно. В процессе работы над монументом он еще не ведал, какие трудности его ждут впереди. Как он будет весь изводиться, чтобы выйти из тупиковой ситуации. Сейчас художника успокаивает то, что в этой борьбе за свою творческую находку он был не одинок. Помогли как смогли только земляки.
Да пресса встала на защиту художника. Вот номер газеты "На Рублевке" за 21 июня 2005 года. Стоит особо заметить, газета самых состоятельных людей России, проживающих в самом элитном районе окраины нашей столицы. Казалось бы, какое дело печатному органу преуспевающего слоя общества к малоизвестному провинциальному скульптору? Но газета разразилась весьма ироничной статьей в адрес Московского правительства. К месту привести некоторые наиболее колоритные выдержки из статьи
"В Захарове открыли памятник бабушке Пушкина".
"30-й ежегодный Пушкинский праздник поэзии в Захарове в этом году усилен другим юбилеем- 200-летием первого приезда великого поэта в село. Страстный пушкинист скульптор из Воронежа Александр Козинин создал к двойному празднику памятник Марии Александровне Ганнибал: для этого ему потребовалось заложить собственное жилище".
"Открыли памятник в яблоневом саду усадьбы "Захарово". Воронежский скульптор и художник Александр Козинин произнес речь, в которой выразил надежду, что он и его семья все же не останутся на улице".
"О том, как везли памятник из Воронежа в Москву, как устанавливали в саду, есть отдельная история, суть которой сводится к тому, ни государство, ни область, ни район не выделили на создание, установку и открытие памятника ни рубля".
И наконец самое ядовитое:
"Выступая на открытии 30-го ежегодного Пушкинского праздника поэзии, министр культуры Московской области Галина Ратникова поблагодарила "авторов и создателей" нового памятника и первой среди прочих восьмидесяти областных и районных чиновников получила юбилейную медаль "За личный вклад в развитие Пушкинских праздников". Какого рода этот вклад, непонятно. Очевидно, виртуальная "моральная" поддержка".
Как видим, журналист газеты "На Рублевке" не отличается отменным стилем изложения материала. Грешит неточностями. Бабушка Ганнибал вовсе не Александровна. По всем документам она Алексеевна. И Козинин вовсе не скульптор из Воронежа, а из Калача. Но основная суть изложена правильно.
Все эти передряги на многое открыли художнику глаза. Он понял, что люди есть люди. Занимают ли они высокие административные должности, творят ли высоконравственные произведения искусства, они могут быть высокопорядочными, а могут быть и отменными подлецами.
Он понял: в творческой среде случаются такие же интриги и склоки, как и в захолустном дворе многоэтажных домов. Желающих изготовить новый монумент бывает много. И тут начинает работать конкурсная система. Хорошо, когда конкурс проводится по-честному. Но случается при этом и подковерная борьба. И тут особенно трудно приходится честному порядочному человеку.
В прошлом году Александру Егоровичу Козинину исполнилось шестьдесят лет. Знаковый, рубежный юбилей. Все помыслы и устремления художника были направлены на новый проект- возведение памятника первому губернатору в Воронеже Семену Федоровичу Сабурову. Эта идея возникла не вдруг. Александр Егорович много читает, интересуется историей родного края. Вот и наткнулся как-то на упоминание о первом воронежском воеводе. Дальше- больше. Чем больше узнавал художник об этом человеке, тем больше он его захватывал. Росло желание поработать над скульптурой. Руки тянулись к пластилину. И Козинин взялся за работу. Когда миниатюрный образец статуи был в основном закончен, возникла мысль предложить этот проект для практического его создания.
Позапрошлой осенью губернатор нашей области А. В. Гордеев приезжал в Калач. Он принимал граждан в своей общественной приемной. Александр Егорович записался заранее на этот прием и показал губернатору свой эскизный вариант. Вариант главе области понравился. И закрутилась карусель. И снова Козинин убедился: создать художественно совершенный монумент- не главное. Главное, преодолеть множество бюрократических и внутрицеховых препон. Только тогда проект может иметь реальное воплощение.
