На фотографии - я в новой квартире. Столик привезен из Ленинграда, он чудом уцелел в блокаду.
НОВАЯ КВАРТИРА
В декабре 1948 года мы получили квартиру на Арбате. С момента начала строительства Щекинского газового завода было известно, что в Филипповском переулке строится дом для министра газовой промышленности, но само Министерство еще не было образовано, был только «Нефтегазстрой» при Совете министров Союза ССР. Однажды мы с папой поехали смотреть на строящийся дом. Филипповский переулок, первый от Гоголевского бульвара, был назван по церкви Апостола Филиппа. До Арбата переулок не доходил и упирался в Малый Афанасьевский переулок. К строящемуся дому мы подошли со стороны Большого Афанасьевского переулка. Дом строили заключенные, все было огорожено колючей проволокой. Папа вызвал прораба, он объяснил:
«Строим на кладбище церкви Афанасия и Кирилла, которая находится дальше по переулку»
Дубовые гробы были сложены большой бесформенной кучей. Папа сказал:
«Добротные».
Подошла полная дама в платке:
«Грех-то какой строить на кладбище».
Котлован выглядел зловеще. Я робко спросила:
«Как же мы будем жить на кладбище?»
Папа ответил:
«Ты забыла Сталинград, вся Россия - это кладбище».
После просторов измайловской квартиры, где из окон были видны леса и поля, из окон новой квартиры с одной стороны был виден только тесно застроенный двор. С другой стороны был узкий переулок со старинным деревянным домом. Со стороны Большого Афанасьевского перед нашим домом стоял одноэтажный каменный дом, сохранившийся после пожара 1812 года. Красивый каменный дом стоял на мощном основании. Высокий подвальный этаж имел сводчатый потолок, сохранились крюки для подвески туш.
Въехали мы под Новый год. Папа побежал за вином. Водку можно было легко купить, первого сорта – «белая головка», второго – «красная». С вином было сложнее. К удивлению мамы, папа принес бутылку кагора. Выпили и, не дождавшись Нового года легли спать.
КОТЕНОК
Моя жизнь резко изменилась. До института на метро, да еще со свитой. Свитой моя группа называла Виктора Харитонова, Игоря Шляпина и Яна Ивановского, все они жили в центре. Мы договаривались о встрече и вместе являлись в институт. Когда мама сказала, что нужна кошка, Виктор Харитонов сразу же предложил котенка. После войны кошек в Москве не было. Свою кошку Виктор привез из Самары. У меня часто оставалась ночевать Нонна Сучкова, и мы с ней вечером поехали за котом к Виктору.
Семья Виктора жила в старом доме в Колобовском переулке, недалеко от Центрального рынка. Лестница была темная, мы с трудом нашли квартиру. Виктор открыл дверь и сказал:
«Котенок гуляет, проходите в комнату, он скоро придет».
Раздался звонок, Виктор пошел открывать входную дверь и вернулся с котом. Это был не котеночек, а крупный кот на длинных ногах.
«Ничего себе котеночек, он и в дверь сам звонит».
Ехидно заметила Нонна, доставая наволочку и бутылочку с молоком. Виктор взял бутылочку и сам выпил молоко.
«Кот сегодня уже ел – борщ».
Мать Виктора, Екатерина Ивановна, очень хорошо готовила.
«Котенок у нас крупный, ест борщ или щи с мясом или на сахарных костях, забирайте».
Виктор посадил кота Нонне под пальто, мы застегнули пальто и вышли на булыжную мостовую Колобовского переулка. Дошли до бульвара и сели на трамвай. Как Нонна ни старалась загородить воротником голову кота, билетерша его увидела:
«Девочки с животным выходите из вагона, проезд с животными запрещен!»
Мы быстро шагали по бульвару, и вдруг Нонна завопила:
«Блохи!»
