Маршал Вперёд

(Книга чтения о К. К. Рокоссовском)

В этой книге рассказано о выдающемся советском полководце - Дважды Герое Советского Союза  Маршале Советского Союза Константине Константиновиче Рокоссовском.
• Каким он был?
• Как он прошёл свой нелёгкий путь к славе?
• Чем заслужил он право считаться одним из лучших полководцев в истории России?
Ответы на эти вопросы   и попытался найти автор этой книги о прославленном военачальнике.
Книга рассчитана в первую очередь для молодёжи, а также для всех людей, которые интересуются историей.


Вступление.

                Стоит жить, чтобы в землю врезать
                След поглубже, позаметней,
                Чтоб твоё осталось дело,
                Словно дуб тысячелетний.
Муса Джалиль.

Чем дальше в глубь истории уходят важнейшие в жизни нашей страны и нашего народа события Великой Отечественной войны, тем крупнее и рельефнее вырисовываются многие замечательные люди и их выдающаяся роль в этих событиях.
Среди самых ярких героев этой войны мой любимый полководец Великой Отечественной войны – Константин Константинович Рокоссовский – патриот, выдающийся советский полководец, прекрасная жизнь которого достойна подражания.
Он заслужил право считаться одним из лучших полководцев в истории России.
Это был маршал, делавший ставку на победу, но победу НЕ любой ценой.

•   Главный маршал авиации А. Е. Голованов писал:

«Если бы меня спросили, рядом с какими полководцами прошлого я поставил бы Рокоссовского, я бы, не задумываясь, ответил: рядом с Суворовым и Кутузовым. Полководческое дарование Рокоссовского было поистине уникальным, и оно ожидает ещё своего исследователя».
«Пожалуй, это наиболее колоритная фигура из всех командующих фронтами, с которыми мне довелось сталкиваться во время    Великой Отечественной войны».
«Вряд ли можно назвать другого полководца, который бы так успешно действовал как в оборонительных, так и в наступательных операциях прошедшей войны. Благодаря своей широкой военной образованности, огромной личной культуре, умелому общению с подчинёнными, к которым всегда относился с уважением, никогда не подчёркивал своего служебного положения, и в то же время, обладая волевыми качествами и выдающимися организаторскими способностями, он снискал себе непререкаемый авторитет, уважение и любовь всех, кто с ним общался».

Лично я считаю, что Константин Константинович Рокоссовский - один из самых одарённых военачальников ХХ века, лучший полководец Второй мировой войны, действительно главный Маршал Победы.
Вот о нём и хотелось бы поведать.
И попытаться найти ответы на вопросы:
• Каким он был?
• Как он прошёл свой нелёгкий путь к славе?
• Чем заслужил он право считаться одним из лучших полководцев в истории России?
Глава I.

Жизнь до Великой Отечественной войны.

I. Детство и юность.

Можно сказать, что мест рождения у Рокоссовского два.

• Согласно официальной биографии родился Константин Константинович Рокоссовский в небольшом  старинном городке Великие Луки Псковской губернии. Ныне это Псковская область Российской Федерации.
Об этом мы можем прочитать во всех советских энциклопедиях и во многих научных трудах.
 Да и сам К. К. Рокоссовский с 1945 года указывал в качестве места своего рождения город Великие Луки.

• По другой же версии, к счастью или несчастью, но родился Константин Константинович на самом деле не в Великих Луках, а в Варшаве. То есть в Польше. Впрочем, эта страна входила тогда в состав Российской империи.
Да и сам Рокоссовский в своих автобиографиях до 1945 года называл в качестве места рождения Варшаву.  И скорее всего так оно и было.

Современные исследователи объясняют это разночтение так.
 В конце Великой Отечественной войны Маршал стал дважды Героем Советского Союза. И, как тогда полагалось, на его родине надо было установить бронзовый бюст Героя.
Ставить же памятник советскому полководцу в формально независимой, пусть даже и «братской», Польше было как-то неудобно. Вот потому и «подобрали» для маршала новую родину – на территории СССР.

Родился будущий маршал 9 (21) декабря 1896 года.
Хотя иногда встречается и другая дата – 1894 год.

И назвали его родители Казимиром.
Об этом писал в автобиографии сам полководец. Получается, что на заре его жизни, Рокоссовского звали Казимиром Ксавериевичем.

Происходил он из шляхетского рода  Рокоссовских.
По отцовской линии Константин Константинович происходил из старинного польского дворянского рода герба Глаубич.
Его предки принадлежали к роду Чашов. И, если бы один из них не удостоился монаршей милости, и не получил во владение поместье Rokosowo (Рокосово), возможно фамилия маршала была бы Чаша.
А вторая буква «с» к фамилии Рокосовски была добавлена уже тогда, когда будущий маршал обосновался в Советской России. Полковой писарь переиначил её на русский лад.

Кстати. И отчество Рокоссовского было вначале Ксаверьевич. Но звучало оно для русского уха непривычно. И порождало большую путаницу. В документах его писали по-разному – от Савельевича до Васильевича.
Так что пришлось сменить и его.
 Вот и стал Казимир Ксаверьевич Рокосовски, по прихоти истории, Константином Константиновичем Рокоссовским.

Семья Рокоссовских когда-то была могущественной – были в ней и послы на польский сейм, и кастеляны городов.
Последним, оставшимся в польской истории её представителем, был прадед маршала Юзеф Рокоссовский.
В 1811 году он был назначен подпоручиком 2-го уланского полка Герцогства Варшавского.
Казалось бы, этот факт только украшает славную родословную его правнука – тоже кавалериста – Константина Рокоссовского.
Но только вот прадед Рокоссовского принимал участие в наполеоновском походе на Россию. То есть он воевал в Отечественной войне 1812 года на стороне врагов – французов - против России.
Тогда как правнук изгонял других недругов – немцев – за её пределы и освобождал Восточную Европу.
Такие вот парадоксы истории…
Его предки утратили шляхетство в середине XIX века.
В рамках родословной маршала Рокоссовского осталось упомянуть последнюю деталь. Его прабабушка – Хелена Холевицкая – была прима-балериной Варшавской оперы.

Отец его - Ксаверий Юзефович Рокоссовский (1853—1902), обедневший польский дворянин.
Отец Кости сначала служил машинистом на паровозе на Риго-Орловской железной дороге. Профессия эта на заре XX века требовала немалой квалификации и была престижной, хорошо оплачивалась. Но, вместе с тем, требовала частых разъездов. И вынуждала его подолгу находиться вдали от дома.
 Затем, через несколько лет после рождения сына, он уже работал ревизором Варшавско-Венской железной дороги.
Ксаверий Юзефович был грамотным и начитанным человеком, прилично знал родную литературу.

Мать – русская Антонина Овсянникова. Родом из Пинска.
 Перед замужеством работала учительницей.
По другой версии она была белоруской.
  Воспитанная на русской литературе, она сумела привить любовь к ней и детям.

В начале XX века, когда Косте было 4 года, вся семья переехала в Варшаву. Поселились в предместье польской столицы – Праге. А позже уже неподалёку от центра города, на улице Маршалковской, в доме № 117.
Там и прошли детство и юность будущего маршала.
В своих первых юношеских автобиографиях Рокоссовский указывал, что он поляк. А позже, когда начал служить в русской армии, стал писаться русским.

Годы раннего детства Кости-Казимира проходили безмятежно.
Семья не бедствовала. Кроме Кости, у Рокоссовских были две дочери – Мария и Хелена. Семья была на редкость дружная. Выше всего ценились в ней труд, правдивость, бескорыстие, взаимная поддержка. В семье говорили и читали как по-русски, так и по-польски. Поэтому Костя с детских лет владел обоими языками.
 Семья способствовала формированию неординарной личности, наделённой такими качествами, как скромность, чувство справедливости, смелость, отвага, романтизм.

Мальчик рано научился читать. Мать и отец стремились дать детям хорошее образование. Они отдали Костю учиться в четырёхклассное городское училище.
Учёба давалась ему легко. Он много читал. Увлекался творчеством Майн Рида. А самыми любимыми для мальчика были книги о войне, о необыкновенных подвигах необыкновенных людей.  Желая подражать героям-предкам, он строил и «штурмовал» со сверстниками «вражеские крепости». Учёба же в училище способствовала познаванию мира, расширению кругозора.

Однако спокойное детство вскоре осталось позади. Неожиданно в их дом пришла беда…

Когда Косте шёл всего 6-й год, отец его попал в железнодорожную катастрофу и получил увечье. Он долго болел и скончался (в 1905 году).
Вот так, в 9 лет, Казимир остался без отца. Для него это был первый серьёзный удар в жизни…

 Семья осталась без всяких средств к существованию. Денег стало катастрофически не хватать. Вся тяжесть содержания детей пала на хрупкие плечи матери. Ей пришлось работать, что называется, за двоих – «за себя, и за того парня». Не имея возможности учительствовать, она стала работать на чулочной фабрике по улице Широкой. Заработки были небольшие. Поэтому стала брать на дом с чулочной фабрики для вязания трикотажные вещи.  Но даже, несмотря на сверхурочную работу, денег всё равно было немного.
 Через некоторое время умерла Мария…

В 1909 году К. К. Рокоссовский окончил 4-классное городское училище в Варшаве.
И в это же время тяжело заболела мать. И с этого момента Косте пришлось начинать свою трудовую деятельность.
Сначала, правда, недолго, он был мальчиком на побегушках у кондитера. Из-за побоев уходит от хозяина.
Некоторое время потом работает у зубного врача. По той же причине покидает и дантиста.
В 1911 году умерла мать. В 14 лет Костя остался круглой сиротой. А из близких родственников у него осталась лишь одна-единственная сестра. С ней он потеряет связь с началом Первой мировой войны на долгих тридцать лет…
 
Легко себе представить, как переживал Костя, когда не стало самого близкого и дорогого для него человека…
К счастью, были ещё родственники. Они, как могли, помогали детям. Жил Костя сначала у бабушки, затем у тёти.

14-летнему Косте пришлось самому думать, как жить дальше, как заработать хотя бы на кусок хлеба. И пришлось начать самостоятельную жизнь.
Он, чтобы обеспечить себя и сестру,  пошёл работать чернорабочим на ту же чулочную фабрику, где работала и его мать.
Высокий, мускулистый, с симпатичным открытым лицом, он сразу пришёлся по душе товарищам по работе.

1 мая 1912 года трикотажники фабрики прекратили работу. Вместе с другими рабочими вышли они на улицы Варшавы с Красным знаменем. В рядах демонстрантов находился и Константин Рокоссовский.
После этого 16-летний паренёк оказался за тюремной решёткой.

 2 месяца он затем провёл в тюрьме Павиак. И они оказали большое влияние на его судьбу.
Здесь он впервые познакомился с представителями русского революционного движения. И из разговоров с ними смог составить себе первоначальное понятие о требованиях и целях революционных партий.
Первое в жизни тюремное заключение заложило в Рокоссовском чувство товарищества, стойкость, веру в себя.
Через 2 месяца его, как несовершеннолетнего, выпустили. Ну а с фабрики, конечно же, уволили.

После долгих поисков работы Костя стал подмастерьем у каменотёса (резчика по мрамору и граниту).
 Его взял на работу муж одной из его тёток  - тёти Софьи – Стефан  Высоцкий. У него в Варшаве была небольшая мастерская по изготовлению памятников.
Рокоссовский сначала работал там. А потом в провинциальном местечке Гроец. Это в 35 км к юго-западу от Варшавы.

Быстро приобрёл он опыт и сноровку, научился делать изящную резьбу по граниту и мрамору. Это была очень трудная работа для подростка. Целый день Косте приходилось ворочать неподъёмные мраморные глыбы, таскать тяжёлые инструменты. Но именно в эти годы закалился его характер. Недаром впоследствии Константин не раз подчёркивал, что по специальности он – каменотёс.

 Рокоссовский научился преодолевать не только житейские трудности, но и, что самое главное, себя. Тяжёлый, изнурительный труд оставлял мало надежд выбраться из этой провинциальной рутины.
Для самообразования Константин читал много книг на русском и польском языках. Рокоссовский увлекался приключенческой литературой.
Всё свободное время был занят в танцевальном кружке, играл на басовой трубе в оркестре пожарной команды.


II. Участие в 1-й мировой войне.


          Как и большинство советских полководцев, свой ратный путь Константин Константинович начал с нелёгкой солдатской стези. Случилось это в годы      1-й мировой войны.
Эта война, которая началась в 1914 году, резко изменила судьбу Кости Рокоссовского...

          2 августа 1914 года в польский город Гроец, где в то время трудился каменотёсом Рокоссовский, прибыл 5-й Каргопольский драгунский полк.
Стройный плечистый парень с русыми глазами и красивыми светлыми глазами обратился к командиру этого полка полковнику Артуру Адольфовичу Шмидту с просьбой зачислить его в полк. При этом он умышленно прибавил себе 2 года. Ведь ему тогда не было ещё и 18 лет. Лишние годочки он набросил, чтобы не возникло помехи в исполнении задуманного. Ведь  в русскую армию призывались лишь лица, достигшие 21 года.
Вот так, побуждаемый патриотическим чувствами, будущий маршал добровольцем (охотником) вступил в русскую армию.

 «С самого раннего детства, - вспоминал Константин Константинович, - меня увлекали книги о войне, военных походах, битвах, смелых кавалерийских атаках… Моей мечтой было испытать всё, о чём говорилось в книгах, самому».

Рокоссовский получил назначение в 6-й эскадрон. Подготовка  молодых солдат была ускоренной. За 6 дней унтер-офицеры научили его, насколько это было возможно, владеть оружием, верховой езде, но прежде всего, следить за лошадьми. Остальные азы военной службы и боевых действий он осваивал уже в ходе сражений.
Так что не в училище, не в академии начал юноша постигать стратегию и тактику. А на марше, в бою, в окопах…

Рокоссовский своё 1-е боевое крещение получил на реке Пилица в районе города Ново-Място.
Случилось это 8 августа 1914 года. В этот день Рокоссовский впервые в жизни отправился в разведку за речку Пилицу. Он, переодевшись в гражданскую одежду,  под видом мирного жителя пробрался в занятый немцами город. Там он пробыл несколько часов. За это время сумел выяснить основные места дислокации вражеских подразделений, состав присутствующих там частей и характер действий противника. И принёс в свой штаб ценные сведения о противнике. Они позволили командованию своевременно спланировать боевую операцию.
 За солдатскую смекалку, отвагу и мужество получил он тогда свою первую награду – Георгиевский крест 4-й степени. И это в 18 лет (!).
К слову. Этот орден в русской армии считался самой высокой боевой солдатской наградой.

Через несколько дней эскадрон столкнулся с противником в открытом бою.
Всю осень 1914 года  полк провёл в боях…
 
Молодой драгун, бок о бок со своими товарищами по эскадрону, отбивал атаки немцев под Варшавой.
 Тогда он участвовал в кровопролитных сражениях Варшавско-Ивангородской операции. Было это в октябре месяце. Русские войска сумели отбросить рвавшегося к Варшаве противника. 

Затем бился с врагом под Лодзем. Атаковал немецкую пехоту под Бжезинами во время Лодзинской операции.

Потом мёрз в окопах на реке Бзуре, успешно отбивая атаки врага.

Эти месяцы войны стали для него и первыми месяцами ратной учёбы. Воевать в драгунскм полку оказалось нелегко. По своему назначению драгуны были родом конницы, способной действовать в пешем строю. Поэтому от солдат требовалось умение и вести конный бой, и сражаться в роли пехотинцев. Это оказалось особенно важной в условиях позиционной войны, когда наличие сплошной линии фронта резко ограничивало манёвр кавалерии.
Константин быстро познавал солдатскую науку. И вскоре научился обращаться с лошадью. Отлично владел винтовкой, шашкой и пикой.
Он превосходно держался в седле и вскоре стал заправским лихим кавалеристом, смелым и решительным. Неоднократно проявлял беспредельную храбрость. Всё это удачно сочеталось в нём с трезвым расчётом, умением верно оценить обстановку.

За 3,5 года войны сколько их было - боёв, разведок, конных атак, рукопашных схваток! И не сосчитать…

Рокоссовский всё время находился в первых рядах сражающихся. Смелость, мужество и находчивость, проявленные в лихих  атаках и разведывательных поисках, принесли ему не только награды, но и почёт, и уважение среди боевых товарищей.

В начале апреля 1915 года  полк был переброшен на Западный фронт, в Литву (под Ригу).
Рокоссовский принимал там участие во многих жарких схватках. Он участвовал в кавалерийских атаках, в стремительных штурмах вражеских батарей, в азартных преследованиях отступающих частей противника. Он привык к смертельным схваткам, к звону клинков, свисту пуль, грохоту разрывов.

В бою под городом Поневежем  Рокоссовский проявил высокие боевые качества. Тогда 5-й Каргопольский драгунский полк сразу же после разгрузки на железнодорожной станции сходу развернулся в боевой  порядок и атаковал противника. Сам Рокоссовский атаковал немецкую артиллерийскую батарею, захватив при этом пушки.  За это был представлен к Георгиевскому кресту 3-й степени. Однако так и не получил награду.
Из этого боя Константин Константинович вынес важнейший урок. Войска должны практически всегда находиться в постоянной готовности к бою. В ходе формирования, перегруппировки, на отдыхе и т. д. Это не даст противнику возможности захватить их врасплох. Кроме того, инициатива в бою способствует достижению успеха.
Смелость и отвагу Рокоссовский считал основными качествами воина.

Летом 1915 года происходили тяжёлые сражения. Особенно жарким выдался июль. Константин постоянно участвовал в боях. Причём всё время находился в первых рядах сражающихся.

19—20 июля 1915 года в боях за железнодорожную станцию Трошкуны К. Рокоссовский с унтер-офицером Е. Мешковым и 3-мя другими добровольцами в ночной вылазке захватили полевой караул противника. Они в течение целых суток отражали беспрестанные атаки немцев. Все пятеро смельчаков были награждены Георгиевскими медалями 4-й степени.

Скоро Константин был  произведён в ефрейторы (13 августа).

Осенью 1915 года Каргопольский полк вёл окопную войну на берегу Западной Двины.
Тогда же был создан  партизанский отряд из храбрейших солдат-добровольцев. Им предстояло по ночам пересекать реку, рискуя быть замеченными во всполохах осветительных ракет и уничтоженными. Ефрейтор Рокоссовский записался в партизаны одним из первых. В отряде он познакомился с унтер-офицером Адольфом Юшкевичем, имевшим революционные взгляды.

Зимой-весной 1916 года в составе этого партизанского отряда Константин многократно пересекал реку с целью разведки.

6 мая за атаку немецкой заставы Рокоссовский получил Георгиевскую медаль 3-й степени.

В июне он вернулся в состав полка, где снова переправлялся через реку в разведывательный поиск.

Сильнее всего ему врезался в память поиск в ночь на 19 июня 1916 года.
Незаметно высадившись на вражеском берегу, разведчики обошли болото и подобрались к проволочным заграждениям. Лязг от режущих проволоку ножниц услышали немецкие караульные. Они открыли ружейную стрельбу и стали кидать в темноту гранаты. Прапорщик Воскресенский и ефрейтор Рокоссовский, в свою очередь, тоже метнули в немецкий полевой караул гранаты. И попали в цель. А когда их с левого фланга начал обходить немецкий отряд в 30-40 человек, драгуны рассыпались в цепь и ждали. Как только немецкие солдаты приблизились, драгуны открыли ружейный огонь и стали бросать гранаты. Немцы залегли. В небо полетели ракеты. Ответная пальба усилилась. Несмотря на это, драгуны успели сесть в лодку и без потерь переправились на свой берег. 

В конце октября 1916 года Константин был переведён в специальную учебную команду при 1-м запасном кавалерийском полку.
Туда он был послан для подготовки в унтер-офицеры как наиболее отличившийся в боях. Там Рокоссовский и получил 1-е своё военное образование.

В феврале 1917 года Каргопольский полк переформировали. Рокоссовский попал в 4-й эскадрон. Он вместе с другими бойцами по льду переходил Двину и атаковал немецкие караулы.

5 марта полк временно находился в тылу. В этот день перед конным строем полковник зачитал акт об отречении Николая II от престола. 

11 марта полк присягнул Временному правительству.

29 марта Рокоссовский был произведён в младшие унтер-офицеры.
Став унтер-офицером, он не изменил своих жизненных принципов: старался уважать мнение окружающих, войти в их положение. При этом никогда не прятался за чужими спинами. И не бросал подчинённых на верную гибель ради блеска новых наград на своей груди.

Летом 1917 года немцы наступали на Ригу. С 19 августа Каргопольский полк прикрывал отступление пехоты и обозов в Латвии.

23 августа Рокоссовский с группой драгун отправился в разведку у местечка Кроненберг и обнаружил немецкую колонну, двигавшуюся по псковскому шоссе.
 24 августа 1917 года Константин Константинович был представлен и 21 ноября награждён Георгиевской медалью 2-й степени.
 
Великодушие, чувство чести были характерны Константину Рокоссовскому в отношении к побеждённым.
Вот только один пример. В конце августа 1917 года каргопольцы стойко сражались на позиции у станции Зегевольд. В рукопашной схватке младший унтер-офицер Рокоссовский зарубил 2-х немецких драгун и стал преследовать третьего. Внезапно у того упал конь. Всадник тут же вскочил и попытался прицелиться в русского кавалериста. Рокоссовский принудил немца сдаться. В следующий момент на пленного налетел кто-то из каргопольцев. Рокоссовский с бешенством отбил «своего» немца, и тот поплёлся за лошадью драгуна в плен.

Он всегда был сторонником высокой воинской дисциплины и исполнительности. Несмотря на брожение в 1916—1917 годах среди солдатских масс, дезертирство, К. Рокоссовский достаточно добросовестно выполнял свои обязанности.

За годы 1-й мировой войны Рокоссовский был дважды ранен.

         Костя Рокоссовский был любимцем полка, его ценили за непоказную кавалерийскую удаль в бою и юношескую застенчивость в обычной обстановке. А также за справедливость, за широту общекультурного кругозора.

          1917 год словно вихрь ворвался в жизнь Рокоссовского. Ворвался горячими спорами, стихийными солдатскими митингами, иногда кровавыми расправами над неугодными командирами.
Однополчане выбрали его в эскадронный, а затем и полковой комитет, решавший вопросы жизни полка.
Как один из самых храбрых воинов и заслуженных Георгиевских кавалеров он был избран в полковую Георгиевскую думу и выполнял там обязанности секретаря.
В октябре 1917 года в 5-м Каргопольском драгунском полку офицеры были отстранены от командования. И полнота власти перешла к полковому комитету.

В годы 1-й мировой войны, в суровых боевых буднях складывается, формируется, крепнет и закаляется характер Рокоссовского: сдержанный, спокойный, уверенный, лишённый бахвальства.
В то же время он сохраняет на всю жизнь доброжелательность, стремление понять человека, войти в его положение, что впоследствии воспринималось его начальниками как мягкость характера. Константин  Рокоссовский, обладая сильной волей, тем не менее, был лишён жестокости и грубости в отношении не только подчинённых, но и всех окружающих.

         

III. В годы Гражданской войны.
      

Три года окопной жизни многому научили Константина Рокоссовского. Он видел, какая непреодолимая пропасть лежала между офицерами и солдатами. Понимал, что с угнетением человека человеком нужно настойчиво бороться. Поэтому в 1917 году он связывает свою судьбу с большевиками.
Товарищи по эскадрону, полку тянулись к лихому драгуну, прислушивались к советам молодого конника. А он, хотя и не был ещё большевиком (в партию К. К. Рокоссовский вступил в 1919 году), при каждом удобном случае говорил:
«Простому трудовому народу одна дорога – ленинская».

Октябрьскую революцию Рокоссовский принял с восторгом. Он решил посвятить себя делу защиты нового, справедливого строя. И, в отличие от своего двоюродного брата, который предложил вступить в польский националистический легион, в октябре 1917 года  добровольно перешёл в Красную Гвардию - в Каргопольский красногвардейский отряд рядовым красногвардейцем. И остался в России. Раз и навсегда…

За убеждённость, прямоту и честность и избрали Константина Константиновича помощником командира Каргопольского красногвардейского кавалерийского отряда.
 Да, было такое время. Время, когда командира избирали на собраниях и митингах. Но от этого ответственность его не снижалась, а возрастала вдвойне. Ведь он отвечал за боевую готовность подразделения перед партией, старшими начальниками и своими боевыми побратимами. Рокоссовский требовал от бойцов соблюдения строгой революционной дисциплины и порядка. При этом он личным примером показывал, как нужно служить молодой Республике Советов. Как надо защищать её от врагов в смертельном бою.

 С ноября 1917 года по февраль 1918 года, в составе Каргопольского красногвардейского кавалерийского отряда, Рокоссовский участвовал в подавлении контрреволюционных восстаний в районе Вологды, Буя, Галича и Солигалича.
 
Хотелось бы остановиться на одном эпизоде поподробнее.
В начале 1918 года помощник командира Каргопольского красноармейского отряда Константин Рокоссовский был направлен в Вологодскую губернию.
Ситуация в Вологде была тогда непростой. В распоряжении местного Совета рабочих и солдатских депутатов имелось лишь несколько небольших подразделений Красной гвардии.
 Появление в губернском городе опытных каргопольцев оказалось  очень даже кстати. Помимо охранной службы, им приходилось вести борьбу с хорошо организованными и вооружёнными бандами дезертиров и мародёров.
 Бежавшие с фронта служивые в те времена объединялись в бандформирования. Они захватывали целые поезда и раскатывали в них по всей стране. Прибыв в тот или иной город, анархисты отправляли петицию властям с требованием предоставить им продовольствие и выпивку. В противном случае грозили устроить на вокзалах погромы и массовые расстрелы. Чаще всего на местах, чтоб, как говорится, от греха подальше,  принимали решение откупиться. Ибо оружия у дезертиров было выше крыши. Да и примеров, когда «буйные» эшелоны на остановсках всячески бесчинствовали, было предостаточно. Они громили привокзальные магазины, грабили и расстреливали пассажиров.
Но в Вологде под руководством Рокоссовского был дан решительный отпор сразу двум бандитским эшелонам.
 Получив сообщение о подходе к городу такого поезда, 22-летний Константин распорядился разместить на привокзальной площади и в самом вокзале пулемёты. Едва состав прибыл на станцию, анархисты гурьбой направились на привокзальную площадь. Но на выходе им преградила путь группа красногвардейцев. Рокоссовский уверенным и полным достоинства жестом указал непрошеным гостям на пулемёты. И велел им немедленно возвращаться в вагоны. Сам Константин направился в теплушку к вожаку бандитов и потребовал от него сдать оружие.
Все попытки дезертиров торговаться с красноармейцами закончились неудачей. Разоруженные солдаты были отправлены на том же поезде в Вятку.
Так же сурово был встречен вскоре и второй «буйный» эшелон…

Каргопольцы сыграли свою роль и в разоружении в 1918 году отряда питерских анархистов. Те захватили в Вологде гостиницу «Пассаж». Любители песни «Яблочко» для острастки горожан украсили здание пулемётами. Казавшаяся неприступной анархистская крепость пала безо всякого сопротивления. И всё потому, что в одну из ночей красногвардейцы Рокоссовского провели здесь молниеносную операцию по разоружению «пиратов революции».

В начале 1918 года Рокоссовский добровольно вступил в Красную Армию.

С февраля по июль 1918 года он принимал участие в подавлении анархистских и казацких контрреволюционных выступлений.
Сначала на Слобожанщине - в районе Харькова, Унеча, Михайловского хутора.
А затем в районе Карачев — Брянск.

В июле 1918 года, в составе того же отряда, Константин был переброшен на Восточный фронт под Екатеринбург.  Чтобы подавлять там чехословацкий мятеж.
Он участвовал в тяжёлых боях с белоказаками и чехословаками под станцией Кузино, Екатеринбургом, станциями Шамары и Шаля.
Бои длились до августа 1918 года.

С августа 1918 года отряд был переформирован в 1-й Уральский имени Володарского кавалерийский полк. А красный кавалерист Рокоссовский назначен был командиром 1-го эскадрона этого полка.
 Молодого командира отличали мужество, отвага, честность и скромность.

В первых числах декабря 1918 года начались бои с колчаковцами.
 Внезапные атаки противника, тяжёлые ночные переходы, броски и отступления – всё это пришлось пережить молодому командиру.
Во время сражений он по-прежнему находился в первых рядах своих войск, подавая пример неустрашимости и целеустремлённости.

• Кирилл Константинов пишет:

«Тем временем колчаковцы развивали успех своего наступления. Занимая город за городом, они упорно теснили оборванные и голодные отряды красноармейцев. 1-й Уральский полк с тяжёлыми боями отступал. В один из январских дней ему пришлось форсировать реку Каму. Стоял суровый мороз. Эскадроны, повозки, солдаты в пешем строю перебирались по льду на другой берег. Неожиданно кто-то из бойцов вместе с лошадьми провалисля в полынью. На помощь тонущим бросились те, кто находился поблизости. В их числе был и Рокоссовский. Помогая вытаскивать из воды солдат, он сам провалился под лёд. С огромным трудом ему удалось выбраться на поверхность. До ближайшего жилья было далеко. Согреться не было никакой возможности. Одежда моментально замёрзла, превратившись в тяжёлые доспехи. Однако выбирать не приходилось. Константин был вынужден идти несколько километров до привала пешком под пронизывающим ветром. На следующий день он тяжело заболел. Чтобы спасти Рокоссовскому жизнь, пришлось эвакуировать его в глубокий тыл и госпитализировать».

После выздоровления комэск снова в строю. Он снова в гуще боевых событий.

В марте 1919 года, в разгар боёв с колчаковцами, Рокоссовский вступает в партию большевиков. Он искренне верил в то, что провозглашённые коммунистами идеи, принципы в состоянии сделать Россию сильной, а её народ – счастливым.
 Скоро он получает должность командира отдельного 2-го Уральского отдельного кавалерийского дивизиона (в конце мая 1919 года).

В это время началось контрнаступление войск Красной Армии против колчаковских дивизий.
Снова бои, бои, бои…
К концу лета бои уже, во всю, шли на Урале.
 А потом и за Уралом….

...Район реки Ишим.
Отдельному кавалерийскому дивизиону приказано выбить крупные силы белогвардейцев из села Вакоринское.
- Только внезапность, решительность, дерзость помогут нам выполнить эту задачу, - говорит Рокоссовский красным кавалеристам.
- Не дадим белякам опомниться, единым махом из села вышибем, - заверяли командира бойцы.

«Во время одного из боёв молодой командир вновь отличился. 4 ноября во время штурма села Вакоринское его отряд был обстрелян из пушек. С группой бойцов-кавалеристов он, обойдя батарею с фланга, внезапно ворвался на позиции канониров. С другой стороны сюда уже летел во весь опор отряд казаков. Решение созрело мгновенно: Рокоссовский заставил артиллеристов развернуть орудия в стороны атакующих. Через минуту по ним уже был открыт огонь. Противник вынужден был отступить, а пушки стали трофеем и были переданы в распоряжение полка. В результате важный опорный пункт неприятеля был взят, красноармейцы развивали наступление на Омск».
(К. Константинов).

За находчивость и отвагу, проявленную в бою,  Константин был представлен к ордену Красного Знамени.
Это была его 1-я награда в Советской Армии.

Рокоссовский был не только умелым командиром, но и непревзойдённым мастером конного боя. Он обладал отменной личной выучкой. Именно она и выручила его при взятии станции Караульная 7 ноября 1919 года.
 Здесь размещался штаб Омской группы колчаковцев. Молодой комдив с эскадроном ворвался в гущу кавалерийского отряда белых.
Тогда в бою Рокоссовский сошёлся в поединке с заместителем начальника 15-й Омской Сибирской стрелковой дивизии армии Колчака, генералом Николаем Северяновичем Воскресенским, командиром одной из колчаковских дивизий. В яростной схватке генерал выхватил наган и прицелился в краскома. Но Рокоссовский смело направил на него коня и взмахнул шашкой. Прозвучал выстрел. Пуля тяжело ранила краскома в плечо. Однако Константин Константинович сумел, тем не менее, поразить противника сабельным ударом. Удар шашки Рокоссовского стал смертельным для белогвардейца.

• Вот как вспоминает он сам об этом бое:
 «…7 ноября 1919 года мы совершили набег на тылы белогвардейцев. Отдельный Уральский кавалерийский дивизион, которым я тогда командовал, прорвался ночью через боевые порядки колчаковцев, добыл сведения, что в станице Караульная расположился штаб омской группы, зашёл с тыла, атаковал станицу и, смяв белые части, разгромил этот штаб, захватил пленных, в их числе много офицеров.
Во время атаки при единоборстве с командующим омской группой генералом Воскресенским я получил от него пулю в плечо, а он от меня – смертельный удар шашкой…»

Раненого молодого командира отправили в госпиталь в Ишим.
Но недолго пролежал он в госпитале. Так и не долечившись до конца, Рокоссовский 20 декабря вернулся в свой дивизион.
И снова непрерывные бои…

1 января 1920 года в авангарде прославленной бригады И. К. Грязнова Рокоссовский первым врывается в Ачинск.
Один за другим освобождаются сибирские города…

 Военный талант Рокоссовского был замечен.
23 января 1920 года Рокоссовского назначили командиром 35-го кавалерийского полка 30-й дивизии 5-й армии.
Во главе этого полка он вёл бой под Иркутском.

