Три дня назад я еще жила своей уже сложившейся жизнью, в которой все было будто по расписанию. Я знала, как сложится следующий день, и следующий, а за ним еще. Я составила внутри себя «план жизни», которому следовала, пожалуй, еще со старших классов школы. Я знала, чем хочу заниматься, на какие школьные предметы делать упор, какие книги стоит прочесть. Я поступила в то учебное заведение, какое хотела, на ту специальность, какую выбрала. Все шло по моему плану. Я знала, чем буду заниматься после окончания института. Я поставила перед собой цель и упорно шла к ней.
Но даже и представить не могла, что в один миг все может измениться, что что-то способно кардинально вмешаться в построенные тобой планы жизни. В моем случае этим «что-то» был Верховцев. Еще девчонкой представляла себе, как буду жить в городе, но о том, что в моей самостоятельной жизни будет значимый для меня человек, мужчина, не думала.
Новые чувства свалились на меня как снег на голову посреди лета. Верховцев мне нравился, и даже более. Достоинство, с которым он держался, настойчивое внимание, которое он проявлял, - все это было так не похоже на знакомых мне парней, в основном, студентов. В сравнении с ними он казался умнее, красивее, лучше. Он был взрослым не только по паспорту, но и внутри. Мама всегда говорила, что я молодая старушка: проводила время с книгами, а не подружками. Сейчас мне казалось, что я нашла человека, этим похожего на меня.
С другой стороны, игривая улыбка делала Романа похожим на мальчишку. Он будто играл, но только теперь уже не игрушками, а людьми. Я видела, как его беспрекословно слушаются, поддаются его воле. Я и сама сейчас была полностью в его власти.
Биографию Романа я совершенно не знала. Мне было многое любопытно, но я не решалась задавать вопросы. Роман тоже разговорчивостью не отличался. Мы ехали молча в его машине. Про Сашку я старалась не думать. «Когда все закончится, я его найду и все выясню», - размышляла я о последнем ему звонке. Сейчас волновало другое.
Роман сам был за рулем. Хотелось спросить, почему мы выехали в город без охраны (особняк Верховцева находился за городом), но язык не поворачивался. Звягинцев, который всегда хвостом ходил за своим шефом, куда-то пропал. Хоть я и побаивалась начальника охраны, но без него мне было как-то неспокойно – наедине с Романом я еще не оставалась.
- Боишься меня? – нарушил молчание мой спутник.
- Я не знаю, куда ты меня везешь.
- Хочу накормить тебя, ты ведь голодная.
- Просто поужинать можно было бы и дома.
- Я думал, девушки любят, когда их приглашают в ресторан.
- Я не люблю.
- Я так и подумал.
- Зачем же тогда мы едем?
- Я имел в виду не то, что ты не любишь ужинать в ресторанах, а то, что ты не такая, как другие.
- Может, ты отвезешь меня домой, пока не поздно.
- Не поздно что?
- Ну, ты ведь не спросил, хочу ли я с тобой ужинать. Может, я не хочу? С тобой.
- Уже поздно.
- Поздно что?
- Поздно во всех смыслах... – Роман вздохнул. - Поздно говорить, чего ты хочешь, чего не хочешь. Мы уже… едем. Нас ждут.
- Ждут? Кто? Мы разве не будем вдвоем?
- Нет, будут еще мои приятели.
После этих слов у меня засосало под ложечкой. Какая я наивная! Придумала уже себе какую-то любовь. А на деле все проще: он завезет меня куда-нибудь, может, в лес. А там – толпа мужиков…
Оставшийся путь мы доехали молча.
Машина притормозила у знакомого уже мне клуба «Эгоист». Роман открыл дверцу с моей стороны и подал руку. Я сложила руки на груди и сжалась, сделав вид, что холодно. Я боялась прикоснуться к нему.
- Ты моя невеста. Забыла?
- Разве эта роль уже не сыграна?
- Нет, сыграешь еще раз, теперь перед моими приятелями. Это будет твоя вторая галочка в зачет.
