Ник Соулсби. Нирвана. Я нашёл своих друзей. 2

начало: http://www.proza.ru/2015/10/13/2222



11.0
Перерыв
Июнь - сентябрь 1990 года

КОБЭЙН ВЕРНУЛСЯ в свою однокомнатную квартиру и провёл большую часть лета, уединившись там. Поскольку «Нирвана» редко играла как группа, на сей раз это принесло плоды в форме целого набора новых песен; самый плодотворный период Кобэйна.

    ДЖОРДЖ СМИТ: Что касается того, каким человеком был Курт, он был довольно нелюдимым - его можно было увидеть на концертах, на вечеринке, но он определённо был не в своей тарелке. Ужасно необщительный. Он не был особенно неуклюжим; он был дружелюбен - не просто отсиживался в стороне - он просто не казался тем, кто жаждет социального внимания. Он придерживался своего собственного круга. Когда я знал его, он был в Олимпии, в доме у Трэйси - именно он там он жил и просто проводил там очень много времени.
    ДЖОН ПЁРКИ: У него было много изображений Иисуса и крестов, их коллекции за диваном... почти как алтарь, но не то чтобы он это делал из религиозных соображений. Над ним была одна из его картин - я помню это. Дом Курта и Трэйси пах кроличьим дерьмом; у них были птицы и кролики, иногда там бегал кролик.
    СЛИМ МУН: Мне очень нравилось изобразительное искусство Курта, его скульптура и живопись. Также, когда он жил с Трэйси, у них было много животных, крыс и черепах... Мне нравился его мягкий характер. Мне нравилось, что я познакомил Курта с музыкой Лид Белли, и ему она очень нравилась.
    РОННА МАЙЛЗ-ЭРА: Я не сказала бы, что Курт, Крист (я знала его только как Криса), или Чэд когда-либо действительно бесцельно бросили по городу... Не в былые времена. Я не помню, чтобы они особо бывали в барах. Они были такими курильщиками травы, обычно слушали или играли музыку дома. Я видел там Курта; он жил рядом со Слимом Муном, и я иногда тусовалась в доме у Слима. Они вообще не выставляли себя напоказ...

    17 мая 1990 года Чэннинг удалился, терпя все более и более агрессивные выходки своих товарищей в последнем туре: стакан, брошенный в стену позади него, когда он играл, его установка, которую ломали, когда он за ней стоял, бутылка с водой, пролетевшая над ним.

    ПЕЙТОН ПИНКЕРТОН: Чэд Чэннинг, казалось, уже знал, что его дни сочтены, но был очень милый и скромный - ростом в пять футов два дюйма, они с Куртом действительно казались хоббитами рядом с гигантской фигурой Новоселича. Чэд просто оставался за пределами круга группы, и казалось, что он не хочет в него входить...
    РАЙАН ЭГНЕР: Чэд меня очень шокировал, потому что он, с довольно панк-роковым, альтернативным менталитетом, приехал с острова Бэйнбридж - модный, хипповый, крутой - у него был бэкграунд, с него не было такого спроса, как с Дэйва [Фостера]. Дэйву они по-прежнему говорили: «Дэйв, ты всё ещё носишь ту бейсболку деревенщины, в чём дело?» Спрашивали его: «Может, твоя культура, твой стиль, должны быть больше похожими на наш…» У Чэда это было. Почему и как они вообще дошли до того, что они почувствовали, что у него недостаточно хорошая отдача, я так и не узнал.
    ДЭЙМОН РОМЕРО: Я чувствую, что в итоге с ним довольно грубо обошлись; они не были суперпрофессиональны в том, как они его выгнали. Он со многим мирился - он гастролировал с ними по всем Соединённым Штатам, по всей Европе; он вкладывался в работу, чтобы помочь им достичь успеха. Трудно удержаться вместе - все группы, в которых я играл, распались - поэтому я испытываю уважение к людям, которые могут быть достаточно зрелыми, чтобы продолжать работать вместе.

    Когда последняя смена «Нирваной» ударников совпала с их переходом на «Sub Pop» весной 1988 года, это произошло так, будто переход на потенциальную ведущую студию звукозаписи был предначертан.
    «Нирвана» относительно поздно появилась на сцене Сиэтла, а потом они стали последними в водовороте крупных студий звукозаписи, захватившем Северо-Запад.

    МЭТТ ХАНТЕР: Задолго до того, как «Нирвана» стала глобальным явлением … Сиэтл уже прочёсывали люди A&R из-за «Soundgarden» и «Mudhoney» и множества других групп (ещё в 1986 году, кстати).
    ШАМБИ СИНГЕР: К 1989 году я был весьма уверен в будущем на ведущих студиях звукозаписи многих групп, которые были частью сцены «Sub Pop». Или альтернативной сцены, какой я её тогда знал. Я не помню, чтобы существовала какая-то студия «инди» после того, как все эти «инди-« группы больше не были частью андеграундной/альтернативной сцены. Это больше было похоже на маркетинговый/культурный мем, чем точное описание того, что я рассматривал как альтернативную музыку. Я помню, что слышал истории обо всех представителях ведущих студий звукозаписи, которые приходили на точки альтернативной музыки вроде «Pyramid Club» в Нью-Йорк-Сити в поисках групп. И также истории обо всех деньгах, предлагаемых группам. Это всё было в 1989 году… Я не стал бы характеризовать то, что происходило, как новую «открытость» альтернативной музыке как таковой. Мне просто казалось, что студии следовали друг другом в безумной спешке, чтобы не упустить возможность заработать деньги. И, возможно, не по самым рациональным причинам - то есть, что они могли фактически зарабатывать деньги на альтернативных группах. У всей сцены было типа бешеное ощущение золотой лихорадки по этому поводу. Это, возможно, немного цинично, но, эй, как я уже сказал, я всегда был больше этаким SST-парнем.

    «Mother Love Bone в 1988 году пришли на филиал «Polygram Mercury Records»; в 1989 году «Posies», «Soundgarden» и «Alice in Chains» отправились на «DGC Records», «A&M» и «Columbia Records» соответственно; и «Pearl Jam», и «Screaming Trees» в 1990 году пришли на «Epic Records». «Нирвана» просто следовала примеру других.
   
    МАРК ПИКЕРЕЛ: Именно после того, как мы увидели успех таких групп, как «REM», «Sonic Youth», «Husker Du», и «Camper Van Beethoven», мы задумались, есть ли наверху место для какой-нибудь группы с Северо-Запада. Потом после того, как одни из наших подписали контракт с «A&M» («Soundgarden»), это был отчаянный рывок для всех нас, чтобы получить следующий контракт... Нам повезло, что у нас было то же руководство, что и у «Soundgarden», Сьюзен Силвер. Она могла и чёрта лысого очаровать, и именно это она сделала для многих из нас - предоставляла нам контракты с ведущими студиями звукозаписи благодаря своей приятной внешности, очарованию, своему острому как нож уму и ноу-хау!

    Поскольку деятельность группы почти полностью приостановилась, Кобэйн погрузился в свои самые плодотворные двенадцать месяцев сочинения песен. Трэйси Мэрандер порвала с ним отношения и съехала, оставив Кобэйна флиртовать с Тоби Вэйл из «Bikini Kill» и в основном сидеть на Пир-стрит.

    ДЭЙМОН РОМЕРО: Курт был таким... не затворником, но он не очень-то куда-то выходил - обычно он сидел дома. Он был харизматичным человеком; он делал так, чтобы люди приходили к нему домой! У него было много социальных контактов, потому что люди к нему приходили. Я видел его больше в его квартире, чем в городе. Я знал его достаточно хорошо, я приходил туда, и мы смотрели фильмы. У них была куча альбомов, и также у него было много домашних животных - аквариумы, черепахи, кролики или что-то в этом роде, очень много домашних животных - дом битком был набит. Он слушал разную музыку, у него был независимый панк-рок-материал, но я помню, как однажды прихожу, и он сказал, что я должен услышать этот альбом, а он слушал «Knack», «Get the Knack», и я говорю: «Правда?!» Он сказал: «Да, это классный альбом». Я думал, что такие коммерческие продукты были под запретом; он думал, что это классно, и сказал мне, что я должен послушать его полностью. Он слушал обширный спектр музыки.
    ДЖЕЙСОН МОРАЛЕС: Я был однажды в «Music 6000» [легендарный музыкальный магазин в Олимпии]... Я был довольно застенчивым парнем. В то время Курт Кобэйн был по большей части загадочным чуваком - я его не знал так хорошо - но, когда я однажды там сидел, Курт подошёл ко мне, похлопал по плечу, сказал: «Эй, ты играешь в «Helltrout», да? Мне очень нравится ваша группа». Я просто сказал ему «спасибо»... Он был нормальный чувак, немного застенчивый, но по большей части ничего необычного. Вокруг него был какой-то ореол звёздности, он был на Sub Pop, «Bleach» был классным альбомом - на тот момент «Sub Pop» были местными героями. Хотя он так себя не вёл, просто хороший парень. Честно говоря, не совсем такой парень, которых видишь на вечеринках - больше интроверт.
    ДЖОРДЖ СМИТ: Я помню, когда говорил с Куртом, часами говорил о музыке, что он был несколько странным человечком. Попадая в его мир, он был в такой тёмной маленькой комнатке, заваленной постерами и прочим. Он хотел поставить мне альбом, который, по его словам, был очень крутым, очень значимым… Он поставил его, и это была просто какая-то местная самопальная, нестудийная запись какой-то очень тупой рок-группы - батт-рок. Тупой. Очень неумелый. Мне было очень непонятно, почему он так им увлечён, но он крутил его и просто смотрел на меня - он очень благоговейно к этому относился. Я могу понять, мне тоже иногда нравится такая музыка, когда она так серьёзна и плоха, что это хорошо. Но там я не был уверен, как ответить - я не мог сказать, какой была его точка зрения; видел ли он там качество или она была просто так плоха, что это было хорошо? Я думаю, что дело было в том, что она была чистая, без притворства, просто кто-то прилагал все усилия, чтобы играть рок при помощи того, что у них было. Это было чисто. И это было плохо. У него просто была эта тёмная маленькая пещера в качестве его убежища в том доме.

    Хотя Кобэйн, возможно, был весьма замкнутым человеком, он был, конечно, целеустремлённым. В преддверии записи видео 20 марта - с неопределёнными намерениями продавать плёнки в туре - Кобэйн выполнял домашнюю работу, а также выяснял, что сулит будущее.

    АЛЕКС КОСТЕЛНИК: Курт был моим знакомым в городе; у него был старый прогулочный велосипед на толстых покрышках, на котором он ездил в центр. Он часто ел в «China Clipper» … Курт проводил много времени дома днём, в таунхаусе своей подружки на Пир-стрит. Он записывал на плёнку буквально сотни телевизионных рекламных объявлений, и ещё что-то грубое и забавное, что предлагало телевидение. Я дал ему быструю обучающую программу о том, как смонтировать видео, от начала до конца. Было хорошо понятно, что это просто и доходчиво - играть вживую перед голубым экраном с телевизионным материалом на заднем плане... К тому времени они сделали вещь на «Sub Pop», на записи этой видеосессии впервые сыграли «Lithium». Я помню, Курт говорил, что они хотят уйти с «Sub Pop», потому что «они – женофобы». Курт сказал, что он собирался использовать эти видео, чтобы попытаться заключить новый контракт, с другой студией … у Колледжа Вечнозелёного Штата была очень мягкая кредитная политика - студенты могли регулярно проверять, бесплатно, целые акустические системы, переносные магнитофоны «Nagra», микрофоны «Neumann». Позже мексиканский героин затопил Северо-Запад, и процветало воровство. Больше не было вечеринок с аппаратурой для A/V-чудиков... Студенты-кинематографисты были маленькой кучкой ребят в Колледже Вечнозелёного Штата, и Джон Снайдер позвонил мне и попросил перевезти огромную тяжелую студийную камеру в студенческую телевизионную студию «TESC». Были весенние каникулы, и все сотрудники ушли - пришло время делать всё, что мы хотели! Я взял бетонный велопарковщик с погрузочной площадки снаружи и положил его на басовый барабан Чэда, чтобы каждый раз, когда он нажимал на педаль, барабаны медленно двигались по драпированной ткани голубого экрана. Я наклеил липкую клейкую ленту на ноги Криста, чтобы они были видны на рирпроекции. Иначе он был бы астатическим, безногим басистом. Мы делали «Lithium» для проверки звука, потому что я хотел убедиться, что бас Криста можно услышать на крошечном телевизионном динамике. Помните, это - 1990 год. Грэг Бэбиор делал саунд. Он играл в группе со Слимом Муном, которая называлась «Witchypoo». Джон Снайдер руководил диспетчерской и направлял движение камеры. Ещё одна моя лучшая подруга, Мария, и мой приятель Джефф управляли второй камерой. Джеффу приходилось быть просто мускулами - причиндалы камеры весили триста фунтов … Крист расплатился со мной большой пиццей и 40 долларами в купюрах по 1 доллару. Я не жаловался. Один из ребят потом приехал и взял копию плёнки. Они также делали копии в тот вечер… У Курта всегда всё было распланировано. Он был похож на бездомного уборщика/размазню; был чертовски тих, чертовски застенчив, но то, что он делал в свое «свободное время», было просто замечательным. Он думал и переосмысливал план, возможно, раз десять до его воплощения. Джон тоже был отличным компаньоном, я уверен, что он ещё и руководил. Вы знаете, как это происходит: крайне мотивированные люди, у которых была причина всё форсировать...

    Ранние артистические порывы Кобэйна превращались во всевозможные любопытные домашние эксперименты; одним из примеров была «Beans», которая включала ускоренный вокал, акустическую гитару и вступительный скетч с гелиообразным голосом.

    РАЙАН ЭГНЕР: Когда я услышал «Beans» в самый первый раз - Курт подошёл к моей машине, я был в доме у Криста и Шелли, и мы сидели возле дома и слушали её там на кассете, и я был очень смущён из-за всего этого. Он был из-за этого очень взволнован. Упускается из виду то, что там было чувство юмора, более мягкая сторона - оно не было однобоким, такой поток всё время. Курт был харизматичным парнем, и забавным парнем, и в то же время застенчивым. Я помню, после концерта в «Skid Row» Курт задавал все эти вопросы: «На что был похож гитарный саунд? Каким был мой голос?» Люди не могут представить себе, что он был неуверенным по поводу своего голоса - большинство людей сосредотачиваются на том, [какой] у него был такой свирепый сильный голос … Они и представить себе не могут, насколько неуверенным...

    В период 1990-1991 годов Кобэйн был гораздо более сосредоточен на определённом типе песни. Большинство музыки, которая появится в последние годы его жизни, будет написано в это время.

    ДЭНИЕЛ РИДДЛ: Крист и Курт были тур-менеджерами своих друзей из группы под названием «Earth», которая играла на разогреве у моей группы, «Hitting Birth», однажды вечером. Все мы тусовались в их арендованном грузовике «Ryder» с кузовом коробчатой формы, курили траву и разговаривали о музыке. Курт мало говорил, пока мои товарищи по группе не упомянули, что я без остановки слушал новый альбом «Pixies», сводя их всех с ума. Курт тут же оживился, воскликнув: «Если тебе нравится новый альбом «Pixies», то тебе понравится наш новый альбом. Все мелодии я содрал у «Pixies»!» Как и многие люди в том свободном музыкальном сообществе того времени, он был забавным и знал, когда показывать свои чувства.

    Краткость карьеры «Нирваны» часто скрывает длительные потери темпа; середина мая - конец октября была только вспышкой, прежде чем триумфально появился помазанный правитель стула при ударных «Нирваны»; «Нирвана» на самом деле не знала, кто будет у них барабанить.

    ДЖОРДЖ СМИТ: Была такая странная вещь, когда Курт попросил меня прийти на прослушивание, чтобы играть на ударных, но это не выглядело как прослушивание, это выглядело как: «Мы хотим, чтобы ты играл на ударных», и мы поедем в Сиэтл и посмотрим, как пойдёт. Но я не понимал, что он типа выдаёт свою визитную карточку каждому ударнику - у меня такое чувство с тех пор! Это имеет отношение к его ответу мне, что он ждал, когда я ему перезвоню, но мы остановились на том, что он должен был позвонить мне. Он сказал мне что-то вроде: «Я хотел, чтобы тебе это понравилось, и ты так бы этим увлёкся, чтобы ты вернулся и стал колотить в мою дверь, требуя взять тебя в группу!» Если он флиртовал с большим количеством музыкантов, я мог видеть, что он ждёт того, кто будет требовать взять его в группу, того, кто был достаточно заинтересован. Я был также несколько сдержан, потому что на тот момент я слышал, что он был чем-то вроде надсмотрщика... У него было чёткое представление о том, как, по его мнению, должна звучать каждая композиция, и он не стеснялся очень конкретно говорить каждому музыканту, как они должны играть. Я не играл в такой группе - мне не нравилось такое положение вещей.
    ДЖОЗЕФ ХЕЙДЕН, «I Own the Sky»: Курт был расстроен и знал, что я был довольно хорошим ударником... Курт выражал некоторое беспокойство по поводу Чэда и будущего группы, поэтому я сказал ему, что меня это заинтересует, когда придёт время, и когда им нужен будет кто-то, чтобы занять эту вакансию. Мне дали кассету с несколькими новыми песнями, на которую они записали демо … Я согласился прилететь в Сиэтл и посмотреть, выгорит ли дело... мы прогнали несколько мелодий на их репетиционной студии. Я помню, что мы просто сыграли эти песни без голоса Курта, поющего эти тексты. Я также помню, что там была ударная установка с дрянным звуком, и жалел, что не привёз с собой как минимум свой собственный барабан и тарелки. Казалось, всё идёт довольно хорошо, и они заверили меня, что я играю хорошо. У них было запланировано несколько концертов с Дэном Питерсом примерно в это время. Мы говорили о том, чтобы я туда приехал.

    Музыкальная дружба «Нирваны» была хороша для того, чтобы подбрасывать кандидатов; группа рассматривала кандидатуру Джея Мэскиса, который отказался, но передал приглашение другу.

    МЭТТ ХАНТЕР: Моего хорошего друга Джорджа Бёрца попросили занять это место по рекомендации Джея Мэскиса. Он отказался, очевидно, в значительной степени для того, чтобы остаться со своей группой «Gobhlehoof» …

    ЛИЗА СМИТ: Мы столкнулись с ним где-то во время марафона по барам. Там было несколько отличных забегаловок, которые в то время не были наводнены хипстерами. В итоге мы оказались в таком баре, где подавали чистые коктейли «отвёртка»... там тусовались в основном американские индейцы. Мы все напились вдрызг, и Курт наклонился, и его вырвало в углу, а потом он заказал ещё один! Мы смеялись до упаду. Позже в тот вечер Керри [Грин] была за рулём, а наша вторая басистка, Дженни Трауэр, и Курт занимались любовью на заднем сиденье... Позвольте уточнить: это было после его давней подруги, но до того, как его начала преследовать Кортни. Мы хотели отругать Дженни, что она целовалась с Куртом после того, как его вырвало!... Он ещё посмотрел на меня и сказал: «Эй, мы ищем ударника». Думаю, что он был просто милый, но на более серьезной ноте он спросил о моём друге Рее Уошмане в Остине, потому что он был его большим фэном. Рей был одним из многих ныне живущих ударников, больше всего повлиявших на меня.

    Они подумывали прослушивать ещё одну женщину-ударника, Пэтти Скимэл, а также своего старого друга Джона Пёрки.

    ДЖОН ПЁРКИ: Курт говорил о том, что хочет найти кого-то похожего на Джона Бонэма; это имело смысл. Вот что он мне сказал: «Я хочу найти ударника как Джон Бонэм». Он по сути тонко меня отшил.

    Отчасти проблема заключалась в том, что «Нирвана» основывалась на видении Кобэйна; не просто на том, кто мог проигрывать ритмы в своей голове. Когда Трэйси Мэрандер спросили, придумывал ли он партии ударных, она вспоминает: «Я не видела, что он это делает, когда мы жили вместе, к тому же, у него не было барабанов в доме. Я уверена, тем не менее, что это могло быть одной из причин, по которой они перебрали так много ударников».

    ЭРОН БЁРКХАРД: «Floyd the Barber», тот фрагмент в конце, где мы все играем главный рифф - все мы вместе, потом просто одни барабаны? Это была моя идея... Ударников не очень-то уважают … Курт просто показывал мне, чего он хотел, потом я мог делать собственную вещь; он не возражал против этого.
    РАЙАН ЭГНЕР: «Mexican Seafood», «Downer», «Mr. Moustache», например … Я помню, Курт физически сидел за ударной установкой, выстукивая именно то, что он хотел играть, где и когда для каждой из этих песен. Он писал партии для других музыкантов - но он не говорил, что они не могут импровизировать. Как на «Love Buzz», когда Курт делает крышесносящий фидбэк, фазосдвигающее соло, всю работу на басу делает Крист, Курт не имел к этому никакого отношения. Это было личным знанием Криста музыки и теории и того, как это работало. Курту не приходилось учить тех ребят, что делать со временем и темпом: они поняли, они могли делать то, что от них требовалось. Он просто говорил: «Я написал эту песню, я написал партию для баса, для ударных, и вот как это звучит» - потом они могли её играть. Это нелегко! Курт сказал мне однажды: «Играть в группе не так уж и захватывающе. Можно играть в очень успешной группе, как «Beatles», и это не требует большого количества технических способностей. У вас может быть тот, у кого есть 80 или 90 процентов творческих способностей и 10 процентов технических способностей, и вы будете фантастической группой. Или вы можете взять парня, у которого есть 99 процентов технических способностей, но только 1 процент творческих способностей, и он будет чахнуть в безвестности, и всем будет наплевать, потому что он ничего не создает». Об Эроне и Кристе я думал, что они были к месту с такими функциональными возможностями. Эрона не надо было учить играть на ударных; он умеет играть. Крист - то же самое, он был способным - он хороший гитарист, он играет очень красиво. Курт получил опытных музыкантов.

    Когда «Нирване» предложили тур из восьми концертов в августе, они временно отложили охоту за новым ударником и уговорили старого друга присоединиться к ним.

    ДЭЙВ НЭЗ, «Chemical People»: Мы были большими фэнами, а они были очень крутыми парнями. Дэйл Кровер из «Melvins» играл на ударных. Промоутер несколько раз приглашал нас в Сан-Диего и знал, что мы были большими фэнами «Нирваны», и спросил, не хотим ли мы сыграть у них на разогреве. Мы были частью семьи «Cruz Records»; «ALL» и «Big Drill Car», позднее «Skin Yard» … «Skin Yard» были хорошей группой с Джеком Эндино и Дэниелом Хаусом. Дэниел выпустил альбом каверов «Kiss» с «Нирваной», «ALL», «Hard-Ons», «Chemical People»... Грандж-группы были всегда для нас крутыми. Не было огромного самолюбия, насколько я могу вспомнить… Имейте в виду, что вместимость в «Casbah» составляла сто человек.
    ДОН ФЛЕМИНГ, «Gumball»: «Sonic Youth», много лет, особенно тогда, считали обязательным для себя искать то, что, как они думали, было самым забавным, крутые местные группы везде, где они играли, и просили их принять участие в программе - что разительно отличается от групп, которые приезжают в город, и у них или есть группа, которая гастролирует с ними, или просто берёт любую группу, которая есть в программе. «Нирвана» была одними из тех, кого они действительно любили и начали делать с ними больше концертов.

    Это был первый тур, который был предложен «Нирване» без их собственных товарищей по студии. Кроме того, «Sonic Youth» были на своём репутационном пике, поэтому это было самое выдающееся на тот момент появление «Нирваны» на публике для демонстрации зрелости текстов Кобэйна.

    БО ФРЕДЕРИКС: Когда я впервые услышал «In Bloom» на концерте в «Moore Theater», это действительно произвело на меня впечатление. В тот вечер они были гораздо лучше, чем «Sonic Youth». А я люблю «Sonic Youth».

    Ещё в 1988 году «Sub Pop» совершила спокойный шаг по устройству союза своих «драгоценностей короны», «Mudhoney», с самой уважаемой группой андеграунда.

    ШАМБИ СИНГЕР: Тот факт, что группа с «Sub Pop» записывала совместный сингл с «Sonic Youth», делал «Sub Pop» популярнее. «Sonic Youth» была одной из супер-«крутых» альтернативных групп в то время, насколько я помню, в плане трансляций, продажи альбомов, зрителей на концертах, шума.

    Приобретающая популярность студия стала желательным сообществом для честолюбивых групп; говоря об их собственном сингле на «Sub Pop», басистка «Hole» Джилл Эмери вспоминает: «Это было явно то, о чём, казалось, слышишь больше, чем о любом другом месте; это стало почти мануфактурным, типа, если вы, конечно, уже делали это, и поэтому группы стекались туда точно так же, как ведущие студии звукозаписи впоследствии хотели свою «следующую «Нирвану»»... вот тут я говорю, что это всё было рассчитано на Кортни, не на музыку, а на всю деловую сторону. Она стала бы великим адвокатом или коммерческим директором...»

    ЭРИК ЭРЛАНДСОН, «Hole»: Первый тур «Hole» проходил по Западному Побережью в июне 1990 года. Мы встретили Джонатана и Брюса, а также нескольких других корифеев сцены Сиэтла. Они посмотрели, как мы играем, и после того, как Кортни слегка задействовала чары заклинательницы змей, предложили нам сингл на «Sub Pop». Мы записали его в Лос-Анджелесе с другим продюсером несколько месяцев спустя. Я прилетел в Сиэтл с мастер-плёнками в ноябре 1990 года и смикшировал его с Джеком Эндино. Это было в тот же вечер, что и печально известный концерт «Нирваны» на «Off Ramp». Мы работали до поздней ночи, прогоняя через компьютер вокал Кортни, и так и не успели на концерт.

    «Sub Pop» наслаждалась чужой славой и разражалась синглами с большинством ведущих исполнителей эпохи. Их успех конкурировал с успехом студии «Dischord», которая, в начале 80-х, аналогично заставила ассоциировать себя с городом (Вашингтон, округ Колумбия) и новым саундом (хардкор). У «Sub Pop» также были некоторые из тех же задач.

    ДОН ФЛЕМИНГ: «Dischord» в первые дни испытывала интерес только к группам, которые звучали как группы с «Discord», и это было прекрасно, именно поэтому она работала, но, я думаю, в их случае, они стали успешными исходя из того, сколько они сделали, потому что парни там работали чертовски усердно. Там была очень маленькая команда, которая управляла чрезвычайно эффективной студией, и делала это очень хорошо. Я думаю, что это иногда - не одно и то же. Я не думаю, что дело именно в группах, которые на ней находятся - благодаря некоторым студиям вы получаете одну группу, у которой продаётся много альбомов, или их подхватывает ведущая студия, и независимая студия зарабатывает много денег, и это больше относится к «Sub Pop»: в итоге у нескольких групп было продано много альбомов.

    Как и «Dischord», студия втоптала в грязь фирменный саунд, назвавшись грандж-студией, и теперь столкнулась с трудностями по увеличению привлекательности.

    МАРК ДЭВИС, «Thinking Fellers Union Local 282»: По мере продвижения «Sub Pop», я думаю, что моё отношение к тому времени стало таким, что на «Sub Pop» довольно узко сосредоточилась на грандже, а я всегда немного разочаровываюсь, когда жанр начинает кристаллизоваться в стандартизированный саунд. Казалось, что это уже происходило, и это сделало меня несколько безучастным к тому, куда это идёт. Но я не знаю, был ли я справедлив к ним, поскольку я не очень пристально следил за тем, что они делают.

    Боссам «Sub Pop» было едва за тридцать, и к ним неожиданно пришёл успех.

    КРИСПИН ВУД: «Sub Pop» сделала Сиэтл всерьёз популярным, и в результате весь остальной мир стал ассоциировать Сиэтл с гранджем.
    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: Брюс и Джонатан - очень умные люди, и у них отличное чувство юмора - это было потрясающе с их стороны. Они были удивительными, они думали, что могут заработать на этом деньги, и в то же время шутили по этому поводу - это было саркастическим. Потом смотрите, что случилось!... Брюс - очень практичный парень, сердечный, хороший человек.. Любит музыку. Очень участливый. Мы были потрясены, когда они сказали: «Мы хотим выпустить для вас альбом» - они сделали это. Они помогли нам с фургоном и всем прочим. Очень благодарен за это. Мы все были друзьями, и они просто пригласили нас однажды и сказали: «Ну, запишите несколько песен с Джеком, мы хотим выпустить альбом». И мы выбрали несколько песен, принесли их им; они выпустили один сингл, потом мы сделали двойной сингл… Это было очень непринуждённо. Никаких ожиданий. Когда вышел CD «Wash», кто-то назвал его «самым худшим релизом «Sub Pop»». Мы восприняли это как комплимент. Они также выпустили материал «Poison Idea» - одного из моих фаворитов всех времён.
    МАРК РОБИНСОН: На «K [Records»] очень любили веселиться и заниматься вашим творчеством. «Sub Pop» хотели быть коммерчески успешными. Для релиза на «K» Кэлвин просто просил нас это сделать. Брюс с «Sub Pop» - то же самое. Вещь на «Sub Pop» казалась важным событием, поскольку их клуб синглов месяца был очень жутко популярен, но я много лет мечтал сделать что-нибудь с «K».

    Исчерпав смесь хард-рока и панка, которое они взяли за основу, увеличенное присутствие невашингтонских групп - даже если они были лучшей частью андеграунда - разбавили брэнд «Sub Pop», заставив их казаться просто очередной студией.
    Тем временем, «Нирвана» решила вопрос со своим ударником, найдя друга с проверенными способностями: объявили Дэну Питерсу из «Mudhoney», что теперь он - полноправный член «Нирваны». Его посвящение состоялось на ныне легендарном концерте в сентябре на «Motor Sports International Garage» в ходе знаменательно дерзкой кампании, гарантирующей рост ажиотажа.

    БЛЭГ ДАЛИА: Нам было плевать на «Pixies», «Vaselines» или Дэвида Боуи. Каким недоумкам может это понравиться?! «Stooges», Джи Джи Аллен и Пола Абдул были героями нашей грандж-эры … «Нирвана» была большими фэнами басиста «Dwarves», Солтпитера; они знали, что он на самом деле умеет играть. Они никогда не выражали поддержку прочим из нас, кого я знаю, но Курт никогда не надевал женскую одежду на сцену или не прыгал на ударную установку, пока мы много раз не сделали обе вещи в Сиэтле и по всей стране.
    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: «Dwarves», они позаимствовали у нас ударную установку в первый раз, когда пришли - разрушили её и крупно поссорились, потом помирились на следующий день, и стали лучшими друзьями. Кажется, был концерт на Хэллоуин. Я был одет девушкой, и когда играли «Dwarves», я бросил бутылку в Блэга и попал прямо ему в лоб. Он погнался за мной... Многим мы не нравились просто потому, что мы были придурками, не специально, но... когда ты пьёшь и всё такое... Мы не были жестокими, это была в основном жестокость по отношению друг к другу, мы много дрались друг с другом. Мы с Нилом [Роджерсом] сцепились на сцене - не знаю, из-за чего, люблю этого парня до смерти, лучшие друзья, всегда были.

    Конечно, то, что «Нирвана» играла в платьях, не было необычным ходом. Многие мыслят похоже.

    ДЭНА ХЭТЧ: Раньше за тем клубом была большая куча мусора, а я искал какой-нибудь реквизит, чтобы использовать на сцене. В тот вечер я нашёл такое старое платье, как у Большой Этель, и надел его. Мерль [Эллин, басист в то время] дал мне парик, который у него был, а его подружка накрасила мне лицо, и я играл в женском платье. Когда Курт надел платье на «SNL» несколько лет спустя, мне нравилось говорить, что он получил его от меня, но вряд ли это была оригинальная идея, когда я делал это.

    Концерт начался с «Derelicts».

    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: Я понятия не имею, как мы в итоге попали с ними в программу - мы просто сказали: «Да, хорошо, класс.. мы играем...» Я понятия не имел, сколько народу там будет - нам это казалось чёртовой ареной... Я помню, как вышел и увидел всех этих людей, я очень волновался перед выходом на сцену - это было потрясающе... Когда я вышел, там было много людей типа рокеров. Кажется, я сказал что-то вроде: «Ну, что, вы, длинноволосые хиппи …» просто нёс какую-то чушь, сценические шуточки, пытаясь быть обаятельным. Хороший концерт, много наших друзей впереди кричали на нас, называя рок-звёздами. Там, должно быть, было больше тысячи - для нас это было... классно. Для групп, привыкших играть в среднем человек для ста или меньше, это было страшно.

    Потом стартовали «Dwarves».

    БЛЭГ ДЭЛИА: В тот вечер была напряжённая атмосфера, это точно. Нас больше интересовало то, чтобы получить достаточно денег на бензин, чтобы всё-таки вернуться домой. Мы ехали из Сан-Франциско по предложению «Sub Pop» за тем, что оказалось 100 долларами. Ни одна из как бы крутых независимых групп в программе или якобы крутых промоутеров Сиэтла не предложили нам чего-то ещё. Но что поделаешь, они были «хорошими» парнями, а мы были компанией настоящих «придурков» из Калифорнии... Я знаю, что многие боялись нас из-за кровопролития на наших концертах, и многие боялись нашей наготы на сцене и женской наготы на обложках наших альбомов. Сиэтл был, и есть, очень асексуальным местом. Хотя мне всегда удавалось сделать так, чтобы у меня всегда там сосали член!
    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: Кто-то бросил бутылку из-под виски и попал в лицо басисту «Dwarves» - он стал истекать кровью. От них веяло такой совершенной жестокостью - очень конфронтационной.
    БЛЭГ ДЭЛИА: Мне понравилось смотреть «Нирвану» в тот вечер. Я наслаждался их выступлениями ещё несколько раз по всей стране. К сожалению, нашего басиста ударили бутылкой, брошенной из зала во время нашего выступления, и я провёл остальную часть концерта с ним в медпункте. Хотя заинтересованные продюсеры, наша студия, и группы-партнёры по программе, все дружно помогали, это было очень красиво … Шутка! Никто из Сиэтла не выручил и не волновался... Атмосфера вокруг группы [«Нирвана»] в тот вечер в «Motor Sports» больше была похожа на пьяных идиотов-бывших качков из Абердина во фланелевых рубашках из «Kmart». И потому что это был Северо-Запад, толстухи.

    «Melvins» порвали зал и, наконец, «Нирвана» сожгла его дотла.

    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: Курт был очень страстным … многим панкам он не нравился, они также ненавидели это слово «грандж» - я терпеть не могу это слово. Но Курт был пуританцем, он любил панк-рок; то, что они делали, был честный рок-н-ролл. Он любил все типы музыки - громкую, грязную, настоящую, честную в текстовом отношении. Настоящие хардкор-панк-рокеры не были большими фэнами. Это был простой, сырой рок-н-ролл. Крист подошел ко мне после концерта и сказал: «Это было классное выступление!» Он был очень мил. Говорят, что перед тем, когда мы с ним были на концерте, играли «Poison Idea», началась драка - Крис влез в драку, я попытался вступиться и помочь, а он сказал мне: «Пошёл нахрен! Не лезь не в свое дело!», и ему надрали задницу, ему было больно, и я подошёл к нему: «Угу... надо было позволить мне тебе помочь».

    Именно теперь, осенью 1990 года, «Нирвана», наконец, обошла своих бывших наставников, прекратив соревноваться на чужой территории.

    БО ФРЕДЕРИКС: Для меня «Нирвана» тогда была хорошей живой группой, но они не могли тягаться с «Melvins» как сильное хэви-рок-трио. «Melvins» всякий раз сокрушали их вживую, с чем, как я уверен, «Нирвана» согласилась бы. «Нирвана» добилась своего, когда они стали максимально использовать свои мелодические способности.


12.0
Свежая Кровь
Октябрь - декабрь 1990 года

К НЕСЧАСТЬЮ ДЛЯ ДЭНА ПИТЕРСА план изменился. 3 августа Кобэйн и Новоселич увидели, как Дэйв Грол играет со «Scream». Грола пригласили на прослушивание, и в связи с этим он полетел в Сиэтл 21 сентября. На следующий вечер он был в зале, а 25 сентября Кобэйн объявил по Радио «KAOS», что у «Нирваны» новый ударник. Семь недель от беглого взгляда до окончательного решения. Это была группа, которая умела воспользоваться случаем, и выбор заслужил одобрение у музыкальных знатоков Северо-Запада.

    РАЙАН ЛУАЗЕЛЬ: [Я] увидел «Scream» и сказал: «Боже мой! Этот ударник потрясающий! Этот парень сумасшедший!» И мы обычно тусовались с Кристом Новоселичем, когда он жил в Такоме; мы ходили к нему домой и тусовались с ним и его женой до того, как они стали популярными. Я помню, как Крист пришёл ко мне супервзволнованный: «Чувак, у нас новый ударник, парень из «Scream»!» Я даже не знал его имени, и просто сказал: « Да!»
    ПОЛ КИМБОЛЛ: Я помню, как в первый раз встретил Дэйва Грола в баре в центре города под названием «King Solomon's», и Курт казался таким оживлённым, каким я его никогда не видел, когда он познакомил нас. «Scream» играли в Олимпии незадолго до этого, и после того концерта Дэйв стал тем, кого многие отметили из-за его улётности на ударных. Я думаю, что Курт чувствовал, что сорвал неплохой куш.
    БЕН МЬЮНАТ: Я помню, что был несколько рассержен: как они могли избавиться от Чэда?! Потом я познакомился с Дэйвом и понял, что он был одним из самых хороших, самых крутых музыкантов, которых я когда-либо встречал. Я всё ещё сочувствовал Чэду, но Дэйв был потрясающим.
    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: Дэйв Грол, с ним никогда не было проблем … Я думаю, что у него был секс с моей подружкой, но я без понятия, и я не держу зла. Я любил «Scream», парень был классным ударником.

    Фотогеничный, представительный всего двадцатиоднолетний, но уже сильный ударник, Грол оказал существенное влияние на живой имидж «Нирваны».

    СЛИМ МУН: Я бы не характеризовал их как «профессионалов», пока не вышел «Nevermind». Они были просто хорошей крепкой андеграундной группой. Главным скачком вперёд было дополнение Дэйва Грола, но также и развитое сочинение песен Куртом, и они действительно становились более опытными благодаря их артистизму и стабильности в течение долгого времени.

    Хотя Чэннинг уже сыграл половину того, что станет большим триумфом «Нирваны», Грол, возможно, освободил Кобэйна, чтобы, наконец, полностью усвоить его поп-навыки.

    СТИВ МОРИАРТИ: Чэд, по-моему, довольно хороший ударник - для того, что они делали. Он был действительно крепким; тот альбом «Bleach» был сделан в медленном заунывном психоделическом стиле - он был прекрасен. Он играет, чуть запаздывая с ударом, в то время как Грол играет с оттягом, но просто чуточку быстрее, просто над битом; именно это создавало ту поп-чувствительность для масс - барабаны. Это прошло путь от своего рода очень тёмного саунда к наличию чего-то более заводного и более в стиле «Killing Joke», менее - «Black Sabbath».

    Убедительный приоритет «Нирваны» состоял в том, что полным ходом шла подготовка их тура в Великобританию. За четыре недели подготовки состава исполнителей они втискивали репетиционные прогоны в сёрф-клуб и на дружественную территорию в Колледж Вечнозелёного Штата, где присутствие Грола сразу же почувствовали.

    СЛИМ МУН: Это был прорыв. После их первых концертов с Дэйлом Кровером на ударных игра на барабанах в «Нирване» всегда разочаровывала, пока не появился Дэйв.
    МАРК РОБИНСОН: На гастролях с «DUSTdevils» были беспорядки, и между концертами мы прятались в Олимпии... Там есть «K Records» Кэлвина Джонсона, и это было дружелюбное место. Мы остановились в жилом доме «Мартин» в центре города, который был по существу общежитием для инди-рокеров... Мы выступали в маленькой общей гостиной в комплексе общежития. Всего четырнадцать на четырнадцать футов. Возможно, меньше... Там был усилитель вокала, вот и всё. Просто усилители и микрофон в очень маленькой комнате. Никаких проверок звука, это была вечеринка. Никакой сцены, просто играй в углу комнаты... Дэйв Грол только недавно примкнул к «Нирване»... Он - профи, и по тому, что я помню, они не казались неуверенными, или что они раньше не играли вместе. Этот концерт был первым и последним разом, когда я видел выступление «Нирваны»... Кажется, я даже не видел всё их выступление. В ту комнату могло поместиться только очень маленькое количество людей вместе с выступающей группой. Вероятно, не более пятнадцати или двадцати... В какой-то момент, пока мы там были, мы встретили их в «Мартине». Я немногое помню об этом и, кажется, они мало говорили, но я помню, что у Курта Кобэйна были подведены глаза. Так или иначе, нас попросили сыграть концерт, и мы сыграли. Это была просто обычная пивная вечеринка в американском колледже. Я уверен, что нам не заплатили, или мы на это не рассчитывали, поскольку там не было входной платы.

    На сей раз в Великобритании, «Нирвана» была несомненной звездой и играла в больших городах Великобритании, таких, как... ну... Норидж.

    СЭМ МАРШ, «Jacob's Mouse»: Мы почти не играли в тот вечер - наш фургон-куча дерьма сломался по пути, и мы добрались до точки точно вовремя, чтобы настроиться и выступить! Чертовски типично! Однако благодаря всему адреналину опоздания мы рискнули, как только вышли на сцену, и выпустили всю скрытую энергию!! Выступление «Нирваны» в тот вечер впечатляло - это была более-менее маленькая точка, и Курт провёл половину концерта в зале. Никакой тусовки после окончания вечеринки, все действительно казались усталыми, но «Нирвана» была очень дружелюбной и не скупилась на похвалы нам!
    ДЖЕББ БУТБИ, «Jacob's Mouse»: Я помню, что мы почти не играли концерт, потому что у Хьюго на следующий день была пересдача экзамена на аттестат. И Хьюго, и я всё ещё жили с нашими родителями, и хотя они очень поддерживали нашу группу и нашу музыку, их слегка задолбало то, что группа отвлекала нас от нашей учёбы, что приводило к довольно плохим результатам экзаменов летом. В итоге мы сыграли концерт, но Хьюго пришлось рано ехать домой. Рок-н-ролл! Вся «Нирвана» казалась довольно усталой, как после долгого европейского тура в грузовом фургоне. Возможно, Курт был чуть более замкнут, чем другие ребята, но все они были очень доброжелательны. Как и все группы, с которыми мы играли в то время, ты просто говоришь о музыке и, кажется, наш фургон сломался, потому что был хорошим ледоколом... Казалось, у гастрольной команды было какое-то предотпускное чувство. Я думаю, что они поехали домой после концерта в Норидже. Я чувствовал, что он был немного хаотичным. Я думаю, что тур-менеджер неожиданно сбежал, а импресарио, Рассел Уорби (который впоследствии нанял нас), принял на себя руководство на последние несколько концертов… Пока мы играли, я увидел двух ребят, сидящих перед сценой, очень увлечённых, типа тряся головой и качаясь. Когда мы ушли со сцены, эти два парня подошли к нам, и это были Крист и Дэйв из «Нирваны». Они были в восторге от концерта, что нас удивило. Я помню, что Крист хотел альбом. Мы только что выпустили свой первый EP, «The Dot», и у нас была с собой коробка на продажу. Но он объяснил: «Конец тура, у меня нет денег!». кажется, я обменял один на футболку. У меня до сих пор есть та футболка. Интересно, есть ли у него до сих пор тот альбом! Я помню, как они играли песни с «Bleach» и «Sliver» (я думаю, что они перестали с опозданием продвигать «Sliver»). Я также помню, что они сыграли кучу мелодичных песен, которых я не знал, но больше в стиле «Sliver», чем «Bleach». Я думаю, что это были те песни, которые они собирались записывать для «Nevermind».
    ХЬЮГО БУТБИ, «Jacob's Mouse»: Потом Курт вышел на сцену, когда я собирал свои вещи, чтобы поздороваться. Он пожал мне руку и сказал, что ему понравился концерт, и что мы были одной из его любимых групп поддержки из этого тура. В то время у нас был альтист, и я могу предположить, что это немного напомнило ему «Raincoats». Мы мельком встречались и с Кристом, и с Дэйвом. Они были хорошими, практичными людьми, и я был очень взволнован встречей с этой группой, которая казалась мне уже очень известной и экзотической, хотя это было до «Nevermind». Год спустя мы примкнули к импресарио «Нирваны», и он сказал нам, что Курт помнит этот концерт и рад, что у нас то же гастрольное агентство, что и у них. Несколько лет спустя наш друг носил в Сиэтле футболку «Jacob's Mouse», и Кортни подошла, чтобы сказать, что Курту нравится эта группа.

    После недели в дороге «Нирвана» даже не смогла наскрести достаточно денег на двенадцатидюймовый сингл. Однако их увеличивающееся влияние на самом деле означало, что они были в состоянии просить исполнителей для разогрева.

    НАОКО ЯМАНО, «Shonen Knife»: Мы заключили контракт с дирекцией в Токио в 1990 году. Дирекция получила предложение от «Нирваны» о гастролях с нами... Я не знала «Нирвану», когда мы получили предложение гастролировать с ними. Я видела их фото, и они выглядели дикими. Я немного их боялась, но они были настоящими джентльменами.
    ТИМ СОЛИАН: На всех концертах народу было битком набито!... Когда мы добрались до Великобритании, нам сказал наш антрепренёр, что, когда мы доберёмся до Лидса, мы будем играть в Политехническом Колледже Лидса с «Нирваной» … лучше играть концерт с «Нирваной», чем пытаться конкурировать с ней в тот вечер. И он был организован так, что наша разогревающая команда, «Arm», играла первой; «L7», которые были в текущем туре с «Нирваной», играли вторыми; «Victim's Family» заполняли место разогревающей команды... нам сообщили, что «Нирвана» и «L7» недовольны организацией порядка выступлений... Мы приехали на концерт, загрузились, а «Нирвана» как раз заканчивала проверку звука, и Крист был всё ещё на сцене, увидел нас и от души поздоровался и поговорил с нами, и сказал нам, где он нашел хорошую дешёвую пиццу как раз на выходе с точки … Мы начали проверку звука, и я увидел, что Курт подошёл к сцене. Он опёрся прямо на неё и посмотрел прямо на меня с отсутствующим выражением лица. Я сказал: «Эй, Курт! Чего, чувак?!» Он безучастно кивнул мне, повернулся и ушел. Я решил, что он расстроен, что его разогревающая команда не была на месте, отведённом для разогревающей команды. Ну да ладно. Он никогда на самом деле не был слишком дружелюбен по отношению к нам, поскольку я не думаю, что ему хотя бы чуть-чуть нравилась наша музыка.
    МАРКУС ГРЭПМАЙЕР, «Arm»: У нас не было никакого личного контакта во время всего этого. Для нас они были просто длинноволосыми рок-звёздами без интереса к окружающей среде и людям вокруг. Я это помню, потому что это был единственный раз в моей жизни, когда я играл на сцене в сто квадратных метра без усилителя, без инженера, и время нашего выступления было сразу же после открытия дверей.
    ТИМ СОЛИАН: Я видел выступление «Нирваны» в тот вечер, и это был первый раз, когда я увидел их с Дэйвом на ударных и, откровенно говоря, я думал, что его прекрасная игра на барабанах была чересчур гладкой по сравнению с неловкой крутизной Чэда. Я не говорю, что мне это не понравилось; это просто была совершенно другая группа.

    Также в будущем опыте группы появился ещё один новый фактор.

    СЛИМ МУН: Я видел депрессию. Я не знал об употреблении героина, но однажды он помогал мне с переездом, и когда он ехал по городу, он открывал дверь своей машины и его рвало. И теперь, оглядываясь назад, я всегда задаюсь вопросом, были ли у него ломки.

    Во время интервью для этой книги многочисленные люди были откровенны по поводу их истории с наркотиками. Я восхищаюсь теми, кто прошёл через огонь и может вспоминать об этом откровенно.

