ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.
Следователь решил, что сначала нужно довести до конца дело, начатое им.
"Родителям сообщим срочно, что нашелся их сын. Пусть у Андрея с Катюхой поживет. Родственники, как-никак." Катя, увидев живого, но очень похудевшего и постаревшего дядю, с воплем кинулась ему на шею "Дядя Игорь, ты жив! А бабушка Дуся знает?". Игорь растерянно осматриваясь, снова и снова пытался что-нибудь вспомнить, но кроме нечеткого образа Оксаны и неприятного"узколобого", он ничего не мог припомнить. Катя позвонила Евдокии Ильиничне, которой перед отъездом подарила телефон с устными инструкциями пользования им. Евдокия услышав о том, что нашелся ее Игорек, вскрикнула на другом конце провода так, что Катя невольно отодвинула трубку от уха. Ей показалось, что она услышала звук упавшего тела. В трубке послышались частые гудки и Катя перепугалась, запоздало подумав о том, что надо было подготовить мать нашедшегося дяди. Но спустя пол часа, Евдокия перезвонила сама. Срывающимся, захлебывающимся от рыданий голосом, она расспросила Катю обо всем и умоляюще попросила позвать к телефону сына.
Игорь умело взял трубку. Память рук обычно, всегда долговечнее. "Мама? Это вы? простите, я не помню ничего. Но я вспомню, обязательно вспомню - глотая слезы бормотал Игорь,- Ну не плачьте так, мама. Не надо. А Костик это правда мой сын? И мою жену звали Тамара? Мама, а кто такая Оксана, вы не знаете?"
Видимо получив отрицательный ответ, Игорь протянул трубку Кате.
На следующий день с утра, его увезли сначала на прием к областному доктору психиатрии. После долгого обследования и беседы с больным, доктор, вызвав в кабинет Андрея, сопровождавшего Игоря, дал свое заключение -" То что амнезия вызвана не травмой, это уже хорошо. Но беспамятство может продолжаться очень долго. Все зависит от продолжительности и объема запрещенных препаратов, которым обрабатывали больного. Главное для него, это родные стены, родные лица, участие и доброта. Все встанет на свои места". По совести, Игоря необходимо было отправить в село к родителям, но Всеволод Григорьевич решил попробовать свести того с Нестеренко. Подозреваемого пришлось отпустить под подписку о невыезде, так как обвинение ему так и не предъявили. В процессе следствия, Всеволоду Григорьевичу удалось добиться беспрепятственного посещения "закрытого объекта". Так по документам проходило название психиатрической Клиники Нестеренко.
Вечером должны были приехать родители Игоря с Костиком, чтобы увезти с собой сына и отца их внука. Поэтому Андрей, не дав Игорю передохнуть, отвез его к отцу в отделение милиции. Всеволод Григорьевич, угостив Игоря чаем, предложил тому съездить в "одно местечко, которое возможно поможет тебе кое что вспомнить".
Игорь и сам готов был на любые эксперименты, на все что угодно, лишь бы скорее вернуться к прошлой жизни, скорее обрести память. В Клинику они приехали без предупреждения. Нестеренко, увидев входящего в его кабинет следователя, недовольно сморщился. Но когда следом за Всеволодом Григорьевичем в кабинет шагнул Игорь, Нестеренко на мгновение потерял самообладание.
Но годами тренированный самоконтроль и природная наглость взяли свое и крамольный доктор быстро взял себя в руки.
От следователя не укрылась минутная нервозность доктора.-"Ну что, господин доктор, признаваться будем?" И Нестеренко, и следователь внимательно посмотрели на Игоря. Мужчина внимательно вглядывался в лицо доктора, но в его взгляде ничего кроме любопытства не отразилось. Он не узнал своего мучителя.
Нестеренко усмехнулся. Его "лекарство" действовало безотказно, как он и надеялся. Стараясь не показать легкого разочарования, следователь жестко глядя в глаза доктора, чеканя каждое слово проговорил -" Не радуйтесь, господин недоктор. С Игорем все будет в порядке. Вы ведь ничего не смыслите в психиатрии. Двадцать лет назад а этой вот больнице, работал простым санитаром некий Кирилл Нестеров. Не припомните такого? Так вот, господин Нестеров, вы купили диплом на имя Нестеренко. Я это докажу в два счета. А простой санитар ни черта не смыслит в медицине. Вы свой капитал на грабежах нажили. На него и выкупили эту лечебницу. И в ней вы держали и сводили с ума тех, у кого квартиры отнимали. А еще тех, кого вам за хорошие деньги их богатые родственнички заказывали. Вам не уйти от возмездия. Настоящий доктор вынес свой вердикт. И по нему, Игорь через месяц- два, а может быть и раньше, вспомнит все. А посему, оставайтесь пока на свободе. Сбежать вы не сможете. Я за вами такие "тапочки" поставлю, что вы без моего присмотра, даже на толчок не сходите"
Нестеренко, открывая рот, как рыба, попытался что-то выкрикнуть, но из его горла послышался только тонкий писк. Всеволод Григорьевич, подтолкнув Игоря к порогу, вышел, увлекая того за собой. По коридору, засунув руки в карманы грязного халата, неторопливо вышагивал Таракан. Он резко остановился и выпучив глаза под узким лбом, уставился на Игоря. И тут, что-то словно щелкнуло в голове Орлова.
