В юности я спрашивал: зачем жить? Теперь же спрашиваю: зачем не жить? Радикализм молодости заключается в непонимании равноценности этих двух вопросов или, более того, в нежелании задать себе второй из них. Впрочем, дело не в "нежелании". Второй вопрос попросту не замечается. А ведь он легко отрезвит любого. И в самом деле: если вы спрашиваете "зачем жить?", то извольте ответить поначалу, исходя из каких побуждений вы решаете не жить. Уверен, что бОльшая часть этих причин окажется надуманной. Отбросив эмоции и спокойно анализируя свою ситуацию, вы наверняка поймёте, что на вопрос "зачем не жить?" - внятного ответа не найдется.
Таким образом, даже если вы не видите смысла в своей жизни ("зачем?"), то это ещё не означает, что ваша смерть тоже будет иметь хоть какой-нибудь смысл. Одно успешно уравновешивает другое. Ничья. Пат. Я живу, потому что... не умираю. Потому что живу - а что ещё делать? Самоубийство было бы насилием над собой, таким же преступлением, таким же нарушением библейской заповеди. "Не убий" - в том числе и себя самого.
Если нет причин жить, то нет причин и умирать. А насилие над собой - вещь противоестественная. Ключевое слово здесь - "противоестественность". Убивать себя - не органично. Жизнь органична, а смерть - нет. Хотя смерть, так сказать, "от старости" - органична вполне. Умирать в силу естественных причин не страшно. А убивать себя - страшно. И противоестественно. Не мы выбираем Жизнь, а Жизнь выбирает нас, нужно лишь не мешать Её естественному развитию, не прерывать Её спонтанный ход... Жизнь можно уподобить "столпу", который человек не обойдет, не опровергнет и не опрокинет. Её иррационализм непобедим. Не зря говорят: кривая вывезет. И вывозит же! И так же не зря говорят, что отчаяние - тяжкий грех. Потому что только в тяжелом эмоциональном состоянии человек способен думать о самоубийстве, как о каком-то "выходе". А всего-то и надо - перетерпеть.