    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: Это было что-то вроде секрета - только между нами, наркоманами, но все знали. Без гордости. Без очарования. Это явно проступало в моих текстах, то, о чём я писал открыто. Я был единственным в своей группе, который это делал - я хотел, чтобы это было ясно. Но у нас было много проблем. Это было чем-то социальным вначале, но в итоге я делал это один, явно изолированный наркотиками. Вокруг были всевозможные наркотики... Я впервые встретился с Куртом в «Hollywood Underground», я никогда лично не был связан с теми парнями - нас с Куртом объединяло много одних и тех же... эээ... ну, вы понимаете... У нас были одни и те же дилеры.
    БЛЭГ ДАЛИА: Курт и большинство из нас были частью наркотической субкультуры. Если он не принимал наркотики до 1990 года, то я был бы очень удивлён. Депрессанты и выпивка также тесно связаны с приёмом наркотиков. Любовь Кортни к наркотикам широко освещалась в прессе, и Курт всё время об этом врал … Я знаю многих людей, которые с ними кололись. Если бы я был фэном наркотиков, я уверен, что тоже бы с ними кололся. Правдоподобные, но неподтверждённые сообщения о передозировках были многочисленными, но опять-таки, я при этом не присутствовал. Я действительно видел, как Курт, с суженными зрачками, отдыхал на крыше здания аэровокзала приблизительно в 1990 году. Ничего конкретного, но нет дыма без огня...
    ДЭНИЕЛ РИДДЛ: Курт сильно подводил глаза тёмным карандашом, потому что он был музыкантом, и ему было плевать, что думают люди!... Но на самом деле те из нас, кто был голубоглазым, знали, что это было больше для того, чтобы спрятать ваши глаза с суженными зрачками, когда ты принимаешь наркотики.

    Однако Кобэйн просто баловался; с ним было всё в порядке, и если он был в хорошем настроении, все знали об этом.


    Фотографии:

    Рок-Легенды Северо-Запада, 1985 год: Дэймон Ромеро, Энди Миллер, Бен Шеперд, Джон Гудмэнсон и Чэд Чэннинг (Дэймон Ромеро)

    Эрон Бёркхард, Нирвана/Аттика, 1988 год, Хокуиэм (Райан Эгнер)

    Единство: Курт Кобэйн, Стив Сандт, Кристин Проктор, Мэтт Лакин и Эрон Бёркхард (Райан Эгнер)

    Крис Куинн и Курт Кобэйн, 30 октября 1988 года. На обороте фото надпись, сделанная Трэйси. (Трэйси Мэрандер)

    Крис Куинн + Курдт Кобэйн
    30 окт. 1988 года

    Райан Эгнер, Крист Новоселич и Курт Кобэйн (Райан Эгнер)

    Джейсон, Крист, Курт и Чэд на «WYNU», 18 июля 1989 года (Хью Фоли)

    Последний день, первый тур: измождённый Кобэйн на радио «WYNU», 18 июля 1989 года (Хью Фоли)

    Курт и Крист под картиной Колина Бёрнса («Slaughter Shack»), 1990 год (Джей Джей Гонсон)

    Сессия звукозаписи «Houdini» 1992/1993 годов. Слева направо: Базз Осборн, Джонатан Бёрнсайд, Лори Блэк, Дэйл Кровер и Курт Кобэйн (Джонатан Бёрнсайд)

    Курт Кобэйн встречает в Рио-де-Жанейро Андре Стелью, январь 1993 года. (Андре Стелья)

    По часовой стрелке, начиная с левой верхней фотографии: Курт на бенефисе Мии Сапата, Джош Сайндер на «RKCNDY», Крист на бенефисе Мии Сапата, Тэд Дойл на «RKCNDY», Тэд на бенефисе Мии Сапата и Дэйв Грол (позаимствовавший барабаны Джоша) на бенефисе Мии Сапата (Джери Чайлдс)

    Курт Кобэйн и Юрий Ленкетт, 1992 год (Юрий Ленкетт)



    СЭМ МАРШ: В тот вечер Курт был удивительно дружелюбным и отзывчивым. Встречаешь столько групп, которые являются настоящими примадоннами, но мне всегда казалось, что все на альтернативной музыкальной сцене, как правило, дружелюбные - в тот вечер все группы были дружелюбными... Группа казалась усталой, как часто бывает, когда ты гастролируешь годами - у меня не было впечатления, что он употребляет героин по его виду и поведению.

    «Нирвана» была близка к триумфу; их следующий концерт в «Off Ramp» в центре Сиэтла был танцем победы.

    ДЖОЗЕФ ЭРОНСТАМН, «Holy Rollers»: Тот период времени был особенным, потому что «саунд Сиэтла» передавали по всей стране... Многое происходило в Олимпии, поэтому было много взаимной и внутригородской поддержки. В принципе, конвергенция времени, места, отличных групп и других музыкантов (в зале), которые формируют основу «сцены» … Пока ты этим живёшь, ты не понимаешь, что ты по существу - часть исторического и незабываемого социального момента, который больше, чем сумма его частей, и он длится дольше, чем то, из-за чего мы все там были в первую очередь. Для нас - чтобы играть и тусоваться с другом [Дэйвом] и его очень крутыми товарищами по группе, также зная, что там будут люди. Для тех, кто был в аудитории - это был своего рода вечер встречи выпускников и шанс поддержать взаимообогащение между группами с калифорнийской «Dischord» и музыкантами Сиэтла и Олимпии... момент, который запоминается на всю жизнь!
    РОБИН ПЕРИНГЕР: «Off Ramp» был классным для бара для тех, кому за двадцать один, к тому же, мы могли ходить туда с Капитолийского холма … Поскольку, как я думаю, были там топ-группы или нет в то время, я действительно не знал то, что это значит. Однако мне всё же пришлось заводить друзей, которые были способны даже устроить аншлаг в «Off Ramp». Я действительно чувствовал, что «Нирвана» должна зарабатывать на жизнь, играя музыку, столько, сколько зарабатывают «Jane's Addiction» или Ник Кэйв, но это был максимум того, чего, по моим представлениям, может достичь какая-нибудь группа из Сиэтла... «Нирвана» была превосходной группой, но в то время было много превосходных групп. Это были ребята, которые ты видел на местных концертах, и просто не казалось, что будущие рок-звёзды будут ходить на «Girl Trouble» во вторник вечером. К тому же, единственные группы, которые достигли сумасшедших уровней славы, были вместе более трёх лет.

    После того, как пролетело всего несколько месяцев, обзаведясь постоянным ударником, «Нирвана» поспешила к цели, которую они установили в начале года.

    ПОЛ ТОМСОН, «Midway Still»: Я думаю, что сингл «Sliver» был переломным моментом, который намекал на брутальный поп, на который они были способны, и повсюду в Лондоне его заездили. После этого сингла, я думаю, возник всеобщий ажиотаж по поводу того, каким будет новый альбом.

    Группа даже сыграла новогодний концерт в Портленде, завершая 1990 год.

    ДЭНИЕЛ РИДДЛ: В тот вечер я ангажировал концерт. Из регистрационных данных я взял номер телефона Криста, и когда я позвонил, он вспомнил, как тусовался с нами в «Blue Gallery» … они настраивали большую часть собственной аппаратуры. У них была какая-то новая аппаратура, к которой они привыкали … Они знали, что у них взрывной, мощный новый состав и удивительная партия песен. Проверка звука заставила меня прослезиться. Это было так чертовски сильно, наполнено мелодичностью и необузданными эмоциями. Они использовали проверку звука, чтобы отрепетировать большую часть выступления. Очень чувствовалось, что состав новый, и большинство мелодий никогда не игралось вживую … После концерта я заплатил им наличными у двери. Я думаю, что обещал им 60 процентов, а плата за вход составляла 10 долларов. Я думаю, что они заработали 1 800 долларов. Мы продали гораздо больше билетов, чем планировали. Там было так чертовски набито, люди уходили, потому что после нескольких порций алкоголя и бомбардировки безумно громкой акустической системой, которую я взял напрокат - большинство людей не могли это выносить.
    РЕНЕ ДЕНЕНФЕЛД: «Нирвана» была довольно популярна на Западном Побережье в тот момент. Клуб был забит. Но они, конечно, не были популярны до такой степени, чтобы кто-либо предвидел их будущую славу. Они были просто хорошими ребятами из панк-группы, которая всем нравилась, точно так же, как им нравились другие группы. Я не чувствовала себя запуганной, потому что я была возле «Нирваны» и раньше, работая в «Blue Gallery», и они не очень отличались от кого-то ещё... народу в зале было чересчур много, как всегда происходило оживлёнными вечерами в «Satyricon»... за кулисами не было места, чтобы поговорить, только крошечная комната, в которой воняло мочой. Поэтому члены группы всегда просто тусовались в баре со всеми остальными... Я помню после того, как мы закончили, я была насквозь промокшей, потому что люди обливали меня пивом. Мы с другом залезли в кабину звукооператора над оркестровой ямой. Было удивительно наблюдать и видеть «Нирвану» во всей этой свалке.

    Однако… в то время как популярность «Нирваны» постоянно росла, атмосфера вокруг Кобэйна демонстрировала его глубокое понимание более мрачных последствий успеха.

    ДЭНИЕЛ РИДДЛ: Казалось, что самое правильное, как вести себя с Куртом - это поздороваться и потупиться. Он был не очень заинтересован в том, чтобы привлечь чьё-то внимание, чтобы вступить в близкий и личный контакт. Его группа набирала силу, и было понятно, что это вызывает нежелательное неискреннее влечение. Когда это происходит, ты  даёшь этим людям пространство и позволяешь им приходить к тебе, или в итоге ты попадаешь в мысленный список придурков и подхалимов. У меня было несколько приятных бесед с Кристом и Дэйвом в тот вечер. С Куртом мы не очень много говорили.

    Кобэйн позже признавался, в аннотации на конверте переиздания первого альбома Raincoats, что в этот период триумфа он был «чрезвычайно несчастен, одинок и скучен». Андеграундная музыкальная сцена была местом, где он, наконец, оказался среди тех людей, которые знали бедность, которые были одиноки - все они нашли друзей среди обиженных. Портленд сочувствовал Кобэйну, потому что те, кто играл там, были почти такими же, как он.

    ДЭНИЕЛ РИДДЛ: Большинство из нас были из распавшихся семей, и над нами много издевались в школе. Юмор был защитным механизмом, и играть музыку было очистительным выбросом боли и способом получить одобрение наших сверстников. За все годы, что я играл музыку вне поп-культуры, я никогда не встречал музыканта, у которого были «хорошие» отношения со своим отцом. У каждого стриптизёра, каждого наркомана и каждого музыканта была эта боль. Зачем ещё выходишь на сцену и скачешь как идиот? Те лабухи из «Нирваны» были точно такими же, как мы. Мы все были ребятами/людьми, которые хотели просто где-то состоять, быть способными к чему-то, иметь чувство общности.
    РЕНЕ ДЕНЕНФЕЛД: Я «пела» в хардкор-панк-группе, когда мне было шестнадцать лет. Я только что жила на улицах и, честно говоря, панк-сообщество меня спасло. Я ночевала в доме, где «Wipers» записывали свой последний альбом. В том месте репетировала хардкор-панк-группа. Они попросили, чтобы я их возглавила, наверное, потому что мне было шестнадцать лет, и я умела очень громко кричать. Та группа называлась «Sin Hipster», и мы играли на разогреве у «Black Flag». Сам Генри Роллинз сказал мне, какая я отстойная... Я слышала, что сцена сильно изменилась… я не уверена, насколько это имеет отношение к тому, как становится популярной музыка. Я думаю, что более важный фактор - насколько дорого стало жить в этом городе и других. Во время того новогоднего концерта можно было снять захудалый дом в Портленде за несколько сотен долларов. Можно было жить и играть музыку, работая неполный рабочий день. Можно было быть родом из ужасной среды, одиноким и испытывающим боль, и панк-сообщество было местом, где ты находил друзей и утешение. Теперь я не знаю, как музыканты обзаводятся местами для репетиций, и я слышала, что всё сообщество панк-домов умерло. Это, по-моему, печально. Я не знаю, где теперь в итоге оказываются потерянные дети. Те дома были приютами для многих из нас, теми местами, где мы находили друзей, искусство, музыку и надежду.



13.0
Шлюхи Корпоративного Рока
январь - июль 1991 года

«НИРВАНА» ПОЛУЧАЛА ВЫГОДУ от благодетелей и наставников на протяжении всей своей карьеры - взаимопомощь музыкального сообщества. Теперь это было покровительство «Sonic Youth», которые отвели их на «DGC Records».


    ДОН ФЛЕМИНГ: Я думаю, для них в то время было очень важно быть частью тусовки «Sonic Youth». Всем в «Sonic Youth» они очень нравились… когда они [«Sonic Youth»] заключили свой контракт с «Geffen», они заключили контракт на то, чтобы привлекать к сотрудничеству группы - обычно, или почти всегда, там организовывалcя контракт, чтобы группа, с которой подписывают контракт, чувствовала, что они «важные шишки», и они могут делать свой материал и иметь там много власти; ещё много групп, помимо «Sonic Youth», заключали такие контракты. Но, как правило, происходило вот что: студии было наплевать на группы, которые ты привлекал к сотрудничеству - они подписывали с ними контракт, чтобы успокоить тебя, но есть целая игра на каждой ведущей студии звукозаписи – «Geffen» - хороший пример - внутри студии есть власть, и чтобы сделать какую-нибудь группу действительно заметной, вам придётся направлять на это каждое подразделение, а на студии обычно немногие люди могут делать это. У большинства ребят A&R нет достаточного влияния на своей студии, чтобы получить всё - Маркетинг, Промоушн и так далее - чтобы на самом деле пойти и поработать над альбомом, поэтому, как правило, альбомы требуют немного работы одного или двух человек, которым действительно нравится группа и нравятся ребята A&R, но только 1 или 2 процента получают такой большой толчок от студии. Поэтому когда «Sonic Youth» заставили «Нирвану» подписать контракт с «Geffen», это было что-то вроде этого.

    «Нирвана» начала придавать большое значение игре по причинам, которые они уважали; 1991 год начался с бенефиса «Хватит Воевать».

    ДЖЕЛЛО БАЙАФРА: Я был приятно удивлен, когда понял, что многие группы грандж-эры, которые изначально, казалось, полноценно возрождают секс, наркотики и рок-н-ролл в текстах, и отношение цеха оказалось довольно политически активным и осведомленным... Казалось, что «Green River» была обдуманным ответом на более догматические области политического хардкора - они не собирались играть такой саунд, и те лирические аспекты отбрасывались.
    ПОЛ КИМБОЛЛ: Колледж Вечнозелёного Штата был очень социально ответственной средой, иногда чрезмерно. Но мы и другие группы очень чувствовали это. Это был напряжённый момент. Крист Новоселич долго распространялся со сцены в тот вечер, и хотя я помню, что это было не особо убедительно, это было явно на уровне… Совсем другое дело Дэйв Грол. Внезапно то, что «Нирвана» пыталась делать, наконец, стало безупречным. Сочинение песен, время в дороге … Тот факт, что Дэйв мог гармонировать с Куртом - это то, что толкало на то, чтобы писать песни искренне, а его игра на ударных - ну, вообще!
    ТИМО ЭЛЛИС, «Nubbin»: Тот антивоенный концерт должен был стать «пиком», но я помню его как один из самых худших наших концертов, в плане выступления - также вызвавший раздражение в основном из-за того факта, что по какой-то неизвестной причине я решил надеть такую штуку, смешной цельный джемпер без рукавов... в тот вечер был такой накал страстей, поскольку люди вообще были очень разочарованы и разозлены из-за того факта, что вероятна война/вторжение в Ирак.
    РАЙАН фон БАРДЖЕН, «Fitz of Depression»: Крист написал что-то, что он читал о своей оппозиции американской войне, и какие-то идиоты в толпе постоянно кричали, чтобы он «заткнулся и играл». Надо сказать, что это была одна из вещей, из-за которой, по-моему, было грустно смотреть, как такая крутая группа, как «Нирвана», становится популярнее; больше безмозглых придурков шло на их концерты. Хорошо для бизнеса, плохо для субкультуры. Вот ещё кое-что по поводу наблюдения, как «Нирвана» изменяет всё восприятие рок-н-ролла до такой степени: чуваки могут делать все племенные татуировки и пирсинг, которые могут позволить себе их родители, но это никогда не сделает их лучше в душе. Я надеюсь, что какой-то их процент действительно «добился этого», куда бы их ни занесло ветром.

    Для группы, которая впоследствии проведёт тур «In Utero», останавливаясь, чтобы накричать на тупиц, изводящих женскую аудиторию, изменение в аудитории не было положительным.

    ДЭНИЕЛ РИДДЛ: Можно было увидеть это по ненависти к самим себе и расстройству, которые выражали те чуваки и многие другие, когда их группы стали «популярными и успешными». У них было чувство вины, и они чувствовали себя ответственными за то, что впустили индустриальных вампиров, буйных качков, богатых ребят-позёров и корпоративное сознание в наши священные места - клубы, вечеринки, андеграундную субкультуру и даже в наши умы. Это нельзя было остановить. Это должно было рано или поздно произойти. Битники, хиппи, панки, каждое контркультурное андеграундное движение, в конце концов, становится отфильтрованным, рассеянным, засорённым, упрощённым до абсурда, потом перекомпоновывается, санируется и продаётся массам. Большинство из нас в андеграундном музыкальном сообществе видело, что это произошло со «взрывом «Нирваны»», и мы чувствовали огромное сострадание и сочувствие этим ребятам. Будьте осторожны с тем, о чём вы просите, вы просто можете это получить, верно?
    РАЙАН фон БАРДЖЕН: Если какие-то деревенщины-идиоты начинали перебранку, что они иногда делали, мне очень нравилось, что там были некоторые, кто походил на защитников панков-пацифистов с Северо-Запада... Люди не понимают, какими внешне жестокими, невежественными и свирепыми были здесь некоторые ублюдки. Не было Злободневной Темы, чтобы создать впечатление принятия «индивидуальности» для деревенщины, только ненависть и презрение к этим чудакам с ирокезами, которые носили слишком много военной одежды.
    ТИМ КЕРР: После звёздного часа «Нирваны» многие люди, раздражавших нас, стали публикой 90-х, которые вели себя так: «Да, братан. Мы с тобой! Мы из одного теста!» И я уверен, что это выводило Курта из себя.
   
    «Нирвана» всё больше и больше оказывала влияние на социальную активность андеграунда. В списке любимых пятидесяти альбомов Кобэйна из его дневника из четырёх альбомов, выпущенных после 1990 года, тремя управляли женщины. Ещё один, группы «Frog», затрагивал тему геев. Кобэйн подружился с Кэтлин Ханна и Кэти Уилкокс из легенд Воставших Девшшшшк «Bikini Kill» и встречался с их барабанщицей, Тоби Вэйл, в то время как группа ходила на занятия в Колледж Вечнозелёного Штата.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Колледж Вечнозелёного Штата - это был настоящий уровень, было много разговоров о феминизме, много феминистских курсов, специально ориентированные на женщин писательские курсы и так далее. Я встречала Кэтлин Ханна на нескольких из моих занятий, например, на занятиях Женщины в Поэзии. Кэти … она встречалась с лучших другом моего парня - вот почему мы в итоге стали жить вместе, и она стала играть музыку после тусовок с нами, поэтому она взялась за бас … Они придумали этих Восставших Девввшек - сделали фэнзин, картинки, очень хорошая работа - они сформировали целую концепцию. Тоби была очень хорошей барабанщицей, Кэти очень быстро освоила бас, Кэтлин - классная певица... Я думаю, что что-то из этого возникло благодаря тому, как проводились занятия в Колледже Вечнозелёного Штата - собирая детали вместе. Идея иметь фэнзин, группу, определённый облик... все это - блестяще! Я была очень ревнива в то время. [Для нас это было типа]: «Мы - просто группа, мы все женщины, но мы действительно играем рок - но мы не Воставшие Девввшки».

    Хардкор-сцена начала 80-х к середине того десятилетия стала все более и более ориентированной на мужчин. Даже точки, которые теперь легендарны в панк-рок-кругах, были не обязательно благосклонны к женщинам, пусть даже и неумышленно.

    ЛИЗА КОНИГ: «Tropicana» - ууу... это было что-то совсем не моё. Я была просто молодым щенком, а зрители «Tropicana» - чем-то вроде «профессиональных» панк-рокеров... Это было не место для женщины-новичка на этой сцене - ну, не для меня, во всяком случае. Я была слишком напугана, ха. Но были и такие места, как «Reko/Muse», закулисье «Capital Theater», «Surf Club», «Thekla», «Rainy Day Records» и «Smithfield»... Эти места способствовали всей атмосфере Олимпии в конце 80-х - начале 90-х - время, когда искусство, музыка и кофе гармонично коллидировали; довольно крутые и куда менее устрашающие, чем «Trop».

    Однако панк-сцена не была однородной сущностью. У неё было и прогрессивное крыло, и черты мачо.

    КОЛИН БЁРНС: В то время женщины, играющие музыку потяжелее, смущали некоторых зрителей. Например, мы играли концерт в Вустере, штат Массачусетс, с бостонскими стойкими приверженцами хардкора «Slapshot» и несколькими вустерскими хардкор-группами. Это был концерт для зрителей всех возрастов, где было битком набито из-за первых двух групп. После того, как мы начали, все, кроме четверых ребят, ушли. А потом все вернулись на «Slapshot». Тем четверым ребятам понравился концерт. На том концерте явно чувствовалась неадекватная реакция на женщин в группе.

    Поскольку «Нирвану» поддерживали в течение многих лет сильные женщины вроде Трэйси Мэрандер, и они ощутили на себе избыток мачо-идиотии, благодаря своим прогрессивным инстинктам они поддерживали то, что способствовало более справедливому и достойному месту для женщин. Конечно, было много за что бороться.

    САЙОБХАН ДЮВАЛЬ: Над девушками, которые играли на гитаре, буквально смеялись в гитарных магазинах, и на музыкальной сцене, хотя она и часто управляется женщинами по части менеджмента, преобладали главным образом мужчины и женофобские группы … «Bombshells» однажды играли благотворительный концерт в пользу «Rape Relief», организации по оказанию помощи жертвам сексуального насилия. Нас раскритиковала хипстерская «политкорректная» пресса колледж-радио, которая писала: «Смешно, что сексуальные киски «Bombshells» вообще могут выступать против насилия». Ту статью написала женщина, которая, казалось, придерживалась мнения на сексуальное насилие, что, мол, «она сама напросилась». Мы нашли это очень возмутительным и оскорбительным, мягко говоря.

    Резкий подъём женской активности, конечно, тоже не был локализован; везде, где была сцена, были женщины, играющие рок. Профеминистский подход «Нирваны» основывался на их тесном общении и регулярных выступлениях с целым рядом талантливых женщин.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Как раз перед этим был «фокскор» - вроде бы, Ли Рэналдо из «Sonic Youth» придумал этот термин благодаря «Babes in Toyland», «L7», «Hole» … В основном, имея в виду цыпочек, играющих хардкорную музыку... Я в то время не видела, чтобы очень много женщин играли музыку - их было мало. Когда я начинала с «Calamity Jane», мы играли со «Scrawl» - они были со Среднего Запада, три женщины, первая гастролирующая группа, состоящая из женщин, которую я видела, супер-круто.
    ЛОРИ ДЖОЗЕФ: Я просто хотела научиться играть на гитаре, поэтому я была не просто «подружкой», которая тусуется, слушая репетицию группы своего парня... Я очень заинтересовалась отсутствием женщин-музыкантов. Я была большим фэном «Girls School», и меня очень раздражало, что большинства музыкантов-женщин в то время в моей области или не существовало, или оно было ужасным, поэтому я отрепетировала свои гитарные соло и основала группу, состоящую из девушек, под названием «Bhang Revival».
    РЕНЕ ДЕНЕНФЕЛД: Здесь, в Портленде, некоторые из самых ранних панк-групп были женскими, например, «Neoboys». Я думаю, что Восставших Девввшек «обнаружили» СМИ, но это происходило в течение долгого времени. Только до того момента быть панк-рок-девушкой не означало пытаться выглядеть стандартно сексуальной или даже модной. Большинство вообще не интересовалось модой. А если мы интересовались, это было больше чтобы посмеяться над ней. Если я правильно помню, я провела весь новогодний концерт в старушечьем купальнике с помадой, размазанной по лицу.

    Кроме того, это не было делом, которое подходило всем, легко укладываясь в стереотипы. Быть женщиной-музыкантом не означало автоматического отношения к системе как к полу. В значительной степени именно восхождение «Нирваны» привлекло дополнительное внимание к возглавляемым женщинами группам на Северо-Западе, но, главным образом, только к благоприятному для СМИ феномену Воставших Девввшек.

    МАРИЯ МАБРА: Одна вещь о Сиэтле, и все знают это: у него была лучшая репутация для откачки самых лучших рок-цыпочек. Когда я приехала сюда в Остин, он был таким разочаровывающим, что внезапно я оказалась в меньшинстве – «Вы разыгрываете меня?!» … Кортни Лав, когда она захотела создать «Hole», приехала в Сиэтл, чтобы набрать людей - я помню, когда она выбрала Пэтти [Скимел] себе в барабанщицы… Олимпия также произвела Восставших Девввшек - самое худшее! Боже мой, цыпочки вдруг стали популярными... Вечно ноющие. Нельзя поменять дискриминацию по полу, чтобы что-то наладить - те цыпочки имели наглость устраивать концерты, где парням не разрешалось стоять в первых рядах... Я говорила: «Чего-чего? Да пошло оно». Вы не устанавливаете обратную дискриминацию по полу, чтобы попробовать решить проблему. Поэтому все эти Восставшие Девввшки для меня и большинства других цыпочек из Сиэтла - отстой, и тот факт, что многие из нас зациклились на этом [- отстой]. Я помню, как у нас брали интервью, и нас назвали Восставшими Девввшками, и мы протестовали; мы не будем вашими Восставшими Девввшками, вашими вонючими дерьмовыми Восставшими Девввшками. Парням не разрешали танцевать перед сценой, им не разрешали панк-рок-танец, им не разрешали нырять со сцены, и им приходилось стоять сзади - я помню, что подумала: «Что тут за чёртов расизм?»
    РЕНЕ ДЕНЕНФЕЛД: Всё сосредоточение СМИ на Восставших Девввшках было преимущественно из-за обесценивания женщин как артистов и мыслителей, и такого поведения, будто наша роль в музыке означает быть щекочуще сексуальными и пикантными. Честно говоря, СМИ не интересовали панк-рок-женщины, пока мы не перестали интересоваться политикой и стали выглядеть как в порно.
    ЛАЙЗА СМИТ: Когда вы - новая группа цыпочек, вы не проводите проверку звука. Если мы когда-либо её делали, то это было везением. Мы обычно были разогревающей командой, поэтому вы просто отпихиваете свои барабаны в сторону и развлекаетесь остаток вечера... У нас была правильная анатомия для публики Восставших Девввшек, но кто знает, ненавидели ли нас или смотрели на нас как на свиней, поющих о жизни на пиве и сексе. Курт думал, что мы должны сделать кавер «Green Eyed Lady». Что касается Сиэтла, насколько мужественнее вы бы казались по сравнению с крошечной Келли Кэнари, поющей как пьяный четырёхсотфунтовый мужик … Или с Меган Джаспер в своём платье, как мешок для мусора, и в ошейнике? Или, еще лучше, с Марком Армом и Дуэйном («Derelicts») в одном из наших платьев и все в гриме! Марк спросил, о чем ему петь, и мы велели ему писать тексты, как будто он был девушкой. Он написал какую-то весёлую чушь типа: «Скажи мне, что любишь меня, или я выцарапаю тебе оба глаза... Скажи мне, что любишь меня, между моими бёдрами».

    «Нирвана» использовала своё влияние всякий раз, когда их об этом просили. Кобэйн пел дуэтом с Кортни Лав на мероприятии «Рок Против Насилия». Группа играла «Rock for Choice», отданную на сборник «Home Alive», пригласив в тур группы, возглавляемые женщинами, и при случае они отчитывали мужчин в собственной аудитории, если они видели, как те пристают к девушкам в толпе.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Мы играли концерты на Западном Побережье, включая несколько в Лос-Анджелесе, которые снимала Лиза Роуз Эйпремиан для своего рок-документального фильма «Неплохо для Девушки», с участием «Hole», «L7», «Babes in Toyland» и множества других музыкантов-женщин. Фильм вышел в 1995 году, и Курт и Кортни в итоге частично его профинансировали.
    СЛИМ МУН: Хардкор-сцена в 80-х была мачистской и женофобской. Но Калифорния была связующим звеном для хардкор-сцены на Западном Побережье... Музыка, которая была на Северо-Западе в 80-х, была более странной и более эклектичной, и женщины играли роль побольше... Рок-н-роллу уже шестьдесят лет - это очень долгое время. У него была мачо-фаза, но эта фаза составляла меньше двадцати лет из шестидесятилетней истории, это не было базовой «правдой» рока… Даже остальная часть «гранджа» в 90-х, которая стала возможной благодаря успеху «Нирваны», была сравнительно женофобской и «роковой» по сравнению с намерениями Курта. Многие из успешных членов грандж-групп играли в женоненавистнических рок-группах вплоть до того момента, когда они перепрыгнули в грандж по карьеристским причинам как в новый модный саунд. Некоторые группы, например, «Alice in Chains», фактически были группами, играющими в стиле «Motley Crue», до тех пор, пока не решили заняться гранджем и изменить написание своих названий. Я помню, как злились Курт и Крист, когда они начали одеваться как Курт и поменяли свой саунд.
    СТИВ МОРИАРТИ: На «Sub Pop» была девичья группа, «Dickless», но в остальном до 1995 года нельзя было и по пальцам сосчитать, у скольких групп на «Sub Pop» была женщина-вокалистка. Я думаю, что отчасти это было из-за того, чем они увлекались, отчасти это было невежеством, и отчасти это было из-за того, что им было непросто с женщинами - они были пижонами из пижонов, и у них не было особой симпатии к женскому голосу в группе.

    «Sub Pop», тем временем, решили получить последнюю частичку чужой славы, соединив «Нирвану» с «Fluid» для живого совместного сингла, который в итоге стал последним релизом «Sub Pop» для обеих групп одновременно.

    МЭТТ БИШОФФ: [Это была] попытка ухватить неистовство живого концерта, а не «отполированного» студийного саунда. Однако это не должно было стать, конечно, нашей последней работой с «Sub Pop». Из-за неспособности достигнуть соглашения по контрактам это, к сожалению, закончилось именно так… Я на самом деле не знаю, почему так случилось. Мы сыграли с теми ребятами несколько чертовски хороших концертов. Все мы испытывали общую любовь к хулиганским выступлениям. Я полагаю, что нас показали бы более широкой аудитории, но всё это было до «Teen Spirit».

    Это был первый из множества релизов «Sub Pop», который сознательно спекулировал на статусе «Нирваны». Сборник «Grunge Years» переиздал «Dive», потом был повторно выпущен «Bleach» с ранее не выпускавшейся песней «Downer» для поощрения покупки. Вскоре после этого «Нирвана» поместила обе песни на сборник «Incesticide», таким образом сведя на нет какую-либо выгоду.
    Что касается группы, всего пять скоропалительных концертов в марте нарушили их репетиции и спокойствие, и они едва ли оставались более значимыми, чем любая из других панк-групп, с которыми они делили сцену.

    КЕВИН РОУЗ, «Wongs»: Была атмосфера «мини-фестиваля», и была шумиха по поводу «Нирваны». Мы дружили с «Doughboys»; «Chi Pig» знали Джона Кэстнера с тех пор, как «Chi» гастролировали с «SNFU». Кэстнер был так любезен, что приютил нас у себя в Монреале на несколько дней... Мы тусовались с ним и с чуваками из «Voivod» и Айваном из «Men Without Hats» … «Нирвана» вызывала ажиотаж; все были впечатлены и возбуждены их выступлением. Мне нравился голос Курта; все говорили, какой он классный певец. Они были тяжелыми и мощными. Я не знал этих песен в то время … У «Screaming Trees» была собственная комната за кулисами, и мы тусовались там. Я пил и объедался мясными деликатесами; с тех пор я пытался выбирать лучшее.
    БИЛЛ УОЛКЕР, «Black Frank and the Tattooed Gods»: В тот месяц, когда мы играли с «Нирваной», мы также играли на разогреве у «Social Distortion», которые были важными шишками в то время. Концерт с «Нирваной» был дурдомом; мы уехали после того, как отыграли, и даже не пошли на них смотреть. Однако я видел несколько других крутых концертов на той специфической точке примерно в то время, особенно «Voivod», «Primus» и «Soundgarden».
    ДЖОН КЭСТНЕР: В первый вечер, когда я их увидел, была сплошная вьюга, и было восемь тридцать, а «Нирвана» ещё не появилась. Внезапно открывается черный ход, и вваливается такой басовый барабан. Они забросили в клуб все свои причиндалы. Потом вкатился такой большой жёлтый басовый барабан - у них не было футляров для аппаратуры. У них в команде был один парень, друг Криста, и всё, что он делал, это готовил мартини. Они сняли нам свободный гостиничный номер, и мы пошли и закатили там большую вечеринку - я в первый раз тусовался там с ними… Они были взволнованы, потому что только что подписали свой контракт на звукозапись, взволнованы, потому что они наложили первые демо, готовясь к своему альбому - они наслаждались этим. Крист и Дэйв несомненно, веселье независимо от того, что Курт никогда не понимал, что нахрен происходит, он никогда не снимал перчатки, у него было такое непонятное поведение. Мы смотрели, как играют «Screaming Trees», и я спросил его: «Кто эти парни?» Он сказал мне: «Он - мой любимый певец в целом мире». Он был очень тихим парнем. Все пили пиво, у него в кармане была маленькая фляга, виски или что-то в этом роде, и он просто делал маленькие глотки. Курт всю ночь просидел за стойкой, потому что они купили целую кучу белых зажигалок, и он просто сидел там и писал на них ручкой «НИРВАНА», обводя букву «А» кружком, как знак анархии, и продавал их за доллар каждую - в тот вечер было продано всё, сто зажигалок или что-то в этом роде! Вот когда мы впервые действительно подружились с ними; там было очень жарко, все ныряли со сцены, публике это нравилось... они были суперклассными, Курт был мрачным и недружелюбным - Крист радостно прыгал вверх и вниз - Дэйв просто выкладывался.
    ДЖОШ КРИЗ, «Anxiety Prophets»: Мы постоянно отрывались под них и были ошеломлены, когда к нам подошёл Аллен Айреланд (промоутер/менеджер нашей группы …), чтобы спросить, не интересует ли нас игра на разогреве у «Нирваны». Они были крутыми. Они представились (и даже предложили нам пиво, надо же!). Мы болтали с ними минут тридцать или что-то вроде того перед нашей проверкой звука, и они не казались элитарными или дерзкими, как некоторые из групп, для которых мы играли на разогреве в прошлом … Они казались довольно приземлёнными и, возможно, немного подавленными или усталыми или, возможно, просто немного безразличными вообще. Но юным подросткам, которыми были «Anxiety Prophets», они казались настоящими королями (мы смотрели на них с энтузиазмом), и мы были очень удивлены, когда они пригласили нас посидеть с ними за столом в «Zoo». То, как они выступали на сцене, было феноменально. Тряска головой и волосами, подбрасывание гитар в воздухе, пинки ударной установки, поджигание гитар… Они чувствовали себя естественными и свободно текущими, творя всё, блин, что они хотели, несмотря на сценический тип отношений, и публика это хавала (так же, как и мы). Они меня ошарашили... Смотреть на «Нирвану» вживую - на самом деле объективно оценивать их способность устроить удивительный концерт. Особо следовало отметить поджигание гитар и пинки и разбивание ударной установки во время выступления. Но такие песни, как «Love Buzz» и другие звучали так же хорошо вживую, как и на студийной записи.

    Первое истинное подозрение относительно того, что ожидает их впереди, появилось на концерте для зрителей всех возрастов в «OK Hotel» Сиэтла в апреле.

    ТИМО ЭЛЛИС: Они играли «Teen Spirit» в первый раз вживую; все совершенно рехнулись... и казалось, что Курт даже ещё не закончил писать весь текст! Я помню, как возвращался в Олимпию с друзьями, и все мы пели мелодию припева и с восторгом говорили о том, какая классная эта песня.
    РАЙАН фон БАРДЖЕН: Я обратил на это внимание, когда игралась «Smells Like Teen Spirit». Я стоял у микшерного пульта со Стюартом Халлерманом и смотрел, как играет «Нирвана». Они только что сыграли «Floyd the Barber». Вы знаете, как начинается «Teen Spirit»,  короткий гитарный рифф, потом бум, а потом декрещендо перед первым куплетом. Я видел, как все вскочили, а потом спокойно вернулись назад, чтобы получить удовольствие от этой невероятной новой мелодии, которую вообще мало кто слышал раньше. Я чувствовал, какой она была реально крутой. Я был рад за них, что они написали такую крутую и динамичную мелодию. Это очень вдохновляло, как в музыкальном, так и в артистическом плане. Я не понимал, что это изменит рок-н-ролл и выпроводит все эти произведённые сверх меры волосатые группы, которое слишком долго занимали место в господстве над радиоволнами. Спасибо, ребята!

    Жизнь изменилась, когда «Нирвана» вошла в студию в мае, чтобы начать «Nevermind». До того момента не будет преувеличением сказать, что кончина Курта Кобэйна оставила бы едва заметный след в истории. К концу лета «Nevermind» по-прежнему оставался потенциальной культовой записью. Только с выпуском видео «Smells Like Teen Spirit» выключить этот слепящий свет стало невозможным.

    ЭЛ БЛОК, «Wool»: Мы довольно часто тусовались с ними, когда они записывали «Nevermind»... Мы заглядывали в студию и слушали, и Грол приходил потусоваться с нами. Конечно, он был очень близок к Питу и Францу Сталу. Однажды Дэйв и Курт зашли в магазин грампластинок, в котором я работал, и захватили меня, и я повёл их в рок-клуб, где числился. Это было ужасное хард-рок/хэви-метал дерьмо... Кажется, мы с Гролом получили кайф, настолько это было весело, но Курт почувствовал отвращение и попросил, чтобы мы высадили его, чтобы он мог пойти в бар.
    РАЙАН фон БАРДЖЕН: Мы остановились у «Нирваны» в апартаментах «Oakwood» в области Толука-Хиллз, пока мы там были. У нас поначалу не было концертов в Лос-Анджелесе и слишком много свободного времени для троих чуваков без денег. Эти добрые парни из «Нирваны» обеспечили нам концерт с группой под названием «Urge Overkill» на точке под названием «Club Lingerie»... Думаю, что это была работа Криста. Я помню, как тусовался с ним на том концерте. Крист был очень щедрый, и я всегда ценил усилия, которые он приложил, чтобы помочь нам. Был разговор о том, чтобы попытаться провести концерт с «Нирваной» в «Jabberjaw». Я помню, что «Нирвана» согласилась дать концерт в воскресенье, а концерт был намечен в «Jabberjaw» на среду. У Курта болело горло, потому что он только что закончил вокальные треки для «Nevermind». Я также помню, что слушал их сырые микс-плёнки, и мне нравились мелодии, над которыми они работали. Парни из «Нирваны» оставили нас в своей квартире, пока они работали в те дни, когда мы были там, поэтому те плёнки, которые пылились на переносном магнитофоне, их нужно было послушать, верно? Я рад, что так и не взял ни одной из тех плёнок... Нам пришлось идти на «Sound City» во вторник с Кристом, чтобы взять аппаратуру «Нирваны»... Я видел золотые диски на стене, стены, на которых висели ковры и всё такое, но я не испытывал благоговения или чего-то в этом роде, и теперь я жалею, что не рассмотрел пристальнее. Откуда мне было знать, что мир рока вот-вот изменит навсегда сессия звукозаписи, которая только что была в этом здании? Для меня это была просто одна из многих студий в Лос-Анджелесе. Крист провёл с нами крутую маленькую экскурсию по «Sound City». Нам пришлось встретиться с Батчем Вигом и его помощником. В то время они работали над мелодией «Something in the Way», используя допотопное программное обеспечение для редакции музыки … Я видел, что они используют «Yamaha DX7», чтобы проиграть ноты и сравнить эти ноты с виолончелью, записанной на треке «Something in the Way» с целью перенастройки трека с виолончелью, регулируя форму волны на экране. Наряду с регулированием настройки они убирали щелчки и другие дефекты. Я был потрясён и никогда не видел ничего подобного. Когда мы вошли в студию, где находились барабаны Дэвида, я могу вспомнить, что видел пюпитр, стоящий перед стеклом аппаратной, а на нём - записную книжку на спирали. Пока собиралась аппаратура, я листал записную книжку и читал текст к «On a Plain». Я подумал, что это так круто - иметь возможность прочитать тексты, которые ещё никто не слышал, но которые Курт только что закончил накладывать. В итоге мы провели там примерно час, играя в пинбол. Занимаясь этим, мы в итоге встретили Мика Флитвуда и менеджера «Fleetwood Mac» …

    «Нирвана» много раз играла в Калифорнии, но всегда на андеграундной почве; «Sound City Studios» была их первым шагом на почву мэйнстрима, такого места, где, откуда ни возьмись, появляются знаменитости.

    РАЙАН фон БАРДЖЕН: На концерте в «Jabberjaw» было битком набито! Для концерта, который был согласован всего за три дня до того, как он состоялся, было удивительно, сколько народу там было. Битком набито, на самом деле!... У меня было самое лучшее место. Сцена в «Jabberjaw» была в задней части здания, если стоять на улице перед этой точкой. Чтобы войти в «Jabberjaw», вам придётся спуститься по узкому коридору в задней части здания. Тогда сцена будет как раз справа от вас, когда вы входите на точку. Сцена была двухъярусная, чтобы группы помещали аппаратуру на более высокий ярус в глубине зала, чтобы потом находиться позади ударника. Это было удивительное место, чтобы смотреть, как играет «Нирвана»; на том выступе, прямо за Дэвидом Гролом… Я помню, что Крист сказал мне после того, как мы отыграли концерт: «Эй, ты знаешь, что здесь Игги Поп?» Это было удивительной иллюстрацией того, сколько людей так быстро услышало о концерте, но было несколько обломно, поскольку мы играли «1969» «Stooges» в том туре, но вместо этого мы случайно остановили свой выбор на том, чтобы сыграть «God of Thunder» «Kiss». Было круто мельком встретить мистера Остенберга, но, блин, жаль, что мы не сыграли «1969» … Я слышал, что руководство «Нирваны» немного расстроилось из-за того, что они играли концерт в «Jabberjaw», потому что они должны были играть концерт в «Palladium» вскоре после этого, и «руководство» было обеспокоено тем, что это снизит интерес или привлекательность концерта в «Palladium». Приспособленцы! Почти каждый раз оторванность от жизни.

    Уже в августе даже голливудские концерты по-прежнему были довольно нерегулярными.

    ЭЛ БЛОК: Концерт был образцово-показательным, чтобы люди со студии (и другие люди бизнеса) могли увидеть их на удобной точке - чтобы им не приходилось совершать вылазку в какой-нибудь дерьмовый, вонючий, потный клуб!... На тот момент всё это было довольно органично. Я знал менеджера «Нирваны», Джона Силву, и он был довольно крут - и кроме этого нескольких людей с ведущих студий звукозаписи на том концерте, и в том, что концерт был на Сансет-стрип, в «Roxy», не было ничего «делового». Впереди в толпе стояли только фэны, которые прыгали и громко хлопали. Саунд, вероятно, был лучше, чем в панк-клубе, но он, конечно, был не слишком «профессиональным». Я стоял за микшерным пультом с Крэйгом Монтгомери, их звукорежиссёром. Это был конец выступления, и они разбивали свою аппаратуру, и подняли страшный шум. Я думаю, что публика была просто истощена, потому что это был удивительный концерт, и я видел, что Крэйг нажимал на все регуляторы громкости на микшерном пульте, делая шум ещё убойнее! Это было нереально. После концерта несколько человек, раздающих листовки, попросили массовку для видеосъёмки на следующий день… это не было проблемой.

    Независимо от величины студии, спокойное смешивание музыкальной жизни в Олимпии продолжалось. На концертах в апреле и июне Кобэйн и Грол примкнули к «Witchypoo» Слима Муна.

    ДЖАСТИН ТРОСПЕР: Те концерты, которые были на самом деле просто домашними вечеринками, были довольно неформальными мероприятиями для посвящённых… такая вещь, типа: «Эй, тут парни из «Нирваны», возможно, они смогут сыграть какой-нибудь импровизированный концерт». На одной из таких вечеринок, Крист работал или что-то в этом роде, поэтому «Нирвана» стала «Witchypoo», а потом ещё одна вечеринка стала просто фактическим концертом «Witchypoo», где Курт играл на гитаре, а Дэйв - на ударных часть концерта... Слим исполнял все вокалы. Некоторые из песен были частью обычного выступления «Witchypoo», а потом - чем-то вроде нойз-рок-джемов. Насколько я помню, Билли Кэррен из «Bikini Kill» и Джо Престон, и народ из «Bratmobile» могли также встрять в эту кутерьму. Это было довольно привычным - собирать людей или предлагать их инструменты в конце вечера на каких-нибудь из этих вечеринок. Курт играл такую настоящую кислотную гитарную штуку со Среднего Запада, которую слышно на некоторых соло на их альбомах.

    Завершение работы над «Nevermind» было причиной для удовлетворения, но для Кобэйна это также подводило определённый итог. Его вышвырнули из дома на Пир-стрит, в котором была создана большая часть того, что теперь считается его наследием.

    СТИВ МОРИАРТИ: Курт, кажется, он был просто тихим парнем … Он был просто таким одиноким, полууличным парнем, который вырос в крошечном городе. Там типа лесовозы и запах морского отлива - довольно депрессивный регион. Можно понять его скитания по Олимпии … у меня есть друзья, которые лазали с ним по мусорным бакам за свитерами, чтобы не замёрзнуть - рылись в мусоре в поисках вещей. Это было тогда также своего рода мода. Панки в Лондоне одевались в рваные свитера и футболки ручной работы, что было в большей мере его эстетикой. Поэтому, роясь в мусорных баках, они могли найти кучу одежды, продать что-то в комиссионку, в сэконд-хэнд - то же самое с книгами, всё, что они могли найти, чтобы заработать немного денег.
    ДЖЕЙМС БЁРДИШОУ: «Нирвана» была всё ещё в значительной степени непризнанной группой, пока не вышел «Nevermind». Я говорил с Кристом на вечеринке «Sub Pop» в 1991 году, и он хотел продать мне свою «Хонду» за 500 долларов, потому что ему были нужны деньги.
    РАЙАН ЛУАЗЕЛЬ: Курт не был близким приятелем, но когда они начали становиться отчасти известными, он был чем-то вроде интроверта, но в то же время когда ему не было удобно в социальном плане, он искал нас с Джоном, и говорил: «Эй, чувак...» Там были сотни людей, и он был смущён, они все были там, чтобы увидеть его, и он приходил поговорить с нами как такой тихий, но сумасшедший, супер-милый - милейший парень... он всегда находил нас.

    Не было никаких признаков того, что Кобэйн намеревался уехать из Олимпии; просто всё завертелось слишком быстро для того, чтобы он вернулся.
Теперь «Нирвана» дышала в спины корифеям независимой сцены; выбранная как партнёр для гастролей «Dinosaur Jr.» в июне, другая группа балансировала на грани андеграунда и высшей лиги.