"Таракан"- растерянно пробормотал он. Еще ничего не помня из того, что было связано с этим человеком, Игорь почувствовал волну бешенства, охватившую все его существо. Санитар, испугано икнув, почти бегом кинулся по коридору. Игорь в изнеможении опустился на корточки. -"Таракан, это Таракан - как заведенный повторял он. Я немного вспомнил. Он меня насильно таблетками поил, бил гад ногами" -"Вспоминай, друг, вспоминай! -следователь умоляюще смотрел на Орлова -Я их пересадить должен. На пожизненно! Они столько жизней сгубили, столько хороших людей осиротили, что не должно им быть места на нашей земле!"
Игорь застонав от боли, схватился руками за голову.- "Погодите Всеволод Григорьевич. Дайте передохнуть. Темно в голове, ничего не помню кроме того, что этого ублюдка зовут Тараканом и что он мне насильно таблетки совал в рот. А когда я их выплевывал, он бил меня ногами. Вспомню, даст Бог."
-"Ничего, я с утра возьму постановление на арест Тараканова. Расколется, никуда не денется. А сейчас поедем, дружище. Твои должны прибыть. У тебя сейчас самый ответственный момент в жизни" Никогда еще младший Орлов так не волновался, как в этот вечер, ожидая приезда родителей и сына. Он ходил по просторной квартире племянницы Кати, то и дело поглядывая на дверь. Всеволод Григорьевич с сыном Андреем уехали на вокзал, встречать Орловых старших. А между тем, Евдокия Ильинична была не на шутку встревожена. Она нетерпеливо ожидала встречи с сыном, которого не видела четыре года. И вместе с тем, страшно переживала за неустойчивую психику Костика, недоумевая по поводу его неожиданной истерики, что приключилась со внуком прошедшей ночью. Бабушка и раньше частенько замечала за внуком странности. Иногда он совершенно осмысленно разговаривал с каким-то воображаемым "Сасой". Костик рассказывал невидимому другу о самых интересных делах, произошедших с ним, предлагал тому игрушки. "Выслушивал" неслышимые для других ответы и что-то сам отвечал на такие же, неслышимые вопросы.
Старшие Орловы, надеясь на заверение доктора, что все это пройдет, терпеливо ждали, когда ребенок наконец забудет своего воображаемого друга. Или недруга?
О том, что произошло ночью, было страшно вспоминать. Узнав от бабушки о том, что завтра они едут увидеться с его Костиковым папой, ребенок чего-то очень испугался. Он забился под одеяло и затих. А потом вдруг принялся громко плакать и умолять "Сасу, чтобы тот не делал папе больно."
Плач ребенка вскоре перешел в истерику. Костик, выгибаясь на руках у бабушки, кричал так, что у Евдокии чуть не случился сердечный приступ. Утешая внука, она плакала сама и убеждала Костика, что Саса ничего не сделает его папе.
Впервые Евдокия Ильинична подумала о том, что внук ее, появившийся на свет после смерти его мамы, может быть не таким, как все остальные дети.
"А вдруг этот Саса, не плод воображения маленького ребенка, а действительно существующий, видимый только ему персонаж. Есть ведь что-то непонятное в этом мире. Вот соседка уверяет, что часто видит домового. А бабушка Евдокии Ильиничны, рассказывала маленькой Дусе, как сама лично видела наяву свою умершую мать. Не только видела, но и разговаривала с ней, как с живой.
Оно, конечно ничего. Ребенок видать, что умный. Но почему он так боится за папу? Почему этот Саса, грозит сделать папе больно"- эти мысли не давали покоя старой женщине. Неосознанный страх за Игоря, притуплял радость предстоящей встречи.
И вот он перед ней. Ее сын, ее Игорек, которого она почти уже оплакала. Евдокия с рыданиями кинулась на грудь к Игорю. Тот растеряно обнимая мать, смущенно улыбаясь, пытался успокоить эту женщину, которую он уже начинал смутно вспоминать. Костик, прижимаясь к ногам дедушки, испуганно смотрел на незнакомого дядю. Александр, Гаврилович, расцепив руки супруги, обнимавшие шею их сына, глотая слезы глухо пробормотал -"Ладно, ладно, мать. Дай и мне обнять сына"
Игорь, не показывая родителям того, что почти не помнит их, стойко выносил их слезы и поцелуи. Он сам в ответ целовал отца и мать. Но сыновьи чувства все еще молчали в нем. Дьявольское "лечение" проклятого доктора, слишком глубоко поразило участки его мозга, отвечающие за память. -"Костик, внучек, иди к папе"- позвал дедушка. И тут произошло то, чего в глубине души, так боялась Евдокия Ильинична. Ребенок вдруг, взвизгнув совершенно не по детски, упал на пол, хватая воздух ручонками-"Нет, нет, Саса. Не надо. Я тебя не люблю. Не бей папу!"