- Черт знает что, - я разозлилась. – Я плохая актриса! Что еще за галочки? Сколько их будет? До конца моей жизни?
- Ну, долг-то у Рябова большой. Ты думала, потанцуешь с Марком – и все?
- Я чувствую себя, словно в плену.
- Так и есть. В пожизненном. – Верховцев взял мою руку в свою.
В другое время и при других обстоятельствах мягкая зона этого элитного ресторана, может, и показалась бы мне очень уютной и роскошной, но только не сейчас. За круглым столом в мягких креслах сидели мужчины – ну в точности, бандиты. Их было пятеро. Почти все в черном, в золотых украшениях. Увидев Романа, они замахали ему, приглашая к себе за столик. Сказать, что я была смущена, - ничего не сказать. Я была очень взволнована. Да еще по дороге накрутила себя, представляя жуткие картины издевательств. Там, на парковке, я не хотела подавать Роману своей руки, а теперь вцепилась в него, боясь выпустить. По крайней мере, Верховцев был единственным знакомым мне человеком в этой гудящей компании.
- Ты не один?
- Присаживайтесь!
- Красотка!
- Садись рядом, я поухаживаю.
- Так, угомонитесь, девушка со мной! – Роман в одно мгновение прервал все возгласы. Мне стало спокойнее от этих слов. Тут же появились напитки. Я слабо запротестовала, но одним взглядом Роман дал понять, что я должна выпить.
- Расслабься, эти парни – свои. Тебя не тронут.
- У нас хороший повод, чтобы выпить! – пододвинул мне бокал один из мужчин.
- Руслан Романович дал согласие на строительство еще одного заведения, - пояснил Верховцев.
- Руслан Романович? Он что, главный архитектор города?
- Нет, просто территория, где я хочу построить клуб, принадлежит, так скажем, ему.
Весь вечер я пыталась понять, что вообще делаю в этой компании и зачем я здесь? Увозить в лес и насиловать меня явно никто не собирался. Ребята дружно гоготали, шутили, заигрывали со мной. Когда первый испуг прошел, они даже показались мне симпатичными. Вели себя шумно, что смущало – я не привыкла так привлекать внимание всех посетителей и обслуживающего персонала. Меня не трогали. Но знаки внимания проявляли. Роман тоже казался веселым и остроумным. Он поддерживал любой разговор, любую шутку. Однако казался каким-то отстраненным, как будто все происходящее ему было мало интересно. Я старалась больше молчать, а на заигрывания отвечала холодной улыбкой.
Столь близкое присутствие Романа (а мы сидели рядом) волновало меня сильнее прежнего: я еще помнила деловой ужин с партнерами, на котором Верховцев, воспользовавшись случаем, поцеловал меня. Сейчас я внутренне была готова к чему-то такому. Кто знает, что у него на уме? Но ничего подобного не произошло. Роман не пытался взять меня за руку, не пытался приобнять – никакого физического контакта. Но облегчения от этого я почему-то не испытывала: казалось, что какое-то испытание ждет еще впереди. Только что? Что он хотел от этой встречи? Неужели только лишь познакомить меня со своими друзьями? Нет, в это я не верила. Что-то тут было не так.
Один из друзей Романа, Егор, закончил разговор по телефону и положил трубку на стол перед собой. Пока дисплей не успел потухнуть, я выхватила взглядом время – десятый час. Что ж, моя история, как и история Золушки, заканчивалась с наступлением темноты. Пора было домой, иначе не успею до закрытия общежития.
- Мне пора, - шепнула Роману.
- Ты можешь не торопиться, переночуешь в гостинице или… у меня.
Я приятно удивилась, что Роман помнил об особенностях студенческих общежитий. Но последняя фраза меня напугала.
- Нет, мне нужно домой.
Распрощавшись с веселой компанией, Роман проводил меня к своей машине. За рулем сидел Звягинцев.
- Откуда он здесь, - удивилась я, помня о том, что вел машину Верховцев.
- Он всегда был рядом. Это его обязанность. Просто иногда я вожу сам.