    НИЛ ФРЭНКЛИН, «Kai Kin»: Курт всех поразил, взобравшись на высокую колонку и наяривая на гитаре... Они звучали колоссально по сравнению с концертом в «Cattle Club», намного жёстче с Гролом на ударных... внизу была всего одна большая комната. У них были тарелки с мясной закуской и пиво «Becks», и я спросил Криста Новоселича, будут ли они есть (это было во время выступления «Dinosaur Jr.», поэтому еда находилась там некоторое время). Он сказал, что они вегетарианцы, так что давайте, вперёд. Я так и сделал. Мы уже давно выпили своё пиво, поэтому я сразу приговорил один или два «Becks». Я помню, что Курт сидел в кресле с полотенцем вокруг головы, выглядел довольно несчастным. Он поздоровался, когда я представился ранее на проверке звука, и я пожал ему руку. Именно тогда наш менеджер (Марк Мэлэки) расспрашивал Новоселича об их контракте на звукозапись и просил совета по поводу их сделок с крупными студиями. В тот момент у меня также был самый незабываемый момент вечера (ретроспективно). Я спросил Новоселича, что эта за песня, где Курт говорит «привет, привет, привет». Она была одной из немногих в их выступлении, которую я не узнал. Он сказал: «Это – «Teen Spirit», будто в этом не было ничего особенного - что в то время так и было. На самом деле мало кто из нас знал... Я также говорил с Гролом о его предыдущей группе, «Scream», огромным фэном которой я был, до сих пор являюсь! Он был поглощён мыслями о какой-то прекрасной леди, и это я мог понять.
    СКОТТ АНДЕРСОН, «Kai Kin»: Музыка должна заставить меня оказаться на танцполе или в партере. Была толкотня на нескольких мелодиях, оторвались, потом песня закончилась. Внезапно я удивился, почему моя левая рука так жутко болит: посмотрел на неё и понял, что у меня развязались бинты. Музыка была настолько хороша, что я забыл, что у меня ожог третьей степени от горячего растительного масла, и у меня была повязка. Сыграл пять болезненных концертов в таком состоянии, но музыка «Нирваны» снова вспорола мою плоть... [Я] вышел, увидел Курта и поздоровался. Он поднял голову достаточно надолго, чтобы ответить на приветствие, потом снова уставился в пол, продолжая путь. Страдая от собственных биполярных проблем …я мог бы сказать, этот парень был глубоко подавлен. Я играл более половины наших концертов в очень депрессивном состоянии, когда тяжело держать себя в руках. Не особенно разговаривая до или после, обычно не очень дружелюбный, и в значительной степени большую часть времени отмалчиваясь. На короткий миг, когда я повстречал его, я мог чувствовать и видеть боль в его глазах и то, как он держался.

    Люди прекратили говорить о «Нирване» с учётом тяжести и начали сосредотачиваться на рок/поп- стороне их индивидуальности. Между тем, инь-ян-натуру Кобэйна редко затрагивало то, что происходило вокруг него.
    Сеть дружбы андеграунда уже передавала информацию - или, если более точно, плёнку. Музыканты во всем мире, те, кто был в курсе, имели копии и шептали, насколько она хороша, задолго до выхода «Nevermind».

    КОЛИН БЁРНС: В то время я не особенно фанател. Я помню, как немного посмотрел их выступление… Только спустя год с хвостом я провёл август во взятой напрокат машине с кассетой демо «Nevermind» на постоянном повторении, и я изменился.
    КЕВИН РОУЗ: Друг дал мне экземпляр «Nevermind», и мы влюбились в него сразу же; несколько месяцев спустя он прогремел.
    МАЙКЛ МАКМАНУС, «Guttersnipes»: Друг дал мне плёнку с пре-релизным экземпляром «Nevermind» несколькими месяцами ранее, и я слушал его без остановок.
    ДЖЕРАРД ЛАВ, «Teenage Fanclub»: У нас уже был пре-релизный экземпляр «Nevermind», и он постоянно крутился в фургоне; все мы знали, что это альбом высшего качества.
    ЭЛ БЛОК: Я помню, что говорил с Джоном Силвой и говорил ему, как мне нравится альбом «Nevermind», потому что мы слушали промокассету, которую дал нам Грол. Я думал, что это будет популярный альбом, и он спросил меня, думаю ли я, что будет продано двести тысяч его копий. Кажется, я сказал ему и не надеяться на это.



14.0
Взлет
Август - декабрь 1991 года

«НИРВАНА» БЫЛА НА ведущей студии звукозаписи, но по-прежнему считала себя частью андеграунда, ничем не отличаясь от своих друзей с независимых студий. В конце лета 1991 года они только что закончили работу над «Nevermind» - альбомом, который они шлифовали несколько месяцев, делая всё возможное, чтобы он гарантированно мог быть хитом (по крайней мере, андеграундным) - и готовились к его выпуску в сентябре, проводя различные индустриальные презентации для СМИ и руководителей индустрии звукозаписи. Однако наряду с бизнесом ведущих студий звукозаписи они по-прежнему планировали выступить на Международном Слёте Поп-Андеграунда в Олимпии и предоставили песню, которая была написана три года назад, для сопутствующего сборника - это был акт их давней преданности.

    СЛИМ МУН: Я позвонил им, и они тут же внесли свой вклад. Это было что-то вроде двухдневного урагана, в ходе которого мы с Кэлвином обзвонили множество групп. Мы собрали состав этого альбома меньше чем за сорок восемь часов. Первоначально планировалось, что «Нирвана» будет играть на МСПА, но потом они изменили планы, чтобы играть на Рединге. В то время, когда они дали мне трек, все мы думали, что они будут играть на фестивале.

    «Beeswax» была первым релизом «Нирваны» с предыдущего сентября. Прошло более восьми месяцев молчания между EP «Blew» и песней «Mexican Seafood» на сборнике «C/Z» потом в течение года после этого, всего один сингл и три ничем не примечательных кавер-песни; репутация «Нирваны» создалась, несмотря на почти полное отсутствие новой музыки.
    «Нирвана» больше никогда не играла в Олимпии, им пришлось отменить своё участие на фестивале, чтобы поддержать «Sonic Youth». Отыграв 160 концертов с начала 1989 года, группа отработала ещё 76 между августом и декабрем 1991 года, их самый тяжёлый гастрольный период.

    ДОН ФЛЕМИНГ: У всех троих была сильная энергетика, серьёзно. Дэйв суперсерьёзный, Курт, печально серьёзный - иногда у Курта был вид, как у оленя в свете фар. Но, по крайней мере, в тот момент они искренне желали быть великой группой; вот что было весело, когда их ловили в тот момент. Группа, получающая удовольствие от игры друг с другом, получающая удовольствие от дружбы, которая у них была. Я думаю, что для них много значило, что «Sonic Youth» были их наставниками и лидерами в то время, я думаю, что это вселяло в них большую веру, что бы ни случилось, не получить тот контракт на запись - возможно, в этом на самом деле не было ничего хорошего... За кулисами у нас была одна гримёрка. Я помню большей частью то, что была одна бутылка виски, и мы за неё дрались. Во время их выступления Крист достал её и пил на сцене, и один из нас, возможно, я, подкрался к нему сзади и достал её из-за усилителя, отнёс её назад в гримёрку. Я любил их, отличная группа - Курт был отличным автором песен; с ним было весело играть. Но в то время, когда они еще не были «Нирваной», они были просто крутой группой, в восхищении которой я смотрел на них и играл с ними.

    Однако, вооружившись новыми песнями, «Нирвана» производила сильное впечатление.

    ДОН ФЛЕМИНГ: Я помню, что в то время был в туре в Европе, и ходил туда, где играла «Нирвана», и слушал, что [люди] говорят о том, как они на них сходили. И в то время мне было совершенно ясно то, что люди, которые в основном восторгались ими - это были женщины, девушки - они любили группу, и это было то, чего я обычно не понимал. Это обычно были парни – «Эй, ты ходил на «Tad»? Он такой чертовски удивительный!» Или «Dinosaur Jr.», или... Это было очень необычно для меня, поразительно, слышать, как женщины восторгаются этой группой. Это было нечто особенное и действительно придавало им массовую привлекательность. Курт был Джеймсом Дином для многих женщин - у него был такой пронзительный взгляд, песни, такая штука – «плохой мальчик, но заботится обо мне». Привлекательный. И зрители, которые, как я видел, действительно говорили о них, были одной из тех вещей, которые были на самом деле очевидны для меня. Обычно не слышишь, чтобы девушки столько говорили, особенно о панк-или грандж-группах, это была больше игра для парней, но она стала открытой и кажется ключом к их массовому успеху.
    ЛИЗА СМИТ: Кто всегда выделялся, так это Курт! За Кристом был забавно наблюдать, потому что у него было столько энергии, но все взгляды обычно были обращены на Курта. Все мы, девушки, шутили, что никогда не родили бы детей ни от кого, кроме него!
    ДЖОН ЛИМИ: Мы встречали в Швеции девушек, которые были до раздражения одержимы «Bleach». Это был для меня настоящий гром среди ясного неба. Я пытался перепихнуться, а эти девушки, не переставая, говорили об этом альбоме. Вот, я это слушал. До отвращения в течение длинного уикэнда.

    «Нирвана» на тот момент своевременно впервые отведала фестивальной публики - когда плоды их летних трудов стали обнаруживаться, они приходили десятками тысяч.

    ЭРИК «ДЭННО» ДЖИВЕРС, «Paradogs»: «Paradogs» была одной из очень немногих голландских групп на фестивале-презентации «Ein Abend In Wien», нас очень любили критики - честно говоря, мы тоже были не слишком плохи!.. В большей части рекламных материалов, по-моему, у «Paradogs» была большая цветная фотография, а у «Нирваны» - маленькая чёрно-белая. Однако это не значит, что мы были суперзвёздами - чёрта с два - но «Нирвана» была перспективной группой, как и многие другие. К тому времени, когда проходил фестиваль, была шумиха, что они были группой, на которую стоит сходить и посмотреть, потому что «Teen Spirit» много крутили в эфире и всё такое. Я думаю, к тому времени мы поняли, что у них должно быть цветное фото!
    ДЖЕЙБИ МЕЙЕРС, «Charmin' Children»: Я ясно помнил, что это были те парни с альбома «Bleach» и удивлялся, где четвёртый парень. Я никогда об этом никому не говорил. Я действительно откопал тот альбом. Я был членом клуба синглов «Sub Pop», и поэтому получал каждый сингл, выходящий на «Sub Pop»... Я думал о них как о самой лучшей вещи, но я считал «Dinosaur Jr.» группой, которая свергнет с престола Майкла Джексона. Кто предположил бы... «Нирвана»? Правда?

    Роттердамский фестиваль, ознаменовавший конец тура, «Нирвана» отметила, сделав из себя пьяных дураков.

    ДЖЕЙБИ МЕЙЕРС: Они разрушили аппаратуру, включая мой «Marshall». Меня это не устраивало... У нас была общая гримёрка - мы были неприятной компанией, но я помню, что они зашли чуть дальше... Там была раздвижная дверь, которая делила комнату пополам. После того, как кто-то из стана «Нирваны» бросил в нас банан, Джон, наш вокалист, закрыл эту дверь.
    ЭРИК ДЖИВЕРС: Я пропустил всё это битьё инструментов, хотя за кулисами гудели рации охраны, и мы слышали, что происходило. Что касается меня, я не кайфую оттого, что вижу, как кто-то разбивает гитары, поэтому я пошёл смотреть на какую-то другую группу - и позже столкнулся с мистером Гролом … Дэйв пытался стащить наш блок из шести банок пива. Он был мертвецки пьян, и мы велели ему бросить это. Типа: «Если ты хочешь пива, вот, возьми, но не бери весь блок из шести банок, ладно?» Тогда он начал делать мастурбирующие жесты с пивом, и я дружески обнял его [и сказал]: «Знаешь что, давай посмотрим, есть ли тут крутые группы». Он согласился, но в коридоре он поскользнулся на пролитом пиве, подумав, что я его толкнул или что-то в этом роде, и напал на меня. Было довольно легко уворачиваться от его ударов, и мне не хотелось бить его в ответ - в смысле, он и так с трудом мог держаться на ногах! И, короче, охрана увидела, что происходит, [и подумала]: «А, ещё один из этих парней из «Нирваны»»... и, кажется, они немного поболтали...

    23 сентября 1991 года - Бостон. «Smells Like Teen Spirit» вот уже две недели как вышел. Но чувство гордости местных жителей приглушил выход «Nevermind»; в то время это был просто ещё один хороший альбом.

    ЛЕКС ЛАЙАНОС, «Cliffs of Dooneen»: В Бостоне были собственные дела, и было такое ощущение, что Сиэтл пытается завладеть титулом Бостона как крутого музыкального города. Честно говоря, в то время я не был большим фэном «Нирваны». Мне немного нравилась «Smells Like Teen Spirit», но я на самом деле понял её намного позже … Важнее было то, что местная станция выбрала нас, чтобы мы играли на разогреве в тот вечер, о котором судачила вся индустрия. Парнем, который по существу открыл нас и дал нам шанс на радио, был Курт Сент-Томас. Он был программным директором «WFNX», и это было их шоу. Он был, наверное, самым большим поклонником «Нирваны» в то время и был одним из первых, кто крутил их альбом… они были великолепны. Ничего из ряда вон выходящего. Что-то вроде гараж-группы. Наша сцена и световое шоу были гораздо больше ориентированы на точку побольше. Возможно, превосходя всё то, где мы были за нашу карьеру (средние клубы), но мы хотели играть на аренах и таким образом приблизились к этому. Они просто типа вышли туда и сыграли. Я совершенно не чувствовал, что они будут следующей крутой вещью, и что все спятят... Нас с Эриком Шоном Мёрфи больше всего интересовала встреча с «Pumpkins». Но когда мы познакомились с Билли Корганом, который, кажется, болтал с их ударником Джимми Чемберленом (который, по-моему, потрясающий), они были настолько грубы, что это был облом. Мы поздоровались, сказали, что мы играем перед ними, и мы думаем, что их группа удивительная. Билли говорит: «Да, мы знаем», и отвернулся. Наверное, один из самых больших придурков, которых я встречал в индустрии.
    ФЛИНН, «Cliffs of Dooneen»: Мы в то время были очень сосредоточены на том, что делали в Бостоне. Мы были весьма осведомлены о «Нирване» и саунде Сиэтла, но чувствовали, что у нас, в нашем родном городе назревает собственный «саунд» … возле рок-клуба «Paradise» в Бостоне, сидя в фургоне группы, и одну из наших песен только что крутили по «WFNX 101.7», потом вскоре после этого появилась «Smells Like Teen Spirit». Я помню, что подумал: «Это будет грандиозно...» В Бостоне «Cliffs» были на подъёме. Мы были так увлечены тем, что делали, что не обращали особого внимания на всё остальное. По крайней мере, я. Мы в тот вечер также получили награду, я полагаю… типа приз зрительских симпатий, который вручили после того, как мы сыграли. Я помню, в тот вечер «MTV» брало интервью у нас и у всех групп. Это был один фантастический вечер, который прошёл слишком быстро! Я также помню, что в программе были «Smashing Pumpkins», и о них также было много разговоров. Я не помню ажиотажа в СМИ по поводу «Нирваны» в тот вечер...

    В то время влияние «MTV» на группы было безмерным. У «Нирваны» было правильное видео, саунд и песня.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Когда я впервые услышал «Teen Spirit», мы были в Сиэтле, разрабатывали иллюстрацию для нашего альбома. Мы пошли на «Kinko's», чтобы скопировать иллюстрацию и наложить её – её передали по радио. Все думали: «Это удивительно, что это?» Это, казалось, настолько отличается от того, как они играли это вживую. Вдруг мы все вместе подумали: «О Боже, это – «Нирвана»! Это их новый альбом? Они будут грандиозными!» Мурашки по коже, такой момент, когда мы могли просто сказать это. С тех пор мы видели их видео на «MTV», и это всё было невероятно.
    ЛИНДСИ ТРЭШЕР: В один уикэнд мы поехали в Сан-Франциско, чтобы сыграть концерт, и где-то я услышала «Smells Like Teen Spirit». Потом по пути домой мы остановились на бензоколонке и услышали её снова. Казалось, что мы слышали её пять раз за день, и это не прекращалось...
    ЭЛАН БИШОП: Я был на работе в офисе, где по телевизору всегда шло «MTV» с выключенным звуком, и я взглянул и увидел, что играет эта группа. Они казались знакомыми, но я не мог их распознать... Я досмотрел видео до конца, и когда в нижней части экрана появилось название группы и заглавие песни … стало совершенно ясно: это были те парни из «Нирваны»...   
    ДЖОН ПЁРКИ: Вот когда я зашёл в магазин, и посмотрел на все эти журналы, и они на обложке почти всех журналов, не только музыкальных, и я просто подумал: «Ого …» Вот когда я действительно понял, что с моими друзьями что-то происходит.
    ДОН ФЛЕМИНГ: Студия думала, что это круто, но они вообще этого не ожидали. Там был только один парень, который на самом деле лично работал над тем, чтобы их продвинуть, это был Джон Розенфелдер; он был представителем колледж-музыки, поэтому он продвигал альбомы на колледж-радио… остальная часть студии даже не знала, что альбом вышел, и для них стало приятной неожиданностью, когда альбом совершил прорыв. Возможно, были другие люди, продвигавшие его, но Джон - тот, кого я знал, и благодаря ему дело как-то сдвинулось с мёртвой точки, это дало ему даже больше работы. Но он был с самого начала, прежде чем он стал популярным.
    ГЛЕН ЛОГАН: Мое впечатление от «Нирваны» до-«Nevermind» было таким, что они были крутой группой среди очень многих других невероятных и крутых групп в районе. Они, однако, для меня не выпячивались над другими группами в районе. Это ничего их не лишает; это - скорее, констатация того, какими сильными были очень многие группы. Что касается меня, я думаю, что они нашли нечто вроде нового голоса на «Nevermind» таким способом, который, несомненно, отделял их от всех остальных. Я знаю людей, которые воспринимают «Nevermind» как предательство. Я, однако, думаю, что всё было наоборот, и это на самом деле отважный поступок.
    РИК СИМС, «Didjits»: «Нирвана» была просто ещё одной группой из Сиэтла до «Nevermind» в плане популярности. Я знаю, что их обожают, и что они собирали больше публики, чем мы, но они не были внушительными. Были, конечно, другие группы, которые были «популярнее», как «Fugazi», но они действовали в иной плоскости. Вокруг «Нирваны» царила атмосфера промоушна и меркантильности. У «Fugazi» были флюиды анти-промоушна и больше благоговеющих рядовых поклонников... Моё личное мнение - что дело не в том, как хорошо они играли вживую, что сделало их так бешено популярными. Они источали крутизну в плане сочинения песен, которая появилась как раз в нужное время. Прибавьте к этому пиар-бюджет на миллион долларов и бурление так называемого грандж-движения, и они появляются как раз в нужное время.
    КЕВИН РОУЗ: В то время чувствовался сильный наплыв антикоммерческой «альтернативы», как раз перед тем, как «Нирвана» стала известна во всём мире; колледж-радио, казалось, предпочитали группы с «SST» с симпатиями к «Jane's Addiction» и уважением к «Bad Brains».
    МАЙК ХАРД: Индустрия не знала, что делать с такими группами, как мы и, конечно, не хотела иметь ничего общего с некоторыми из нас. Рок-н-ролл достиг энтропии, и музыка 80-х была обратной реакцией. И, конечно, у нас были слова Рональда Рейгана, что существует определённая потребность в жадности. У музыкальной индустрии всё ещё была потребность в том, чтобы это эксплуатировать, минус политика, но они, конечно, не могли этого понять. Поэтому они попытались воспользоваться своей прошлой формулой успеха на альтернативной сцене. Увы, олицетворением гранджа стал милый, молодой, очень фотогеничный, двадцатичетырёхлетний парень со светлыми волосами и голубыми глазами. Курту Кобэйну подошёл образ Джонни Браво… Я уверен, что сперва индустрия думала, что «Нирвана» кажется очень безопасной и пригодной для использования. Непонятные тексты, знакомые аккордовые прогрессии, стыренные из лучших классических рок-мелодий, белокурый и голубоглазый лидер. Никаких очевидных политических мотиваций. Просто очередная работа по рециркуляции для индустрии.

    Октябрь улетучился, когда группа резвилась на Северо-Востоке, потом прокладывала путь домой, концерт за концертом, через Соединённые Штаты.

    ГЭРИ ФЛОЙД, «Sister Double Happiness»: «Nevermind» без остановки крутился в эфире как раз когда, когда мы проводили с ними время... Я помню, как их тур-менеджер говорил всем за кулисами однажды вечером, что в тот день было продано миллион CD. Они казались почти смущёнными... Все остальные были очень рады за них, а они были сдержанны и, как я сказал, на самом деле вели себя очень скромно... Курт был сверхвежливым и милым, прекрасный человек. Такой мягкий панк-рокер. Однажды вечером после большого концерта я направился к ним в комнату, намереваясь сказать: «Поздравляю со всем этим... Вы это заслуживаете, очень рад за вас...».  Когда я вошёл, он сказал: «Привет, хороший концерт». Я поблагодарил. Прежде, чем я смог продолжить, он сказал: «Я так устал от того, что люди меня поздравляют и говорят, как они рады за меня - это все так забавно и странно, что это происходит». Я сглотнул и сказал: «И не говори, можно, я возьму пиво?» ... Я помню, как однажды вечером где-то у чёрта на рогах в фургоне - темно и ничего вокруг - работала какая-то потрескивающая радиостанция, и у них была записана заставка, где крутой рок-голос говорит: «саунд 90-х», и передавали «Teen Spirit»... Мы все просто посмотрели друг на друга и сказали: «Чёрт!»... Тур был организован до того, как всё это произошло, поэтому большинство клубов было слишком маленьким для того, что происходило! Каждый вечер это было хаотичным... Было так забавно видеть и слышать, как они вспарывают стены каждый раз, когда играют. Можно было ощутить энергию!
    ЛИНН ТРЮЭЛЛ, «Sister Double Happiness»: Нас попросили дать с ними несколько концертов на Западном Побережье... Позже я услышала, что Крист был фэном и сделал так, чтобы нас включили в программу. Крист пришёл к нам за кулисы в Хьюстоне, представился и потусовался там некоторое время, и мы говорили о музыке … Я познакомилась с Куртом в Финиксе во время проверки звука. Я подошла к столу, где он стоял и ел свою еду из «Taco Bell». Мы пожали друг другу руки и сказали всего несколько слов - он ел, в конце концов... Я помню, как слушала «KUSF» в Сан-Франциско, и ди-джей Ужасный Бык Тэд крутил «Smells Like Teen Spirit» на своём шоу, и представил её, сказав что-то вроде: «Теперь «Нирвана», возможно, на какой-нибудь ведущей студии звукозаписи, - настоящая коронная фраза, придуманная в то время, - но у них по-прежнему есть собственный саунд, и это круто!» Что-то такое. Семь концертов, которые мы сыграли с ними, были совершенно безумными, и нельзя было отделаться от ощущения, что разворачивается что-то большое.
    ЭРИК МУР: Крист и Дэйв были очень забавными, общительными и, ну… как большинство из нас, пьяными. Курт был очень замкнутым и его окружала тусовка людей, которые красили волосы и выглядели так, будто были под героином... Мы играли для них в тот день (кажется), когда «Nevermind» стал золотым в США. И тусоваться за кулисами с «Mudhoney», смотря на «Нирвану» на их чёртовом пике... чертовски удивительно. Я всё время людям рассказываю. В тот вечер «Нирвана» была лучшей рок-н-ролльной группой в мире. Лучшее рок-выступление (и ударник), которое я когда-либо видел по сей день... Я вообще не нервничал, но из-за всех этих огней и сигаретного дыма я на самом деле не мог видеть публику. О да, и для меня было очень важным украсть пиво из гримёрки «Нирваны». Поскольку никого не было внизу в гримёрках, все они были наверху и смотрели «Нирвану»!
    СТИВ БЁРЧ, «Sprinker»: Тот вечер для меня слегка туманный, поскольку я ужасно себя чувствовал с температурой 101 градус и потел, как свинья … они действительно казались несколько ошеломленными полётом на ракете лести, которая их настигала. Больше всего я запомнил, что был в их гримёрке сразу после встречи с ними, и пришёл их менеджер и взволнованно сказал им, что их альбом только что стал золотым. Курт просто посмотрел на него и сказал что-то вроде: «Что это значит?»… Когда «Нирвана» вышла на сцену, в воздухе что-то явно изменилось или что-то в этом роде, и он стал особенным. Это, возможно, был лучший их концерт, который я когда-либо видел, и они казались счастливыми и в своей наилучшей форме, и хотя Курт, если вспомнить это сейчас, употреблял наркотики, на этом выступлении не было никаких признаков этого.
    ГЭРИ ФЛОЙД: Даллас, мы играли свой концерт - люди были счастливы - это был один из тех клубов, который должен быть больше, был набит до отказа!... Внезапно уровень шума публики стал вдвое больше, и мы попытались понять, что происходит. Начался настоящий ад. Позднее я услышал об Ангелах [Ада], преследующих группу … Курт ударил по голове своей гитарой большого страшного вышибалу с татуировками на лице - во как!
    ЛИНН ТРЮЭЛЛ: Все, что я могу на самом деле вспомнить, - то, что группе пришлось «бежать» через чёрный ход и в такси, чтобы скрыться из клуба.
    ЭНН АЙКЛБЕРГ: Зрители были очень молоды и вели себя так, будто они видели и слышали бога. Ребята наводнили район задолго до времени проверки звука. Мы были потрясены, увидев длинные очереди и массу ребят, когда подъехали к клубу ближе к вечеру. После выступления «Нирваны», когда люди расходились, какой-то молодой человек схватил меня за руки, смотрел на меня дикими глазами новообращённого и постоянно повторял: «Вы слышали это? Вы слышали это?» … Я знаю, что дисплейный пульт был разбит, и там была драка, и Курту пришлось улизнуть из клуба после их выступления, потому что люди хотели его побить... У «Нирваны» был агент или тур-менеджер, который нёс портфель, полный наличных денег, чтобы заплатить за то, что они разбили. Но главным образом я помню, что нам пришлось ждать часа два, чтобы нам заплатили в конце вечера из-за всей этой драмы... Курт был под защитой своих кураторов со студии (я, вообще-то, только предполагала, кого). Он никогда не был один, и на самом деле не был со своей группой - он был с парнем, который был похож на агента ФСБ. Он выглядел отчуждённым, недоступным и несчастным.
    МАРК ДЭВИС: Курт занимался крауд-сёрфингом… парень-охранник прыгнул туда, и в итоге ему двинули по голове гитарой. Начался хаос, и я помню, как Новоселич прыгнул на очень высокую башню из мониторов и сидел там, скорчившись, чтобы не стукнуться о потолок. Потом в какой-то момент вся группа стояла у сцены и на некоторое время исчезла. В какой-то момент возле клуба также произошло столкновение... там точно был кто-то, истекающий кровью из-за удара гитарой по голове, и концерт был остановлен на несколько минут. Явно какое-то апокалиптическое чувство было в тот вечер... Курт казался каким-то непредсказуемым, будто он мог выйти из себя в любой момент.
    ЛИНН ТРЮЭЛЛ: В Тихуане Дэйву нездоровилось, и он хотел вздремнуть в их фургоне, поэтому он попросил, чтобы я провела проверку звука для «Нирваны» в тот день. Довольно круто для меня. Кажется, мы играли «Love Buzz» и ещё одну-две песни … Одна из самых безумных вещей, которые я вообще видела, случилась в клубе Тихуаны: там было три этажа, и люди прыгали в яму со второго - даже с третьего этажа. Это было ужасно, страшно и удивительно, конечно, людям было больно! Но энергия группы и публики была неконтролируемой.
    ГЭРИ ФЛОЙД: Мексика, где мы видели совершенно стопроцентное безумие, неконтролируемая штука - забитая ребятами, которые приезжали из Сан-Диего, чертовски пьяными, не было реальной цифры, сколько их там было, и как ими управлять? Мы с Линн Пёрко [Трюэлл] стояли за кулисами прямо за их ударником в таком проходе... Снаружи были сотни ребят, бьющихся в огромные двустворчатые двери. Мы смотрели на публику, где множество людей прыгали с балкона третьего этажа, и супергромкая группа, и прямо за нами, стук в двустворчатую металлическую дверь - Мы просто обнимались и смеялись. Я вопил: «Мы здесь! Мы здесь и видим это сейчас!» Это был один из крутых одухотворённых моментов в моей очень одухотворённой жизни!
    ЭРИК ЭРЛАНДСОН: В то время из-за них была такая атмосфера «золотого тельца». Но они, казалось, получали такое удовольствие и наслаждались вниманием, всё ещё пытаясь поиметь с системы всё, что могли. Это было также начало романа Кортни и Курта. И эта новая любовь, и развитие романа также произошли одновременно. Я помню, как выбежал на сцену во время вызова на бис «Нирваны» на концерта в «Palace», прыгнул на Курта и снёс его. И Дэйв, и Крист прыгнули на нас, и образовалась потная куча мала. Просто весело безобразничали!

    Учитывая прочную связь между «L7» и «Нирваной», вдобавок неподдельный интерес последних, имело смысл сделать паузу, чтобы стать единственной мужской группой на бенефисе «Rock for Choice» по пути домой.

    ЛИНН ТРЮЭЛЛ: Было абсолютно умышленным, чтобы в этом концерте участвовали женщины. «L7» имели непосредственное отношение к «Rock for Choice» - они были его главными организаторами. Все нас очень беспокоило право женщины на выбор, тогда и теперь. Было довольно очевидно, что выдвигать на первый план - права женщины на выбор и на то, чтобы играть рок! И мы это сделали и по-прежнему делаем.
    ДЖИЛЛ ЭМЕРИ, «Hole»: К сожалению, я даже думаю, что это - проблема такого далёкого будущего, что если бы республиканцы добились своего, то они закрыли бы каждую клинику. Меня шокирует, что во власти есть женщины-республиканки, которые не возражают против того, что их вовлекают в репродуктивные права женщин... честно говоря, в то время это казалось чем-то вроде сражения с вихрем: все, что можно было делать, это играть, держаться, и быть предельно осмотрительными... Курт казался нормальным, но в основном Кортни распылялась на сцене. Поскольку эту штука с наркотиками обострялась, никто не был эмоционально доступен. Дэйв и Крист были суперхорошими чуваками, я бы сказала, что Крист был милым и полностью практичным; я помню, как Дэйв просто с энтузиазмом мечтал о собственной группе, думаю, это были не такие уж и мечты... Дошло до того, что обе группы были вовлечены (мысленно) в сценические выходки, Кортни была склонна к стриптизу, а «Нирвана» была склонна к тому, что они должны разбивать свои инструменты, это даже случилось с «Mazzy Star», которые просто увидели, как мало света они могут использовать на сцене, это просто происходит.

    Хотя они играли в «Paramount Theater» в Сиэтле в четверг 31 октября, в следующий понедельник «Нирвана» выступала на сцене в Бристоле, в Великобритании. По крайней мере, они не были одиноки в ощущении, что перегружены работой.

    ПОЛ ТОМСОН: В полдень ничего не происходило, я сидел дома в южном Лондоне; пять часов спустя мы были на проверке звука в Бристоле, используя оборудование «Нирваны»! Кажется, был звонок от Лоренса Белла, который сказал, что фургон «Captain America» сломался, и не хотим ли мы сыграть на разогреве у «Нирваны»? Ещё бы.. да! Вот и всё, все в фургоне и в дороге в течение часа. Играли большой концерт для изумлённой публики, а потом пошли посмотреть одну из наших любимых групп, урвав место у сцены. Результат! Но это была просто удача, что мы были товарищами «Captain America» по студии, что нам позвонили... к тому времени, когда они были должны играть здесь (наше выступление с ними было самым первым из тура «Nevermind»), было ясно, что это был чрезвычайно популярный альбом, но я не думаю, что кто-то думал, что он будет таким масштабным. Я помню, как впервые услышал его у нашего пресс-агента, и у людей натурально сносило крышу. Зрители на концерте в Бристоле подтвердили то, о чём мы подумали. Это была плотная и очень возбуждённая толпа! Дэйв вовсю подпрыгивал, а Дэйв барабанил, опустив голову. Всё это выглядело и звучало классно... Я не представляю, что они обдумывали то, что делали на сцене, только не такая группа. Они просто делали то, что приходило само. Кажется, что они даже не разбивали свою аппаратуру в тот вечер!

    Британский тур, как и американские концерты за предыдущие два месяца, был организован без всякого ожидания, что «Нирвана» была чем-то, о чём стоит волноваться.

    ПОЛ ТОМСОН: «Bierkeller» не был особенно приятным: в стрёмной части города, тёмный, вонючий, возможно, вместимостью человек пятьсот? Но для нас это был шаг вперёд! Точки в Великобритании для групп вроде нас были вообще маленькими, жаркими, тёмными и вонючими. Если вы получали гримёрку, это было главным бонусом. Но это в то время соответствовало музыке и зрителям. Это место к тому времени, когда мы начали играть, было битком набито, и все шумели по поводу того, что они увидят «Нирвану». Кажется, вокруг сцены были люди практически без охраны. Я не знаю, как на других точках, но в «Bierkeller» точно так было, инди-точка среднего уровня. В Лондоне они играли в «Killburn National», который был, возможно, на тысячу человек?
    ГОРДОН КИН, «Captain America»: Сам видел, точки были забиты каждый вечер, количество людей за дверью и отчаянно пытающихся войти, чтобы посмотреть «Нирвану», ощутимое чувство ожидания и волнения от зала на точках - больше, чем на любых других концерты, которые я видел, будучи музыкантом или фэном - всё это привело меня и других ребят из «Captain America» к пониманию того, что это было особенным.
    ЭНДИ БОЛЛЕН, «Captain America»: Они играли на точках приличного размера в Лондоне в «Astoria» и «Kilburn National», но в Эдинбурге, например, они играли в очень маленьком клубе. Я также помню концерт в «QM» в Глазго; нам приходилось прокрадываться сквозь сотни людей, настолько он был набит. На одном концерте в ноттингемском «Rock City» люди буквально плакали на улицах возле точки, сотни людей, которые не могли войти внутрь. Вы могли играть два вечера на точках вдвое больше и по-прежнему не удовлетворять спрос.
    НАОКО ЯМАНО: Когда мы гастролировали с ними в 1991 году, вместимость их точек была между 1 500 и 2 500 человек, но все концерты были аншлаговыми, и зрители с большим восторгом принимали группу. Они просто отрывались. Члены «Нирваны», особенно Курт, были очень заняты промоушном, заказанном студией звукозаписи... Мы взяли напрокат фургон с шотландской группой, «Captain America»... Мы в основном гастролировали в собственном фургоне, но несколько раз прокатились в гастрольном автобусе «Нирваны» от гостиниц до точек. Они были очень добры к нам.
    ДЭН ТРИСИ, «Television Personalities»: Концерт в «Astoria» был для нас очень неожиданным. Нам вдруг позвонил менеджер Курта. Очевидно, Курт попросил за нас. Сперва предполагалось, что мы будем первыми, но в итоге мы выступали перед «Нирваной». У меня создалось впечатление, что другие разогревающие группы слегка разозлились из-за этого. Парни из «Нирваны» были прекрасными ребятами… Они играли очень громко! Мы играли довольно хорошо... Курт смотрел на нас из-за сцены. Мы перетащили на свою сторону нескольких их фэнов... В какой-то момент немного поболтал с Куртом… Я не очень хорошо его понял, но оказалось, что у нас взаимная любовь к песне Тэрри Джекса «Seasons in the Son» … Курт спросил, и я думаю, что он проверял меня, что было на обратной стороне: «Put the Bone In»". Мы нашли общий язык… Я вообще не подозревал, что у него были проблемы, но Курту в особенности казалось немного неудобно из-за внезапного успеха. Но я не мог сказать, чем это объяснялось. Он был очень интроверт [ным], застенчивым … он и остальные члены группы были немного неуверенными, но также наслаждались этим.

    Начинало сказываться их время, проведённое в дороге, поскольку группа стала уставать. В один раздражительный момент Кобэйн превратил исполнение «Smells Like Teen Spirit» в саркастическую комедию, когда был раздражён требованиями режиссёров телешоу.

    ЭНДИ БОЛЛЕН: Требования, предъявляемые к ним, возросли. Они были всё время очень заняты промо-работой для ТВ, радио-сессиями, интервью. Я вспоминаю обычный разговор, и группа получала базовую зарплату, с ограниченным бюджетом, и по-прежнему не получала гонораров. В то время эта сумма, возможно, составляла 250 долларов в неделю, тыща в месяц или что-то в этом роде. Я был впечатлён, но, оглядываясь назад, это не меняет жизнь. Влияние славы на том уровне для «Нирваны» означало просто больше и больше времени в дороге, больше концертов; они уставали, но держали темп.
    ГОРДОН КИН: Было замечательно совместно проводить время с группой, которая была искренне поражена приёмом, который им оказывали, и до безумия СМИ, окружившего их, достигли такого уровня, которого достигли. Я помню, как мы ездили кругами у отеля в Англии в нашем гастрольном фургоне, а Дэйв Грол уцепился за капот и кричал нам, чтобы мы ехали быстрее. Это было смешно до истерики... Мы также сидели с Куртом, Кристом и Дэйвом и смотрели их запись «Top of the Pops», когда они специально играли на публику. В то время это было круто. Они волновались, что зашли слишком далеко, а мы заверили их, что это именно то, что нужно было сделать.
    ПОЛ ТОМСОН: Мы их почти не видели, на самом деле. Мы должны были пройти через их гримёрку, когда уходили, и я помню, что Курт без сил лежал на диване, как будто спал. Остальные казались вполне счастливыми. Я не думаю, что они осознавали, какое наступает безумие, они просто играли свои концерты и получали удовольствие от того, что заняты. Мы пошли на очень многолюдную вечеринку после концерта в Лондоне после того, как они играли в «Kilburn» спустя неделю или около того, и Дэйв Грол счёл нужным приехать к нам, чтобы сказать нам, что думает, что мы были классными в Бристоле, который был хорош. И Дек [Келли] в итоге пошёл в клуб с Куртом. Курт заснул, положив голову на плечо Дека... они казались вполне хорошими, нормальными ребятами в тот момент. Хотя немного сонными...

    Несмотря на всё происходящее, Кобэйн и Грол всё-таки взяли перерыв, чтобы сыграть бенефис для детской больницы в Эдинбурге, несмотря на то, что им нездоровилось.

    ЭНДИ БОЛЛЕН: Я видел его очень больным в Эдинбурге. Но это было больше гландулярное, у него пропал голос, вызвали врача; мы вообще-то думали, что игра окончена, тур будет остановлен, но он это пережил.
    МЁРДО МакЛЕОД: Концерт, который дали с нами Курт и Дэйв, не был просто случайным. Мы попросили их сделать это. Я позвонил и поговорил с Куртом, когда они добрались до Великобритании, и спросил, не дадут ли они его как «секретный» концерт, и он согласился. Мы собрали зрителей, рекламируя наш акустический концерт «с очень особенными гостями». Я думаю, что все знали, кто это будет, потому что они знали, что мы их знаем, и Курт упомянул нас, поскольку ему понравился наш сингл, и они играли в городе прошлым вечером, или играли на следующий вечер - не могу вспомнить. Мы играли в невероятно набитой комнате (примерно человек двести в месте, предназначенном на человек восемьдесят), а «Нирвана» всё не появлялась. Спустя час или около того все начали расходиться, ругая нас за то, что одурачили их. Мы были осмотрительными. Курт и Дэйв появились, когда осталось примерно тридцать человек. Мы заперли двери, они сыграли шесть песен, а потом мы и несколько наших хороших друзей сидели бог знает сколько времени, выпивая и болтая. Это было прекрасно. Я понятия не имею, сколько мы собрали.

    Несмотря на их резко возросшую популярность и успех, они по-прежнему поддерживали своих друзей. Они не были святыми, не говоря уж об ангелах, но они приносили общий дух андеграунда на любую незнакомую землю, открывавшуюся для них.

    ЭНДИ БОЛЛЕН: Они были сердечными, дружелюбными, вежливыми и щедрыми. Они разрешали нам пользоваться своей аппаратурой каждый вечер. В плане подхода мы были чёрт-те-кем, мы напивались, много смеялись; я думаю, что «Нирване» очень нравилась наша компания. Каждый вечер они давали нам свой райдер. У них была эта общая рок-н-ролльная штука; они не вели себя как популярная группа. Я думаю, что они чувствовали, что мы бедствуем. Мы были безработными, в фургонах, которые были поломанные, это был хаос! Они хотели, чтобы мы играли также континентальные концерты в Европе с ними, и были готовы позволить нам пользоваться своим автобусом и аппаратурой, но мы не могли позволить себе сделать это.

    Среди хаоса Кобэйн продолжал писать. Группа уже репетировала новый материал.

    ЭНДИ БОЛЛЕН: Я не хотел, чтобы другие видели, что я занимаюсь чем-то таким скучным, как творчество, поэтому единственным местом, куда я мог пойти, это гримёрка «Нирваны». Курт или спал, или писал, или болтал со мной. Теперь я не могу поверить, что он меня раздражал, говоря со мной... Я помню, как в туре сидел и смотрел, как они оттачивают «All Apologies» каждый вечер. Саунд, ухваченный их звукорежиссёром, Крэйгом Монтгомери, был лучше, чем версия на «In Utero». Она звучала более драматично и сильно, бас был более резонирующим, как у «Joy Division».


15.0
Азиатское/Тихоокеанское Сумасшествие
Январь - февраль 1992 года

«NEVERMIND» ЗАВОЕВАЛ мир менее чем пятнадцать недель. СМИ, осознав новейшее явление, которое все должны увидеть, бросились поддерживать и принялись душить «Нирвану» вниманием, в то же время хныкая, что их невозможно увидеть в Соединённых Штатах. «Geffen» определил гастрольный график «Нирваны» до их непредсказуемого триумфа, и это было очень разумно для тех, кто был просто ещё одной группой среднего ранга. Внушительный гастрольный график «Нирваны» насыщал внутренний рынок, пока они не стали знаменитыми, и «Geffen» не нуждался в том, чтобы «Нирвана» ездила куда-то в Штатах.
    Ответом было совершение зарубежного тура по Европе в конце 1991 года, а потом - на менее посещаемые рынкам Азии/Tихого океана в Новом году.

    МАРК ХЁРСТ, «Guttersnipes»: Мы получили поддержку за несколько месяцев до того, как вышел «Nevermind». Все мы внимательно следили за «Sub Pop», и нам очень нравился «Bleach», поэтому мы были очень рады играть с ними. Всё изменилось, когда вышел Nevermind, явно, но мы остались в программе, которая была отличной.
    ШОН БАТЧЕР, «Nunbait»: Мы играли только в лаундж-румах/на задних дворах на вечеринках у друзей. Мы всегда репетировали, сочиняя кучи песен, и устроить концерты - это было чуть сложнее, чем мы думали, поэтому мы участвовали в нескольких конкурсах групп, чтобы мы могли, в конце концов, сыграть. На одном из конкурсов был первый приз - запись сингла с «Waterfront Records», известной независимой студией звукозаписи и магазином в городе и, офигеть, мы победили! Мы немного записывались с ними, гастролировали по разным штатам; был даже разговор о том, чтобы поехать в Америку на запись, когда случилась вся эта штука с «Sub Pop», и нас прикрепили к этой категории … Нам повезло, что у нас была классная поддержка заграничных групп, таких, как «Butthole Surfers», «Mudhoney», [и] «Fugazi» через промоутера группы, Стива Пэва, который работал в тесном сотрудничестве с «Waterfront», и который в итоге обнаружил «Нирвану».
    РИЧАРД ЛЬЮИС, «Tumbleweed»: Мы узнали «Нирвану», когда их включили в сборник «Sub Pop 200» с песней «Spank Thru», потом вышел «Bleach». У всех нас были экземпляры «Bleach»... Во время тура «Mudhoney», в котором мы участвовали как «Proton Energy Pills», мы сидели у бассейна гостиницы «Diplomat» в Мельбурне с «Mudhoney», просто тусовались, плавали, точили лясы и отходили от концерта прошлым вечером, когда Мэтт Лакин сказал: «Мой сосед по дому Курт играет в группе под названием «Нирвана», вы их знаете?» Мы сказали: «Да! Мы любим «Нирвану»!» Он сказал: «Ну, они хотят приехать сюда, вы, парни должны играть с ними». … Стив Пэв был нашим менеджером, и он был с нами в это время, и эта сделка в те времена была весьма впечатляющей.
    ПИТЕР ФЕНТОН, «Crow»: У нас была свободная договорённость, под присмотром Стивена Павловича… в Сиднее была мафия Канберры. Он заказал гостиницу «Landsdowne», и его импульс и видение привело его к «Mudhoney» и «Fugazi», групп с «Flying Nun»… Я помню, что у нас с ним был разговор, что он открыл эту группу из Америки под названием «Нирвана». Я слышал о «Нирване» в местном музыкальном магазине, возможно, в «Waterfront Records», но на самом деле в то время они были одними из многих. Через некоторое время после этого «Smells Like Teen Spirit» совершил прорыв. В Австралии «Triple J» (наша национальная молодёжная станция) представила тур, но за кадром была прекрасная леди по имени Джен Бреннен, которая впоследствии стала менеджером «Crow» - она была в маркетинге на «Triple J». Я помню, как ей пришлось довольно тяжело, чтобы протолкнуть «Smells Like Teen Spirit» на «Triple J». Именно поэтому «Нирвана» подарила ей золотой диск, сказав: «Без вас мы бы не получили этот золотой диск в Австралии». Удивительно.

   Абсолютный триумф «Нирваны» сорвал этот план. Однако, на пороге неожиданного взрыва, студия понятия не имела, как реагировать. В конце концов, краткость азиатского/тихоокеанского тура означала, что он не стоит того, чтобы его отменять. Всё, что могли сделать - и сделали – «Geffen» и местные промоутеры - это изменить местные точки на места побольше.

    МАЙКЛ МакМАНУС: Австралийские концерты были заказаны до выпуска «Nevermind», и были на меньших точках, чем они могли бы сыграть. Однако они соблюдали существующие договорённости, что было очень великодушно с их стороны. Мы попали на концерт через Стива Пэва, который управлял «Magnet»... Мы услышали примерно в середине 91 года, что он планирует гастроли «Нирваны», и были фэнами «Bleach», с энтузиазмом поднимая руки в поддержку … Один друг, который работал на этого промоутера, сказал, что их засыпали запросами СМИ.
    РИЧАРД ЛЬЮИС: Тур был организован до того, как вышел «Nevermind», поэтому он был устроен почти так же, как тур «Dinosaur Jr.» или «Mudhoney», которые предшествовали ему - точки, которые вмещали приблизительно 2 500 человек… кажется, «Phoenician Club» вмещал примерно 2 500 человек, столько же и «Palace». «Thebarton» - чуть больше, возможно, 3 500 человек; АНУ -  примерно 3 500, кажется?
    ДЭМИЕН БИНДЕР, «Second Child»: «Logan Campbell Centre» вмещал приблизительно 2 000 человек. Мы обычно называли его «Logan Concrete Centre» (не Центр Логана Кэмпбелла, а Центр Цементного Логана - Прим. пер.), потому что там был дерьмовый саунд - точно не славящийся своей теплой акустикой. «Powerstation», где, как я думаю, первоначально должен быть организован концерт, была гораздо лучшей, более интимной точкой…

    Тур удерживал «Нирвану» в движении, пока студия ожидала возвращения обычных прогнозов конъюнктуры.