На завершающем этапе Гражданской войны Рокоссовский сражался с бандами барона Унгерна в Забайкалье. 
Он никогда не жалел себя.

 В 1921 году 35-й кавалерийский полк под его командованием разгромил 2-ю бригаду генерала Бориса Петровича Резухина из Азиатской конной дивизии барона Унгерна. Это случилось под Троицкосавском. В том бою Рокоссовский был тяжело ранен.
За победу в данном сражении он был награждён орденом Красного Знамени.

Перебитая кость ноги ещё не срослась, когда Константин Константинович узнал о наступлении Унгерна на Мысовск. Именно там находился госпиталь. Ещё не расставшись с костылями, Рокоссовский организует из выздоравливающих и бойцов тыловых служб сводный отряд. И отбрасывает Унгерна от Мысовска.
А затем обороняет Верхнеудинск (Улан-Уде).

• В его аттестации отмечалось:

«Обладает твёрдой волей, энергичный, решительный. Обладает лихостью, хладнокровием. Выдержан. Способен к проявлению полезной инициативы. В обстановке разбирается хорошо. Сообразителен. По отношению к подчинённым, равно как и к себе, требователен. Военное дело любит… Награждён двумя орденами Красного Знамени за операции на Восточном фронте против Колчака и Унгерна. Задания организационного характера выполнял аккуратно. Ввиду неполучения специального военного образования желательно командировать его на курсы. Должности комполка вполне соответствует».

В годы Гражданской войны повоевать Рокоссовскому довелось, что называется, через край.
И, особенно, на Восточном фронте против адмирала Колчака.
За это время Константин Константинович был дважды ранен.

Показал себя Рокоссовский отважным и умелым кавалерийским командиром: командовал эскадроном, отдельным кавалерийским дивизионом и кавалерийским полком. Несмотря на внешнюю мягкость в общении с подчинёнными, он умел и жёстко потребовать с них неукоснительного соблюдения воинской дисциплины. Во время сражений он по-прежнему находился в первых рядах своих войск, подавая пример неустрашимости и целеустремлённости. Он хорошо знал цену человеческой, солдатской жизни.  И прекрасно понимал, что победа, добытая непомерными жертвами, - это не победа. Он не понаслышке знал, каково это, когда вокруг свистят пули, раутся снаряды, кричат от боли раненые. И как тяжело после боя недосчитаться тех, с кем несколько часов назад разговаривал, кого напутствовал, кому жал руку.
Поэтому главный принцип Константина Рокоссовского был: победа любой ценой с наименьшими потерями.
И он всемерно старался следовать ему.

За личное мужество и отвагу, проявленные в боях с белогвардейцами и иностранными интервентами, он был награждён 2-мя орденами Красного Знамени.

Именно за этих долгих, опасных, кровавых 7 лет 1-й мировой и Гражданской войн, прошедших в беспрерывных сражениях, сложился характер Рокоссовского, зрел талант будущего полководца Великой Отечественной войны.



IV. Межвоенное время.


           В октябре 1921 года Рокоссовский был переведён командиром 3-й бригады прославленной 5-й Кубанской кавалерийской дивизии.
Тогда ему довелось, что называется, погоняться вволю за всевозможными бандами, бродившими по Забайкалью.
В октябре 1922 года 5-ю дивизию переформировали в Отдельную 5-ю Кубанскую кавбригаду. В связи с этим Константин был по собственному желанию назначен на должность командира 27-го кавалерийского полка этой же бригады.
Он добился того, что полк стал лучшим в Сибирском военном округе.

По окончании Гражданской войны  в жизни Константина произошло знаменательное событие.
 Молодой, но перспективный, военный женился на Юлии Петровне Барминой. Случилось это 30 апреля 1923 года. Она останется его супругой до самого конца. Хотя, конечно, их отношения нельзя назвать простыми и безоблачными.
17 июня 1925 года у них родилась дочь Ариадна.
Родные маршала вспоминают, что он всегда тянулся к домашнему уюту, но служба не позволяла ему жить подобной жизнью…

После Гражданской войны К. К. Рокоссовский служил в далёких глухих уголках Забайкалья, в Сибирском военном округе.

В 1923-1924 годах он участвовал в боях против вышедших на территорию Забайкалья белогвардейских банд генерала Мыльникова, полковников Деревцова, Дуганова, Гордеева и есаула Щедрина. Причём до полного их уничтожения.

9 июня 1924 года красные проводили оперативно-войсковую операцию против отрядов Мыльникова и Деревцова.
Рокоссовский возглавлял один из отрядов красноармейцев, шедший по узкой таёжной тропе. Он находился впереди. И неожиданно наткнулся на Мыльникова. Сразу же выстрелил в него дважды из маузера. Мыльников упал. Будучи раненым, он отполз в кусты. И его в тот день не смогли найти…
Мыльников выжил. Вскоре красные оперативным путём установили местонахождение раненого генерала Мыльникова в доме одного из местных жителей. И 27 июня 1924 года арестовали его.
Отряды Мыльникова и Деревцова были разгромлены в один день.

Командир эскадрона, кавалерийских полка и бригады - Рокоссовский не миновал ни одной должностной ступеньки. И это для успеха последующей службы оказалось не менее важно, чем овладение теорией. А к учёбе Константин Константинович - натура ищущая, творческая - тянулся всегда.

В сентябре 1924 года сбылось, наконец, давнее желание Константина Рокоссовского. Он стал слушателем Высшей кавалерийской школы в Ленинграде.
Вместе с Рокоссовским учились здесь и другие будущие видные советские военачальники (Г. К. Жуков, И. Х. Баграмян, А. И. Ерёменко).

Учиться было нелегко. И лишь упорство слушателей, граничащее с фанатизмом, позволяло им справляться с учебной программой. Тем более, что срок обучения был сокращён до одного года. А саму школу преобразовали в Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава (ККУКС).

«Особую симпатию в группе вызывал к себе элегантный и чрезвычайно корректный Константин Константинович Рокоссовский. Стройная осанка, красивая внешность, благородный, отзывчивый характер и великолепная спортивная закалка, без которой кавалерист - не кавалерист, - все это притягивало к нему сердца товарищей. Среди нас, заядлых кавалеристов, он заслуженно считался самым опытным конником и тонким знатоком тактики конницы» - вот так характеризовал своего боевого товарища Маршал Советского Союза И. X. Баграмян.
Он в то время в одних аудиториях с Рокоссовским овладевал теорией военного искусства.

Следует отметить, что кроме занятий, курсанты нередко участвовали в конно-спортивных соревнованиях. На них всегда присутствовали зрители – ленинградцы.
Фигурная езда, конкур-иппик, владение холодным оружием на скаку, а летом гладкие скачки и стиппль-чез – во всех этих видах конного спорта Рокоссовский неизменно участвовал вместе с Жуковым, Баграмяном и другими лучшими спортсменами ККУКС.
В свободное время он увлекался ещё и фехтованием на саблях (эспадронах). Частенько проиходили ожесточённые поединки между Жуковым и Рокоссовским. Причём успех чаще сопутствовал последнему.
Окончил Рокоссовский курсы в августе  1925 года.

По словам самого Рокоссовского, на курсах он оказался под огромным впечатлением от рассказа одного из преподавателей-военспецов о немецком военном теоретике К. Клаузевице, одно время служившем в русской армии.
И с тех пор стремление повседневно, усидчиво, настойчиво обогащать боевую практику глубоким изучением военной теории, образно говоря, к шашке приплюсовать Клаузевица, не оставляло полководца. Причём, на какой бы ступени служебной лестницы он ни оказывался. Тем болем, что учёба в военной академии из-за репрессий и войны так и осталась для него лишь мечтой. И только самообразование позволяло ему не отставать от требований времени…

По окончании курсов Рокоссовский возвратился в Забайкалье.
Там его ждали жена и недавно родившаяся дочь Ада.

Год пролетел в боевой подготовке и хлопотах о большом хозяйстве 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады. Рокоссовский временно исполнял обязанности её командира.

С июля 1926-го по июль 1928 года Рокоссовский служил в Монголии.
 Служил он инструктором отдельной кавдивизии Монгольской Народно-революционной армии (МНРА).

В Угру (город Улан-Батор) молодой командир приехал вместе со своей  семьёй.
Здесь он осуществлял обучение командиров всех рангов. Помогал в формировании и организации частей и их штабов.

Вернувшись из длительной заграничной командировки, Константин Константинович вновь возглавляет 5-ю Кубанскую кавбригаду.

Затем были  курсы усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНАС)  при Военной академии им. М. В. Фрунзе в Москве.
 Они проходили с января по апрель 1929 года.
Здесь Константин Константинович значительно углубляет свои знания в области тактики и оперативного искусства. Здесь знакомится с образцами новой техники и вооружения, которые в то время начали поступать в части и соединения Красной Армии.

После курсов Рокоссовский вновь возвращается в ставшее родным Забайкалье.
 И, в том же 1929 году (в ноябре) участвовал в боях с белокитайцами.
Это было во время конфликта на КВЖД (Китайско-Восточной железной дороге).

В Маньчжуро-Чжалайнорской (Маньчжуро-Джалайнорской) наступательной операции РККА огромную роль сыграла 5-я Отдельная Кубанская кавалерийская бригада, которой он командовал.
Форсировав по льду реку Аргунь, её полки провели несколько боевых операций по разгрому китайских частей. Взяли Чжалайнор. Бригада показала отличную боевую выучку.
 
За боевые отличия в Маньчжурии Константин Константинович был награждён 3-м орденом Красного Знамени (в 1929 году).

В том, как воевал Рокоссовский в степях, прилегающих к реке Аргунь, проявились не только храбрость и мужество советского командира. Но и его умение оценивать обстановку на обширных просторах, принимать разумные и, вместе с тем, смелые решения. Это, несомненно, были задатки крупного военачальника.
      
Затем, с января 1930 года, Рокоссовский командовал 7-й Самарской кавалерийской дивизией в Белоруссии (в Минске).
  Кстати.  Г. К. Жуков, в то время был в подчинении у Рокоссовского (командовал полком).
 
• Вот как отзывался он о своём тогдашнем командире:
       
 «… Я высоко ценил его военную эрудицию, большой опыт боевой подготовки и воспитания личного состава.
… Рокоссовский был очень хорошим начальником. Блестяще знал военное дело, чётко ставил задачи, умно и тактично проверял исполнение своих приказов. К подчинённым проявлял постоянное внимание и, пожалуй, как никто другой, умел оценивать и развить инициативу подчинённых ему командиров. Много давал другим и умел вместе с тем учиться у них. Я уже не говорю о его редких душевных качествах – они известны всем, кто хоть немного служил под его командованием».

Сильной стороной в деятельности Рокоссовского всегда было его непреклонное стремление разбить врага ценой наименьших собственных жертв. Невзирая порой на весьма сложную обстановку боевых действий, он никогда не сомневался в успехе и победе. И эта железная воля передавалась всем его соратникам.

Позже, с февраля 1932 года Рокоссовский командовал 15-й Отдельной Кубанской кавалерийской дивизией на Дальнем Востоке (Даурия).
Вывел её в одну из лучших в РККА.
За образцовую подготовку войск он был награждён орденом Ленина.
С введением в 1935 году персональных званий в РККА Рокоссовский получил звание комдива.

С 1936 года К. К. Рокоссовский командовал 5-м кавалерийским корпусом в Пскове. И одновременно был начальником гарнизона Пскова.
В ноябре этого года он участвовал на V съезде Советов в Ленинградской области. Был избран делегатом Всероссийского съезда Советов.
В Пскове он постоянно принимал участие в собраниях партийного и советского актива. Не раз избирался в президиум заседаний партийных конференций. Был депутатом городского Совета, членом окружкома исполкома, горкома и окружкома ВКП)б).

• Из аттестации К. К. Рокоссовского (1936 год):
 
«...Тов. Рокоссовский – хорошо подготовленный командир. Военное дело любит, интересуется им и всё время следит за развитием его. Боевой командир с волей и энергией… Очень ценный и растущий командир».

Горячее это было время - предвоенные пятилетки.
 Набирая темпы, мужала страна. Мужала и армия.
Всё более механизированным становился труд рабочего, колхозника. Широким потоком шла новая техника и в войска…
 Склонный к анализу, обобщениям, Константин Константинович размышлял о роли подвижных соединений в будущей войне. Преданный всей душой коннице, он видел, что не она, а танки, моторизованные войска будут решать теперь судьбу наступательных операций.

- Конницу рано, конечно, списывать со счёта, - говорил он, - но опыт военных действий в Западной Европе показывает, как важны для достижения победы танки, артиллерия на мехтяге, пехота, посаженная на машины.

Продолжительная служба Константина Константиновича в коннице Красной Армии, естественно, наложила отпечаток на его деятельности.
Он умело использовал кавалерийские корпуса в период Великой Отечественной войны.
Его забота, внимание к коннице выражались в тщательной продуманности мер обеспечения боевых действий кавалерийских корпусов. Это, в свою очередь, сказалось на больших успехах в выполнении боевых задач кавалерийскими корпусами генералов В. В. Крюкова, М. П. Константинова и И. А. Плиева при освобождении левобережной части Днепра, в Белорусской операции и при освобождении Польши.
V. В жерновах «Большого террора».


Блестящая военная карьера Рокоссовского прервалась во время «Большого террора».
К сожалению, он не избежал участи многих командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии, ставших жертвами репрессий того времени.
В июне 1937 года его исключили из партии.
В июле уволили из РККА.
А в августе он по ложному доносу был арестован - по голословным обвинениям в связях с польской и японской разведкой.
Где голословность, там ищи зависть. Грязный завистник таланта Рокоссовского «стучал» органам. Бывший начальник Политического Управления и член Военного совета Забайкальского военного округа корпусной комиссар В. Н. Шестаков на допросе 13 июля 1937 года клеветал, что Рокоссовский входил в военно-троцкистскую организацию:
 
«… из протокола допроса В. Н. Шестакова… подшитого к делу Г. Г. Суслова…
Вопрос: Кто вам известен из участников военно-троцкистской организации в частях ЗВО?
Ответ: Ко дню моего ареста… В кавалерии, в троцкистскую организацию входили: I. Рокоссовский Константин Константинович — бывший командир 15-й кавалерийской дивизии, в данное время командир кавалерийского корпуса в городе Пскове…
… Шеcтаков назвал 44 фамилии… с оговоркой, что участников контрреволюционной организации значительно больше..: «Я указал только лишь руководящий состав, — уточнил В. К. Шестаков, — каждый из названных участников… вербовал новых лиц… но кто… ими был завербован я не знаю».

И с 17 августа 1937 года Рокоссовский содержался во внутренней тюрьме Управления госбезопасности НКВД Ленинградской области. Это были знаменитые «Кресты».

• Иван Стаднюк так «откликнулся» на арест Рокоссовского:

«Случилось, что в привычное и хлопотливое течение жизни врывалась беда, потрясая своей внезапностью и своей сущностью. Так произошло в 1937 году. Необоснованный арест, вздорное обвинение в шпионаже на иностранную разведку затаившимися врагами Октябрьской революции, которые мечтали о возврате старых порядков, обретении утерянных богатств, и с этой целью делали все возможное, чтобы ослабить командный состав Красной Армии, внесли разлад в ряды партии и в её руководство. Много несчастий они принесли советскому народу…
Но Константина Константиновича Рокоссовского они не сломили, не поселили в его сердце злобу и обиду…»   
 
Рокоссовского, наряду с командующим войсками Белорусского военного округа командармом 1-го ранга И. П. Беловым, комкорами И. К. Грязновым и Н. В. Куйбышевым, оговорил командарм 2-го ранга М. Д. Великанов. Последнего органы НКВД «разрабатывали» на предмет причастности к военно-фашистскому заговору в РККА, не останавливаясь перед физическим воздействием на подследственного.
Два с половиной года провёл будущий маршал под следствием (Следственное дело № 25358-1937).

Семье Константина Константиновича тогла пришлось хлебнуть лиха…
Юлия, его жена, была выселена из занимаемого дома, изгнана из общества прежних товари¬щей её мужа и их семей. И ей было запрещено жить в главных городах страны.
И тогда она уехала от всего этого в маленький южный город Армавир. Но там её увольняли с работы всякий раз, как только начальству ста¬новилось известно, что она жена «врага народа».
Внук маршала Константин рассказывал, как его маму, которая в то время училась в 5-м классе, когда заходила в кабинет, учительница открыто называла дочерью врага народа.
«Маму дразнили, она дралась, давала сдачи».
В конце концов, за отказ публично осудить своего отца Аду (дочь Рокоссовского) исключили из школы.
Другие женщины и дети, бывало, не выдерживали моральных пыток и отрекались от мужей, от родителей. А семья Рокоссовского терпеливо дождалась его освобождения…

Попав в тюрьму, хлебнул лиха и сам Рокоссовский.
 
«Били... Вдвоем, втроем, одному-то со мной не справиться! Держался, знал, что если подпишу - верная смерть», - поведал маршал на встрече со слушателями Военной академии им. М.В. Фрунзе в апреле 1962 года.

Он угодил в машину террора в самый разгар репрессий. И, казалось, был обречён. Однако признавать свою вину Константин Константинович не стал. И на товарищей показаний не дал.
Для следователей НКВД Рокоссовский оказался крепким орешком.
 Хотел бы отметить, что таких твёрдых, упрямых, волевых людей среди репрессированных были единицы. Обычно проходил месяц – два, от силы три – люди не выдерживали, сдавались.

К примеру:
-  Маршал Тухачевский «заговорил» на третий день после ареста.
-  Командарм 1-го ранга Якир «признался» в антисоветском заговоре на следующие сутки.
-   Комкор Примаков «раскололся» в день процесса.
 
А из оклеветанного Рокоссовского, как не старались, что только не делали, так и не смогли выбить «признания». Он твёрдо стоял на своём – не виноват, и всё. Не сломили его ни многочасовыми допросами, ни неоднократными зверскими избиениями.

•    По воспоминаниям генерала И. В. Балдынова (он находился в заключении вместе с Рокоссовским), Константин Константинович, возвращаясь в камеру после допросов, каждый раз упорно повторял:

 «Ни в коем случае не делать ложных признаний, не оговаривать ни себя, ни другого. Коль умереть придётся, так с чистой совестью».

Поразительным было личное мужество Константина Константиновича.
Во время допросов с пристрастием и пыток, проводимых начальником Ленинградского УНКВД Леонидом Заковским, ему сломали 3 ребра, выбили 9 зубов, молотком отбили пальцы ног…
Чтобы морально сломить его, дважды комкора выводили даже в тюремный двор на расстрел. Правда, давали холостой залп.
Что пережил тогда Константин Константинович, одному Богу известно...

Какую же силу воли надо было иметь, чтобы не сломаться после всего этого!

Но он выдержал всё. Выстоял…

В отличие от многих репрессированных, пройдя через адские пытки энкаведистов, Рокоссовский никого не оговорил. И не оклеветал ни единого человека. Не спасал свою жизнь за счёт других, пусть даже несимпатичных ему людей.
Даже в таких нечеловеческих условиях он не запятнал своего доброго имени. Остался Человеком.

После смены руководства НКВД (вместо Ежова пришёл Берия) и прекращения «Большого террора» начался пересмотр многих дел. В условиях надвигающейся войны стране необходимы были грамотные военные кадры. И поэтому власти возвращали из мест не столь отдалённых тех, кого ещё можно было возвратить…

22 марта 1940 года Константина Константиновича, истерзанного, но не сломленного,  освободили из-под стражи «в связи с прекращением дела».
Ему посчастливилось попасть в число тех, кого коснулась «малая реабилитация» 1939-1941 годов. 

Исследователи сходятся во мнении, что свою роль сыграло настоятельное ходатайство командарма 1-го ранга (позднее - Маршала Советского Союза) С. К. Тимошенко перед И. В. Сталиным, которого он знал с Гражданской войны, а также Г. К. Жукова. Имеется информация и о позитивной роли в этом деле маршала С. М. Будённого, правда, лишь с его собственных слов.

Рассказывают, что в тот день, когда Рокоссовского выпустили, шёл сильный ливень. Он попросил разрешения переждать дождь. Его заперли в тюремной камере. На следующий день, хотя дождь и продолжался, будущий маршал немедленно ушёл.

Константин Константинович не любил вспоминать этот период. Очевидно, для него это было слишком тяжело. До конца жизни он носил с собой в кармане пистолет – браунинг немецкого фельдмаршала Паулюса, армия которого капитулировала под Сталинградом. Когда Паулюс попал в плен, он отказался сдать оружие, сказав, что отдаст его только командующему фронтом. И, когда фельдмаршала привели на допрос к Рокоссовскому, передал ему браунинг лично.
Однажды дочь Ариадна поинтересовалась у Константина Константиновича, зачем он постоянно носит с собой этот пистолет?
Рокоссовский ответил:
«Если за мной придут ещё раз, я им живым уже не сдамся».
О своём аресте он писал в мемуарах, но потом всё это вычеркнул.

А. Антонов-Овсеенко писал, что тюремные переживания остались с Рокоссовским навсегда. После почти трёхлетнего пребывания в заключении в его душе утвердилось аллергическое отвращение к хамству, к методам деятельности НКВД и сочувствие к согражданам, лишённым элементарных прав.

• Своё отношение к ним Рокоссовский выразил словами:

«Жизнь убедила меня, что можно верить тем, кто в своё время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте человеку возможность искупить свою вину, и увидите, что хорошее возьмёт в нём верх, любовь к Родине, к своему народу сделают его отважным бойцом».

И так называемые штрафники во время Великой Отечественной войны платили ему взаимностью.

• Один из ветеранов, воевавший у Рокоссовского на Первом Белорусском как-то сказал:

«Они верили своему командиру больше, чем кому бы то ни было, наверное, потому, что знали: он сам прошёл через лишения, через адовы испытания».
 
Добавлю. Верили потому, что Рокоссовский и никогда не злоупотреблял штыковыми атаками на укреплённые позиции и танковые колонны...

Константин Рокоссовский был освобождён, реабилитирован и полностью восстановлен в правах.
 Сталин извинился перед будущим маршалом, присвоил ему звание генерал-майора.

Обретя свободу, весну 1940 года он проводит вместе с семьёй на курорте в Сочи. Восстанавливает здоровье…
 
 После отпуска Рокоссовский назначается в распоряжение командующего Киевским Особым военным округом (КОВО) генерала армии Г. К. Жукова
 Рокоссовский вступил в командование 5-м кавалерийским корпусом в Киевском Особом военном округе.
Т.е. вернулся на должность, которую занимал еще в 1936-1937 годах. 
Сколько же времени прошло даром! За те годы, что он провёл в заключении, его бывший подчинённый Жуков вырос до генерала армии, командующего военным округом.

В июне 1940 года Рокоссовский принимает участие в освободительном походе Красной Армии на Бессарабию. Она была отторгнута от России Румынией ещё в 1918 году.

Вскоре (в ноябре 1940 года) Константин Константинович принял под своё командование 9-й механизированный корпус.
 
Таким образом, он из кавалерии переходит в механизированные войска. Собственно корпуса, как полнокровной боевой структуры, покамест ещё не было. Его только предстояло доукомплектовать до норм военного времени и отмобилизовать.
Комкор думал теперь об одном: как можно быстрее привести соединение в боевую готовность. Ведь людей, прибывших на укомплектование, приходилось обучать, начиная с азов.
А время не ждало. Фашистская Германия, упоённая своими успехами на Западе, уже проводила операции на Балканах.
Война подступала к границам СССР…

Рокоссовский трудился, не щадя сил, особое внимание уделяя подготовке командиров и штабов. Командно-штабные учения, военные игры проводились с учётом обстановки, которая может возникнуть в начале войны.

Буквально перед войной из штаба Киевского Особого военного округа поступил приказ отправить на приграничные полигоны для проведения стрельбищ всю артиллерию корпуса.
 Рокоссовский полагал, что делать этого теперь ни в коем случае нельзя. Ведь обстановка на западных рубежах страны с каждым днём становилась всё более напряжённой. Он попросил разрешения оставить орудия в составе 9-го МК. С большим трудом ему удалось убедить командование в том, что артиллеристы смогут провести необходимые мероприятия, оставаясь в расположении своих частей.
Он один-единственный из командиров тогда смог отстоять свою артиллерию.
Впоследствии выяснилось, что настойчивость Рокоссовского не была напрасной…

Тогда же, учитывая отсутствие боевой материальной части (её укомплектованность только на 30%), Рокоссовский ограничил использование танков для учебных целей. Ограничил из опасения оказаться на войне вообще без танков. Ведь учебная техника была на износе. А моторы оставляли желать лучшего.


Глава II.

 Великая Отечественная война.




I. Начальный период войны.


   21 июня 1941 года генерал-майор Рокоссовский, подведя итоги очередного командно-штабного ночного учения, обращаясь к командирам дивизий, предложил:
- А не организовать ли нам завтра рыбалку?
- Да, сейчас на Случе благодать, - согласились комдивы.
Так и решили: раненько утречком - на реку.
Только вот не сбылись эти мирные планы…

Не успели разойтись командиры и штабные работники, позвонили от пограничников. Сообщили: перебежчик-ефрейтор утверждает, что утром 22 июня  немцы нападут на нашу страну.
Но без указаний штаба Киевского Особого военного округа комкор не мог объявить боевую тревогу.

• Константин Константинович вспоминал:

«Выезд на рыбалку я решил отменить. Позвонил по телефону командирам дивизий, поделился с ними полученным с границы сообщением. Поговорили мы у себя в штабе корпуса. Решили всё держать наготове…»

Рокоссовский, доведя до командиров и штабов своё решение, направился домой хотя бы немного отдохнуть. В садах и парках Новоград-Волынского веселилась молодёжь. Сколько счастья, спокойствия было в льющейся с открытых эстрад музыке, в задорном смехе юношей и девушек.
«Неужели через несколько часов фашисты посмеют посягнуть на все это? - думал Константин Константинович. - Неужели?..»

А в это время начинал воплощаться в жизнь зловещий план внезапного нападения на СССР (план «Барбаросса»). Уже стояли наготове вблизи нашей границы танковые армады. Уже были подвешены бомбы к самолётам с жёлтыми крестами на крыльях…

Рокоссовский встретил Великую Отечественную войну в должности командира 9-го механизированного корпуса КОВО.
К началу боёв корпус был почти полностью укомплектован личным составом. Однако материальной части остро недоставало.

 «Несчастье заключалось в том, - вспоминал маршал, - что корпус только назывался механизированным. С горечью смотрел я на походе на наши старенькие Т-26, БТ-5 и немногочисленные БТ-7, понимая, что длительных боевых действий они не выдержат. Не говорю уже о том, что и этих танков у нас было не больше трети положенного по штату».

Эта треть составляла около 300 танков.

Военные историки отмечают, что характерными чертами Рокоссовского были умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, высочайшие организаторские качества, твёрдая воля и непреклонная решимость выполнить поставленную задачу. Эти его черты проявились уже в первый месяц войны…

Тот воскресный летний день, 22 июня 1941 года, который стал самым чёрным в жизни нашего народа за долгие века, генерал К. К. Рокоссовский встретил, в отличие от многих других высших командиров, растерявшихся в неразберихе начала войны, без паники.
Рокоссовский с первых же минут проявил решительность и способность твёрдо управлять своими немногочисленными силами. И организованно вступил в бой с гитлеровцами.

           В своей книге «Солдатский долг» Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, вспоминая те грозные годы, так описал разворачивающиеся события.

...Около четырех часов утра 22 июня дежурный по штабу корпуса прибыл на квартиру Рокоссовского.
- Товарищ генерал! Получена срочная телефонограмма из штаба 5-й армии.
Рокоссовский, ещё не ознакомившись с текстом телефонограммы, понял: война!
Комкор пробежал глазами по её строчкам, и сон как рукой сняло: ему был прислан приказ немедленно вскрыть особый секретный оперативный пакет.
Через считанные минуты генерал находился уже в помещении штаба.
 Нужно было вскрыть секретный оперативный пакет, как говорится, за семью печатями. Он несколько призадумался. Ведь по инструкции сделать это можно только по распоряжению Председателя Совета Народных Комиссаров СССР или Народного комиссара обороны СССР. Телефонограмма же была подписана только заместителем начальника Оперативного отдела штаба армии.
«Как же поступить в этом случае?» - возник вопрос у комкора.
Решил посоветоваться с Луцком (штаб армии), Киевом (штаб округа), Москвой (Наркомат обороны). Но связи не было: ни Луцк, ни Киев, ни Москва не отвечают. Все линии оказались повреждёнными. Об этом позаботились немецкие диверсанты, уже вовсю орудовавшие в приграничной полосе и даже глубоком тылу.
Комкор посоветовался с начальником штаба, заместителем по политчасти и начальником особого отдела. Некоторое время все молчали. Каждый ведь понимал, что в данной ситуации – ситуации полной неизвестности - брать на себя такую ответственность, принимая не только военное, но и политическое решение,  невероятно рискованно. Не дай Бог, если тревога окажется ложной. Что тогда? А тогда командиру корпуса пришлось бы отвечать перед трибуналом. Недавно вышедший из застенков НКВД Рокоссовский, прекрасно осознавал это.
 Но для него на первом месте всегда был долг.
И после минутного раздумья комкор, несмотря на предостережения бригадного комиссара Каменева,  взял всю ответственность на себя:
- Вот что, товарищи. Я беру всю ответственность на себя!
Он вскрыл особо секретный оперативный пакет.
Находившаяся в конверте директива Генштаба гласила:
«Немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно - Луцк – Ковель».

Рокоссовский, спокойно, как всегда отдавал распоряжения на учениях и в обыденной обстановке, приказал:
- Объявить боевую тревогу. Командиров дивизий вызвать ко мне.
Тотчас завыли сирены тревоги. Воины действовали чётко – слаженно и быстро.
Правда, имелись затруднения в материальном обеспечении. Не хватало автомашин. Дивизии корпуса имели очень мало машин. А мотопехота танковых дивизий, полагающихся по штату, машин и вовсе не имела. Ну а для тех, что были, не хватало горючего. Не хватало также и необходимого количества боеприпасов. Корпус, по воспоминаниям командующего, как механизированное соединение, для боевых действий при таком состоянии был небоеспособным.
Ждать же, пока «сверху» укажут, что, где и когда получить, было некогда. Дорога была каждая минута…
Неподалёку – в Шепетовке - находились склады наркомата обороны с горючим и боеприпасами и гарнизонный парк автомобилей.  Но они все были закрыты – воскресенье всё-таки.
И здесь воля и решительность Константина Константиновича в один миг переломила ситуацию. В нарушение существующего порядка и, несмотря на сопротивление интендантов, Рокоссовский приказал склады окружного резерва вскрыть. Формально он превышал свои полномочия, учитывая, что склады были центрального подчинения. Но в обстановке непрерывных налётов вражеской авиации, при отсутствии связи с вышестоящими штабами ждать, пока «сверху» пришлют распоряжение, было некогда. Да и не от кого. Поэтому комкор целиком принял ответственность на себя. Где расписками (которых он написал море), а где и угрозой применения оружия, сопротивление интендантов было сломлено. Зато корпус получил возможность для быстрого манёвра.

Чёткие и точные действия комкора дали возможность в короткий срок обеспечить боеспособность корпуса.

Интересная и характерная для Рокоссовского деталь. Выступая в поход по тревоге, он запретил выдавать офицерам и сержантам защитного цвета петлицы и знаки различия. Он считал, что командир должен резко  выделяться в боевых порядках. Солдаты должны его видеть. А сам он чувствовать, что его видят и следят за его поведением.
         
22 июня, в 2 часа дня корпус уже выступил в общем направлении Новоград-Волынский, Ровно, Луцк.
Двигались его части навстречу врагу организованно и довольно быстро.
Шли на запад, к границе. Не имея связи со штабами армии и округа, не зная, что происходит справа и слева, комкор Рокоссовский действовал так, как подсказывал его командирский опыт.
Рокоссовского и его штаб тревожило только одно: корпус не успел полностью укомплектоваться. Не хватало танков. А те, что были, явно устарели. И не могли на равных бороться с новейшим вооружением противника.

       В первый же день войска прошли свыше 50 километров. А 131-я моторизованная дивизия (т.е. пехота, посаженная на реквизированные автомобили) достигла Ровно, совершив 100-километровый марш.
На следующий день – 23 июня - 20-я и 35-я танковые дивизии также сосредоточились северо-западнее Ровно.