После, все кто наблюдал эту сцену, могли бы поклясться, что на какую-то долю секунды, Костик приподнявшись над полом, скользнул по воздуху навстречу отцу. Упав на пол, он тут же вскочил и повернувшись к двери, непривычно зло закричал -"Уходи, Саса. Я тебя больше не люблю". Тугая, осязаемо горячая волна воздуха, с силой толкнула Игоря в грудь. Он, как и Костик, на секунду потерял опору под ногами. С размаху, приземлившись на пятую точку, Игорь почувствовал настолько невыносимую, рвущую боль в мозгу, что потерял сознание. Придя в себя, он увидел склонившееся к нему, залитое слезами лицо матери. -"Мама, мамуличка моя, это ты? - прошептал он запекшимися губами- Где папа, где мой сынок? Простите меня, родные. Я не сумел сберечь вашу квартиру".
Слезы лились из глаз сорокалетнего мужчины, застилая счастливое лицо матери, которую он неожиданно вспомнил. Игорь вспомнил все. И вместе с возвратившейся памятью, возвратилась боль от потери жены. Возвратился стыд от того, что он не хотел признавать своего ребенка. За то, что он позволил своему кровному, беспомощному младенцу так долго находиться в доме Малютки.
"Костик, сыночек мой, иди ко мне,- Игорь сел на постели, куда его положили родители - Иди ко мне, сыночек мой. Прости меня, прости милый". Игорь уткнулся лицом в тугие кудряшки сына. "Как у Томочки кудри"- подумал он, целуя теплую детскую макушку. Подняв на отца карие, материны глаза, Костик доверчиво проворковал-" Папа, ты не бойся. Саса усол. Он сказал, сто к маме на небуско усол. Там моя мама и Сасына мама. Она красивая. У нее волосики белые, а у мамы тозе красивые, только цорные" Легко выговаривая букву "р", мальчик пока еще не справлялся с шипящими. Игорь, не очень вслушиваясь в смысл сказанного сыном, наслаждался своим новым состоянием Он помнил, помнил и любил всех, кто сейчас его окружал. На глазах родных Игоря, только что произошло настоящее чудо. Неожиданно возвратившуюся к Игорю память, можно было объяснить стрессом от встречи с родными. Но как можно было объяснить ту силу, что подняла на воздух Костика и толкнула Игоря так, что тот упал? Шокированы и растеряны, даже напуганы были все. Странными были и слова Костика о каком-то Сасе. Евдокия Ильинична еще раз убедилась, что "Саса" действительно существует. И внук ее видит этого "Сасу".
Когда все наконец немного успокоились, самый невозмутимый изо всех, Всеволод Григорьевич, потирая руки, радостно изрек,- "Ну, Игорь Александрович, теперь -то вы у меня будете настолько ценным свидетелем, каких у меня не было уже давно".
Игорь согласно кивнул головой, - "Какой разговор, товарищ следователь. Я их, гадов всех на чистую воду выведу". Но выводить "гадов на чистую воду" не пришлось. Ночью следователя разбудил звонок. Дежурный оперативник, извинившись, взволнованно доложил, что из Клиники Нестеренко поступил странный звонок. Неизвестный кричал в трубку, что кто-то убивает доктора Нестеренко.
Полным ужаса голосом, звонивший умолял милицию приехать скорее, так как в кабинете засидевшегося допоздна доктора, рычит како-то зверь и страшно кричит доктор. Собравшись за минуту, следователь выскочил во двор, где его уже ждала оперативная машина с двумя его сотрудниками. На место прибыли быстро. Двери Клиники были распахнуты настежь. В пустых коридорах, как тени бродили больные Нигде не было видно ни одного санитара. Взбежав на второй этаж, следователь попытался открыть дверь кабинета Нестеренко. Но она не поддавалась. Подоспевшие оперативники приложили немало сил, чтобы выломать крепкую дверь. Взору оперативников предстала совершенно непонятная и страшная картина. На полу, лицом вверх, лежал труп Нестеренко. Из разорванного горла, все еще текла кровь, образуя большую черную лужу, подсохшую по краям. В остекленевших глазах Нестеренко застыл такой осязаемый ужас, что даже видавшим виды оперативникам, стало не по себе. Окна кабинета были плотно закрыты. Ничего, кроме опрокинутого стула, не говорило о том, что здесь происходила какая-нибудь борьба.
"Саса! - мелькнуло в голове следователя - и кто же ты такой, Саса"
Почему такая нелепая мысль пришла в голову Всеволода Григорьевич, не верящего ни в Бога, ни в черта? Впоследствии он и сам себе не мог ответить на этот вопрос. Двух санитаров нашли в подвале Клиники. Их не спас мощный запор на такой же мощной двери. Таракан и его подельник, с которым они убивали и травили ни в чем неповинных людей, лежали с такими же ранами на горле, как и их начальник по работе и преступному бизнесу. С большим трудом, старшему следователю удалось списать "Дело" в архив. Столкнувшись со страшным и непонятным явлением, следователь решил, что пора выращивать овощи на даче. Он уволился из милиции к большой радости своих родных.