    ШОН БАТЧЕР: Вся эта шумиха по поводу «Нирваны» разразилась, когда они отправились в тур. Все это совпало с неистовством «Nevermind», и каждая независимая и коммерческая радиостанция в Сиднее вовсю крутила «Нирвану». Внезапно все вышли улицы в своей «грандж-одежде» (байковые рубашки в клетку – «фланелевые рубашки» - рваные джинсы и кроссовки). На наших концертах их было полно, поскольку некоторые классифицировали нас как грандж (я даже носил эту униформу... только потому, что в Сиднее всегда было холодно, кроссовки были дешёвые, и я не мог позволить себе новые джинсы!), но мы были рады согласиться с этим. (Чтобы люди ходили на наши концерты).
    ПОЛ БРОКХОФФ, «Guttersnipes»: Шумиха - это мягко сказано. Массовая истерия, которая, по-моему, не может повториться... Простые австралийцы были сражены. Это изменило пейзаж во многих отношениях. Это будто в ураган снесло крышу твоего дома. Все ваши особенные вещи, вещи, которые сделали «альтернативную» музыку... вдруг стали предметом для ди-джеев идиотских коммерческих радиостанций. Это как «Dead Kennedys», согласившиеся пойти на «MTV»...
    МАЙКЛ МакМАНУС: Нельзя было пойти в магазин или кафе, не услышав «Smells Like Teen Spirit», по крайней мере, в Сент-Килде, где я жил … Шумиха началась, я думаю, в конце 91 года, и быстро росла. Было очевидно, что они будут грандиозными, и деятельность СМИ была интенсивной. Я не помню ничего подобного ни до, ни после. Как только о нас объявили как о разогревающей команде, практически все, с кем я говорил, хотели говорить об этом, даже люди, у которых обычно не было абсолютно никакого интереса к музыке. Это было довольно волнующим, и было похоже, что материал, который мы делали как очень андеграундный, действительно получает широкое признание. Также было определённое чувство духа времени; это казалось волной, которая была больше чем просто музыка.
    РИЧАРД ЛЬЮИС: Когда вышел «Nevermind», он вышел из берегов узкого потока, в котором мы все привыкли плавать. Люди, которые не были частью сцены, также им увлеклись – «Smells Like Teen Spirit» был грандиозным! Это была революция! Это был такой классный альбом, включающий все вещи, которые мы любили в музыке и панк-роке, но они были так хорошо произведены, что были коммерчески жизнеспособны. Он казался особенным; австралийские зрители были полностью осведомлены о воздействии «Нирваны».

    Азиатский/Tихоокеанский рынок не был музыкальной мёртвой зоной, истосковавшейся по хорошим рок-группам.

    РИЧАРД ЛЬЮИС: Я знаю, что Курт был фэном «Cosmic Psychos»; он также увлекался «Scientists», «Feedtime» и «Lubricated Goat». То, что происходило в Австралии в конце 80-х, оказало большое влияние на многие группы в Сиэтле; термин «грандж» использовали, рассказывая о «Scientists» примерно в 87 году!

    Как и американский панк-андеграунд, сцены в Австралии и Новой Зеландии получили возможность заниматься своими делами без помех.

    МАЙКЛ МакМАНУС: В доинтернетную эпоху здесь был фактор большой географической изоляции, поэтому всего несколько групп известны во всём мире. Это сделало местную сцену немного самостоятельной и наполненной собственными причудами и отклонениями. Мельбурн имел преимущество, имея очень сильное общественное радио и уличную прессу для продвижения сцены.
    ПОЛ БРОКХОФФ: Во внутренней части Мельбурна буквально на углу каждой улицы была группа... Некоторые из владельцев пабов набрались ума и выделяли определённый вечер недели. У «Tote» была выигрышная позиция вечера пятницы. В пятницу или в субботу – «Punters Club» и «Evelyn Hotel». Вторник – «Great Britain»; среда – «Bendigo Hotel». Музыкальная сцена Мельбурна была странно разделена рекой: к северу от Ярры и к югу от Ярры. Юг - типа, большой город, точки побольше. Север - пережиток его наследия полуиндустриальной, полувысокоплотной жизни. Чисто в плане количества потребителей и долларового вклада в экономику живая музыка круче и популярнее в Мельбурне, чем футбол.
    ПИТЕР ФЕНТОН: Сидней был больше похож на детройтскую / болотистую каменистую местность, но имел много элементов, поскольку в то время в 80-х было много субкультур… Сидней был местом для всех, кто откуда-то сбежал. Для места с такой великолепной географической мощью у него наверняка было тёмное, красивое сердце!

    Во время тура «Нирваны» корпоративный бизнес как обычно напоминал о себе, что не вызывало энтузиазма у местных групп.

    МАРК ХЁРСТ: Как раз перед тем, как мы выступали, мне нужно было отлить, и я пошёл в комнату «Нирваны». Меня остановили какие-то люди, и они почти не пустили меня туда. Один из них произвёл осмотр комнаты, чтобы убедиться, что там пусто, прежде чем впустить меня, и они велели мне поторопиться и ждали рядом, чтобы снова меня сопровождать. Это всё было немного смешно и оскорбительно; что, по их мнению, я собирался сделать?
    РИЧАРД ЛЬЮИС: Мы определённо чувствовали себя командой, а гастрольная команда была какой-то высокомерной. Перед первым концертом в «Palace» в Мельбурне пропали педали эффектов Курта; их украли. Обвинили нас, нас заперли в нашей гримёрке, пока все наши сумки и гримёрку обыскивала команда, и они тоже вели себя как идиоты из-за этого. Мы думали, что это больше говорит об их характере, чем о нашем. Мы знали, что «Нирвана» не имеет к этому никакого отношения, это был просто случай, когда роль сводит людей с ума… казалось, что [Курт] хотел потусоваться, но мы чувствовали, что он был в середине защитного круга, который был вокруг него, и говорил, что делать, а нас как бы держали на расстоянии вытянутой руки. Люди вдруг стали работать с «популярной группой» - самой популярной группой в мире! И это вскружило им голову, и люди, с которыми мы работали в течение многих лет и которые были нашими друзьями, внезапно стали придурками.
    ПОЛ БРОКХОФФ: Я помню, как один вышибала сказал мне, чтобы я даже не пытался говорить с группой, или нас вышвырнут, независимо от того, играем мы или нет… «Нирвана» была изолирована от внешнего мира … Нам разрешили попить воды, как только они вышли на сцену, но это всё, и во время выступления нам не разрешили даже посмотреть на них из комнаты нашей группы... Я помню, что чувствовал себя немного обманутым, потому что мой шанс увидеть очень крутую группу был уничтожен именно той вещью, которую такая музыка, как предполагалось, должна была предать анафеме.
    ШОН БАТЧЕР: Я помню, как ходил за кулисами и искал их (после того, как слегка выпил для храбрости), но наткнулся на промоутера, считавшего деньги, и меня тут же прогнали.

    Дополнительная проблема состояла в том, что, несмотря на все утверждения Кобэйна, что он просто балуется, его зависимость от героина стала заметной, и на данном этапе всепоглощающей.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ, фотограф: В австралийском туре я это явно видел. Я предупреждал его о наркотиках вообще, об этом больше, чем о любом другом. Поскольку я испытал это сам и многие люди вокруг меня подсели на этот наркотик - несколько близких друзей - я мог сразу увидеть, когда кто-то его принимает. Мы говорили об этом... он, возможно, стал играть с этим в опасной манере, но это не было так уж угрожающим, как стало... В Австралии, хотя он уже начал, он не так уж и втянулся.

    Некоторые уже давно понимали, что есть фармацевтическая проблема, но говорили о других недомоганиях, постоянно мутя воду.

    МАРК ХЁРСТ: [Мне] казалось, они были ошеломлены всем этим и сами не рады, они казались очень усталыми, а Кобэйн вообще плохо выглядел. Он был очень худым и бледным, и я помню, что подумал, что он болен.
    МАЙКЛ МакМАНУС: Курт выглядел не таким уж здоровым и, возможно, слегка пошатывался. Но я видел многих музыкантов, которые были намного более зависимы и играли классные концерты... Я был тоже довольно молодым и наивным по поводу таких вещей в то время и, вероятно, слегка благоговел перед звездой.
    РИЧАРД ЛЬЮИС: Мы слышали об этом, мы думали, что это из-за его спокойной холодности. Но это было не так; это была тайна, только слухи и предположения. Это никогда не влияло на их выступления, и лично мы не видели никаких доказательств.
    ШОН БАТЧЕР: Нашего ударника, который в то время был санитаром, кто-то спросил, не может ли он достать что-нибудь от «проблемы Курта с желудком». В СМИ много писали о плохом самочувствии Курта в Австралии, а конфиденциальная информация состояла в том, что он был наркоманом …
    ПИТЕР ФЕНТОН: Нашли этого «доктора Рока» - так о нём рассказывал Пэв - который помогал лечить Курта. Этот врач теперь психиатр, но он прописал такой препарат, который полностью решил проблему Курта, и согласно всем сообщениям ему ненадолго стало лучше - он был на высоте, и он был счастлив.
    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: Это правда, что он на самом деле страдал болями в животе. Я помню, однажды в Сиднее они играли в каком-то маленьком пабе - очень маленькое место. После концерта, когда он сидел в углу со своими всевозможными болями, я ему сказал: «Эй, Курт, что происходит?» Он сказал: «Я плохо себя чувствую, а машина, чтобы забрать меня, она не приезжает». Я предложил: «Слушай, Курт, давай я поеду с тобой на такси». Мы вернулись в гостиницу, и вдруг он стал хорошо себя чувствовать.

    Перекошенное восприятие Кобэйном мира в то время, и иной способ реагирования на свою славу, может быть, похожи на безобидное замечание, сделанное на одном из новозеландских концертов.

    ЖЮЛЬ БАРНЕТТ, «Second Child»: Курт вышел на сцену, швырнул свою гитару и сказал: «Привет... это - песня с нашего первого альбома, который можно купить на Очень Классной Студии».

    Это шутливое вступление в Новой Зеландии говорит красноречивее всяких слов о вихре, который давил на жизнь Кобэйна. Молодой человек в феврале 1992 года был всего в шести месяцах от того времени, когда был так беден, что жил в своей машине. Кобэйн на самом деле чувствовал, что никто не купит «Bleach», и что ему надо сказать этой новой публике, что он существует. На сцене для выступления на «MTV Unplugged» в ноябре 1993 года он по-прежнему представлял «About a Girl» словами: «Это с нашего первого альбома, у большинства людей его нет», потом продолжал повторять эти слова почти в точности на всём протяжении европейского тура 1994 года, даже на последнем концерте «Нирваны»: «Это с нашего первого альбома. Наш первый альбом назывался «Bleach»». Даже когда «Bleach» стал почти платиновым, Кобэйн был сверхчувствителен к новой аудитории «Нирваны», желая напомнить новой публике, что «Нирвана» не возникла только тогда, когда на них обратило внимание «MTV». Зрители в Австралии подтвердили, что «Нирвана» привлекает поп-клиентуру, которые ничего не знают об андеграунде, но слишком «увлекаются» трендами.

    ПОЛ БРОКХОФФ: Я жил в лесу на награбленные деньги в течение шести недель до концерта, и у меня были проблемы с адаптацией. Я помню, что мне не разрешали остаться в комнате группы, и я ненавидел публику … Я помню, как был обижен при виде такой большой и молодой толпы, которая не была увлечена нами, и все были одеты в оранжевые и белые «Dayglo». Такая в то время была непостоянная мода.

    На концертах был аншлаг, один концерт в Канберре, в Австралийском национальном университете, даже вызвал бунт.

    РИЧАРД ЛЬЮИС: Он был аншлаговым, и снаружи было столько же людей, сколько и внутри. Стены в АНУ стеклянные, и несколько людей снаружи разбили стеклянную стену, чтобы проникнуть внутрь, всюду за кулисами была кровь, мы скользили на ней… Моим любимым был концерт в «Phoenician Club» в Сиднее. Это был первый концерт, и это была отличная точка. Там было три этажа, и все выходили на сцену. Люди ныряли с верхних этажей, в зале была просто такая невероятная энергия, звук там был грандиозным, я помню проверку звука: Курт сидел на подиуме для ударника примерно двадцати минут, снова и снова играя одну ноту, глядя из-под розовых волос. Мне показалось интересным, что гитара Курта за кулисами была пропущена через эффект ярости, и что звуки гитары с «Nevermind» были запрограммированы на это и управлялись его гитарным техником. Это звучало точно так же, как альбом, только громче и неистовее.
    ШОН БАТЧЕР: «Selinas» был старой, довольно большой отель/мотель-точкой 20-х годов к югу от сиднейского СДР [Центрального Делового Района] на Куджи-бич. Там были балконы, с которых можно было смотреть на группы, если вы не хотели драться в яме. Я видел там кучи заграничных групп и думал, что это отличный выбор Стива Пэва.
    МАЙКЛ МакМАНУС: «Palace» … Это было дешёвое, самовольно занятое классное здание возле пляжа в Сент-Килде, построенное в 70-х, кажется... Сам зал был совершенно квадратным, с балконом над задней половиной. На первом этаже между балконом и сценой была застеклённая VIP-зона, ещё были три решётки и ещё один зал чуть поменьше сбоку. Там было не самое лучшее кондиционирование воздуха... На один вечер взяли большую акустическую систему, я помню, как пришёл туда и был под впечатлением от её размеров … Даже прибытие в «Palace» днём впечатляло; снаружи было много людей, надеющихся достать билеты, или даже взглянуть на группу. Билеты были действительно распроданы, но я слышал, что нескольким людям удалось войти в последний момент. Наш список приглашённых был давно полон, и мне пришлось отказать многим друзьям, которые звонили в надежде попасть в него… в воздухе витало настоящее безумие.

    Группа хваталась за любой отдых или развлечение среди канители неприметной жизни в гостиницах.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: Однажды ночью в Сиднее у Курта были проблемы со сном, и он заметил, что я ещё не сплю. Он постучал в мою дверь, спросил меня, сплю ли я и что я делаю. Я ответил, что слушаю музыку, и он спросил: «Можно войти?» Он был заинтригован всей этой музыкой. Он знал «Sonics», классную группу 60-х из Такомы, но я мог поставить для него много того, о чём он раньше не слышал. Это - то, о чём, возможно, иногда забываешь благодаря Курту Кобэйну. Он был заядлым фэном музыки, он любил музыку! Такое не всегда бывает со всеми музыкантами, но он любил слушать музыку …, у меня были все эти плёнки с гараж-музыкой 60-х. Он очень ею интересовался в тот период, таким саундом, но у него не было глубокого знания этого. Я был настоящим специалистом по той эпохе, и у меня были все эти сборники на плёнках, которые я брал с собой, когда путешествовал… Вот как мы узнали друг друга, не потому, что я был фотографом, а через общую любовь к музыке и тому факту, что он желал открывать её.
    РИЧАРД ЛЬЮИС: У нас была общая гримёрка с «Cosmic Psychos» или с «Meanies» - у Ленни, нашего гитариста, был двадцать первый день рождения на концерте в Мельбурне, наш менеджер вручил ему торт, и Крист и Дэйв пришли к нам в комнату, напевая «С днём рождения», сунули вместе с нами руки в торт и выпили, чтобы отпраздновать. Курт был тихим, я не очень-то его знал, я помню, что болтал с ним о кенгуру и крикете и обычном первом австралийском опыте в Канберре... Кажется, они пошли в парк дикой природы, чтобы посмотреть на австралийских животных. Я видел, что Крист делал много снимков, не концертов, а Австралии, и я думаю, что они хорошо провели время. Дэйв видел много наших концертов, а потом, когда мы играли в Сиэтле позже в том году, он приехал на наш концерт в «Crocodile», поэтому я думаю, что мы ему понравились.

    Как только были проведены проверки звука, активность нарастала на протяжении дня выступления, что ясно дают понять разные воспоминания групп, которые сопровождали «Нирвану» в этом туре.

    ШОН БАТЧЕР: Они открыли двери рано, поскольку снаружи становилось небезопасно, и тысячи ребят помчались к сцене, чтобы встретиться с нами на сцене и нашим взглядом, как у кенгуру в свете фар.
    КРИС ван де ГИР, «Second Child»: Я помню, в какой-то момент усилитель Дэмиена упал назад; я посмотрел на тур-менеджера в глубине сцены и показал, чтобы он его поднял, но он просто смотрел на меня, в принципе отказываясь это делать.
    ДЭМИЕН БИНДЕР: В тот вечер я усвоил ценный урок: никогда, если играете на разогреве у популярной группы, не говорите: «Это наша последняя песня!» Я думаю, что из-за этого нам больше всего аплодировали. Я, в свою очередь, тут же послал публику нах, серьёзный молодой человек, которым я был. Я ещё не выработал свой неподражаемый сценический стёб.
    ПОЛ БРОКХОФФ: С потолка капал конденсат, и люди вопили: «Дождь, дождь!»
    МАРК ХЁРСТ: В тот вечер там было битком набито. Очень жарко и влажно.
    МАЙКЛ МакМАНУС: Смотрю на VIP-зону, а стекло совершенно запотело.  Я мог видеть, что некоторые второстепенные знаменитости пытаются смотреть сквозь капельки, где струился конденсат, и находили это чрезвычайно забавным.

    Обо всех отвлекающих факторах забыли, когда щёлкнул выключатель: свет, мотор!

    ПИТЕР ФЕНТОН: Остаток вечера был наполнен какой-то тёмной энергией - я на самом деле не уверен, как ещё это определить. Вдруг пришло время «Нирване» выступать, и мы пошли в такой ограждённый участок под сценой и смотрели концерт. Они были невероятной лёгкой и мощной группой. Одно из моих самых ясных воспоминаний - что голос Курта был потрясающим. Это было всё, что вы слышали на альбоме, и многое другое. В его голосе было качество, которое было почти первобытным.
    МАЙКЛ МакМАНУС: Они вышли на сцену с удовольствием… Я помню, подумал, что это одна из лучших ритм-секций, которую я когда-либо видел. Очень сильная. Курт казался скорее хрупким, но, тем не менее, он раскачивался и иногда метался по сцене. Было трудно сказать, был ли это просто его имидж, или это были другие факторы... Я отчётливо помню первые несколько аккордов; они начали играть «Aneurysm», и зал взорвался. Я стоял у одного из маленьких баров в двадцати пяти метрах от сцены, и меня сразу же отбросило назад от этого бара. Вся передняя половина зала представляла собой бушующую толпу как минимум в шестьсот или семьсот человек... В итоге я смотрел почти половину концерта из-за мониторного пульта со стороны Курта. Там я мог очень хорошо слышать его голос, и это было невероятно. Я мог видеть Криста на другой стороне и ясно видел, как он выписывает кренделя и скачет...  Есть что-то особенное, то, что получают группы, когда они играют вместе некоторое время, и у них было это и многое другое. Они, возможно, питались от электроэнергии в зале, и они явно посылали её назад с избытком... Курт положил свою гитару на усилительный стек после последней песни и ушел, в то время как она ещё звучала, и публика сходила с ума... Это забавно, самое яркое воспоминание, которое я храню о «Нирване», это приход в нашу гримёрку, чтобы взять выпить, и выглядывание из служебного входа сзади. Он был как раз возле барабанов, и я видел, как кричит Дэйв и шпарит по своей ударной установке... Только тогда, я понял точно, каким хороший он был ударник, и как хорош его голос.
    ШОН БАТЧЕР: Неясные очертания тел, пот, фланелевые рубашки, дисторшн и этот маленький белокурый тип на сцене, кричащий в микрофон голосом будто другого существа. На самом деле Курт меня поразил, вероятно, потому что из-за гигантского басиста на другой стороне сцены он казался ещё меньше... Я, кажется, помню, что Курт в какой-то момент остановился и прыгнул в толпу, чтобы спасти девушку, которую бил охранник... они выглядели так, как могла выглядеть любая молодая группа с периферии, в любом городе мира … Они немного джэмовали между песнями, точно так же, как мы. Дэйв Грол был невероятным ударником, а Крист бросал свой бас, как игрушку. Никогда раньше не видел, чтобы кто-то играл на басу так низко на теле... Курт… его игра, его имидж... играл как одержимая дворняга, и у него была реальная связь с публикой. Он был точно таким же, как и любой из нас, наблюдающих потребителей, но он, казалось, очищался от всего поганого дерьма внутри него, играя так, как он это делал... Курт разрушал свои гитары, производя такие звуки, которые я даже не ожидал от «Fender»!
    РИЧАРД ЛЬЮИС: Однажды вечером в «Palace» смотрел, как Дэйв Грол играет на барабанах, он был похож на машину Х. Р. Гигера: его окружал шар энергии и пота, все мускулы и сухожилия как поршни, он очень сильно стучал по барабанам, они горели - они были дикие, живые! И Курт был действительно удивительным, классный звук, невероятный голос, странный, эксцентричный, дерзкий, забавный, и он просто всё в него вложил, это было удивительно. Потом, когда они выступали с «Something in the Way», покалывало в конечностях, и по спине до самой шеи шли мурашки, навязчиво сладко и красиво... В Мельбурн приехала Кортни. Курт вышел на сцену и объявил: «Кортни Лав - лучшая трахальщица в мире.»... За кулисами явно был шум, возможно, немного страха; она славилась тем, что выкладывала всё начистоту и была немного сумасшедшей...

    После каждого концерта нужно было какое-то время, чтобы очистить точку, уложить аппаратуру, и чтобы группы могли уехать; музыкантам, возбуждённым и измотанным, просто приходилось убивать время, пока их наконец-то не отпускали.

    ШОН БАТЧЕР: Дэйв Грол стоял у сцены после того, как мы закончили, и показал мне большие пальцы, поднятые вверх, кивнул, и сказал что-то типа – «классный концерт». Я прошел мимо Курта за кулисами и сначала подумал, что он был чьим-то ребёнком, который тут бегает, но когда он посмотрел на меня, я понял свою ошибку и выпалил: «Добрый день!», но он убежал, не ответив.
    МАЙКЛ МакМАНУС: Они ненадолго пошли в свою гримёрку, потом Крист и Дэйв вернулись на сцену, чтобы поболтать с людьми за кулисами… как только занавес опустили. Я мимоходом познакомился с Дэйвом и Кристом; они были добродушными и приземлёнными. Это было мимоходом; как я сказал, за кулисами было много народа, поэтому группа говорила с ними всеми. Я не помню, видел ли тогда Курта; возможно, он всё еще был в их гримёрке… Я что-то сказал Кристу о саунде его баса, и о том, что он вешает бас низко, потому что мы оба так делаем. Я что-то сказал Дэйву о его вокале, который также звучал великолепно. С этого момента всё довольно туманно; мы собирались выпить весь райдер и говорили со многими друзьями. Я помню, как в итоге заглянул в их гримёрку. Мне было слегка завидно из-за тарелок с едой, которые у них были; одна была с разными мясными блюдами и бутербродами... и одна с фруктами. Также там были большие ящики, полные спиртного, большинство из них, вероятно, стырила группа и команда из тех напитков, что были ещё в гостинице.
    РИЧАРД ЛЬЮИС: Курт был притягательно тихим; он казался почти кротким, пока он не выходил на сцену и немедленно менялся. Было ощущение, что в любой момент может случиться всё, что угодно; он был очень непредсказуем, у него было обаяние, находчивость, он был диким и забавным, самоироничным и немного циничным - он был очень большим фэном музыки, и из разговора с ним мне показалось, что он какой-то нервный. Дэйв был таким парнем, самым новым участником в группе, невероятным ударником и очень профессиональным. Он был контактным, и с ним было легко говорить, он наслаждался каждым моментом. Я много говорил с ним, классный ударник, классный чувак. Крист был твёрдым, он был крутой, он был вместе со своей подружкой, фотографировал, смеялся.
    МАРК ХЁРСТ: Весь концерт разочаровал меня и немного смахивал на цирк, и мне было их жаль, честно говоря. Они были в эпицентре урагана, и это не казалось забавным.

    К тому времени, когда они достигли Новой Зеландии, месяц в дороге обозначил новые факторы, воздействующие на группу, что означало, что они были заметно измотаны.

    КРИС ван де ГИИР: Мы видели проверку звука и да, они были довольно подавлены и опустошены… Я думаю, что концерт в НЗ был в самом конце их тура… Мы были, возможно, последней остановкой в захолустье... Я думаю, что они исполнили на бис одну или две песни и убрались оттуда к чёрту. Курт выглядел особенно усталым и опустошённым.
    ДЭМИЕН БИНДЕР: На их проверке звука … я вспоминаю, что Курт сказал: «Я хочу звук CD-качества» в микрофон звукорежиссёру. Он казался немного раздражённым тем, что он слышал через мониторы. Я не помню особого взаимодействия с ним, если таковое вообще было. Я запомнил, что он/они казались довольно угрюмыми и опустошёнными, и играли так же... Их выступление было качественным, но лишённым особого энтузиазма. Как я сказал, казалось, что они были не в восторге от того, что там находились.
    ТЕД ДЖЕКСОН, «Second Child»: Курт выглядел очень круто и казался совершенно неприступным или заинтересованным во всём происходящем вокруг него. Я был очень поражён тем, как вертикально располагается вся ударная установка Дэйва Грола, и как высоко он установил свои педальные тарелки... Крист улыбнулся мне и поздоровался перед концертом и продолжил разговор с леди, которая входила в их команду. Кажется, они играли отлично и не показались мне усталыми. Просто делали дело. Они были, конечно, обязаны провести проверку звука, чтобы сделать всё, как надо, для потребителей. И ещё одно - каким хорошим было их световое шоу! Обычный цвет позади них время от времени менялся, красный и синий, я помню. С тех пор это всегда было моим ориентиром для света.
    ЖЮЛЬ БАРНЕТТ: Я помню, как видел, что они играли на проверке звука «Drain You», когда мы вошли, через первый этаж, со своей аппаратурой. На Курте были суперкрутые солнцезащитные очки… известково-зелёные линзы… Их выступление было довольно хорошим, однако не очень энергичным... Крист подпрыгивал босиком, в то время как Курт был гораздо более сдержан... После концерта я, короче, пошел наверх, чтобы осмотреться. Дверь гримёрки «Нирваны» была открыта, и я увидел, что Дэйв сидит на полу, спиной к стене. Он секунду смотрел на меня, а потом снова повернулся к тому, с кем он там разговаривал…

    Всего за один месяц в их первом туре в качестве путешествующих суперзвёзд они производили стойкое впечатление группы, стоящей на краю того, чтобы мир взирал на них с трепетом. Однако это не означало, что всё шло недостаточно хорошо.

    НАОКО ЯМАНО: 13 февраля 1992 года они прибыли в Осаку. В день их приезда мы повели их в ресторан и пообедали. Курт надеялся хорошо провести время в Японии. На следующий день «Нирвана» играла на большой точке, и у нас тоже был концерт в клубе. Они играли раньше. Ударник Дэйв сказал, что группа приедет на наш концерт после того, как они выступят. Большая часть зрителей последовала за группой и приехала в наш клуб! Те, кто жил по соседству с клубом, утверждали, что на улице тусовалось много людей.

    Всё, что теперь оставалось сделать «Нирване», это ждать плана «DGC» относительно того, что делать с неожиданным восхождением «Нирваны» к мировому господству.



16.0
Фестивальный Сезон
Июнь - сентябрь 1992 года


ПОСЛЕ азиатского/тихоокеанского тура «DGC Records» могли теперь начать рассматривать «Нирвану» как многомиллионный поток дохода. Они назначили двадцать два американских концерта на апрель и заказали европейские фестивали на лето. Это был шанс показать «Нирвану» как одну из нескольких мегазвёзд с правом привередливых ведущих исполнителей на самых прибыльных мероприятиях в мире... Вот только «Нирвана» была опустошена. Они гастролировали непрерывно с августа, поэтому «DGC» пришлось смириться с тем, чтобы отменить американский тур. Товарищи по группе разошлись в разные стороны и стали искать собственные методы, чтобы справиться с тем, что они стали вдруг невероятно знаменитыми.

    ДЖОРДЖ СМИТ: Вершина славы была, когда «Странный» Эл Янкович исполнил песню «Нирваны»! Это кажется несколько банальным, но это правда: когда доходишь до того, что ты - культурная икона до такой степени, что люди могут делать деньги, высмеивая тебя, это - вершина. Они поднялись на такой культурный пик, где [Курта] стоило высмеивать.
    ЭЙБ БРЕННАН: Крист жил в Такоме, городе, в котором в итоге поселились «My Name», поэтому я часто встречал его; очень хороший парень. Я помню, однажды после того, как «Nevermind» вышел и стал первым, я был на концерте в Сиэтле, я видел его снаружи и не собирался ничего ему говорить, потому что я уверен, что все его всё время беспокоили, но когда я проходил мимо, он окликнул меня по имени, и мы немного поговорили. Успех, казалось, не изменил его; по-прежнему очень хороший парень.
    ДЭНА ХЭТЧ: Крист Новоселич пришёл посмотреть нас в «Rock Candy», но вырубился, положив голову на стол до того, как мы начали (мы были первой группой), и остался там, пока его не разбудили и вежливо не попросили уйти, поскольку клуб закрывался.
    СКОТТ ВАНДЕРПУЛ: Я помню, что Крист был изрядно пьян большую часть времени - конечно, и я тоже... Моя любимая история о Новоселиче произошла на концерте Нила Янга / «Sonic Youth» в «Seattle Center Coliseum»… «Sonic Youth» пригласили половину Сиэтла в свою гримёрку... Промоутер решил, что вечеринка выходит из-под контроля, и послал кого-то, чтобы убрать всё пиво, которое они погрузили на тележку… Я был в зале, приставая к какой-то птичке или что-то в этом роде, и вдруг Крист выбегает из двери, когда тележка едет по залу… «Неееееет!» Он бежал и прыгнул/налетел на неё в стиле Супермена, выдернув её из рук парня, катившего её, и к тому времени, когда она врезалась в двустворчатые двери в конце зала, он выпил пиво до дна.
    ДЖОШ СИНДЕР, «Tad»: Я впервые встретился с Кристом Новоселичем в его новом доме в то время в Гринлэйке. У него была вечеринка на следующий день после того, как «Нирвана» играла на «Saturday Night Live». Курта и Дэйва там не было, но Мэтт Лакин, Дэн Питерс и Марк Арм, которых я встретил впервые на этой вечеринке, все были там. Меня привёл Тэд … «Это наш новый ударник, Джош», на что Марк ответил: «Ха, надеюсь, ты сможешь с этим справиться!»
    РАЙАН фон БАРДЖЕН: Видел Дэйва Грола на концерте «Shriekback» / «Sky Cries Mary» в «Moore Theater» в 1992 году. Я видел его в холле в окружении группы людей. Я пошёл было к нему, потом подумал: «Чувак, у него уже достаточно людей, которые его достают». Когда я стал отворачиваться, слышу, как он говорит: «Райан!», когда он пробился через полукруг людей, которые его окружали. В итоге мы ушли, болтая. После концерта мы встретились снова за кулисами, а потом в итоге пошли в клуб под названием «Vogue» на Второй авеню, который был неподалёку.
    ЭЙБ БРЕННАН: На ещё одном концерте в Сиэтле мы с Чэдом посочувствовали друг другу какое-то время, потому что нас обоих выгнали из наших групп; в итоге я вернулся в «My Name» прежде чем мы начали выпускать материал на «C/Z Records», но Чэд так и не вернулся в «Нирвану».

    У Кобэйна, впрочем, больше не было дома на Северо-Западе. Наоборот, он и его новая невеста слонялись по лос-анджелесским съёмным домам, гостиницам и реабилитационным центрам, ускользая от толп.

    ДЖОШ ХЭЙДЕН: Я работал в магазине на «Rhino Records» (больше не существует) в Лос-Анджелесе с ударником «Treacherous Jaywalkers», и однажды вечером незадолго до закрытия в магазин зашли Курт и Кортни.
    ДЖОН УОЛ: В следующий раз я наткнулся на Курта, переступая через него, когда он был в отключке, прислонившись к Кортни на диване за кулисами в «Hollywood Palladium» на концерте «Mudhoney» / «Claw Hammer». Не особенно разговорчивый парень.
    ДЖЕРАРД ЛАВ: Мы встретились с Куртом и Кортни после нашего концерта в Лос-Анджелесе. Они пригласили нас к себе на обед на следующий день, но нам пришлось поехать в Ванкувер. В Сиэтле Крист и Шелли предложили что-нибудь нам постирать, что было очень любезно.

    «Нирвана» перегруппировалась в апреле, чтобы записать сингл с «Jesus Lizard».

    ДЭВИД ЙОУ, «Jesus Lizard»: [Мы] играли на разогреве у «Нирваны» на «Maxwell’s» в Хобокене - полный чёртов кайф! Они всех порвали. Мы всех порвали. И это была наша первая встреча, поэтому мы завели новые знакомства, что всегда интересно. Мы с Куртом говорили о разных вещах и типа хвалили друг друга, когда я предложил, чтобы мы записали совместный сингл, как сделали «Sonic Youth» с «Mudhoney», но вместо того, чтобы выпустить его через «Sub Pop», мы выпустим его через «Touch and Go». Курту идея понравилась, и мы начали работать над этим… В следующий раз я увидел Курта в Денвере, в «Gothic Theatre», и он подошёл к нашему фургону, чтобы убедиться, что мы по-прежнему работаем над семидюймовкой. Мы работали.

    Инерция зрительного восприятия Кобэйна так и не поколебалась; между этими концертами был один год, с апреля 1990 до июня 1991 года. Понадобился год, чтобы записать песню и ещё почти один год, чтобы появился сингл.

    ДЭВИД ЙОУ: Они подписали контракт с «Geffen», и это несколько замедлило процесс. Курт был настойчив со студией, но студия ограничила число экземпляров, которые будут выпущены: 50 000 для США и 50 000 для остального мира... Когда это было сначала предложено, «Нирвана» была просто группой с независимой студии. Когда эта идея только зарождалась, никакого коммерческого размышления вообще не было. Как только «Нирвана» стала самой популярной группой в мире, все мы просто типа подумали: «Круто, это не может повредить».

    «Нирвана» не нуждалась в деньгах; они хотели восстановить связь с андеграундом и получали истинное удовольствие, продвигая в центр внимания группы, которые они любили.

    СТИВ ДИГГЛ, «Buzzcocks»: Мы были в двухмесячном туре по Америке - позади нас было много старых подержанных телевизоров, показывающих сериалы, фильмы, немного политики, немного порно, по девять каждый вечер. Сводя с ума тур-менеджеров!... Мы играли в Бостоне, мы играем концерт и в конце есть классный отрывок, где мы начинаем разбивать экраны, и они взрываются, дымятся. Сделали это в Бостоне, оторвались, это было примерно в то время, когда «Teen Spirit» был номером один, и альбом «Nevermind» был номером один. Я вышел, немного задыхаясь, и кто-то сказал: ««Нирвана» здесь». [И я говорю]: «О, пригласите их!» И вот выходит из гримёрки и оказывается прямо передо мной Курт. Мы начали говорить - ему понравилось, как я разбиваю телевизоры. «Однажды я разбил телевизор!» - сказал он, и мы принялись обсуждать, как разбивать телевизоры, потому что я рассказал ему, как меня ударило током в Германии - используя старую стальную микрофонную стойку, возможно, в последний раз используемую Биллом Хэйли! Попал в неловкое положение, но к счастью благодаря моему адреналину мне удалось отдёрнуть руки, и после этого я подумал, что мне нужно относиться к ним с некоторым уважением. И я обнаружил, что, когда бросаешь её в экран, подставку стойки микрофона, если бьёшь по экрану, экран взорвётся, и выйдет дым. Мне потребовалось некоторое время, чтобы этому научиться, но я усовершенствовал это! Курту это нравилось! Дэйв и Крист были там, они были фэнами группы - были рады с нами познакомиться, они сказали, что у них есть наши альбомы, мы сказали, что мы слушаем их альбомы. Мы очень хорошо поладили, выпили, они сказали: «Поехали с нами на гастроли!»… Мы велели им оставаться на связи и что, когда они будут в Европе, мы сделаем что-нибудь там. Мы встретились снова в Японии, но мы все были довольно опустошенные и пьяные. Это было прямо после концерта - мы сказали, что в другой раз.

    Кобэйн ничего не забыл; в последний раз увидев «Buzzcocks» в феврале 1992 года, в конце 1993 года поступил запрос на гастроли в 1994 году.
    Его артистический драйв был нацелен и на другие направления, помимо игры с «Нирваной»; в 1992 году Кобэйн работал с режиссёром Кевином Кёрслэйком на четырёх музыкальных видео, потом намечал более длительные проекты.

    КЕВИН КЁРСЛЭЙК: Мы немного говорили об этом в Лос-Анджелесе, потом я поехал в Сиэтл и провёл неделю в доме Курта, просто каждый день перебирая плёнки - точно так же, когда мы снимали «Sliver». Но это была не первая сессия, которую мы делали - мы также перебирали плёнки в Лос-Анджелесе. Я не могу вспомнить, надавил ли я на них, чтобы снимать видео «Sliver», или оно было запланировано… но, возможно, его просто удобно было снимать, пока я там был. У меня с собой была камера «Super 8», и все трое парней были там, поэтому в итоге мы сняли его в подвале у Курта... Когда группа начала оправляться от «Nevermind» и начала нацеливаться на будущее, в ходе наших разговоров было придумано много разных вещей. Конечно, было много песен с обратных сторон пластинок и разных синглов, которые попали на альбом, и они начали делать «In Utero», но мы начали говорить о фильме… Мы никогда не вдавались в очень глубокие подробности того, о чём будет фильм, потому что, когда собираешься делать полнометражку вроде этой, и там много разного материала, ты просто начинаешь всё собирать, соединяя всё вместе. Ты не говоришь: «Я знаю точно, на что в итоге это будет похоже». Курт, возможно, оценил это больше всех - явно больше, чем любой руководитель студии - что когда сочиняешь музыку, когда снимаешь фильм или делаешь что-то подобное, это процесс. Ты идёшь в студию и начинаешь соединять аккорды - ты не представляешь заранее, какие аккорды ты будешь соединять, пока ты не берёшь гитару и не делаешь это. Точно так же, для фильма, ты просто начинаешь собирать весь этот материал, и начинаешь соединять его.

    «Нирвана» встретилась в июне, готовая к десяти самым большим концертам, которые они когда-либо играли.

    ДЖЕРАЛД ЛАВ: Концерты были или на стадионах, или на фестивалях… Я думаю, что они выступали на фестивалях перед аудиторией в среднем более чем 30 000 человек. Возможно, больше. Концерты на стадионах были в Ирландии, Франции и Испании... Я полагаю, в среднем за вечер их посещали где-то 10 000 человек. Явно чувствовалось, что группа совершает масштабный прорыв. Мы уже играли на Фестивале в Рединге в прошлом году и несколько раз играли на разогреве в больших залах, поэтому мы привыкли к разному опыту игры на большой сцене перед морем людей, иногда средь бела дня … Первые несколько концертов с «Нирваной», в Дублине, Белфасте и Париже были в помещениях, и благодаря четырём стенам и крыше, все они были весьма громкими и сильными мероприятиями. Иногда саунд помещения может поглотить сцену в больших просторных залах, поэтому вначале мне было трудно слышать то, что происходит на сцене, особенно вокал. В то время мы играли довольно громко, и нашей первоначальной установкой было находиться довольно далеко друг от друга на больших сценах. Мы вскоре уяснили, что было лучше располагаться близко, и только немного убавлять громкость. На фестивалях под открытым небом звук улетучивается в воздух, и это может дать вам чувство слабости и беззащитности, как будто из акустической системы ничего не выходит. При наличии опыта вы научитесь с этим ладить, прилагать все усилия, и верить, что звукорежиссёр делает своё дело. Кайф, конечно, исчезал на концертах побольше, и он мог казаться несуществующим на фестивале при свете дня, но классная группа может заставить его произойти где угодно, и «Нирвана» была на пике своей формы... Курт казалось, проводил с Кортни большую часть времени в туре, что было совершенно естественным, поскольку они были молодой парой, ожидающей их первенца, а Дэйв и Крист, главным образом, тусовались в своём обычном окружении. Я помню, что супруга Криста, Шелли, была за границей на каком-то отрезке тура... Несколько человек из их команды были шотландцами, и это, вероятно, возымело эффект того, что их гастрольная команда стала намного ближе и привычнее нам. «Нирвана» явно сделала существенный скачок в популярности, поэтому обеспечение безопасности между группой и публикой было естественно более строгим, но так всегда бывает, когда приходит успех. За кулисами, как я помню, была свободная от конфликтов зона, очень дружелюбная, продуктивная и спокойная... В первый раз, когда я встретил их [в 1991 году] … я провёл большую часть времени, которое мы провели вместе, болтая с Куртом, и что меня больше всего поразило, это как он отличался от того образа, что сложился у меня в голове о среднестатистическом жителе Северной Америки. Его физический размер и его поведение больше напомнили мне уроженца Глазго, больше европейца; он был маленький и крепкий. Я помню, что он был сердечным и дружелюбным; мы болтали в основном о своей семейной жизни. Во время тура [в 1992 году] было очевидно, что что-то изменилось; он больше отдалился, но по-прежнему дружелюбным всякий раз, когда мы общались. В туре Крист был супердружественным, остроумным и предупредительным, Дэйв, по тому, что я помню, было чуть более тихим, чем Крист, но много улыбался и любил пошутить с командой... Они были классной командой, группой и командой, и у всех троих, казалось, не были никакой иерархии.

Всё было хорошо, учитывая, что один ключевой вопрос был не на виду благодаря тщательному контролю.

    ДЖЕРАРД ЛАВ: В гастрольной команде был врач, и Курта доставили в больницу с подозрением на передозировку через несколько часов после концерта в Белфасте, поэтому все вскоре были в курсе ситуации. На социальном уровне мы не особенно много видели Курта в туре, но он на самом деле несколько раз пытался тусоваться. Когда знаешь о реалиях чьего-то состояния, легко распознать признаки, но если бы я не знал, что у Курта были проблемы с наркотиками, я не знаю, заметил бы я что-то особенно необычное, особенно на выступлениях, где он казался совершенно увлечённым.

    Группа взяла ещё одну шестинедельную передышку перед ставшим теперь легендарным выступлением на Рединге.

    ДЖЕРАРД ЛАВ: Это был бурный вечер, и Рединг был тёмным и грязным …
    РОД СТИВЕН, «Bjorn Again»: Мы давали концерт в Мельбурне, и «Нирвана» играла по дороге. Они искали, чем бы потом заняться, и наткнулись на наш концерт. Мы не знали, что они там; мы были на сцене. А потом наш парень, который продавал футболки - я не знаю, сколько у нас было, двадцать пять или что-то в этом роде - и ребята из «Нирваны» купили всё и сказали ему, как им понравился концерт прежде, чем уйти. Наш парень побежал наверх и сказал: «Вы никогда не поверите, кто только купил все наши футболки!»… Не успели мы оглянуться, как нам позвонили по телефону через промоутеров и агентов и сказали, что нас приглашают сыграть на Фестивале в Рединге. Мы понимали, что к чему, и хотя у «Bjorn Again» всегда были такие встречи в стиле «Spinal Tap» - в некоторых отношениях флюиды «ABBA», мы нервничали, как будто мы уже были на фестивале. В итоге, однако, мы поняли, что именно благодаря некоторой настойчивости Курта Кобэйна нас пригласили, и мы подумали: «Давайте сделаем это!»... Я зарядил «Smells Like Teen Spirit» минут на двадцать, просто чтобы раскрутить «Bjorn Again» и нашу неповторимость… Я подумал, что нам нужно что-то, чтобы классно сделать последние десять минут концерта, и тот гитарный рифф был отличной штукой. Мы начали его, и публика устроила неправдоподобный мош -  с ума сойти. Абсолютная конфетка... Перед концертом я говорил с Дэйвом Гролом о том, чтобы мы сыграли свою версию... Обычно и не мечтаешь о том, чтобы сыграть песню, с которой позже будет выступать главный исполнитель. Он сказал: «Нет, нет! Вы должны сделать это! Это будет классно!» И мы сделали это, и это на самом деле увенчало выступление. Крист был на задних рядах партера со своей фотокамерой, люди могли видеть, что он нас снимает. Кстати, для этого дня были классные светотени... публика установила связь с этими троими ребятами из «Нирваны», которые, в конце концов, были практически на сцене с нами, показывая, что всё в порядке, и им здесь весело. Я был рад видеть, что Курт делает это, потому что перед концертом, когда я пошёл поговорить с ними, было видно, что Курт в гримёрке, но было такое ощущение, что он не хотел говорить - ничего не было сказано, но я туда не входил. Появились Дэйв и Крист, и я думаю, что они как бы устанавливали что-то вроде защитного слоя между всеми остальными и Куртом. Они были разговорчивы, сказали нам, что они хотели, чтобы мы были там, но это не выманило Курта из комнаты. Я не спрашивал об этом, но у меня было такое чувство, что всё идёт своим чередом. Мне это казалось застенчивостью. Я знаю, что он хотел, чтобы «Bjorn Again» были там, но, возможно, ему казалось слегка неудобным болтать. Его, должно быть, донимали люди, которые просто хотели поговорить, люди, которые хотели информации. Возможно, отчасти проблема была в том, что он чувствовал, что должен быть в форме, чтобы иметь дело с людьми в любое время суток... Курт упомянул нас в примечаниях на конверте пластинки «Incesticide»; он что-то говорит о том, как он понял, что достиг статуса «вундеркинда», когда у него появилось влияние, чтобы пригласить «Bjorn Again» на Рединг.

    Обиженный навязчивой спекуляцией британских СМИ на его проблемах с наркотиками, Кобэйн организовал концерт «Нирваны» как пародию на свою мнимую немощь.

    РОД СТИВЕН: Курта выкатили в инвалидном кресле в белокуром парике - я всегда думал, к чему этот парик, часть меня думает, что это из-за блондинки-вокалистки из «ABBA» - которая носила парик… это было логично, белокурый певец из группы». Что важно, Агнета - на особом положении в «ABBA» благодаря своим белокурым волосам. Курт, возможно, посягает на это; тот белокурый парик - это заявление, что бы ещё это значило?

    Он завыл рифф из «The Rose» - заглавную тему из фильма о звезде, самоуничтожающейся под влиянием славы - а потом в шутку упал в обморок. Большинство журналистов пело дифирамбы этому фестивальному выступлению, не поняв, что Кобэйн предпринял саркастическое нападение на их негативное освещение его личной жизни. В то же время некоторые наблюдатели не увидели ничего особенного.

    ЙЕН ПРАУЗ, «Pele»: Когда ты на самом деле с кем-то рядом, однако, ты понимаешь, как это всё прозаично. К сожалению, когда всё фильтруется через призму жёлтых СМИ, оно приобретает определённое нездоровое очарование, которого на самом деле нет. Когда видишь, как они идут по грязному полю за кулисами, они просто Идут. По. Грязному. Полю. Это так скучно... Наш концерт тоже был чем-то вроде кошмара; плохая погода сократила наш концерт, и нам не удалось вспыхнуть… Я смотрел на них тридцать минут, да. Они были действительно ужасны … Наш тур-менеджер Ник Лич был откровенно злым пьяницей (мы прозвали его Убийцей). Он подошёл прямо к Курту после концерта и сказал ему, что они - дрянь, после чего его выпроводили за ограждение.

    «Нирвана» снова отделалась от корпоративного плана, отменив свой ноябрьский американский тур. Вместо этого ими двигало желание выступить в первый раз после Нового Года на территории США с протестом против голосования против прав геев в Орегоне и Закона об Эротической Музыке в Вашингтоне. Ничто из этого не было такой темой, которая вызвала бы любовь к ним у массового зрителя, но «Нирвана» рассматривала славу как стоящую, только если она что-то отстаивала.

    ДЖОН ГИНОЛИ: Единственная коммуникация, которая у нас была с «Нирваной» в то время, осуществлялась через Джелло Байафру, который был нашим фэном. Он был на бенефисе «No On 9», на котором «Нирвана» играла в Портленде против антигомосексуальной орегонской меры по избирательному бюллетеню. Я думал: « Ничего себе, как круто!» «Guns N’ Roses» никогда бы этого не сделали - популярная рок-группа никогда не занимала такую про-гейскую позицию в то время. Джелло сказал нам, что он собирается вести концерт, и я попросил, чтобы он спросил «Нирвану», не возражают ли они против гей-версии их песни как «Smells Like Queer Spirit» («Попахивает Гомосексуалистом»). Он сказал, что говорил со всеми троими вместе, и сказал, что они этим довольны… Мы сделали эту песню так, как сделали по нескольким причинам. «Nevermind» вышел без текстов, мы не могли сказать, какой была половина текстов. Мы думали - а что, если тексты произносятся нечленораздельно и неразборчиво, то они все о жизни гея? Вот когда я придумал название «Smells Like Queer Spirit».. .. Одна из причин, по которой мы хотели сделать эту песню, в том, что хотя она нам нравилась, она была настолько вездесущей, что нам надоела.