В итоге, уже на рассвете 24 июня части корпуса Рокоссовского, совершив многокилометровый марш,  вышли в район сосредоточения. Там они встретились с фашистами и вступили в бой.

 В той неразберихе, которая царила в первые дни войны, манёвр Рокоссовского отличался высокой дисциплиной, порядком и имел успех.

• О том, насколько своевременными и единственно правильными были действия Рокоссовского, вспоминал бывший тогда начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта И. Х. Баграмян:

«Подходил к концу третий день войны. На Юго-Западном фронте складывалась все более тревожная обстановка. Угроза, в частности, нависла над Луцком, где 15-й механизированный корпус генерала И.И. Карпезо нуждался в срочной поддержке, иначе танковые клинья врага могли рассечь и смять его. Ждали помощи и окруженные врагом вблизи Луцка части 87-й и 124-й стрелковых дивизий. И вот когда мы в штабе фронта ломали голову, как выручить луцкую группировку, туда подоспели главные силы 131-й моторизованной и передовые отряды танковых дивизий 9-го мехкорпуса, которым командовал К.К. Рокоссовский. Читая его донесение об этом, мы буквально не верили своим глазам. Как это удалось Константину Константиновичу? Ведь его так называемая моторизованная дивизия могла следовать только... пешком. Оказывается, решительный и инициативный командир корпуса в первый же день войны на свой страх и риск забрал из окружного резерва в Шепетовке все машины - а их было около двухсот, - посадил на них пехоту и комбинированным маршем двинул впереди корпуса. Подход его частей к району Луцка спас положение. Они остановили прорвавшиеся танки противника и оказали этим значительную помощь отходившим в тяжёлой обстановке соединениям».

25 июня командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос приказал командарму-5 генерал-майору М. И. Потапову, в чьё подчинение был передан корпус Рокоссовского, создать подвижную группу. Группу в составе 22-го, 9-го и 19-го мехкорпусов и нанести контрудар в общем направлении на Дубно. Навстречу им с юга наступали 4-й, 8-й и 15-й мехкорпуса.

В районе Луцка, Ровно, Дубно, Броды развернулось крупнейшее танковое сражение. По числу задействованных в нём боевых машин большее, чем даже знаменитое Прохоровское. С обеих сторон на участке шириной до 70 км столкнулось около 2 тысяч танков.

Корпус Рокоссовского в числе ряда других соединений принял участие в этом,   одном из крупнейших танковых сражений не только Великой Отечественной войны, но и Второй мировой войны.

Это были тяжелейшие дни. Почти не имея новейших машин Т-34 и КВ, при слабой артиллерийской поддержке и почти без прикрытия с воздуха наступали советские танкисты и, несмотря ни на что, поначалу на отдельных участках добивались успеха.
Особенно удачно сражались части 20-й танковой дивизии 9-го мехкорпуса, глубоко врезавшиеся в боевые порядки врага.

Гитлеровский военачальник Герман Гот, командовавший 1-й танковой группой, писал в книге "Танковые операции": "Тяжелее всех пришлось группе армий "Юг"… Большим препятствием на пути наступления немецких частей были мощные контратаки противника из района южнее Припятских болот по войскам, продвигавшимся вдоль шоссе Луцк — Ровно — Житомир. Эти контратаки заставили крупные силы 1-й танковой группы изменить направление своего наступления и вместо продвижения на Киев повернуть на север и ввязаться в бои местного значения".

20-я танковая дивизия прорвалась к Дубно. Но другие соединения, к сожалению,  развить её успех оказались не в состоянии. Немцы пытались окружить её.
В первом бою 9-й мехкорпус столкнулся с 13-й танковой дивизией противника.
 Два дня вели кровопролитные бои воины Рокоссовского, отражая атаки противника. Враг, во что бы то ни стало, старался перерезать шоссе Ровно-Луцк.
Личный состав корпуса сражался мужественно, героически. Под натиском превосходящих сил врага приходилось держать подвижную оборону, вести упорные бои за каждый населённый пункт, высоту, переправу.
В тех лесистых, болотистых местах гитлеровцы продвигались только по большим дорогам. Знал это Рокоссовский!

Выехав с группой офицеров штаба в расположение дивизии, Константин Константинович с высотки наблюдал движение из Дубно в сторону Ровно огромной колонны автомашин, танков и артиллерии противника. С юга к рубежу обороны советских войск подходили всё новые колонны гитлеровцев.

Что мог сделать командир корпуса, располагавший лишь небольшим количеством танков?

Только опереться на артиллерию. Тем болем, что немецкие войска из-за болотистой местности передвигались только по большим дорогам.
Комкор, поставив 85-мм орудия, часть танков в кюветах, на возвышенностях у шоссе, а некоторые - прямо на дороге Луцк - Ровно, приказал пехоте окопаться, остальным танкистам тщательно замаскироваться на лесных опушках и в оврагах.
Расчёт оказался правильным. Не ожидая засады, противник в открытую двигался по шоссе. Впереди ехали мотоциклисты, за ними бронемашины и танки.
Артиллеристы подпустили фашистов на дистанцию прямого выстрела и открыли по ним огонь. На дороге образовалась чудовищная каша - обломки мотоциклов и бронемашин, горящие танки, тела убитых.
А инерция движения колонны предоставляла артиллеристам все новые цели…

• Рокоссовский позже рассказал об этом так:

«Когда мы приблизились к Луцку, я приказал прикрыть 35-й танковой дивизией генерала Новикова рубеж на шоссе Луцк - Ровно и одновременно перебросил туда двигавшуюся на левом фланге 20-ю дивизию с её артполком, оснащённом новыми 85-миллиметровыми орудиями. Их мы поставили на возвышенностях близ шоссе и непосредственно на самом шоссе… Гитлеровцы накатывались на 20-ю танковую большой ромбовидной группой. Наши артиллеристы подпустили врага на предельно близкую дистанцию и открыли беглый огонь. На шоссе возникла чудовищная каша – перевёрнутые бронемашины, мотоциклы, обломки другой техники, тела убитых. Инерция движения вражеской колонны открывала нашим бомбардирам всё новые цели. В итоге от фашистского «ромба» остались лишь одни воспоминания».
         
Враг понёс тут большие потери и был отброшен.

          26 июня корпус нанёс удар в направлении Дубно, глубоко вклинившись в боевые порядки противника.
На протяжении нескольких дней в районе Луцк – Ровно – Дубно - Броды бушевала великая танковая битва.
Наступление танковых дивизий противника здесь на некоторое время было задержано, но, перенеся удар на слабо защищенный участок, одна из них прорвалась в Ровно. За ней начали движение другие дивизии 1-й танковой группы. Советское командование решило нанести по ним контрудар, задержать их наступление и тем выиграть время для отвода войск 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта на старую государственную границу.
9-му и 22-му механизированным корпусам предстояло действовать с рубежа Олыка — Клевань на Дубно.
При выдвижении дивизий на рубеж развёртывания разведка донесла, что к нему приближаются моторизованные и танковые колонны врага. Перед генерал-майором Рокоссовским встал вопрос: как лучше разгромить колонны гитлеровцев? Если немедленно, как требовал приказ, наносить контрудар, произойдёт встречный бой. Танков у противника намного больше, и выиграть его едва ли удастся. И поскольку в данный момент связи с командующим армией не было, Рокоссовский взял на себя ответственность изменить определённый корпусу характер действия. Он решил временно перейти к обороне, выбить у противника побольше танков, и затем уже перейти в наступление.
Действия дивизий корпуса по такому замыслу дали ощутимый результат. Танкам врага был нанесён немалый урон, а часть их оказалась в окружении и была уничтожена.
Замешательство, возникшее в боевых порядках противника, позволило Рокоссовскому организовать отход дивизий, оторваться от врага и благополучно сосредоточиться за рекой Случь.
Из трех механизированных корпусов 5-й армии самым боеспособным в начале июля оказался 9-й. И в боях на старой государственной границе он нанёс войскам неприятеля немало потерь в живой силе и технике. Сковал значительные его силы.

К сожалению, сражение велось при больших издержках со стороны нашего командования. Отсутствовала связь с вышестоящими штабами и соседями. Соединения наносили удары разрозненно, без организованного взаимодействия родов войск и при неудовлетворительном снабжении горючим и боеприпасами. И тем не менее, контрудар сумел на некоторое время задержать продвижение 1-й танковой группы Э. Клейста.
Враг был вынужден довольно долго по тем временам топтаться на месте.

Это были тяжёлые дни для корпуса Рокоссовского. Не располагая новейшими боевыми машинами, при слабой артиллерийской поддержке, и почти без прикрытия с воздуха, наступали танкисты Рокоссовского. И, несмотря ни на что, они поначалу на отдельных участках достигли успеха, глубоко врезавшись в боевые порядки противника.

 Ожесточённые бои продолжались до 29 июня.

Настойчивым и сильным ударам врага Рокоссовский противопоставил умелую оборону, дерзкие контратаки и смелый манёвр.

В итоге грандиозного танкового сражения 1-я танковая группа противника и 6-я армия вермахта были задержаны на 8 дней. Они не только понесли крупные потери, но и не смогли, как это планировалось, окружить советские соединения в районе Львова.
Действия советских танкистов не позволили тогда противнику окружить войска Красной Армии в Львовском выступе. Помогли выиграть время для организации обороны Киева.

         30 июня 9-й мехкорпус начал отход на рубеж старых укреплённых районов – на «Линию Сталина».
Отход был тяжёлым. От рубежа к рубежу, отражая атаки наседавшего противника, отступали бойцы Рокоссовского. Умело сочетая совместные усилия пехотинцев, оставшейся артиллерии и нескольких уцелевших танков, комбинируя их действия,  командир корпуса умудрялся наносить врагу значительный урон.

• Генерал-лейтенант авиации Н. А. Захаров в конце шестидесятых годов XX века поведал Феликсу Чуеву:

«Когда началась война, Рокоссовский со своим корпусом попал в окружение. Надо сказать, что войну он встретил в отличие от многих наших командиров очень подготовлено и грамотно. Перешёл в контрнаступление и, разбив превосходящие силы врага, послал в вышестоящий штаб депешу с просьбой разрешить ему взять Варшаву. Естественно, он не знал общего положения на театре военных действий, и ему совершенно справедливо было приказано отступать. Рокоссовский, отступая, вывел свой корпус в расположение наших войск с соотношением потерь 1: 2,5, не в пользу немцев. И это летом 1941 года!
Такова цена полководца».

           Корпус Рокоссовского успешно действовал на Новоград-Волынском направлении.
После упорных боёв северо-восточнеее Новоград-Волынского, 10 июля корпус нанёс конрудар по противнику с севера. Конрудар оказался неожиданным и пришёлся по слабо укреплённому стыку двух пехотных дивизий противника. Рокоссовский сумел отбросить немецкие части, находившиеся севернее Житомирского шоссе.
 А на следующий день подойти вплотную к Новоград-Волынскому.

За мужество в боях под Луцком и Новоград-Волынском генерал Рокоссовский был награждён 4-м орденом Красного Знамени.
Сам по себе факт награждения говорит о многом. Ведь ордена в первые месяцы войны давали очень скупо, а генералам тем более.

Таких командиров, как Рокоссовский, в начале войны остро не хватало. И генерал превратился в своего рода «пожарного».
Его, как и Георгия Жукова, бросали туда, где труднее всего, и он обеспечивал победу.

14 июля Константин Константинович был срочно вызван в Москву, в Ставку.
Это случилось в разгар боёв под Новоград-Волынским. В ходе их немцы пытались отбросить 9-й мехкорпус на северо-восток, чтобы обеспечить продвижение к Киеву.

16 июля Рокоссовский прибыл в Москву.
Здесь Константина Константиновича ознакомили с обстановкой, сложившейся на Западном фронте. К этому времени на Западном направлении создалась угрожающая обстановка. Противник, форсировав Западную Двину и Днепр, устремился к Смоленску. Войска группы армий «Центр» к 15 июля сумели прорваться к Смоленску и захватить его южную часть. Они намеревались с ходу пробиться к Москве.
Приказом Ставки ВГК Константин Константинович был назначен командующим 4-й армией на южном фланге Западного фронта. Армия к тому времени понесла большие потери и фактически воссоздавалась заново.

В день прибытия Рокоссовского на Западный фронт положение наших войск было критическим.
Противник к этому времени высадил под Ярцево крупный воздушный десант. И пытался окружить к западу и востоку от Смоленска 16-ю и 20-ю армии.
16-я и 20-я армии оказались в полуокружении.
19-я была раздроблена на части.
 22-я отходила к Невелю.
Отведённые дивизии 4-й армии, которой ему предстояло командовать, вошли в состав других армий.

Ставка спланировала контрудар в общем направлении на Смоленск, чтобы уничтожить прорвавшегося противника и соединиться с армиями, упорно дравшимися в окружении в этом районе.
 Для нанесения его создавались 5 подвижных групп. Каждая в составе нескольких танковых и стрелковых дивизий.
Одну из групп для действий на главном, смоленско-вяземском направлении и должен был возглавить Константин Константинович.

В штабе Западного фронта командующий маршал С. К. Тимошенко, ознакомил Константина Константиновича с обстановкой. Оказалось, что танки и механизированные войска вражеской группы армий «Центр», продолжая наступление, прорвали нашу оборону на нескольких участках.
Ближайшей целью врага было окружение и уничтожение наших войск под Смоленском. После этого командующие танковыми группами генералы Гот и Рейнгард вознамерились, не дожидаясь подхода полевых армий, без паузы прорваться к Москве.
Задача Рокоссовского состояла в том, чтобы сорвать эти опасные замыслы.
На смоленском и витебском направлениях шли ожесточённые оборонительные бои с намного превосходящими силами врага. Конкретные оперативные данные, касающиеся района Ярцева, были весьма скудны. Имелись, правда, сведения о воздушном десанте в Ярцеве и о появлении в районе Ельни танковых частей противника.

• На прощание командующий фронтом, отдавая соответствующие распоряжения, сказал Рокоссовскому:
         
«Подойдут резервы,  обещанные Москвой, дадим тебе две-три дивизии, а пока выявляй и подчиняй себе любые  части и соединения, выходящие из окружения,  для организации противодействия врагу на Ярцевском рубеже»
          
Рокоссовского направили на самый опасный и ответственный участок - к горловине у Ярцева, ведущей к глубоко охваченным противником 16-й и 20-й армиям. Надо было сохранить этот проход для снабжения полуокружённых армий. А при необходимости — отвести через него дивизии, сражавшиеся у Смоленска.
Но готовых к действиям войск ему не дали. При этом генералу выделили группу офицеров, радиостанцию и два автомобиля. Ну а войска он должен был собрать сам, останавливая хаотично отступающие и выходящие из окружения подразделения.
И самое удивительное то, что с этой сложнейшей задачей Рокоссовский справился. И справился блестяще.
Генерал Рокоссовский начал самым решительным образом подчинять себе все встреченные части, отдельные группы военнослужащих, выходящих из окружения, создавая сводные отряды, батальоны, полки и расставляя их для обороны важнейших узлов дорог и населённых пунктов. Сутками он работал без отдыха, не раз нарывался на немецкие танки, попадал под обстрелы, но всё же сумел собрать эти разрозненные силы в кулак.
Соединение, собранное им, в течение некоторого времени так и называлось — «группа генерала Рокоссовского». А в печати именовалось «войсками командира P.».

«Узнав, что в районе Ярцево и по восточному берегу реки Вопь находятся части, оказывающие сопротивление немцам, люди уже сами потянулись к нам... - вспоминал Рокоссовский. - Мне представляется важным засвидетельствовать это как очевидцу и участнику событий. Многие части переживали тяжелые дни. Расчлененные танками и авиацией врага, они были лишены единого руководства. И все-таки воины этих частей упорно искали возможности объединиться. Они хотели воевать. Именно это и позволило нам преуспеть в своих организаторских усилиях по сколачиванию подвижной группы».

Вот так, в ходе боёв начинает формироваться подвижная армейская группа генерала Рокоссовского. В неё собираются вышедшие из окружения бойцы и командиры.
          
«Слух о том, что появился генерал, который умело, грамотно дерётся с немцем, не боится ни «клещей», ни «мешков», ни охватов, ни десантов, который строг, справедлив и умеет навести порядок не угрозой расстрела, а своим умом и собственным примером, как магнит, притягивал к группе Рокоссовского всех, кого разметала, деморализовала сумятица и неразбериха начала войны», - пишет участник событий Н. Кудряшов.
       
• Маршал артиллерии В. И. Казаков вспоминал:

«Мы встретились с К. К. Рокоссовским в окрестностях Ярцево. Нельзя сказать, что будущий наш командующий устроился с комфортом. Когда удавалось, он спал в своей легковой машине ЗИС-101. Был очень сдержан. Выводы в создавшейся обстановке делал ясные, определённые и убедительные».

В условиях непрерывных боев Константин Константинович всё же сумел создать группу войск, которая сыграла большую роль в Смоленском сражении.
Первое, что он сделал, это по-новому организовал противотанковую оборону.
Прежде противотанковые средства располагали в труднодоступных для танков противника местах, чтобы поражать их огнём по бортам. Но противник, подавив их огнём, свободно продвигал вперед свои бронированные машины по доступной местности.
Теперь же орудия и часть танков Рокоссовский расположил на танкоопасных направлениях, образовав из них опорные пункты. Кроме того, к ведению огня по танкам он привлёк и артиллерию, ведущую огонь с закрытых позиций. Орудия стали готовиться и для ведения огня прямой наводкой по прорвавшимся в глубину бронированным машинам.
Эти новшества сразу дали превосходный боевой результат. Во время атаки танковые части противника несли большие потери и откатывались назад.
У каждого, кто сталкивался в эти тревожные дни с Константином Константиновичем, сразу же складывалось твёрдое убеждение, что этот человек знает, чего хочет. И знает, как добиться желаемого. Что спокойствие и уверенность, чувствовавшиеся в каждом жесте, каждом слове командира армейской группы, опираются на трезвый расчёт и сознание своих сил. Надо ли говорить, что рассудительность и уверенность Рокоссовского перед лицом очевидной и несомненной опасности немедленно передавались его подчинённым.

 Вот один из таких примеров.

В первые дни сражений под Ярцевом наблюдательный пункт Рокоссовского находился близко к линии фронта.
В один из первых дней боёв Рокоссовский с командующим артиллерией группы генералом И. П. Камерой проверял, как окопалась пехота. Неожиданно из-за гребня невдалеке расположенных высот появились густые цепи вражеских солдат. А затем и танки с чёрно-белыми крестами. Советские пехотинцы, а затем и гаубичная батарея, открыли огонь по врагу. Бой складывался в нашу пользу. Но вдруг над полем появились «юнкерсы». Они стали пикировать на окопы наших солдат.  Усилился, до ураганного, огонь вражеской артиллерии. Снова двинулись танки. И тогда наши бойцы прогнули. К лесу стали отходить сначала одиночки, а затем уже и группы.

Что было делать генералам - кричать, грозить оружием?

Нет, они встали во весь рост, на виду у всех - несуетливые, рослые, видимые со всех сторон. Видимо сознавали, что только этим можно спасти положение. И это оказалось самым действенным средством против паники.
Генералы стояли и наблюдали за боем.
Послышались голоса:
- Стой! Куда бежишь? Назад!..
- Не видишь? Генералы стоят... Назад!
Выдержка генералов оказала магическое действие на бойцов. Паника прекратилась. Воины вернулись в свои окопы и дружным огнём вынудили противника снова залечь.
Константин Константинович по этому поводу говорил, что напускная бравада и рисовка не отвечают правилам поведения командира, «но порою необходимо встать выше правил».

В тяжёлые дни конца июля и начала августа 1941 года действия группы Рокоссовского, успешно освоившей активную оборону, становятся популярными. О ней заговорили центральные и фронтовые газеты. Её боевые успехи поддерживали веру, подорванную неудачами в первые месяцы войны.
При организации обороны на левом берегу реки Вопь войска Рокоссовского впервые за войну сделали попытку создать противотанковую оборону. Оборону, основанную на противотанковых опорных пунктах, размещаемых на танкоопасных направлениях.
Рокоссовскому удалось остановить продвижение немецких войск в сторону Вязьмы, а затем и контратаковать их позиции. В ходе боёв укреплялась дисциплина в войсках. Но немцы, несмотря на значительное превосходство в силах, не смогли продвинуться как на восток, так и к юго-востоку. Оборонительный рубеж «группы Рокоссовского» был надёжно оборудован: пехота находилась на хорошо подготовленных по¬зициях, 76-миллиметровые орудийные батареи обеспечивали пораже¬ние немецких танков прямой наводкой.
Многое тогда зависело от пове¬дения командного состава. Сам Рокоссовский неоднократно, рискуя соб¬ственной жизнью, увлекал за собой войска.

Константин Константинович, несмотря на изнуряющие бои, боль¬шое внимание уделял рядовым солдатам, их безопасности в бою. При отражении одной из немецких атак Рокоссовский забрался в солдат¬скую ячейку на переднем крае и попытался установить связь с сосед¬ними бойцами, находившимися в таких же ячейках, как это преду¬сматривалось действующим уставом. Сделать это ему не удалось.

«Я, старый солдат, - писал Рокоссовский, - участвовавший во многих боях, ...и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня всё время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнёздах или уже покинули их, а я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!..»

И он принял меры по переходу от ячеистой системы размещения бой¬цов на позиции, оборудованные траншеями. Командующий фронтом Тимошенко С. К. без проволочек утвердил предлагаемое Рокоссов¬ским решение, и оборонительные позиции стали намного прочнее.

Группа Рокоссовского не только оборонялась. Но даже в некоторых случаях на отдельных участках лихо била фашистов.

Захватив Ярцево, соединения 3-й немецкой танковой группы стремились продвинуться по шоссе на восток к Вязьме. И одновременно развить наступление на юго-восточном направлении к Ельне. Туда уже ворвались части 2-й немецкой танковой группы.

Группа Рокоссовского получила приказ командующего фронтом на наступление. В условиях безраздельного господства вражеской авиации группа имеющимися силами сумела овладеть Ярцевом. В течение нескольких дней она отражала ожесточённые атаки танковых частей противника.

 27 июля С. К. Тимошенко доносил в Ставку:
«Ярцево твёрдо удерживается Рокоссовским».
После отражения одной из немецких атак силами 38-й стрелковой и 101-й танковой дивизий, при поддержке танков KB, группа гене¬рала Рокоссовского К. К. неожиданно атаковала немецкие позиции, овладела Ярцево и форсировала реку Вопь.
Случилось это 28 июля.
Попытка немецких 7-й и 20-й танковых дивизий контратаковать новые оборонительные рубежи наших войск закончилась неудачей. Артиллеристы Каза¬кова В. И. умело уничтожали немецкие танки. Наши тяжёлые танки KB, использовавшиеся в бою, выдерживали огонь немецких Т-III, чем ошеломили неприятеля.
В результате этого контрудара соединения 3-й танковой группы Гота были вынуждены перейти к обороне.
Ярцево было освобождено, река Вопь форсирована, а на её западном берегу захвачены выгодные плацдармы.

Это был крупный успех.
Гитлер - впервые во Второй мировой войне (!) - был вынужден отдать группе армий «Центр» приказ о переходе к обороне.
И хотя обстановка в районе Смоленска продолжала оставаться сложной, стало ясно, что гитлеровский план «молниеносной войны» затрещал по швам.
Этот успех тогда, в жарком июле 1941 года, имел совершенно особое значение: все увидели, что фашистов можно и должно бить…
Успешные действия «группы Рокоссовского» способствовали срыву попыток врага окружить и уничтожить войска Западного фронта под Смоленском.

1 августа, одновременным ударом группы войск Рокоссовского с востока и частей 16-й и 20-й армий с запада, фронт окружения советских войск в районе Смоленска был прорван. Начались бои по обеспечению вывода этих войск из окружения.
Попытка войск Западного фронта отбить у немцев Смоленск за¬кончилась неудачно. И в начале августа было принято решение об отводе войск 16-й и 20-й армий за Днепр.
Группа Рокоссов¬ского К. К. способствовала выходу оставшихся сил генералов Лу¬кина М. Ф. и Курочкина П. А. из окружения.
Немецкие планы по безостановочному продвижению их войск на Москву на центральном направлении Запад¬ного фронта провалились. Преодолеть оборону советских войск на Ярцевских высотах во фронтальном бою они не смогли.
После выхода наших войск из окружения группа Рокоссовского вошла в состав 16-й армии.
А сам Константин Константинович был назначен её командующим.
7 августа 1941 го Рокоссовского вызвал к телефону командующий Западным фронтом маршал С. К. Тимошенко и сообщил:
— Поедем к героям Смоленска… Примешь 16 ю армию.
Уже в первых боях под Смоленском 16 я армия продемонстрировала стойкость, мужество. И хотя она не смогла прорвать оборону врага и освободить город, ей удалось отвлечь на себя часть резервов противника, предназначавшихся для боев под Ельней.


Армия занимала оборону на 50-километровом фронте, перехватывая магистраль Смоленск - Вязьма. Все попытки противника прорвать оборону были пресечены. И на некоторое время он перешёл к обороне.
Именно в ходе этих августовско-сентябрьских боёв сложился коллектив руководителей, которые прошли с Рокоссовским большую часть войны. Это - начальник штаба М. С. Малинин, начальник артиллерии В. И. Казаков, начальник бронетанковых и механизированных войск Г. Н. Орёл.
 
• Секрет такого дружного, стабильного и работоспособного коллектива попытался раскрыть генерал-лейтенант Н. А. Антипенко, влившийся в него в качестве начальника тыла фронта на Брянском фронте:

«К. К. Рокоссовский, как и большинство крупных военачальников, свою работу строил на принципе доверия к своим помощникам. Доверие это не было слепым: оно становилось полным лишь тогда, когда Константин Константинович лично и не раз убеждался в том, что ему говорят правду, и что сделано всё возможное, чтобы решить поставленную задачу; убедившись в этом, он видел в вас доброго боевого товарища, своего друга. Именно поэтому руководство фронта было так сплочено и спаяно: каждый из нас искренне дорожил авторитетом своего командующего. Рокоссовского на фронте не боялись, его любили».

• Характерную зарисовку по рассказам очевидцев приводит И. И. Николаев:

«Я - из племени Сиук-Су! - мог воскликнуть посреди своего штаба Рокоссовский. Это вам не жуковское «мать-перемать»!.. Это - Майн Рид».

В результате активных наступательных действий армии удалось сковать на своём участке значительные силы гитлеровских войск и не допустить их переброски под Ельню. Этим самым командарм способствовал успешному проведению Ельнинской операции Резервного фронта.

6 сентября войска 24 й армии освободили Смоленск, причём немалая доля этого успеха должна быть отнесена и на счёт 16 й армии, сражавшейся севернее Ельни.
Неслучайно в знак признания её заслуг две дивизии — 1 я Московская мотострелковая и 64 я стрелковая — заслужили звание гвардейских. А сам командарм Рокоссовский 11 сентября 1941 года стал генерал-лейтенантом.



II. Битва за Москву.


Относительное затишье на фронте нарушилось с рассветом 2 октября 1941 года.
 В этот день  враг большими силами перешёл в наступление против войск Западного и Резервного фронтов. Завязались ожесточённые бои…
 
Противник нанёс сильный удар на центральном участке обороны 16-й армии. Его здесь ожидали. Поэтому враг был отброшен с большими для него потерями.
Казалось, ситуация контролировалась. Из штаба фронта тоже никаких тревожных сигналов не поступало. А между тем гроза надвигалась. Удар 2 октября по 16-й армии не был ни случайным, ни единственным.  Именно на вяземском направлении вражеское командование начало генеральное наступление на Москву.

Вечером 5 октября Рокоссовский получил телеграфное сообще¬ние из штаба Западного фронта от Конева И. С. и Булганина Н. А.
 Когда командарм прочитал телеграмму, то не поверил своим глазам.  Ему было приказано  немедленно передать свой участок фронта с войсками под начало командующего 20-й ар¬мии Ершакова Ф. А. А самому вместе со штабом прибыть в Вязьму, принять там 5 стрелковых дивизий и организовать контрудар в направлении Юхнова.
Приказ вызвал не¬доумение у всех работников штаба 16-й армии. Оставлять войска в тот момент, когда немцы в любой момент могут атаковать их позиции, казалось безумием. Поэтому Рокоссовский потребовал от руководства Западного фронта письменное подтверждение этого приказа. Доставленный самолётом письменный приказ, подтверждающий необходимость прибыть на новое место назначения, Рокоссовским был получен. Ему предписывалась возглавить в районе Вязьмы не¬сколько якобы находящихся там дивизий и организовать оборону го¬рода Вязьмы.
Передав войска генералу Ершакову, Рокоссовский вместе со штабом и охраной начал продвижение в сторону Вязьмы. Встретившийся на пути его движения Соколовский В. Д., бывший тогда начальником штаба Западного фронта, подтвердил правиль¬ность полученного приказа.
Однако обстановка менялась стремительно. Когда Рокоссовский добрался до Вязьмы, к ней уже подходили немецкие танки. В Вязьме никаких наших войск не оказалось. А штаб 16-й армии сам едва миновал удар фашистов…

Теперь, по прошествию более 70 лет, мы можем предположить, что руководство Западного фронта, не располагая подробной информацией о противнике, считало, что продвижение основных сил немецких войск будет проходить на центральном участке фронта через Вязьму либо Брянск.
Однако это предположение оказалось ошибочным.  Вязьма и Брянск не были атакованы немецко-фашистскими войсками в лоб, а попали в очередные танковые клещи 3-й танковой группы Гота и 2-й танковой группы Гудериана. Эти клещи захватывали огромную территорию и отрезали пути отхода на восток нескольким армиям За¬падного, Резервного и Брянского фронтов.
Под Вязьмой  попали в окружение 5 советских армий – 19-я, 20-я, 16-я, 24-я и 32-я, а также группа Болдина И. В.
У Брянска немцы окружили 3-ю и 13-ю армии. 50-я армия также попала в тяжёлое положение.

• Позже Василевский A. M. напишет:

«Неудача, постигшая нас под Вязьмой, в значительной мере была следствием… неправильного определения направления главного удара противника Ставкой и Генеральным шта¬бом, а стало быть, и неправильного построения обороны».

Почувствовав неладное, Рокоссовский проявил чутьё зрелого ко¬мандарма. Он собрал вокруг себя разрозненные части, пробивавшиеся из окружения. В том числе 18-ю стрелковую дивизию и подразделения НКВД. И решил пробиваться на северо-восток, где, по его мнению, враг не успел ещё замкнуть кольцо окружения.
Пришлось шагать по осеннему бездорожью. При этом Рокоссовский месил сапогами грязь, как и все простые бойцы. В течение нескольких суток командующий вместе со штабом и присоединившимися в пути частями шли с боями по вражеским тылам. Но всё-таки пробились из окружения.
16-ю армию пришлось формировать заново, собирая по пути отступавшие соединения.

• Свидетельствует очевидец и участник тех событий В. И. Казаков:

«В наших колоннах царило полное спокойствие и возможный в тех условиях порядок. Я ни разу не слышал, чтобы командир или боец произнёс паническое слово «окружение», и глубоко убеждён, что большая заслуга в этом принадлежит К. К. Рокоссовскому, который в самых сложных ситуациях не терял присутствия духа, оставаясь невозмутимым и хладнокровным. Бойцы, командиры, политработники заражались его спокойствием и чувствовали себя уверенно. В его присутствии было просто стыдно проявлять признаки беспокойства или растерянности…»

8 октября командарм-16 со своими войсками прорвался через немецкий заслон по реке Гжать. Он остановил¬ся в Уваровке, в 60-ти километрах от Можайска. В этот же день за Рокоссовским из штаба фронта был прислан са¬молёт, доставивший его и члена Военного совета армии Лобачёва А. А. в район Можайска.
На прощание опытный начальник штаба Малинин М. С. посовето¬вал Рокоссовскому К. К. захватить с собой злополучный приказ об от¬ходе из расположения 16-й армии:
«Может пригодиться, мало ли что?»
В домике, где размещался штаб Западного фронта, Рокоссовско¬го и Лобачёва уже ожидали Ворошилов, Молотов, Конев и Булганин. Разбирались в причинах поражения Западного фронта.

• Вот как об этом вспоминает сам Рокоссовский:

«Климент Ефремович сразу задал вопрос:
- Как это вы со штабом, но без войск шестнадцатой армии оказа¬лись под Вязьмой?
- Командующий фронтом сообщил, что части, которые я должен принять, находятся здесь.
- Странно…»

Рокоссовский показал Ворошилову приказ за подписями Конева И. С. и Н. А. Булганина. Подозрения в отношении Рокоссовского отпали.
После бурного объяснения Ворошилова с Коневым и Булганиным был приглашён Жуков. Его Рокоссовскому представили как нового командующего Западным фронтом. Внешне спокойный, Жуков сразу же перешёл к делу и поставил перед Рокоссовским задачу: принять Можайский участок обороны.
Это было 11 октября.
Но уже через день в районе Можайска Рокоссовский получил от командующего Западным фронтом генерала армии Жукова новый приказ.
Он гласил: подчинив себе все войска, какие удастся обнаружить на месте, встретить врага под Волоколамском. Организовать оборону столицы на волоколамском направлении в полосе от Московского моря на севере до Рузы на юге.

