Фильм по рассказу Юрия Нагибина собирался ставить Андрей Тарковский. Но он в поисках своей планеты Солярис отвлёкся на детство Ивана. Жаль, конечно, что зритель не получил ещё одну Великую рефлексию и не оказался вовлечённым в очередной хоровод смысловых силуэтов и теней имени Тарковского.
Зато зрители получили один из лучших детских фильмов СССР. Именно фильм для детей, а не разрисованные взрослыми зады скоморохов как символ уровня, на котором дети, по мнению этих взрослых, способны воспринимать культуру.
Фильм Арунаса Жебрюнаса про девочку и эхо – шедевр кинематографической поэзии. Поэзии, излучающей свет. Свет, который не что-то там высвечивает, а свет, в котором ничего не исчезает. И дело здесь не в убийственной для зрителя смеси Ромма М. с Антониони М. Главное в истории про последний день каникул – отсутствие какой-то либо малейшей наигранности. Картина литовского режиссёра это не сентиментальная подделка под ребёнка с наставлениями и кроткой наивностью.
Удивительная по выразительности Лина Бракните играет маленькую хрупкую Вику. Прощаясь с морем, Вика подносит к губам охотничий рожок. Странный звук охотничьего рога, смешиваясь с шорохом волн, погружает зрителя в странную мелодию фильма. И эту выверенную мелодию зритель пронесёт через всю свою оставшуюся жизнь. В этой мелодии растворяющаяся горечь расставания и боль от предательства, попытка трансформации слабоволия в смелость и понимание того, что никакие смелости с добрыми поступками не смоют предательство, потому как оно навсегда. И не помогут ухищрения Альвиса - дочери Асов не выходят замуж за гномов…
И кодой над этим радость от того, что жизнь, несмотря ни на что, прекрасна. Что быть собой, находясь в равновесии с окружающим миром – это здорово! Главное - уметь видеть мир и слышать голоса других. И тогда мир откроется и отзовётся в тебе эхом…
Неохватный простор фильма, медленные и необщительные панорамы выводят детскость на уровень эпичности. Жизнь не как чудо, а жизнь, как есть. Конечно, некая скупость кадра – к тому же чёрно-белого – удивляет современного зрителя, который привык к клиповому восприятию кино. И дело тут не в том, что полотно Жебрюнаса родом из 1964. Дело в другом: бурное развитие технологий обесценило культуру, сделав её привычным элементом жизни людей. Превратив элитарность культуры в популярность и общедоступность. На трон Потребителя культуры взошёл некий массовый человек. И теперь именно этот человек вступает в генитальный контакт с культурными слоями с целью получения культурного удовлетворения. Активно вступает массовый человек и в сношения с кинематографом. Иногда прямо в артхаус.
Теперь редко кто занимается совокуплениями с культурными слоями для продолжения рода культуры. Да что там продолжения! Хотя бы просто ради поддержания! Картина мира теперь складывается из отдельных фрагментов, порождая феномен того самого клипового сознания.
Арунас Жебрюнас и Йонас Грицюс – из другой породы. Замечательный советский режиссёр вместе с одним из лучших советских операторов сняли абсолютный фильм. Без патетики. Фильм, который ничего не провозглашает, но пристально фокусирует…
В каждом взрослом живёт ребёнок. Искренний. Со своими вопросами и ответами. Со своими глубокими переживаниями. По пустякам и без. С наивной простотой и сосредоточенной значительностью. Картина про девочку и эхо – именно для этого ребёнка. А взрослый… А взрослый после просмотра фильма поднимет и опустит глаза. Знаешь, - скажет взрослый, - а я ведь тоже когда-то мог слышать эхо… И даже разговаривать с ним…
P. S.
«Здравствуй, здравствуй, ах, жизнь красивая,
Благородная, неспесивая.
Песня новая – сердце нервное,
Длинноногое, безразмерное.
Встретил я тебя деву скромную:
Ты врала ему по мобильному
Про любовь свою вероломную
Что-то слабое, что-то сильное.
Ты вошла в мою тьму со свечкою,
В этом пламени только главное;
Остановка моя конечная
Нереальная да туманная.
В этой гендерной околесице,
Там, где звёзды в рассветы падают,
И земля ещё в чём-то вертится,
И меня ещё это радует.
И пришла ко мне жизнь хорошая,
Ветер праздничный параджановый:
Своё прошлое, всё заросшее,
Оправданьями начну заново.
Да пошла она, ночь со шторами,
В тёмной комнате разногласия
С бестолковыми разговорами,
Помнишь, как любил Лорка Гарсия.
Я узнал тебя в час рождения
Яблок, листьев, гуманных замыслов,
И в башлачёвское наводнение
Я найду ещё пару главных слов.
И она ещё продолжается
Жизнь весёлая, цель заветная,
В ней любовь моя отражается
Бестолковая беспредметная…» - Ю. Шевчук, «Жизнь красивая».