http://www.proza.ru/2015/10/14/2052
Лёлька молчала и смотрела на Женю, как будто пыталась если не расслышать фальшивые нотки, то разглядеть что-то в его лице. Не дождавшись, когда она заговорит, он вздохнул:
– Ну, не хочешь об Асе говорить – значит, не хочешь. Жаль. Я ведь когда с ней, каждую минуту боюсь ляпнуть чего не следует… У неё такие глаза… Я глаза эти увидел когда… всё больше ни о чём думать не мог. Скажи мне тогда хотя бы… Я понимаю, у неё случилось что-то. Ей можно помочь? Я хочу сказать, ей помощь нужна?
Лёлька тяжело вздохнула:
– Как тебе сказать?.. Ничем тут не поможешь. А просто по человечески… это уж ты сам, коль такой догадливый.
Дакота поднял на Ольгу глаза, помолчал, прежде чем спросить:
– Я что-то не то сказал?
– Да всё то, – поморщилась она. – Всё то. Ладно, – всё ещё с сомнением проговорила она, – я расскажу. Только дай мне слово самое честное, что Ася об этом не узнает. Никогда. Ни в коем случае.
– Оля, да о чём ты говоришь?! Это само-собой. Даю тебе слово, что Ася об этом разговоре не узнает.
Лёлька покачала головой:
– Вот ведь щас расскажу, а потом переживать буду, зачем рассказала, – сокрушенно посетовала она.
– Мне что, уговаривать тебя, что я порядочный-распорядочный? – Через паузу сказал: – Вот как ты думаешь, я хочу, чтоб Ася узнала, что я у неё за спиной про неё выпытываю? Мне тоже не хочется, чтоб ты завтра ей всё выложила. Мы с тобой на равных.
Собираясь с мыслями, Лёлька медленно стянула перчатки, расстегнула верхние пуговицы пальто, оттянула шарф на горле.
– У тебя в машине курить можно?
– Конечно, – Женя открыл пепельницу.
Она достала из сумочки пачку сигарет, вытянула одну, прикурила от его зажигалки, чуть опустила стекло, выпуская дым наружу.
– Это я у Аси курить научилась. А она начала, когда осталась одна.
– Ася была замужем?
– Была. Вышла за самого красивого парня. Говорят, что у каждого человека есть на земле половинка, и если найдёшь свою, будет тебе щщастье. Они нашли друг друга. Представляешь, как подружились в детском саду, так и не расставались. Они, действительно, были счастливы. Так счастливы и благополучны, что, наверно, боги позавидовали и решили скинуть их с небес на землю. Сначала погиб ребёнок. Илюшка. – Дакота удивлённо взглянул на Лёльку. – Это был необыкновенный ребенок… – у Лёльки дрогнул голос, и она торопливо и глубоко затянулась, выпустила дым в чёрную щель. – Его сбила машина, когда Артём вел его из садика. Артёма окликнули, он обернулся, и в это время машина. Конечно, он не виноват, но Ася… она не помнила себя от горя, мы боялись, что она с ума сойдёт… Кричала, что он виноват, что ненавидит, гнала с глаз… Мы за Артёма тоже боялись… Ведь всё на его глазах случилось. Илюшка умирал у него на руках , а он… – Лёлька со вздохом покачала головой, – классный врач, и ничего не мог сделать… А потом слышать "Ты виноват! Из-за тебя!.." Жалко его было до слёз, мы пытались говорить с Асей, образумить, но она никого не слышала. Да мы все тогда с ума сходили, невозможно было поверить, что всё происходит на самом деле… Артём уходил, бродил по улицам, опять к ней возвращался, пытался как-то приспособиться жить дальше. Но Ася снова кричала… Слушать это было невозможно. Однажды Артём ушёл совсем. К другой женщине. Она, конечно, воспользовалась моментом, в Артёма давно влюблена была, замуж не выходила. Вот и дождалась своего счастья… Она, может быть, спасла Артёма. И кого тут винить? А Ася потеряла всё. Бывало, называла себя самой счастливой женщиной, смеялась, что на седьмом небе живёт. А её оттуда, да об камни со всего маху…
Лёлька нервно раздавила окурок в пепельнице и потянула из пачки вторую сигарету.