    Кобэйн говорил о кавере «Pansy Division» как о настоящем удовольствии; весь год его группа изводила гомофобов.

    ДЖЕЛЛО БАЙАФРА: Джон не был уверен, что они будут выпускать ту песню, потому что они боялись, что «Нирвана» будет с ними судиться - или, более вероятно, руководство или звукозаписывающая компания «Нирваны»... Сформировали программу и меня добавили в качестве ведущего и «болтолога» - из-за всех участвующих групп это был очень важный вопрос, но «Нирвана» знала очень хорошо, что они – очень грандиозная группа, и поскольку очень многие из их фэнов были качками к тому времени, это была отличная возможность разбудить людей и просветить их в отношении  толерантности и прав геев, против такого рода попытки закулисных ходов религиозно-правовых фанатиков. Я слышал ропот в публике, судя по которому они понятия не имели, что это был концерт «в пользу гомиков», но я очень рад, что те люди, возможно, проснулись несколько месяцев спустя, поняв, что мы были правы. То есть, хардкор-панк-групп много - в том числе, в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке - их было много, в них было много людей, которые были геями и уходили, а людям было всё равно. Это были просто люди, которых мы знали... Наконец, меня познакомили с Куртом, и я мог бы сказать, что он казался контуженным, очень. Не зная, какая ещё наступит неприятность… Я не смог удержаться и всё равно спросил его, почему он не назвал своего ребёнка в мою честь - обычно я так шучу, когда поздравляю людей и их семьи, но он не знал, что я шучу. Он, может быть, единственный человек из тех, кого я спрашивал, кто подумал, что я серьёзно - это было реальное доказательство того, что он был просто в шоке от того положения, в котором оказался. Потом он потеплел; внезапно он засветился как рождественская елка, рассказывая мне о той фотографии, которая у него была, где горит штаб республиканцев в Южной Калифорнии - мы вдоволь посмеялись над этим, и я целую вечность гонялся за ней, чтобы поместить на обложку альбома, пока не понял, что они использовали её как часть коллажа внутри «In Utero»…

    Кобэйн и «Нирвана» не раз делали заявления, как тонкие, так и не очень, относительно проблемы прав геев; Кобэйн появлялся на «MTV» в бальном платье, Новоселич страстно поцеловал его на «Saturday Night Live», видео «In Bloom» постепенно превращалось в бурное веселье с переодеванием в женскую одежду, и Кобэйн обвинял Эксла Роуза в дискриминации по полу, гомофобии и расизме... «Нирвана» помогла вынести на передний план сглаженные черты андеграунда.

    ДЖОН ГИНОЛИ: Люди всё правильно заметили. Это был большой средний палец глупости хард-рока. Рок-звёзды обычно не высмеивали себя и не относились серьёзно к своему имиджу. Им всё сходило с рук, потому что они были грандиозны. Я помню также, когда они были в платьях на видео «In Bloom» - это был жест, который оказал существенное влияние, для очень откровенного вмешательства в половой вопрос. Это не рок-звёздная крутизна … Курт пел: «Бог – гей» и «Все – геи». Эксл пел: «Иммигранты и гомики, для меня это чушь», и что они «распространяют какую-то чёртову болезнь»... Я не думаю, что до 90-х в роке было особо много прогомосексуальных настроений - со временем панк-рок стал более брутальным. Первоначально панк мог быть агрессивным, не будучи брутальным. Отчасти гомофобия возникла из идеи, что люди думали, что геи не сочиняют или не слушают такую музыку, потому что почти никто из тех, кто её играет, не заявляет открыто о своих сексуальных наклонностях. Отчасти причина, по которой я создал «Pansy Division», была в том, что я знал, что это неправда. Одно наше присутствие (наряду с такими же геями, как мы, вроде «Tribe 8» и «Team Dresch») выносило этот вопрос на всеобщее обозрение, так же, как это делали «Bikini Kill» для женщин и феминизма... Кто-то сказал мне, что журнал «Maximum Rocknroll» боялся писать о нас плохие отзывы, потому что они не хотели казаться гомофобами, но из-за того что они были приютом хардкора, они также никогда не были слишком восторженными.
    ГЭРИ ФЛОЙД: Если бы я только просто пел о проблемах геев, то меня бы считали больше «гей-певцом», чем я был. Я думаю, что я был больше «певцом, который был геем», чем «гей-певцом». Мои песни касались многих проблем... Я рад, что Курт чувствовал, что темы геев были частью происходящего. Я любил его за это. Однако большинству панков было плевать, когда «Bad Brains» занимались мерзкой гомофобной ерундой... Так и не извинились… Так и не сказали: «Простите», за «кровавого гомика», дерьмо… Им, нахрен, плевать; возможно, Курту было не плевать… Большинству так называемых панков - до фонаря. Меня не обливали дерьмом, потому что я не терпел этого.

    В то время как «Нирвана» посвящала время своим политическим обязательствам, вихрь внимания, который последовал за «Nevermind», теперь обрушился на сцену Северо-Запада, откуда они появились.

    БО ФРЕДЕРИКС: Всё, конечно, очень изменилось. Раньше - никаких денег. После - большие деньги - в Сиэтле, по крайней мере... Как только дело доходит до денег, отношение в Сиэтле меняется, и это уже не было просто игрой музыки для удовольствия.
    ЛЕЙТОН БИЗЕР: К моей группе «Stomach Pump» был, на самом деле, подход как у крупной студии звукозаписи. Представитель A&R сказал нам, что мы будем большими звёздами и будем иметь полный творческий контроль. Я сказал, что наша группа полностью импровизаторская, а он приложил палец к губам и сказал: «Шшшшшш. Мне пофиг. Вы, ребята, из Сиэтла, и вы играете громкий грандж. Вы будете продаваться и станете грандиозными. Так что скажете?» Я улыбнулся, пожал ему руку и сказал: «Да!» Он велел мне отправлять мою группу в студию... он доставил нас на самолёте в Лос-Анджелес и дал нам кучу денег на запись альбома. И я попросил ребят из «Thrown Ups» -  Марка, Стива и Эда примкнуть к нам, чтобы улюлюкать. Мы появились в лос-анджелесской студии две недели спустя в наших старых костюмах гомиков. Парень A&R назвал нас пидорами и выгнал нас из студии, и это было концом той сделки... Это действительно становилось довольно некрасивым, но в то же время забавным. Я помню, как Марк говорил: «Но у нас есть отличный кавер «San Francisco»», пока парень A&R выкрикивал ругательства …
    ДУЭЙН ЛЭНС БОДЕНХАЙМЕР: Музыкальная сцена была отличной, всегда было чем заняться по вечерам… Отношение не так уж и важно - на самом деле. Все рады играть, не пытаясь стать знаменитыми или делать это, чтобы стать рок-звездой; они просто делали то, что делали - вот что я очень ценил в Сиэтле. Он изменился после всей этой штуки с «Нирваной»; казалось, ему нравится эта группа, и что группа должна именно там попытаться заключить контракт на запись альбома.
    РОБИН ПЕРИНГЕР: Люди увидели, что «Нирвана» добилась успеха, и тоже захотели. В итоге все думали, что они могли бы этого достичь, даже студии. Мне казалось, что даже маленькая дерьмовая группа, которую немного разрекламировали в «Rocket», начинала считать, что они офигенные. Я не знаю, это так или иначе создало соревнование, которого на самом деле там раньше не было.

    Благодаря смехотворному ажиотажу в Сиэтле то, что было сплочённым сообществом музыкантов, точек и студий, накрыло волной приезжих подражателей.

    РАЙАН ЛУАЗЕЛЬ: Все ненавидели популярность. «C/Z Records» получали по почте коробки демо-плёнок, а я тусовался с ребятами, управляющими студией. У них был магнитофон, и они находились на пятом этаже какого-то здания в Сиэтле, и они ставили плёнку и в течение первых трёх секунд сразу же: «Хорошо. Опа! Бум!» Они бросали её прямо из окна. Всё. Три секунды - если на тот момент это не было потрясающе, они выбрасывали её прямо из окна, и она оказывалась прямо на авеню. Но серьёзно, на студии Сиэтла посылались коробки плёнок.
    ДЖОН ПЁРКИ: Мне дали коробку демо-плёнок, посланных в «Central Tavern» - люди посылали плёнки в клубы -  ну, 1993 год, спросили: «Кто-нибудь их хочет?» Я их взял. Там были несколько хороших демо, я просмотрел их все сам и нашёл несколько хороших групп… Появилось огромное количество групп, открывалось много клубов - группы ехали на Северо-Запад, чтобы попробовать заключить контракт на запись альбома. Две группы с Гавайских островов жили в Такоме - они переехали сюда? С Гавайских осторовов?!
    ТИМ КЕРР: Когда «Нирвана» добилась успеха в 91 году, это прорвало дамбу, и вы заставили машину индустрии работать на полную мощность, установив свой шаблон и руководящие принципы для будущих поколений через массовые журналы, чтобы следить, могут ли они быть успешными в этой «новой индустрии». Это, конечно, привело и всегда приводит к тому, чтобы другое поколение с карманами поменьше копалось глубже в настоящей этике «сделай сам», которая всё ещё случается и по сей день … сцена в то время была больше сообществом, которому приходилось иметь дело с большим наплывом «фэнов», появляющихся теперь. У них у всех было классное чувство юмора и реальности по поводу того, что, как я думал, было здоровым отношением, и я уважал их за это. Я всё ещё уважаю.
    БЕН МЬЮНАТ: Именно это сделало явление «Нирваны» очень экстраординарным; мир поп-коммерции превратился в мир «Да пошли вы, нам не нужны ваши деньги», и были сумасшедшие времена циркулирующего оппортунизма и путаницы; некоторые люди пострадали... В связи с неожиданным оглушительным успехом «Нирваны» многие студии всех мастей устремились в Портленд в поисках следующего большого бума.
    ДЭНИЕЛ РИДДЛ: Портленд... изменился радикально, как только «Нирвана» совершила прорыв в национальном масштабе с хитовым альбомом и внезапно, как большинство музыкальных городов в то время, стал гиперконкурентоспособной ямой со змеями, полной жадных до денег вампиров, представляющих студии звукозаписи, и стало много так называемых музыкантов, которые едва могли скрывать тот факт, что они были кретинами-плагиаторами, стремящимися себя продать.

    Для большинства групп никакой революции не было: мэйнстрим не покупал панк, он покупал версию, которая не нуждалась в стикере родительского контроля.

    РИК СИМС: Для нас бизнес не изменился. Мы по-прежнему были на той же студии («Touch and Go»), где мы всегда были и получали тот же самый толчок/поддержку, которые мы всегда имели. Я как бы всё равно сомневался, что мы вписались бы в тот мэйнстрим-панк-рок-мир. Мы были слишком незрелыми, и наше отношение было немного чересчур пофигистское, чтобы внезапно начать иметь дело с каким-нибудь тупицей с ведущей студии звукозаписи. Я думаю, что большинству групп по-прежнему приходилось бороться изо всех сил, имея необходимость таскаться в фургоне два месяца, выступая по одному разу в каждом городе и ночуя на полу у друзей.
    ДЖО КЕЙТЛИ: Панк-рок был по-прежнему туманной формой искусства, которая так и не получила причитающегося - не жалуюсь, но так было. Он был слишком политическим, слишком оскорбительным, и он не был безопасен для детей … Панк-рок-движение схоже с движением хиппи, но на 1 из-за того, потому что благодаря хиппи у вас действительно были группы, которые были популярными и несли чепуху - даже «Beatles» и «Stones», гиганты, они входили в ту культуру. В панке у вас никогда не было таких популярных групп. Самыми популярными были «Dead Kennedys», которые могли бы привлечь тысячу человек, тогда как «MC5» привлекали пятнадцать тысяч и проповедовали революцию.
    ПИТЕР ИРВИН: Идея жанра под названием «альтернативный» была новой и ещё не мэйнстримной. Это началось как фактическая альтернатива, которая не была популярна. И он был странным и загадочным, чтобы рассматриваться как «альтернативный», устоявшийся термин жанра, чтобы стать «Альтернативным», а потом стать мэйнстримом... Гастролировать на самом деле стало гораздо сложнее после «Nevermind» … вдруг стало гораздо больше групп, пытающихся играть на тех же точках, поэтому в итоге гастролировать стало сложнее в экономическом плане. Мы внезапно стали конкурировать за концерты с группами, у которых была гастрольная поддержка студии и антрепренёры. Они не обязательно сначала собирали большие толпы, но были в состоянии бронировать места, что не могли делать мы. Благодаря гастрольной поддержке те группы могли позволить себе играть концерты за небольшие деньги, в то время как нам приходилось больше обращаться к фолк-сцене за концертами, за которые нам платили достаточно, чтобы выжить.
    КЕВИН РАТМАНИС: Грандж как лейбл и жанр всегда был для меня отталкивающим - эта штука была очень консервативна в музыкальном плане. Как ностальгия. Я очень надеялся, что музыка будет более прогрессивной. Секунду она казалось хорошей. До гранджа. Мы в «Cows» называли «Нирвану» «слово Н»… просто всё больше и больше казалось, что они гадят на такие группы, как наша, и на то, чего, как мы считали, мы пытается достичь. Весь этот «корпоративный рок-отстой» казался полной фикцией, поскольку они вели себя точно так же, как корпоративные группы. Если бы они действительно были против корпоративного рока, они не должны были бы говорить это на обложке «Rolling Stone». Казалось, что они говорят, что они сами - отстой, что в том контексте так и было! У них был такой удивительный шанс сделать что-то действительно креативное и отличное от других. Но они просто делали то, что все делают. Играли концерты на больших гигантских скучных стадионах за любую цену. У меня нет проблем с «корпоративным» роком. Однако у меня есть проблема с ленивыми глупыми жалобщиками…

    Влияние «Нирваны» не было полностью отрицательным: поток внимания СМИ, внимания студий звукозаписи, новых зрителей и продаж означало, что мечта о выживании исключительно благодаря музыке на самом деле становилась реальностью для многих музыкантов.

    ДЭНА ХЭТЧ: Все старые музыкальные барьеры, казалось, рушились... Больше людей развивало всесторонние музыкальные вкусы вместо того, чтобы жить и умереть ради одного специфического жанра. Успех «Нирваны» привёл независимый рок в мэйнстрим и сделал так, чтобы низкобюджетным независимым группам стало проще записываться и гастролировать. Студии звукозаписи, застигнутые врасплох, начинали сорить деньгами. Мы заключили продолжительный контракт с «Warners», которого, возможно, иначе бы не было. Это также дало понять фэнам мэйнстрим-рока, что есть и более странная музыка.
    МАРИЯ МАБРА: [Это была] буквально самая популярная музыкальная сцена в мире, это было потрясающе - быть в её центре... с самого первого дня, слушая, как твои коллеги-музыканты играют в барах и клубах, потом, казалось, что в одночасье они заключили тот приятный контракт, и ушли. Это потрясающе, потому что это что-то вроде мечты - будь я панком, мне было бы всё равно, что кто-то говорит, когда мне предлагают что-то такое, шанс взлететь, то ты сделаешь это - мне всё равно, что ты панк-рокер. Они же навсегда изменили музыку, именно эти парни с Северо-Запада… Вашингтон - огромный штат, он преимущественно засушливый, он жлоб, он деревенщина, там немного больших городков, которые они называют городами, потом, помимо этого - это угледобывающие города. Те парни, «Нирвана», были провинциалами... эти провинциальные парни получили шанс стать грандиозными … И это потрясающе. Это дало нам всем шанс, это очистило футбольные поля и заставило нас всех думать, Да! Мы можем сделать это! Что мы могли бы стать артистами и делать классные вещи.

    «Sub Pop» была в своей наилучшей финансовой форме, учитывая процент от «Nevermind», как и «Warner Bros. Records», купившие долю в студии. Это, однако, пока что не означало роскошную жизнь.

    СТИВ МОРИАРТИ: Они попытались обзавестись таким деловым фасадом по поводу того, какие они блестящие, но они были фэнами и уже почти обанкротились, когда «Нирвана» подписала контракт с «DGC» и поддержала их… У них были какие-то странные вспышки - некоторое время было много споров, потом Брюс ушёл, а Поунмэн продал часть «Warner Brothers», и теперь они живут на широкую ногу.
    КУРТ ДЭНИЭЛСОН: Для нас стало необходимым уйти с «Sub Pop», чтобы сохранить дружбу с Джоном и Брюсом, а также защитить наши отношения со студией в целом. Ситуация стала просто слишком невыносимой в плане финансовой безопасности... если бы мы знали, что скоро «Nevermind» станет золотым, а потом платиновым, сэкономя средства «Sub Pop», мы никогда бы не ушли... Учитывая эти обстоятельства, не было неверных шагов, только шаги с неизвестными последствиями. Слишком скоро мы поняли, какими были эти последствия: самое горькое - это то, что мы лишились близкого, поддерживающего, во всех отношениях творческого контакта с Джоном и Брюсом - то, что мы так больше нигде не нашли.
    МАРК ПИКЕРЕЛ: «Sub Pop» точно в то время не была «на мели»... Я бы знал. Я работал там. Мы просто неумело расходовали свои деньги, поскольку мы пытались управлять своей страстью и аппетитом к такому большому количеству музыки, и благодаря торговле и экономике жонглировать этим оказалось трудным!... Слышали о том, как группа «Kiss» обычно приезжала на свои первые концерты в лимузине, за который им пришлось платить тем, что они собирали с продажи билетов? Именно так на сцене появилась «Sub Pop»! Вот почему ещё они почти обанкротились прямо перед успехом «Nevermind» «Нирваны». Грандиозный прорыв «Нирваны» помог снова прославить «Sub Pop» благодаря продажам «Bleach», впервые вошедшего в поп-чарты. Не обидно, что у «Soundgarden» и «Pearl Jam» были лучшие продажи за свою карьеру в то же самое время, приводя к новому интересу к их более ранним дискам, связанным с «Sub Pop».
    РИК СИМС: Мой друг и сотрудник предложил, чтобы я им позвонил и попросил их поспособствовать вступлению в клуб синглов... Кажется, сделка составляла 500 долларов и деньги на продюсирование альбома и распределение прибыли. Ничего особо интересного в этом договоре в плане бизнеса. Хотя здорово быть участником этой серии.
    ДЖОШ СИНДЕР: Мы записали EP «Salem/Leper/Welt» как заключительное обязательство перед «Sub Pop». Я не думаю, что у «Sub Pop» было много денег, и они не очень поддерживали «Tad», хотя мы ездили в свой последний тур под баннером «Sub Pop»... Группа ездила в «Linkoln Town Car» 1993 года, а аппаратуру возили в грузовике «Ryder», который в итоге врезался в «Taco Bell». Я не думаю, что успех «Нирваны» принёс больше музыки на «Sub Pop»; он привёл больше групп в Сиэтл и, вероятно, все они бесконечно раздражали Джона и Брюса просьбами взять их на студию.

    Тем временем, «Нирвана» по-прежнему редко выступала - после Азиатского/Тихоокеанского тура было всего тринадцать концертов; только два из них - на материковой части Соединённых Штатов. В то время они были во всех новостях, но редко кто-то видел, как они играют. В соответствии с тенденцией, оба оставшихся американских концерта, которые они сыграли в 1992 году, были секретными.

    БО ФРЕДЕРИКС: Беллингем примерно в полутора часах езды к северу от Сиэтла... Прошёл слух, что «Нирвана» собиралась играть там, за несколько недель до концерта. Я не поверил этому и проигнорировал это, сосредотачиваясь на том, чтобы подготовиться к нашему большому концерту. Я думаю, что «Нирвана» собиралась играть с самого начала, и я думаю, что он был забронирован. Карверский спортзал [в Университете Западного Вашингтона] использовался только для самых больших концертов университетского городка... «Нирвана» здорово играла в тот вечер и явно привыкла к большим концертам. Мы просто перепугались.
    КРИС КУИНН: Это было секретное выступление на концерте «Mudhoney». Я потерял интерес к ним после того, как они отправились в Сиэтл и стали очень популярными... всё, что они сыграли, это материал с «Bleach» и странных синглов и всё такое - они не сыграли ни одного популярного хита. И для меня это был прекрасный концерт - ностальгия спустя всего несколько лет.
    ФРЕД СТАБЕН, «Saucer»: Меган Бойс, которая заказывала концерт, сказала нам, что у неё для нас сюрприз, но не сказала нам, какой именно… Я видел проверку звука «Mudhoney» и «Medelicious» и заметил большую чёрную ударную установку, расположенную у края сцены. Я сразу же понял, что в здании «Нирвана». Я никогда не забуду, как Меган в ярко-серебряном платье вела нас по коридору и привела нас на сцену. Это было типа: «Чёрт возьми, вот и мы!»
    ГЕНРИ САНКЕВИЧ: Это был по большей части непонятный материал, и публике потребовалось приблизительно две песни, чтобы понять, кто на сцене. Толпа медленно начинала реветь. Я не знаю, был ли это шок. Волосы у Курта были короче, или что... Я не могу подсчитать, сколько времени, в конце концов, прошло. Возможно, двадцать минут... Курт не очень-то двигался. А вот Дэйв был зверем... Было ясно, что он были самой популярной группой в мире в то время, и нам повезло находиться очень близко к краю сцены, чтобы всё это увидеть. Больше посмотреть событие, чем что-то музыкальное в тот момент... Самым потрясающим было то, что трое детей лет так по десять поднялись на сцену и взяли бас, барабаны и гитару. Просто стуча по ним. Люди начали скандировать: «Разбейте их! Разбейте их!»
    КРИС КУИНН: Я стоял у края сцены с Мэттом Лакином, и они послали тех ребят поиграть на их инструментах, и мы с Мэттом пытались заставить того парня разбить бас Криста! Тот ударил его оземь; одна из ручек управления крутилась по всей сцене, но он её не разбил.
    СКОТТ ХАРБИН, «Saucer»: Мы пытались веселиться, играя, но понятия не имели, как иметь дело с естественным контратакующим искусственным эхом спортзала. Мы играли очень сдержанно и очень чувствовали плохой звук … «Нирвана» казалась довольно цельной и беззаботной. Они звучали очень хорошо. На мой взгляд, с края сцены, Курт, казалось, немного скучал. Я бросил старому другу, который был их гитарным техником, Эрни, что Курт был довольно измотан гастролями.
    ФРЕД СТАБЕН: Большинство людей за кулисами были тусовщиками, друзьями и местной прессой... Я помню, что Курт и Кортни сидели на скамье перед шкафчиками, и местная пресса окружала Криста с камерами и блокнотами. Из Сиэтла приехала огромная свита. В душе были люди. Я слышал, что кто-то пустил в бассейн чёртов кайяк, какой-то идиотизм. В тот вечер я не встречал никого из «Нирваны»; вечеринка за кулисами была довольно хаотичной, и ни один из них не казался доступным.
    ГЕНРИ САНКЕВИЧ: Они выглядели не слишком весёлыми. Друг предложил сфотографировать меня с ними, но я отказался. Не хотел их доставать. Вот такое впечатление у меня было. Я помню, что Кортни Лав курила в спортзале за сценой. Во-первых, курить было нельзя и, во-вторых, не кладите свои сигареты на ковёр. Футбольная команда Университета Западного Вашингтона в тот вечер были за секьюрити и собирались вышвырнуть её. Мне пришлось им объяснять, кто она... Я также помню, что она уставилась на мою жену придирчивым взглядом. Просто сверлила её глазами. Я думаю, что ей не нравилось соперничество с тощей блондинкой. Из них троих Курт казался очень отдаленным, Дэйв и Крист - самыми весёлыми - если это можно было так назвать. Я думаю, что к тому времени они устали от всех этих фэнов и прихлебателей.
    СКОТТ ХАРБИН: Мы услышали, что «Mudhoney» украли наше пиво, и мы пошли в раздевалку «Mudhoney» / «Нирваны», чтобы украсть его обратно… Я увидел подругу по имени Мишель, которая знала Кобэйна и была хорошей подругой Стива Тёрнера. Она рассказала мне, что хочет познакомить меня с Кобэйном, и я пошёл за ней в душевую. Мы подслушали спор между Кобэйном и Лав, и я увидел, что он сидит под душем. Лав говорила ему, что он «чёртов ребёнок», а он смотрел в пол. Когда Кортни увидела Мишель и [меня], она велела нам «проваливать нахрен». Мы развернулись и ушли, поскольку она продолжала кричать на него... Мне он показался довольно подавленным и разбитым.


17.0
Политика, Давление и Южная Америка
Октябрь 1992 - январь 1993 года

В ТО ВРЕМЯ КАК СБОРНИК раритетов – «Incesticide» - готовился извлечь выгоду из неожиданной славы «Нирваны» и доходных рождественских продаж, «Нирвану» ещё раз отправили за границу. Рациональное коммерческое планирование воплотилось в концерте в Буэнос-Айресе 30 октября 1992 года. Аудитория в 45 000 человек сулила существенные деньги, которые, наряду с повышенным вниманием аргентинских СМИ, создавали повышенный стимул местных продаж. Это был также первый концерт, который указывал уровень, на котором теперь регулярно могла играть «Нирвана», если они того пожелают; это был не фестиваль, это было стадион, полный зрителей, только ради «Нирваны».

    ГАБРИЭЛЬ ГУЭРРИЗИ, «Los Brujos»: В середине тура «Cannibal» нас пригласили поиграть с «Нирваной». Я должен заявить, что в тот момент мы чувствовали волнение, потому что приезжали «B-52», и именно с ними мы хотели играть, но мы не могли; мы в любом случае чувствовали себя счастливыми.

    Это показательно; дома «Нирвана» по-прежнему утверждала, что является андеграундной группой, которая просто оказалась на ведущей студии звукозаписи. В Южной Америке, однако, не были знакомы с американским андеграундом, и группа существовала только как мэйнстрим-явление.
    «Los Brujos», как надёжные аргентинские фавориты, были выбраны для добавления местного колорита. С двумя золотыми альбомами они были, по местным меркам, популярнее «Нирваны» в то время - отчасти из-за появления новой волны.

    ГАБРИЭЛЬ ГУЭРРИЗИ: Шрамы и синяки очень агрессивных военных правительств сменились, после известной войны за Мальвинские острова, новым демократическим периодом... «Демократическая весна» образовала оптимистичную среду, которая, в области музыки, создавала группы протеста устаревшим 70-м и начинала провозглашать «странные новые прически», группы оптимистического попа... внедряя панк и Новую Волну, которую можно было слушать, только если её ввозили контрабандой во время военного периода…

    «Нирвана» выбирала, кто будет играть прямо перед ними.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Я вернулась домой с работы, моя соседка по комнате говорит: «На автоответчике сообщение от Курта Кобэйна». Он говорил: «Привет, это Курт, я хотел узнать, не хотите ли вы приехать поиграть с нами на концерте в Аргентине - позвони мне». Я была потрясена, взволнована, ничего себе... Я перезвонила ему, он сказал: «Вот менеджер, с которым тебе нужно связаться, чтобы договориться, сколько вы хотите, чтобы вам заплатили - позвони ему, или если у вам есть менеджер, пусть он ему позвонит». Менеджера у нас не было, и я поговорила с людьми из гастрольного агентства. Я не знала, что спрашивать, потому что мы никогда не играли большой концерт, и нас никуда не возили - мы играли только концерты, которые мы сами заказывали, и ездили туда в своём фургоне. Это немного пугало. Я действительно не понимала, что делаю, но я хотела играть, поэтому выпалила сумму: «Мы хотим 5 000 долларов плюс все наши дорожные расходы». Они сказали: «Конечно, отлично». Наш тур, который я заказала, был в самом разгаре - мы были в Нью-Мексико - мы сели в самолет, пометили нашу аппаратуру и отправили её, потом полетели в Аргентину. Безумие. Мы никогда раньше такого не делали. Мы сделали всё это сами, без руководства, без импресарио... они сделали так, чтобы куратор подъехал и встретил нас в аэропорту, привёз нас в гостиницу и рассказал нам, куда мы должны ехать и всё такое [и мы все такие:] «Ничего себе, у нас есть свои собственные комнаты и человек, который нам всё показывает! Восторг!» Это было весело!

    Вокруг была хорошая атмосфера. Они были счастливыми людьми, затерянными в одном из больших городов мира.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Мы пошли и отпраздновали; Курт не очень-то тусовался - он очень плохо себя чувствовал, поэтому не ходил гулять ночью со всеми, он просто был в своей комнате и не выходил. Когда мы играли в Портленде с «Нирваной» месяцем раньше, там была Фрэнсис [дочь Курта и Кортни]; у них был дом на колёсах, в котором они ездили, но в Аргентине её не было - возможно, она была в номере или дома с няней. Но Кортни, Крист, Дэйв, они все выходили прогуляться - и команда - мы ходили в бары, пели караоке и веселились накануне вечером.
    ЭЛАЙАС ЗИДЕ, «Pirata Industrial»: А, да… я помню волшебный и таинственный вечер, когда Новоселич, Грол, Кортни и двое из «Calamity Jane» играли с «Pirata Industrial» в «La Cueva» - хард-рок-клубе в центре Буэнос-Айреса! Эти славные рок-люди, мы все были на сцене вместе с мотоциклетными бензобаками, играя «Blue Monday»! Панк! Новая Волна! Это - только наши фэны, друзья, поклонницы! Дикая энергия - классная вечеринка, пампа-кокаин для всех желающих, так много напитков, что мы могли веселиться всю ночь напролёт!

    Буэнос-Айрес начался достаточно хорошо, благодаря тому, что зрители живо реагировали на «Los Brujos» - местных героев.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: У них там были поклонники; они показались мне карнавальной музыкой, чем-то от «Red Hot Chili Peppers» - тусовкой. У них на сцене были с собой большие марионетки, то, что видишь на параде … все на них злились. Потом настала наша очередь выступать.
    ГАБРИЭЛЬ ГУЭРРИЗИ: То, что произошло, было комбинацией вещей; «Los Brujos» были на пике своего подъема, и эти 45 000 человек знали нашу группу очень хорошо, поэтому многого ожидали от нашего выступления… Наш концерт был очень хорош и, как мы говорим в Аргентине, «сцену оставили в огне». Потом была очередь «Calamity Jane», неизвестной группы с более сдержанной энергией; людям не терпелось увидеть «Los Brujos», потом было страстное желание увидеть «Нирвану» - они хотели, чтобы всё произошло сейчас! Это не имело никакого отношения к «Calamity Jane», которые были женщинами, это было из-за того, что они были между двумя исполнителями, которых изо всех сил продвигали в Аргентине... Масштаб нетерпимой аудитории был минимальным, но достаточным, чтобы стать основной реакцией … это было исключительным поведением и не имело никакого отношения к мужским стереотипам.
    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Мы сыграли, может быть, одну песню, прежде чем мы поняли, что реакция публики - это казалось возможным - может быть негативной. В нас летели вещи! Куски грязи! Лёд! Монеты! На сцену прилетало много плевков! Я начала приспосабливаться. Там обычно не особо воспринимаешь публику, но, главным образом, сосредотачиваешься на том, что делаешь, поёшь, попадаешь в правильные ноты, но тогда это было действительно очевидно - я думала: « О Боже, они нас ненавидят! Они гонят нас со сцены! Бросают в нас дерьмо!» Я просто остановилась, осмотрелась, посмотрела на своих подруг по группе и, кажется, ушла в сторону - там была Кортни. Она сказала: «Вернись туда! Вас любят!» Нас явно не любили! Она сказала: «Давай, это - панк-рок, иди!» И я вернулась, начала играть снова, и сделала это на половине песни … Мы с моей сестрой [Меган] были в американском туре и много раз играли для странной публики, но мы были совершенно шокированы. Я не могу себе представить, что чувствовали новые участники. Марси [Бисекер] пряталась за своими барабанами, пытаясь увернуться от штуковин. Меган просто ходила по сцене, игнорируя это и тоже делая довольно хорошую работу, не очень реагируя. Но мы думали: «Что?! Они - придурки! Они нас посылают! Смотрите - там люди на самом деле снимают штаны, вынимая свои члены!» Всё такое, это было невероятно, всевозможное сумасшедшее дерьмо...Кроме того, я приехала из такого места, где повсюду ныряли со сцены, устраивали толкотню на концертах и бросали вещи, бутылки, били людей. Мне пришлось остановить концерт и сказать: «Парни, вам надо успокоиться, или мы не будем играть - страдают люди». Я очень хотела, чтобы женщины могли приходить и находиться в зале, не будучи избитыми каким-нибудь большим огромным панк-рокером, который бьёт людей кулаком - пытаться увидеть группу, когда чей-то локоть ударяет тебя в глаз, это отстой. Я делала это на всём протяжении нашего тура и на концертах в том году. В таком масштабе, однако, я к этому не привыкла. Все спятили отчасти потому, что мы постоянно останавливались - это разжигает огонь. И мои подруги по группе говорят: «Не прекращай играть! Просто продолжай играть! Не говори с ними! Давай, давай!» Я думала: «Нет, не круто», и в итоге я выкрикивала ругательства в микрофон  - не помню, что я говорила, но я была очень зла, шокирована. Мы с моей сестрой в итоге разбили свои гитары на сцене и позволили им делать фидбэк. Мы ушли со сцены - мы, возможно, сыграли две с половиной песни.

    «Нирвана» решила нанести ответный удар.

    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: Мы ушли, мы все были очень расстроены. Публика свистит и орёт. Был большой промежуток... отчасти потому, что мы не закончили выступление, и отчасти потому, что «Нирвана» после этого тянула время; они были расстроены, и им не понравилось, как к нам отнеслись. И они тянули время как могли. Потом настала пора, им пришлось. Пришла Кортни и сказала нам: «Эй, они не будут играть из-за того, как к вам отнеслись, но они получают 250 000 долларов за этот концерт - они на самом деле не могут не играть…» Я всё поняла, я не ожидала, что они не будут играть только из-за нас. Они вышли, сыграли, Курт был.. он так вообще и не нашёл общий язык с залом, но он был очень сдержан, как никогда, во время того концерта - они не сыграли свой хит, они притворились, что играют «Teen Spirit», но так и не сыграли, они сыграли очень шумный джэм, они на самом деле тянули кота за хвост.

    Кобэйн прямо заявил о своих намерениях на том разогревочном джеме, объявив: «Я могу гадить на сцене; я обещаю нагадить вам на голову...» Дразня «Teen Spirit», они тянули время, начиная песни вполсилы, потом начиная снова. Кобэйн заменил куплет «Come as You Are» на «Эй-эй-ЭЙ-эй!»; еле промямлил «Beeswax», потом ушёл, оставив Грола колотить по игрушечным барабанам, в то время как Новоселич был бесстрастен: «Мы - одна из самых впечатляющих групп на планете, как вы можете видеть…» В следующий момент Крист взревел: «Ту ме густо, ТЕХНО!» и изобразил техно по импровизации Грола... Это была насмешка над музыкой.
    Местная публика не знала, что это было специально; всё, что они видели, это знаменитый наркоман, устроивший плохой концерт.

    ГАБРИЭЛЬ ГУЭРРИЗИ: Группа не воспринималась как раздражающая; но всё, действительно, казалось, шло неконтролируемо. Курт не знал текстов или риффов, иногда он уходил за кулисы и казался отсутствующим на концерте, об этом было много сказано. Люди воспринимали выступление как немного сумасшедшее, а не рассматривали его как злое... Было известно, что Курт был на реабилитации, поэтому можно было ожидать чего угодно. Никто не связал тон концерта с инцидентом с участием «Calamity Jane», пока не вышел «Incesticide»… Он был не самым лучшим; я немного потерялся среди джэмов и песен, которых я не знал. Мне также не нравятся стадионы, где звук приходит и уносится ветром.

    Группы ждали, когда зрители разойдутся.

    ГАБРИЭЛЬ ГУЭРРИЗИ: На стене были пятна от еды, как будто они подшутили над кем-то. Курт был похож на зомби, на того, кто плывёт по течению куда-то в другое место, невменяемый, как человек в подвешенном состоянии... Кортни Лав была в свадебном платье … После концерта несколько человек из «Los Brujos» пошли поприветствовать их. У Дэйва и Криста улучшилось настроение, они сделали несколько фотографий для прессы и уехали.
    ДЖИЛЛИ ЭНН ХЭННЕР: После концерта мои подруги по группе были убиты, много пили -  заболели. Мы перенервничали… на следующий день нам надо было ехать домой, а нам предъявили большой счёт из гостиницы за то, что мы съели закуски из мини-бара. Я думаю, что все, кто не привык к большим гостиницам, так делали: «Посмотрите на всю эту халяву!». У нас не было денег, мы были в затруднительном положении, куратор, такая женщина, которая была очень мила с нами днём раньше, вообще была с нами не мила и сказала нам: «Вы не должны были это делать, было очень некрасиво, когда вы орали на публику, женщины этого не делают». Она на самом деле уладила мою ситуацию …  Вот, и мы вернулись в наш разбитый фургон, к нашим разбитым гитарам, к всему нашему дерьму в Нью-Мексико... Потом наша группа распалась, как только мы попытались вернуться в тур. Мы отчаялись... наши гитары были разбиты, мы не смогли получить деньги, которые должны были получить, потому что у нас не было счета в банке на имя «Calamity Jane», а на это имя был выписан чек - нам потребовались три месяца, чтобы получить деньги. Мы были на мели, уставшие... В Аргентине был наш последний концерт.

    До Буэнос Айреса два концерта в октябре были единственными в 1992 году, когда «Нирвана» отказалась играть «Smells Like Teen Spirit». Со своего дебюта, из 150 известных выступлений, песня была исключена только 11 раз. Четыре из них («Pukkelpop»; 3-4 октября 1992 года; бенефис Мии Сапата), были тогда, когда «Нирвана» была заменой или секретным гостем. Без давления, чтобы угодить, они выбрасывали её. Иногда это было сделано в гневе, как в Буэнос-Айресе, или в Чикаго в туре «In Utero», когда концерт проходил очень плохо, зрители свистели, и Кобэйн кричал на них за то, что они бросали мокрые футболки ему на педали. Также свою роль сыграло и вечно презираемое руководство «MTV»; отказавшись играть её на «MTV Video Music Awards», «Нирвана» демонстративно срезала её с «MTV Live and Loud». В ноябре 1993 года, договариваясь об «MTV Unplugged», группа пропустила песню на двух выступлениях прежде, чем вызвать на сцену разогревающие команды, чтобы превратить эту песню в джэм. Не случайно последние два раза песня была убрана из репертуара самых последних концертов «Нирваны». Кобэйн был музыкантом; он выражал своё недовольство через музыку, убивая свою самую знаменитую песню - месть длилась до его последних дней.
    Январь 1993 года; «Нирвана» отправилась в Бразилию на свои первые концерты после погрома в Буэнос-Айресе. Это был Голливудский Рок-Фестиваль, мероприятие, названное в честь марки сигарет, «Hollywood», которая была так названа в честь одного из величайших символов американской массовой культуры. Это было уместно, учитывая то, что местная публика знала о «Нирване» только как о части большей волны американской культуры, проданной на рынок.

    КАСТОР ДАУДТ, «Defalla»: «MTV Brazil» только что начало вещание, и все ждали «следующей популярной штуки». Оказалось, что это были мы, а из Штатов это была «Нирвана»... Когда открылось «MTV Brazil», в 1990 году, это стало отправной точкой для каждой хорошей бразильской рок-группы того времени.
    ЭДУ К, «Defalla»: К тому времени мы не жили под тёмными тучами диктатуры, которая раскромсала страну на части в 60-х; мы могли получать удовольствие от своих кока-кол, «MTV» и рок-концертов.
    БРУНО КАСТРО ГУВЕЙЯ, «Biquini Cavadao»: До 1990 года всё производство музыки осуществлялось пятью ведущими звукозаписывающими компаниями: «EMI», «RCA», «WEA», «CBS» и «PolyGram». Большинство альбомов выпускалось здесь, но иногда требовался почти год, чтобы обзавестись новыми альбомами, особенно от мелких студий и панк-движения.

    Нирваномания уже поразила Бразилию.

    ИВАН БУЗИЧ, «Dr. Sin»: Нирвана уже взяла управление в свои руки и становилась группой номер один на планете.
    ЭДУ К: Они были здесь, наверняка, грандиозной группой-кроссовером; попса любила их, как и рокеры и металлисты. Это, типа, мы, крутые люди, знали о них задолго до того, как видео «Smells Like Teen Spirit» зажгло мир, но после того, как они взяли «MTV» штурмом, их силе и куражу никто не противился!
    АНДРЕ СТЕЛЬЯ: В первый раз я услышал «Нирвану» в 1991 году, на «MTV» … говорю вам, это было как обухом по голове. Я не мог поверить в то, что слышал... На следующий день, в колледже, все мои друзья спрашивали меня: «Ты слышал ту группу «Нирвана» на «MTV» вчера вечером, ты слышал ту песню? Песня клёвая, и певец похож на тебя!»

    Зрители не считали «Нирвану» уникальной. Они были только одной среди многих американских культурных захватчиков мирового класса.

    КАСТОР ДАУДТ: Была своего рода «нирваномания», но были и другие группы, считавшиеся не менее важными, например, «Red Hot Chili Peppers», «Metallica», «Soundgarden», «Pearl Jam», «Alice in Chains», «Extreme»… Как я сказал, «MTV Brazil» было нашей связью с «музыкальным миром», и мы видели все эти классные группы ежедневно и слушали их по радио.

    Все бразильские группы, выбранные, чтобы играть на фестивале, были крупными региональными звездами.

    ЭДУ К: Мы ездили на автобусе в город на концерт, и мы открываем газету и узнаём, что за нас проголосовала общественность, чтобы мы играли на фестивале!
    КАСТОР ДАУДТ: Для нас это был прекрасный фестиваль, потому что мы были бразильской группой, у которой было больше всего общего с этими группами, и мы только что выпустили очень хорошо принятый альбом... Очевидно, люди, которые продюсировали тот фестиваль, думали так же, «Defalla» был прекрасной группой для открытия фестиваля и представления нового бразильского саунда.
    ИВАН БУЗИЧ: «Dr. Sin» были новичками, но мы были уже очень популярны на рок-сцене Бразилии из-за многих других групп, с которыми мы играли раньше, таких, как, «Platina», «Taffo», «A Chave do Sol», «Anjos da Noite»... На нас по-прежнему ссылаются, когда говорят о техничных музыкантах, и поэтому вначале казалось несколько странным, что нашу группу поставили в тот же день, что и «Нирвану», очень прямую рок-группу.
    БРУНО КАСТРО ГУВЕЙЯ: Концерт был на Стадионе Морумби (иначе -Эстадио Сисеро Помпеу де Толедо), футбольный стадион, адаптированный для концертов. Он был целиком забит почти 60 000 человек. Кажется, между группой и зрителями был десятиметровый промежуток … «Biquini Cavadao» играли на разогреве у «Alice in Chains» и «Red Hot Chili Peppers». После моего концерта и концерта «Alice» я спрятался за сценой, чтобы посмотреть выступление «RHCP»… Вдруг пришёл Лэйн Стэйли из «Alice in Chains»... Когда я снова огляделся, там также были Курт и Кортни, прямо позади меня! Я перекинулся всего парой слов с Лэйном, обычная вещь: «Как прошёл концерт?» И я подумал: «Посмотри на этого спокойного парня с его популярной женой, немного застенчивого и тихого: он - Курт Кобэйн!» Потом пришли секьюрити. Большой парень попросил нас на английском языке уйти оттуда. Курту это не понравилось, и он начал спорить с ним, и Кортни тоже. Я подумал, что они сейчас подерутся, и решил уйти из этого места… Я думаю, нам не разрешили остаться, потому что на концерте «RHCP» были специальные эффекты - они использовали шлемы с огненными вспышками, вырывающимися из их макушек, например. Я думаю, что секьюрити волновал не только вопрос об очищении этого места. Я оставил их дискутировать и спорить с Куртом и Кортни. Курт был серьёзен, не улыбался, как я помню, но не казался злым или расстроенным, или даже нервным. Просто тихий парень.

    Следующий вечер, однако, был близок к повторению Буэнос-Айреса - на сей раз без галантных оправданий.

    ИВАН БУЗИЧ: Я думаю, что на том концерте Курт был чуть больше сумасшедшим, и он не мог очень хорошо спеть или сыграть на гитаре… У студийного альбома с «Smells like Teen Spirit» был такой классный звук, что мы были на самом деле потрясены; Дэйв очень хорошо играл на барабанах, и бас звучал хорошо, но Курт был на другой планете … Я помню, что Фли из «Red Hot Chili Peppers» вышел на сцену с ними, чтобы сыграть на трубе – о Боже... Это нормально. Это - всего лишь рок-н-ролл.

    В итоге Новоселич бросил свой бас в Кобэйна и умчался в бешенстве, только для того, чтобы его вытолкали обратно, как только напомнили о правовых обязательствах - он не потрудился перенастроиться. Кобэйн тем временем делал дынное пюре из своей гитары.

    ЭДУ К: Курт не мог правильно сыграть те гармонические ноты, которые он играл в «Teen Spirit», каждый раз, когда они её играли. Я думал, что это было весело!

    «Нирвана» сдалась, поменяла инструменты, и убивала время, исполняя джэмом старые поп-песни. Эхом Буэнос-Айреса Кобэйн потрепал «We Will Rock You» и пел зрителям вместо этого «Мы вас трахнем».

    ЭДУ К: Я никак не ожидал, что «Нирвана» сделает «компактный» концерт, и они соответствовали своей легенде. «Chili Peppers», с другой стороны, сделали свой «компактный» и скучный обычный финальный концерт тура. Им не хватало энергии и риска, и я почувствовал к ним отвращение, и выбросил в мусорное ведро все свои альбомы и футболки «Pepper», когда вернулся домой... Вот что я скажу, когда «Нирвана» поменяла инструменты и сыграла «Rio» «Duran Duran», я буквально кончил, ха-ха! Это было невероятно. Не каждый день видишь, что группа разваливается, и она такая безбашенная и дикая на сцене... Мне кажется, что некоторые люди в прессе или в публике слегка разозлились в некотором смысле, потому что, чёрт, они так долго ждали ради этого? Это было очень неоднозначно, на самом деле. Сам я думаю, что те, кто этого не понял, упустили суть всего этого, и мне были очень по душе оба концерта, и я думал, что они были настоящими гениями!

    Позитивность Эду К соответствует очень проницательной оценке того, что он видел.

    ЭДУ К: Было довольно ясно, что они терпят крах, но публика - она как римляне в Колизее, мы же такие? Кому не нравится смотреть, как публичные фигуры разваливаются на публике? В смысле, «Нирвана» была... таким гигантским раненым зверем, в крови, живым, истекающим кровью у всех на глазах: если это не то, из чего сделаны легенды, то я не знаю, что это! Для меня, в тот момент, «Нирвана» царапала свои имена обломанными и окровавленными ногтями на Крутой Рок-Н-Ролльной Доске. Это было похоже на кошмар, который никогда не забыть… У них было много мужества, чтобы делать то, что они делали и ещё, концерт - это не только выход на сцену и представление своих хитов: эти ребята были настоящими профи, и как «Pistols» в своём расцвете, они были классными, зря тратя силы перед тысячами.
    КАСТОР ДАУДТ: Это была «Нирвана». У них был своего рода поблажка, чтобы делать такие вещи.

    О причинах плохого концерта ходили более мрачные слухи.

    ИВАН БУЗИЧ: У нас была возможность немного поговорить с Дэйвом перед концертом и, конечно, он был очень хорошим парнем. К сожалению, Курт, типа, «слишком спешил», чтобы с кем-то говорить, если вы понимаете, о чём я… Потом мы мельком видели его за кулисами очень, очень медленным, если вы понимаете, о чём я.... Однако он пожал нам руки и был очень мил с нами перед нашей проверкой звука.
    КАСТОР ДАУДТ: Я помню, что люди говорили за кулисами и в гостинице, что Курт принял много таблеток, типа валиума и всё такое… СМИ считали это забавным и панковским. Все мы слышали истории «Нирваны». Кажется, никто не считал это грустным или плохим.
    БРУНО КАСТРО ГУВЕЙЯ: Бразильцы считали, что «Нирвану» не устраивал тот факт, что фестиваль спонсировался известной маркой сигарет. Поэтому они сыграли не-концерт, играя с гневом, злостью, как ни странно, меняя инструменты, попросив Фли сыграть на трубе... Критикам это понравилось! Всё это было против системы! Публика вообще не поняла. Был какой-то гул неодобрения.
    АНДРЕ СТЕЛЬЯ: Фестиваль спонсировался маркой сигарет, и Курт сказал, что он не знал об этом, когда приехал в Бразилию, чтобы играть концерты. И ему это не нравилось. Я думаю, что из-за этого он так отнёсся к концерту.