Вот так в критические дни обороны Москвы войска Рокоссовского оказались на направлении главного удара немецких войск. Они обороняли северо-западные подступы к столице, и сделали всё, чтобы остановить врага.

Тем временем «Тайфун» набирал силу. Фашистские моторизованные корпуса, встретив упорное сопротивление советских войск на Бородинском поле, повернули к Волоколамскому шоссе. Они намеревались обходным манёвром прорваться к столице.
Путь им преградила, только что заново образованная, 16-я армия.
В ней вначале имелась лишь 316-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал И. В. Панфилов.
Плюс, вышедший из окружения ослабленный 3-й кавалерийский корпус генерала Л. М. Доватора. Численность его не превышала хорошего стрелкового полка.
Да ещё 2 полка. Один из 126-й стрелковой дивизии, отведённой в тыл армии на переформирование. Другой — созданный из курсантов Московского пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР. Им командовал полковник С. И. Младенцев.
 Общее количество войск 16-й армии в то время едва превышало две полнокровные стрелковые дивизии.
 По количеству реальных сил наступающий противник превосходил нашу армию в 4 раза.

События развивались стремительно…

 14 октября Константин Константинович прибыл в Волоколамск. И с этого момента К. К. Рокоссовскому было необходимо, не теряя времени, создавать новый оборонительный рубеж на волоко¬ламском направлении. Уже в непосредственной близости от Мос¬квы. На решение этой задачи оставалось совсем мало времени. Ведь уже 16 октября враг нанёс удар по левому флангу обороны армии.  Немецкие танковые корпуса атаковали совет¬ские войска, прикрывавшие район города Волоколамска.

16 октября завязались тяжёлые оборонительные бои.
Гитлеровцы бросали в наступление мощные (по 30-50 машин) танковые группы. Их сопровождало большое количество пехоты, которую поддерживали артиллерия и авиация.

 Но прорвать рубежи несгибаемой 16-й армии с ходу гитлеровцам так и не удалось. Войска Рокоссовского проявили исключительное упорство. Потери с обеих сторон были значительные. Бойцы стрелковых частей дрались с танками гранатами и бутылками с горючей смесью.

Константин Константинович постоянно подавал подчинённым пример бодрости, энергии, новаторства в решении оперативно-тактических задач.
Командующий армией срочно создал на наиболее опасных направлениях несколько мощных противотанковых районов. О них и разбились первые волны танков. Противник стал искать обходные пути. Но командующий своевременным манёвром резервами перекрывал их. И не давал врагу выхода к Волоколамску с юга.
  Подчинённые Рокоссовскому войска надёжно перекрыли Ленинградское и Волоколамское шоссе. Именно по ним противник, прежде всего, стремился прорваться к Москве.
В течение двух недель армия сдерживала значительно превосходившие силы врага.

Командарм-16 создал на наиболее угрожаемых участках прочные противотанковые и артиллерийские очаги обороны, вынуждавшие врага прорывать всё новые и новые позиции. Применял имевшиеся у него танки не только против пехоты противника, но и - сосредоточенно - для борьбы с вражескими танками. Оба шоссе и танкоопасные направления между дорогами были заминированы. Были также взорваны шлюзы Истринского водохранилища, что сильно замедлило продвижение 4-й танковой группы врага. 

Именно под руководством командарма были совершены подвиги:
-   пехотинцев Панфилова,
-   сибирских стрелков Белобородова,
-   легендарных конников Доватора и Плиева,
-    не менее легедарных танкистов Катукова.

          Как однажды, много лет спустя выразился Жуков, 16-я армия «дралась как чёрт, а Рокоссовский, казалось, был заговорён от пуль и снарядов».

          Имея значительный перевес в живой силе, и особенно в технике, гитлеровцы постепенно теснили наши войска. И старались, во чтобы то, ни стало, пробиться к Волоколамскому шоссе. Мощность атак нарастала. Враг использовал ударные группировки, включающие в себя до 100 танков, а позже и до 130. Атаки следовали одна за другой. И, казалось, нет им конца и краю…

Тем временем соседи справа (30-я армия) и слева (5-я армия) под массированными ударами противника были вынуждены отступить. В результате 16-я армия оказывалась в выступе между немецкими группировками. Формально она вроде бы и угрожала их флангам. Но на самом же деле, ведя тяжёлые фронтальные бои, оказывалась под угрозой окружения.
 В наитяжелейших ситуациях командарм находился в рядах обороняющихся, оставался уравновешенным и хладнокровным.
       
• Вот только один эпизод, описанный писателем  Г. С. Фишем:
    
     «…Рвались снаряды, летели мины, свистели пули. Они прижали наших солдат к земле. Это было тяжёлое испытание для нервов каждого бойца.
И вот именно сюда, на этот опаснейший участок фронта, прибыл командарм 16 генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский. Он подполз к передней линии и в таком положении неторопливо огляделся, о чём-то подумал с минуту и что-то решил. Он никого не звал к себе, ни с кем ни о чём не говорил. А просто поднялся, встал и неторопливо закурил. Вокруг него бушевал огонь врага. А он молча стоял и курил.
Только и всего! Словно ничего особенно здесь сейчас и не происходит. Смерть была рядом, лишь руку протяни, голову поверни, но командарм ничего этого не замечал, не хотел видеть. Знай себе курит, греется табачным дымом, тихонько сбрасывая пепел с горящей папиросы, - и только! Вот такая необычная на войне мгновенная картина…
Солдаты всё это видели. И вдруг один за другим сначала отдельные бойцы. Потом взводы и роты поднялись, рассыпались в цепь и двинулись в атаку. Говорят, что немцы, видя это, просто ошалели: бушует стальной ливень, а солдаты Рокоссовского стремительно бегут с винтовками наперевес, словно не смерть ждёт их, а прогулка по своей осенней земле. Фашисты ошалели и не выдержали: они были парализованы дерзостью противника, сломлены его яростью – и отступили. Рокоссовский опять остался в победителях. А ведь, собственно, ничего особенного не произошло, никаких тактических хитростей он не применил, никакого нового оружия не использовал… Просто в минуты огневой грозы, когда все его бойцы прижались к земле, он под огнём поднялся во весь рост и, как бывало уже не раз, просто закурил! Только и всего: а вот ведь всё как получилось…»

Каждый день боёв всё больше сил армии притягивал на левый фланг. Всё меньше их оставалось на правом, прикрывавшем Волоколамск с запада. Этим воспользовался враг. И против двух полков, растянутых аж на 30 километров, повёл наступление целым армейским корпусом. Силы оказались слишком не равными. Чтобы закрыть Волоколамское шоссе, не пустить войска противника к Москве, командующий решил выпрямить и тем самым сократить дугу фронта.
27 октября, при обороне участка от Иваньковского водохранилища до реки Руза наши войска под натиском превосходивших сил противника отошли. И немцы захватили город Волоколамск. Но войска отошли на заранее подготовленный рубеж, по-прежнему перекрывая путь к столице.

На следующее утро произошёл эпизод, вызвавший крайнее возмущение Рокоссовского. В штаб армии прибыл генерал армии Жуков во главе специальной комиссии для расследования обстоятельств сдачи города и для привлечения к ответственности виновных в этом. Командарм-16 вновь попал под подозрение. На этот раз в некомпетентности.

• Впоследствии маршал писал:

«Жест недоверия к подчинённым со стороны такого большого начальника и в такой обстановке возмутил меня до глубины души. Мы оценили этот жест как попытку заручиться документом на всякий случай для оправдания себя, так как комфронтом не мог не знать, в какой обстановке и при каких условиях противник овладел Волоколамском».

Константин Константинович был убеждён, что никакой необходимости в подобном разбирательстве и наказании виновных нет. Возмутившись недоверием и таким подходом к оценке действий его армии, он никогог из подчинённых своих в обиду не дал.

 Надо сказать, что во время битвы под Москвой служебные отношения между двумя полководцами складывались уже иначе, чем раньше.

• Рокоссовский объяснял это так:

«Главное, видимо, состояло в том, что мы по-разному понимали роль и форму проявления волевого начала в руководстве. На войне же от этого многое зависит».

На Волоколамском направлении под Москвой танковому удару противника Рокоссовский противопоставил глубокую противотанковую оборону, высокую активность и манёвр.

К слову. 29 октября 1941 года по заданию редакции газеты «Красная звезда» фронтовой корреспондент П. Трояновский встретился с  командармом-16.

• Вот что он вспоминает:

«Запомнились слова Рокоссовского:
- Время для Отечества тяжёлое, но, думаю, не безвыходное. Враг ещё силён, но это уже не тот враг, который начал войну 22 июня и с которым я встретился под Луцком. Цвет немецко-фашистской армии в значительной степени выбит, врагу нанесён очень сильный урон. Допускаю, что фашисты ещё могут добиться каких-либо отдельных успехов. Но только не решающих…
Рокоссовский сделал паузу и вдруг спросил:
- У вас карта есть?
Я подал ему карту Подмосковья. Генерал взглянул, вернул карту и позвал адъютанта:
- Сходите в оперативный отдел и попросите склеить две карты Европы. Для меня и корреспондента.
И мне:
- Без перспективы воевать нельзя. Надо видеть весь возможный театр войны. Вы что думаете, мы, Красная Армия, не будем в Берлине?»

Трудные бои длились вплоть до 14 ноября.

Истринское водохранилище, куда после изнурительных ноябрьских боёв отошла армия Рокоссовского, - надёжный оборонительный рубеж, как бы созданный самой природой. Он поможет устоять перед, опьянёными близкой победой, ландхнестами фон Бока. Но для этого следует отойти на левый берег Истры и там держаться до последнего.
 Когда бои приблизились к Истринскому водохранилищу, командующий 16-й армией, видя нецелесообразность удержания рубежа в 10—12 км западнее Истринского водохранилища,  предложил отвести вверенные ему войска на выгодные позиции за водоём. И оборону организовать там. Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж. Заняв его заблаговременно, можно было организовать прочную оборону. Притом небольшими силами. Такими доводами обосновывал командарм свое предложение.
Однако Жуков категорически запретил это делать и приказал стоять насмерть.
Командарм, реально оценивая сложившуюся обстановку, считал, что в данный момент более важно сковывающими действиями задержать противника, отойти на выгодный рубеж, но сохранить армию. Если оборонявшиеся войска погибнут, то путь на Москву будет немцам открыт. Поэтому он не смирился с отказом. Рокоссовский был убеждён в правильности своего решения, абсолютно уверен в своей правоте. Его долг и честь командира, от которого зависят жизни десятков тысяч людей, не позволяли безропотно согласиться с Жуковым. И потому Рокоссовский обратился к начальнику Генерального штаба.
Он получает от маршала Б. М. Шапошникова «добро» на отход.
Взбешенный Жуков угрожает командарму трибуналом и требует вернуться на занимаемые ранее рубежи.
 
«Он был не прав.  Я вынужден был ему заявить, - говорил впоследствии Рокоссовский о Жукове, - что если он не изменит тона, то я прерву разговор с ним. Допущенная им в тот день при разговоре по телефону ВЧ грубость переходила всякие границы».

В итоге войска 16-й армии не смогли удержать рубеж и понесли значительные потери. Г. К. Жуков, естественно, обвинил в этом К. К. Рокоссовского.
Столкнулись два характера, два взгляда на подобные критические ситуации. Как и Жуков, Рокоссовский не страдал отсутствием твёрдости, воли и целеустремлённости. Но, настаивая на том, что высокая требовательность - необходимая и важнейшая черта военачальника, Константин Константинович тут же подчёркивал: железная воля должна непременно сочетаться с чуткостью к подчинённым, умением опираться на их ум и инициативу. При этом полководец не только декларировал этот принцип. Но и непременно руководствовался им. Умел поправить подчинённого, не задевая его самолюбия и щадя авторитет.

Через некоторое время командарму-16 звонит Сталин.
Знал он уже о его конфликте с командующим фронтом?
 Скорее всего – да.
Сталин просит Рокоссовского продержаться ещё чуть-чуть, заверяя, что помощь уже идёт. Для начала направляет ему полк реактивных миномётов и 2 батальона танков. О готовящихся к контрнаступлению 2-х резервных армиях не говорит ничего: всему своё время.

Кстати. Именно тогда, той трудной, ни с чем несравнимой, жестокой осенью 1941 года, когда фашисты стояли у стен Москвы, и ещё не был решён финал исторической битвы за столицу Родины, Рокоссовский сказал военному журналисту П. Трояновскому:

«Воюя под Москвой, надо думать о Берлине. Обязательно будем в Берлине!».

Войска Рокоссовского несмотря ни на что выстояли…
 
В ходе второго наступления немецко-фашистских войск на Москву 16-й армии выпала самая тяжёлая задача. Именно по ней противник нанёс свой главный удар.
Выполнение задачи осложнилось тем, что в день начала наступления врага 16-я армия по приказу Ставки сама нанесла удар по нему и израсходовала свои резервы.
Противник, начав наступление на Москву, стремился в первый же день прорвать оборону и вдоль Волоколамского шоссе устремиться к столице.
В условиях, когда резервы армии были уже использованы в контрударе, укреплять участки обороны Рокоссовскому, по существу, было нечем. И всё же он не допустил, чтобы противник разорвал фронт обороны армии и танковыми дивизиями вырвался на оперативный простор. Ведь это позволило бы ему развернуть широкие манёвренные действия и намного усложнить обстановку на правом крыле Западного фронта.
 Сначала дивизии армии упорно удерживали занимаемые позиции.
 Пример беззаветной стойкости и мужества в те дни показали 28 панфиловцев…

Когда сил у армии стало ещё меньше, Рокоссовский принял решение перейти к подвижной обороне. Как только где-то обозначался прорыв войск противника через оборонительный рубеж, он отводил часть своих сил на новый. Но только таким образом, чтобы во время отхода усилить наиболее опасное направление. Войска противника подходили к нему и встречали организованное сопротивление. Несли потери, останавливались, теряли темп наступления. Иначе говоря, командующий армией создал вязкую оборону. Он заставил врага прогрызать её, используя для этого и танковые дивизии, которые предназначались для броска на Москву.

В конце ноября гитлеровцы, после взятия городов Клина и Солнечногорска, получили возможность нанести удар по Москве с севера. Командованию фронта и Ставке Верховного Главнокомандования пришлось принимать срочные меры для ликвидации, нависшей над столицей, опасности. На рубеж южнее Солнечногорска, Истринского водохранилища и реки Истры отводились войска 16-й армии генерала Рокоссовского.
Отходивший под давлением немецкой танковой группы левый фланг 30-й армии образовал разрыв с позицией армии Рокоссовского. Через него вражеские войска начали наступать к каналу Волга-Москва. Они захватили в ночь на 28 ноября мост через канал у Яхромы…
 4-я немецкая танковая армия усилила натиск на 16-ю армию и потеснила её главные силы, заняв посёлок Красная Поляна.
Ожесточённые бои развернулись в районе современного аэропорта Шереметьево, у станции Крюково и Дедовска…
В первых числах декабря напряжение боёв достигло крайнего предела. Фашистскому командованию казалось, что ещё одно усилие - и оборона будет разорвана. Но этого ему достигнуть так и не удалось.

Много раз за две недели ноябрьских боев для войск 16-й армии возникали опасные, критические ситуации. Но её командующий ни разу не потерял самообладания. Он постоянно был собран, ровен в обращении с подчинёнными, помогал командирам советами. Люди верили Рокоссовскому. Они постоянно ощущали его помощь. И делали то, что, казалось бы, выходило за пределы человеческих возможностей.
У Лобни и Крюкова войска врага были остановлены.

А затем было наше контрнаступление…

 Соединения 16-й армии начали его 6 декабря на Истринском направлении.
Для развития успеха Рокоссовский создал в армии две подвижные группы, разумно сочетая фронтальный удар с обходом и охватом.
Бои были жестокими. Особенно в районах Красной Поляны, Льялово. А также в районе Крюково, которое переходило от красноармейцев к немцам и наоборот. Противостояние часто доходило до рукопашных схваток. И фашисты не выдержали.
8 декабря в результате ожесточённого боя 16-я армия сломила сопротивление противника в районе Крюкова. Оставив Крюково и ряд других окрестных селений, фашисты побежали на запад, бросая оружие и технику.
Главный удар командарм-16 наносил на Истринском направлении. На рубеже Истринского водохранилища и реки Истры кровопролитные бои шли в течение 5-ти суток. Для обхода водохранилища с севера и юга он подготовил две группы подвижных войск.
Гитлеровцы подорвали дамбу Истринского водохранилища, лёд треснул, осел. Хлынувшая вода образовала мощный поток, непреодолимый для наступающих наших воинов.
 Взорвав плотину, и сосредоточив 2 корпуса, немцы пытались окончательно остановить продвижение наступавшей 16-й армии.
Вот тут и сыграли свою роль подвижные группы. Рокоссовский осуществил обходной манёвр и создал для неприятеля угрозу окружения. Ударами с севера и юга во взаимодействии с натиском войск, наступавших с востока, подвижные группы вынудили врага к отступлению. Немцы поспешно отступили на линию рек Лама и Руза.

16-й армии принадлежит также честь освобождения городов Истры и Волоколамска.

Отбив противника от Москвы и освободив Волоколамск, необходимо было перейти к оборонительным действиям и готовиться к летней кампании.
 Однако Ставка приказала продолжать наступление.
 
«Это была грубейшая ошибка. Мы изматывали себя. Неоднократные доклады о потерях Г. К. Жуков не принимал во внимание...» — вспоминал Константин Константинович
В эти дни армия и народ, наконец, узнали, кого советская печать в многочисленных публикациях прятала за псевдонимом «командир P.».
13 декабря 1941 года во всех центральных газетах были опубликованы фотоснимки Г. К. Жукова и командующих армиями Западного фронта с подписями.

• Рокоссовский в своих мемуарах писал:

«Глубокий снежный покров и сильные морозы затрудняли нам применение манёвра в сторону от дорог с целью отрезать пути отхода противнику. Так что немецким генералам, пожалуй, следует благодарить суровую зиму, которая способствовала их отходу от Москвы с меньшими потерями, а не ссылаться на то, что русская зима стала причиной их поражения».

• О Московской битве Рокоссовский так написал 5 марта 1948 года: 

«В связи с прорывом обороны на участке 30-й армии и отхода частей 5-й армии, войска 16-й армии, сражаясь за каждый метр, в жестоких боях были оттеснены к Москве на рубеже: севернее Красная Поляна, Крюково, Истра, и на этом рубеже в жестоких боях окончательно остановили немецкое наступление, а затем, перейдя в общее контрнаступление, совместно с другими армиями, проводимое по замыслу товарища Сталина, враг был разбит и отброшен далеко от Москвы».

Храбрость и мужество воинов-рокоссовцев настолько стали известными, что о них хорошо знали и в войсках противника.
Авторитет же  Константина Константиновича как военачальника был к этому времени настолько велик, что творил буквально чудеса.

Об этом говорит такой случай.
 В средине января 1942 года врагу удалось потеснить части 10-й армии генерала Ф.И. Голикова и завладеть городом Сухиничи (возле Калуги). Нашим воинам никак не удаётся отбить у немцев этот важный стратегический пункт.
Тогда поручают это сделать Рокоссовскому.
 Командующий фронтом приказал ему вернуть назад этот крупный железнодорожный узел. Но, при этом, предупредил: ни на какие дополнительные силы рассчитывать он не должен.
На месте сил для наступления оказалось крайне мало. Тогда командующий прибег к военной хитрости. В эфир передали, что к городу приближается 16-я армия Рокоссовского. Причём это было сделано  по открытой связи. Расчёт был на то, что немцы перехватят это сообщение. И он оказался верным.
В итоге, путём ложных радиопереговоров и перемещений войск была создана видимость, будто 16-я армия прибыла сюда в полном составе для развёртывания широких наступательных действий. Замысел удался: немецкий генерал, не вступая в бой, отвёл свою пехотную дивизию из Сухиничей. Командарм сам не поверил, когда узнал, что враг ретировался.
 Случилось это 29 января 1942 года.
Вот так, без боя и потерь Рокоссовский занял Сухиничи. 
Когда начальник штаба 16-й армии генерал-майор М. С. Малинин доложил об этом Жукову, тот не поверил сообщению. Он потребовал личного доклада от самого Рокоссовского.
Один военачальник поздравил другого с таким блестящим успехом. Но тут же дал директиву наступательными действиями изматывать противника, не давать ему закрепляться. По мнению Рокоссовского, директива не учитывала ситуации, сложившейся на фронте. Ведь противник имел превосходство в силах. И оно вдобавок усугублялось морозами и многоснежьем. Наши войска выматывались во много раз больше.
Рокоссовский представил Жукову обстоятельный доклад о положении войск с предложением перейти к обороне. Но прежний приказ о продолжении наступления был оставлен в силе.
 
8 марта 1942 года Константин Константинович был ранен осколком снаряда.
 Ранение оказалось тяжёлым — были задеты правое лёгкое, печень, рёбра и позвоночник. Командарму сделали операцию в полевых условиях. После операции в Козельске, Рокоссовский самолётом был доставлен в московский госпиталь в здании Тимирязевской академии.
Там было принято решение повторно прооперировать его.
По воспоминаниям главного хирурга госпиталя, поздно ночью ему позвонил А. Н. Поскребышев, помощник Сталина, поинтересовался состоянием здоровья полководца. А рано утром в госпиталь прибыл начальник Особого отдела Западного фронта Л. Ф. Цанава. Он недружелюбным тоном стал задавать вопросы, сознают ли врачи ответственность за жизнь Рокоссовского, всё ли необходимое сделали? Через двое суток обнаружилась пропажа: из истории болезни генерала исчез вкладной лист, заполненный хирургом сразу после поступления командарма в госпиталь. Контрразведчики подстраховались, чтобы в случае печального исхода было против кого сфабриковать «дело». Но всё обошлось. Через две недели Рокоссовский впервые встал с постели и начал передвигаться по госпитальной палате.
На восстановление ушло два месяца.

 После выздоровления, Рокоссовский 26 мая прибыл в Сухиничи и вновь принял командование 16-й армией. Но, правда, ненадолго.

Вскоре его вызвали в Москву. И по предложению Жукова Ставка утвердила Константина Константиновича командующим войсками Брянского фронта (в июле 1942 года). Он прикрывал Тульское и Воронежское направления.
Тут же состоялась беседа с Верховным Главнокомандующим.
 Сталин в общих чертах ознакомил Рокоссовского с положением дел на Воронежском направлении. Сказал, что если есть у него на примете дельные офицеры и генералы, то он может направить их для укомплектования штаба и управления фронтом. Вновь назначенный комфронта назвал фамилии М. С. Малинина, В. И. Казакова, Г. Н. Орла и П. Я. Максименко. Сталин тут же отдал распоряжение об их откомандировании. Пожелав успеха в новой должности, велел долго не задерживаться в Генеральном штабе. А скорее отправиться к новому месту службы и стеной стать на пути движения фашистских армий на Брянском направлении.

То, что фронтом командует опытный организатор, талантливый военачальник, сразу же почувствовали и солдаты,  и офицеры Брянского фронта.
На всех окружающих Рокоссовский производил неизгладимое впечатление.

• Вот как об этом вспоминал генерал П. И. Батов (в тот период — заместитель командующего фронтом по формированиям):

«В его (Рокоссовского. — Авт.) советах чувствовались огромное знание военного дела, организаторские способности и большое предвидение. Как всегда спокойный, углублённый в свои мысли, он умело и творчески распределял работу между своими заместителями, начальниками родов войск, штабов, военным советом и политуправлением фронта. Всё это создавало приятную атмосферу, каждому хотелось смелее думать, смелее действовать.
К этому следует добавить личное обаяние Рокоссовского. Вместе с тем это был сильный, волевой человек, требовательный и суровый в сложной обстановке, умеющий приказывать и добиваться безоговорочного выполнения приказа. Строгая, благородная внешность, подтянутость, выражение лица — задумчивое, серьезное. Немногословен, движения сдержанные, но решительные».

Одной из прекрасных черт командующего фронтом было то, что он в самых сложных условиях не только умел оценить полезную инициативу подчинённых, но и вызывал её своей энергией, требовательностью и человеческим обхождением с людьми. Человек широких военных познаний и большой души, он был внимателен, общителен и прост. Предельно чёток в формулировке боевых задач для подчиненных.
Генерал армии П. И. Батов в книге «В походах и боях», вспоминая о тех днях, писал, что генералы и офицеры управления фронта считали службу с Константином Константиновичем большой школой. Рокоссовский не любил одиночества, стремился быть ближе к деятельности своего штаба. Чаще всего его видели у операторов или в рабочей комнате начальника штаба. Придет, расспросит, над чем товарищи работают, какие встречаются трудности, поможет советом, предложит обдумать то или другое предложение. Все это создавало удивительно добрую рабочую атмосферу, когда не чувствовалось ни скованности, ни опасения высказать свое суждение.
В те дни врагу удалось выйти к большой излучине Дона и создать прямую угрозу Сталинграду и Северному Кавказу.
Войска фронта своим правым крылом прикрывали Тульское, а левым – Воронежское направления. Они имели задачу удержать занимаемый рубеж (северо-западнее Воронежа) и остановить продвижение противника в глубь страны.

Прибыв на место, командующий сумел за короткий срок организовать крепкую оборону.
Контрударом войск фронта Рокоссовский сорвал попытку немцев расширить прорыв на север в сторону Ельца. Фронт стабилизировался надолго.

В итоге, Константин Константинович сорвал замысел немецкого командования прорваться на Москву на стыке между Западным и Воронежским фронтами.



III. Сталинградская битва.


В начале сентября 1942 года обстановка на юго-востоке резко обострилась. Противник форсировал Дон, преодолел междуречье Волги и Дона. Завязались ожесточённые бои на окраинах Сталинграда.

В конце сентября Рокоссовского вызвали к аппарату ВЧ. Поинтересовавшись, как идут дела на фронте, И. В. Сталин задал необычный вопрос:
- А вам не скучно на Брянском фронте?
- Пожалуй, да, товарищ Сталин… - ответил Рокоссовский.
- Собирайтесь и приезжайте в Москву.
Срочно приехавшего в столицу Рокоссовского принял Жуков, а потом Сталин.

• Верховный Главнокомагдующий заявил:

- Немцы в нескольких местах прорвались к Волге. Обстановка под Сталинградом резко ухудшилась. Намеченная операция отменяется. Войска создаваемой группировки передаются Сталинградскому фронту. Надо спасать город. Вам надо, товарищ Рокоссовский, срочно вылететь на юг и принять командование Сталинградским фронтом. Всё остальное узнаете от Жукова, когда будете лететь. Туда же, на Сталинградский фронт, вылетает комиссия Ставки во главе с генералом Боковым с задачей очищения войск и штабов от непригодного командного и политического состава. Часть военачальников уже смотит за Волгу. Жду вашей информации о положении дел и принятых мерах. На месте виднее. Сталинград надо удержать, во что бы то ни стало.

28 сентября 1942 года приказом Ставки  Константин Константинович был назначен командующим   Донским фронтом. И уже через 3 дня руководил войсками фронта в Сталинградской стратегической оборонительной операции.

О настроениях и чувствах, с которыми он начинал свою работу под Сталинградом, можно судить по письму домой - жене Юлии Петровне и дочери Аде. О том, что они живы и здоровы, он узнал, находясь весной в госпитале после ранения.

• В этом письме Константин Константинович писал:

«Дорогие мои! Перелёт к новому месту совершил благополучно. Уподобился перелётной птице и потянул на юг. К работе приступил с первого же дня и со всем остервенением и накопившейся злобой направил усилие на истребление фрицев – этой проказы. Прежняя вера в то, что недалеко то время, когда эта проказа будет уничтожена, не покидает меня, а с каждым днём всё усиливается. Наступит время, и фрицы будут биты так же, как били их при Александре Невском, под Грюнвальдом и ещё много кое-где…
Теперь немного о себе. Здоров и бодр. Несколько дней жил в балке, в землянке. Чаще бывал в разъездах…»

• Генерал П. И. Батов рассказывает:

«Слух о том, что Рокоссовский назначен командующим Донским фронтом, сразу облетел все дивизии и армии. «Рокоссовский под Сталинградом, - значит оторвём фрицам башку», - говорили солдаты. «Он и под Москвой кости наломал им. И здесь покажет, где раки зимуют», « Рокоссовский Волгу им не отдаст»… Такое я слышал везде».

• Сам Константин Константинович в своих мемуарах вспоминал:

«Ознакомившись с положением дел на месте, которые обстояли неважно, я попросил Г. К. Жукова предоставить мне полную возможность самому командовать войсками в духе общей задачи, поставленной ставкой, сообразуясь со сложившейся обстановкой.
- Короче говоря, - улыбнулся Жуков, - хотите сказать, что мне здесь делать нечего? Хорошо, я сегодня улетаю».

Начались жестокие, в дыму и огне, дни и ночи Сталинградского сражения…

 Приняв командование фронтом, Рокоссовский сделал всё, чтобы выполнить директиву Ставки. Он прочно удерживал рубеж на реке Дон и все плацдармы на её южном берегу.
Константин Константинович значительно активизировал действия войск  фронта. Они захватывают на противоположном берегу реки, севернее города, плацдармы и предпринимают ряд атак.
Этими контрударами в междуречье Донской фронт приковывал к себе значительные силы фашистов. И помогал тем самым соседнему Сталинградскому фронту удерживать город.

Вместе с командующими Юго-Западным (Н. Ф. Ватутин) и Сталинградским (А. И. Ерёменко) фронтами Рокоссовский принял непосредственное участие в подготовке и проведении операции «Уран».
 Целью её являлось окружение и разгром немецко-фашистской группировки под Сталинградом.

В предстоящем контрнаступлении Донскому фронту была отведена значительная роль. В то время как Юго-Западный и Сталинградский фронты наносили фланговые удары против соединений 3-й и 4-й румынских армий, войска Донского фронта должны были частью сил сковывать противника. И одновременно прорывать самые прочные оборонительные рубежи, которые занимались боеспособными дивизиями 6-й немецкой армии.  Предстояло нанести удары с задонского плацдарма в районе Клетской и из района станицы Качалинской в общем направлении на Вертячий. Чтобы вместе с войсками Юго-Западного фронта окружить и уничтожить противника в малой излучине Дона.

19 ноября 1942 года началось проведение операции «Уран».

При переходе в контрнаступление Константин Константинович проявил себя весьма искуссным военачальником.
Благодаря тщательной подготовке наступления войска Рокоссовского полностью справились с поставленной задачей. Прорвав глубоко эшелонированную, многополосную оборону гитлеровцев, они сковали противника и не допустили переброски его частей для прикрытия флангов. И не позволили врагу парировать мощные удары по флангам 6-й немецкой армии.  Это способствовало быстрому окружению вражеской группировки.

23 ноября соединения Юго-Западного и Сталинградского фронтов замкнули кольцо окружения в междуречье Дона и Волги. В нём оказалась вражеская группировка общей численностью 330 000 человек.
 Таким образом, войска противника оказались в «котле».

• Позже Рокоссовский подвёл итог:

«…успешно была выполнена задача, связанная с участием войск Донского фронта в общем наступлении, проводимом по замыслу товарища Сталина, вылившаяся в полное окружение всей Сталинградской группировки немцев…»

А пока Рокоссовский сражался на фронте, дочь его – Ариадна – тоже не теряла времени зря. С самого начала войны, её мечтой стало попасть на фронт и тоже поучаствовать в борьбе с врагом. Константин Константинович просил её, ни в коем случае, без его ведома, не принимать никаких решений.
Как рассказывает внук Рокоссовского, дедушка «предложил маме приобрести военную специальность. Она пошла на курсы радистов при Центральном штабе партизанского движения. И окончила их в разгар битвы за Сталинград».
Отец и мать были этому не очень-то рады. Ведь радистов по окончании школы должны были забрасывать в тыл врага. Или в составе диверсионных групп. Или в партизанские отряды.

• По просьбе жены Рокоссовский написал дочери письмо, в котором говорилось:

«Слышал, что ты делаешь большие успехи в области изучения радиодела. Это меня радует, но печалит сознание того, что ты стремишься, во что бы то ни стало, попасть на фронт. Ты не представляешь себе всей картины и условий службы и быта, это особенно, с чем тебе придётся столкнуться в жизни. Не увлекайся романтикой, представляя себе, что всё так красиво, как описывается в книгах, стихах, статейках и кино. Во всяком случае, без согласования этого вопроса со мной, на фронт не выезжай. Тебе только исполнилось 17 лет, и хотя ты уже девушка, но ещё не вполне подготовлена для того, чтобы сразу окунуться в обстановку фронтовой жизни».

