К Цветаевскому костру 2015
1 октября 2001 года Дневник
Коля Елсуков. Он был третьим из моих друзей - сгоревшим от водки. (еще были Михатл Жаравин, Саша Алексеев). Он был единственным - говорившим с живой сестрой Цветаевой. Для меня это огромно. Ездил в Москву, бродил около дома Цветаевой, удалось встретиться! Он узнал, что я сочиняю песни на стихи Цветаевой и заставил меня записать их на кассету. Он эти песни, правда, любил. У меня осталась дома его оранжевая тетрадь с переписанными отрывками писем Марины Ивановны - говорил, что понимает каждую строчку, страдая от причинения ей боли - там, в прошлом. Написал об этом стихотворение, самое известное у него. “Москва. Февраль. Сумятица и слякоть. /Да тут еще бессонница и снег. /Единственная мысль – уйти и плакать! /- В тот дом, в тот мир, в непонятный век. /Здесь жил Поэт, из стольких мест изгнанник, /И этот дом – душа его души. /Душа теперь свободна от страданий, /И в доме не осталось ни души… Здесь бережно укладывались в строчки /Слова и слезы. Прежнее тепло /Теперь куда уместней и желанней /Для этих стен, чем брошенный простор. /Исчезло время в бездне ожиданья, /Ушел поэт. Окончен вечный спор…”
В докумнтальном фильме "Мне 90 но легка моя похода" – камера показывает стену Дома Цветаевых в Трехпрудном и видны строки: "Здесь жил поэт потомки не разрушайте его". По непроверенным данным это написал Коля Елсуков, который так и не успел отвезти Анастасии Цветаевой мои песни. Когда я их пела в авторском клуюбе ОТКРОВЕНИЕ, меня не поддерживали.Потому что там тогда пели местных авторов. Сейчас к сожалению, у меня остались старые записи, которы помогал елать Василий Шаманин и среди них те, которые делал Коля.
Анастасии Цветаевй я обязана всем что знаю о Марине Цветавой, ее книга Воспоминания была моим учебником. Я даже по школам ходила, рассказывала о Цыетаеой, потому что меня распирало.
И еще мое посвящение Цветаевой
М. Ц.
Что ж, дорога до школы скучна и длинна,
словно факелы, жечь будут древние книги,
на ногах будто виснут вериги.
- Кто ты девочка? - Нет, не она!
Даже страшно - кипящая пеной волна
не судьбу ли дурную предскажет?
Невозможно моложе, любовней и даже
быть старей и мудрей, чем она.
Почитать тех, кто вызовет к жизни слова -
опалять и знобить до последнего крика.
Не погаснет огней городских повилика -
так нова, животворна, жива.
Что ж, за милыми снова и снова вослед,
укрощая и ужас, и голос, и норов.
Никогда - это значит внезапно и скоро.
Это вы? - К сожалению, нет…
Цветаевский костер загорелся в Соколе 27 сентября. В этот день пошел дождь и я сильно замерзла. Сучкова все снимала. Я видела, что все вокруг фотографируют, и страдала, что плохо выходу на снимках. Кузнецова Ольга бегала за пирогами. Кузнецова Людмила окрыла это место, где жиа Анастасия Ивановна, выйдя из лагеря. Ну, глушь, казематы, завод. Но тгда, кога она ышла, это было чудесно.Это была для не передышка.
Елена Титова подвижница она провеа встечу музее, потом поехали к Сухоне. Я узнала столлько нового. Например, о системе Цветаевскиз костров по России - это уж в библиотеке.Но абслютно закоченела. На костре кроме дневника я читала стихи Анастасии. Полнейшее открытие. В музее оставила запись своих песен на стхи МЦ, чтобы кто-то их спел, не я. Душа моя разрывлась. В библиотеке захотелось обнять Титову, чужого человека. Что будет альше? Бог весть.Дожить бы до дня, когда дом Анастасии не снесут – а то зря ли подписывали исьмо сокольским вастям. Я очень удивилась тому количеству книг, котры пинадлежат перу Анасасии. А я думала, все отеряно. И правиьно - пусть она выйдет из тени свой знаменитй сестры.И пусть гооса зазвучат в унисон, как в юности