С. Л. Марголин Оборона русского государства от татарских набегов в конце 16 века.
Сторожевая и станичная служба и засечная черта.
настоящая работа построена на материалах, уже давно использованных в известных трудах И. Д. Беляева, Д. И. Багалея, и А. И. Яковлева, но все же требующих дополнительной разработки и освещения. Желательно, прежде всего, сделать попытку более или менее полно показать на карте различные звенья и элементы системы станично-сторожевой службы конца 16 века вместе с засечной чертой. Этого до сих пор сделано не было.
Карата, приложенная к работе Беляева, равно как и карта в атласе Замысловскаго, на которую нанесены сторожевые линии 16-17 веков, не способны нас удовлетворить: они, во-первых, слишком схематичны, тогда как источники дают детальный перечень урочищ; во-вторых они смешивают разновременные данные, в силу чего не получается синхронистической картины сочетания и взаимосвязи отдельных частей системы обороны юга; в третьих они не отделяют сторож от станиц; в четвертых, наконец, содержат целый ряд ошибок, легко вскрываемых при внимательном пересмотре актов.
В связи с общей постановкой в нашей современной исторической науке задачи изучения истории русского военнаго искусства, его исторических корней и исторической значимости, желательно отметить то значение, какое стратегические принципы и тактические навыки, длительно вырабатавающиеся приемы и вековые традиции борьбы с татарами на южных рубежах и окраинах, могли иметь для формирования ряда специфических национальных особенностей и традиций военнаго дела в России и ряда черт национального характера, устойчиво проявляющихся в истории борьбы нашего народа с врагами.
Оборона южных окраин от татар - это повседневная будничная работа, тянувшаяся из десятилетие в десятилетие, из поколения в поколение, менее эффективная, чем завоевание Казани, первые кампании Ливонской войны и Полоцкий поход или оборона Пскова и т. д. но, может быть, еще более важная для развития русского военного искусства, его специфики, его традиций.
Середина 16 века была временем большой активизации враждебной России татарской силы, причем в эту эпоху татарские ханства оказываются втянутыми в систему владений Турецкой империи. Р. Ю. Виппер в своей работе об Иване Грозном взглянул на этот прилив
4
татарской агрессии в 16 веке именно в аспекте ее связи с ростом турецкого могущества, достигшего своего апогея. Если отвлечься от факта существования недавно сложившегося сильного русского национальнаго государства, которое начало сплачивать вокруг себя основные территории и различные народы Восточной Европы, то можно было бы говорить о новой угрозе тюрских завоеваний для ее глубинных районов. но если существование русского государства и устранилло такую опасность, то все же оставались налицо хронические татарские набеги, сначала комбинированные - крымско-казанские, а со времени завоевания Казани - только крымские. Частота этих набегов и размах из в век, когда имело место и нашествие Сахиб-Гирея в 1521 г, и нашествие Девлет-Гирея 50-ю годами позднее, и турецко-татарский поход на Астрахань в 1569 г, и множество круных и мелких нападений заставили современника с горечью воскликнуть, что Батый "молнией прошел", а теперь татары из Русской земли не выходят! Известно какой тон принимали крымские ханы в сношениях с Москвой в эту эпоху. Сахиб-Гирей, например, в 1538 г грозил Московскому государю: Более 100 тысяч рати у меня есть, и возьму шед из твоей земли по одной голове, сколько твоей земли убытка будет и сколько моей казне прибытка? твою землю возьму, а ты захочешь мне лихо чинить, на мою тебе землю нейти".
С другой стороны, с конца 1540- г. начинаются блестящие успехи Москвы в борьбе с татарскими ханствами Поволжья и вслед за завоеванием Казани и Астрахани намечается, как известно, широкая программа действий против Крыма и вообще на юге; усиленно налаживаются связи с ногаями и и с Северным Кавказом. Дм. Вишневецкий в течении ряда лет числится на московской службе, благодаря чему на острове Хортице в эту пору сидят люди "царским именем", а в отряде Вишневецкого находятся путивльцы. Организуются удачные походы в Крым дьяка Ржевскаго и Данила Адашева, представляющие как бы боевую разведку. Девлет-Гирей терпит одну за другой неудачи в предпринятых им попытках больших набегов в 1552, 1555 (несмотря на урон, понесенный Шереметьевым под Судбищем)и в 1559 гг.
