************************Тётка Эвдокула************
- Вот я и ухаживала за ним, - продолжала Магдалена. – И он поправился. Врачи не верили, что поправится, а он выздоровел, на ноги встал! Молитвы мои помогли! А потом… за мной приехал и к себе меня увёз…
- Расскажи мне о нём, - попросила Марина. И не поверила своим ушам! – Оказывается, отец уехал не к новой жене, как думала Марина. Он поселился у своей двоюродной тётки Эвдокулы, которую в шестьдесят лет разбил паралич. Муж Эвдокулы к тому времени умер, сыновья жили далеко: один в Канаде, другой в Австралии. Оба исправно присылали матери деньги – хватало и на сиделку, и на кухарку. Но не было рядом с ней родного человека.
И Эвдокула вспомнила о племяннике – сыне своей сестры, о которой в их родне упоминать было не принято: она была неблагодарной дочерью, опозорила родителей. Они хотели выдать дочь за хорошего человека (ну и что ж, что он на тридцать лет её старше. Значит, умнее. Будет хорошим мужем), а она – прямо из-под венца! – сбежала с каким-то мимоезжим турком-полукровкой, без роду без племени.
Уехала с ним на Крит и написала родителям – только когда родила сына – Харилаоса. «Теперь у вас есть внук, - писала Хариклея. – Если позволите, я привезу его к вам».
Родители ответили так, как и следовало ответить: «У нас нет больше дочери, а значит, не может быть и внука». Хариклея больше никогда им не писала, только иногда – Эвдокуле, и та никому не показывала этих писем, втайне радуясь за сестру. Пусть она будет счастлива!
Но счастье Хариклеи было недолгим – она умерла, когда Харилаосу исполнилось десять, и они с отцом уехали с острова – перебрались в Батуми, где у отца была родня. Там Харилаос и встретил свою будущую жену – Маринину маму, которая приехала в Батуми отдыхать.
Эвдокула вспомнила о племяннике (тем более, что её сыновья жили хорошо, ни в чём не нуждались и не собирались возвращаться на родину). Она завещала ему всё , что имела: и этот дом, и дом её мужа в Афинах, и магазин - маленький, но дававший кое-какую прибыль. Взамен Эвдокула просила племянника об одном: Харилаос должен жить в её доме и ухаживать за ней. «Сиделка у меня есть, но она не заменит родных рук» - писала Эвдокула племяннику, приглашая его к себе – с семьёй, разумеется. Дом большой, всем места хватит, и за магазином будет кому присмотреть.
Маринина мама ехать в Грецию не хотела: «Ты будешь работать, Мариночка – учиться, а сидеть с твоей тётушкой придётся мне, - сказала она мужу. - Ну уж нет! Пусть за ней её дети ухаживают, а я не поеду. У меня своя родня есть. Неужели какая-то тётка, которую ты в глаза не видел, тебе дороже семьи? Она и вспомнила о тебе, только когда с ней беда случилась, раньше не приглашала. Даже в гости не звала…
(Мама как-то забыла о том, что иметь заграничную родню в годы «железного занавеса» было небезопасным. Эвдокула изредка писала племяннику, и он молчал о её письмах, боясь что жена не одобрит их переписки).
Отец потемнел лицом. – «Своя, говоришь, родня есть? Ну, раз не хочешь ехать, оставайся, а дочь я тебе не отдам. Со мной поедет». Но Марина не поехала. Она была уверена, что отец нашёл себе другую жену, и поэтому был так холоден и неприветлив с мамой. Как же она ошибалась тогда... Как ненавидела отца! Какую причинила боль – себе и ему!
Марина вдруг поняла, как одинок был отец, как много сделала для него эта немолодая усталая женщина, без сожаления сказавшая Марине: «Отец завещал тебе всё». Наверное, она его очень сильно любила.
- Ты любила отца? – вырвалось у Марины.
- Я и сейчас его люблю, и внуков люблю. Харилаос сказал, это наши с тобой внуки. Так и умер – с фотографией в руках…
- А лампадка зачем?
- Пусть горит. Мне спокойнее, и им тоже. Месяц назад меркнуть стала: я зажгу – она погаснет, я снова – и опять погасла! Ну, думаю, беда пришла… Дни и ночи за них молилась, бога просила – пусть мою душу заберёт, а их оставит. Грех это, богу такое предлагать. Чай, не на рынке – торговаться! Но услышал меня бог, вот как весело горит теперь!