Тем не менее, Ариадне Рокоссовской удалось принять участие в боях. Рокоссовский пристроил её на передвижной радиоузел фронта, которым командовал сам. И изо всех сил старался делать вид, что не контролирует её...

Противник сопротивлялся с фанатичным упорством. Сокращение фронта обороны позволило ему значительно уплотнить свои боевые порядки. Кроме того, он воспользовался инженерными сооружениями, созданными советскими войсками в период оборонительной фазы Сталинградской битвы. Гитлеровцы занимали очень выгодные, обжитые позиции. У них было достаточно вооружения и боеприпасов. К тому же его резервы располагались так, что образовывали внутри окружения как бы второе кольцо. Это способствовало увеличению глубины обороны и создавало возможность манёвра для контратак в любом направлении.  Нашим сильно поредевшим частям нечего было и думать, чтобы с ходу преодолеть сопротивление врага.

«При очередном разговоре по ВЧ я счёл своим долгом доложить об этом Сталину, - писал Рокоссовский. - Затронул вопрос и о том, что целесообразнее было бы операцию по ликвидации окружённой группировки противника поручить одному фронту - Сталинградскому или Донскому - с подчинением ему всех войск, действующих под Сталинградом».

Верховный, однако, не дал определённого ответа. Значительно больше внимания он уделял внешнему фронту окружения, чтобы предотвратить попытки немцев деблокировать окруженную группировку извне. Но постепенно и он согласился с предложением командующего Донским фронтом. Тому, в конце концов, и была поручена ликвидация окружённого противника.

В январе 1943 года приказом Сталина Рокоссовский был назначен ответственным за проведение операции «Кольцо» по окончательному уничтожению 6-й армии.

Выполнение этой задачи было связано с немалыми трудностями. Противник занял оборону по бывшим оборонительным обводам Сталинграда. По мере сужения кольца окружения и без того высокая плотность оборонявшихся войск врага могла возрастать. При небольшой площади обороны 6-й армии её командующий Паулюс мог перебрасывать свои резервы к участкам прорыва в короткие сроки и задерживать наступление. А Донскому фронту было оставлено мало танков. Все танковые и механизированные корпуса, участвовавшие в окружении, в январе вели наступление на запад — к Курску, Харькову, Ростову-на-Дону. Эти особенности обстановки настоятельно требовали новых принципов ведения наступления.
При отработке плана проведения операции в полной мере проявилась одна из характерных черт Рокоссовского: сложные решения принимать с учётом предложений своих ближайших помощников.
После всестороннего обмена мнениями был выработан наиболее целесообразный вариант. Чтобы ускорить раскол кольца окружения, надо ограничить противнику возможность стягивать свои резервы к тому месту, где начат прорыв. Для этого в ходе операции необходимо изменять направление главного удара, акцентируя его на ослабленном участке обороны. Поскольку по мере сужения кольца окружения плотность войск будет расти, на участках прорыва следует увеличивать плотность артиллерии, компенсируя этим и недостаток танков.
Сначала главный удар был намечен в полосе 65-й армии. Затем его перенесли в полосу 21-й армии. В ходе общего штурма усилия сосредоточивались в центре. Но не только с запада, а и с востока. Плотность артиллерии возросла со 120 до 200 стволов. А в конце операции на одном из участков достигла более 300 стволов на 1 километр.

План операции «Кольцо» был предложен лично Рокоссовским. И разработан при «деятельном участии», что посчитал необходимым особо отметить Константин Константинович, начальника Генштаба А. М. Василевского и представителя Ставки Н. Н. Воронова.

27 декабря 1942 года доработанный план был представлен в Ставку ВГК.
План разгрома окружённой вражеской группировки был прост и ясен. Нанести мощный удар по центру окружённой группировки с двух сторон - с запада и с востока, расчленить 6-ю армию Паулюса, а затем ликвидировать по частям.
 
Для усиления войск фронта Ставка выделяла только что укомплектованную и полностью готовую к боям 2-ю гвардейскую армию под командованием Малиновского. В ходе дальнейших событий маршал Василевский поставил вопрос о направлении этой армии южнее Сталинграда. Рокоссовский возражал против подобной постановки дел и до конца отстаивал своё мнение в Ставке.
План действий, предлагаемый им, был смел, интересен, но рискован. И поэтому Ставка приняла предложение Василевского.

Надо отметить, что войска Рокоссовского не имели «огромного превосходства» над противником в силах и средствах, как это изображают западные историки.
Соотношение сил было таким:
-   численность наших войск - 212 тысяч, противника -250 тысяч,
-   орудий и минометов соответственно 6860 и 4130,
-   танков - 257 и 300,
-   боевых самолетов 300 и 100.

Таким образом, располагая превосходством в орудиях и самолётах, войска Рокоссовского численно уступали врагу в людях и танках.

В новогоднюю ночь за скромным застольем собрались командование фронтом,  генерал Василевский, прибывшие из Москвы командующий ВВС А. А. Новиков и командующий Дальней авиацией А. Е. Голованов. И как-то случайно, и вроде бы даже не очень серьёзно, стали вспоминать исторические примеры, когда попавшему в тяжёлое положение врагу предъявлялся ультиматум.
На следующий день к делу подошли уже всерьёз. Общими усилиями текст ультиматума был составлен и отправлен в Москву. Сталин не только одобрил его, но и приказал за два дня до наступления вручить документ командующему 6-й германской армией Ф. Паулюсу.

Перед началом операции Рокоссовский предъявил командованию 6-й армии ультиматум. Он предложил им сдаться на почётных условиях с оказанием медицинской помощи, предоставлением полноценного питания, сохранением личного холодного оружия офицерам и боевых наград. Немецкое командование приняло парламентёров, но объявило им, что не имеет приказа на сложение оружия.
 Гитлеровцы ещё надеялись вырваться из смертельного мешка. И потому отклонили предъявленный им ультиматум о сдаче. Рокоссовскому оставалось только одно - применить силу.

И тогда, 10 января 1943 года, заговорило оружие…
 Рокоссовский и Воронов находились в штабе 65-й армии, когда в 6.05 поступил приказ начать наступление. Загрохотали орудий, завыли ракеты «катюш».
 Атака началась. Казалось, ничто живое не могло остаться в окопах противника. Но уцелевшие вражеские солдаты упорно сопротивлялись. С распухшими пальцами, едва чувствуя крючок, немецкие солдаты из своих мелких окопчиков стреляли по рвущимся к их позициям русским пехотинцам.
Сопротивление голодных немецких солдат было быстро сломлено. Теперь противник сдавался в плен уже целыми батальонами.

Рокоссовский смело массировал силы и средства на решающих направлениях. Так, для нанесения мощного рассекающего удара по вражеской группировке были сосредоточены 33% стрелковых дивизий, 50% артиллерийских дивизий, 57% гвардейских минометов («катюш»), 75% танковых полков.
Рокоссовский сумел рассечь вражескую группировку на две части.
 Каждый день, каждый час приближали неминуемый конец окружённых гитлеровцев.

Наконец, 26 января 1943 года у Мамаева кургана встретились войска 21-й армии и защитники города - чуйковцы.
6-я армия вермахта агонизировала.
И когда 27 января войска Рокоссовского приступили к уничтожению расчленённых вражеских группировок, началась сдача в плен немецких солдат и офицеров.

31 января была разгромлена южная группировка 6-й армии.

В этот же день сдался командующий 6-й немецкой армией генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс. Ему предложили немедленно отдать приказ продолжающей драться группе немецких войск прекратить боевые действия.  Чтобы избежать бессмысленного кровопролития и никому не нужных жертв.  Но Паулюс отказался, сказав, что теперь не является их командующим и его приказы недействительны.

Уже к утру следующего дня к части города, занятой немецкими войсками, были стянуты все гвардейские миномёты. Плотность орудий на километр фронта доходила до 338. А всего миномётов было 1656. После 15-минутного огневого налёта началась массовая сдача в плен всей вражеской группировки.
Северная группировка врага капитулировала.
В плен попали, по последним данным немецких историков, около 113 тысяч немецких солдат и офицеров. В том числе 22 генерала во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом.

Интересная деталь: пленённый немецкий фельдмаршал отдал своё личное оружие - пистолет именно генерал-лейтенанту Рокоссовскому как побеждённый победителю.

Генерал-фельдмаршал Манштейн танковым тараном рвался пробить кольцо окружения под Сталинградом.
Конечно, Рокоссовский продумал все варианты, какие может предпринять противник. Конечно, поработала разведка. И всё-таки нужны были особая интуиция и риск, чтобы именно туда, куда Манштейн двинет свои войска, стянуть чуть ли не всю артиллерию фронта. И затем открыть такой сумасшедший огонь, который сорвал попытку прорыва к Паулюсу.

 Участник Сталинградского сражения писатель Ю. В. Бондарев, в то время молодой артиллерист, получивший две медали «За отвагу», рассказывал, что Рокоссовский приказал поставить пушки вплотную, ствол к стволу. Манштейн не прошёл. И армия Паулюса прекратила своё существование.

Что ещё интересно.
 После победы под Сталинградом одним из первых Рокоссовскому прислал поздравление начальник тюрьмы «Кресты», где он сидел в годы репрессий.

«Рад стараться, гражданин начальник!» - ответил ему Рокоссовский.

В итоге, в начале 1943 года именно войска Рокоссовского ликвидировали окружённую группировку врага. Они разгромили 6-ю армию фельдмаршала Паулюса – самую сильную армию гитлеровских вооружённых сил и часть сил 8-й танковой армии.

Великая битва на Волге закончилась…

За успешное проведение операций «Уран» и «Кольцо» генерал-полковник Рокоссовский был награждён орденом Суворова 1-й степени.

 Сталин, встречая в Кремле руководящий состав, не дал по-уставному доложить о прибытии. А пожимая руку, стал поздравлять с большим боевым успехом.

• Позднее главный маршал авиации А. Е. Голованов рассказывал:

«Всех поздравил, пожал руку каждому из командующих, а Рокоссовского обнял и сказал: «Спасибо, Константин Константинович!». Я не слышал, чтобы Верховный называл кого-либо по имени и отчеству, кроме Б. М.  Шапошникова, однако после Сталинградской битвы Рокоссовский был вторым человеком, которого И. В. Сталин стал называть по имени и отчеству. Это все сразу заметили. И ни у кого тогда не было сомнения, кто самый главный герой - полководец Сталинграда…».



IV. На Курской дуге.

      
      
...Новыми гранями сверкнуло полководческое мастерство генерал-полковника Рокоссовского в Курской битве (5 июля – 23 августа 1943 года).
Его Центральный фронт занимал северный фас Курского выступа, где в июле разгорелась одно из крупнейших сражений второй мировой войны.
Именно на этот фронт легла основная тяжесть в организации обороны, а затем и перехода в наступление.
 И именно этому фронту предстояло сыграть решающую роль в битве на Курской дуге, когда план гитлеровского командования под кодовым названием «Цитадель», разработанный с целью добиться перелома в ходе войны с Советским Союзом, потерпел крах...
      
После разгрома немецких войск под Сталинградом Донской фронт был преобразован в Центральный. Ну а Рокоссовский стал его командующим (с 5 февраля 1943 года).
 Он получил приказ Ставки срочно перебазировать войска на Курское направление. Там предполагалось развернуть новое наступление.

Новое объединение развернулось между Брянским и Воронежским фронтами. Оно должно было нанести удар по флангам и в тыл орловской группировки противника.

Начало наступления намечалось на 15 февраля.
А войска, которые должны были наступать, находились ещё под Сталинградом!
Вновь во всей полноте проявились организаторские способности Константина Константиновича. В ограниченный срок огромная масса войск и техники в самых неблагоприятных условиях многоснежной морозной зимы была переброшена в новый район.
Сам Константин Константинович переезжал на новый участок на автомобиле фельдмаршала Паулюса!
 Интересна её история. Это машина «Штейр-1500А», была сделана в Австрии на заводе «Штейр-Даймлер-Пух» по спецзаказу. Для командующего 6-й немецкой армией были созданы максимально комфортные условия, установлены мягкие сиденья, кожаный салон отделан красным деревом. Имелся специальный выдвижной столик для карт, обогреватель салона (по тем временам довольно редкая «опция») и даже… бар! Машина была захвачена в качестве трофея одновременно с пленением самого Паулюса и какое-то время служила его победителю, Рокоссовскому.

7 февраля штаб командующего фронтом разместился в Фатежском районе, Курской области.

• Примечателен следующий случай, о котором в своё время поведал журналист Владимир Ерохин   («Литературная Россия» от 20 июля 1979 г.):

«Мостить дороги было нечем. Рокоссовский приказал разобрать разрушенную церковь в Фатеже   и пустить её на строительство дороги. По этим камням прошли войска и танки».
 
        С 25 февраля по 28 марта 1943 года  Рокоссовский руководил войсками Центрального фронта в Севской операции. 

Намеченное на 25 февраля 1943 года общее наступление на Орловском направлении с участием Центрального фронта не имело успеха. Несколько оправившись после Сталинградского поражения, враг предпринял новые попытки наступления на Харьковско-Орловском направлении. Не способствовала успешному действию наших войск затянувшаяся переброска войск по единственной колее из-под Сталинграда.

• Генерал армии С. М. Штеменко пишет:

«Вот тут-то и проявились несгибаемая воля К. К. Рокоссовского, его большая организаторская активность и умение смотреть в лицо опасности, не теряя самообладания; маневрируя силами, используя обстановку уходящей зимы, он сумел организованно прекратить исчерпавшее себя наступление, умело избежать ударов врага и отвести войска на рубежи, образовавшиеся в последующем северный фас Курской дуги».

     После проведения Севской наступательной операции войска Центрального фронта перешли к обороне на северном фасе Курского выступа.

28 апреля 1943 года, Рокоссовский был произведён в генералы армии.

 Из донесений разведки следовало, что летом немцы планируют большое наступление в районе Курска.

Ещё 15 апреля 1943 года Гитлер издал приказ № 6.
 
• В нём говорилось:

«Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» - первое наступление в этом году. Этому наступлению придаётся решающее значение…
Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира».

Наступление намечалось провести в районе Курского выступа, где оборонялись Центральный и Воронежский фронты.
Правое крыло немецкой группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Клюге нависало с севера над войсками генерала Рокоссовского.
Вражеское командование решило двумя мощными сходящимися ударами в направлении города Курска окружить и уничтожить находившиеся здесь советские войска. И в случае успешного наступления на северо-восток вновь создать угрозу Москве…

Командующие некоторых фронтов предлагали развивать успехи Сталинграда и провести широкомасштабное наступление летом 1943 года.

«Например, Н. Ф. Ватутин и Н. С. Хрущёв, член военного совета Воронежского фронта, предлагали нанести упреждающий удар по противнику, а проще говоря, первыми начать наступление на этом направлении, - пишет Голованов, - что несколько колебало уверенность Верховного в принятом им решении вести здесь оборонительные действия. Бывая у него с докладами, я слышал сомнения в том, правильно ли мы поступаем, ожидая начала действий со стороны немцев. Однако такой разговор обычно кончался так: «Я верю Рокоссовскому!»

К. К. Рокоссовский был другого мнения. Он считал, что для наступления нужно двойное, тройное превосходство сил. А этого у советских войск на этом направлении не было. Чтобы остановить немецкое наступление летом 1943 года под Курском, необходимо перейти к обороне. Необходимо буквально укрыть в земле личный состав, боевую технику.
 Учитывая всё это, а также предполагаемый характер действий противника, ещё ранней весной, загодя до решающих боёв, Константин Константинович выдвинул идею о необходимости организовать прочную, глубокоэшелонированную оборону выступа. Он предполагал, что именно на этом участке советско-германского фронта противник попытается перехватить инициативу, утраченную под Сталинградом.

По просьбе прибывшей из Москвы комиссии Рокоссовский изложил свои соображения в специальной записке на имя Верховного Главнокомандующего. В ней подчёркивал, что наиболее вероятным объектом летнего наступления врага станет именно Курская дуга. Поэтому он предлагал сосредоточить восточнее дуги мощные резервы Верховного Главнокомандования, чтобы отразить вражеский удар и обеспечить своевременный переход наших войск в контрнаступление. Он считал, что это позволит обескровить противника в его наступательных боях и даст возможность советским войскам перейти в решительное наступление.
Эта идея оказалась созвучной предложениям представителя Ставки генерала армии Жукова. В Ставке предложения командующего фронтом были учтены.
С приближением лета нарастала напряжённость.
 Чьи нервы крепче?
Разведка давала, казалось бы, абсолютно точные данные о начале наступления.
Но названные числа проходили, а никаких наступательных действий противник не начинал…

«Прошёл май…
Опять всплыли разговоры об упреждающем ударе. Рокоссовский переживал, как бы в Ставке не приняли такое решение. Соотношение сил было примерно равным, и преимущество будет на стороне обороны. Наступающий должен иметь превосходство в силах и особенно в средствах. Организованная оборона давала твёрдую уверенность Рокоссовскому. Что он разгромит противника, а возможное наше наступление наводило на размышления. Тем более, что Рокоссовский принадлежал к числу тех полководцев, которые планировали операции с минимальными потерями. Однако Ватутин по-прежнему был уверен в успехе предполагаемого упреждающего удара...
В конце июня разведка донесла, что противник начнёт наступление второго июля. Но ни второго, ни третьего, ни четвертого июля ничего не произошло. Напряжение росло».
(Феликс Чугуев).

К. К. Рокоссовский проявил себя блестящим стратегом и аналитиком. Исходя из своих выводов, одобренных затем Ставкой, Константин Константинович создает на наиболее угрожаемом направлении (основание орловского выступа) высокие плотности сил и средств. Именно здесь, по его мнению, группа немецких армий «Центр» планировала прорыв нашей обороны.
И потому полководец стянул сюда - на правое крыло в полосе протяжённостью 95 километров - свои основные силы:
 -  58% стрелковых дивизий,
-  70% артиллерии и
-   87% танков и самоходно-артиллерийских установок.
 Это был осознанный риск. И, как показали дальнейшие события, Рокоссовский поступил весьма дальновидно.

 Здесь же расположились войска второго эшелона и фронтового резерва. И, как показали развернувшиеся затем события, предвидения Рокоссовского оправдались.

В итоге, несмотря на мощные удары танковых и пехотных группировок потивника, войскам Центрального фронта под руководством Рокоссовского удалось обеспечить устойчивость обороны и не допустить её глубоких прорывов.

Командующий Центральным фронтом в эти дни часто выезжал в войска, с тем чтобы проверить ход возведения оборонительных полос. Вникал в замыслы командующих армиями, беседовал с солдатами.

• Голованов вспоминает:

«В ночь на пятое июля я был на докладе у Сталина на даче. Он был один. Выслушав мой доклад и подписав представленные бумаги, Верховный сразу заговорил о Рокоссовском. Он довольно подробно вспомнил деятельность Константина Константиновича под Москвой и под Сталинградом, особенно подчеркнув его самостоятельность и твёрдость в принятии своих решений. Уверенность в правильности, а главное – обоснованность вносимых им  предложений, которые всегда себя оправдывали, и, наконец, Сталин заговорил о создавшемся сейчас положении на Центральном и Воронежском фронтах. Рассказал о разговоре с  Рокоссовским, где на вопрос, сможет ли он сейчас наступать, последний ответил, что для наступления, имея в виду соотношение сил, ему нужны дополнительные силы и средства, чтобы гарантировать успех. И настаивая на том, что немцы обязательно начнут наступление, что они не выдержат долго. Ибо перевозочных средств у них сейчас еле хватает лишь на то, чтобы выполнить текущие расходы войны и подвозить продовольствие для войск, и что противник не в состоянии находиться в таком положении длительное время.  И, наконец, не то вопросом, не то с каким-то сожалением Сталин сказал:
- Неужели Рокоссовский ошибается?.. – Немного помолчав, Верховный сказал: - У него там сейчас Жуков.
Из этой реплики мне стало ясно, с какой задачей находится Георгий Константинович у Рокоссовского. Было уже утро, когда я собирался попросить разрешения уйти, но раздавшийся телефонный звонок остановил меня. Не торопясь, Сталин поднял трубку ВЧ. Звонил Рокоссовский. Радостным голосом он доложил:
- Товарищ Сталин! Немцы начали наступление!
- А чему вы радуетесь? - спросил несколько удивленно Верховный.
- Теперь победа будет за нами, товарищ Сталин! - ответил Константин Константинович.
Разговор был окончен.
- А всё-таки Рокоссовский опять оказался прав, - как бы для себя сказал Сталин».

        Наглядным примером высокого полководческого искусства Рокоссовского, поистине новаторским решением является организация и проведение артиллерийской контрподготовки 5 июля за 10-20 минут до начала немецкой артиллерийской подготовки.

В ночь на 5 июля в полосе обороны фронта были захвачены сапёры противника. Они показали: наступление немецко-фашистских войск назначено на 3 часа утра, противник уже занял исходное положение.
Рокоссовский задумался:
 Верить или не верить сообщению «языков»?
 И, следовательно, -
Проводить или не проводить заранее намеченную артиллерийскую контрподготовку?
Полководческая интуиция подсказала: проводить!

Сейчас мы все говорим: одним из факторов успеха была контрартподготовка, ошеломившая противника. А ведь никто на неё разрешения не давал…

 В «Солдатском долге» Рокоссовский пишет, что у него не было времени согласовать со Ставкой этот вопрос. Такое объяснение явно от скромности. На самом деле - бери телефон, согласовывай - минутное дело. Рокоссовский просто понимал, что ему не разрешат использовать боезапас на контрартподготовку. Ибо это противоречило и боевому уставу, и приказам Ставки. И рискнул сам принять такое решение! Причем это после 3-х лет отсидки в застенках НКВД! Представьте, что бы стало с Рокоссовским, если бы контрартподготовка не дала столь ошеломляющего положительного результата…

В 2 часа 50 минут Рокоссовский приказал открыть огонь из 500 орудий, 460 миномётов и 100 реактивных установок. Гром орудий разорвал предрассветную тишину, царившую над степью. Прокатился над позициями обеих сторон в обширной полосе фронта южнее Орла.
Генерал Модель, командовавший 9-й армией, по которой пришёлся этот удар, решил, что советская сторона сама перешла в наступление. Его планы были скомканы.
В стане врага наступила растерянность и разброд. Немецко-фашистские войска несли потери, лишались первоначальной ударной мощи.

          
• Вот как описывает это писатель Иван Свистунов:
       
  «Как ни скрывали немцы день своего наступления, на какие выдумки ни шли, чтобы обмануть нас, ввести в заблуждение, – не вышло! Разведчики точно установили не только день. Но и час начала артподготовки немецкого наступления.
Как быть? Через 30 минут лавина огня и металла обрушится на нашу оборону.Надо упредить противника.
Осталось 30 минут… Осталось 20 минут…
В голову командующего фронтом лезли тревожные мысли: а вдруг сведения разведчиков ошибочны и немцы не собираются начинать наступление? Вдруг в последний час они передумали?
Не лучше ли уйти от личной ответственности, перестраховаться? Запросить Ставку? Пусть там решают. Им виднее. Он только выполнит указание Ставки.
Посмотрел на часы. Как бегут стрелки! Осталось 15 минут. Повернулся к представителю Ставки – заместителю Верховного Главнокомандующего Г.К. Жукову:
 – Как быть, Георгий Константинович? Обычно быстрый на решения, Жуков на этот раз помедлил с ответом. И сказал прямо и ясно:
 – Ты командующий фронтом, Константин Константинович, ты сам и решай.
Рокоссовский с благодарностью посмотрел на Г.К. Жукова:
 – Спасибо!
Спокойным, пожалуй даже весёлым, голосом приказал командующему артиллерией:
 – Открыть огонь! И добавил с облегчением: – Поехали!
Свыше тысячи орудийных глоток начали свой рёв. Нежданно-негаданно смертоносный вихрь огня и металла ударил по немецким войскам, приготовившимся к наступлению, ждавшим последнего сигнала.
Как потом стало известно, Рокоссовский всего на 10 минут упредил наступление немцев. Ещё 10 минут промедления – и немецкий огневой вал обрушился бы на наши позиции, и кто знает, как тогда сложилось бы начало Курской битвы…»

Противнику потребовалось около 2-х часов для восстановления минимального порядка. И только в 4.30 он после нашего ураганного огня уже ослабленными силами начал свою артподготовку.
 А в 5.30 перешёл в наступление.
Фронт Рокоссовского был атакован 3-мя танковыми клиньями в направлении на Ольховатку, Малоархангельск и Гнилец.

В ходе наступления противник применил специально припасенные Гитлером к Курской битве тяжёлые танки «Тигр» и «Пантера», штурмовые орудия «Фердинанд». А всего против оборонявшихся войск Рокоссовского на орловско-курском направлении было брошено до 500 танков.
Авиация наносила бомбовые удары на всю тактическую глубину обороны фронта.

Атакованные стальной лавиной, войска Рокоссовского сражались самоотверженно и стойко.
Наши артиллерия, миномёты, «катюши» и пулемёты встретили атакующих стеной огня. Расчёты орудий прямой наводкой и противотанковых ружей в упор расстреливали вражеские танки. Авиация наша контратаковала противника в воздухе и на земле.
Завязались тяжёлые, упорные бои.
Попадая на наши минные поля, вражеские танки подрывались один за другим. Следовавшие позади неприятельские машины оттаскивали их и по проложенным ими следам продолжали преодолевать заминированные участки.
Невзирая на то, что враг нанёс таранный удар огромной силы, в полосе обороны Центрального фронта в 1-й день боёв ему удалось (да и то лишь на отдельных участках) вклиниться в нашу оборону на глубину всего в 6-8 километров.
Константин Константинович знал, что следует ожидать от врага новых мощных ударов. Кроме того, Ставка возложила на него дополнительную задачу по обороне Курска, в случае если с юга прорвутся войска Манштейна, действовавшие против Воронежского фронта.
- Имейте в виду, - сказал Верховный К. К. Рокоссовскому, - положение вашего левого соседа тяжёлое, противник оттуда может нанести удар в тыл наших войск.

Чтобы подкрепить угрожаемый участок, командующему фронтом пришлось несколько ослабить армии, оборонявшиеся на вершине Курского выступа. Решено было также как можно скорее нанести короткий, но сильный контрудар по вклинившимуся  в нашу оборону противнику.

На рассвете 6 июля артиллерия и авиация слаженно ударили по вражеским войскам. А предназначенные для контратаки танки и пехота перешли в наступление. Продвинулись они, правда, всего на 2 километра. Но зато выручили подразделения 15-й и 81-й дивизий, вторые сутки сражавшиеся в окружении.

Не добившись успеха 6 июля в центре и на левом фланге 13-й армии, противник с утра 7 июля перенёс основные усилия на участок Поныри. Потому как понял значение этого мощного узла нашей обороны. Ведь опираясь на него, наши войска наносили фланговые удары по вражеской группировке, наступавшей на Ольховатку.
2 суток бушевали ожесточённые бои в районе Понырей. Они неоднократно переходили из рук в руки. Но в итоге остались за нами.

Не стихали схватки и на Ольховатском направлении.

К исходу 3-го дня сражения почти все фронтовые резервы были втянуты в бой. А Модель продолжал вводить всё новые и новые силы.
Чем удержать его?
И  Рокоссовский решился на большой риск.
Чтобы сдержать неприятельский натиск, он принял решение нанести здесь контрудар силами 9-го танкового корпуса генерала С. И. Богданова. Он прикрывал Курск с юга. Это был последний резерв командующего фронтом.
В ночь на 8 июля корпус, подтянутый на главное направление, помог стабилизировать положение.

В течение 7 суток шли беспрерывные, изматывающие оборонительные бои…

Исчерпав резервы, командующий группой армий «Центр» фон Клюге решил перебросить на это направление часть своих сил с северного фаса Орловской дуги. Но в это время 11-я гвардейская армия при содействии соседней 61-й армии нанесла здесь стремительный и мощный удар. Немецкое командование, перепуганное этим, стало снимать дивизии, наступавшие против Центрального фронта, и перебрасывать их навстречу нашим…

В битве под Курском командующий Центральным фронтом проявил военное искусство при отражении наступления немецко-фашистских войск. В тот трудный час Рокоссовский мастерски и смело маневрировал резервами, умело организовал массированное применение артиллерии и авиации.

Оборона Рокоссовского оказалась настолько прочной и стабильной, что он даже смог передать значительную часть своих резервов Ватутину, когда у того на южном фланге Курской дуги возникла угроза прорва.

Рокоссовский уверенно, спокойно делал своё дело. Поддерживая тесную связь с Генеральным штабом, информируя его о положении на фронте, штаб командующего не допускал перерывов связи и с армиями. Со своего КП он контролировал положение.

• Позднее, в своих мемуарах Константин Константинович напишет:

«Сражение на Курской дуге заставило меня снова задуматься и о месте командующего. Многие большие начальники придерживались взгляда, что плох тот командующий армией или фронтом, который во время боя руководит войсками, находясь большее время на своем командном пункте, в штабе. С таким утверждением нельзя согласиться. По-моему, должно существовать одно правило: место командующего там, откуда ему удобнее и лучше всего управлять войсками.
С самого начала и до конца оборонительного сражения я неотлучно находился на своем КП. И только благодаря этому мне удалось всё время чувствовать развитие событий на фронте, ощущать пульс боя и своевременно реагировать на изменения обстановки.
Я считаю, что всякие выезды в войска в такой сложной, быстро меняющейся обстановке могут на какое-то время отвлечь командующего фронтом от общей картины боя, в результате он не сумеет правильно маневрировать силами, а это грозит поражением. Конечно, вовсе не значит, что командующий должен всегда отсиживаться в штабе. Присутствие командующего в войсках имеет огромное значение. Но все зависит от времени и обстановки».

Выдержав удар гитлеровцев, и, обескровив врага, части и соединения Центрального фронта – 48-я, 13-я и 70-я армии - перешли в контрнаступление.

15 июля войска генерала Рокоссовского с двух направлений нанесли  удар на город Кромы.
И этим положили начало Орловской наступательной операции. Кодовое название «Кутузов».
За три дня они полностью восстановили положение, которое занимали до начала операции «Цитадель». А затем развили этот успех. И во взаимодействии с Брянским фронтом и левым крылом Западного фронта разгромили орловскую группировку врага и ликвидировали Орловский выступ.

5 августа 1943 года они освободили город Орёл.
В этот же день, в московское небо взметнулись залпы артиллерийского салюта в честь победы под Орлом и Белгородом. Это было в первый раз с начала войны.

Преследуя отступавшего врага, армии Рокоссовского в середине августа вышли к мощному оборонительному рубежу гитлеровцев «Хаген». Он был заранее подготовлен противником на подступах к городу Брянску.

В ходе Орловской операции было разгромлено 15 вражеских дивизий, и фронт отодвинулся на запад до 150 километров.

После Курской битвы Рокоссовский успешно провёл силами Центрального (с октября 1943 года переименованного в Белорусский) фронта целый ряд операций:

 -  Чернигово-Припятскую,
-  Гомельсо-Речицкую,
-   Калинковичскую,
-   Мозырскую и
-   Рогачёвско-Жлобинскую.

Наши войска устремились на запад…

 «Броском за Днепр» назвал этот этап действий сам полководец. Вот где сказались качества Рокоссовского как изощрённого мастера наступления.


1. Черниговско-Припятская наступательная операция.


Она была проведена с 26 августа по 1 октября 1943 года силами войск Центрального фронта (командующий – генерал армии К. К. Рокоссовский) в ходе битвы  за Днепр.

 Цель операции:

• Разгромить противостоявшую группировку противника.

 А это - 2-я армия,  часть 9-й армии   немецкой группы армий «Центр»  и  часть сил 4-й танковой армии группы  армий  «Юг».

• Наступая в общем направлении на Севск и далее на Чернигов, освободить от немецко-фашистских захватчиков ряд районов северо-восточной Украины.
 В том числе, и находящихся в междуречье Десны и Припяти.

На подготовку операции Ставка ВГК выделила всего 10 дней.
 Командование фронта чётко представляло, насколько тяжёлое и ответственное задание стояло перед войсками. Ведь они ещё, как следует, не отдохнули после жарких боёв под Курском. Не успели полностью восполнить потери. Не хватало продовольствия, боеприпасов, фуража, топлива. Тыловые базы и склады, которые отстали, необходимо было немедленно приблизить к войскам.
         Основной удар, по замыслу Рокоссовского, должен был быть нанесён силами 65-й армии  генерала П. И. Батова при поддержке  2-й танковой армии генерала С. И. Богданова, 4-го артиллерийского корпуса прорыва РВГК и 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко.
 Действовать на флангах 65-й армии, усиливая их, предстояло 48-й и 60-й армиям фронта.

 Собрав необходимые разведданные об обороне противника, и выявив наиболее слабые её места, Рокоссовский решил наступать в направлении Новгород-Северский.