Ливонская война, заставила, однако, свернуть эту программу действий против Крыма. Вновь пришлось уделить большое внимание югу, когда ослабление этого внимания и поглощение главных русских сил борьбой в Прибалтике привело к тому, что татарская опасность снова стала очень грозной.
Но теперь в условиях, когда продолжалась и становилась все более трудной борьба на северо-западе, когда достигла наибольшего обострения внутри страны борьба царя с боярами и самая опричная система переживала кризис, не приходилось думать о наступательных операциях против Крыма. Были предприняты широкие мероприятия, но мероприятия оборонительного характера. Именно тогда развертываются работы по реорганизации сторожевой и станичной службы. Несомненно, что и при такой, ограниченной оборонительными задачами, постановке дела, оно требовало немало сил и средств, и это неизбежное разделение сил должно было неблагоприятно сказаться, в числе прочих причин, на положении в Ливонии в 1570-х годах. Но зато на юге был достигнут несомненно большой положительный результат. В течении последних двух десятилетий века не только удавалось предотвращать татарские набеги внутрь страны, но и началось быстрое освоение значительных пространств "дикого поля", и появилась целая серия городов на верхней Оке и в бассейне Донца и Дона.
4. Выводы
У Герберштейна приведен следующий рассказ: "Однажды московиты взяли в плен одного жирного татарина. На слова московита: "откуда у тебя, собака, такой жир, когда тебе нечего есть" (в представлении земледельца татарину-кочевнику нечего есть. С. М.) татарин отвечал: "почему это мне нечего есть, когда я обладаю такой обширной землей от востока до самого запада? Разве от нее не могу я получить всего в изобилии? Скорее тебе нечего есть, потому что ты владеешь такой маленькой частицей земного шара и ежедневно за нее сражаешься". Если поздее того времени, когда писал Герберштейн, и было бы уже нелепо говорить, что московит владеет маленькой частицей земли (даже в в сопастовлении с татарским степным пространством) то все же и в середине и в конце 16 века русским приходилось еще по прежнему "ежедневно сражаться" за свою землю на южных рубежах и окраинах. Для того, чтобы оценить воздействие, которое оборона юга могла оказать на общий ход формирования русского военного искусства и глубоко укоренившихся в народном сознании потребностей и навыков, важно прежде всего учесть длительность, непрерывность борьбы с татарской опасностью. Длинный ряд поколений был втянут в нее, и вековая борьба выращивала устойчивые вековые традиции, навыки и свойства.
1. Глубинное построение всей оборонительной системы, не вытянутой вдоль пограничных рубежей, а расположенной на пространстве шириной во много сотен верст от далеких степных урочищ впереди украинных городов до засечной черты и берегов Оки,. Эта система была рассчитана на выигрыш времени, необходимый для подтягивания сил, на растягивание и постепенное ослабление сил противника, на действия на флангах и в тылу у него, на его сакмах. В этом отношении очень характерно движение русских и татарских сил, имевшее место в 1555 г. во время набега Девлет-Гирея перед битвой при Судьбищах. При таком построении оборонительных средств войска для обороны пограничных рубежей не растягивались в кардон, а сосредотачивались в отдельных пунктах по мере выяснения направления сил противника.
2. Эластичное сочетание неподвижных и подвижных элементов обороны, т.е засечной черты ,с одной стороны, и станиц, сторож и воевод с полками, стягиваемыми к Оке или другими рубежам - в зависимости от вестей - с другой стороны. При этом засечная черта, будучи сплошной и непрерывной (по крайней мере в принципе), отнюдь не рассматривается как неодолимое препятствие, гарантирующее от проникновения врага дальше на север, ее назначение, несомненно, только в том,чтобы задержать врага.
3. Большое значение личной инициативы в станичной и сторожевой службе, которая велась небольшими группами людей, предоставленных в основном своему собственному разумению и ловкости, на широких степных просторах, при постоянной опасности оказаться перехваченными татарами. Уставы и приговоры, определяющие порядок станично-сторожевой службы, пестрят замечаниями вроде таких: "ехати которыми месты пригоже", "посмотря по делу и по ходу" и т. п., а еще чаще подразумевают именно такой образ действий по собственному разумению.
4. Несение пограничной службы главным образом определенными элементами из местного населения.
Кадры станичничков и сторожей черпались прежде всего из местного