- Это все? Я могу быть свободна? – спросила я Романа, когда мы устроились на заднем сиденье. Я помнила о том, что всего лишь отрабатываю долги. Конечно, по-прежнему с трудом верилось, что Верховцев простит огромную сумму только лишь за то, что я провела с ним два вечера. Была в этом какая-то нелепица, неправдоподобность. Именно поэтому я по-прежнему ему не доверяла, все время ожидая какого-то подвоха. С другой стороны, чем больше его узнавала, тем больше влюблялась. Корила себя за это, но ничего не могла с собой поделать. «Любить можно и на расстоянии, - думала я. – Но быть вместе с бандитом – это другое. Нет! Никогда!» Там, на лестнице, когда мы смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять, кто мы есть друг для друга, я готова была с ним остаться. Я хотела этого. Но сейчас я думала иначе. Я металась между тем, как поступить правильно, и тем, чего я хочу на самом деле.
- Почему ты все время хочешь сбежать от меня?
- Я не хочу, - начала оправдываться я. – Просто не могу понять тебя.
- Так спроси, что тебе непонятно.
- Зачем была эта встреча?
- Ты о нас с тобой? Я и сам об этом думаю.
- Нет, не о нас, - непривычно было называть его и себя – «мы». – О твоих друзьях.
- Они не мои друзья.
- Как же, ты ведь сам сказал…
- Я их называл приятелями. Это ты уже решила, что они - друзья.
- Значит, вы не друзья.
- Нет. Я занимаюсь бизнесом, какие в этом деле могут быть друзья? Одни приятели-товарищи, партнеры. В этом смысле мы с тобой похожи.
- Чем похожи?
- Ну, у тебя ведь тоже нет настоящих друзей. Ты одинока, как и я.
- Неправда! – Эти слова Романа меня почему-то задели. Я не чувствовала себя одинокой. Моя жизнь была наполнена событиями, впечатлениями. Я вспомнила вдруг о Сашке, но Верховцев словно прочитал мои мысли.
- Неужели того человека, который тебя продал, ты до сих пор считаешь другом?
- Саша не продавал меня! – Я начинала закипать.
- Тогда почему ты сидишь сейчас здесь, рядом со мной?
- Останови машину! – Я уже почти кричала. Мне стало так больно и обидно. Хуже всего было то, что Роман снова был прав! Как мерзко и отвратительно я себя чувствовала!
- Ладно, извини, я знаю, что бываю груб в общении, даже жесток. Прости. – Он улыбнулся. – Наверное, без этого не было бы меня, того, что у меня есть, - добавил он спустя минуту, потому что мы оба замолчали, обдумывая сказанное друг другу.
- Что еще ты хотела узнать?
- Что ты от меня хочешь?
- Это слишком общий вопрос. Спроси конкретнее.
- Ни черта не общий! Я хочу знать, зачем я тебе нужна?! Какие у тебя планы по отношению ко мне?! Ты что, простишь миллионы Рябову только за то, что я провела с тобой время?! Что ты задумал? Что меня ждет? – Я, казалось, выплеснула все, что было на душе.
- Ты хочешь откровенного разговора?
- Да! – машина уже остановилась у дверей общежития. Я чувствовала, что времени уже очень много и вахтер вот-вот закроет дверь, но отпустить Верховцева сейчас я не могла. Мне хотелось знать правду. Роман вышел из машины, я выскочила вслед за ним. Мы встали по разные стороны капота.
- Я боюсь тебя, - проговорил он.
- Что? – Я ожидала услышать что угодно, и была готова ко всему, но увидеть Верховцева слабым и растерянным было странно. – В каком смысле?
- Я знаю, ты считаешь, что в плену у меня. Но, на самом деле, это я у тебя в плену. Этого я и боюсь. И этого, как ни странно, мне хочется.
- Что все это значит?
- Я не хочу отпускать тебя. Хочу, чтобы ты всегда была со мной. Но… я боюсь… чувств. Понимаешь?
- Понимаю, - я отлично понимала, ведь сама чувствовала то же самое.
