В комнатке, в которой оказался Василий, не было никакой мебели, если не считать скорчившееся в углу существо. Оно было настолько неподвижным, что Вася не сразу понял, что это такое.
Существо не шевельнулось и не взглянуло на Васю, продолжая обнимать самого себя за плечи довольно тонкими не то руками, не то лапами, покрытыми изумрудно-зелёной блестящей кожей с дорожками из бурых пятен. Тонкие пальцы существа были соединены широкими мягкими перепонками.
Вася ещё раз осмотрелся. Нигде ничего — ни окошка, ни скамейки — только гладкий пол, потолок и стены с едва-заметными тонкими очертаниями двери. "Тюрьма что ли? — подумал Вася, по примеру существа устраиваясь на полу. — Или КПЗ?" Он разглядывал своего соседа, стараясь делать это незаметно, но тому, кажется, всё было безразлично.
И когда в маленькую комнатку из внезапно открывшихся отверстий со всех сторон хлынула вода, он продолжал оставаться таким же безразличным.
Василий же, хотя и считал всё происходящее не более чем сном, встревожился не на шутку. "Что же это такое делается?!" — возмущался он, бросаясь на дверь. Дверь даже не шелохнулась, и только зелёное существо в углу комнатки взглянуло на Васю с вялым удивлением.
Вода или какая-то другая жидкость прибывала стремительно. От неё исходил слабый запах — отдалённо знакомый, но Васе было не до запаха... Он и оглянуться не успел, как вода уже доставала ему до пояса.
Существо распрямилось или, вернее, как бы позволило жидкости поднять себя, и теперь лениво покачивалось в углу, похожее на нелепую резиновую игрушку. Было невозможно понять — смирилось ли оно с неминуемой гибелью или же не видит в происходящем ничего необычного, а тем более угрожающего.
Однако в любом случае Василий не мог разделить его настроение. Когда вода достигла его груди, даже убеждённость в том, что он спит, перестала быть достаточно утешительной. Существо, оказавшееся примерно одного роста с Василием, по-прежнему флегматично покачивалось на волнах в небольших пенных бурунчиках, взбиваемых тугими струями.
Впрочем, взгляд его выпуклых жёлтых глаз заметно оживился, но причиной этого оживления являлась бурная активность Василия, который не терял надежды на пробуждение или, хотя бы, на изменения в ходе сна.
Вскоре он позабыл и о сне, и о надежде — остался только слепой ужас и изо всех сил цепляющийся за жизнь инстинкт самосохранения. Василий, до этого что-то выкрикивавший, теперь уже молча болтался под низким потолком, ухватывая последние глотки воздуха.
Существо, позволившее воде накрыть себя с головой, по-видимому, чувствовало себя ничуть не хуже, чем на воздухе, а может быть даже лучше. Вместе с тем, удивление, с которым оно наблюдало за своим соседом по "аквариуму", постепенно переросло в тревогу и, выпучив жёлтые глаза, существо, наконец, бросилось к одной из стен.
Оно мгновенно достигло её одним совершенно лягушачьим движением и, шлёпнув по стене перепончатыми лапами, что-то гневно забулькало.
То ли дело было в том, что существо точно знало, где именно надо булькать, то ли потому, что оно булькало правильно, а Василий — нет, но вода немедленно начала убывать с ещё большей скоростью, чем до того прибывала. Захлебнуться Василий не успел, но почувствовав, что опасность, кажется, миновала, а также ощутив поддерживающие его лапы существа, Вася обмяк, позволив уложить себя на пол.
Однако, когда дверь раскрылась, и к нему снова приблизилась парочка крокодилов с явным намерением опять его куда-то, тем или иным образом, переместить, он оживился необыкновенно. Трясясь всем телом, не то от ярости, не то от страха, он прижался спиной к стене и так заорал, называя их "тварями зубастыми" и какими-то другими, ещё менее деликатными именами, что они вздрогнули и попятились.
Справедливости ради надо заметить — поступил он так не от того, что был храбрецом, но внезапно пробудившаяся проницательность, которой он прежде никогда у себя не обнаруживал даже при самых тщательных поисках, подсказала, что сейчас ему всё сойдёт с рук.
Эти крокодилы имели вид не вполне решительный и несколько виноватый, так что Василий хоть и не успел ничего обдумать, но чисто инстинктивно принял решение закрепить успех и дать понять этим "тварям зубастым", что он "не позволит так с собой обращаться" и прочее в том же духе.
Кроме того, он действительно боялся куда бы то ни было с ними идти — ещё неизвестно, куда его засунут в следующий раз. Похоже, что топить его не собирались, иначе довели бы дело до конца, благо уже недолго осталось. Значит, они ошиблись. Могут ведь и опять ошибиться. Раз они решили, что он может дышать под водой, что мешает им предположить, что он огнеупорный или умеет летать?
Его зелёный спаситель, судя по всему, был в полном восторге от Васиного выступления. Широкий рот, без преувеличения, растянулся почти до маленьких круглых ушей, одной перепончатой лапой он обнимал и поддерживал Васю, а другой шлёпал по полу, пребывая в экстазе, пучок рыжеватых волос на его макушке мотался во все стороны.
Вася подумал, что он, должно быть, немало натерпелся от крокодилов, хотя, с другой стороны, он их совсем не боится. Странно...
Да, всё очень странно, но хуже всего то, что Вася больше не верил, что это сон.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/10/14/1952