Первым крупным опорным пунктом вражеской обороны  на пути выдвижения войск  Центрального фронта был город Севск. Гитлеровцы  превратили его в настоящую крепость. Глубокоэшелонированная оборона на подступах, умело организованые позиции в самом Севске – всё это сулило нашим армиям серьёзные трудности и большие потери во время штурма.

         Сражение началось 26 августа с мощной артподготовки. Казаков обрушил на гитлеровцев всю мощь артиллерийского огня.
После этого в атаку пошли танки и пехота.
Однако артобстрел, который традиционно приносил значительный успех, на этот раз не возымел желаемого действия. Немцы   позиций не оставили, а с невиданным доселе упорством вступили в бой с нашими подвижными  частями.

«Несмотря на ураганный огонь нашей артиллерии и беспрерывные удары с воздуха, - вспоминал Рокоссовский, - гитлеровцы не только покидали своих позиций, но, к тому же, ещё со всей свирепостью проводили контратаки. Десятки танков, сопровождаемые густыми цепями автоматчиков и целыми эскадрильями самолётов, двинулись навстречу нашим войскам».

Советские войска атаковали на узком участке фронта. А это, в свою очередь позволяло противнику быстро стягивать резервы  с соседних участков. 65-я армия во взаимодействии с другими соединениями с огромным трудом продвигались вперёд. К концу дня воины армии продвинулись вглубь на 3-8 километров, обошли Севск с севера и юга.
Гитлеровцы, стараясь удержать за собой этот важный узел сопротивления, перекинули туда две танковые и две пехотные дивизии.
 Командование фронта ввело в бой основные силы 2-й танковой армии.
Лишь с помощью танков и авиации, отбив 12 контратак, наши войска к вечеру  27 августа овладели Севском.
         Но немцы   немедленно предприняли контратаки. Они не давали возможности советским войскам закрепиться на рубежах обороны. Давление постоянно усиливалось – возник риск потери города.

И тут Рокоссовскому пришла в голову простая, но верная идея: немедленно нанести удар где-нибудь поблизости.
По его замыслу, это:
-  во-первых, вынудило бы  врага ослабить атаки на Севск, а,
-  во-вторых, при благоприятном исходе дало бы  возможность этому вспомогательному ударному соединению продвинуться на соседнем направлении.
 
Выполнение этой задачи он поручил командарму-60 генералу  И. Д. Черняховскому.
          Черняховский немедленно выделил из состава своей армии наиболее боеспособные  дивизии и нанёс ими удар южнее Севска по наименее укреплённым рубежам гитлеровцев. Не ожидавшие стремительного выпада здесь, немцы  не смогли ничего противопоставить огневому напору наших дивизий. Прорвав вражескую оборону, наши войска двинулись дальше. Увидев,  что задуманный план срабатывает, Рокоссовский немедленно усилил 60-ю армию из резервов фронта.
В результате, не встречая мощного сопротивления, она  29 августа освободила город Глухов.
Стало ясно,  что враг в принципе не успевает закрыть это направление и наступление обретает перспективу. Теперь Рокоссовский переносит основную силу удара сюда. Танки, артиллерия и авиация громят противника.
К исходу 31 августа глубина прорыва составила уже 60 километров, а ширина – 100 километров! Это был безусловный успех.
Для развития успеха Рокоссовский перенёс основные усилия фронта на левое, Конотопское направление.
Туда с правого крыла в полосу 60-й армии спешно были переброшены 13-я и 2-я танковая армии. А также 4-й артиллерийский корпус. Сюда же перенацеливались главные силы 16-й воздушной армии.
Стремясь ликвидировать опасный прорыв и остановить продвижение Красной Армии на стыке групп армий «Центр» и «Юг», немецко-фашистское командование дополнительно ввело в сражение против войск Центрального фронта 2 танковые, 3 пехотные дивизии и крупные силы авиации. Однако остановить стремительное наступление советских войск оно было уже не в состоянии.
Наши войска 3 сентября форсировали реку Сейм.
 Они освобождали город за городом – Рыльск, Кровелевец, Путивль, Ворожба…
6 сентября наши войска победоносно вошли в Конотоп. 
К 7 сентября войска Рокоссовского вышли к Десне.
9 сентября советские воины заняли Бахмач, южнее которого окружили и разгромили остатки четырёх вражеских пехотных дивизий.
15 сентября был освобождён  город Нежин – последний узел сопротивления противника на Киевском направлении, прикрывавший подступы к Днепру.
После этого войска левого крыла фронта, и в первую очередь 13-я армия, нанесли главный удар по вражеским войскам, оборонявшим Чернигов.
19 сентября, преодолевая упорное сопротивление войска фронта форсировали Десну.
И 21 сентября после упорных боёв штурмом овладели Черниговом.
Уже 22 сентября 13-я армия генерала Н. П. Пухова вышла к Днепру и с ходу начала форсировать реку (на границе с Белоруссией).
 Севернее Киева с боями переправлялись через Днепр соединения 60-й армии. Высадившиеся на правый берег воины захватили плацдарм шириной около 20 и глубиной до 15 километров.


В итоге. До конца сентября вверенные Рокоссовскому соединения, действуя на стыке групп армий «Центр» и «Юг»,  продвинулись на 300 километров на запад. Они  форсировали Днепр, Припять, Сож и захватили выгодные плацдармы для дальнейших действий.
Захваченные войсками фронта плацдармы на Днепре имели важное стратегическое значение для последущих сражений за освобождение Киева, Правобережной Украины и Белоруссии.
Полностью были освобождены Курская область, южная часть Брянской, северные районы Левобережья Украины и юго-восток Белоруссии.


2. Начало освобождения Белоруссии.


5 октября 1943 года в разговоре с Рокоссовским по связи «ВЧ» Сталин сказал, что Центральный фронт свою задачу выполнил. Отныне он переименовывается в Белорусский. И на него возлагаются новые задачи.
Войска и их командующий получили исключительно почётную задачу - начать освобождение многострадальной Белоруссии.

Первым объектом действий фронта стал город Гомель.

Решение, которое принял Рокоссовский в борьбе за город, очень ярко характеризует глубину его оперативного мышления.
 Дело в том, что наши войска уже заняли плацдарм за Днепром напротив Гомеля. И враг, блокируя его, сосредоточил там мощные силы.
И что же?
Избегая длительных кровопролитных боёв, командующий фронтом решил скрытно вывести оттуда войска 65-й армии генерала П. И. Батова и вновь форсировать Днепр ниже по течению – против Лоева и Радуля. Это было мастерское решение. Операция принесла быстрый успех.

И  на рассвете 26 ноября первый областной центр Белоруссии - Гомель был освобожден.

Развернувшееся на Белорусской земле наступление проходило успешно. Войска фронта шаг за шагом уверенно продвигались на запад. Этому способствовали выросшее профессиональное мастерство командиров и начальников, полководческое искусство и авторитет К. К. Рокоссовского.

«Успешное завершение Гомельско-Речицкой операции в значительной мере помогло 1-му Украинскому фронту осуществить крупномасштабную Киевскую операцию. Скованный войсками Рокоссовского, противник не смог перебросить ни одной дивизии из Белоруссии в район столицы Украины. Вновь Константин Константинович искусно сманеврировал подвижными соединениями, обеспечив наращивание усилий и оперативной глубине и нанесение ударов по флангам группировки противника в условиях лесисто-болотистой местности».
(И. Х. Баграмян).

В конце ноября 1943 года Рокоссовского вызвал к телефону Сталин. Он находился тогда в Тегеране. Верховный, как всегда, был лаконичен. Он сказал, что у Ватутина дела идут неважно – врагу удалось создать реальную угрозу Киеву. И приказал немедленно выехать на КП 1-го Украинского фронта в качестве представителя Ставки.
Для чего?
 А чтобы разобраться в обстановке на месте. И принять все необходимые меры, вплоть до остранения Ватутина от должности.

 «В случае необходимости, - говорилось в присланной за подписью Верховного Главнокомандующего телеграмме, - немедленно вступить в командование фронтом».

Прибыв на место, Константин Константинович быстро выяснил, как развёртывались события у соседей.
В начале ноября войска фронта освободили Киев. Затем, продолжая наступление, очистили от врага и Житомир. Гитлеровское командование, однако, не пожелало смириться с этим. И 15 ноября нанесло внезапный мощный контрудар. В итоге ожесточённых боёв гитлеровцам удалось снова захватить Житомир. Мощный бронетанковый клин теперь был нацелён на столицу Украины. Сталин бил тревогу совершенно обоснованно.
Выявив имевшиеся ошибки, Константин Константинович по-дружески, доброжелательно указал на них Ватутину. В первую очередь, ошибка командования 1-го Украинского фронта состояла в том, что оно избрало тактику «глухой» обороны.
Рокоссовский, напомнив соседу о двух его танковых армиях, посоветовал срочно организовать сильный контрудар по зарвавшемуся противнику.  Ватутин с ним согласился, сразу же принялся за дело.
 Рокоссовский был уверен, что Николай Фёдорович сделает всё, чтобы исправить положение дел.

«Ватутин, как командующий фронтом, находится на месте и войсками руководит уверенно», - доложил Рокоссовский Сталину.
И по его разрешению убыл в расположение своего штаба.

К слову. В конце года произошёл интересный случай. Генерал-лейтенант Н. А. Антипенко приводит рассказ самого Константина Константиновича о том, как в декабре 1943 г. он, находясь в Москве, был приглашён Верховным Главнокомандующим на ужин. Повод был более чем подходящий: и Сталин, и Рокоссовский родились в один и тот же день - 21 декабря.

«Было далеко за полночь с 20-го на 21 декабря, - вспоминал маршал. - Присутствовали некоторые члены политбюро. Обстановка за столом была самая непринуждённая. Взяв меня за руку, Сталин отвёл в сторону и тихо сказал: «Да, мы вас крепко обидели, товарищ Рокоссовский... Ну что ж, бывает... Извините...»
 Потом мы возвратились к столу. Кто-то провозгласил тост за здоровье Сталина. Закусили. Встав из-за стола, Верховный подошёл ко мне с полным бокалом «Хванчкары» (его любимого вина), произнёс тост в мою честь и стал чокаться со мной так, чтобы верхний край его бокала был бы не вровень с моим, а чуть пониже. Я знал этот грузинский обычай, выражающий особое уважение, и сам поспешил опустить свою рюмку ниже. Сталин повторил свой приём, опустив руку с бокалом ещё ниже, то же сделал и я. В конце концов наши бокалы оказались на полу. Это всех рассмешило».



V. Белорусская операция.
         


...Приближалось четвертое военное лето.
К этому времени от гитлеровских захватчиков была очищена огромная территория.
Но ещё стонала от фашистов Прибалтика, большая часть Белоруссии, Правобережной Украины и Молдавии.

Главная операция летней кампании 1944 года должна была развернуться в Белоруссии.

Впоследствии эту операцию Сталин назвал «пятым ударом» Красной Армии 1944 года.
Наступательная операция получила название «Багратион». Название операции, как всегда, предложил Сталин.

К проведению операции «Багратион» - одной из крупнейших операций Великой Отечественной войны по освобождению Белоруссии - привлекались 4 фронта:

• 1-й Прибалтийский,
• 3-й Белорусский,
• 2-й Белорусский,
• 1-й Белорусский.

Эта операция - одна из самых ярких страниц полководческого искусства Рокоссовского.

 В мае 1944 года генерал армии К. К. Рокоссовский - командующий 1-м Белорусским фронтом - приступил к разработке плана операции. Операции по освобождению южной части Белоруссии с последующим выходом в восточные районы Польши. Это было в рамках предстоящей летом Белорусской стратегической операции.

• Рокоссовский вспоминал:

«Мы готовились к боям тщательно. Составлению плана предшествовала большая работа на местности, в особенности на переднем крае. Приходилось в буквальном смысле ползать на животе».

Тогда у него созрело нетривиальное, оригинальное, необычное решение.
Тщательное изучение местности, лесистой и болотистой, и особенностей обороны противника убедили его, что на правом крыле фронта необходимо нанести не один, а два мощных удара равной силы по сходящимся направлениям:
-   Один – силами 3-й и 48-й армий.
Из района Рогачёва на Бобруйск, Осиповичи.
-   А другой удар – силами 65-й и 28-й армий.
Из района нижнее течение Березины, Озаричи в общем направлении на Слуцк.
Причём оба удара должны быть главными.
На левом крыле намечалось наступать на Люблинском направлении.

Рокоссовский понимал, что такое решение было необычным. Ведь испокон веков считалось, что нельзя распылять силы. Что надо наносить один концентрированный удар в одном направлении.

 Почему же Константин Константинович решил иначе?

А дело в том, что при одном ударе командование фронта не имело возможности сразу ввести в бой крупные силы. Потому как не было доступных дорог, местность изобиловала болотами, густо стояли леса. Противник же мог свободно перебросить свои войска в район главного удара.
Замысел же Рокоссовского позволял сразу ввести в сражение крупные силы и тем поставить врага в трудные условия.
Два главных удара затрудняли манёвр противника, дезориентировав его, и позволяли одновременно ввести в бой все силы (собрать в «один кулак» большое количество войск мешали леса и болота).
При выработке решения и планировании операции Константин Константинович вновь проявил:
-  самостоятельность оперативного мышления,
-   творческий подход к выполнению поставленной фронту задачи,
-   твёрдость в отстаивании принятого решения.

Теперь этот замысел нужно было отстоять в Ставке при окончательном обсуждении плана «Багратион»…

23 мая 1944 года, на совещании в Кремле окончательно отрабатывался план «Багратион». 
Присутствовали Сталин, все видные военные Советского Союза. Детали операции докладывал начальник Генерального штаба Василевский.
 После доклада Сталин спросил:

      - Товарищи, все согласны с предложенным планом операции? - Верховный выдержал знаменитую паузу. - Или у кого-то есть возражения...

      - Нет, план великолепный! – дружно ответили все.

     Вдруг встаёт Константин Рокоссовский и говорит:

     - Разрешите товарищ Сталин?

     - Говорите Константин Константинович.

     - Я категорически не поддерживаю предложенный план одного лобового удара.

     - Почему?

     - Немцы ждут нас именно в этом месте, и выполнение его приведёт к неоправданным потерям. Мой штаб  разработал другой план наступления. Разрешите доложить?

    Выдержав зловещую паузу, Сталин даёт разрешение.
Рокоссовский мотивированно, чётко и ясно излагает своё предложение. Он предложил через непроходимые болота белорусского Полесья зайти в тыл группировке немцев двумя сходящимися ударами и окружить её.
Соображения Рокоссовского о наступлении войск левого крыла на Люблинском направлении были одобрены.
А вот решение о двух ударах на правом крыле подверглось критике. Маршал Жуков и Генеральный штаб выступили категорически против такого предложения. Более того, их поддержал и сам Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Ведь считалось абсолютно правильным нанесение всего лишь одного главного удара при прорыве хорошо подготовленной обороны противника. Остальные же должны были нести вспомогательный характер, скрывая истинное направление нанесения главного удара.
Верховный и другие представители Ставки настаивали на том, чтобы нанести один главный удар - с плацдарма на Днепре (район Рогачева).

Они не согласились мнением командующего 1-м Белорусским фронтом.

     - Чушь!

     - Мы утопим войска в болотах! - в комнате раздаются возражения присутствующих, что это невозможно и всё такое...
По логике, вариант Рокоссовского половинил силы и средства, что казалось просто недопустимым при проведении такой крупномасштабной операции.

 «Если бы это предлагал не Рокоссовский, этот вариант при наличии таких оппонентов, как Сталин и Жуков, просто пропустили бы мимо ушей, - говорит Голованов, - в лучшем случае как необдуманное, в худшем - как безграмотное предложение».

     Сталин, пыхтя трубкой, обращается к Рокоссовскому:

      - Товарищ Рокоссовский, Вы хорошо обдумали своё предложение?

     - Да, товарищ Сталин. – Отвечает тот.

      - Тогда выйдете в приёмную и подумайте ещё, – приказал Верховный, явно недовольный несговорчивостью Рокоссовского и пыхнул трубкой. - Хорошенько подумайте...

       - Есть!

      Каждый из присутствующих на совещании внутренне сжался. Все знали крутой нрав хозяина страны. Перечить ему было крайне опасно для жизни. Константин Константинович решительно выходит. За столом происходит бурное обсуждение.

• Позже Рокоссовский вспоминал:

«Пришлось удалиться и ещё раз всё взвесить, прикинуть, проверить.
Когда меня снова вызвали на заседание Ставки, Сталин, сдерживая раздражение, спросил:
– Ну как?
Все, кто был в кабинете, выжидающе смотрели на меня. Дескать, пора бы уже и согласиться с мнением Сталина, с мнением большинства.
Я спокойно сказал:
– Нет, я всё снова обдумал и остаюсь на прежней точке зрения.
Сталин кивнул головой в сторону двери:
 - Ну что ж, отправляйтесь туда и ещё раз подумайте.
Провожаемый недоумёнными взглядами присутствующих, я вышел и снова склонился над расчётами. Это было не упрямство или неразумная амбиция. Просто я был убеждён в своей правоте и не мог её не отстаивать.
А может быть, лучше отступить? В самом деле: зачем спор? Пойду и скажу, что я ошибся, не прав, соглашусь с мнением Сталина и других членов Ставки, и всё будет хорошо, все будут довольны: «Уломали наконец настойчивого командующего фронтом».
Но мне на миг представился огромный, почти тысячекилометровый, проходящий по лесам и болотам Белорусский фронт, десятки тысячи солдат, которых я пошлю в бой, может быть на смерть. Нет, не могу я отступить, отказаться от того, в чём уверен.
Меня снова вызвали, и Сталин угрюмо спросил:
 - Ну, что убедились наконец, что мы правы?
Я понимал, что дело зашло далеко, но всё же сказал:
 - Нет, товарищ Сталин.
Наступила тяжёлая тишина.
Сталин молчал, сжимая в руке потухшую трубку. Потом медленно, почти вплотную подошёл ко мне и положил руку на плечо, на золотой погон с четырьмя большими звёздами генерала армии. Вероятно, кое-кому показалось, что Сталин сейчас сорвёт погон.
Но он тише, чем обычно, проговорил:
 - Настойчивость командующего фронтом доказывает, что организация наступления им тщательно продумана. А это надёжная гарантия успеха. Утвердим его план».

Верховному стало ясно, что только глубоко убеждённый в правильности своего мнения человек может так упорно стоять на своем. Предложение Рокоссовского было принято. Вот так, проявив силу духа и твёрдость характера, Константин Константинович отстоял свою точку зрения.
Убедившись в его уверенности, Сталин утвердил операцию, получившую название «Багратион».
Войскам четырех фронтов ставилась задача: разгромив противника в районе Витебск — Бобруйск — Минск, освободить Белоруссию; начав освобождение Польши, перенести военные действия на территорию Германии.

Весь ход операции «Багратион» подтвердил правильность решения, которое столь упорно защищал в Ставке командующий 1-м Белорусским фронтом.

В рамках Белорусской операции Рокоссовский успешно проводит Бобруйскую, Минскую и Люблин-Брестскую операции.

Наступление войск Рокоссовского началось утром 24 июня 1944 года.
 Об этом возвестили мощные удары бомбардировочной авиации на обоих участках прорыва. В течение 2-х часов артиллерия разрушала оборонительные сооружения противника на переднем крае и подавляла систему огня. Следует отметить, что на участках прорыва располагалось по 200 и более орудий на 1 кимлометр фронта.
Затем в 6 утра в атаку двинулись пехота и танки 3-й и 48-й армий.
 А часом позже – обе армии южной ударной группы.
Развернулось ожесточённое сражение.
В этот день соединения 1-го Белорусского фронта перешли в наступление против 9-й армии генерала Формана на Бобруйском направлении.
Успешно действовала, как обычно, 65-я армия. Она уже в 1-й половине дня прорвала оборону противника на всю глубину.

• Пауль Карел пишет:

«Командующий 65-й армией генерал Батов выбрал для наступления участок фронта, где 9-я немецкая армия менее всего ожидала танкового удара русских, - полукилометровое болото, считавшееся непроходимым. Операция была проведена мастерски. Под прикрытием дымовых завес инженерно-сапёрные части 65-й армии проложили через болото гати из заранее подготовленных брёвен и жердей.
24 июня боевые машины 65-й армии двинулись вперёд по этим бревенчатым гатям. За болотом была лишь тонкая линия пикетов немецкой 36-й моторизованной дивизии. Вместе с танками наступала пехота. Советские пехотинцы переправлялись через болотные топи, как лыжники по глубокому новому снегу, - на их ногах были самодельные лыжи-мокроступы, сплетённые из ивовых прутоев. Это был ещё один пример изобретательства и находчивости русских. Болота, дремучие леса, ночь были их союзниками, и они превосходно справлялись с встречавшимися на их пути трудностями.
41-й танковый корпус немцев, в состав которого, помимо 36-й моторизованной дивизии, входили две пехотные дивизии, были захвачены врасплох…»

Генерал П. И. Батов смело ввёл в прорыв 1-й гвардейский танковый корпус генерала М. Ф. Панова.

• Вскоре Рокоссовский получило от Павла Ивановича весьма обнадёживающее донесение:

«Прорыв закреплён надёжно. Танковый корпус, не встречая особого противодействия, обтекает с юга и запада бобруйский узел сопротивления».

Чтобы ускорить продвижение войск северной группы, 9-й танковый корпус 3-й армии 25 июня осуществил прорыв фронта. В результате его противнику был отрезан путь через реку Березину.

Уже на рассвете 27 июня крупная группировка, включившая болем 5-ти дивизий вермахта (это были главные силы 9-й армии), оказалась в кольце у Бобруйска на восточном берегу Березины.
Лётчики 16-й воздушной армии по приказу Рокоссовского обрушили на окружённых всю мощь бомбового и штурмового удара.
 Гитлеровцы бились с упорством и остервенением, надеясь на помощь извне.
Поняв, что эта надежда иллюзорна, они совершили в ночь на 29 июня отчаянную попытку прорваться в северо-западном направлении. Но в результате мощных ударов с воздуха и решительных атак наземных войск были полностью разгромлены.

29 июня город Бобруйск пал.
 
В итоге. Действуя в труднопроходимой болотистой местности, войска Рокоссовского всего за 5 дней наступления добились выдающегося успеха.
Прорвав оборону врага на двухсоткилометровом фронте, они окружили и уничтожили его бобруйскую группировку (более 5-ти немецких дивизий). И продвинулись в глубину до 110 километров.
22 километров  в сутки!
И это невзирая на яростное сопротивление врага!

Настойчивость Константина Константитновича дала прекрасные плоды. Если бы фронт наносил только один удар на своём северном крыле, успех не был бы настолько внушительным.

- Какой молодец! Настоял и добился своего! — сказал Жукову о Рокоссовском Сталин, обычно очень сдержанный в оценках.

• Известный британский историк Б. Лиддел Гарт сравнил успехи фронта Рокоссовского и достижения англо-американских союзников, незадолго до этого высадившихся в Нормандии. И зримо показал принципиальную разницу между ними:

«Совершив прорыв линии фронта непосредственно севернее Пинских болот, войска Рокоссовского продолжали развивать наступление со средней скоростью 32 км в сутки... Удары русских привели к общему краху системы германской обороны».

Союзные же войска на западном фланге нормандского плацдарма под командованием генерала О. Брэдли за три недели боёв (заметим в скобках: против куда менее грозного противника) продвинулись, как подсчитал Лиддел Гарт, всего на 8-13 километров.

Окружение и разгром бобруйской группировки врага:
-   оголило правый фланг группы армий «Центр»,
-    позволило в лесисто-болотистой местности белорусского Полесья сделать стремительный бросок к Минску и
-    во взаимодействии с другими Белорусскими фронтами осуществить второе окружение ещё более крупной группировки противника.

Заслуги командующего 1-м Белорусским фронтом были оценены по достоинству.
За новизну замысла операции, умелое и мужественное руководство войсками в ходе Белорусской операции,  указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1944 года К. К. Рокоссовскому было присвоено воинское звание Маршала Советского Союза.
Сталин же стал уважительно называть Рокоссовского «мой Багратион».

В дальнейшем войскам 1-го Белорусского фронта предстояло частью сил наступать на Минск. А остальными – на Барановичи. Этот манёвр должен был завершить окружение 4-й немецкой армии.

Рокоссовский связался с командиром 1-го гвардейского танкового корпуса генералом Пановым и приказал не позднее 3 июля быть в Минске. Гвардейцы-танкисты с энтузиазмом встретили приказ маршала и точно выполнили его.
Они 3 июля ворвались в Минск с юга и, встретившись здесь с войсками 3-го Белорусского фронта, замкнули железные клещи вокруг 4-й полевой армии гитлеровцев, не успевших дойти до Минска. Фашисты были заперты в котле восточнее белорусской столицы.

К 11 июля   было покончено с этой окружённой группировкой врага. Была взята в плен 105-тысячная группировка противника.

Когда на Западе усомнились в количестве пленных в ходе операции «Багратион», то И. В. Сталин приказал провести их по улицам Москвы.

На следующий день после освобождения Минска Ставка приказала войскам 1-го Белорусского фронта сходящимися ударами 48-й и 65-й армий окружить и уничтожить барановичскую группировку гитлеровцев, не прекращая при этом преследовать врага.
Прошло 4 дня, и стремительным штурмом Барановичи были освобождены.
Всё внимание командующий фронтом переключил теперь на левое крыло фронта.

Развивая успех, войска 1-го Белорусского фронта начали проводить Люблинско-Брестскую наступательную операцию.
 
18 июля началось наступление армий 1-го Белорусского фронта, в состав которого входила и 1-я армия Войска Польского под командованием Берлинга.
И в этот же день, сокрушив оборону врага на тридцатикилометровом фронте, углубились в его расположение на 15 километров.
А через 2 дня воины 1-го Белорусского увидели величавое течение Западного Буга – пограничной с Польшей реки.

Рокоссовский не выдержал – поехал на берег Буга, чтобы лично организовать форсирование водной преграды. И вот уже он смотрит на бесконечную ленту войск и техники, исчезающих за рекой. Танкисты и конники, как бы чувствуя нетерпение своего любимого командующего, стремительно форсировали Буг. Они лихой, всесокрушающей атакой сбили заслоны врага.
Так, 21 июля была сломлена немецкая оборона на Буге.

Далее войска 1-го Белорусского фронта начали  освобождение родной для К. К. Рокоссовского Польши.

22 июля был освобождён город Хелм.

23 июля наши войска на плечах врага ворвались в Люблин.
В этот день в освобожденном Люблине на Замковой площади тысячи горожан собрались на митинг, посвященный образованию Польского комитета национального освобождения. И вот к микрофону подходит командующий 1 м Белорусским фронтом. Он произносит несколько слов — и на площади воцаряется гул удивления и восторга: Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский, оказывается, говорит на польском языке! Тысячи люблинцев с напряженным вниманием слушают его. А маршал говорит о том, что Красная Армия громит врага, вместе с ней начали сражаться и солдаты 1 й армии Войска Польского.

А 30 июля - К. К. Рокоссовскому была вручена  первая «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.
            
В результате операции «Багратион» практически полностью была разгромлена наибольшая группа немецких армий «Центр» и нанесено крупное поражение группе армий «Северная Украина».
Была полностью освобождена Белоруссия, северо-восточная часть Польши, отбита часть Прибалтики.
Советские войска форсировали реки Неман, Нарев и подошли к границам Восточной Пруссии. А позднее части и соединения фронта вышли к Висле и форсировали реку южнее Варшавы, создав на западном её берегу важный стратегический плацдарм. В районе Бобруйска и Минска были окружены и ликвидированы большие группировки немецко-фашистских войск. Кроме того операция поставила под угрозу группу армий «Север»  в Прибалтике.
С военной точки зрения сражение в Белоруссии привело к масштабному поражению немецких вооружённых сил.
 Распространена точка зрения, согласно которой битва в Белоруссии является крупнейшим поражением немецких вооружённых сил во Второй мировой войне.
Операция «Багратион»   является триумфом советской теории военного искусства благодаря хорошо скоординированному наступательному движению всех фронтов и проведённой операции по дезинформации противника о месте генерального наступления.



VI. Завершение войны.


1. Под Варшавой.


После  осуществления Люблинско-Брестской операции,  главные силы 1-го Белорусского фронта, освободив ряд воеводств Польши, подошли к Висле и Нареву.
Следует отметить, что боевые действия 1-го Белорусского фронта на варшавском направлении стали одним из самых драматичных в полководческой судьбе Рокоссовского событий.

После Белоруссии перед войсками лежала Польша. А ведь это была для него родная земля.
Все советские энциклопедии указывали, что он - русский, и место его рождения - Великие Луки. В содержавшемся же в следственном деле личном листке по учету кадров приводились подлинные сведения: место рождения - Варшава, национальность - поляк.

• В одной из бесед, уже после войны, Рокоссовский говорил Баграмяну:

«Ты, наверное, поймёшь, Иван Христофорович, какое волнение охватило меня, когда Ставка утвердила предложенный нами план Люблинско-Брестской операции. Ведь за Бугом была Польша, которую я покинул восемнадцатилетним парнем. Какой кудеснк мог бы предсказать, что варшавский каменотёс, добровольно вступивший рядовым в полк каргопольских драгун и вместе с ним вынужденный уйти из Польши под напором германского рейхсвера, вернётся сюда спустя тридцать лет во главе войск фронта, насчитывающего миллион бойцов, чтобы начать священное  дело освобождения Польши из-под немецко-фашистского ига!..»

28 июля войска левого фланга 1-го Белорусского фронта форсировали Вислу южнее Варшавы и заняли два плацдарма на западном берегу Вислы - в районах городов Магнушева и Пулавы.
31 июля войска правого фланга 1-го Белорусского фронта завязали бои на ближних подступах к Праге (предместье Варшавы) на правом берегу Вислы.
Казалось, рукой подать и до Варшавы. Но к этому моменту войска, наносившие по врагу дар за ударом непрерывно в течение двух с половиной месяцев, полностью исчерпали свои наступательные возможности.

И вот Константину Константиновичу пришлось пережить один из самых тяжёлых в его жизни периодов.

Дело в том, что на следующий день - 1 августа - в польской столице началось Варшавское восстание.
Оно было спровоцировано агентурой лондонского эмигрантского псевдоправительства. Руководил им генерал Бур-Комаровский.
Предполагалось, что освобождение столицы Польши без участия советских войск обеспечит «лондонским полякам» восстановление своей власти в стране после войны.

По признанию маршала Рокоссовского, ни от руководителя восстания главнокомандующего Армии Крайовой Т. Бур-Коморовского, ни от польского эмигрантского правительства С. Миколайчика никакой информации о готовящемся восстании не поступало.
И в дальнейшем с их стороны не было никаких попыток связаться с советским командованием и скоординировать совместные действия.
Когда же советское командование постфактум узнало о начавшемся восстании, то по приказу Верховного Главнокомандующего Рокоссовский послал к Бур-Коморовскому для связи двух офицеров-парашютистов. Но тот не пожелал их принять. На обратном пути офицеры погибли. Не пытался он связаться и с нашим десантом.

• В «Истории второй мировой войны 1939-1945» читаем:

«Не желая участия советских войск и народного Войска Польского в освобождении Варшавы, организаторы выступления не поставили в известность о своих планах советское командование и командование Войска Польского. Поднимая варшавское восстание, не подготовленное в политическом и военном отношении, командование АК во главе с генералом Бур-Коморовским рассчитывало на панику гарнизона гитлеровских войск и фашистской администрации Варшавы, начавшуюся в связи с приближением советских войск и Войска Польского. В действительности же эти его действия лишь осложнили обстановку на самом важном участке советско-германского фронта.
Жители Варшавы не знали о подлинных целях  организаторов вооружённого выступления. Но они жаждали скорейшего изгнания врага из города. Поэтому они активно включились в схватку с хорошо вооружённым фашистским гарнизоном и проявляли исключительный героизм в боях… Однако силы с самого начала восстания были неравными. Хорошо вооружённому …16тысячному фашистскому гарнизону противостояло немногим более 40 тысяч бойцов, которые имели лишь 3,5 тысяч единиц стрелкового оружия. Гитлер приказал беспощадно подавить восстание, а Варшаву сравнять с землёй. После незначительных успехов, одержанных в первую неделю, положение восставших с каждым днём ухудшалось. Они несли большие потери. Не хватало воды. Продовольствия, боеприпасов, медикаментов. Уже 12 августа Бур-Комаровский умолял своё правительство в Лондоне срочно прислать оружие, боеприпасы, бомбардировать объекты противника. Высадить воздушный десант. В противном случае, подчёркивал он, борьба повстанцев закончится крахом через несколько дней. Однако поддержки из Лондона не последовало».

