Вива Полански жила в съемной квартире в небольшом американском городке с русским названием Одесса. Родители ее эмигрировали из России в 1913 году. Сначала они поселились в Остине, столице штата Техас, а спустя 10 лет перебрались в Одессу. Там в 1925 году и родилась Вива.Все эти годы родители тосковали по родине и уже перед самым началом второй мировой войны вернулись в СССР.
Что с ними произошло дальше, Вива не знала. Все письма вовзращались с пометкой " адресат не значится". Сама она отказалась с ними ехать в чужую для нее страну и после их отъезда переехала жить в Калифорнию. Замуж она так и не вышла. Всю свою сознательную жизнь - 38 лет - она проработала на шоколадной фабрике в пригороде Лос-Анджелеса, откуда и ушла на пенсию. Она скучала по своей работе и всегда с таким увлечением и подробно рассказывала о производстве конфет, что слушателю начинало казаться, будто это он стоит у чана, где варится карамель или кипит шоколад, это он упаковывает сладкую продукцию для отправки... Она же сама любила не сладкие изделия, а, напротив, что-нибудь кислое или соленое.
Частенько по просьбе соседей или знакомых она дегустировала с закрытыми глазами тот или иной сорт конфет, каждый раз безошибочно называя сорт и входящие в ее состав компоненты. Она даже умудрялась отгадывать, в какой обертке та или иная конфета! Это всегда вызывало бурю восторга у тех, кто мало был с ней знаком.
Вскоре она продала свой крошечный домик и переехала снова в Одессу.
- С годами тянет на родину, - объясняла она свое решение соседям. - Я теперь только поняла своих родителей... Знаете, дома ведь и стены, говорят, помогают.
В Одессе Вива сняла двухкомнатные апартаменты, скромно их обставила и...заскучала. Друзей у нее здесь не было, соседи оказались людьми малообщительными. Общалась она, в основном, только со мной. Познакомились мы случайно на улице, когда я умудрилась подвернуть на ровном месте ногу. Тогда Вива первой подбежала ко мне,помогла подняться, вызвала неотложку. В больницу она тоже поехала со мной, а после, когда меня отпустили с гипсом на лодыжке, она забрала меня к себе и всю неделюухаживала за мной и учила меня ходить на костылях. Я была очень благодарна ей за все и позже,когда выздоровела, часто ее навещала. Так мы и подружились. Когда Виве исполнилось 78 лет, она решила уйти в дом престарелых. Я категорически воспротивилась этому и забрала ее к себе.
Как-то раз Вива обратилась ко мне с необычной просьбой:
- Ты не поможешь написать и отправить письма в МИД России?
Шел 2003 год и СССР давно уже перестал к тому времени существовать. Я удивилась.
-Можеь, хоть сейчас узнаю, что случилось с моими родителями? Знаешь, все эти годы я постоянно об этом думаю...
"Боже мой!" - подумала я. - "Столько лет прошло, а она все об этом думает!"
Разумеется, отказать я ей не могла и в тот же вечер мы составили текст письма, я переписала его начисто, Вива расписалась под ним и утром письмо было отправлено. Надо заметить, что в конце своей жизни Вива заболела диабетом в очень тяжелой форме, сидела на строжайшей диете и уколах инсулина. Она очень располнела и совсем перестала выходить из дому, просиживая целыми днями в кресле у окна или лежа на диване.
С того дня, как я отправила запрос в Россию, Вива потеряла покой. Она словно чувствовала, что жить ей осталось недолго и и ей хотелось еще при жизни получить ответ на мучивший ее вопрос о судьбе родителей. Стоило мне войти с газетами и письмами в дом, как она тут же спрашивала:
- Мне ничего нет? Нет? В чем же дело?! Может, запрос потерялся, как ты думаешь?
И каждый раз мне приходилось успокаивать ее и объяснять, что поиск такой информации всегда занимает много времени и нужно потерпеть и набраться терпения. Она недоверчиво выслушивала мои объяснения и укоризнено качала головой...
С ней было интересно. Она никогда не ныла и ни на что не жаловалась. Была очень начитана и неплохо разбиралась в политике. ЧСтоило поднять како-нибудь вопрос, как она тут же принималась обсуждать его столь профессионально, словно кроме этой темы больше ничем в жизни не занималась! Память у нее была великолепная. Она умудрилась прочитать уйму русских классиков на родном, русском языке, часто пересказывала содержимое прочитанного и многое из жизни того или иного писателя. Удивительная женщина!
В ожидании ответа из Москвы прошло 7 месяцев. Виве становилось все хуже и хуже, дозы инсулина и частота уколов возрастали, но и это уже не помогало. В один из теплых весенних дней, а именно, 10 апреля 2004 года,"Шоколадная Вива" умерла. Ушла она тихо, даже не позвав меня, хотя в это время я находилась в соседней комнате. А спустя две недели пришел ответ из Москвы. Распечатав конверт и ознакомившись с его содержимым, я обрадовалась, что Вивы уже нет: официальным языком госпожу Виву Полански уведомляли, что ее родители - Петр и Станислава Полански - были арестованы в августе 1940 годла при попытке нелегального перехода государственной границы СССР и были расстреляны по обвинению в шпионаже. Реабилитированы в 1987 году посмертно...
Я прочла это письмо еще раз на могиле Вивы и там же его сожгла...