Так с воплями мы добрались до Арбата. На маму кот сразу произвел хорошее впечатление. Он кинулся на кухню и стал ждать маму у плиты. Кормили его, конечно, не по часам.
Кота назвали Тимоти. Мы в то время купили новое издание «Саги о Форсайтах».
На новой квартире кот не пользовался входной дверью, а выпрыгивал из окна кухни во двор, и таким же образом возвращался обратно.
СОСЕДИ
Двор был густо заселен. В сводчатых подвалах допожарного дома ютилось несколько семей, у каждой семьи был отдельный выход. Первый этаж занимала семья заведующего аптекой Феррен. Аптекарь был красивым стариком с библейской внешностью. Жена была младше его, величественная красавица в бархате и соболях. Их дети во двор не выходили и в школе, что была напротив дома, не учились. В нижнем сводчатом помещении жила вдова Тася с сыном Толей и матерью. Мама всех жалела и одалживала Тасиной матери деньги. Бабушка даже летом ходила в валенках и платке. Бабушка говорила:
«Таська и Толька всю свою красоту от меня взяли. Уж я-то была красавица».
В паспорте бабушки на месте года рождения была протерта дыра, она периодически уменьшала свой возраст. Замыкала население подвала семья Королевых. Отец Данила Павлович был плотник. Папа его приметил и пригласил к нам повесить полки. Все жильцы этого подвала старались увеличить свое помещение. Чтобы установить шкаф, Данила Павлович с сыном Петей стесывали своды. Папа переживал, что обрушат уникальное здание и сами погибнут. Но как ни удивительно, вопреки статике сооружений, здание до сих пор стоит. Кроме расширения комнаты они к торцу здания пристроили кухню. Их кухня была не единственным деревянным сооружением между двумя каменными домами.
Следующий каменный дом относился к церкви Афанасия и Кирилла. Церковь не была действующей, и ее помещение сдавали под разные нужды, даже для других религиозных конфессий. Впритык друг к другу между двумя каменными домами стояли два деревянных дома с отдельными входами, с беспорядочно расположенными окнами и деревянными лестницами с редкими ступенями. Во втором доме жила подруга молодости Тоси – Зина. Они одновременно вышли замуж, родили детей, мальчиков. Проводили мужей на войну и очень быстро получили «похоронки». Зина гордилась своим сыном: он ходил на музыкальные занятия в клуб, выучился играть на гитаре. Модная тогда певица Миансарова взяла его в свою группу гитаристом. Местные пожилые дамы возмущались:
«Надо же трень-брень, и за это платят!»
С соседями по дому мы познакомились не так быстро. Когда мы привезли вещи, и двери в квартиру были открыты, в квартиру вбежала девочка лет семи. Папа спросил:
«Кто же ты такая?» Девочка ответила:
«Я Картунова!»
Через небольшое время образовалось Министерство газовой промышленности, и Картунов стал его министром.
Тася вдруг неожиданно разбогатела. Тася работала и дворником, и занималась уборкой квартир. Она ходила убирать квартиру аптекаря. Тасю срочно позвали в верхнюю квартиру. Она увидела, как хозяева заталкивают в унитаз пачки денег. Весь пол был усыпан новенькими купюрами. Хозяева сказали Тасе, чтобы она собрала деньги в ведра и отнесла домой. Тася собрала деньги, надела фартук и стала около помойки. Она видела, как два человека в штатском выводят аптекаря и сажают в машину. Через некоторое время в квартиру въехали новые жильцы.
Деньги задержались у Таси ненадолго. Устроили шикарную свадьбу Толе. Он женился на молоденькой девушке. Пили несколько дней. Новые родственники выманили у Таси деньги на мебель в новую комнату для молодых. Через несколько дней молодые вернулись к Тасе с подвал. Вскоре у Таси родилась внучка. Весь двор на нее любовался. Очень живая, хорошенькая, рано начала говорить. Девочка немного не дожила до года. Она была слабенькая и умерла от воспаления легких.