• А. Б. Мартиросян пишет:

«Идеологами и провокаторами неподготовленного и полностью бессмысленного, а потому и изначально не имевшего ни малейшего шанса на успех Варшавского восстания было руководство польского эмигрантского правительство в Лондоне во главе с Миколайчиком и повстанческой по своему характеру Армии Крайовой.
И те и другие заранее прекрасно знали, что это будет кровавая бойня с большим количеством жертв. Тем не менее, они всё-таки её устроили. Главная их цель состояла в том, что они, видите ли, хотели громко заявить о своих правах на ту территорию Польши, которую считали своей и потому продемонстрировать над ней свой суверенитет!? В реальности же их цель, как это им же и представлялось, состояла в том, чтобы устроить фарс с открытием якобы второго фронта на территории довоенной Польши».

Позже польские историки будут обвинять советские войска в бездействии, нежелании помочь полякам.
Но наши войска при всём желании не могли этого сделать. Ведь только что закончилась тяжелейшая Белорусская наступательная операция. В ходе неё войска прошли с боями на запад 600 км. Растянулись коммуникации, отстало тыловое снабжение. Измотаны люди и техника. Обескровлены дивизии. На последнем дыхании они достигли Праги — пригорода Варшавы. И на этом рубеже вынуждены остановиться. Так как все мосты через Вислу взорваны. А за ней — окопавшийся сильный враг.
Рокоссовский понимал, что в таких архиневыгодных условиях нельзя предпринимать штурм Варшавы. Надо подтянуть тылы, подвезти боеприпасы, горючее, продовольствие, получить новую технику и отремонтировать пострадавшую в последних боях. На все это потребуется время, а тут восстание...

Можно только догадываться, какие чувства бушевали в душе у маршала, когда он видел вблизи родной город, которому ничем не мог помочь. Войска были вымотаны, тылы отстали — в этих условиях помочь Варшаве было невозможно. Бросать же своих солдат на бессмысленную смерть никогда не было стилем Рокоссовского.

• Сам Рокоссовский вспоминал о тех днях так:

«Я в бинокль рассматривал город своей юности, где продолжал жить единственный родной мне человек - сестра. Но видел одни развалины. Войска были измотаны, понесли, конечно, немалые потери. Необходимо было получить пополнение, подвезти большое количество боеприпасов, создать резервы. Без этого ни о каком наступлении через Вислу не могло быть и речи. Но мы помогали восставшим всем, чем могли: с самолётов сбрасывали им так необходимые нам самим продовольствие, медикаменты, боеприпасы. За две недели было сделано пять тысяч вылетов. Высадили через Вислу крупный десант, но он успеха не имел и, понеся значительные потери, отошёл на восточный берег».

В минуты тяжёлых раздумий Константина Константиновича о судьбе жителей Варшавы ночью раздался звонок по ВЧ.

- Как с Варшавой? — спрашивал Сталин.
 Рокоссовский подробно доложил обстановку.

- В состоянии ли войска фронта предпринять сейчас операцию по освобождению Варшавы? — снова спросил Сталин.

        Рокоссовский знал, что такое наступление невозможно, оно приведет лишь к огромным дополнительным жертвам и ничего не даст варшавянам.

 После мучительной паузы командующий фронтом с трудом сообщил Верховному:
- Предпринять сейчас операцию по освобождению Варшавы, к сожалению, невозможно.

       - Но сделайте всё, чтобы облегчить положение восставших.

        - Делаю всё возможное!


       И Рокоссовский, несмотря на неожиданность происшедшего и нежелание руководителей восстания сотрудничать с советским командованием,  сделал всё, что мог, для оказания помощи восставшим. Сделал всё, что было в его силах.

Уже с 13 сентября началось снабжение повстанцев оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами по воздуху. Это делали ночные бомбардировщики По-2, непрерывно сбрасывавшие грузы с низкой высоты в пункты, указанные повстанцами. За две недели было совершено 5 тысяч таких самолёто-вылетов.
 Кроме того советские самолёты, преодолевая значительные расстояния (ближние аэродромы не были ещё готовы), бомбили и штурмовали гитлеровские войска в городе, истребители уничтожали фашистскую авиацию.
Артиллеристы день и ночь вели прицельный огонь по вражеским позициям.

Считая всё это недостаточным, К. К. Рокоссовский с согласия Ставки организовал крупный десант в Варшаву силами 1-й армии Войска Польского.
Перед польскими частями под командованием генерала Берлинга была поставлена задача: форсировать Вислу в непосредственной близости к Варшаве. И установить боевой контакт с повстанцами, руководство которых под давлением развивающихся событий решило, наконец, установить с 15 сентября связь с Советской Армией и Войском Польским.
 16-19 сентября через Вислу переправилось до шести батальонов пехоты.  Они самоотверженно преодолели реку и высадились на участках берега, указанных ранее руководством повстанцев. На этом и строились все расчёты. Однако они оказались под яростным артиллерийско-миномётным огнём. Налицо было гнусное предательство: Бур-Комаровский вероломно отвёл свои силы с берега Вислы, и там оказались гитлеровцы.
Тем не менее, ценой больших потерь десанту удалось зацепиться за берег. Вводились в бой всё новые и новые силы. Потери росли. А те, кто преступно присвоил себе руководство восстанием, не только не оказали помощи десантникам, но даже не попытались установить с ними связь. Далее удерживать плацдарм значило понести ещё большие потери. И Рокоссовский, как ни тяжело ему это было, прекратил операцию.

Основной причиной этого, как считает маршал Баграмян:
«Было предательское поведение руководителей варшавского восстания. Преследуя свои неблаговидные цели, они не организовапли ни одного удара из города в сторону плацдармов. Более того, в самый ответственный момент, когда, чтобы удержать плацдармы, необходимо было объединить усилия, руководители восстания сделали всё, чтобы прервать связь с форсирующими Вислу войсками, упорно занимая позицию, враждебную в отношении польских демокатических сил и Советского Союза».

24 сентября под натиском превосходящих сил противника десантники, понеся большие потери, вынуждены были вернуться на восточный берег.

2 октября гитлеровцы подавили восстание. Конец варшавской трагедии известен: за 63 дня боёв погибло около 250 тысяч поляков. Варшава была полностью разрушена.

Всё это происходило на глазах Рокоссовского и, без сомнения, добавило ему рубцов на сердце. Не довелось ему и реабилитироваться перед самим собой, когда в Ставке наконец был утверждён его план наступательной операции, предусматривавшей освобождение Варшавы.
 Вновь, как это часто случалось в судьбе Константина Константиновича, в дело вмешалась большая политика…


 
2. Рокировка Белорусских фронтов.


Осенью 1944 года уже проглядывалась ясная победная перспектива войны. А 1-й Белорусский фронт стоял на главном направлении, нацелённом на Берлин.
Рокоссовский, как командующий, вправе был рассчитывать, что именно его фронту будет поручена почётнейшая задача - штурмом взять логово фашистского зверя - столицу Германии.
Константин Константинович уже размышлял над тем, как её выполнять.
Но его надеждам не суждено было сбыться…

Вечером 12 ноября Рокоссовского вызвали к телефону из Ставки. Маршал подошёл к аппарату ВЧ и взял трубку.
Без каких-либо предисловий Сталин произнёс:
- Товарищ Рокоссовский, вы назначаетесь командующим Вторым Белорусским фронтом.

      Услышанное было так неожиданно, что Рокоссовский оторопел.

Что произошло?

Почему уже на последнем этапе войны, когда все помыслы и желания устремлены к Берлину, ему дают такое назначение?

Сколько потрачено душевных и физических сил, чтобы дойти до этих рубежей!
Он был военным человеком и должен был беспрекословно исполнить любой приказ. Но он не выдержал, и спросил откровенно, без дипломатии:

      - За что такая немилость, товарищ Сталин? Почему с главного направления меня переводят на второстепенный участок?

        Вопрос был прямой. Затянувшаяся пауза свидетельствовала, что Сталин не мог или не хотел на него отвечать с такой же откровенностью. Рокоссовский ждал. Рука, сжимавшая телефонную трубку, побелела от напряжения.
После продолжительного молчания Сталин ответил, что Рокосовский ошибается. 2-й Белорусский – направление не второстепенное и что фронт продолжит наступление в западном направлении. Добивать врага будут войска 3-х фронтов: 1-го Белорусского, 2-го Белорусского и 1-го Украинского.
И что успех предстоящей операции будет зависеть от их тесного взаимодействия.
Он говорил, что без эффективных действий 1-го Украинского и 2-го Белорусского ничего не получится у 1-го Белорусского.
Затем он сказал:

      - Командующим Первым Белорусским фронтом назначается Жуков. Как вы смотрите на это?

        Что он мог ответить Верховному?
Жуков — талантливейший полководец, ему по плечу любой пост в Вооружённых Силах, по плечу любая боевая задача. Он — в том нет сомнения — приведёт советские войска в Берлин. Но это всё знает и сам Сталин.
Сказал просто:

        - Достойная кандидатура.

       В конце разговора Сталин сказал:
 
- Разрешаю взять на новое место всех, кого найдёте нужным.

      Каждый знающий принципы, которыми руководствовался Сталин при управлении армией и страной, поймёт, как много значило это разрешение. Сталин резко одёргивал тех работников, которые тянули за собой на новое место целый хвост прежних сотрудников.

       Рокоссовский на минуту задумался.
 Кого взять?
Он хотел бы взять всех: и членов Военного совета, и командующих родами войск, и командующих армиями, всех офицеров, всех солдат фронта.

        Но сказал сухо, исходя из интересов дела:

       - Товарищ Сталин, я никого не возьму. Везде у нас хорошие люди.
        - Вот за это я вас благодарю.

• К. Константинов пишет:

«В этом разговоре опять же видны наиболее яркие черты Рокоссовского – человека, друга, профессионала. Он не мог безропотно принять столь жестокий для него приказ Верховного, гордость не позволила. Но как быстро он осмыслил дарованное ему право забрать с собой своих товарищей – Малинина, Казакова, Орлова и других. Осмыслил и отказался. Отчего? Ведь после каждого нового назначения он всегда просил разрешить им воевать вместе. А сейчас – нет. Причина была проста. 1-й Белоррусский фронт был на самом деле главным направлением – его войска должны были в перспективе брать Берлин. И лишить своих друзей возможности, права участвовать в великой победной битве, находиться на острие основного удара он не мог. Потому и отказался. И как ни обидно было ему в такое время уходить на другой фронт, Рокоссовский сделал это, что называется, с улыбкой».

В чём же  была причина такого решения Сталина?

Об этом спорят до сих пор.
Но факт есть факт — Берлин брали войска под командованием Георгия Жукова.

• Константинов отвечает на этот вопрос так:

«Просто во время предстоящего штурма Берлина армиями-победительницами 1-го Белорусского фронта должен был руководить русский. Поляк Рокоссовский, по мысли Сталина, никак не подходил на должность главного героя – маршала победы. Тогда как Жуков, по его мнению, был для этого идеальной кандидатурой».

На самом же  деле  разгадка  этой перестановки  проста. Брать логово фашизма и получить лавры  победителя  должен был  русский полководец  с русской фамилией,  не имевший  дворянских корней,  и  тем  более  выбитых в застенках  НКВД  зубов... 

Вот так, в ноябре 1944 года, перед началом Висло-Одерской операции, Рокоссовского перевели на должность командующего 2-м Белорусским фронтом.
 Он выехал к месту нового назначения…

Его войскам предстояло наступать на Германию через северные польские территории вдоль побережья Балтики, взаимодействуя с Балтийским флотом.

...Наступил 1945-й победный год.
Командуя войсками 2-го Белорусского фронта, Рокоссовский провел 3 основные наступательные операции:

        -   Первая — Восточно-Прусская операция.
 В результате её разгромлена и окружена вся восточно-прусская группировка врага.

         -  Вторая — Восточно-Померанская операция.
Её итогом стало уничтожение восточно-померанской группировки немецких войск, освобождение крупных портовых городов Гдыня и Данциг.

         -   Третья — Одерская операция, с прорывом обороны немцев на реке Одер.
В результате стремительного наступления была разгромлена штеттинская группировка немецких войск, произошла встреча войск фронта с войсками союзников.

В них К. К. Рокоссовский проявил себя как мастер манёвра.
 Ему дважды приходилось разворачивать свои войска практически на 180 градусов, умело концентрируя свои немногочисленные  танковые и механизированные соединения.


3. Восточно-Прусская операция.


Ещё в начале ноября 1944 года при разработке планов осенне-зимней кампании советское Верховное Главнокомандование пришло к убеждению, что для успешного наступления на главном - Берлинском - направлении необходимо прежде разгромить восточно-прусскую группировку противника. Успех операции во многом предопределял ход завершающей кампании Великой Отечественной войны.
 Именно такой разговор шёл в Ставке, куда Рокоссовский был вызван во второй половине ноября.

- Вы должны всё время помнить о необходимости тесного взаимодействия с 1-м Белорусским фронтом, - подчёркивал Верховный Главнокомандующий.
И красным карандашом вывел на карте, предоставленной ему Рокоссовским, стрелу, нацелённую на фланг противника.
- Тем самым вы поможете Жукову, если замешкаются его войска.

При подготовке к предстоящим боям Рокоссовский смело опирался на коллективный опыт. По его предложению была создана так называемая штаб-квартира. Там сообща обдумывались планы, принимались решения, заслушивалась информация офицеров-направленцев, обсуждались всевозможные предложения, шёл обмен мнениями об использовании различных родов войск, об организации взаимодействия между ними. Тут же Рокоссовский отдавал необходимые распоряжения.
В результате руководящий состав фронта постоянно был в курсе происходящих событий и быстро на них реагировал. Командующий и штаб избавлялись от необходимости тратить время на вызов всех руководителей управления, родов войск и служб, на заслушивание длинных и утомительных докладов. Все это способствовало успешному выполнению задач, поставленных перед 2-м Белорусским фронтом.

На войска фронта, которым теперь предстояло командовать Рокоссовскому, возлагалась задача отсечь группировку, действующую в основной части Германии, от восточно-прусской.

«Готовя операцию, Рокоссовский уделял максимум внимания вопросам взаимодействия войск на стыках армий и введенияв бой танковых и механизированных соединений, вторых эшелонов. Продуман был манёвр вдоль фронта, скрупулёзно спланировано использование всех видов авиации. Фронту предстояло последовательно форсировать Нарев и Вислу, и Рокоссовский до мелочей продумал способы быстро перебросить переправочные средства с одной реки на другую. Он не обольщался надеждой на лёгкую победу, зная, что сопротивление врага будет расти по мере продвижения в глубину рейха»
(И. Х. Баграмян).

• К. К. Рокоссовский вспоминал:

«Мы знали, что перед нами сильный противник, упорство которого будет возрастать по мере нашего продвижения по его территории. Важно было сделать так, чтобы наше наступление не вылилось в затяжные бои, а было стремительным, неудержимым, чтобы враг не мог планомерно отходить, цепляясь за выгодные рубежи. Вот почему было уделено большое внимание тщательной разведке, как переднего края вражеской обороны, так и  всех рубежей в её глубине, которыми гитлеровцы могли воспользоваться при отходе. Вся эта территория была тщательно и многократно сфотогрофирована нашей авиацией. Командиры получили аэрофотоснимки местности, где предстояло действовать их частям и соединениям. Были заранее намечены районы в глубине обороны противника и в его тылу, которые следовало захватить ещё до подхода к ним наших главных сил. На специально выделенные подвижные отряды возлагалась задача прорываться вперёд, обходя вражеские узлы сопротивления, захватывать на пути движения противника дефиле, переправы, мосты и удерживать их до подхода своих войск. Фронтовой авиации было приказано поддерживать  эти отряды ударами по противнику с воздуха
В дивизиях создавались сильные передовые отряды для действий ночью. Задача их – не давать противнику отрываться от наших войск, если он попытается отходить в тёмное время суток. Эти отряды должны были всю ночь держать врага в напряжении, ни на шаг, не отпуская от себя.
Большую работу провели наши артиллеристы, возглавляемые командующим артиллерией фронта генералом А. К. Сокольским. Они разхведали и пристреляли все важные цели в полосе наступления наших войск, всесторонне подготовили мощный огневой удар по врагу».

Основные силы фронта маршал сосредоточил на направлении главного удара - на левом крыле.

Как известно, наступление советских войск должно было начаться 20 января 1945 года. Но пришлось начать на неделю раньше установленного срока - 12 января 1945 года.
И делалось это по просьбе союзников, попавших в тяжёлое положение в Арденнах. Выполняя союзнический долг, Советское правительство приказало своей армии перейти в наступление, чтобы вызволить из беды американские и английские войска.

Стремительность и непрерывность боевых действий явились важнейшим условием успеха в этой сложной наступательной операции, проведённой в короткий срок, что позволило высвободить войска 2-го Белорусского фронта для участия в Берлинской операции.

Ранним утром 14 января Рокоссовский прибыл в НП. Погода была просто ужасна. Густой сероватый туман окутал небо, опустился на землю. Время шло, а он никак не рассеивался. Вдобавок ещё пошёл мокрый снег. Использовать авиацию в таких условиях было невозможно. Подвела погода!
Поэтому Рокоссовский попросил начальника артиллерии фронта А. К. Сокольского уделить особое внимание артподготовке.
В назначенное время был подан сигнал к началу атаки. Грянули несколько тысяч орудий и миномётов, сотни реактивных установок. Они обрушили на вражеские позиции тонны смертоносного металла.
После этого в атаку устремились пехота и танки.
Уже в течение 15 минут после начала артподготовки пехота везде овладела почти без боя первой траншеей врага. За вторую траншею пришлось драться. Но наши бойцы захватили и её. По мере продвижения в глубину обороны сопротивление врага усиливалось…
Медленно, но уверенно наши подвижные части вклинивались в оборонительные порядки гитлеровцев. Бои продолжались и ночью.
Уже через 3 дня, в напряжённом до предела сражении, воины Рокоссовского прорвали оборону противника на всём протяжении от Ломжи до устья реки Нарев. И они устремились вперёд – к Бромбергу,  Грауденцу и Мариенбургу.

На рассвете 17 января в образовавшую широкую брешь маршал ввёл в прорыв 5-ю гвардейскую танковую армию генерала В. Т. Вольского. При поддержке нескольких соединений бомбардировочной и истребительной авиации танки Вольского, неудержимой лавиной сметая с пути и уничтожая вражеские заслоны, устремились вперёд.
Одновременно на Алленштайн (Ольштын) двинулся 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Н. С. Осликовского.
20 января войска фронта преодолели Нарев, подошли к Висле и изготовились форсировать её с ходу.

И  в этот момент, в связи с отставанием 3 го Белорусского фронта,  Ставка поставила неожиданную задачу: повернуть основные силы фронта на север и северо-восток и совместно с Черняховским окружить и уничтожить восточно-прусскую группировку противника.

«…Рокоссовскому такой оборот дела принёс много хлопот – ведь в корне менялись его планы, основанные на директиве Ставки о теснейшем взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом, и только с ним, то есть планы наступления на запад и юго-запад. Теперь 2-му Белорусскому предстояла операция по окружению восточнопрусской группировки совместно с 3-м Белорусским фронтом, которым командовал И. Д. Черняховский. Но и прежняя задача – взаимодействие с 1-м Белорусским – отнюдь не отпадала. Вместе с тем необходимо было продолжать наступление на запад, хотя на этом направлении остались всего две армии. Продвижение здесь, конечно же, замедлилось…»
(И. Х. Баграмян).

Теперь 2-му Белорусскому фронту предстояло принять участие в Восточнопрусской операции.
 В ней участвовали также:
-   3-й Белорусский фронт генерала армии И.Д. Черняховского (после гибели его сменил маршал А.М. Василевский) и
-   1-й Прибалтийский фронт генерала армии И.Х. Баграмяна.
-   Наступавшие фронты с моря поддерживал Балтийский флот, с воздуха — дивизии дальних бомбардировщиков 18-й воздушной армии генерала К. А. Вершинина.

Советским войскам в этой наступательной операции противостояла группа армий «Север» под командованием генерал-полковника Рендулича.
На территории Восточной Пруссии противник создал систему оборонительных сооружений из 7 линий и 6 укрепленных районов для 35 пехотных, 3 танковых и 3 моторизованных дивизий (всего 780 тысяч человек).

Удар по Восточной Пруссии был организован в предельно сжатые сроки.
Полководческий почерк Рокоссовского проявился здесь в полной мере. Оценив особенности местности и вражеских укреплений, он решил прорвать оборону гитлеровцев не на одном широком участке, а оставляя между атакующими войсками армий промежутки от 5 до 20 километров. На участках прорыва было сосредоточено до 300 орудий на километр. До начала и в ходе сражения велась непрерывная инженерная разведка.
Фронт Рокоссовского наступал с юга на Мариенбург и Эльбинг (Эльблонг).
Уже 20 января войска 3-й армии генерала А. В. Горбатова пересекли польскую границу и вступили на территорию Восточной Пруссии.
Здесь они таранным ударом пробили мощный укреплённый рубеж (бетонированные траншеи полного профиля, блиндажи, проволочные заграждения, бронеколпаки, артиллерийские капониры, убежища).
Успешно наступали и части 48-й армии генерала П. Л. Романенко, обходя те районы, где противник сумел организовать оборону.
Конный корпус Осликовского, вырвавшись вперёд, ворвался в Алленштайн. Лихой атакой, ошеломив противника огнём орудий и пулемётов, кавалеристы захватили несколько вражеских эшелонов с танками и артиллерией.
Разгромив врага, захватив большие трофеи и несколько тысяч пленных, кавалеристы, танкисты и пехотинцы прорвали 2-ю полосу укреплённого района.
 Открылся путь в глубь Восточной Пруссии.
Сметая на своём пути разрозненные, захваченные врасплох вражеские войска, не давая им возможности закрепиться, введённая в прорыв 5-я гвардейская танковая армия устремилась к морю. Опорные пункты с организованной обороной танкисты обходили – их добивали двигавшиеся следом части 48-й и 2-й Ударной армий.
К 25 января передовые части танковой армии  выкатились к заливу Фриш-Гаф в районе Толькемито (Толькмицко), к побережью Балтийского моря.
26-го главные силы армии Вольского блокировали Эльбинг.
В те же дни 2-я Ударная армия с боями преодолела сильный оборонительный рубеж на подступах к Мариенбургу. И 25 января вышла к рекам Висла и Ногат. Частью своих сил она в нескольких местах форсировала эти реки и захватила небольшие плацдармы. Овладеть Эльбингом с ходу войска не смогли. Но через несколько дней боёв город был захвачен.
Войска 65-й армии, развивая успех, пресекая попытки противника закрепиться на выгодных рубежах – берегах многоисленных рек и речушек, - достигли Вислы и приступили к её форсированию.
Продвигавшаяся слева параллельно ей 70-я армия, опрокидывая вражеские части, обошла крупный опорный пункт – город Торн на северном берегу Вислы и тоже приступила к форсированию реки.

Таким образом, с выходом войск правого крыла 2-го Белоусского фронта к Эльбингу, к заливу Фриш-Гаф и Толькемито вся Восточнопрусская группировка немецких войск оказалась полностью отрезанной от основных сил, прижатой к Кенигсбергу и фактически окружённой.

Понятное дело, что противник не мог смириться с этим.
 Гитлеровское командование попыталось силами 7 пехотных и 1-й танковой дивизий прорвать блокадное кольцо. И в ночь на 27 января предпринял сильный контрудар из района Хацльсберга в направлении Эльбинга. Немецкое наступление было решительным и мощным.
 Рокоссовский создал против атакующих мощный заслон из 48-й и 5-й гвардейской танковой армий, танкового, механизированного и кавалерийского корпусов. И контрударами отбросил немцев назад.

Таким образом, попытка деблокады немецкой группировки оказалась сорвана.

Одновременно левофланговые армии фронта форсировали Вислу в нижнем течении и вступили в Восточную Померанию.

 

4. Восточно-Померанская операция.


Гитлеровцы были полны решимости остановить советские войска.
Части вермахта, действовавшие в Восточной Померании, были объединены в группу армий «Висла». Она состояла из более чем 30-ти  дивизий, в том числе 8-ми танковых. В командование этим соединением вступил лично рейхсминистр Гиммлер. А это означало, что нашим войскам пришлось столкнуться с фашистским фанатизмом, помноженным на жестокость.
 
Основные силы 2-го Белорусского фронта с 10 февраля приступили к проведению Восточно-Померанской операции. Конечной её фазой должны были стать удары на Штеттин, Данциг и Гдыню, чтобы, разгромив группу армий «Висла», очистить от врага побережье Балтийского моря между Померанской бухтой на западе и заливом Фришес-Гафф на востоке.
События  развивались без всяких пауз, стремительно. Константин Константинович заблаговременно произвёл перегруппировку, максимально усилив левое крыло своего фронта. И едва этот манёвр был завершён, поступила директива Ставки – передать Черняховскому 4 правофланговые армии, в том числе и 5-ю танковую. 2-й Белорусский фронт, получив от Ставки ответственейшую задачу, оказался в крайне тяжёлом положении, без половины войск, в том числе без главной ударной силы – танковой армии.
Но комфронта с честью вышел из этого действительно архитрудного положения…

С утра 10 февраля 2-й Белорусский фронт начал наступать левым крылом и центром.
Советские войска с тяжёлыми боями и значительными потерями продвигались вперёд. Взятие каждого узла вражеской обороны оплачивалось большой кровью. Однако и немцы не в силах были закрыть весь фронт. И вынуждены были концентрировать силы лишь на специально оборудованных рубежах. Это, в свою очередь, позволяло, прорываясь в тыл, атаковать противника с неожиданных для него направлений.

На рассвете свежая 19-я армия Г. К. Козлова прорвала первую позицию вражеской обороны. Но фашисты дрались  фанатично. И продвигалась наша пехота медленно. Тогда Рокоссовский, не ожидая, пока стрелковые войска выйдут на обусловленный рубеж, смело ввёл в прорыв 3-й гвардейский танковый корпус генерала А. П. Панфилова.
И в полдень 25 февраля передовые отряды танкистов Панфилова, обогнав пехоту, устремились вперёд. Спустя 3 часа они, преодолев тактическую зону обороны врага, они вышли на оперативный простор.
26 февраля танковый корпус разгромил крупную вражескую группировку, и овладел городами Бальденберг и Шёнау.
Стремительные действия танкистов должны были ускорить продвижение 19-й армии. Но этого не случилось. И вина в этом была командарма. Поэтому Константин Константинович сместил его. Армию возглавил генерал В. З. Романовский, решительно и умело наладивший управление войсками.

К 5 марта танкисты А. П. Панфилова овладели городом Кёзлин, который прикрывал выход к побережью Балтийского моря.

В результате восточнопомеранская группировка немцев оказалась расколота надвое.

2-му Белорусскому фронту Ставка приказала наступать в направлении на Данциг (Гданьск) и Штольп.

Введя в сражение переданную в состав фронта 1-ю гвардейскую танковую армию генерала Катукова, Рокоссовский ещё раз продемонстрировал всю мощь своего полководческого таланта.

Всеми своими действиями он подтверждал верность сформулированной им самим истины:

«Каждый день, каждый час войны убеждал нас, командиров: нужен коренной перелом в нашем сознании, мышлении... решительный отказ от устаревших методов организации и ведения боя».

8 марта танкистами Панфилова был взят крупный промышленный центр Штольп.

На очереди был Данциг. Этот город, располагающийся на берегу Балтийского моря, был превращён в мощную крепость. И оказался крепким «орешком».
Практически вплотную к нему располагались ещё 2 превосходно подготовленные к осаде города: Цоппот (Сопот) и Гдыня.
Их прикрывали немецкие боевые корабли, располовшиеся в Данцигской бухте. Они огнём своей артиллерии оказывали серьёзную помощь обороняющимся.
Прежде всего, необходимо было избавиться от этих кораблей. С этой задачей успешно справились лётчики. Они буквально выкурили вражеские суда из бухты.
Затем было решено разрушить стройную систему обороны гитлеровцев. Для этого Рокоссовский решил отсечь Цоппот, Данциг и Гдыню друг от друга.

14 марта начался штурм.
Преодолевая сети колючей проволоки, доты, дзоты, минные поля, после не прекращающихся ни днём, ни ночью боёв, войска 70-й армии при поддержке частей 49-й армии и 3-го гвардейского танкового корпуса сумели пробиться в Цоппот. Завязались тяжёлые уличные сражения.
Через несколько дней город был полностью очищен от врага.

В результате этого успеха наши соединения вышли к морю и этим разделили вражескую группировку пополам.

28 марта войска 19-й армии генерала В. З. Романовского освободили Гдыню.

Таким образом, немецкий гарнизон оказался разбит уже на 3 части.

А тем временем армии Федюнинского и Батова прорвали неприятельскую оборону на подступах к Данцигу.
Чтобы избежать бессмысленных потерь, Константин Константинович, как в своё время под Сталинградом, направил гарнизону Гданьска (Данциг) ультиматум с предложением сложить оружие. Но ответа так и не получил.
И тогда одновременно с трёх сторон начался планомерный штурм.
Со звериным остервенением немцы бились за каждый окоп, дом, улицу…
После тяжёлых уличных боёв 30 марта Данциг был очищен от гитлеровцев.

Стремительность, с какой действовали войска Рокоссовского, трудно переоценить. Ведь вступив в противоборство с действовавшей в этом районе немецко-фашистской группой армий «Висла», соединения 2-го Белорусского фронта сорвали коварный план врага, вознамерившегося ударить во фланг 1-го Белорусского фронта, войска которого вышли к Одеру.

В результате мартовских сражений войска 2-го Белорусского фронта сумели нанести врагу тяжёлые поражения. На широком фронте удалось выйти к побережью Балтийского моря. Восточнопомеранская группировка противника была ликвидирована. А советские войска получили возможность для броска в глубь Германии, на Берлин.

С боями была освобождена вся северная часть Польши и советские войска вышли к реке Одер.

31 марта 1945 года маршал Рокоссовский одним из первых среди советских военачальников «за искусное руководство крупными операциями, в результате которых были достигнуты выдающиеся успехи в разгроме немецко-фашистских войск», удостоился ордена «Победа».

Газета «Британский союзник» 11 марта 1945 года образно определила значение тех событий для дальнейшего хода войны:
«Большая часть прочного фундамента прусского милитаризма сломана».



5. Берлинская операция.


Хотя война шла к концу, но фашистская армия сохраняла ещё свою боеспособность. Гитлеровские главари лишь на одном Берлинском направлении сосредоточили более миллиона солдат, а также большое количество вооружения и боевой техники.
Войска Рокоссовского совместно с войсками маршалов Жукова и Конева готовились к последним, завершающим боям Великой Отечественной войны…

А 1 апреля поступила директива Ставки о срочной перегруппировке основных сил 2 го Белорусского фронта на штеттинское направление. Сталин выполнил своё обещание: войскам Рокоссовского выпадала честь принять участие в великой битве за Берлин.

Маршалу Рокоссовскому пришлось для этого развёртывать войска на 180 градусов, проводить их перегруппировку, в ходе которой в течение 6–9 суток основные силы фронта перебрасывались комбинированным способом на 300–350 километров.  Причём по местности, где было взорвано большинство мостов, дороги минированы и загромаждены разбитой техникой, а возможности железнодорожных перевозок сведены к минимумую. Осуществлялся сложный манёвр, подобного которому не было на протяжении всей Великой Отечественной войны.

Здесь проявились высочайшие организаторские способности командующего и его штаба. Подчинённые К. К. Рокоссовского, развивая стремительное наступление на запад и северо-запад, с ходу форсировали ряд рек, преодолели несколько укрепленных оборонительных рубежей и успешно выполнили возложенную на них задачу по завершению разгрома фашистской Германии.

В начале апреля 1945 года Рокоссовского вызвали в Ставку. Там ознакомили с планом участия войск его фронта в Берлинской наступательной операции (16 апреля по 8 мая).

 2-й Белорусский фронт должен был наносить рассекающий удар севернее Берлина, обеспечивая тем самым правый фланг 1-го Белорусского фронта, и уничтожить все силы врага севернее его столицы.

 Вернувшись 10 апреля из Москвы, командующий сразу же поехал в армию Батова.

• Вспоминает генерал армии, дважды Герой Советского Союза П. И. Батов:

«Вскоре к нам прибыл командующий 2-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Я никогда не уставал любоваться его ладной фигурой – высокий, сильный, красивый.
Началась личная рекогносцировка командующего фронтом. Настроение у всех приподнятое. На огромной территории развёрнута великая битва за Берлин. В то время, как наш фронт готовил наступление на Штеттинско-Ростокском направлении, 1-й Белорусский и 1-й Украинский осуществляли широкие мероприятия по подготовке операции непосредственно потив Берлина. Ещё усилие – и гитлеровский рейх будет уничтожен.
Рокоссовский казал:
- Прежде всего, товарищи, я познакомлю вас с требованиями Ставки. Наступление наших войск должно вестись с незатухающей силой круглые сутки. Дни гитлеровской Германии сочтены. Но темп теперь – не только военная проблема. Это проблема большой политики.
Далее командующий объяснил свой замысел. Мы не должны подпускать  3-ю танковую немецкую армию противника к Берлину. Войска 2-го Белорусского фронта ударом своего левого фланга отсекают от Берлинского направления силы этой армии, прижимают их к морю и уничтожают. Решающую роль в наступлении должны сыграть 70-я и 49-я армии.
Затем Рокоссовский обратился ко мне:
- Перед войсками 65-й армии стоит задача обеспечить с севера ударную группировку фронта. Сил у вас, Павел Иванович, несколько меньше и более широкий фронт наступления, но, думаю, 65-я не отстанет от левофланговых армий. Сумеет взять необходимый темп наступления.
Я ответил:
- Мы и на этом направлении в люди выйдем, товарищ командующий».