    Учитывая то, что «Нирвана» продавалась как вызывающие ад шутники, все просто думали, что хотели, означало ли это то, что демонстрировались бесы Кобэйна, это был жест протеста или это был просто рок-н-ролл. Не обращая внимания на то, что люди сделали из его выступления, Кобэйн просто ушёл в себя и уединился, и его видели лишь мельком, прежде чем настало время концерта в Рио-де-Жанейро.

    ЖАРДЕЛ СЕББА, Фэн: Накануне во вторник у меня была возможность познакомиться с [Куртом] и Кортни (и Фрэнсис). Они были единственными исполнителями на этом фестивале, кто не был в Копакабане (они были в Сан-Конрадо, который был гораздо более изолированным районом), но они обычно тусовались с другими группами, и у меня была возможность познакомиться с ними, когда они уезжали из этой гостиницы. Мне было семнадцать лет, и у меня был фэнзин... Любопытно, что он был в той же одежде, в которую он был одет потом на концерте четыре дня спустя.
    АНДРЕ СТЕЛЬЯ: Мы познакомились с Куртом за пару дней до концерта. Мы с друзьями пошли ко входу в гостиницу, где Курт остановился, и мы ждали его там в течение долгого времени, пока он, наконец, не появился... Он был мил, приятен и внимателен ко мне и моим друзьям. Он немного поговорил с нами и сказал, что на концерте они будут играть новые песни. Он действительно обратил на нас внимание.

    Курт, возможно, был доброжелателен к фэнам, но это не означало, что он полностью восстановился.

    ЭДУ К: Я видел Курта, растянувшегося на диване в общем пространстве за кулисами с Фрэнсис и Кортни; он выглядел потрёпанным и довольно больным.
    КАСТОР ДАУДТ: Курт всегда был со своей женой, и вокруг него была большая группа людей. Очень неприступный.
    ЭДУ К: Крист казался мне очень спокойным парнем, присматривающим за грозовым штормом. Он просто бродил за кулисами и зашёл в нашу гримёрку, чтобы вместе покурить сигарету с марихуаной. Мы вдоволь посмеялись, потому что я сказал ему: «Чувак, Курт очень похож на удолбанную версию Шона Кэссиди!» Он сказал: «Конечно, мля, именно так мы его прозвали в группе!»
    КАСТОР ДАУДТ: Крист был очень любезен и казался довольным, что находится там. Он пришёл ко мне в нашу гримёрку и спросил меня, кто я, и из какой мы группы. Я объяснил, что мы из южной Бразилии, что мы открывали фестиваль, и мы - большие фэны «Нирваны» … Мы много смеялись, сравнивая Курта с Шоном Кэссиди, и я подарил ему очень хорошую марихуану из южной Бразилии.

    Относительно приличный концерт разочаровал некоторых, учитывая растущую репутацию «Нирваны» из-за хаоса.

    ЖАРДЕЛ СЕББА: Судя по новостям, которые приходили из Сан-Паулу, все были немного разочарованы, поскольку они не меняли инструменты и не разбили ничего из своей аппаратуры.

    Однако огня было по-прежнему достаточно хотя бы из-за дальнейшего уродования рока как адаптированного для ТВ продукта для семейного потребления...

    БРУНО КАСТРО ГУВЕЙЯ: Симуляция мастурбации перед камерами «Globo TV» (крупная телевизионная сеть в Бразилии).
    ЭДУ К: Курт вынул свой член и устроил сцену псевдомастурбации перед камерами «TV Globo» (крупнейший телевизионный конгломерат в Бразилии), а он был в моде по всей стране. Тот момент времени, для меня, был вероятно самым последним рубежом панк-рок-выходок, подростковой тоски и отчуждения в истории поп-музыки … Однако одна штука была очень забавна: когда мы играли в Сан-Паулу, был момент на сцене, где я был совершенно голый, только на члене был носок - да, это было обыгрывание чёрного юмора «Chili Peppers». Мы всегда были теми, кто доставал такие штуки из своих шляп, и это вызвало настоящих переполох в СМИ. Поэтому если вы видели выступление «Нирваны» [и] «L7» в Рио, вы можете сказать, что они были под влиянием этого.

    Южная Америка поставила «Нирвану» перед выбором: они могли принять будущее как карнавал в стиле «Guns N' Roses на полном стадионе, или они могли уйти. Эти концерты были окном «Нирваны» в мир, где они были известны не как чужаки из андеграунда, а просто как ещё одна кучка американских знаменитостей, родных и близких групп, с которыми они никогда не стали бы дружить по собственному желанию. «Нирвана» приняла решение и больше никогда не играла для таких больших аудиторий. Эти три концерта сформировали демонстрацию окровавленных зубов отказа «Нирваны» быть упакованными как сигареты «Hollywood» или продаваться как лёгкое развлечение для показа в телевизионный прайм-тайм, хотя было заметно потрёпанное наркотиками состояние Кобэйна. Несмотря на это, он по-прежнему приводил в восторг тех, кому посчастливилось принимать в этом участие.

    ГАБРИЭЛЬ ГУЭРРИЗИ: В Аргентине он остаётся легендарным концертом.
    ЭДУ К: Он по-прежнему до сих пор находит отклик в моём сердце.
    КАСТОР ДАУДТ: Я никогда не забуду этот момент в моей жизни! Для нас это был очень счастливый момент.
    ИВАН БУЗИЧ: Мы чувствовали, что это большая честь - играть на одной сцене с такой грандиозной группой, как «Нирвана»... Мы их очень уважали, и Голливудский Рок все по-прежнему помнят. Просто классный фестиваль.



18.0
In Utero
Февраль - сентябрь 1993 года

В ПЕРИОД С ФЕВРАЛЯ 1992 по октябрь 1993 года - пик нирваномании – «Нирвана» сыграла всего двадцать один концерт, и только девять - в Соединённых Штатах. Однако ажиотаж СМИ вместо этого сосредоточился на хорошей новости о том, что вот-вот выйдет новый альбом. С рабочим названием «I Hate Myself and I Want to Die» («Я Ненавижу Себя, и Я Хочу Умереть»), переименованный в столь же сардонический «Verse Chorus Verse» («Куплет - Припев - Куплет»), в итоге он вышел в сентябре как «In Utero» («В Утробе»). Из пятнадцатидневной сессии звукозаписи группа играла вместе всего три или четыре дня половину песен, написанных до «Nevermind» ещё в 1991 году. Было трудно сказать, существует ли всё ещё «Нирвана» как творческая единица.
    По крайней мере, группа сделала чёткое заявление, предпочитая делать запись с человеком с безупречными андеграундными верительными грамотами, союзником в отходе «Нирваны» от мэйнстрима: Стивом Элбини.

    РИК СИМС: Стив был бесценным другом и сообщником группы... Он дал нам деньги на запись нашего второго альбома, согласился выпустить его на «Ruthless» (хотя он убедил «Touch and Go» выпустить его вместо этого), спродюсировал и спроектировал альбом «Que Sirhan Sirhan» за доллар! Мы дрались и спорили как сумасшедшие пару раз во время сессий «Que Sirhan Sirhan» по поводу гитарных уровней или какой-то ерунды… но тот чувак был и остаётся классным. Но он предупредил: если вы будете тусоваться или сотрудничать с ним, то он не будет выражать свое мнение. В итоге - да, я доверял ему, однако иногда нужно было разобраться в своём собственном курсе по поводу того, как, по его мнению, это должно быть. К тому же, с ним было круто записываться, потому что [вы] могли тусоваться у него дома, где он делал классно звучащие альбомы, готовил кофе бустело и варил для нас ячмень.
    ТЕД КЭРОЛЛ: Элбини был, пожалуй, одним из лучших людей, которых я когда-либо встречал в мире музыки. Категоричный. Абсолютно, но в то же время... он приехал в Лос-Анджелес, остановился в нашем доме в тьмутаракани, записал наш первый альбом, готовил нам обед (он - превосходный повар), и была весёлым, на самом деле милым парнем. Он даже предложил нам остановиться в доме его мамы, когда мы были в Мизуле, штат Монтана. Мы жили у него в Чикаго несколько раз - он готовил нам барбекю - и, казалось, что мы совершенно помешались на «In Utero» во второй раз, когда мы были там и записывали наш второй (и последний) альбом. Стив довольно явно ненавидит ведущие студии звукозаписи, и я думаю, что он был оскорблён вмешательством ведущей студии в альбом … вовсе не на «Нирвану»… Ему нравился этот альбом, и он говорил довольно решительно, что это был альбом, который они хотели сделать. Не он или под его влиянием. Но мне никогда не казалось, что он расстроен или раздосадован чем-то. Он был довольно отстранён от материала, который он делал, который он считал детищем группы... не его.

    Споры по поводу альбома продолжались все лето, и Элбини критиковали за выбор «Нирваны». Наличие более старых композиций Кобэйна – «Dumb», «All Apologies», «Pennyroyal Tea» - замаскированных тем, каким шумным может быть его новый материал, продолжение стиля песен, записанных в прошлом апреле; новый саунд был не просто результатом производственного решения.

    БЛЭГ ДАЛИА: То, что было дальше, доказывает, что они уже были на пути вниз. «Scentless Apprentice»? «Heart-Shaped Box»? Ну вас на хрен. Извините, ребята, но слухи о битлзоподобности этой группы были чрезвычайно преувеличены. Узкоспециализированная вещь, но, что поделаешь, это был хороший трюк.
    КРИС КУИНН: Я думаю, что «Melvins» были такой группой, которой всегда хотела быть «Нирвана» - они сохраняли авторитет, они сохраняли творческий потенциал, они зарабатывают на жизнь… «Melvins» выпустили около тридцати альбомов, у «Нирваны» было три реальных альбома - и последний, нравится вам это или нет - это всё-таки переходный альбом - это не заявление, которым был «Nevermind», или даже «Bleach». Это - просто альбом, который записал парень с проблемами с наркотиками. Когда ты добился успеха, кажется, есть много вещей, которые не имеют никакого отношения к музыке, но есть люди, которых впечатляет всё это, и они путают это с тем, что музицирует.

    Альбому удалось воссоединить «Нирвану» с андеграундным сообществом благодаря простой попытке не делать ничего особенного.
    Кобэйн по-прежнему уделял очень много внимания визуальным образам - каждый сингл или LP «Нирваны» после «Smells Like Teen Spirit» будь то особенность его искусства или интерпретация его идеи. Он также вкладывал энергию в видеоклипы.

    КЕВИН КЁРСЛЭЙК: На «Live! Tonight! Sold Out!» мы с Куртом говорили о гораздо более развитом фильме, чем тот, что получился в итоге. Он должен был включить больше внутреннего смысла того, на что похожа игра в группе. Мы явно так и не дошли то того, чтобы снять эту часть. То, что вышло в итоге, было чем-то вроде застывших во времени - очень похоже на фильм-зарисовку, который показывает определённое расстройство из-за застревания в центре внимания, и выражен в очаровательном виде своевольности. Это расстройство было обычной темой в то время в моих разговорах с Куртом, но предполагалось, что фильм будет не только об одном об этом.

    Из-за этого видео, как выяснилось, является беспристрастным индикатором настроения Кобэйна в начале 1993 года, несмотря на то, что другие воплощали его видение.

    КЕВИН КЁРСЛЭЙК: Что касается источника, это всё было на VHS-кассетах. Имейте в виду, что это всё было до DVD, поэтому мы смотрели на кассетах Hi-8 и VHS. Дерьмовое качество, но, безусловно, прелестное, и надеялись, что однажды мы свяжемся с источниками, чтобы подобраться как можно ближе к мастер-записи. Но на ранних стадиях просто просматривали те кассеты в телевизионной комнате... То, что было, мы с Куртом собрали вместе, мы просмотрели кучу кассет, и это обычно происходило за один или два дня. Я забирал все кассеты, а потом мы со Стивом МакКорклом (режиссёром монтажа) просто начинали их монтировать... А если ты замечаешь, что начинаешь видеть песню в одной обстановке, а потом она переходит в другую обстановку? Такие решения появлялись просто потому, что был классный концерт в Буэнос-Айресе, был классный концерт в Далласе, классный концерт на каком-то телешоу в Англии... Поэтому почему бы нам не использовать фрагменты, или почему бы нам просто не выбрать лучшие из них? Это просто швырять идеи в стену и смотреть, что осталось. У Стива были свои идеи, у Курта были свои идеи, у меня - свои и, надеюсь, мы все пришли к одним и тем же выводам. Мы не работали до определённого срока - насколько я помню - что было более драматичнее, чем наша обычная работа, но, кажется, в итоге мы так и не сняли часть другого материала, который мы хотели снять. Собирался ли я с ними на гастроли или снимать в Сиэтле, до этого мы так и не дошли... Курт знал, что у него на полках, и передавал это кому-то - я уверен, что в то время я делал записи - но я мог бы спросить его: «Что на них?» - в основном, если ему нравилась конкретная песня на определенной плёнке, чтобы отметить её. Но это - наша работа, моя и монтажёра, посмотреть всё полностью - ты делаешь свою домашнюю работу. Курт, наверное, тоже делал свою домашнюю работу…  Когда пришло время начинать снимать и добавлять что-то из других вещей, вышел «In Utero», и график стал напряжённым, и им пришлось его сжимать. Время нужно было и на многие другие вещи.

    Той весной у Кобэйна было ещё одно обязательство перед студией.

    ДЖОНАТАН БЁРНСАЙД, продюсер: Нелегко вспоминать о том, как записывался альбом «Houdini» с Куртом Кобэйном и «Melvins». Плохая связь, наркотики, спекуляция ведущей студии звукозаписи, реабилитация, запланированные вечеринки, подставы и неверие в альбом… это был дьявольский альбом. Я не работал с «Нирваной» в студии, но я микшировал для них живые версии «About a Girl», «Spank Thru» и «Molly's Lips». [Эти треки появляются на сингле «Sliver» / «Dive» и в других местах]. Курт ехал в Сан-Франциско, якобы чтобы продюсировать дебют «Melvins» на ведущей студии звукозаписи, «Houdini», для «Atlantic Records», где я проектировал и микшировал, а Билли Андерсон ассистировал на некоторых сессиях. «Houdini» был четвёртым альбомом, который я записал и смикшировал для «Melvins». Курт, Кортни, Фрэнсис Бин и помощница по хозяйству появились в белом «вольво» и припарковались перед исписанными граффити дверями моей студии, «Razor's Edge Recording». Позже Курт сказал мне, что ненавидит эту машину. Она заметно сияла среди груд ржавчины, выстроившихся в ряд вдоль Дивисадеро-стрит. Как и многое в Сан-Франциско, улицу облагородили во время бума интернет-компаний, но в начале 90-х это была Аллея Кокаина, крэк-дилеры сутулились перед барбекю-закусочными и городской евангелической церковью. Я видел мужчин, застреленных в том квартале. Моя студия была на углу, в том же самом трёхэтажном викторианском здании, где Энн Райс написала и напечатала «Интервью с Вампиром».

    То, что происходило в Сан-Франциско, было трагикомедией.

    ДЖОНАТАН БЁРНСАЙД: Курт был милым в общении парнем с тихим голосом. Окружение не беспокоило его, и казалось, что ему удобнее в беспокойном районе, чем в фешенебельном. У него никогда не было ни гроша в кармане, и он всё ещё должен мне деньги за пиццу. Почти всё время на «Razor's Edge» он валялся на диване и задумчиво смотрел на обложки альбомов, украшавших стены студии. Как и более ранняя студия «Нирваны», «Sub Pop», они были маленькими по сравнению с компаниями среднего размера: «Boner», «AmRep», «Nettwerk», «Sympathy», «4AD», «Rough Trade». Все альбомы были записаны без студийного контроля и с небольшим ажиотажем. К сожалению, Курт был в отключке. Он надолго уходил в уборную, сжимая в руке вышитый мексиканский мешочек. Он появлялся, шатаясь, его зрачки были сужены. Потом он дремал на диване. За неделю записи мы перебирали наложения, и «Melvins» попросили Курта сыграть на гитаре на песне «Sky Pup». До этого я не знал, что он собирался играть на альбоме, и поблизости не было гитары для левши. Беспокоясь, что Курт передумает, я быстро вручил ему «Fender Mustang», который мне подарил Гелиос Крид, гитарист из эйсид-метал-группы «Chrome». Она была обуглена из-за пожара в подпольной лаборатории по производству метамфетамина на Эшбери-стрит и плохо пахла, но она настроилась. Он бренчал на перевёрнутой гитаре, а я крутил ручки на стомпбоксе. В конце дубля один он пожал плечами и вернул мне «Mustang»… Иногда сессии были показухой, с посещениями звукозаписывающей компании и прессы. Эвелин МакДоннелл из «L.A. Times» присоединилась к нам, пока мы записывали песни «Hooch», «Joan of Arc» и «Sky Pup». «Сессия пошла быстро, потому что Кровер, Осборн и Бёрнсайд работали вместе так долго, что они могут ходить друг другу по головам, - написала она. - Кобэйн - сомнамбулический хозяин этого странного поместья. Он спит, он почти не говорит ни слова, он пропускает целые песни и позволяет Бёрнсайду всем заправлять». Когда три недели записи приближались к концу, где-то в марте - апреле 93 года, я стал недовольным тем, что Курт значился продюсером альбома и поднял этот вопрос с представителем A&R «Atlantic Records». Он сказал заговорщическим шепотом: «Я был на этих сессиях. Я понимаю, что вы чувствуете, но он - Курт Кобэйн!» Там было только имя Курта, и это было явно важной вещью для маркетингового отдела. Неважно, что его голова, сердце или душа нигде не присутствовали. Неважно, что он казался очень подавленным. В тот момент я видел, откуда всё приходит и куда всё идёт. После записи семи песен из альбома я смикшировал их, в основном сам. На большинстве играл ударник «Melvins» Дэйл Кровер. Во время стадии тонкой настройки я позвал Курта, «Melvins», и всех, кто был поблизости. Когда Курт услышал студийную реверберацию, которую я автоматизировал, чтобы взорвать уже грандиозный саунд, я ухватил бой «Hooch» на двойных малых барабанах, он сделал свой единственный комментарий к миксу: «Ух ты! Это звучит потрясающе!» Возражения против авторства альбома сделало меня персоной нон грата, и когда альбом вышел в сентябре 93 года, я не был указан как продюсер. Что ещё хуже, Курт и «Melvins» были указаны на всех моих миксах, без моего имени в списке. Я не думаю, что Курт в этом участвовал. Его имя было просто узнаваемостью бренда, и он это знал. Он казался довольно обеспокоенным махинациями сомнительной индустрии. Но я тяжело переживал это мошенничество ведущей студии звукозаписи. До этого я верил в альбомы, которые я записывал, и в людей, с которыми я работал. Кража моего авторства на микширование казалось наглой и мстительной. Я не мог поверить, что группа, с которой я так напряжённо работал, сделает это. Теперь я понимаю, что в этом нет ничего необычного. Урок дня: не портите пиар. И оформляйте авторство в письменной форме, прежде чем набирать номер. У «Houdini» был список взаимоотношений всех участников. Я думаю, что никто не вспоминает то время  с большой нежностью. Талантливый, прекрасный парень сорвался в штопор, и были те, кто срывался с ним, дурея с ним от наркотиков, поощряя его, зарабатывая на нём. Но за эти годы вам надо выкинуть это из головы. Жизнь слишком короткая, чёрт. Я надеюсь, что все участвовавшие в «Houdini» примирились с этим.

    Кобэйн ещё раз посетил студийную сессию в 1993 году, заглянув на сессии «Hole» для их дебюта на «DGC Records».

    ЭРИК ЭРЛАНДСОН: Это был не день в парке. Всё это шло по сценарию, которого, я надеялся, придерживаются в студии. Но в нём было много дурачества и ничего серьёзного. Я лично не хотел, чтобы он принимал участие в нашем альбоме, и я уверен, что и он не хотел. К счастью, он просто промямлил два трека, и ни один из них не годился. Хотя мы весело поджэмовали.

    В то время как «Sub Pop» становилась филиалом крупной студии звукозаписи, и ушли последние знаменитости грандж-взрыва, у остальной сцены Сиэтла был шанс экономить и посмеяться над своей недавней историей.

    ТЕРРИ ЛИ ХЭЙЛ: Единственные, кому казалось, что «сцену» опустошают, это акулы музыкального бизнеса, прочёсывающие клубы в поисках ещё одного клона группы «Нирвана» / «Alice in Chains» / «Pearl Jam» / «Screaming Trees». Там, казалось, на самом деле переизбыток таких групп, но настоящие юные группы (т.е. «Chemistry Set»...), которые сделали Сиэтл таким отличным и многоплановым местом для жизни, как минимум, работая в городе, внезапно наполнившимся точками и восприимчивыми зрителями.
    РАЙАН ЛУАЗЕЛЬ: «Nevermind» и всё такое, «Mudhoney» были популярны - все здесь, 99.9 процентов людей, думали, что это было весело. Они высмеивали грандж - все думали, что был самый глупый термин, и мы смеялись над ним вовсю: «Боже мой, ты серьёзно, блин? Это - самая глупая вещь, которую мы когда-либо слышали!»… Все здесь на Северо-Западе так его ненавидели, что смеялись над ним. Все ненавидели этот термин - он был очень раздражающим.
    ДЖОН ПЁРКИ: Это стыдно - люди в городе просто пытаются зарабатывать на этом деньги. Был уровень стыда. Многие группы заслуживали большего внимания, чем они получали, или многие группы заключали небольшой контракт на звукозапись или что-то в этом роде, и он разрушал группу, потому что их всех ловили, но очень немногие из них в итоге выпускали альбомы - это в итоге разрушало группу... Было создано много маленьких студий - некоторые из них очень ловкие: они получали кучу денег и тратили их на группы, а группы не были реалистами.
    ХАЙМЕ РОБЕРТ ДЖОНСОН: Для меня всё не казалось таким изменившимся до 1991 года, когда всему миру казалось, что они типа теряют голову из-за гранджа... Через некоторое время это стало полным цирком, и я стал несколько подозрительным к приезжим… Лично я еле сводил концы с концами и игнорировал нелепости, свидетелем которых я был (ребята, приезжающие в Сиэтл, чтобы добиться успеха), и дистанцировался от таких людей, потому что они обычно оказываются бездушными клоунами, а я могу потратить своё время на кое-что получше.
    МАРИЯ МАБРА: Этот гадюшник парней с ведущих студий звукозаписи, пытающихся заключить контракт с группами - просто заключить контракт с тем, что было самым популярным. Они не подписывают контракты с большинством хардкора или с тем, что слушают люди. Они берут жанр музыки и просто повторяют его снова и снова... Особенно после того, как вышел фильм «Одиночки», Сиэтл был полон парней со студий. Я помню, что все парни - Тэд и все остальные - были в «OK Hotel», делая что-то, снимая это. Часть этого снималась напротив дома, в котором я в то время жила, но они просто хотели грандж-группы. Мы говорили: «Что за грандж-группа?!» Вот что было более забавным. Это было очень смешно – о, только не это. Нет, мы не тусуемся с грандж-группами. Можно представить себе, что каждая скотина хотела играть в грандж-группе - вот и шёл приток длинноволосых чуваков-металлистов-рок-н-ролльщиков, пытающихся походить на «Soundgarden» и «Нирвану» - это было так ужасно... Вдруг неопрятность, длинные бороды, та Северо-Западная штука стала модой - все мы выглядели неопрятно! Это - мода, которая появляется из-за того, что очень холодно и много дождей, а мы были музыкантами, и нам нужно было нести свою аппаратуру на репетицию группы, так что да, мы носили бутсы, потому что шёл дождь. Потом вдруг это - мода? Кажется, это было постоянной шуткой, если быть с вами честной - постоянной шуткой, но также и постоянной реальностью. Вот на что это похоже, когда ты находишься на музыкальной сцене, и она внезапно становится известной. Я помню, когда «Vogue» опубликовал эту штуку со сленгом, их грандж-классификацию - я просто ржала до усрачки. «Dr. Martens», какая-то чувиха с измождённым видом, с фланелевой рубашкой, завязанной вокруг талии - это было смешно и забавно, и в то же время типа круто.
    ТИ УИЛЛМАН: Здесь были представители A&R, и разные люди фактически давали вам свои карточки - Гэри Джёрш буквально загнал меня в угол комнаты, только чтобы дать мне свою карточку - у меня была пачка карточек от людей. Эти люди подходили, брали тебя с собой, тусовались. Если ты был настолько хорош, что мог бы заключить контракт, все заключали. Когда у тебя есть триста руководителей студий, которые приезжают сюда в поисках групп, то шансы довольно хороши.

    В запинающихся живых выступлениях «Нирваны», конечно, просматривалось немного коммерческих амбиций. Возвращение «Нирваны» на «New Music Seminar» было действительно слабым, у Кобэйна до этого была передозировка, но он всё-таки вышел на сцену под присмотром друзей.

    ДЭВИД ЙОУ: Концерт в Роузлэнде был довольно грустным. Курт был очень удолбан, и Крист играл роль няни/куратора/папы. Я не помню, хорошо ли мы выступили в тот вечер, но «Нирвана», конечно, нет - они его запороли.

    Никакого плана больше не было, только специальные мероприятия. Однако то, что по-прежнему присутствовало, это их искренний энтузиазм по поводу проблем женщин; их апрельский концерт был бенефисом в поддержку жертв насилия в югославском конфликте, а позже Кобэйн присоединился к Кортни Лав на выступлении Рок Против Насилия.
    Тогда, в июле, в то время как Кобэйн и Лав прятались в съёмной квартире в Сиэтле, случилось нечто такое, что ошеломило всё музыкальное сообщество в Сиэтле. 7 июля 1993 года была убита Миа Сапата, ведущая вокалистка «Gits».

    СТИВ МОРИАРТИ: Это была маленькая сцена в маленьком городе, и все мы тусовались в одних и тех же районах. Поблизости жил Тэд и приходил на барбекю, и прямо по соседству с баром, где мы тусовались, была репетиционная точка, и мы все объединялись. Миа была официанткой в этой забегаловке, куда ходили все группы, поэтому она знала многих людей. Я знал людей, потому что я заказывал группы в «OK Hotel», которая была главным местом для зрителей всех возрастов, где «Нирвана» сыграла свой последний концерт, после чего они сели в свой фургон и поехали на запись «Nevermind» - им нужны были деньги на бензин... мы планировали поехать в Европу и гастролировать с «Dead Moon»... У нас также был американский тур с «L7» и «Seven Year Bitch» из Нью-Йорка в Сиэтл с Западного Побережья, те же самые города, которые собирался посетить папа римский... Мы собирались в антипапский тур, как в песне «Damned», потому что они говорили о правах на аборты, поэтому это было бы очень круто. Всё было готово. Мы заканчивали свой второй альбом. Миа хотела наложить заново несколько разных вокальных треков, поэтому мы вернулись после того, как сыграли для «Atlantic», и тот парень хотел заключить с нами контракт, поэтому мы обдумывали это... Впервые мы могли бы [зарабатывать на] жизнь, играя музыку, нам не пришлось бы работать на других работах - вот это мысль! И в тот день мы пошли в студию, два дня спустя мы собирались уезжать в тур, её убили в ночь перед тем, как она собиралась закончить свои вокальные треки. Не мог найти её, чтобы пойти в студию, и мы искали и искали и в итоге около двух часов утра мы позвонили в морг.
    МАРИЯ МАБРА: Смерть Мии была... Я помню это, как будто это было вчера. Это звучит как клише, вступление к эпическому кино, но я действительно помню. Я помню это, и это было очень сумасшедшее время, и для меня это было настоящим замешательством. В ситуации убийства замешательство не только у вас и ваших друзей, но все мы - тоже музыканты, поэтому внезапно все ваши товарищи по группе, если они мужчины - все под подозрением в убийстве. Поэтому не только нашу музыкальную сцену заполонили все эти люди, с которыми мы играли - мы были сплочены - внезапно всех парней в нашей группе и на нашей сцене стали прорабатывать. Это было нереально.
    СТИВ МОРИАРТИ: Процесс, когда дело доходит до подозреваемых - это как ты начинаешь с бойфренда, потом смотришь на группу, потом уходишь оттуда. Это было безумие - тёмное время в течение нескольких лет … «Нирвана» была как бы основой короткой карьеры «Gits» в Сиэтле - наш второй концерт был с ними, а потом первый бенефис, чтобы найти убийцу. Нам нужны были деньги, чтобы нанять частного детектива. Я сидел у себя дома, подавленный, думая: «Что же, чёрт возьми, я могу сделать?» Потом мне звонят по телефону, и это Кортни Лав: «Привет, это Кортни, мы с Куртом здесь, и мы услышали, что вы играете этот бенефис, и мы были очень огорчены, когда услышали о том, что случилось - поэтому мы подумали, может быть, мы могли бы привлечь больше людей, если сыграет «Нирвана»? Они не играли некоторое время, им нужно репетировать, и они все сделают это». Потом трубку взял Курт и сказал: «Да, это действительно отстой - то, что случилось, мы слышали группу, она очень хорошая - я помню вас, ребята - всё, что мы можем сделать, чтобы помочь …» Они сказали, что сделают это, но было ясно, что мы не сможем дать объявление в прессе до четырёх часов вечера, а они хотели выступить в восемь вечера. Кажется, он действительно катился по наклонной - но когда он был очень подавлен, он был по-прежнему способен протянуть руку и помочь кому-нибудь, и я думаю, что это замечательно. Я был тронут. Парень, знакомый Тэда, которого звали Майк Николлз, был на самом деле ответственным за посещение точки и организацию всего этого. Он был тур-менеджером многих групп тогда, классный парень. Мы приступили к концерту, тусовались, говорили - он был таким же, как Курт, был замкнут в себе, а Кортни была как вихрь вокруг него. «Нирвана» выступила, сыграла «Kashmir» «Led Zeppelin» для начала - они играли её как репетицию или джэм, как они играли на вечеринке в подвале. Люди всё ещё входили по одному - это было действительно незапланированно и очень круто. Они не сходили с ума и не ломали вещи, они просто играли. Крист спел несколько песен, они хорошо провели время - потом они дали нам много денег.
    МАРИЯ МАБРА: Мы с ней играли музыку вместе на нескольких вещах вне «Gits» - например, «Hell Smells». Я была также одним из её учителей по вокалу, поэтому мы не просто были лучшими [подругами], но мы были неразлучны - мы всегда пели вместе... Когда люди умирают, их помещают в такие странные состояния ангельского существа. Она была моей лучшей подругой. Я без проблем говорила ей: «Пошла нах, ты полное дерьмо»; она была моей сестрой, мы много дрались - мы могли на вечеринке в углу устроить кулачный поединок и кататься по земле, а потом помириться спустя двадцать минут. Сёстры, неразлучные. Она была для меня всем… Тот концерт в 1993 году, я была очень рада, что «Нирвана» захотела играть этот концерт - поскольку они вдохновляли все остальных тогда, я была рада, что они оглядывались на нас и признавали одними из своих и желали помочь. Из-за этого я также стала любить их больше. Спасибо, ребята, я рада, что вы это сделали. Они уважали своё происхождение, потому что все мы вышли [из] одной сцены.
    ДЖОШ СИНДЕР: Тот концерт был определённо самым безумным аншлаговым концертом, который я когда-либо играл. Мы в «Tad» знали, что «Нирвана» собиралась объявить о том, что они играют концерт, в последний момент по радио (кажется, это было «KISW»), но больше никто не знал. Так или иначе, в «King Cat Theater» было около двухсот человек до того, как кто-то узнал, что играет «Нирвана», а после того, как они объявили об этом по радио, казалось, что весь город толпится у здания. Улицу затопила, наверное, пара тысяч людей. Именно улётный Дэйв Грол позаимствовал мою ударную установку, и когда я получил её назад, кожа на всех барабанах была разбита в кровавое месиво.
    ЛЭРРИ СКИМЭЛ: Все на самом деле хорошо проводили время в тот вечер, несмотря на причину, по которой мы были всеми там. Казалось, что мы попытались вернуться на нашу маленькую сцену на вечер; это было из лучших побуждений, и было очень круто видеть, что сообщество объединилось ради Мии... [«Нирвана»], казалось, хорошо проводила время, очень свободная, и я думаю, возможно, освобождённая от того, чтобы играть концерты на стадионах или фестивалях. Также казалось, что это было для них что-то вроде возвращения домой,  хотя это было торжественное событие… Каверы выделялись, потому что им, казалось, было с ними весело.
    СТИВ МОРИАРТИ: Миа... она была забавная, общительная, но также и вдумчивая артистка, поэт, как Патти Смит. У неё был бойцовский характер, она не терпела оскорблений. Абсолютно честная и прямая… Мы организовали приблизительно двести бенефисов по всей стране, по всему миру - каждая группа от «Sonic Youth» до «Hootie» и «Blowfish» играла на одном из тех концертов. «Home Alive», они были созданы, чтобы учить женщин Сиэтла самообороне, чтобы того, что случилось с Мией, никогда больше не было. Записали кучу сборников - они стояли в очереди, чтобы в этом участвовать – «X», «Soundgarden», Уильям С. Берроуз, «Pearl Jam» - это просто безумие. «Нирвана» тоже. Они говорят о группах 60-х, «Jefferson Airplane» жили по соседству с «Grateful Dead» рядом с Дженис Джоплин - как будто все вокруг, кроме нас, были кометами. Все в домах на Капитолийском холме - похожи... Кэтлин Ханна на самом деле замечательно себя повела, когда убили Мию; она была той, кто познакомил Джоан Джетт с «Gits», и они обе любили голос Мии и то, как она пела, и именно это побудило сделать альбом, где Джоан записала песни «Gits». Я до сих пор благодарен им.

    Несмотря на трагедию, «Нирване» было пора возобновлять работу. Темп нарастал – «DGC» выпустила «Heart-Shaped Box», группа играла на «Saturday Night Live», и начались хороводы СМИ.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: Когда они раскручивали In Utero, я отправился в Сиэтл на фотосессию. Идея состояла в том, чтобы поехать туда с таким молодым парнем, который выиграл конкурс Нирваны, где призом была встреча с группой в Сиэтле. Поэтому там был я и тот молодой шестнадцати-семнадцатилетний парень, мы поехали туда в конце августа и провели может быть, три дня в Сиэтле. Фотографии, которые я сделал для Best, были в основном сняты... в саду дома Дэйва, перед машиной. В какой-то момент Курт замечает такую маленькую игрушку, M16 - она гораздо меньше, чем настоящая вещь - он хватает её, кладёт её себе в рот. Мы делаем три фотографии - щёлк-щёлк-щёлк - он кладёт её, и мы заканчиваем фотосессию... Это была просто какая-то игрушка, это мог быть клоунский нос - он бы его надел. Это была такая атмосфера; та фотосессия была очень счастливой, я помню, что мы ходили кататься на картах. Мы тусовались у Дэйва, погода была хорошая, мы были рады видеть друг друга, все шутили. Счастливый момент … Курт не был парнем, который сказал бы: "Да, пойдем, погуляем, выпьем, повеселимся… ' Это промто был не он. То есть он мог быть похожим на того, кто был такой закрытый, такой грустный. Но он был не только таким. То, как он закончил, усложнякт понимаение того, что у него была эта другая сторона, что его музыка питалась его энтузиазмом, что он мог быть очень забавным парнем, остроумным - очень забавные шутки. Вы его таким не представляете, но он мог быть таким, когда находился в правильной атмосфере. Однако реальность такова, что гастроли очень напряженные, очень утомляющие, и вдобавок он был больным и просто не очень общительным человеком.

    Тем временем продолжалось планирование предстоящего тура, но уже шёл ропот недовольства.

    ДЖОШ САЙНДЕР: Нас утвердили разогревающей командой у «Нирваны» в американском туре «In Utero». Мы были очень взволнованы; первый концерт был в Сиэтле, кажется, и мы даже слышали объявления о концерте в Сиэтле по радио. И всё же примерно за неделю до того, как тур должен был начаться, мы узнали, что нас выгнали. Произошло вот что - Тэд давал интервью в Нью-Йорке несколькими неделями ранее, и журналист из «Melody Maker» пытал его по поводу того, что он думает о Кортни Лав, или что-то в этом роде, поэтому я думаю, что он сказал что-то такое, что не понравилось Курту, и нас убрали из тура.
    КУРТ ДЭНИЭЛСОН: Курт всегда был склонен быть тихим, замкнутым, спокойным человеком; но когда «Tad» обычно гастролировали с «Нирваной», было много раз, когда он играл на разогреве, и проявлялось его чувство юмора, позволяя достигнуть близости с ним, что было невозможно позже из-за того, каким изолированным он, в конце концов, стал из-за вмешательства Кортни, а также из-за его наркомании.



19.0
Треск: Тур «In Utero»
Октябрь 1993 - январь 1994 года

КОГДА «НИРВАНА» ЗАКОНЧИЛА свои американские гастроли к 1991 году, она были поставлена в ряд мейнстрим-талантов вместе с «Pearl Jam» и «Red Hot Chili Peppers». В то же время, планируя свой первый полномасштабный американский тур с тех пор, как они стали суперзвездами, «Нирвана» совершенно проигнорировала мэйнстрим и притащила товарищей из андеграунда. Они были самой популярной группой в мире, но принимали решения, как «Sonic Youth» в 1990. У них не было никакого желания подражать прибыльным безумствам вроде тура «Metallica» / «Guns N’ Roses».

    ДЖЭД ФЭЙР, «Half Japanese»: Было забавно, как я узнал о том, что «Нирвана» хочет, чтобы «Half Japanese» играли у них на разогреве. У меня был концерт в Торонто, и я приобрёл в аэропорту экземпляр журнала «Spin». Там было интервью с Куртом, и Курт сказал, что «Half Japanese» будет с ними гастролировать. Так я услышал об этом впервые. Я позвонил своему импресарио, и она сказала мне, что только что связалась с менеджером «Нирваны».
    КРИС КЁРКВУД, «Meat Pappets»: Запрос поступил через руководство – возможно, они поняли, что мы всё ещё живы или что-то в этом роде - это было круто, понимать, что мы нравимся этим парням, что они хотели попросить, чтобы мы поехали с ними в тур... Это было удивительно – видеть, что эти группы, которые одевались как мы, которые упоминали в прессе наши имена, вдруг оказались на радио и на «MTV». Нечёсаные волосы, джинсы, футболки - то, к чему и мы могли иметь отношение. 80-е, тогда были экстремальные причёски, и я думал, что я везунчик, если не забыл намазать чем-нибудь вязким руки, чтобы не вонять.

    Прежние фавориты чередовались с перспективными исполнителями, «Нирвана» делала для них то, что другие сделали для «Нирваны» всего несколько лет назад.

    ТЭЛИА ЗЕДЕК, «Come»: Вначале «Come» играли с «Hole» несколько раз, до того, как Курт и Кортни стали встречаться. И тогдашний менеджер «Come», Том Джонстон, дружил с Джэнет Биллиг, которая руководила и «Hole», и «Нирваной» (наверное?!). По слухам, они оба (Курт и Кортни) были фэнами «Come» и очень увлекались «11:11» и, возможно, и это, и то, что наши менеджеры были друзьями, были факторами того, что нас пригласили. Я думаю, что мы в итоге оказались на южном этапе тура просто потому, что были свободны; тут нам не дали выбора.
    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР, «Chokebore»: Они услышали нашу музыку через каких-то друзей, мне кажется. Они пригласили нас лично, не через менеджеров или ещё как-то, очень ненавязчиво. Я помню, что видел Криста Новоселича на нескольких концертах «Chokebore» за год до этого, и я слышал, что Курту нравится наша музыка. Они просто пригласили, и мы сказали: «ДА!» … Никаких контрактов или юридической фигни не было, насколько я могу вспомнить … Кажется, во второй раз, когда мы играли в Сиэтле, там был Крист. Просто высокая, тёмная фигура стоящая сзади. Я не думал, что что-нибудь из этого выйдет. Но так или иначе он отдал группе CD, или возможно его передали через их друга Кэли. Следующее, что мы узнали, это то, что они просто пригласили нас сыграть несколько концертов. Это всё было очень вскользь.

    Вот так всегда работал андеграунд, как в те дни, когда носили футболки друг друга на местных концертах. Отношение Кобэйна к атрибутам его вновь обретённой славы характеризуется частным моментом.

    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: Когда мы были в туре, он разрешил нам остаться у него, когда нам было негде спать той ночью. Мы жили там между концертами. Дом был обычно пуст, когда мы туда приезжали, потому что «Нирвана» была также в туре. Было очень любезно с его стороны предоставить нам место для ночлега. (Мы были усталыми мальчиками...) Я помню, что один раз пошёл в туалет и увидел на полу приз «MTV Music Award», подпирающий дверь. Круто.

    Беззаботность рок-звезды использовать приз в качестве дверной пружины соответствует их нежеланию возносить успех на пьедестал.

    СТИВ ДИГГЛ: [Курт] увлекался кучей групп из панк-эры - а также многими малоизвестными группами. Это было здорово, что он был в том положении, тогда, давая большие концерты, но вытаскивая людей, которые играли в очень крошечных местах, и приводя их. Он чувствовал себя настоящим.

    Как в случае с «Calamity Jane» в Аргентине, у этих приглашений была плохая сторона - многие из этих групп так и не приблизились к концертам в таком масштабе.

    КРИС БРОКО, «Come»: Мы поняли, что это приглашение исходило от группы. Никто из нас не знал никого в «Нирване», поэтому это было несколько неожиданно. Мы были взволнованы и немного испуганы перспективой - это был очень, очень высококлассный тур, проходящий на точках побольше, чем мы когда-либо играли раньше. Артур [Джонсон], наш ударник, особенно волновался перспективой игры в «Omni» в Атланте, где он видел «Loverboy», и так далее, когда он учился в средней школе. Когда нас пригласили сыграть концерты, он воскликнул: «Я не могу играть на своей ударной установке за 150 долларов с распродажи на сцене в «Omni»»! - которая на самом деле была ударной установкой, которую он использовал до того момента (сначала с «BBQ Killers» и затем с «Come»). Мы обещали ему, что мы купим ему новую ударную установку, и он уныло согласился. Я думаю, что он очень нервничал из-за игры в «Omni».
    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: За кулисами [«Нирвана»] казалась очень милой и всегда пыталась поговорить и успокоить нас, потому что мы были немного не в своей лиге, выходя играть перед 50 человеками однажды вечером, а потом играя для них на разогреве перед 20 000 человек.
    МАРК РОБИНСОН: Нас попросили сыграть для них на разогреве на нескольких концертах на стадионах на 20 000 мест в окрестностях Флориды, и мы вежливо отказались, так как мы внесли свой вклад разогревающих выступлений на больших концертах. Не таких больших, конечно, но чем больше концерт, тем менее заинтересованные люди смотрят разогревающую команду. Мы также только что закончили долгий тур по стране со «Stereolab» и немного устали. Наш импресарио был озадачен нашим отказом и задавался вопросом, чего мы пытаемся достичь с нашей группой.

    «Нирвана» испытывала свои собственные страхи. Несмотря на то, что они сыграли 244 концерта с тех пор, как был уволен Джэйсона Эверман, теперь Кобэйн чувствовал, что ему нужен второй гитарист, чтобы разделить это бремя; в процесс включился Пэт Смир из лос-анджелесской панк-группа «Germs».


    КРИС БРОКО: Я не был большим фэном «Нирваны», но я был заядлым фэном «Germs» и был очень взволнован перспективой знакомства и гастролей с Пэтом Смиром! До наших гастролей с ними я вообще-то думал, что «Нирвана» была чем-то вроде мэйнстрим-хард-рока… К концу тура я стал фэном; мне нравились песни, и мне нравилось то, что Дэйв Грол много барабанил. Что теперь забавно, так это то, что я слушаю группу вроде «Alice in Chains» и думаю, что они звучат очень похоже на «Нирвану»... а может, наоборот... Я понимаю разницу между этими двумя, и она огромна, но они также звучат очень похоже... и они рассматриваются теперь так по-разному.

    Выбор пригласить в «Нирвану» панк-ветерана был ещё одним признаком стремления держаться за то, чем была Нирвана, изменяясь в качестве акта сопротивления.
    Другой страх состоял в том, что смог бы выдержать или выдержал бы Кобэйн. В то время как «Metallica» накопила 272 концерта с 1992 по 1994 годы, а «Guns N' Roses» сыграла 202 в турах «Use Your Illusion», «Нирвана» осилила жалких 105, и на своём пике в туре «In Utero» было сыграно всего 16 концертов за месяц.

    СТИВ ТЁРНЕР: Тур «In Utero» казался очень хаотичным, неорганизованным и каким-то совершенно обломным... Их команда казалась растерянной по поводу того, что делать и когда это делать. Вели себя осторожно, боясь устать. Это была не ахти какая команда, я думаю - каждый мужчина или женщина сам по себе. Кроме тех случаев, когда «Нирвана» была на сцене. Большинство вечеров они были довольно классными. Крист и Дэйв приходили потусоваться, было круто познакомиться с Пэтом, и я изредка видел Курта. Мы просто делали своё дело и видели, как всё это было хаотично.
    КРИС БРОКО: Мы услышали, что у Курта Кобэйна дурное пристрастие к наркотикам, и что они думали об отмене тура; концерты подтверждались незадолго до того, как они случались... Во всяком случае, ни для кого не было секретом, что у Курта и его жены были большие проблемы с наркотиками, что вызывало волнение в группе. Никто не был уверен, будут ли концерты... никто не знал, в какой форме будет Курт… Я, честно говоря, не знаю, был ли он под кайфом или нет во время тура. Это было не моё дело, и я не спрашивал.

    Выборы точек также были нервозными.
    ТЭЛИА ЗЕДЕК: Они были популярными, но не чудовищными? Определённо, стадионы, но баскетбольные/хоккейные стадионы, а не бейсбольные или футбольные (слава Богу) … Мы делали всё немного по-другому, чем в обычном туре «Come»: мы наняли тур-менеджера, у которого был сотовый телефон (редкая и дорогая вещь в те дни). Руководство «Нирваны», типа, настаивало на этом, если я правильно помню. И мы взяли с собой друга (Кёртиса Харви из «Rex») в качестве главного тур-менеджера, того, кто меняет струны. Потому что, когда играешь перед 40 000 человек, ты на самом деле не можешь попросить всех подождать, пока ты поменяешь струну! И мы взяли с собой нашего собственного и любимого звукорежиссёра, Карла Пластера. Но помимо этого мы ездили в своём фургоне и жили в тех же самых дерьмовых мотелях, которые были бы у нас в иных обстоятельствах. Мы не ездили с «Нирваной», и их руководящая команда не занималась организацией наших гастролей.
    ДЖЭД ФЭЙР: Я не силён в угадывании размера аудитории, но да, она, вероятно, была в диапазоне от трёх до десяти тысяч.

    Эти концерты преднамеренно были масштаба южно-американских мероприятий или летних фестивалей.
    Несмотря на все меры предосторожности, «Нирвана» на сцене по-прежнему могла представлять собой впечатляющее зрелище.