Марина взглянула на ровный, спокойный огонёк и согласилась – весело. Им сейчас весело, с неугомонной Никой. У Марины перехватило горло – и обняв Лену за плечи, она прошептала ей в самое ухо: «Я привезу тебе внуков… Только не уезжай!»
- А в монастыре ты как оказалась? Тебя родители туда отдали?
- Родители? Я их совсем не помню…
***********************Магдалена*********************
Магдалена не помнила своих родителей. Помнила только приют при монастыре, в котором жила до четырнадцати лет. Больше в приюте не держали, надо было зарабатывать на жизнь самим. Подростков отдавали в семьи, где нужны были помощники по хозяйству. Магдалену взяла к себе пожилая бездетная пара, владеющая рыбной лавкой.
Трудолюбивая покладистая девочка, привыкшая рано вставать и не сидеть ни минуты без дела, пришлась им по душе. Когда в лавку заходила директриса приюта ( в обязанности которой входило проверять, как живётся её бывшим воспитанникам), оба рассыпались в благодарностях и наперебой хвалили Магдалену – ангел, а не девочка! Что бы мы делали без неё! А Магдалена, застенчиво улыбаясь, протягивала директрисе мешочек с копчёной рыбой – в подарок.
Хозяева лавки благодарили директрису не зря: Магдалена трудилась с утра до вечера, не жалуясь на усталость. Днём стояла за прилавком, подменяя хозяйку, и бегала по поручениям. А когда лавка закрывалась, мыла полы, отскребала прилавки от рыбьей чешуи и слизи, вычищала плетёные короба, в которых привозили рыбу, до блеска натирала мелом дверные ручки.
От запаха рыбы, которым пропиталось всё вокруг, Лену мутило. И всё это – за похлёбку из надоевшей рыбы, немудрящую одежду и крошечную комнатку наверху, размером с чулан. Она не получала ни одной драхмы. Полагающиеся ей за работу деньги хозяева отдавали директрисе приюта – на нужды воспитанников. Магдалена не роптала: на неё потратили столько денег за годы, проведённые в приюте, - теперь надо отдавать.
В лавке Магдалена и познакомилась со своим будущим мужем. – Михалис был большим любителем рыбы. Зашёл в лавку –и забыв обо всём уставился на Магдалену. Не поздоровался даже!
- Что, язык проглотил? – обратился к Михалису хозяин. – Так ты за рыбой пришёл или за невестой?
Шутка и решила дело. Магдалена, которой исполнилось шестнадцать, пошла за Михалиса не раздумывая: ей понравился этот весёлый и добродушный парень. Свадьбу сыграли через месяц…
*****************Родня**********************
- Ну, теперь ты не сирота, - сказал жене Михалис. – Теперь у тебя есть родня.
Но родители Михалиса были не в восторге от выбора сына: столько хороших девушек вокруг, а он привёл в дом нищенку без рода без племени! Магдалена молчала. Да и что она могла сказать? Каждая встреча с мужниной роднёй начиналась и кончалась упрёками – и худая Лена, и бледная, и одевается как прислуга, и мужа плохо кормит, и дом вести не умеет. Виданное ли дело, на столе одна рыба (жареная, печёная, копчёная, тушёная саламис со сладким перцем, оладьи из рыбной икры, рыбные лепёшки), а больше есть нечего!
Магдалена выслушивала всё сказанное, не возражая и не оправдываясь. Молчал и Михалис. Когда родственники наконец уезжали, оба вздыхали с облегчением. Им было хорошо вдвоём. Что с того, что Лена не умеет вести хозяйство? – Научится. У неё же никогда не было своего дома, где бы она – научилась. Лена старалась изо всех сил, Михалис видел это и никогда ни словом не упрекнул жену.
Ну и что, что дом пропах рыбой. На острове Ро, где они жили, рыбной ловлей кормились все. Страстный рыбоед, Михалис мог есть рыбу трижды в день, чего нельзя было сказать о Лене, которая терпеть её не могла ещё с приютских времён.
Ну и что, что у Лены всего три платья? - Да хоть мешок на себя надень, всё равно ты у меня красавица! Уж я-то знаю, - смеялся Михалис, и Магдалена каждый раз краснела…
Через год она родила Михалису близнецов, и мужнина родня присмирела и подобрела. Магдалену осыпали подарками, и больше она не слышала упрёков. Счастью Михалиса не было границ – двух сыновей подарила ему его Лена! Чего ещё ждать?
А через семнадцать лет Михалис с сыновьями отправился рыбачить, попал в шторм, и их баркас разбило о скалы в щепки. Погибли все трое. И солнце погасло для Лены, и жизнь для неё кончилась.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/13/1282