- Я не собираюсь тебя убивать, насиловать или… что ты там себе еще напридумывала. Деньги для меня ничего не значат. Рябова я отпустил с тем условием, что он больше никогда не появится в твоей жизни. Забудь вообще о нем и его проблемах. – Роман снова стал жестким. В нем словно боролись два разных человека. Я вспомнила звонок Сашке, когда он просил не звонить больше. Значит, меня действительно продали. А имело ли это сейчас значение? Пожалуй, нет.
- Не тебе решать, что мне забывать, а что нет. Извини, что втянула тебя в этот разговор, но твои откровения… Они не нужны. Ничего не будет. Ничего не может быть. У нас с тобой.
Верховцев в один миг оказался рядом. Он почти придавил меня своим телом к капоту автомобиля. За все время, что мы провели вместе, он практически не притрагивался ко мне, за исключением того нежданного поцелуя. А сейчас близость его была невыносима мне. Для нас обоих это была пытка. И страсть, и злость кипели в его глазах. Он любил. Я это видела. Тот факт, что я практически вытянула из него признание, а потом сказала, что его чувства мне нужны, - взбесил его. Он хотел услышать, что тоже его люблю, но я всеми силами пыталась скрыть то, что чувствую.
- Почему?
- Ты хочешь секса? Давай! Я сделаю все, чтобы ты не мучил больше Сашку. Все что скажешь! Прямо сейчас! Но отношений с тобой я не хочу, - рвала я словами ту необъяснимую связь, что возникла между нами еще тогда, в кабинете, когда мы только-только увидели друг друга.
- Я недостаточно хорош для тебя? – его вопрос меня удивил. Это я считала, что не подхожу Верховцеву. Богатый, красивый, влиятельный – о таком я и не мечтала. Но сейчас, чтобы поскорее избавиться от его плена, я сказала ему:
- Да, так и есть.
- Я так и думал, - Роман опустил голову и весь как-то сник. – Ты достойна лучшего.
В этот момент вахтер вышла на крыльцо, посмотрела по сторонам: подошло время закрывать двери общежития.
- Если я тебе нужна для… чего-нибудь – говори прямо сейчас.
- Я тебя отпускаю. – Он действительно отступил от меня, освобождая и меня, и себя от предательской близости. Теперь мне легче было смотреть ему в глаза.
- А… долг?
- Ты мне ничего не должна.
- И Сашка?
- И он.
Я бегом кинулась к дверям общаги. Слезы подступали к глазам. Только что я отказалась от человека, с которым, возможно, была бы счастлива. Правильно ли я поступила, буду думать позже. А сейчас я, насколько было возможным, быстро поднималась по ступеням. Дернула ручку двери – закрыто. Нет, не может быть. Я несильно постучала, никто не открывает. «Ну давай же, ты ведь только что закрылась, еще, наверное, и отойти от дверей не успела, - думала я. - Не хватало еще на улице остаться ночевать».
Слезы брызнули из глаз. Это было уже выше моих сил. Почему люди такие злые? Ведь видела же вахтерша меня, неужели не могла минутку подождать? Впрочем, я догадываюсь, о чем думают эти стареющие женщины, которые по двенадцать часов сидят на вахте студенческого общежития и ежеминутно наблюдают молодость. Слезы лились, я закрыла лицо руками и прислонилась к стене. И вдруг услышала знакомый стук каблуков – прихрамывающей походкой Верховцев шел ко мне. Ну зачем он хочет меня еще мучить? Почему не уехал?
- Я не могу оставить тебя на улице, - заявил он, подойдя ко мне.
- Уходи, - я не отрывала рук от лица, чтобы он не видел слез.
- Нет.
Роман начал колотить кулаком в двери, окна здания. Послышались угрозы вахтерши и обещания вызвать полицию. Я с ужасом представила, что она может рассказать о ночном происшествии коменданту – тогда меня точно выселят.
- Что ты делаешь? Перестань!
- Или ты едешь со мной, или я буду стучать до утра, пока не откроют. Но на улице ты не останешься.
- Хорошо, я поеду с тобой. Только не шуми больше.