Не раз и не два раздавались голоса, что Козинин никому не известный выскочка. И на него ставку ни в коей мере делать не надо. Наш земляк художник Лопатин в разговоре даже безнадежно произнес:
-Шум вокруг Сашки такой, что его проект вряд ли будет принят.
Но пресса и тут на стороне Козинина. В воронежской газете "Берег" появилась весьма благожелательная статья Анны Жидких о предлагаемом варианте памятника первому губернатору Воронежа С.Ф. Сабурову. В ней, в частности, говорилось о многих художественных достоинствах предлагаемого Козининым проекта:
"Внешний вид памятника передает силу духа тех наших предков,которые, собственно, и "обустроили" Россию. Изваяние воеводы на коне- традиционная, родная глазу российского зрителя "картинка", отражающая динамику, экспрессию и драматургию жизни мужчины- воина, мужчины- созидателя".
Или вот еще:
"Отметим стилистический подход к созданию памятника. Пластика фигур человека и коня, композиция, детали костюма времени основания Воронежа выполнены в классической реалистической манере, отличающейся простотой и ненадуманностью".
Автор статьи целиком и полностью на стороне Козинина. Она за установление в областном городе именно его памятника.
В юбилейный год сам юбиляр меньше всего думал об этом торжественном для каждого человека моменте. Он весь был в работе. Александр Егорович считал свой юбилей "дембелем". Накануне дембеля" он выразил свое заветное желание- несколько отойти от монументальной скульптуры и сосредоточиться на живописи. Но от скульптуры совсем не отказывался. Собирался. конечно, и лепить. Но исключительно станковые произведения для выставок.
Была такая мечта. Но в жизни мечта редко совпадает с реальностью. В юбилейный год художника конкурсная комиссия решала, чей проект памятника первому губернатору Воронежа признать наилучшим. Победил московский скульптор Ковальчук. Александр Егорович Козинин занял второе место. Выставку работ конкурсантов он осматривал со всей придирчивостью. И еще до решения конкурсной комиссии вынужден был признать, что работа московского конкурента самая лучшая.
Хотя мнения воронежцев резко разделились. Оказалось немало и тех, кто был ярым сторонником козининского проекта. Они требовали пересмотра решения конкурсной комиссии. Это придавало уверенности калачеевскому художнику. Есть и у него верные почитатели, настроенные весьма решительно бороться за его проект.
Но человек предполагает, а Бог располагает. Когда подсчитали, во что обойдется монумент московского скульптора Ковальчука, все поняли: это неподъемная ноша. 120 миллионов рублей наскрести в областной казне никак не получалось. После дискуссий было принято решение: памятник первому воронежскому губернатору пока не ставить. В результате все претенденты на увековеченье его персоны снова оказались в равном положении с неудовлетворенными творческими устремлениями и обидой на коварную судьбу.
Для Козинина такой исход был явлением хорошо знакомым. Он уже имел опыт, когда творческие надежды в конечном итоге оказывались зыбкими, когда фортуна коварно и внезапно отворачивалась от художника. Так что не впервой. Александр Егорович не впал в уныние. Он сразу переключился на другую работу. Какую? Об этом скульптор пока громко заявлять не собирается. Повезет на этот раз, не повезет- вилами по воде писано. Проект хороший. Художнику он понравился и завладел всеми его помыслами. Он много читает исторической литературы, вникает в характер героя. которого он в настоящее время воплощает в глине. Идет одна из сложнейших работ. Герой жил и был известным человеком в Смутное время. Тогда жизнь в России- каждый миг на изломе. Все было зыбко, неустойчиво и переменчиво. Какие следы оставила в характере героя то неспокойное время? Как все это отразить в чертах лица? Это единственное поле для воплощения замысла скульптора. Ему предстоит изготовить бюст.
Нет, "дембель" не дает ожидаемого успокоения. Очень провидчески написал в свое время Александр Блок: "Покой нам только снится". Судя по всему для истинного художника нет "дембеля". Для него поиск, мучительные раздумья над практической реализацией задуманного, сдача экзамена перед конкурсной комиссией- все это до конца дней. Пока сохраняется способность работать с глиной
Он теперь точно знает: и в искусстве жизнь- это борьба.