На конце крана совершенно незаметно для глаза - только, если не наблюдать, а… если отвлечься, и потом глянуть снова, то и увидишь, что она налилась ощутимой тяжестью - набухала капля…
Набухнув весом до положенного предела, длинно и тягуче она оторвалась и, повиснув в пространстве, словно осознавая свои последние мгновения, полетела вниз…
И, разбившись в брызги об раковину, капля стала воспоминанием…
Вот так же и…
Живёшь… живёшь…
И кто-нибудь, встретив тебя неожиданно, говорит тебе какие-нибудь приветливые, как ему кажется, слова… спрашивает про здоровье, спрашивает про жизнь. А сам-то думает, мол, ну и набух же ты, приятель… Видно, скоро… в брызги тебе… в брызги и об раковину…
А что в брызгах-то?..
В брызгах - дребезги… а в дребезгах - брызги только тусклым маревом воспоминаний ненужных.
Евграфыч прикрыл глаза, наслаждаясь покоем тёплой ванны.
На Сатурне Время - совсем другая субстанция… Его видно…
И такое странное ощущение на Сатурне - будто наблюдаешь это самое Время… наблюдаешь прошлое своё, будущее наблюдаешь… И не грустно ни капельки… правда, и не весело… А так - странно… любознательно так…
И, главное, когда его наблюдаешь… когда его рассматриваешь внимательно - особенно отчётливо проступают две глупости.
Первая - это детская убеждённость, что тебя любят все…
И вторая - открытие повзрослевшего существа, что тебя не любит никто…
Хотя… при чём тут Сатурн?
Евграфыч удивился своим мыслям…
Брызги - всё… брызги только… Ничего - высохнут скоро… Это не слёзы, это брызги только…
Всё - хорошо…
Вдруг звонит домофон.
Приходится Евграфычу вылезать из ванны… Или - из ванной…
Проблема, тоже вот - из чего вылезать? Из ванны?.. Или из ванной?..
А домофон звонит…
С одной стороны, если залезаешь в ванную, то и вылезать надо из ванной… А, с другой стороны, если ложишься в ванну, то…
А домофон звонит…
Хотя, ванная - скорее всего, слово прилагательное, поэтому относится, наверное не к предмету, в котором лежишь, а к комнате, в которой этот предмет установлен…
А домофон звонит…
Но, ведь, из комнаты тоже нужно… Вот и выходит, что вылезаешь и из ванны, чтобы выйти из ванной…
Домофон…
- Кто там?
- Адочку можно?
Евграфыч озадаченно причмокнул и подумал огорчённо - «Так… Интересно, почему это кто-то вытаскивает меня из ванны… или из ванной… чтобы спросить - можно ли Адочку? Откуда я ему знаю, можно ли Адочку?»..
- Можно! Разрешаю! - философски раздумчиво сообщил в домофон Евграфыч… - Только здесь никакой Адочки нет… И я не знаю, разрешит ли вам Адочка.
- А куда я попал?
- А куда вы звоните?
- У вас какой телефон?
- Белый.
- Что?
- Четыре!
- Не понял, что - четыре?
- А что - «Что»?
«А на Сатурне - хорошо так… На Сатурне можно разговаривать с кем хочешь, не вылезая из ванны… Лежишь в ванне и разговариваешь с кем хочешь… А с кем не хочешь - не разговариваешь…
Хотя, почему бы нет? На Сатурне время - совсем другая субстанция.» - Евграфыч ещё не отошёл от ванных размышлений…
- Куда я попал?
- А куда вы совали?
- Что?
- Четыре.
- Вы кто?
- А вы кто?
- Я - Сергей Дмитриевич… из Луги…
- Нет, вы не Сергей Дмитриевич из Луги… Теперь вы - Александр Сергеевич из Болдино. Поезжайте срочно обратно к себе в Болдино и начинайте писать стихи… На вас грядёт ваша Болдинская осень!!!
- Что?
- Повторяю - вам сейчас надо срочно поехать в Болдино и начать писать стихи…
- Стихи?
- Стихи!
- Я не умею писать стихи…
- Вы этого ещё о себе не знаете. Вы это в себе ещё не открыли… Вы - гениальный поэт. Вам надо писать стихи… Не пропустите своей Осени!
- Это Адочка?
- Это - Бог!
Пауза…
- Бога нет…
- Правильно - меня нет… Остался только голос.
«Теперь надо вытереться, - подумал Евграфыч, - и сесть на кухне перед телевизором - выпить кофе… От кофе брызги, кстати, остаются пятнами… А от воды - не остаются…»
- Ладно… Я согласен - вы не Александр Сергеевич… Но вы и не Сергей Дмитрич… из Луги… Вы - никто… И не пишите стихов… Никогда не пишите стихов…
Они никому не нужны…
Стихи не нужны никому… Нужны - книжки…
Если вы воображаете, что написав стихи, вы станете кому-то нужны - вы ошибаетесь. Вас будут уважать только в том случае, если вы издадите книжку и будете ею всем тыкать в нос.
Стихи - это… воздух… А книжка - это вещь… Книжку можно на полку поставить, чтобы корешком своим она элемент дизайна в интерьере составляла…
А на корешке будет написано не А.С., какой-то там… будет написано - Сергей Дмитриевич из Луги…
И гордится имеет смысл не стихами - их, всё равно, никто не… Гордиться надо корешками… Корешки - вещь…
Писать стихи - блажь.
Производить на свет корешки - профессия…
Подойдёт к вам кто-нибудь и спросит, мол - вы кто такой?
Я - поэт.
Ну, и что?
Этим вы только отпугнёте от себя общественность… Озадачите… и отпугнёте… Поэты, они же - мало ли…
А если вы деловито объявляете себя производителем корешков - общественность заинтересуется… А, если общественность заинтересуется - она с вами дружить будет… Потому что понятие «производитель» подразумевает под собой, что с вами можно и… в ресторан сходить, и на день рождения пригласить…
И тогда вам, Сергей Дмитрич, можно будет и Адочку… и кого захочешь…
Евграфыч повесил трубку домофона и вдохнул…
А на конце крана, с непостижимой силой утекающего в прошлое времени, набухала следующая капля…