Здесь, в подвале, очень тесно. Негде, в принципе, пройтись, да и выхода негде искать. Наставлены разные предметы, сколько руками их ни трогай: что такое - не понять.
Воздух затхлый, он не может сюда пробиться, сколько ни старайся.
Откуда кислород?
Как продолжать дышать?
Есть вода. Много воды. Можно было бы сказать, что здесь идеально, если бы не пришлось с каждым глотком воды вытаскивать из горла нить из тины.
Если бы не пришлось плести из этой морской травы верёвку.
Чтобы повеситься.
Время здесь течет странно: трудно сказать, течет оно или стоит на месте? Мчится или идёт в своём привычном темпе?
Часы в голове давно сломались, теперь шелестят своими шестерёнками и шепчут что-то похожее на считалочку.
«Тик-так, что-то здесь не так…
Тик-так, не узнаешь почему…
Тик-так, и попадёшь во тьму…»
Абсолютной тишины, между тем, нет. Червяки скребутся, пытаются прорваться сквозь доски и последнюю защиту воспалённого сознания. Пытаются выгрызть последние крохи самообладания, надежды и рационализма. У них это замечательно получается.
Натренированы на других.
Таких же, как и я.
Запертых.
Дверь, ведущая к свободе, покрыта узорами, на ней царапины, создаваемые уже давно. Их делали с разными эмоциями, но одним желанием. Совместное творчество. С остатками ногтей и крови.
О свободе, говорят, нужно помнить.
В свободу, говорят, нужно верить.
Но главное, о свободе нужно мечтать.
Глаза, наверное, завидев солнце, ослепнут. Говорят, что долго во тьме жить нельзя.
А выживать?
Легкие, наверное, взорвутся.
Такая роскошь смертельна.
Язык распухнет и будет только мешаться. Из горла будет доноситься сип.
Новый вид победного клича.
Все или ничего.
Ещё немного усилий, ещё немного (или много?) времени - и дверь откроется. Ещё чуть-чуть, и мир впустит кого-то из тьмы в себя.
Хочется надеяться, что этот кто-то сразу не погибнет.
Все скрипит: дом, кости, шестерёнки в голове, ногти в двери, зубы. Но главное, черт возьми, самое главное – скрипит сама дверь. Открывается, впускает новый воздух.
Такой сладкий...
Такой медленно убивающий…
Ноги в этот момент почти не держат, но все-таки почти и держат – радует. В доме на кровати кто-то лежит, не двигается. Вид человека пугает, слишком давно их не было, слишком странно теперь видеть его вновь. Но не это главное.
Есть ещё одна дверь.
Ещё одна открывающаяся дверь, которую действительно НУЖНО открыть.
Ногтей уже нет, пальцы как иглы.
Можно зубами.
Дверь открывается, быстро, почти без усилий, почти без ещё одного момента-вечности страданий и стараний.
Дверь открывается, а там…там…
Там все золотое. Там все слепящее.
Там все живое.
Убивающее.
Воздух… Воздух такой свежий, такой дурманящий. Нагретый. Не изъеденный сотней вдохов. Этот воздух разрывает все изнутри, словно какой-то яд, наркотик или что-то ещё круче.
Солнце жжёт глаза. Золотая осень горит огнём вместе с глазами, вместе с сердцем.
На коленях перед всем миром.
На коленях перед осенью и огнём.
Так хорошо.
Погибать.
Погибать, вкушая этот запах
осени.
(12.10.15)