Я уже писал, что был у меня друг детства Вова Мармазинский по кличке Мазин. С ним проводили больше всего времени вместе. И понимали друг друга с полуслова. Нам не надо было говорить всю фразу целиком, - только начало, и уже всё было понятно. Конечно, это не значит, что мы общались полуфразами или полупоступками.
Так как у меня был свой собственный дворик дедушкин, то много времени мы проводили в нём. Этот дворик был двухъярусным: нижний двор и поменьше – верхний. Их разделяла высота подпорной стенки.
Мазин стоял в нижнем дворе рядом со стопкой кирпичей, не помню для чего предназначенных. Я в это же время стоял в верхнем дворе, мы шутили и переговаривались.
-На, получай, - крикнул я и кинул вниз какую-то грязную тряпку.
Вова легко от неё увернулся. Для него вопрос аккуратности и чистоты был не праздный, поэтому попадание в одежду этой тряпки было бы очень неприятно.
Вова взял в руку кирпич и стал его подкидывать, грозя мне.
-Сейчас и ты получишь, - сердито сказал он.
Это был обычный красный кирпич, которым можно и убить. Но я был уверен в своем друге.
-Ты не кинешь, не ври, - сказал я, смеясь.
-Кину!
-Врешь, балбес, - старался я его раззадорить еще сильнее и показать, как он беспомощен против меня.
Вова подкидывал в руке Кирпич. Я взял другую тряпку и снова швырнул ею в Мазина. Эта тряпка тоже была нечистой. Но она упала в метре от Вовы, он и не пытался укорачиваться.
-Получай, - крикнул Мазин и швырнул в меня кирпич.
Я никак этого не ожидал, и для меня это было какое-то святотатство. Такое невозможно в принципе. Я стоял в оцепенении и не мог даже рукой двинуть. Они висели у меня как плети. Я хорошо видел, как кирпич, огромный красный кирпич, летит прямо мне в башку. Никакую свою жизнь прошлую я в этот момент не вспоминал. Даже и мысли не было что-то вспомнить. Было только удивление. И еще было чувство чего-то страшного, которое сейчас врежется в моё лицо. Вова мальчик не из слабых и бросок его был с хорошим замахом, поэтому шансов у меня не было никаких.
Всё это продолжалось считанные мгновения. Только кирпич неожиданно в полуметре от меня вдруг резко свернул в сторону и пролетел куда-то мимо.
Нет, я не обмочился. Я просто не мог еще некоторое время шевелиться и говорить, а Вова внизу покатывался от смеха.
Оказывается, что, пока я брал в руку вторую тряпку, он подменил кирпич на красную губку мочалку, которая издали была неотличима от кирпича.
Было нам с Вовой тогда лет четырнадцать или пятнадцать каждому.