    КРИС БРОКО: Надо помнить то, что это был первый большой тур, который они устроили после того, как стали успешными - спустя приблизительно два года после того, как вышел «Nevermind», и было продано десять миллионов его экземпляров. И люди долго ждали, чтобы их увидеть, и всё вокруг них было чем-то вроде непрекращающейся мыльной оперы благодаря прессе... Зрители были дикими... сумасшедшими, просто очень взволнованными тем, что они, наконец, видят «Нирвану». И да, каждый вечер люди постоянно бросали на сцену одежду. Много обуви. Сотни! Это было безумие. К нам зрители относились круто. Одна завораживающая вещь: когда был тур, песня «Breeders» «Cannonball» была песней номер один на «BuzzBin» «MTV» - и каждый вечер эта песня получила самый большой отклик за весь вечер, больше чем всё, что играла «Нирвана». Просто всеобщее столпотворение. Это действительно показало, настолько сильно было тогда «MTV».
    ТЭЛИА ЗЕДЕК: Зрители абсолютно невероятно относились к разогревающим командам, которые были очень круты. Мы выступали первыми, и они приветствовали вторых, когда мы выходили на сцену, хотя я сомневаюсь, что кто-то вообще знал, кто мы. Никто не кричал «Нирвану», или «Вон со сцены!» Они были невероятно восприимчивыми! Я помню, что в то время происходила странная вещь - швыряние обуви, когда ребята выражали свою преданность группе, бросая только один из своих ботинок на сцену, имея в виду, что им придётся идти домой полуобутыми. Мы не вдохновляли на такой уровень эмоций, но «Breeders» вдохновляли, и они не оценили это.
    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: Я помню, что однажды вечером стоял у края сцены, пока играла [«Нирвана»], и думал: «Это чертовски хорошая группа». Они были волнующей группой. Также было волнительно наблюдать славу вокруг них, но это казалось немного тяжёлым. Я посмотрел в тот же вечер со сцены и понял, что даже не могу увидеть лиц. Зрители были слишком далеко. Как будто они играли для воображаемой публики на расстоянии в миллион миль. Я помню, как думал, что они должны быть феноменальными в маленьком клубе. Вот где я хотел бы их увидеть... Играть десять концертов с «Нирваной» в их заключительном американском туре было очень кайфово. То, что я буду помнить до конца своих дней.
    НАОКО ЯМАНО: Я наслаждалась концертами перед большими аудиториями. Это было легко, потому что мы были ведущими исполнителями, и время выступления было всего тридцать минут. Казалось, что зрителям нравились «Shonen Knife», потому что все мы были женщинами и приехали из далёкой страны, и зрители знали, что нас пригласила «Нирвана»... [Курт] выглядел усталым, но выступал на сцене очень сильно... Меня впечатлило отношение Курта к музыке. Он всегда выступал так сильно, как мог, на концертах, и был чист душой для музыки.
    ДЖЭД ФЭЙР: Время нашего выступления было ограничено, но мы знали, что так будет. Я не заметил вышибал. Я уверен, что там было несколько, просто я не чувствовал их присутствия. Было довольно спокойно... «Нирвана» была такой классной живой группой. Я наслаждался каждым концертом... Курт классно выступал на всех концертах, которые я видел. Он, конечно, умел выступать.
    СТИВ ТЁРНЕР: Я был очень рад за этих парней, и всему тому успеху, который они имели. Публика была довольно мэйнстримной, я полагаю, и играть на разогреве у такой хитовой группы не самое лучшее, так как публика была незнакома с нами. Но мы хорошо провели время, как обычно.

    Некоторые группы изучали важнейшие правила опыта популярной группы.

    ДЖЭД ФЭЙР: Играли в основном на точках в колледжах. Я ожидал, что публика будет возраста студентов колледжей, но большая часть публики была ещё моложе. На первом концерте мы сыграли несколько быстрых песен и несколько медленных. На каждую быструю песню отлично реагировали, а каждую медленную «бомбили». На всех остальных концертах мы играли только быстрые.
    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: Ещё один урок, который я усвоил, был в вечер первого концерта. Мы добрались до точки и первое, что мы увидели: столы с продуктами. Ряды вкусных бутербродов и тортов, супов и пудингов, колбас и рыбы. «Chokebore» голодали, спали на диванах последние два месяца, еле сводили концы с концами, и вид всей этой еды вылился в мой безумный жор. Я всё это попробовал. Это было блаженство. Наконец-то витамины, спустя такое долгое время. Когда я вышел на сцену, это было потрясающе. Двадцать пять тысяч человек, стоящих перед нами, сходящих с ума. Мы играли тот концерт, и всё это казалось сном. Но всё, на чем я сосредоточился, это всё время пытаться не обделаться. Вся та жирная пища, и потом ужас игры перед таким количеством людей... не очень хорошая комбинация. Я усвоил в тот вечер, что никогда не надо есть прямо перед концертом, не стоит. Даже ради всех тех витаминов.
    КРИС КЁРКВУД: Это просто задницедралка - перешагивать через усилитель такого размера - это отличный опыт, аппаратура больше, но многое удерживается для ведущих исполнителей - например, у них есть куча света, но многие они удерживают. Не приходилось играть на большинстве аппаратуры. Большие концерты - огромное производство - придерживаешься графика, готовишь множество настроек, люди готовят следующий концерт.

    Для Новоселича и Грола, по крайней мере, толерантная свобода, предоставляемая музыкантам в туре, всё ещё означала использование и наслаждение опытом бытия.

    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: [Я] помню, что Крист любил красное вино. Он бушевал за кулисами, перепрыгивая через диваны, прорываясь сквозь двери, кидаясь едой и смеясь, и это был не конец вечера... это было по пути на сцену. Он казался довольно весёлым парнем... и после всего этого по-прежнему был надёжен на басу.
    ТЭЛИА ЗЕДЕК: Мы много тусовались с «Breeders» и с Кристом и Дэйвом, они оба были очень дружелюбными. Однажды вечером в Майами, я помню, все мы тусовались вместе после концерта и пошли купаться в море. На следующий день мы узнали, что в воде было полно акул. Я помню, что руководство «Нирваны» было очень зло на нас, потому что на следующий день у Криста было жуткое похмелье.
    ПОЛ ЛИРИ, «Butthole Surfers»: Казалось, что жена [Курта] хотела удержать его как можно дальше от нас. Но за те несколько раз, когда нам удалось потусоваться, он казался довольно мягким и нормальным. И их концерты были классными... По поводу «нормального», я на самом деле плохо знал Курта. В те разы, когда мы тусовались до и после концертов, я не замечал за ним ничего «необычного.
    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: Нам казалось, что они просто хорошая маленькая группа, окружённая вихрем. Когда они играли, это было похоже на все те концерты, на которые мы ходили дома в маленьких клубах - сильно и естественно.

    Тур был приостановлен из-за выступления на «MTV Unplugged», которое с тех пор охарактеризовало «Нирвану» для многих. В то время, однако, не было ясно, что выйдет из такой длительной славы. «MTV» дулось из-за отсутствия хитов, присутствия такого количества каверов, выбора гостей, которые не были в их приоритетном списке знаменитостей, и отказа Кобэйна сыграть на бис.

    КРИС КЁРКВУД: Было такое искреннее желание разделить это с такими группами как мы, группами, которые были в том же самом месте в плане отношения. То есть, они были самой популярной группой в мире, он мог делать то, что хочет, и что он хочет делать с этим? Взять кого-то с собой на «MTV» и сыграть несколько наших вещей, который он действительно откопал. Прекрасно понимая, что мы не радуем руководство - ребята на «MTV» не хотели, чтобы он пригласил нас это делать. Он их вынудил, по-настоящему. Идея возникла в туре с ними: мы познакомились с ним, мы немного потусовались. Он придумал это где-то по дороге - сначала он хотел сыграть некоторые из наших старых песен на концерте… И Курт, мой брат, собирался научить его, как играть [их]. Примерно тогда нас просто пригласили поиграть, и мы сыграли с ними. Это случилось так быстро… Мы в то время не были на «MTV», мы работали довольно давно и считались недостойными, поэтому именно Курт попросил их позволить ему привести эту мерзость. «MTV» удивилось, это не в их вкусе, но он добился своего.

    Группа не отмечала выступление на «MTV»; репетиции и запись были привязаны к концу целого месяца концертов почти каждый вечер, поэтому все они каждый по-своему наслаждались неделей, свободной от гастролей. Понадобился год ротации на «MTV», одна смерть и посмертный LP, чтобы укрепить его последующую репутацию.

    ДЖЭД ФЭЙР: Я был на концерте «MTV Unplugged». Группа, казалось, была в хорошем настроении и выступила отлично.
    КРИС КЁРКВУД: Это было просто такое маленькое выступление - но было приятно получать хорошие отзывы, и что возникали такие мелочи, которые позволяли нам играть музыку. После того, как он скончался, они пришли к нам по поводу получения нашего разрешения на выпуск этого. Они кайфовали, играя это на «MTV», а потом они решили выпустить это.
    ТЭЛИА ЗЕДЕК: Было явно такое ощущение, что произошло что-то действительно невероятное. Я не слышала этого от группы, но команда об этом говорила... Мы на самом деле поняли, о чём это они, только значительно позже.

    В декабре снова было задействовано «MTV», когда «Нирвана» играла концерт «Live and Loud».

    БИ-РИЛ, «Cypress Hill»: Мы играли несколько концертов на «MTV» в прошлом, начиная с «Yo MTV Raps», «Daytona Spring Break», и наша известность росла благодаря живым концертам - мы играли на «Lollapalooza» и всё такое, поэтому «MTV» время от времени, в зависимости от мероприятия, приглашало нас поучаствовать в нём... получить возможность выступить на одной сцене с «Нирваной», которая была в значительной степени самой популярной штукой в то время, было отличным опытом... [Нам] пришлось приехать туда пораньше - это было в одном из доков, которые «MTV» сняло для этого конкретного концерта - и там играли три группы. Это был довольно суматошный день; «MTV» пыталось собрать всё и прокрутить всеобщую проверку звука. Мы фактически делали проверку звука с «Pearl Jam», потому что мы только что сделали с ними песню для саундтрека к фильму «Ночь Страшного Суда», поэтому мы планировали сыграть её с ними. И мы играли свою проверку звука, они играли свою проверку звука, а потом мы прогнали эту песню. Главная напряжённость того дня состояла в том, что никто не мог связаться с Эдди Веддером -  никто не знал, где он, и люди сомневались, что он появится. Из-за этого все были на нервах. Он так и не появился - без объяснения причин, его просто не было… Они очень беспокоились о том, чтобы успеть вовремя, и чтобы всё вращалось и двигалось, поэтому они не отставали от графика, потому что это должно было идти вживую - практически они делали предварительную запись для одной части народа, но она шла вживую для другой части. Они всегда озабочены тем, чтобы всё началось вовремя, но они очень милы, когда подгоняют вас!.. Конкретно в тот день мы тусовались со всеми - нам удалось познакомиться с Кристом и Дэйвом, и с Пэтом, они подружились с нами, это было очень круто - мы дружим и по сей день, всегда здорово, когда мы встречаемся. Нам удалось пообщаться с Фли и Энтони Кидисом, потому что, кажется, они были хозяевами в тот день, что было забавно, потому что мне никогда не казалось, что я нравлюсь Энтони, поэтому с его стороны было довольно забавно быть со мной на самом деле крутым, просто на камеру, хотя бы раз в своей жизни.

    Кобэйн закончил «MTV Live and Loud», саркастически хлопая вместе со зрителями, с безумным блеском в глазах, после чего вернулся к погоне за операторами по сцене; он мог сказать, что независимо от того, что он делает, публика будет аплодировать, как дрессированные тюлени. Весь тур он был не особенно рад зрителям, но камера обычно не показывала его с момента появления до ухода; благодаря «MTV» он усилил агрессию намного больше, чем обычно.

    РИК СИМС: Я видел их, когда они играли в «Aragon Ballroom» в Чикаго... Я жутко напился с Дэном (Питерсом), ударником «Mudhoney», и помню, как смотрел на обе группы из-за сцены. Они были хорошей живой группой, но, честно говоря, они находились на том же уровне зрелищности и музыкальности, что и многие уровнем повыше в то время... Мне также нравилось двигаться на сцене, вероятно, отдавая дань влиянию на меня «Kiss» и «Plasmatics». А потом были плакаты «ТРАХНИ СВИНЕЙ», которые мы раздавали зрителями перед концертами - они обычно в итоге били ими друг друга по голове. Хотя зрелище было классным! Я также создавал атмосферу противостояния, и именно этого ожидали зрители. Я лез на рожон и обижался на претенциозность «панк-рока». Точнее сказать, мне не нравилось, когда люди не принимали нашу группу благосклонно и становились враждебными. Зрителям, казалось, очень это нравилось через некоторое время, и они принимали нас благосклонно, когда я посылал нахрен их и их дерьмовый городишко. «Нирвана» была совсем не такой, когда я их увидел. Они сыграли свой концерт и ушли со сцены. Никаких выходок. Никаких «идите нахрен». Я не думаю, что был их стиль. Ха!

    Никто не думал негативно о выходках Курта на «MTV»; это просто укрепило репутацию «Нирваны» как рок-потрясение для телезрителей. На гастролях, однако, было ощущение, что проблемы, окружающие Кобэйна, стали непреодолимыми.

    НАОКО ЯМАНО: Это был тур по стадионам. Расстояние от ведущего и разогревающего исполнителя стало очень большим. Наши гримёрки были обычно далеко от гримёрки «Нирваны». У нас было немного времени, чтобы поговорить с участниками. В гримёрке вокруг Курта было много людей в любое время... Я не очень ясно помню Курта в туре 1993 года.
    БИ-РИЛ: Курт, возможно, был поблизости, или он, возможно, пришёл прямо перед тем, как они вышли на сцену - никто не волновался, появится он или нет, поэтому, я думаю, что он должен был быть там, изолированный ото всех, потому что он поразил меня как человек, которому не нравилось быть там, где огни и блеск... Вы знаете, мы так никогда с ним не познакомились - после концерта он умчался, как я сказал; мы в итоге тусовались с Дэйвом, Пэтом и Кристом, и укрепили дружбу с ними, но мы так и не познакомились с Куртом Кобэйном.
    КРИС БРОКО: Атмосфера была просто какой-то... высокая драма. Я думаю, что все несколько боялись Курта, и боялись того, что он может сделать. Но многое из этой драмы окружало его жену... Когда она оставила тур, в Атланте, всё настроение тура мгновенно стало более непринуждённым.
    ПОЛ ЛИРИ: Его жена всегда делала всё возможное, чтобы убедиться, что он не тусуется с нами. Она была промоутером концерта в Миннеаполисе, штат Миннесота, несколькими годами ранее, и заказала наш концерт в Миннеаполисе. Мы ехали два дня, чтобы добраться туда, сыграли наш концерт, а потом она нас напоила... После этого мы не ладили. Она была чрезвычайно неприятна во время наших концертов с «Нирваной». Я помню, однажды говорил с Куртом, и его жена буквально схватила его за ухо и оттащила. Я должен признать, за мои тридцать с лишним лет в музыке я хорошо ладил с каждым музыкантом, которого я когда-либо встречал, за исключением жены Курта. Поэтому я на самом деле не считаю её музыкантом.
    КРИС КЁРКВУД: Он был настолько знаменит к тому времени и имел дело со столькими вещами, это было в тот момент, когда приходилось делать знаки за кулисами, говоря, чтобы люди не досаждать парню - когда даже закалённые в концертах исполнители останавливают тебя, чтобы ты не пытался сняться с ними, конечно, можно сказать, что это тут ни при чём. Он был просто замкнут, в некоторой степени закрыт - но мы по-прежнему весело проводили время, такие вещи, как та репетиционная сессия «MTV», были странными… Мы брали их на вечеринки в доме старого друга, и казалось, что мы брали с собой этого маленького парня с Северо-Запада, но он на самом деле чертовски знаменитый, и все это знают, и это меняло всё. И он был такой новоиспечённой звездой - но тогда не казалось, что он был трудягой, который внезапно стал знаменитым.

    Кобэйн был особенно замкнут и одинок. Когда он не выступал на сцене, он был едва заметен.

    КРИС БРОКО: Я шёл по коридору, и Курт подошёл и сказал, что мы должны чаще приходить к ним в комнату за кулисами. Он сказал: «Вы, ребята, должны прийти и потусоваться с нами перед концертами... там становится так одиноко». Когда он говорил это, он смотрел мне в глаза. Он казался очень грустным, и внезапно к нам по коридору понеслась группа людей и окружила его, громко прося автограф и пытаясь дотронуться до него. Вокруг него копошился этот круг людей, а он по-прежнему просто смотрел мне в глаза. Он выглядел очень одиноким, очень маленьким и потерянным. Он был милым человеком, но его слава казалась гнетущей. Я просто медленно ретировался. Это был страшный момент. Он был окружён.
    ТЭЛИА ЗЕДЕК: Моё впечатление о нём было довольно мимолетным. Он не особо тусовался с нами или с остальными участниками своей группы, и он был довольно тихим. Я думаю, что ему понравилось наше выступление, но он был довольно сдержан. Он казался довольно замкнутым, и ему неудобно, или физически или психически. Мне не показалось, что он получал большое удовольствие от тура или их успеха. Он путешествовал в отдельном автобусе с Фрэнсис, если я правильно помню, и он казался очень преданным ей.
    ДЖЭД ФЭЙР: Я гораздо больше видел Дэйва и Криста, чем Курта. Крист и Дэйв, казалось, проводили время вместе. Курт - нет… Мы не особенно видели Курта на концертах.
    ЯМАНТАКА АЙ, «Boredoms»: Казалось, что у Курта уже были крылья ангела - его шаги по сцене были неуверенными, и это выглядело так жалко, что можно было почти увидеть, как его сердце кровоточило от глубокой жалости к себе, что, по-моему, было на самом деле очень опасно.
    КЕВИН УИТВОРТ: В следующий раз я увидел его, когда он уходил с огромной сцены на каком-то громадном куполе… Я стоял слева. Мы только что играли в панк-рок-клубе на той же улице, и нас пропустили через черный ход. И он казался таким усталым, выходя из зала, полного тысяч восторженных фэнов, как будто он только что вышел из угольной шахты после двенадцатичасовой смены.

    Никто не чувствовал особого смутного беспокойства. Это был Курт Кобэйн, в конце концов, человек, у которого, как все знали, есть проблемы. Не было ничего, чтобы предположить, что его угрюмость была чем-то большим, чем «Курт есть Курт».

    КРИС БРОКО: Для меня они были похожи на любую другую группу. Все группы борются и проходят через это. Они вместе, потому что по каким-то причинам, когда они играют музыку вместе, это звучит хорошо, и они знают, что это для них что-то значит, даже если они спорят в фургоне. Каждая группа проходит через это. Я думаю, что в этом отношении они были похожи на всех остальных.
    ТЭЛИА ЗЕДЕК: Я помню, что у Курта всегда был такой огромный вентилятор, который дул прямо ему на его голову, пока он играл. Кажется, именно этот образ я запомнил из того тура. Я не знаю, я определённо ощутил, что что-то было не так, все были просто несколько напряжены. Но они очень хорошо играли каждый вечер, и к нам относились очень хорошо и с уважением.
    ПОЛ ЛИРИ: Те концерты были потрясающими. Я помню, в канун Нового Года сидел в зале и смотрел, как «Нирвана» играет очень классный концерт. Девяти концертов казалось недостаточно, я хотел больше... Я никогда не видел его в плохом настроении. Он, казалось, был в хорошем настроении за кулисами после последнего концерта.

    В отличие от конца 1991 года, когда он писал в туре, и группа проигрывала новый материал, кажется, Кобэйн написал только одну песню с января 1993 года. Фэны возлагали надежды на то, что предполагаемая «потерянная песня» была исполнена на сцене 12 ноября и 29 декабря, но вряд ли она была записана в то время.

    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: Я думаю, что они, возможно, писали немного и джэмовали на проверке звука, но все делают это в туре. Это обычно - единственный шанс поработать над чем-то новым. Однако я не помню того конкретного номера, о котором вы говорите.
    ТЭЛИА ЗЕДЕК: Я не помню, чтобы слышала какой-то джэм или новый материал на проверках звука. Но они всегда делали проверку звука. Но они не бренчали часами или что-то в этом роде. Каждый вечер выступления немного различались, если я правильно помню, но огромной разницы не было.

    Фэны утверждают, что этот номер, возможно, был записан на демо в 1994 году, но продюсер Эдам Каспер смог только сказать, слушая живой трек: «Звучит знакомо, но мне придётся послушать это демо ещё раз, чтобы знать наверняка». Это не означало, что там ничего не было, но оно, конечно, не зашло так далеко, чтобы стать настоящей песней.

    ДЖЭД ФЭЙР: Курт всегда был приветлив со мной. Он сказал мне, что хотел бы открыть студию и выпускать альбомы «Half Japanese» и мои сольные альбомы. Да, он ясно дал понять, что ему нравится моя музыка.
    ТРОЙ ФОН БЭЛТАЗАР: Я знаю, что Курт думал о том, чтобы открыть свою собственную студию звукозаписи. Мне очень жаль, что этого не случилось. Там была бы хорошая музыка. Он был большим фэном музыки.

    Прекращение творчества стало глубоким недугом, растянувшимся на два года. Сначала все могли не обращать на это внимания, но после «Nevermind» было написано менее дюжины песен. Группа отправилась в студию в январе, но Кобэйн пришёл всего на один день.

    ЭДАМ КАСПЕР, продюсер: Не уверен, сколько мы потратили, но Кобэйн присутствовал весь день и после обеденного перерыва. Кобэйн был творческим гением «Нирваны», и все мы знали, что не всё хорошо, из-за широко освещаемых в прессе проблем, которые были у Курта... И мы просто принялись за работу. Студия и группа иногда - последнее прибежище для того, кто попал в такой вихрь и невероятную славу... Всё, казалось, шло хорошо. Курт был как брат Новоселичу и Гролу. И была любовь, было беспокойство - была надежда, что музыка будет исцелением… То, что мне было ясно - это то веселье, которое у нас было - все те парни невероятно забавны и умны... У него была песня, готовая к выходу, без нескольких заключительных текстов, которая стала «You Know You're Right», и мы принялись за неё. У меня на студии всё было настроено в плане усилителей, гитар, и барабанов... Приехал Кобэйн, и мы стали всерьёз работать над его песней. Кобэйн не давал никаких распоряжений или какую-то информацию по саунду. У него была законченная песня и аранжировки, и Дэйв и Крист быстро в неё включились. Когда дошло до вокала, мы сделали несколько дублей, прослушали и сделали отметки в нескольких местах, и записали ещё несколько партий. Я сделал несколько грубых миксов, которые все эти годы были только у группы и у меня... Я был просто потрясён неотшлифованным талантом Кобэйна. Он был полностью независим, и то, что вы слышите в плане сочинения песен и выступлений - это просто очень реально. Я работал со многими талантливыми людьми, но немногие могут встать к микрофону и в одном представлении быть настолько превосходными… Это была законченная песня, которую принёс Кобэйн. Мы попытались сделать по возможности самую лучшую её версию. Не было никакого обсуждения будущих релизов или никаких связанных с бизнесом разговоров, в курсе которых я бы был... Не могу вспомнить будущие заказы. Но был конкретный разговор о том, чтобы сделать больше, когда они вернутся из тура по Европе.

    Не было и речи о EP «Lollapalooza» или дальнейших релизах «Нирваны»; будущее группы и стремление записать тот последний альбом оставались туманными.


20.0
Ещё Одно Соло? Занавес Опускается
Февраль - апрель 1994 года

НА ЯНВАРСКОЙ СЕСИИ «Нирвана» последний раз вместе работала в студии. Хотя это было лишь самое скудное свидетельство артистической деятельности Кобэйна - он был слишком занят, снова меняя дома - Грол и Новоселич по-прежнему представляли композиции на рассмотрение Кобэйну как потенциальный материал для «Нирваны». Даже теперь - уже 30 января 1994 года - никто не мог понять, что конец «Нирваны» близок. Будущее было неопределённым, но не предопределённым. Ничто не предвещало развития событий, которые привели к смерти Кобэйна.

    ЭДАМ КАСПЕР: Меня поразили песни Грола и демо, которые мы записали на той неделе. В то время я мимоходом высказал мнение, что когда-нибудь он должен записать сольный альбом... Был разговор о том, что ребята хотят получить возможность включить несколько их песен в работу над новым альбомом. Кобэйн послушал несколько треков, и казалось, что он открыт для рассмотрения другого материала, но на это тратилось не так много времени или энергии.
    СТИВ ДИГГЛ: Мы сидели с Дэйвом в конце тура, и я сказал: «Мы будем скучать по вам, ребята, понимаете?», потому что мы очень хорошо ладили в дороге - все [там] вместе. Мы сидели за столом, и он сказал, что у него есть несколько песен, которые он хочет записать, когда вернётся. Честно говоря, кажется, я не сомневался, что они довольно хороши, но... ударник? Ты не уверен, что у него получится, но...

    Потратив часть 1993 года на тур воссоединения со «Scream», Грол присоединился к другим музыкантам в начале 1994 года для записи саундтрека к фильму «Пятый В Квартете».

    ДОН ФЛЕМИНГ: Тёрстон [Мур] собрал состав исполнителей и сказал Дону Уозу, что мы это сделаем, но только если мы сможем сделать это без всяких репетиций, и если мы сможем сделать это за два дня. Это помогло всем с их плотными графиками; мы буквально полетели туда, выучили песни на месте одну за другой... Есть определённые ударники, особенно от производства, которых я считаю таким ключевым элементом группы. Они могут прийти в группу, которая является классной, и сделать её на голову выше - именно это [Дэйв] сделал с «Нирваной». Были классные песни, классный лидер; благодаря ударным они сделали шаг вперёд, и именно поэтому они были такими успешными… Он привнёс в песни столько энергии и ни разу не облажался. Я не помню, где они были как группа в тот момент. Они стали очень популярными, но я не помню, чтобы он вообще об этом говорил. Я думаю, что он был именно там, чтобы хорошо провести время.

    В то время как Кобэйн всё больше и больше отсутствовал как художник-творец, «Нирвана» как артистическая единица ехала дальше и приехала в Кашкайш, в Португалию, в феврале, чтобы сыграть свои первые европейские концерты с 1992 года. Кобэйн, Новоселич, Грол и Пэт Смир исполняли эти песни так много раз, что независимо от того, что происходило за кулисами, их хорошо отработанное сценическое взаимодействие никуда не делось.

    СТИВ ДИГГЛ: Я помню эти концерты, стоя у края сцены, слушая ударные Дэйва Грола и просто думая: «Боже! Прямокак Джон Бонэм! Этот парень умеет играть!» Крист был удивительным басистом, а Курт был иногда тихим, но внезапно такой рёв вокала и такая энергия. Пэт Смир - классный парень и классный гитарист, он хорошо вписался. Было удивительно видеть, я слышал альбомы, но меня потрясло живое выступление... Я слышал «Bleach», и я слышал альбом «Nevermind», но в первый раз, когда я увидел их концерт, я подумал: «Ничего себе, теперь понятно». Видеть, как Дэйв Грол чертовски молотит по барабанам всего в нескольких ярдах, Крист с одной стороны, Курт в середине, он громко пел и играл, энергия взлетала вверх и вниз… Я понял, в чём тут дело. Курт был классным гитаристом со своей особенной манерой - с использованием ваших ограничений. Многие люди в панке такие; не то что ты какой-то виртуозный парень-лабух, ты никогда его так не воспринимал, но это было просто правильная штука - прямо в точку. Это - шум, модуляции. Я был большим фэном Нила Янга и того способа, как он воспроизводил шум, как и ноты - это - страсть, чувство, уйма мастерства.

    У товарищей Кобэйна по группе давно развился иммунитет к американским горкам его настроений. В течение многих лет у него чередовались приступы застенчивости, мрачности, или чего-то другого.

    СТИВ ДИГГЛ: В туре он был неуравновешенный - то он был тихим, в другой раз он был оживлён. В турах все такими становятся - не обнаруживаешь ничего серьёзного. Где-то есть кусочек видео: я иду к сцене, он выходит из своей гримёрки и проходит со мной весь путь на сцену - вместе. Он был таким симпатичным парнем, как и все они. Все они учились на чём-то из панк-рока, и он взял его в эту эпоху - и был верен ему. Есть много вдохновляющих вещей о тяжести того, что он говорил. Они не были там, чтобы быть нахрен купленными. Я думал, что он придерживался своих убеждений - сверхмощных, реальных вещей. Возможно, тёмных и энергичных, но реальных - мы не могли увидеть, где это заканчивалось. Поскольку Курт, Дэйв, Крист - невероятные музыканты и очень вдумчивые. Крист очень вдумчивый! Большая часть этой группы … Серьёзная сторона, энергия - я действительно её получал от того, как группа играла. Это было похоже на приближение грозы - но только в гримёрках, мы знали об этом, что все мы имеем дело с нашим собственным материалом, когда были в дороге. Но мы на самом деле  во многом были связаны с этими ребятами. Я мог бы посочувствовать такому затруднению.

    Кроме того, вот уже больше трёх лет проблемой были наркотики. Не так уж и долго кто-то мог бы беспокоиться или ограждать кого-то от их собственных действий. К тому же, реальность была такова, что Кобэйн, возможно, был нездоров, но он не был полностью в отключке. Одна добрая душа была достаточно любезна, чтобы поделиться собственным наркотическим опытом - весьма контрастно по отношению к потаканию своей привычке самого Кобэйна, которая включала заначку наличных, профессиональных телохранителей и регулярную поставку.

    АНОНИМ: Мы подсели на героин и стали совершать ежедневные поездки в Сиэтл, чтобы пойти и достать его, чтобы нам не было плохо. Это длилось пару лет, а потом [мы]... переехали в Нью-Йорк... думая, что мы там завяжем. Ну, мы взяли квартиру на Хеллз-Китчен и обнаружили вот что: охренеть! Там наркотики на каждом углу! Это чёртово Рождество! Ну, понимаете, куда это привело. Только к 1995 году я завязал и в итоге снова вернулся в Олимпию. Ага, мои родители похитили меня из Нью-Йорка в возрасте двадцати семи лет; позорище, не так ли? Я был зол, поэтому я им это объяснил и самостоятельно вернулся в Нью-Йорк и принимал наркотики ещё пару лет, пока я в итоге на время не ослеп от того, что укололся героином со следами крысиного яда. Следующее, что я помню, это что проснулся в больнице и меня перевели в отделение медицинской реабилитации на несколько недель. Потом я решил, что не хочу больше жить и постоянно угрожал покончить с собой, и меня перевели в психиатрическое отделение Бет Изрэйел на месяц. Тут вмешались мой друг и родители и заплатили за мою реабилитацию в штате Вашингтон, и я направился прямо туда из Нью-Йорка. Погодите-ка... Это была моя десятая детоксикация и третья реабилитация и, надеюсь, последняя.

    Несмотря на его физическое состояние, тур «In Utero» начался в Европе, как  и планировалось, 4 февраля с выступления на телевидении в Париже. Группа вернулась в город две недели спустя, где Кобэйн улизнул, чтобы навестить старого друга.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: Курт часто приходил ко мне и проводил день, играя на гитаре или просто сидя на диване, не говоря ни слова, просто сидел там. Потом однажды он сказал: «Юрий, я хотел бы сделать фотосессию с группой сегодня вечером, а ты бы хотел? Приблизительно в семь или восемь?» Я сказал: «Хорошо, Курт, ты уверен?» Я не очень в это поверил, но он был уверен - мне пришлось спрашивать его, потому что он ненавидел фотосессии. Как правило, скорее, я использовал наши отношения, чтобы что-то от него получить, он использовал тот факт, что у нас дружба, чтобы избежать их! У моего ассистента должен был быть выходной в тот вечер, и я сказал ему: «Иди, они не придут. Он говорит, что придёт, но он не собирается приходить». У меня не было также визажиста, потому что она спросила меня прямо: «Ты думаешь, это случится?» Когда я сказал «нет», она подтвердила, что уходит; у нее были ещё дела в тот вечер. Я вернулся домой примерно в восемь тридцать, пообедал, чуть позже мне позвонили и сказали: «Мы приезжаем через двадцать минут». Они приехали где-то в десять.

    Это было не самое лучшее время для фотосъёмки; лицо Кобэйна было рябым и в пятнах.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: В итоге на нём было много грима из-за следов на его коже из-за его плохого здоровья и его плохих привычек. Я сказал ему прямо: «Это будет выглядеть очень плохо».'Он согласился, но мне пришлось сказать ему, что у меня в студии нет никакого грима. Моя подружка была девушкой смешанной расы, и он спросил: «Она может одолжить его мне?» И он пошёл в гримерку, начал накладывать его без ассистента и через некоторое время я вхожу. Он выглядел как Эл Джолсон! Кожа моей подруги была светло-шоколадного цвета; на всём его лице был весь грим, подобранный для тона её кожи. Мне пришлось это сказать: «Да ну, Курт, это выглядит смешно, мы не можем его использовать». Ну, я думаю, что этой фотосессии не будет; уже поздно, у меня нет ассистента, у нас нет грима. Я думаю, что лучше этого не делать. Тогда этот парень, который всегда избегает фотосессий, даже когда для её проведения есть серьезное основание, он настаивает: «У тебя нет какого-нибудь знакомого, у кого есть косметика для белой кожи?» И я вспомнил одного друга, который согласится прийти, хотя сейчас одиннадцать, [и я сказал]: «Приходи прямо сейчас, возьми с собой свою подружку и её косметику». Мы просто подождали, когда он придёт. Курт сам нанёс грим, и он был по всему дому, но это была его идея, и в принципе вся эта сессия произошла, потому что он хотел этого. Я не был уполномочен никем, кроме, как я сказал, самого Курта. Я не был готов проводить такую важную сессию - у меня даже не было плёнок, которые мне нравится использовать; мне просто пришлось использовать другие, которые были у меня в холодильнике с другой съёмки. Всё дело было сделано при помощи того, что у нас было. В художественном плане это была не самая лучшая моя сессия, даже если, оглядываясь назад, это была самая важная сессия моей карьеры.

    К сожалению, Кобэйн на некоторых фото действительно напоминает куклу.
    Во время этого перерыва в Париже проявилось отточенное чувство явной бесшабашности Кобэйна.

    СТИВ ДИГГЛ: У него было оружие на французском концерте - он целил из него из окна в журналистов. Я был наверху в гримёрке, думая: «Что он делает?» Не знал, было ли это пластмассовое оружие или настоящее, честно говоря. В «Zenith» целая куча ступеней, ведущих в гримёрку - я встречал своих друзей, поэтому слонялся там, где находились журналисты, и я смотрел вверх и думал: «Чёрт, у него там оружие! Он наводил его на них». Я пошёл наверх, а он стоял на коленях у окна. Мне это понравилось - это было классно, забавно.
    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: То, что он держал пистолет, играл с ним - он принёс его с собой, и это была его идея. В конце концов, я сказал: «Хорошо, Курт, давай снимем что-нибудь другое, кроме пистолета». Он сразу: «Хорошо! Ну, давай попробуем это, о, и что если я надену эту шляпу вот так?» У меня была такая ритуальная шляпа со страусовыми перьями, которую я купил в Зимбабве, и он примерил её. Остальные ждали за фотостудией, пока не пришло время сделать несколько снимков всей группы вместе. Сначала их было только трое, потому что Пэт Смир приехал немного позже. Мы закончили около двух часов утра, немного охладились, немного выпили, он посмотрел фотографии, которые я сделал в Камбодже в храмах Ангкора - ему понравилось это место. И я сказал: «Слушай, Курт, если ты очень устал, если тебе так все надоели, просто сделай паузу. Если тебе нравится это место, я могу отвезти тебя туда, мы отдохнём, я сделаю несколько твоих снимков так, что это покроет расходы, и ты сможешь провести две недели в каком-нибудь совершенно другом месте…» Его это очень увлекло: «Как мы можем получить визы в США?» Говорили, говорили: «Да, я позвоню тебе, чтобы организовать это, когда вернусь в США». Возможно, его последние слова были: «Давай готовиться к поездке в Камбоджу, классно! Офигеть...» Я отвёл их к их такси, и это был последний раз, когда я видел его... В 1994 году все могли видеть, что он не был счастлив. Некоторые вещи всё ещё делали его очень счастливым - например, рождение ребёнка, нахождение хорошей музыки, которая воодушевляла его - но я бы всё-таки сказал, что он был не в лучшем душевном состоянии. Во всех сферах жизни - будь то его роль рок-звезды, его отношения с группой, его проблемы с наркотиками - это был не самый счастливый период, который он переживал. Он сказал мне открыто: «Я сыт всем по горло». Глядя на мои фотографии храма Ангкор-Ват - запомните, это было начало 90-х и никаких туристов не было, вы бы, возможно, увидели автобус или отважного австралийского туриста… возможно, несколько монахов, но никаких туристов, ничего - ему очень понравилось это место и тот факт, что там было пустынно, привлёк его. Он действительно думал, что никому не нравится, и что все против него. Он был глубоко погружён в эти очень негативные мысли. Вдобавок были наркотики. Я говорил ему, чтобы он сделал паузу: «Ты популярен, возьми отпуск. Ты можешь уехать на несколько месяцев, по крайней мере, на несколько недель - вырвись из этого, и когда ты восстановишься, ты сможешь вернуться со свежими силами». Именно тогда возникла идея о Камбодже.

    Даже до этого последнего дня Кобэйн всё ещё говорил о новых идеях, которые он должен был попробовать, было ли это бегство, как Камбоджа, или новые приёмы, которые он мог бы добавить к своей музыке.

    СТИВ ДИГГЛ: Мы проводили много времени, гуляя по этим большим аренам, я и он, и много времени в том автобусе. Он сказал мне, что ему очень нравится вокал «Harmony in my Head» - я рассказал ему, что выкурил двадцать сигарет прежде, чем спел её, чтобы добиться грубости в голосе. Я сказал, что сделал это потому, что я прочитал, что Джон Леннон сделал это перед тем, как записать «Twist and Shout». Курту это понравилось - сказал, что он это сам попробует; он хотел такой скрипучий голос. Он сказал, что это была его любимая песня «Buzzcocks». Он был очень прагматичным, что-то вроде фэна, но мы были фэнами того, что он делал. Мы ушли оттуда. Мы прошли через много вещей вроде этой - он спросил меня, как мы выживали, когда были заперты в гастрольных автобусах. Он сказал, что в этих фургонах с ранних дней у тебя развивается чувство юмора. Я сказал ему: «Чувство юмора? Слушай, Курт, если ты из Манчестера, ты с ним вырастаешь!» Но оно действительно помогает в той напряжённой атмосфере... Мы также говорили о той акуле, которую сделал Дэмьен Хёрст; ему это понравилось - упоминая о ней в разговоре со мной, он, казалось, очень симпатизирует ей. Я думал: «Откуда он знает об этом?» Я не думал, что он будет говорить о чём-то подобном - я думал, что мы больше будем говорить о Ниле Янге или о чём-то в этом роде... Однажды мы все остановились в одной гостинице, ожидая гастрольный автобус, Курт сказал: «Я хочу поехать с вами, ребята». Его тур-менеджер сказал: «Нет, Курт, мы должны сделать это и то - тебе придётся ехать с нами». Он настаивал, что хочет ехать с нами. Это было хорошо - он был великодушным, но ему надо было давать много интервью, поэтому в итоге он не поехал с нами. Это была очень естественная вещь для нас, все они, мы тусовались - никаких неловких моментов. Но мы гуляли по стадиону, и человек пятьдесят гонялось за ним, говоря, что он должен сделать - он сказал: «Стив, я просто хочу погулять здесь с тобой». Я понял, о чём он говорил... По иронии судьбы мы говорили об оружии и о чём-то в этом роде - не зная, что произойдёт. Теперь я сложил всё это, когда он спросил, как мы выживали, и это казалось очертанием того, что произойдёт, что-то построилось. Но самое классное, что мы провели весь тот тур с «Нирваной», и мне понравился альбом, но меня больше заводили они вживую.

    Тёплые моменты были достаточно редкими; группа существовала в хорошо обслуживаемой монотонности.

    СТИВ ДИГГЛ: Вы должны помнить, большие концерты - это значит, болтаться там часами. У них в гримёрке была пара акустических гитар, но это всё. Что касается тех концертов на стадионах - попадаешь в большой траффик, поэтому приходится приезжать туда намного раньше. Не хочешь болтаться там слишком долго - мне нравится спонтанность, когда приезжаешь, ещё ощущая себя свежим, выпиваешь, потом выходишь на сцену - не болтаешься там часами в гримёрке, уставившись на стены … Плюс много разъездов - это истощает тебя, достаёт тебя. Я даже не знаю, сколько проверок звука они сделали... Плюс вся эта еда и люди, которые приходят, чтобы спросить, не хочешь ли ты заказать свою еду после концерта. Мы пошли посмотреть на еду для райдера перед концертом - чёрт возьми, там было всё! Еда за едой, еда за едой - потом они спрашивают нас, что мы хотим на обед! Стол длиной с улицу, чтобы можно было есть весь день. В том туре приходилось следить за собой - можно было просто есть весь день! Должно быть, из-за этого поправился на несколько фунтов! Люди подходят, говорят, что им надо отложить мою еду на потом, но там уже есть всё, что мы могли бы захотеть. Это в порядке вещей, потому что это также для дорожной команды - есть много сотрудников - двадцать, пятьдесят ребят - многим работающим там людям нужна еда. Ты не можешь просто побегать по магазинам - не на стадионе. Спереди есть большая автостоянка, сзади есть большая автостоянка, полная гастрольных автобусов - в этих турах работало много людей.

    К 1 марта атмосфера в туре была опасно подавляющей, поскольку «Нирвана» давала практически те же девяностоминутные концерты, которые они играли каждый вечер вместо шестидесяти концертов больше чем за пять месяцев и Кобэйн жаловался на здоровье - действительно «скучный и старый».

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: В нём в то время была какая-то деструктивная логика. Он думал, что людям вокруг него не он нравится - а это точно было не так! Быть в туре с «Нирваной», видеть, как они вели себя с ним, они были очень хорошими людьми... Тот факт, что он не мог больше общаться с этими людьми, был признаком депрессии... У меня хорошие воспоминания о той сессии - я не чувствовал какой-то напряжённости. Это были только друзья, которые выпивали и фотографировались. Это не было напряжением. Но из-за депрессии чувствуешь себя хорошо в некоторые моменты, а уже на следующий день возвращаешься к негативному способу мышления - это не только одно или другое. Он не ненавидел их, это не был конфликт, но у меня было впечатление, что он размышлял об этой идее, что никто его не любит, создавая что-то, не основанное на реальности. Такой уж он был; он видел всё в очень тёмном свете... Он плохо выглядел, у него было плохое здоровье, подпитываемое главным образом употреблением наркотиков.

    Тур проходил через Италию, и к туру присоединились перспективные сицилийские фавориты «Flor de Mal».

    МАРЧЕЛЛО КУНСОЛД, «Flor de Mal»: Мы уже были заядлыми фэнами «Нирваны» …Я всё читал все о нем, о Курте, я знал почти всё, что было известно в то время. Оказалось, что «Нирвана» очень ценит нашу музыку, поэтому я помню, что самое прекрасное для меня - это стоять на том же месте, где и Курт на сцене, и слышать их вживую на таком близком расстоянии, играя всего в нескольких футах от меня …

    Это очень яркий пример. Кобэйн стал медийным лицом. В былые времена группа играла для толп коллег-музыкантов, часто для кучек друзей. Слава втянула Кобэйна в центр внимания, изолировав его (отчасти из-за его собственного выбора), делая его всё более реальным в умах совершенно незнакомых людей - он стал духом современности.

    МАРЧЕЛЛО КУНСОЛД: Всё, что я помню, это что однажды я видел Курта. Я смог увидеть большую тревогу в его глазах. Тьма... Казалось, что у Курта не всё в порядке и, на мой взгляд, это было очень грустно… Программа начиналась с «Melvins», потом после этого играли мы. «Flor de Mal» были единственной разогревающей командой в Модене, потому что «Melvins» отметили, что «Flor de Mal» больше ценили, чем их. Публика хотела больше, и поэтому мы продолжали, пока не приехала «Нирвана»... Во время нашей проверки звука Крист и Дэйв из «Нирваны» стояли позади сцены и танцевали (у меня даже где-то есть видеозапись, как они танцевали)... Я помню, что Курт всегда стоял в стороне, в отдалении, и обычно стоял с закрытыми глазами. Остальная группа была вместе и шутила друг с другом, как я вам говорил, во время нашей проверки звука они были там всё время с нами, танцуя под нашу музыку…  После проверки звука я пошёл искать Курта, чтобы подарить ему бутылку сицилийского вина. Он был в коридоре, вот там я его и нашёл, за сценой, прислонившимся к стене, как будто его вот-вот стошнит. Он всё же взял бутылку и не спешил сказать «спасибо» и любезно мне поклонился.
    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: Как большинство людей, которые принимают наркотики, в какой-то момент они лгут тебе, потому что знают то, что ты собираешься сказать …, Это было очевидно, я мог видеть то, что происходит, у меня было доказательство того, что происходило, но было трудно на самом деле обсуждать это, потому что он так и не сказал мне об истинном положении вещей. В 1994 году он лгал о наличии зависимости, когда, тогда, он действительно был зависим… Это трудно было обсуждать - он на самом деле всё отрицал. Трудно иметь дело с людьми, когда они просто не хотят тебе говорить. Если я спрашивал его, он даже не пытался отрицать это, но это всегда было одно и то же: «Да, да, но только эти последние три дня». Он мог сказать тебе, что с ним всё хорошо в некотором смысле, даже когда ты знал, что это не так - это ключевой признак в некотором смысле, кто-то пытается сказать тебе, чтобы ты не волновался, и что они знают то, что делают.

    Проходили последние недели Кобэйна, оставались только мимолётные контакты.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: Он позвонил мне однажды из Германии - Мюнхена - однажды рано утром, возможно, в девять часов. Он сказал, что плохо себя чувствует там и спросил меня, не хочу ли я приехать и примкнуть к ним в туре. Мне пришлось отказаться, я был очень занят. Я сказал ему, что я не могу прямо сейчас встать и поехать в Германию. Было понятно, что всё будет ухудшаться, пока он там. Тот последний телефонный звонок был очень коротким, больше новостей от него я не слышал. После этого я просто узнал, как и все остальные, о Риме, потом те финальные новости.
    ЛИЗА СМИТ: В последний раз, когда я видел его, он пытался войти в мой жилой дом, чтобы посмотреть, нет ли Кортни в квартире Эрика Эрландсона. Я спустилась вниз, чтобы впустить его в здание - он выглядел дерьмово. Очевидно, у них была одна из их многих размолвок.
    ЭРИК ЭРЛАНДСОН: Казалось, что он хотел поиграть с другими людьми и просто весело провести время. Никакого давления. Я думаю, что он работал над идеями для чего-то, кто знает, чего, но он не был на самом деле в свободном пространстве, чтобы достичь большей части чего-либо на тот момент.
    ПОЛ ЛИРИ: Незадолго до смерти Курта мне позвонил Гибби [Хейнс] из реабилитационного центра и рассказал мне, что Курт зарегистрировался там, и его определили в одну комнату к Гибби. Курт отказался быть его соседом по комнате и объявил, что хочет убежать, перелезть через стену. Гибби сказал ему, что всё, что ему надо сделать, это выйти через парадный вход, но Курт настаивал на том, чтобы перелезть через стену.

    Была пятница, 1 апреля.
    Во вторник, 5 апреля, в «Moore Theater» в Сиэтле играли одни из любимых исполнителей Кобэйна – «Mazzy Star». Кобэйн туда не добрался, а Крист Новоселич - добрался.

    ДЖОН ПЁРКИ: Я столкнулся с Кристом на концерте, и из-за всех распространяющихся дурных вестей я спросил его прямо, правда ли это всё. Он просто сказал мне: «Джон, не верь ничему, что ты слышишь прямо сейчас. У Курта всё отлично». Казалось, Крист на самом деле чувствует, что у Курта всё отлично.