– Где он сейчас?
– Артём? Здесь живёт, в городе. С той женщиной. Она сразу же забеременела, дочку ему родила.
– Когда всё случилось?
– Уже больше двух лет прошло.
Ольга молча курила. Разговор всколыхнул пережитое – два года съежились, боль и горе опять были рядом, в недалёком вчерашнем дне.
– Она и правда ненавидит его?
– Нет. Теперь нет. Она же адекватный человек. Понимает, что он не виноват в смерти Илюши. Сожалеет… Винит себя. В общем, это очень больное место. Мы не говорим с ней об этом.
– Выходит, он был вашим одноклассником?
– Да. Я не сказала?
– Ты сказала, они не расставались с детского сада.
– Да, мы все вместе учились. С тех пор, как ушёл Артём, у Аси никого не было. Вот… я тебе всё рассказала. Может быть, даже больше, – невесело хмыкнула Лёлька.
– Да перестань. Не глупи, – недовольно проговорил Женя. – Неужели не понимаешь, как важно мне это знать. И не бойся, Ася про наш разговор ни словечка, ни пол-словечка не услышит, – он завёл машину и неторопливо выехал со стоянки.
– Услышит, – вздохнула Лёлька.
– Как это?.. От кого? – не понял Женя.
– От меня, – призналась она.
– Зачем? – удивлённо посмотрел на Ольгу Дакота. – Зачем, Оля?!
– Разве я смогу промолчать, что видела тебя на крутом джипе? – развела ладошками Лёлька.
– О, Господи! Ты меня почти напугала, – с облегчением рассмеялся Женя. – Это – можешь. Скажи, что видела меня… да вот хоть на этом светофоре.
– Так внедорожник этот – твой? У тебя две машины?
– Это моя рабочая лошадка. Надёжный, не капризный, на него всегда можно положиться. А ты, я вижу, лучше Аси в авто разбираешь?
Они оба охотно переключились на другое. Лёлька рада была закончить разговор об Асином прошлом, а Женя, потрясённый услышанным, чувствовал себя виноватым, что Лёльке пришлось снова пережить давнюю боль. Потому он с готовностью поддержал её попытку сменить тему.
– Да нее, не очень. Но с "Патриотом" немножко знакома. Непривычно высоко в нём, да? От земли далеко!
– Это точно. Среди прочей дорожной мелюзги на нём, как на крейсере – высоко сижу, далеко гляжу. Кстати, тем, кто снаружи, он тоже что-то подобное внушает. Я когда только начал ездить на нём, как-то в час пик сунулся с боковой улочки на проспект. Куда там – сплошь забиты все полосы. Ну, – думаю, – надолго я тут завис, фиг кто пустит. В это время водители все злые, на взводе. И тут, не поверишь, – две полосы встали как вкопанные! Пропускают! Я весь такой, как на параде, только что не козыряют моему уазику! Уважают, понимаешь!
– Здорово! – рассмеялась Лёлька.
– А потому, что всем видом своим внушает уважение. У него на морде лица нарисована сила и открытым текстом, можно сказать, сообщается, что нежностей от него не жди и дорогу лучше-таки уступить. А кто будет между колес путаться, бампером приложит – мало не покажется.
Женя затормозил перед указанным Лёлькой подъездом, собрался открыть дверь, но она остановила:
- Подожди.
Дакота повернулся, посмотрел вопросительно.
- Я тоже спросить хочу, - Он ждал. - Ты почему один? Ты был женат?
- Был. Целых семь лет. Потом развелись.
- Почему?
Женя вздохнул.
- Простая девчонка стала превращаться в бизнес-вумен. Ей нравилась собственная значимость, встречи, переговоры, фуршеты, поездки какие-то. А я хотел чтобы у меня была жена, уютный дом, домашние обеды. Её это стало тяготить.
- А дети? За семь-то лет...
- Детей она тоже не хотела.
- Да ладно!
- Думаешь, я вру. Типа я такой весь хороший, а вот жена...
Он вопросительно повернулся к Лёльке.
- Да чего ты... Верю, конечно. Просто... ну я в самом деле, думала, ты был хорошим мужем. И странно слышать, что кому-то этого было мало.
http://www.proza.ru/2015/10/14/2103