    Прошло всего девять недель с тех пор, как Кобэйн сошёл с трапа самолёта в Европе.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: Я пытался позвонить ему, потому что он говорил про Камбоджу с достаточной уверенностью, и я подумал, что я должен знать, да или нет, потому что я не мог поместить двухнедельную поездку в Камбоджу в середину моего графика, не организовав её. Я пытался позвонить ему домой, он давал мне номер, свой домашний номер. Я позвонил... Никто не ответил. Я сказал моей подружке: «Слушай, я не знаю, что происходит с этой поездкой в Камбоджу с Куртом, я не могу с ним поговорить…» Она позвонила мне в пятницу вечером, чтобы сказать мне: «У тебя есть ответ, собирается он ехать или нет. Только что сообщили. Он был найден мёртвым у себя дома...»
    ПОЛ ЛИРИ: Тяжёлые дни, которые я застал… я помню тот день, когда услышал в новостях, что Курт умер. Я был с Дэниелом Джонстоном [основателем «K Records»](Ошибка: «K Records» основал Кэлвин  Джонсон – Прим. пер.)   в гостиной дома его родителей, смотрел новости. Когда это объявили, я сказал: «О Боже». Мать Дэниела спросила, кто это был, и Дэниел сказал: «Это - парень, который носил мою футболку [«ПРИВЕТ, КАК ТЫ»].
    СТИВ ДИГГЛ: Мы были братьями в те недели. Когда я вернулся и увидел в новостях, что он умер - я не мог в это поверить. Этого не ожидаешь. Видя его по телевидению всё, я мог думать, это что он по-прежнему жив, ведь я видел его всего несколько дней назад.

    Появившееся полноформатное видео под ехидным названием «Live! Tonight! Sold Out!» («Вживую! Сегодня Вечером! Аншлаг!») было последним проектом, выполненным под руководством Кобэйна.

    КЕВИН КЁРСЛЭЙК: Команда, которая закончила фильм, была той же самой командой, которая его начинала... Благодаря большому количеству видео, которые я сделал с «Нирваной», можно сказать, что свою роль сыграл поток сознания… Мы хотели то, что просто нахлынуло бы на вас вместо того, чтобы просто взять вас в какое-то повествовательное путешествие. Даже у того материала, который мы собирались снимать для этого, как предполагалось, было ощущение того, что тебя всунули в пузырь - но это не должен был быть просто один пузырь в конце. Предполагалось, что это будет несколько разных сцен из опыта того, как это – быть им, как играть в группе... Это был просто материал, который был у него под кроватью, у него на полках и на полу по всему его дому. Мы ещё не пошли на большую охоту за другим существующим отснятым материалом. Мы просто как бы формировали «грунтовку», если хотите, для фильма, который должен был быть нарисован множеством разных мазков. В итоге это стало, лично для меня, чем-то, что по-прежнему кажется базовым слоем... потому что права на показ и на изображение ещё не были получены от разных людей, которые были на определённых кадрах или сценах - потому что этих людей нельзя было найти, или они не хотели быть в фильме - мы в итоге многое вырезали.

    Ничего не осталось, кроме архивных кадров и современного сонма святых.
Смерть Кобэйна была не просто захватывающим голливудским спектаклем, поучительной историей о взлёте и падении. Недоучка из захолустья в Соединённых Штатах, спустя меньше чем восемь лет после отъезда из Абердина, соединился с людьми во всем мире. Его смерть была ещё более  сильна, потому что он умер как одна из редких душ, которые добились славы и большого состояния, только чтобы объявить, что слава ничтожна; это то, что презирают и игнорируют.

    ЮРИЙ ЛЕНКЕТТ: То, о чём я думаю, это не о том, что Курт был большой рок-звездой. Это был просто Курт, этот очень молодой парень, которого я знал, этот очень талантливый молодой парень, который лишился жизни и всех перспектив, которые у него были.

    Скорбь из-за его смерти связала его товарищей по группе, его семью и его друзей с подростками и фэнами в каждой стране мира. Это был человек, однако, который был чуть выше презрения к тому, что приходит с всеобщим вниманием - он был бы в ужасе, узнав, что сама смерть поспособствовала, тому, чтобы он ещё выше поднялся над своим сообществом. В книге об этом сообществе представляется единственно правильным вспомнить многих, кто ушёл вместе с ним.

    ДЭВИД ЯММЕР: Много друзей, коллег и знакомых умерли за последние двадцать с лишним лет... То, на чем бы мне действительно хотелось остановиться, это что есть значительно больше людей с этой сцены, которые выжили, немного исправились или даже избавились от настоящей опасности в своей жизни в целом. Я очень горжусь своей сценой. Мы были и до сих пор остаёмся семьей: панки Севера рулят!!
    ГЛЕН ЛОГАН: Я вспоминаю лица людей, которых больше нет с нами. Эти мысли заставляют меня немного улыбнуться, потом накатывает волна потери. Это снова заставляет меня ценить человеческую сторону всего этого. Для многих грандж - это большое музыкальное движение или жанр. Для меня это, в основном, разнообразные и невероятные люди, которые искали эмоциональный выход в форме музыки, которую они создавали, и образ жизни, которым они жили. Некоторые из этих людей этого не пережили, но о них не забывают, даже тех, кто, возможно, не так знаменит, как те, кого знают за пределами Сиэтла.

    В интервью групп в этой книге сквозит печаль. Кэй Дэвидсон из «Joyriders» также покончил с собой:

    МЁРДО МАКЛЕОД: [Кэй] был ярким примером во многом. Трудолюбивый, сострадательный, забавный, дикий, очень умный, очень любящий, и энтузиаст... Это был мой опыт общения с людьми, играющими в группах долгое время - такие уж это люди, вообще, и я дружу со многими из них по сей день. Они обогатили мою жизнь. Они обогащают жизнь каждого.

    Колин Эллин из «Skin Barn» был застрелен при похищении у него ноутбука в Никарагуа; Шон Макдоннелл из «Surgery» впал в кому после приступа астмы.

    ДЖОН ЛИМИ: [Шон] был одним из самых забавных, самых бесстрастных парней, который умел очень хорошо мыть посуду и знакомиться с твоими родителями, и у них были радости полные штаны. А потом он писал песню о какой-нибудь неприличной шлюхе или о чём-то в этом роде. Мне не хватает этого типа.

    Джефф Вуд из «Forgotten Apostles» умер от рака мозга; Скотт Ф. Икин из «Knife Dance», брат Торна Дарка, умер от сердечного приступа в возрасте тридцати восьми лет, а ударник Дэвид Н. Арака умер от мозговой аневризмы в двадцать шесть; у Йена Маккиннона из «Lush» была передозировка в 1990 году.

    СЛИМ МУН: Нам всем до сих пор не хватает [Йена]; он был очень крутым забавным парнем - очень, очень популярным в Олимпии.

    Наркотики убили Рича Роземуса и Дэйла Мура из «Oily Bloodmen»; Слэйтер Он из «Lonely Moans» умер за месяц до кончины Курта Кобэйна.

    ДЖЕЙ ЭМ ДОБИ: Пристрастие Слэйтера к героину было похоже на пристрастие Курта в том, что он тоже страдал от сильной физической боли - он чинил машину друга, и она его раздавила. Когда его врач внезапно прекратил выписывать ему обезболивающие, он перешёл на разрешённые наркотики, чтобы заглушить свою боль.

    Эта книга посвящена «Нирване», но она также о многих музыкантах, превративших андеграунд в дом, который суперзвёзды никогда не желали покидать. Эта книга - дань тому, что было создано, и людям, которые по-прежнему делают его таким, какой он есть.

    ПОЛ КИМБОЛЛ: Есть так мало всевозможных артистов, о которых можешь говорить и до, и после - и это будет иметь смысл. «Нирвана» была одна, и они в какой-то момент были просто какими-то парнями с улицы. То, что кто-то из нашей среды продолжал оказывать такое огромное глобальное и культурное влияние - это сумасшедшая штука, но это не главное. Иногда кажется, после того, как «Нирвана» достигла тех уровней, которых она достигла, что остальные из нас с музыкальной сцены Олимпии стояли рядом с огромным взрывом, который встряхнул всё вокруг нас, забрал некоторых из нас, забросил некоторых из нас в новые места, а потом, позже, полностью преобразовал ландшафт. Но после того, как шум отступает и дым рассеивается, ты смотришь некоторое время на тлеющий кратер, чешешь в затылке, а потом идёшь по своим делам.


ХРОНОЛОГИЯ

В ХОДЕ моих исследований для этой книги в 2013-2014 годах я взял интервью у членов 170 групп, которые выступали вместе с «Нирваной» на целых 275 из приблизительно 380 концертов, которые дала «Нирвана». Следующая хронология предназначена для того, чтобы позволить вам, читателю, увидеть в этой книге концерты, на которых выступали очевидцы, и где они могли дать представление о них.
    Чтобы обеспечить большую наглядность ритма карьеры «Нирваны», её главных взлётов и падений, эти данные были объединены с информацией о том, когда/где группа выступала на телевидении или по радио, когда/где они были заняты масштабной работой в студии звукозаписи, или где выпускался материал «Нирваны» (американские даты, если только релиз был выпущен в другом регионе мира). Даты, набранные курсивом, относятся к случаям, которые не видел никто из данной книги (даже если кто-то, у кого брали интервью для этой книги, мог бы подтвердить, что они физически присутствовали как зрители или партнёры).
    Самое главное, я хотел бы поприветствовать великолепную работу и «Nirvana Live Guide» («Живого Гида «Нирваны»») (и особенно Майка Зиглера и Криса Спроула) и фэн-сообщество «LiveNirvana». Усердная работа и глубокая мудрость людей с этих двух ресурсов сделали эту книгу возможной. В числе самых разнообразных ресурсов и личных свидетельств, используемых для построения этой книги и хронологии, я хотел бы выразить им признательность. Для более обстоятельной информации относительно событий хронологии ниже я рекомендую вам посетить любой из этих двух ресурсов.

1987

Март, Рэймонд, Вашингтон («Нирвана» играет, пока не обзаведясь определённым названием.
    Райан Эгнер: «Я вообще не помню, чтобы они или я называли их каким-то конкретным названием на том концерте...» Тони Поуккьюла: «Они в то время перебирали разные идеи для названий».) – «Black Ice»
Март/апрель – «Skid Row» играет на одной вечеринке с неуказанной датой в Абердине, Вашингтон
18 апреля, Такома, Вашингтон (как «Skid Row») – «Nisqually Delta Podunk Nightmare», «Soylent Green» и «Yellow Snow»
1 мая, Олимпия, Вашингтон (как «Skid Row») – «Dangermouse», «Lansdat Blister», «Nisqually Delta Podunk Nightmare»
6 мая, Олимпия, Вашингтон (как «Skid Row») - первая радиосессия «Нирваны» состоялась на Радио «KAOS»
27 мая, Такома, Вашингтон (как «Pen Cap Chew») – «Hell's Kitchen», «Soylent Green»
9 августа, Такома, Вашингтон (как «Bliss») – «Inspector Luv and the Ride Me Babies», «Sons of Ishmael»


1988

23 января - Курт Кобэйн и Крист Новоселич взяли с собой Дэйла Кровера на ударных на свою первую сессию звукозаписи с Джеком Эндино на «Reciprocal Recording» в Сиэтле, Вашингтон
23 января, Такома, Вашингтон (как «Ted Ed Fred») – «Moral Crux»
24 января – «Нирвана» записывает первое видео в магазине «Radio Shack» в Абердине, Вашингтон
Март - Дэйв Фостер играет в доме «Лачуга Кэдди» в Олимпии, Вашингтон в качестве ударника группы
19 марта, Такома, Вашингтон (как «Нирвана») – «Lush», «Vampire Lezbos»
Март/апрель - Один концерт в Ведьминском Доме, Олимпия, Вашингтон, плюс первый концерт «Нирваны» в Сиэтле
24 апреля, Сиэтл, Вашингтон – «Blood Circus»
14 мая, Олимпия, Вашингтон – «Нирвана» играет на вечеринке по случаю дня рождения Джилли Энн Хэннер в Стеклянном Доме с «Lansdat Blister» и «Sister Skelter»
21 мая, Олимпия, Вашингтон, Общежитие «К» в Колледже Вечнозелёного Штата – «Herd of Turtles», «Lansdat Blister»
28 мая, Олимпия, Вашингтон – «Нирвана» играет на вечеринке по случаю дня рождения Криса Куинна в Стеклянном Доме с «Sister Skelter»
Май - Ко времени концерта в Сиэтле с неуказанной датой присоединяется Чэд Чэннинг на барабанах
2 июня, Сиэтл, Вашингтон – «Chemistry Set»
11 июня – «Нирвана» отправляется на «Reciprocal Recording», чтобы начать запись своего первого сингла
17 июня, Элленсберг, Вашингтон – «King Krab», «Lush»
30 июня - Продолжение работы над синглом
3 июля, Сиэтл, Вашингтон – «Blood Circus», «Fluid»
16 июля – «Sub Pop» посылает Кобэйна заново наложить вокал на «Love Buzz»
23 июля, Сиэтл, Вашингтон – «Leaving Trains»
30 июля, Сиэтл, Вашингтон – «Skin Yard»
20 августа, Олимпия, Вашингтон – «My Name», «Swallow»
29 августа, Сиэтл, Вашингтон – «Treacherous Jaywalkers»
27 сентября - микс-сессии для сингла «Love Buzz» / «Big Cheese»
Октябрь, Остров Бэйнбридж, Вашингтон - домашняя вечеринка с неуказанной датой
28 октября, Сиэтл, Вашингтон – «Blood Circus», «Butthole Surfers»
30 октября, Олимпия, Вашингтон, Общежитие «К» в Колледже Вечнозелёного Штата; Кобэйн в первый раз разбивает гитару – «Lansdat Blister» и «Lush»
В ноябре выходит сингл «Love Buzz» / «Big Cheese»
23 ноября, Беллингем, Вашингтон – «Coffin Break», «Skin Yard»
В декабре выходит сборник «Sub Pop 200», включающий песню «Нирваны» «Spank Thru»
1 декабря, Сиэтл, Вашингтон – «Coffin Break», «D.O.A.»
21 декабря, Хокуиэм, Вашингтон – «Attica», «Psychlodds»
24, 29-31 декабря, Сиэтл, Вашингтон – «Нирвана» записывает «Bleach» на «Reciprocal Recording»
28 декабря, Сиэтл, Вашингтон – «Blood Circus», «Swallow», «Tad», «Thrown Ups» играют на вечеринке в честь выпуска альбома «Sub Pop 200»

1989

6 января, Портленд, Орегон – «Mudhoney»
14, 24 января – «Нирвана» завершает запись «Bleach»
21 января, Портленд, Орегон
Февраль, Олимпия, Вашингтон, Общежитие «Л» - «Helltrout» и «Psychlodds»
10 февраля, Сан-Франциско, Калифорния
11 февраля, Сан-Хосе, Калифорния- «Mudhoney», «Vomit Launch»
25 февраля, Сиэтл, Вашингтон – «Fluid», «Skin Yard»
1 апреля, Олимпия, Вашингтон – «Helltrout», «S.G.M.», «Treehouse»
7 апреля, Сиэтл, Вашингтон – «Love Battery»
14 апреля, Элленсберг, Вашингтон – «King Krab»
21 апреля - Кобэйн присоединяется к «Go Team» и записывает гитару для песен 
     «Scratch It Out» и «Bikini Twilight», выпущенных на семидюймовом сингле в
     июле
26 апреля, Сиэтл, Вашингтон – «Steel Pole Bath Tub»
26 мая, Оберн, Вашингтон – «Bible Stud», «Skin Yard»
9 июня, Сиэтл, Вашингтон – «Mudhoney», «Tad»
10 июня, Портленд, Орегон – «Grind»
15 июня вышел альбом «Bleach»
16 июня, Олимпия, Вашингтон (как «Industrial Nirvana») – «Lush»
21 июня, Сиэтл, Вашингтон
22 июня, Сан-Франциско, Калифорния – «Bad Mutha Goose»
23 июня, Лос-Анджелес, Калифорния
24 июня, Лос-Анджелес, Калифорния – «Claw Hammer», «Stone by Stone»
25 июня, Темпе, Аризона – «Crash Worship», «Sun City Girls»
27 июня, Санта-Фе, Нью-Мексико – «27 Devils Joking», «Monkeyshines»
30 июня, Сан-Антонио, Техас – «Happy Dogs», «Swaziland White Band»
1 июля, Хьюстон, Техас – «Bayou Pigs», Дэвид Фон Олеркинг
2 июля, Форт-Уорт, Техас
3 июля, Даллас, Техас
5 июля, Айова-Сити, Айова – «Blood Circus»
6 июля, Миннеаполис, Миннесота
7 июля, Мэдисон, Висконсин
8 июля, Чикаго, Иллинойс
9 июля, Уилкинсберг, Пенсильвания
12 июля, Филадельфия, Пенсильвания – «Napalm Sunday»
13 июля, Хобокен, Нью-Джерси – «Tad»
15 июля, Джамайка-Плэйн, Массачусетс – «Cheater Slicks», «Death of Samantha»
18 июля, Нью-Йорк, Нью-Йорк – «Cows», «God Bullies», «Lonely Moans», «Surgery»
В августе вышел сборник «Teriyaki Asthma», включающий песню «Нирваны» «Mexican Seafood»
20, 28 августа - Кобэйн и Новоселич принимают участие в сессиях звукозаписи «Jury»
26 августа, Сиэтл, Вашингтон – «Cat Butt», «Mudhoney»
Сентябрь – «Нирвана» записывает обратные стороны для EP «Blew» для европейского тура
26 сентября, Сиэтл, Вашингтон – «Dickless», «Knife Dance»
28 сентября, Миннеаполис, Миннесота
30 сентября, Чикаго, Иллинойс – «Eleventh Day Dream»
1 октября, Кампэйн, Иллинойс – «Steel Pole Bath Tub»
2 октября, Каламазу, Мичиган – «Steel Pole Bath Tub»
3 октября, Анн-Арбор, Мичиган – «Steel Pole Bath Tub»
4 или 5 октября, Толедо, Огайо – «Steel Pole Bath Tub»
6 октября, Цинциннати, Огайо – «Grinch»
7 октября, Лоренс, Канзас- «24-7 Spyz»
8 октября, Омаха, Небраска – «Mousetrap»
11 октября, Денвер, Колорадо – «Fluid»
13 октября, Болдер, Колорадо
23 октября, Ньюкасл, Великобритания – «Cateran», «Tad»
24 октября, Манчестер, Великобритания – «Cateran», «Tad»
25 октября, Лидс, Великобритания – «Cateran», «Tad»
26 октября – «Нирвана» записывает радиосессию на «BBCMaidaVale Studios»,
        Лондон, Великобритания, для шоу Джона Пила
27 октября, Лондон, Великобритания – «Cateran», «Tad»
28 октября, Портсмут, Великобритания – «Cateran», «Tad»
29 октября, Бирмингем, Великобритания – «Tad»
30 октября, Норидж, Великобритания – «Tad»
1 ноября – «Нирвана» записывает радиосессию на студии «Villa 65»,
        Хилверсюм, Нидерланды, для шоу «Nozems-a-Gogo»
1 ноября, Роттердам, Нидерланды – «Tad»
2 ноября, Гронинген, Нидерланды - «Tad»
3 ноября, Утрехт, Нидерланды – «Tad»
4 ноября, Апелдорн, Нидерланды - Tad
5 ноября, Амстердам, Нидерланды – «Tad»
7 ноября, Мюнхенгладбах, Западная Германия – «Tad»
8 ноября, Кельн, Западная Германия – «Tad»
9 ноября, Ганновер, Западная Германия – «Tad»
10 ноября, Энгер, Западная Германия – «Tad»
11 ноября, Берлин, Западная Германия – «Tad»
12 ноября, Ольденбург, Западная Германия – «Tad»
13 ноября, Гамбург, Западная Германия – «Tad»
15 ноября, Гейдельберг, Западная Германия – «Tad»
16 ноября, Нюрнберг, Западная Германия – «Tad»
17 ноября, Гаммельсдорф, Западная Германия – «Tad»
18 ноября, Ханау, Западная Германия – «Tad»
20 ноября, Линц, Австрия – «Tad»
21 ноября, Будапешт, Венгрия – «Tad»
22 ноября, Вена, Австрия – «Tad»
23 ноября, Грац, Австрия – «Tad»
24 ноября, Хоэнэмс, Австрия – «Tad»
25 ноября, Фрибур, Швейцария – «Tad»
26 ноября, Меццаго, Италия – «Tad»
27 ноября, Рим, Италия – «Tad»
29 ноября, Женева, Швейцария – «Tad»
30 ноября, Цюрих, Швейцария – «Tad»
1 декабря, Изи-Ле-Мулино, Франция – «Tad»
2 декабря, Гент, Бельгия – «Tad»
3 декабря, Лондон, Великобритания – «Mudhoney», «Tad»
В начале декабря в Великобритании вышел EP «Blew»


1990

2-3 января – «Нирвана» отправляется на «Reciprocal Recording», чтобы записать новую песню «Sappy»
6 января, Сиэтл, Вашингтон – «Crunchbird», «Gits», «Tad»
12 января, Портленд, Орегон – «Oily Bloodmen»
19 января, Олимпия, Вашингтон
20 января, Такома, Вашингтон – «Machine», «Rhino Humpers»
9 февраля, Портленд, Орегон – «Rawheads Rex», «Screaming Trees», «Tad»
11 февраля, Сан-Хосе, Калифорния – «Tad», «Vegas Voodoo»
12 февраля, Сакраменто, Калифорния – «Tad», «Thornucopia»
14 февраля, Сан-Франциско, Калифорния – «Dickless», «Tad» (в этот день состоялись два выступления)
15 февраля, Лос-Анджелес, Калифорния – «Distorted Pony», «Tad»
16 февраля, Лонг-Бич, Калифорния – «Haywire», «Tad»
17 февраля, Тихуана, Мексика – «Tad»
19 февраля, Финикс, Аризона – «Tad»
21 февраля, Чико, Калифорния – «Tad»
12 марта, Ванкувер, Британская Колумбия – «Bombshells», «Tad»
20 марта, «Нирвана» записывает попытку формального видео в Колледже
        Вечнозелёного Штата
1 апреля, Чикаго, Иллинойс – «God’s Acre», «Bhang Revival»
2 – 6 апреля – «Нирвана» записывает демо для своего (прерванного) второго
       альбома на «Sub Pop», временно называющегося «Sheep», на «Smart
       Studios», Мэдисон, Висконсин
6 апреля, Мэдисон, Висконсин – «Tad», «Victim’s Family»
8 апреля, Милуоки, Висконсин
9 апреля, Миннеаполис, Миннесота – «Tad», «Victim’s Family»
10 апреля, Анн-Арбор, Мичиган – «Tad», «Victim’s Family»
14 апреля, Цинциннати, Огайо - (Питер Прескотт, «Volkano Suns»: «Концерт, 
       которого никогда не было - кажется, мы должны были играть с ними в
       Цинциннати, и они его отменили, поэтому мы никогда не сталкивались с
       ними».)
16 апреля, Торонто, Канада
17 апреля, Монреаль, Канада
18 апреля, Кембридж, Массачусетс – «Bags»
20 апреля, Суортмор, Пенсильвания
21 апреля, Кембридж, Массачусетс – «Slaughter Shack»
26 апреля, Нью-Йорк, Нью-Йорк – «Rat at Rat R»
27 апреля, Амхёрст, Массачусетс – «3 Merry Widows», «Cordelia’s Dad»,
       «Gobblehoof», «New Radiant Storm King», «Sweet Lickin’ Honey Babes»
28 апреля, Хобокен, Нью-Джерси – «Jesus Lizard»
29 апреля, Вашингтон, округ Колумбия – «Loop»
30 апреля, Филадельфия, Пенсильвания
1 мая, Чапел-Хилл, Северная Королина
2 мая, Шарлотт, Северная Каролина
4 мая, Тампа, Флорида
5 мая, Джэксонвилль-Бич, Флорида
6 мая, Атланта, Джорджия
9 мая, Коламбус, Огайо – «Barbed Wire Dolls»
10 мая, Цинциннати, Огайо – «Coffin Break»
11 мая, Талса, Оклахома
13 мая, Линкольн, Небраска
14 мая, Денвер, Колорадо – «Jux County»
17 мая, Бойсе, Айдахо – «24-7 Spyz»
11, 24 июля - Нирвана записывает сингл «Sliver»
В августе вышел сборник «Hard to Believe», включающий кавер «Нирваны»
        на песню «Do You Love Me?» «Kiss»
16 августа, Лас Вегас, Невада
17 августа, Голливуд, Калифорния
19 августа, Сан-Диего, Калифорния – «Chemical People»
20 августа, Сакраменто, Калифорния
21 августа, Сан-Франциско, Калифорния
23 августа, Портленд
24 августа, Сиэтл
25 августа, Ванкувер, Британская Колумбия
В сентябре выходит сингл «Sliver» / «Dive»
22 сентября, Сиэтл – «Derelicts», «Dwarves»
25 сентября – Грол прослушивается в репетиционных «Dutchman» в Сиэтле,
       потом Кобэйн записывает радиосессию для Радио «KAOS», Олимпия, на
       шоу Кэлвина Джонсона «Boy Meets Girl», где он объявляет, что Грол
       присоединился к «Нирване»
В октябре выходит сборник «Heaven and Hell», включающую кавер
        «Нирваны» на песню «Here She Comes Now» «Velvet Underground»
Октябрь – Кобэйн присоединяется к друзьям из «Earth» на «Smegma Studios»,
         Портленд, чтобы записать вокал для песен «Bureaucratic Desire for
         Revenge» и «Divine and Bright»
11 октября, Олимпия, Вашингтон – «Witchypoo»
17 октября, Олимпия, Вашингтон – «Unrest»
21 октября – «Нирвана» записывает радиосессию в «BBC Maida Vale Studios»,
         Лондон, Великобритания, для шоу Джона Пила
23 октября, Бирмингем, Великобритания
24 октября, Лондон, Великобритания – «Godflesh»
25 октября, Лидс, Великобритания – «Arm», «Victim’s Family»
26 октября, Эдинбург, Великобритания – «Shonen Knife», «Vaselines»
27 октября, Ноттингем, Великобритания – «Shonen Knife»
29 октября, Норидж, Великобритания – «Jacob’s Mouse»
25 ноября, Сиэтл – «Heavy into Jeff», «Holy Rollers»
31 декабря, Портленд – «Caustic Soda», «Hitting Birth», Роджер Назич,
          «Thrillhammer»


1991

В январе выходит живой кавер песни «Vaselines» «Molly’s Lips» на
         совместном сингле с «Fluid»
1 января – «Нирвана» отправляется на «Music Source Studio», Сиэтл, чтобы
            записать демо
18 января, Олимпия, Вашингтон – «Fitz of Depression», «Helltrout», «Nubbin»
2 марта, Бойсе, Айдахо – «Anxiety Prophets», «Blank Frank and the Tattooed
           Gods»
4 марта, Калгари, Канада
5 марта, Эдмонтон, Канада
8 марта, Ванкувер, Британская Колумбия – «Doughboys», «Mudhoney»,
          «Screaming Trees», «Wongs»
9 марта, Виктория, Канада
13 апреля, Олимпия, Вашингтон (Кобэйн/Грол с «Witchypoo») –«Giant Henry»,
           «Witchypoo»
17 апреля, Сиэтл, Вашингтон – «Fitz of Depression»
Май 2-28 – «Нирвана» отправляется на «Sound City Studios», Бербанк,
            Калифорния, чтобы записать «Nevermind»
29 мая, Лос-Анджелес, Калифорния – «Fitz of Depression», «I Own the Sky»
В июне выходит сборник «Grunge Years», включающий песню «Нирваны»
           «Dive»
1 июня, Олимпия, Вашингтон (Кобэйн, Грол с «Witchypoo») – «Giant Henry»,
            «Witchypoo»
8 июня, Олимпия
10 июня, Энглвуд, Калифорния – «Jesus Lizard»
11 июня, Солт-Лэйк-Сити, Юта
13 июня, Сан-Франциско, Калифорния
14 июня, Лос-Анджелес, Калифорния – «Hole»
15 июня, Тихуана, Мексика
17 июня, Сакраменто, Калифорния – «Kai Kln»
18 июня, Санта-Круз, Калифорния
20 июня, Портленд, Орегон
В августе выходит сборник «Kill Rock Stars», включающий песню «Нирваны» «Beeswax»
15 августа, Лос-Анджелес, Калифорния – «Wool»
20 августа, Корк, Ирландия
21 августа, Дун-Лэаре, Ирландия – «Mexican Pets», «Power of Dream»
23 августа, Рединг, Великобритания – «Power of Dreams», «Teenage Fanclub»
24 августа, Кёльн, Германия
25 августа, Хасселт, Бельгия
27 августа, Бремен, Германия – «Didjits», «Gumball»
28 августа, Галле, Германия
29 августа, Штутгарт, Германия
30 августа, Нюрнберг, Германия
1 сентября, Роттердам, Нидерланды – «Charmin’ Children», «Mudhoney», «Paradogs», «Son of Bazerk»
3 сентября – «Нирвана» записывает радиосессию на «BBC Maida Vale Studios», Лондон, Великобритания, для шоу Джона Пила
10 сентября выходит сингл «Smells Like Teen Spirit»
16 сентября, Сиэтл, Вашингтон
20 сентября, Торонто, Канада
21 сентября, Монреаль. Канада
23 сентября, Бостон, Массачусетс – «Cliffs of Dooneen»
23 сентября выходит альбом «Nevermind»
24 сентября, Бостон, Массачусетс
25 сентября, Провиденс, Род-Айленд
26 сентября, Нью-Хейвен, Коннектикут
27 сентября, Трентон, Нью-Джерси
28 сентября, Нью-Йорк, Нью-Йорк (в этот день состоялись два выступления)
10 сентября, Питсбург, Пенсильвания
1 октября, Филадельфия, Пенсильвания
2 октября, Вашингтон, округ Колумбия
4 октября, Чапел-Хилл, Северная Каролина
5 октября, Афины, Джорджия
6 октября, Атланта, Джорджия
7 октября, Мемфис, Теннесси
9 октября, Коламбус, Огайо
10 октября, Кливленд, Огайо
11 октября, Детройт, Мичиган
12 октября, Чикаго, Иллинойс
14 октября, Миннеаполис, Миннесота (в этот день состоялись два выступления)
16 октября, Сент-Луис, Миссури
17 октября, Лоренс, Канзас – «Paw»
19 октября, Даллас, Техас – «Sister Double Happiness», «Thinking Fellers Union
           Local 282»
20 октября, Хьюстон, Техас – «Sister Double Happiness»
21 октября, Остин, Техас – «Sister Double Happiness» (в этот день состоялись два выступления)
23 октября, Темпл, Аризона – «Sister Double Happiness»
24 октября, Сан-Диего, Калифорния
24 октября, Тихуана, Мексика – «Hole», «Sister Double Happiness»
25 октября, Лос-Анджелес, Калифорния – «Hole», «Sister Double Happiness»
26 октября, Сан-Франциско, Калифорния – «Sister Double Happiness»
27 октября, Лос-Анджелес, Калифорния – «Hole»
29 октября, Портленд – «Mudhoney», «Sprinkler»
30 октября, Ванкувер, Британская Колумбия – «Mudhoney»
31 октября, Сиэтл, Вашингтон – «Mudhoney»
4 ноября, Бристоль, Великобритания – «Midway Still»
5 ноября, Лондон, Великобритания – «Captain America», «Television Personalities»
6 ноября, Вулвергемптон, Великобритания – «Captain America»
9 ноября – Нирвана записывает радиосессию на «BBC Maida Vale Studios», Лондон, Великобритания, для «Mark Goodier Evening Session»
10 ноября, Берлин, Германия
11 ноября, Гамбург, Германия
12 ноября, Франкфурт, Германия
13 ноября, Мюнхен, Германия
14 ноября, Вена, Австрия – «Skin Yard»
16 ноября, Муджа, Италия
17 ноября, Меццаго, Италия
19 ноября, Рим, Италия
20 ноября, Баричелла, Италия
23 ноября, Гент, Бельгия – «Hole»
25 ноябрь – Нирвана записывает свою самую последнюю радиосессию на NOB Audio Studio, Хилверсюм, Нидерланды, для шоу «Nozems-a-Gogo» и «Twee Meter De Lucht In»
25 ноября, Амстердам, Нидерланды
26 ноября, Брэдфорд, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
27 декабря Нирвана выступает на телешоу «Top of the Pops» в Борхэмвуде
27 ноября, Бирмингем, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
28 ноября, Шеффилд, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
29 ноября, Эдинбург, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
30 ноября, Глазго, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
1 декабря, Эдинбург, Великобритания (как «Teen Spirit») – «Joyriders»
2 декабря, Ньюкасл, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
3 декабря, Ноттингем, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
4 декабря, Манчестер, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
5 декабря, Лондон, Великобритания – «Captain America», «Shonen Knife»
6 декабря Нирвана выступает на телешоу «Tonight with Jonathan Ross» в Лондоне, Великобритания
7 декабря, Ренн, Франция
27 декабря, Лос-Анджелес, Калифорния
28 декабря, Дель-Мар, Калифорния
29 декабря, Темпл, Аризона
31 декабря, Дэйли-Сити, Калифорния


1992

2 января, Салем, Орегон
9 января – «Нирвана» репетирует в Нью-Йорке, готовясь к своему выступлению на ТВ на «Saturday Night Live» 11 января
10 января «Нирвана записывает выступление для «MTV» в Нью-Йорке
24 января, Сидней, Австралия – «Tumbleweed»
25 января, Сидней, Австралия
26 января, Голд-Кост, Австралия
27 января, Брисбен, Австралия
30 января, Аделаида, Австралия – «Tumbleweed»
31 января, Мельбурн, Австралия – «Guttersnipes», «Tumbleweed»
1 февраля, Мельбурн, Австралия – «Tumbleweed»
2 февраля, Мельбурн, Австралия – «Tumbleweed»
5 февраля, Канберра, Австралия – «Tumbleweed»
5 февраля в Азиатско-Тихоокеанском регионе выходит EP «Hormoaning»
6 февраля, Сидней, Австралия
7 февраля, Сидней, Австралия – «Crow», «Nunbait»
9 февраля, Окленд, Новая Зеландия – «Second Child»
14 февраля, Осака, Япония
16 февраля, Нагоя, Япония
17 февраля, Кавасаки, Япония
19 февраля, Токио, Япония
21 февраля, Гонолулу, Гавайи
22 февраля, Гонолулу, Гавайи
3 марта выходит сингл «Come as You Are»
В апреле переиздаётся альбом «Bleach»
7 апреля и одна неизвестная дата – «Нирвана» отправляется в «Laundry Room Studio», чтобы записать материал на обратную стороны
В июне выходит сборник «The Eight Songs for Greg Sage and the Weepers», включающий кавер «Нирваны» на песню «Return of the Rat Wipers»
21 июня, Дублин, Ирландия – «Teenage Fanclub»
22 июня, Белфаст, Ирландия – «Teenage Fanclub»
24 июня, Париж, Франция – «Teenage Fanclub»
26 июня, Роскилле, Дания – «Teenage Fanclub»
27 июня, Турку, Финляндия – «Teenage Fanclub»
28 июня, Сандвика, Норвегия – «Teenage Fanclub»
30 июня, Стокгольм, Швеция – «Teenage Fanclub»
2 июля, Валенсия, Испания – «Teenage Fanclub»
3 июля, Мадрид, Испания – «Teenage Fanclub»
4 июля, Бильбао, Испания – «Teenage Fanclub»
13 июля выходит сингл «Lithium»
30 августа, Рединг, Великобритания – «Bjorn Again», «Pele», «Shonen Knife», «Teenage Fanclub»
8 сентября Нирвана репетирует в Лос-Анджелесе для своего телевизионного
             выступления на церемонии «MTV Video Music Awards» 9 сентября
10 сентября, Портленд, Орегон – «Calamity Jane», Джелло Байафра
11 сентября, Сиэтл, Вашингтон - Fitz of Depression
3 октября, Беллингем, Вашингтон - (необъявленный гостевой концерт)
           «Mudhoney», «Medelicious», «Saucer»
4 октября, Сиэтл, Вашингтон - (необъявленный гостевой концерт) «Mudhoney»
25-26 октября – «Нирвана» отправляется на студию «Word of Mouth
            Productions», Сиэтл, Вашингтон (ранее называвшуюся «Reciprocal
             Recording»), чтобы записать первые демо для своего следующего альбома
29 октября, Буэнос-Айрес, Аргентина – Новоселич и Грол присоединяются на
            сцене ночного клуба к «Pirata Industrial»
30 октября, Буэнос-Айрес, Аргентина –«Calamity Jane», «Los Brujos»
Ноябрь – Кобэйн отправляется в «Laundry Room Studio», чтобы записать
                партию гитары для сингла с участием Уильяма С. Берроуза. Он также
                присоединяется к «Melvins» в Сан-Франциско для сессий «Houdini»
30 ноября выходит сингл «In Bloom»
14 декабря выходит сборник «Incesticide»


1993

16 января, Сан-Паулу, Бразилия – «Biquini Cavadao», «Defalla», «Dr. Sin»
19-21 января – «Нирвана» отправляется в «BMG Ariola Ltda Studio» в Рио-де-
                Жанейро, чтобы записать следующие демо для своего нового
                альбома; Кобэйн также принимает участие в демосессии для «Hole»
                21 января
23 января, Рио-де-Жанейро, Бразилия – «Biquini Cavadao», Defalla», «Dr. Sin»
12 - 26 февраля – «Нирвана» отправляется на «Pachyderm Recording Studio»
                возле Миннеаполиса, Миннесота, чтобы записать «In Utero»
15 февраля выходит двойной сингл «Oh the Guilt» / «Puss» с «Jesus Lizard»
9 апреля, Дэйли-Сити, Калифорния – Бенефис для Группы Женщин Тресневки
Май – Кобэйн отправляется в «Bad Animal Studio», Сиэтл, чтобы
                перемикшировать первые стороны сингла «Heart-Shaped Box» и «All
                Apologies»
1 июля выходит сингл «The Priest They Called Him», включающий игру
                Кобэйна на гитаре на заднем плане, пока Уильям С. Берроуз
                читает текст
14-15 июля – «Нирвана» организовывает свою первую репетицию с «In Utero» с
                виолончелисткой Лори Голдстон и вторым гитаристом
                «Большим» Джоном Данканом
23 июля, Нью-Йорк, Нью-Йорк – «Jesus Lizard»
6 августа, Сиэтл – «Hell Smells», «Kill Sybil», «Tad»
30 августа выходит сингл «Heart-Shaped Box»
8 сентября, Нью-Йорк, Нью-Йорк – Кобэйн и Кортни Лав поют дуэтом для
                «Рока Против Насилия»
13 сентября выходит альбом «In Utero»
13 сентября «Нирвана» репетирует в Нью-Йорке, готовясь к своему
                телевизионному выступлению на «Saturday Night Live» 25 сентября
Октябрь – Кобэйн присоединяется к Hole на «Triclops Recording» в Атланте,
                Джорджия, для демосессии
14 – 16 октября – «Нирвана» отправляется в «Hayvenhurst Studios» в Вэн-Найсе,
                Калифорния, чтобы репетировать, готовясь к туру «In Utero»
18 октября, Финикс, Аризона – «Mudhoney»
19 октября. Альбукерке, Нью-Мексико – «Mudhoney»
21 октября, Канзас-Сити, Канзас – «Mudhoney»
22 октября, Давенпорт, Айова – «Mudhoney»
23 октября, Чикаго, Иллинойс – «Mudhoney»
25 октября, Чикаго, Иллинойс – «Mudhoney»
26 октября, Милуоки, Висконсин – «Mudhoney»
26 октября выходит песня «Нирваны» «Verse Chorus Verse» (также
                известная как «Sappy») на сборнике «No Alternative» для «Red
                Hot AIDS Benefit Series»
27 октября, Каламазу, Мичиган – «Boredoms, Meat Puppets»
29 октября, Детройт, Мичиган – «Boredoms», «Meat Puppets»
30 октября, Дэйтон, Огайо – «Boredoms», «Meat Puppets»
31 октября, Акрон, Огайо – «Boredoms», «Meat Puppets”
2 ноября, Верден, Канада – «Boredoms», «Meat Puppets»
3 ноября выходит песня «Нирваны» «I Hate Myself and I Want to Die» на
                сборнике «Beavis and Butt-head Experience»
4 ноября, Торонто, Канада – «Boredoms», «Meat Puppets»
5 ноября, Амхёрст, Нью-Йорк – «Boredoms», «Meat Puppets»
7 ноября, Уильямсберг, Вирджиния – «Half Japanese»
8 ноября, Филадельфия, Пенсильвания – «Half Japanese»
9 ноября, Вифлеем, Пенсильвания – «Half Japanese»
10 ноября, Спрингфилд, Массачусетс – «Half Japanese»
12 ноября, Фитчберг, Массачусетс – «Half Japanese»
13 ноября, Вашингтон, округ Колумбия – «Half Japanese»
14 ноября, Нью-Йорк – «Half Japanese»
15 ноября, Нью-Йорк – «Half Japanese»
16 – 17 ноября – «Нирвана» репетирует в студии в Уихокене, Нью-Джерси,
                готовясь к своему выступлению на «MTV Unplugged» 18 ноября в
                Нью-Йорке; им аккомпанируют «Meat Puppets»
26 ноября, Джэксонвилл, Флорида – «Come»
27 ноября, Майами, Флорида – «Come»
28 ноября, Лейкленд, Флорида – «Come»
29 ноября, Атланта, Джорджия – «Come»
1 декабря, Бирмингем, Алабама – «Come»
2 декабря, Таллахасси, Флорида – «Come»
3 декабря, Новый Орлеан, Лос-Анджелес – «Shonen Knife»
5 декабря, Даллас, Техас – «Shonen Knife»
6 декабря, Хьюстон, Техас – «Shonen Knife»
6 декабря выходит сингл «All Apologies» / «Rape Me»
8 декабря, Оклахома, Оклахома – «Shonen Knife»
9 декабря, Омаха, Ребраска – «Shonen Knife»
10 декабря, Сент-Пол, Миннесота – «Shonen Knife»
12 декабря «Нирвана» не в состоянии репетировать, готовясь к своему
                выступлению на телевидении 13 декабря для «MTV Live and Loud»;
                им аккомпанируют «Cypress Hill»
14 декабря, Салем, Орегон
15 декабря, Бойсе, Айдахо
16 декабря, Огден, Юта
18 декабря, Денвер, Колорадо
29 декабря, Сан-Диего, Калифорния – «Butthole Surfers», «Chokebore»
30 декабря, Инглвуд, Калифорния – «Butthole Surfers», «Chokebore»
31 декабря, Окленд, Калифорния – «Butthole Surfers», «Chokebore»


1994

1 января, Сентрал-Поинт, Орегон – «Butthole Surfers», «Chokebore»
3 января, Ванкувер, Британская Колумбия - «Butthole Surfers», «Chokebore»
4 января, Ванкувер, Британская Колумбия - «Butthole Surfers», «Chokebore»
6 января, Спокан, Вашингтон - «Butthole Surfers», «Chokebore»
7 января, Сиэтл, Вашингтон - «Butthole Surfers», «Chokebore»
8 января, Сиэтл, Вашингтон - «Butthole Surfers», «Chokebore»
28-30 января, Сиэтл – самая последняя сессия звукозаписи «Нирваны»
4 февраля Нирвана выступает на телешоу «Nulle Part Ailleurs» в Париже
6 февраля, Кашкайшs, Португалия – «Buzzcocks»
8 февраля, Мадрид, Испания – «Buzzcocks»
9 февраля, Барселона, Испания – «Buzzcocks»
10 февраля, Тулуза, Франция – «Buzzcocks»
12 февраля, Тулон, Франция – «Buzzcocks»
14 февраля, Париж, Франция – «Buzzcocks»
Самая последняя фотосессия «Нирваны» состоялась в ночь с 14 на 15 февраля в
                Париже
16 февраля, Ренн, Франция – «Buzzcocks»
18 февраля, Гренобль, Франция – «Buzzcocks»
21 февраля, Модена, Италия – «Flor de Mal»
22 февраля, Марино, Италия – «Flor de Mal»
23 февраля «Нирвана» в самый последний раз выступает на телевидении на
                телешоу «Tunnel» в Риме
24 февраля, Милан, Италия
25 февраля, Милан, Италия
27 февраля, Любляна, Словения
1 марта, Мюнхен, Германия – самый последний концерт «Нирваны»
4 марта, Рим, Италия - Кобэйн госпитализирован
8 марта, Рим, Италия – Кобэйна выписывают из больницы
12 марта, Аэропорт «Си-Тэк» - Кобэйн возвращается домой
25 марта, Сиэтл – Наркотическая интервенция дома у Кобэйна; Кобэйн
                записывает свою последнюю демо-сессию с Пэтом Смиром в
                подвале дома
30 марта, Лос-Анджелес, Калифорния – Кобэйн приезжает в реабилитационный
                центр
1 апреля, Лос-Анджелес, Калифорния – Кобэйн покидает реабилитационный
                центр
5 апреля, Сиэтл, Вашингтон - Кобэйн совершает самоубийство
8 апреля, Сиэтл, Вашингтон – Найдено тело Кобэйна

СОКРОВЕННАЯ ИСТОРИЯ ГРУППЫ, КОТОРАЯ ЗАВОЕВАЛА МИР!

Книга «Я Нашёл Своих Друзей» воссоздаёт историю «Нирваны», с её самых ранних дней в 1987 году до её внезапного конца семь лет спустя, посредством рассказов  музыкантов и продюсеров, которые играли и взаимодействовали с группой. Ник Соулсби взял интервью у более 200 музыкантов из групп, которые играли и гастролировали с Нирваной, включая известные альтернативные группы, такие как «Hole», «Mudhoney», «Meat Puppets», «Buzzcocks»,  «Butthole Surfers» и «Jesus Lizard», а также у бесчисленного множества других людей из революции альтернативного рока. Читателям представлена более личная история «Нирваны», чем когда-либо прежде, включая мнение о «Нирване» почти дюжины ранее не упоминавшихся кандидатов на ударника, прежде, чем остановиться на Дэвиде Гроле; подробный рассказ о, как известно, провальных концертов «Нирваны» в Южной Америке из источников, о которых никогда ранее не слышали; и воспоминания их первого менеджера, который устраивал первый концерт группы.
Книга «Я Нашёл Своих Друзей» оживляет в памяти историю «Нирваны» от её стремительного взлёта до трагической  смерти Курта Кобэйна.

«Ник... демонстрирует истинную страсть к музыке и глубокое понимание музыкантов, которые её создают. Его слова - больше чем просто шифры для обмена на доллары, так же, как и музыка, о которой он пишет, всегда была больше чем просто шум ради прибыли» - КУРТ ДЭНИЭЛСОН, басист «Tad» и «Vaporland»

«Этот парень не особо заморачивается по поводу того, что мы пережили в тот день!» - ЭРОН БЁРКХАРД, ударник «Нирваны» и «Under Sin»

«Нику было приятно работать над этим проектом и был должным образом почтителен, чего я не могу сказать о других авторах, с которыми я общался». - ДЭЙВ ФОСТЕР, ударник «Нирваны» и «Mico de Noche»


НИК СОУЛСБИ является автором книги «Тёмные Щепки: Увидеть «Нирвану» на Осколках «Incesticide»». Он ведёт блог о группе на своём сайте Nirvana-Legacy.com. В 2014 году Ник помог организовать выпуск «No Seattle: Forgotten Sounds of the North-West Grunge Era», сборник групп, представленных в книге «Я Нашёл Своих Друзей». В настоящее время он готовит книгу «Cobain on Cobain» («Кобэйн О Кобэйне») для серии «Музыканты Сами О Себе».

Дизайн обложки Элси Лайонс

Фотография на обложке© Эд Сиррс, Camera Press London;
текстура задней стороны обложки © STILLFX/Shutterstock.com

www. thomasdunnebooks.com
www.stmartins.com


THOMAS DUNNE BOOKS
ST.MARTIN’S GRIFFIN
10010, Нью-Йорк, Нью-Йорк, Пятая авеню, 175
НАПЕЧАТАНО В СОЕДИНЁННЫХ ШТАТАХ АМЕРИКИ

ISBN 978-1-250-06152-2