16 апреля бойцы Рокоссовского услышали доносившуюся с юга канонаду - это 1-й Белорусский фронт начал Берлинскую операцию. Небывалое воодушевление охватило всех. Солдаты понимали, что наступают последние недели войны. Что там, южнее, их товарищи штурмуют Берлин. И спешили быстрее подготовиться, чтобы прийти им на помощь.
В ночь на 20 апреля Рокоссовский доложил Верховному Главнокомандующему, что в назначенный срок фронт готов перейти в наступление.

20 апреля войска фронта пошли вперёд.
 Наступление началось с форсирования долины Одера. Река разделялась на два русла – Восточный и Западный Одер, каждое шириной от 100 до 250 метров. Разделявшая их трёх-четырёхкилометровая пойма была изрезана протоками и каналами и почти сплошь затоплена водой.
Эту почти пятикилометровую преграду солдаты метко называли не иначе, как «два Днепра, посередине Припять».

Как было взять её?

Ведь навести мосты было практически невозможно. А для лодок и паромов глубины зачастую не хватало.
Верный своему принципу, командующий фронтом объехал войска, вместе с командирами отрекогносцировал местность и наметил направление главного удара.

«Мы решили форсировать его там, где имелись так называемые дамбы, - говорил Рокоссовский на военно-научной конференции в Северной группе войск в 1945 году. - Это решение явилось результатом личной рекогносцировки и оказалось правильным (решение по карте могло быть иным). Операция предстояла сложная, в известной мере рискованная, но при наличии наших артиллерийских средств мы могли на это пойти. В связи с этим ещё раз подчёркиваю свою мысль, что ни одна река в современных условиях не является непреодолимым препятствием. Задача прорыва на р. Одер была выполнена, как мы её наметили».

Замысел операции, разработанный командующим 2-м Белорусским фронтом, предусматривал, что главный удар вдоль западного берега Одера нанесут на левом крыле фронта 3 общевойсковые армии – 65-я П. И. Батова, 70-я В. С. Попова и 49-я И. Т. Гришина.
 После прорыва обороны в сражение вводились 3 танковых, механизированный и кавалерийский корпуса. Продвигаясь веерообразно в западном и северо-западном направлениях, они должны были изолировать 3-ю танковую армию противника от Берлина, оттеснить её к Балтийскому морю и уничтожить.
По установленному сигналу войска Рокоссовского форсировали Одер на широком фронте и нанесли решающий удар севернее Берлина.

Серьёзного успеха вскоре добились правофланговые 65-я и 70-я армии. Сюда же – на правое крыло - были были брошены и главные силы авиации. Вслед за армиями Батова и Попова переправляли 49-ю и 2-ю Ударную армии.
Но трудностей оставалось немало. Неимоверно сложно оказалось перебросить через пойму артиллерию и танки. Пехота первоначально вынуждена была буквально прогрызать оборону врага без поддержки тяжёлой техники и ощущала помощь только с воздуха.
Тем не менее, в сложнейших условиях, всего за 6 дней боёв рокоссовцы пробили широкую брешь в обороне врага. Они приковали к себе и разгромили до десятка отборных дивизий врага.

Расчёты на помощь вражеского командования, державшего оборону против 1-го Белорусского фронта Жукова на Зееловских высотах, оказались тщетными. Потому как все резервы 3-й танковой армии противника (командующий Мантейфель)  были скованы 2-м Белорусским фронтом надёжно. Гитлеровцы не смогли нанести фланговый удар по войскам Жукова.

25 апреля в прорыв были брошены части 2-й Ударной армии Федюнинского и танковые соединения.
26 апреля эти соединения вышли на рубеж реки Рандов.
В тот же день они штурмом овладели крупным городом-крепостью Штеттин.
И в этот же день войска Батова штурмом овладели Щецином и устремились на северо-запад.
Начиная с 27 апреля у противника силы иссякли и он не мог закрепиться ни на одном рубеже.
Отныне вражеские группы, которые остервенело бросало в это последнее сражение германское командование, легко уничтожались безудержно наступавшими частями армий 2-го Белорусского фронта.

А на втором этапе Берлинской операции 3-я танковая армия врага и вовсе была охвачена войсками Рокоссовского с юга и юго-запада. Ни к Берлину, ни на запад отойти она уже не могла.
Одновременно армии фронта, преодолев яростное сопротивление врага, форсировав пролив Даманшер Штром и другие водные преграды, открыли себе путь на Пренцлау – крупный узел железных и шоссейных дорог.
Под ударами войск Рокоссовского пали сильные опорные пункты противника на западном берегу Одера – Гатов и Шведт.
Соединения 2-го Белорусского фронта накатывались неудержимой лавиной, уничтожая фашистские войска, занимали один за другим порты на Балтике – Штральзунд, Варнемюнде, Вольгаст – и города, превращённые немцами в опорные пункты на северном фасе обороны большого Берлина, - Нойбрандербуг, Фюрстенберг, Лихен, Нойштрелитц и другие.

2 мая войска 65-й и 2-й Ударной армий вышли к Балтийскому морю.
За время боев войска Рокоссовского сковали крупные немецкие силы, не позволив командованию противника их перебросить на Берлинское направление, где действовал 1-ый Белорусский фронт под командованием Георгия Жукова. 
На завершающем этапе операции войска Рокоссовского вышли к побережью Балтийского моря, а также заняли острова Воллин, Узед и Рюген, порт Свинемюнде. Одна из стрелковых дивизий фронта участвовала в освобождении датского острова Борнхольм.

3 мая 3-й гвардейский танковый корпус вышел к Эльбе юго-западнее Витенберга.
4 мая на реке Эльбе состоялась встреча с 2-й британской армией.
Через командира корпуса генерала А. П. Панфилова командующий 21-й армейской группой английский фельдмаршал Б. Монтгомери пригласил советского маршала посетить его штаб-квартиру в Висмаре.

Визит состоялся 7 мая. Прошёл он в тёплой и гостеприимной обстановке.

Но все ожидания превзошёл ответный прием 10 мая. Его было решено провести с традиционным русским гостеприимством.

«В почётный караул ставим кубанцев 3-го гвардейского кавалерийского корпуса Осликовского в конном строю, в полной казачьей форме... - вспоминал маршал. - Англичане долго провожали восхищёнными взглядами лихо удалявшуюся конницу. После церемонии встречи гости были приглашены в большой зал, где умело и со вкусом был сервирован стол. Сидя за обильным столом (у англичан беседовать приходилось стоя), наши гости почувствовали себя ещё лучше. Беседа приняла задушевный характер. Сам Монтгомери, сначала пытавшийся в очень деликатной форме ограничить время своего визита, перестал поглядывать на часы и охотно втянулся в общий разговор.
В заключение с концертом выступил наш фронтовой ансамбль... Этим мы окончательно покорили британцев. Каждый номер они одобряли такими неистовыми овациями, что стены дрожали. Монтгомери долго не мог найти слов, чтобы выразить свой восторг и восхищение». 

В ходе наступления войска Рокоссовского форсировали реку Одер в её нижнем течении и продвинулись на запад до 200 километров, разгромив у города Штеттина крупную вражескую группировку.
Войска фронта разгромили соединения вермахта, угрожавшие правому флангу нацеленных на Берлин советских войск. Выход 2-го Белорусского фронта к морю у Данцига, Кольберга, Свинемюнде, Ростока лишил противника возможности перебрасывать войска из Курляндии, Норвегии, Дании на помощь Берлину.
При подготовке и проведении операций Рокоссовский творчески применял важнейшие принципы советского военного искусства, решительно концентрировал силы и средства на направлениях главных ударов, смело маневрировал резервами, всегда учитывал сильные и слабые стороны противника, исключая шаблон в боевых действиях.


6. Победа.


Прошло всего несколько дней, и в ночь с 8 на 9 мая в Карлсхорте фельдмаршал Кейтель подписал акт о безоговорочной капитуляции Германии.
Великая Отечественная война закончилась.
Это было счастье! Ликование владело всеми – от рядового до маршала.

• Рокоссовский так вспоминал свои ощущения тех дней:

«И в моей душе росло чувство гордости за наших воинов, за наш народ, который в титанической борьбе поставил врага на колени. Гордости за то, что и я принадлежу к этому народу-великану и что какая-то крупица и моего труда заложена в одержанной победе. Это не было самодовольство, нет. Это было именно чувство гордости».

Советские люди будут праздновать Победу. Отпразднуют её и солдаты Рокоссовского.

• Вспоминая позднее те дни, Константин Константинович писал:

«Победа! Это величайшее счастье для солдата - сознание того, что ты помог своему народу победить врага, отстоять свободу Родины, вернуть мир. Сознание того, что ты выполнил свой солдатский долг, долг тяжкий и благородный, выше которого нет ничего на земле!»

Несколько дней подряд Рокоссовский объезжал свои войска, которые были размещены теперь на огромном пространстве – от побережья Балтийского моря до предместий Берлина.  Он не мог не пожать руку, не заключить в объятия своих командиров, генералов, не вручить высокие награды отличившимся на заключительном этапе войны…

В 20-х числах мая Рокоссовский вылетел в Москву.
   
24 мая 1945 года в Кремле состоялся приём, который устроило Правительство СССР в честь командующих войсками Красной Армии.
В торжественной обстановке 5-ти военачальникам – Рокоссовскому, Жукову, Коневу, Малиновскому и Толбухину – была вручена почётная награда – орден «Победа».
Огромное количество народа вместил в тот вечер Георгиевский зал Большого Кремлёвского дворца. Было провозглашено немало здравниц и тостов в честь победителей.

• Председатель Совета Министров СССР В. М. Молотов, на долю которого выпало провозглашение тостов, поднял бокал в очередной раз и сказал:

«Теперь я предлагаю выпить за маршала К. К. Рокоссовского – героя, не знавшего поражений в Великой Отечественной войне. Слава ему и всеобщее признание!»

2 июня 1945 года маршал был награждён 2-й медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.


VII. На Параде Победы.


Через несколько дней после завершения войны стало известно, что 24 июня 1945 года в Москве состоится Парад Победы.

• Давая указания Генштабу о подготовке к нему, Верховный объявил:

-  Принимать парад будет Жуков, а командовать Рокоссовский.

Константина Константиновича на том совещании не было. И о принятом решении он узнал из уст Сталина.

       - Вы не разучились ездить на коне? — спросил Верховный маршала как бы мимоходом.

       Рокоссовский, по его собственному свидетельству, не ожидал такого вопроса, но ответ мог дать только один:

         -  Нет, конечно.
 
         -  Вам придется командовать Парадом Победы. Принимать его будет Жуков…

         -  Спасибо за честь! — поблагодарил маршал.


В этот знаменательный день Рокоссовский проснулся рано. Скоро собравшись, к 8 часам утра он был уже на Красной площади.

Хмурый дождливый рассвет вставал 24 июня 1945 года над Москвой. Шёл сильный дождь. Словно природа вместе с людьми оплакивала миллионы павших в только что завершившейся войне.
 9.45. Рокоссовский занимает место, с которого он начнёт командовать великим торжеством. На нём парадная форма, уже насквозь мокрая от проливного дождя, на груди – многочисленны ордена. Вороной конь послушно замер под маршалом. Рокоссовский неверояно волнуется...
Куранты Спасской башни Кремля начинают бить 10 часов. Они мерно отсчитывали секунды. Ровно с десятым ударом из ворот Спасской башни Кремля на белом коне выезжает Жуков.
Над Красной площадью, занятой парадными коробками, прозвучало: «Парад, смир-но-о!..».
Это командует парадом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский.
Стройные шеренги солдат замирают от громогласной команды маршала.
Он трогает с места коня - вороного скакуна. Чувство торжественного волнения овладевает маршалом. Наступают минуты, которые будут наградой за более чем 30-летнюю его военную жизнь.
Навстречу ему на белом скакуне устремился принимающий парад Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.
 К ним прикованы завороженные взоры присутствующих на площади. И, наверное, даже земного бога, стоявшего в тот момент на трибуне Мавзолея...
Дробь копыт резко оборвалась. Поравнявшись с Жуковым, Рокоссовский салютует ему саблей.
В мгновенно наступившей тишине зазвучал рапорт командующего парадом:
- Товарищ маршал, войска Действующей армии и Московского гарнизона для Парада Победы построены!
- Здравствуйте, товарищи! – обращается к войскам Жуков.
- Здравия желаю, товарищ маршал, - звучит ответ тысяч голосов.
- Поздравляю вас с праздником Победы!
Над площадью раздаётся раскатистое «ура».

И вот уже сопровождаемые мощными звуками сводного оркестра-гиганта, объединившего 1400 музыкантов, всадники направились к построившимся для парада войскам. Молодцеватые (каждому нет и пятидесяти), внушительные, посадка выдает врождённых кавалеристов. Это был их триумф - двух виднейших полководцев Великой Отечественной.
Два прославленных полководца объезжают войска.
Начинается торжественный марш сводных полков. Командующий парадом наблюдает их продвижение.
Вот идёт и его, Рокоссовского, 2-й Белорусский фронт. С чувством радости и гордости смотрит он на своих однополчан. Видит знакомые, ставшие родными лица. Сколько дней и ночей они провели вместе, сколько боёв, неудач и побед осталось позади...

Вечером 25 июня в Кремле состоялся приём участников парада.
 
• В своей здравице Рокоссовский не смог, что вполне объяснимо, обойтись без возвышенного слога:

«Командование парадом Победы я воспринял как самую высокую награду за всю свою многолетнюю службу в Вооруженных Силах».

            За победы, одержанные в Великой Отечественной войне, Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский был дважды удостоен звания Героя Советского Союза и награждён высшим советским военным орденом «Победа».


Глава III.
 
Послевоенное время.




1. В Польше.


Война кончилась, но военная служба продолжалась.
 После войны К. К. Рокоссовский занимал различные командные и государственные должности.

Первое послевоенное десятилетие службы Рокоссовского тесно связано с возрождением Польши, образованием и укреплением ПНР.

4 года (1945-1949) он командовал Северной группой советских войск, которая располагалась на территории Польской Народной Республики.
На плечи Рокоссовского легла обязанность по организации размещения войск, складов, по координации деятельности своего Военного Совета и польского правительства.
Советским солдатам приходилось участвовать в разминировании территорий, в восстановлении промышленности страны, в строительстве домов и т. д.
Следует отметить, что после войны оставалось немало вооружённых групп, целью которых являлась дестабилизация обстановки в регионе. Среди них встречались борцы за идею независимости своей страны. Были и такие, которые по инерции продолжали сражаться против СССР. Это – и бойцы АК, и оставшиеся фашистские агенты, и просто бандиты. Все они не позволяли нашим воинам опускать оружие.
Так что Рокоссовскому приходилось сочетать в своём лице многие должности: военного, дипломата, хозяйственника. И вновь потребовались его незаурядные организаторские способности, чтобы обеспечить выполнение стоящей перед ним задачи.
До осени 1949 года Константин Константинович успешно трудился на этой должности.

Но в октябре, его вызвал к себе в Москву Сталин.
Иосиф Виссарионович в общих чертах обрисовал маршалу сложившуюся ситуацию. Впрочем, он и сам знал и понимал её не хуже Сталина. Начиналась «холодная война». Обстановка во многих странах Восточной Европы осложнялась. Далеко не все из них хотели и дальше оставаться под пятой «большого брата». Советское правительство понимало, как важно сохранить Польшу в сфере своего влияния.

- Обстановка такова, - сказал Сталин, - что нужно, чтобы вы возглавили армию народной Польши. Все советские звания остаются за вами, а там вы станете министром обороны, заместителем председателя Совета министров, членом Политбюро и маршалом Польши. Я бы очень хотел, Константин Константинович, чтоб вы согласились, иначе мы можем потерять Польшу. Наладите дело - вернётесь на свое место.

Вождь оказался отличным психологом.
Хотя Рокоссовского обуревали смешанные чувства, он ответил:
 «Я солдат и коммунист! Я готов поехать».

Что имел в виду советский лидер, говоря об опасности «потерять» Польшу?

Вероятно, можно согласиться с Р.  Воффом, считающим, что на него огромное воздействие оказала независимая позиция И. Б. Тито, в результате которой произошёл разрыв Советского Союза с Югославией.
Делегирование Рокоссовского в польское руководство было одной из тех мер, посредством которых Сталин «намеревался предупредить поляков от подражания югославской «ереси».

Представьте международное положение той поры. Создана организация НАТО, направленная против СССР и стран «народной демократии». В противовес начинается формироваться Варшавский Договор.

Но у самой Польши нет современной армии. Её ещё нужно создать. А у Варшавы нет достаточно подготовленного для этого человека. Руководство обратилось за помощью к СССР.
 Естественно, выбор пал на Рокоссовского - военачальника, знающего польский язык, особенности польского народа.
Президент Польской Народной Республики Болеслав  Берут обратился к И. В. Сталину с просьбой направить Константина Константиновича в Польшу для  прохождения службы на посту министра национальной обороны.

К тому времени авторитет Рокоссовского как освободителя Польши от нацизма был огромен.
В 1949 году городские народные советы Гданьска, Гдыни,  Картуз, Сопота, Щецина и Вроцлава постановлениями признали Рокоссовского  «Почётным гражданином» своих городов. Эти города войска под его командованием  освободили во время войны.

Внешне все было обставлено по давно отработанным политическим канонам. 6 ноября 1949 года на совместном заседании Государственного совета и Совета министров президент Польши Б. Берут сделал следующее заявление:

«Принимая во внимание, что маршал Рокоссовский является поляком по национальности и пользуется популярностью в польском народе, мы обратились к советскому правительству с просьбой, если это возможно, направить маршала Рокоссовского в распоряжение польского правительства, для прохождения службы в рядах Войска Польского. Советское правительство, учитывая дружественные отношения, которые связывают СССР и Польшу... выразило согласие удовлетворить просьбу...»


Но действительность была куда сложнее. Совсем уж скрыть нажим Москвы было невозможно.

Деликатность ситуации состояла уже в том, что Рокоссовский пришёл не на пустое место. Он сменил легендарного Михала Роля-Жимерского, маршала Польши. Тот в годы войны командовал Армией Людовой - военной организацией, которая действовала в 1944-1945 гг. на оккупированной польской территории. Организация активно сотрудничала с советскими партизанскими отрядами. А с вступлением в Польшу частей Красной Армии объединилась с 1-й польской армией в единое Войско Польское.
Заслуги Роля-Жимерского оценил и Сталин: в 1945 году польский военачальник был награждён советским орденом «Победа».
И вот теперь он должен был уступить посланцу Москвы. Можно лишь отдалённо представить, каково было Рокоссовскому прийти на место столь заслуженного военачальника.

«Маршалу двух народов» пришлось также согласиться с тем, что из польской армии в массовом порядке вытеснялись офицеры, пришедшие туда накануне или в годы 2-й мировой войны. Их убирали из неё всеми правдами и неправдами. Некоторые из них осмеливались протестовать открыто. Но большинство, что называется, держало фигу в кармане. При этом, далеко не всех из польских офицеров отправляли на пенсию. Многих – и куда подальше… На их место приходили сотни советских офицеров польского происхождения, занимавшие ответственные посты в соединениях, в штабах военных округов и центральных органах военного управления.

Так что эмоциональный фон, на котором Рокоссовский делал первые шаги на новом поприще, не назовешь благоприятным.

В ПНР Константин Константинович вошёл в состав высшего государственного руководства.
 Получил воинское звание Маршал Польши.
Был назначен на должность министра национальной обороны (1949-1956).
 А с 1952 года одновременно стал и заместителем председателя правительства.
Кроме того, в 1950 году полководца избрали членом политбюро ЦК ПОРП (Польской объединённой рабочей партии).
14 мая 1955 года присутствовал  при подписании Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи в Варшаве.

Став во главе Войска Польского, Рокоссовский остался всё тем же доступным, чутким, деликатным человеком.

Однажды зимним вечером машина маршала Польши шла по Познанскому шоссе. Погода была ненастной. Неожиданно Рокоссовский увидел через ветровое стекло женщину на дороге.
- Остановите, пожалуйста, - проговорил Константин Константинович.
Путницу пригласили сесть в машину. Женщина оказалась из впереди лежащей деревни. Рокоссовский расспрашивал её о жизни на селе, о том, где она была во время войны, воевал ли кто-нибудь из её родных и близких.
Когда её подвезли к дому и она вышла из машины, шофёр спросил ее:
- Бабушка, вы знаете, с кем ехали?
Она покачала головой:
- Не знаю.
- С маршалом Рокоссовским.
Машина пошла дальше. А женщина ещё долго-долго стояла и смотрела ей вслед. Ей не верилось, что рядом с ней в машине сидел один из знаменитых людей в Польше.

С кем бы ни встречался Рокоссовский - с польским ткачом, моряком, шахтёром, солдатом - все с радостью, уважением и любовью отзывались о нём.

При обучении личного состава Войска Польского Константин Константинович широко использовал свой богатый опыт, приобретённый во время службы в Советских Вооружённых Силах.
7 лет Рокоссовский возглавлял армию народной Польши и сделал много для её укрепления.

       Становление и послевоенное развитие Войска Польского проходило в острой классовой борьбе. В ходе боевой подготовки воинским частям нередко приходилось вести борьбу с контрреволюционными отрядами и группами, созданными ещё буржуазным правительством, сидевшим во время войны в Лондоне. А также с бандами украинских националистов, прорывавшимися через Польшу на Запад.

 И всё же за первое послевоенное десятилетие части и соединения Войска Польского обрели новые, более высокие боевые качества, стали надёжными защитниками завоеваний народной Польши.

И в этом большая заслуга принадлежит Константину Константиновичу Рокоссовскому. При нём Войско Польское стало одним из наиболее боеспособных армий в Организации Варшавского Договора.

В 1949—1956 годах он проделал большую работу  по перевооружению, структурной реорганизации польской армии, подъёму обороноспособности и боеготовности в  свете современных требований (угроза ядерной войны), сохранив её национальное  своеобразие.

-  Именно в те годы была полностью модифицирована организационно-боевая структура польской армии.
К моменту завершения Рокоссовским его миссии в Войске Польском имелись реорганизованные:
*  сухопутные моторизованные войска,
*  танковые соединения,
*  ракетные соединения,
*  войска ПВО,
*  авиация,
*  Военно-Морской флот.

-  Организационные изменения шли параллельно с напряжённой боевой подготовкой войск, командиров и штабов, совершенствованием взаимодействия родов войск в рамках новой структуры вооружённых сил.
 Обучение строилось на основе опыта Советской Армии.
Рокоссовский  регулярно выезжал в войска, постоянно присутствовал на учениях и манёврах, инспектировал строящиеся объекты.

- Практически заново была создана система мобилизационных мероприятий страны.

- Согласно интересам армии в Польше были модернизированы сеть железных и автомобильных дорог и система государственной связи.

-   При активной помощи Советского Союза началось создание собственной оборонной промышленности.
Многочисленные заводы выпускали  артиллерию, танки, авиацию,  другую технику.

-  В апреле 1950 в польской армии введён был новый Устав внутренней службы Войска  Польского. Сеймом была утверждена новая воинская клятва.

-   В Войске Польском была по существу заново создана система подготовки офицерских кадров.
Были открыты:
*    Академия Генерального штаба имени Кароля Сверчевского,
*    Военно-техническая академия  имени Ярослава Домбровского,
*    Военно-политическая академия имени Ф. Э. Дзержинского.

И на всём лежала печать интеллекта маршала Рокоссовского, его высокой организованности и необыкновенно тактичного, душевного отношения к подчинённым.

Уже через два года работы в ПНР он имел все основания заявить, что «никогда ещё в Польше не было такой армии, как наше народное войско».

И в те годы, и много позднее объективность не позволяла польским историкам говорить о вкладе маршала в реформирование Войска Польского иначе, как в позитивным плане.

Было бы, однако, ошибочным изображать его пребывание в Польше в пастельных тонах. Маршал не мог не понимать, что его назначение было не только объективно полезно его исторической родине, укрепляя её боеготовность, но и должно было сыграть свою роль в формировании из страны важного элемента просоветского «Восточного блока».
Он был убеждённым строителем новой армии. А как солдат, с неприятием относился к активной деятельности в ПНР советских спецслужб. Эмгэбэшники стремились отслеживать все процессы, происходящие в польской армии, и даже влиять на них. Рокоссовский же не мог допустить, чтобы во вверенном ему ведомстве распоряжались посторонние люди.  Поэтому он резко возражал против деятельности этих товарищей.
По некоторым сведениям, у него произошёл тяжёлый конфликт с полковником Д. П. Вознесенским, представлявшим МГБ СССР в Войске Польском.
По словам польского заместителя Рокоссовского Франтишка Цимбаревича, маршал подписал приказ, согласно которому спецслужбы не имели права арестовывать офицера без письменного согласия его командира. Один раз за таким согласием пришли и к Цимбаревичу. Тот отказался подписывать приказ об аресте своего подчинённого. Пошёл к Рокоссовскому. И маршал его поддержал.
 Сказал:
«Если ты уверен в этом человеке и уверен в том, что он ни в чём не виноват, то ты поступил абсолютно правильно. Я на своём опыте убедился, как дорого обходится ни в чём не повинному человеку такая ошибка».

Тем не менее, по словам Р. Воффа, для многих поляков он оставался «символом сталинского репрессивного режима». 
 
 По мнению современных исследователей, «назначение Рокоссовского, с точки зрения Москвы, могло не только резко усилить советский контроль в Войске Польском, но и внедрить «своего человека» в высший эшелон ПОРП, тем самым ослабить влияние на Б. Берута настроенных в реформистском духе членов политбюро Я. Бермана, Г. Минца и Р. Замбровского».

Некоторые газеты в Польше и западная пропаганда  усиленно создавали ему репутацию «московита» и «наместника Сталина».

• Внучка маршала:

«Оккупант», «наместник Сталина». Странно, потому что, когда Рокоссовский служил в Польше, его там любили. Об этом говорят все, кто с ним служил. Уже после его возвращения в Советский союз, ему приходили письма от простых поляков. Письма с добрыми словами и словами уважения, заверения в благодарности. Я знаю об этом, потому что читала их много лет спустя. Он вообще хранил письма, которые ему присылали, и впоследствии я имела возможность лично убедиться в том, как хорошо относились к Рокоссовскому простые польские люди. Он много сделал для Польши.
Надеюсь, что когда-нибудь закончится поиск виноватых, и деятельность Рокоссовского наконец-то будет оценена по достоинству. Кстати недавно я прочитала интервью с ветераном войны Дмитрием Григорьевичем Винокуровым, который служил советником в Генштабе Войска Польского. По его словам, польские офицеры очень уважали своего «маршалка». Он также рассказывал, что при отъезде из Польши в СССР, все свое личное имущество Рокоссовский раздарил людям, обслуживавшим его как министра ПНР. Даже картины. И это правда».

Со стороны польских коллег маршал нередко сталкивался с проявлениями вражды. В 1950 году  на него дважды было совершено покушение польскими националистами, в том числе  из кадров польской армии, состоявших ранее в Армии Крайовой.

Благодаря доктору исторических наук Ф. Д. Свердлову сохранились очень лаконичные воспоминания маршала.

«Нельзя сказать, что весь офицерский корпус Вооружённых Сил Польши тепло принял меня, - рассказывал Константин Константинович. - Часто во время приездов в дивизии из глубины построенных на плацах для встречи войск слышались одиночные, а иногда и групповые выкрики: «Уезжайте в Россию!», «Долой красного маршала!».

Константин Константинович подтвердил и информацию о покушении на него:

«В января 1950 года, при посещении артиллерийских частей в Люблине, в меня стреляли из пистолета.
Выстрел был произведён с большого расстояния, и пуля пролетела мимо. Стрелявшего не нашли.
 Через три месяца в Познани по моей машине дали автоматную очередь. Оказался раненым сопровождавший офицер, было разбито вдребезги заднее стекло, но я не пострадал. И на этот раз стрелявших не нашли.
Выступали против меня в основном бывшие участники Армии Крайовой и формирований «Национальных Вооружённых Сил». Поэтому работать в Польше было трудно».

Константин Константинович с теплотой вспоминал о поддержке и большой помощи, которую ему оказывали:
-  Президент Б. Берут, ставший в 1952 году председателем Совета министров.
-   Заместитель министра национальной обороны генерал-полковник С. Г. Поплавский, советский генерал, Герой Советского Союза, на фронте командовавший стрелковым корпусом, а в 1944-1945 гг. - созданными в СССР 1-й, а затем 2-й армиями Войска Польского, которые входили в состав 1-го Белорусского фронта.
-  Невозможно было обойтись и без помощи сотен советских офицеров, прибывших в Войско Польское вслед за ним.

О последних месяцах работы Рокоссовского в Польше сохранились лишь отрывочные сведения.

 Несомненно одно: завершение его миссии было ускорено внутриполитическими процессами, активно шедшей десталинизацией польского общества.
В этой обстановке личность Рокоссовского у многих поляков - пусть и несправедливо - ассоциировалась с имперской политикой Москвы.

• Как писали польские историки Т. Конецки и И. Рушкевич:

«В результате событий и изменений, происходивших в руководстве партии и правительстве, сложилась обстановка, в которой маршал счёл необходимым, не без чувства горечи и обиды выйти в отставку».

• Советская историография, освещая этот важнейший эпизод в судьбе полководца, по сути, ограничивалась лаконичной формулой:

«В ноябре 1956 года он попросил польское правительство освободить его от занимаемых должностей в связи с ухудшением здоровья. Его просьба была удовлетворена».

И сегодня некоторые авторы ограничиваются её репродуцированием. Хотя ситуация, в которой оказался Рокоссовский, была неоднозначной. И она потребовала от него много мужества. Это очевидно даже при наличии немногочисленных документов об этих событиях.

Понятно, что уход Рокоссовскогос поста министра национальной обороны не был добровольным. Он стал прямым следствием политического кризиса в Польше.
Под воздействием решений XX съезда КПСС сторонники реформ, объединившиеся вокруг В. Гомулки, выступали за:
-   широкую либерализацию польского общества,
-  независимый от Советского Союза политический курс,
-  потребовали от руководства СССР отзыва советников из армии и органов безопасности.

Конфликт между властью и обществом вылился в массовые волнения в Познани 28 мая 1956 года. Произошли столкновения между манифестатами и подразделениями госбезопасности, силами внутренних войск, а также армейскими частями. Они привели к гибели более 70 человек.

Наряду с другими должностными лицами ответственность за это, по крайней мере, моральную, возложили и на Рокоссовского.

После смерти президента Болеслава Берута и Познанских выступлений,  первым секретарём ПОРП был избран «антисталинист» Владислав Гомулка.
Конфликт  между поддерживавшими Рокоссовского «сталинистами» («натолинская группа») и  «антисталинистами» в ПОРП привёл к смещению Рокоссовского из Политбюро ЦК ПОРП  и Министерства национальной обороны, как «символа сталинизма».
Готовясь к VIII пленуму ЦК ПОРП в октябре 1956 года, сторонники Гомулки подчёркнуто, в нарушение многолетнего порядка, не стали согласовывать состав обновлённых руководящих органов с советским руководством. Особенно вызывающим был предрешённый вывод маршала Рокоссовского из польского политбюро.
Чтобы сохранить былую степень влияния на польское руководство, в Варшаву выехала делегация КПСС во главе с Н. С. Хрущёвым.

 19 октября состоялись нелёгкие переговоры.

• Их результат отразила следующая рабочая запись заседания Президиума ЦК КПСС, заслушавшего информацию о поездке в Варшаву:

 «Выход один - покончить с тем, что есть в Польше. Если Рокоссовский будет оставлен, тогда по времени потерпеть».

Иначе говоря, московские руководители на первых порах планировали «покончить» с польскими реформаторами силой, в чём маршалу отводилась немалая роль.
В Варшаве заговорили о подготовке государственного переворота. Возможно, и не без основания.
По приказу Рокоссовского некоторые части Войска Польского начали выдвижение к столице.
19 октября на совещание были собраны офицеры Варшавского округа.
В соответствии с приказом министра обороны СССР маршала Г. К. Жукова Северная группа войск и Балтийский флот были приведены в повышенную степень боевой готовности.

Во второй день работы VIII пленума, 20 октября, на Варшаву из Западной Польши, следуя приказу министра обороны СССР Жукова, начала выдвижение советская танковая дивизия (по польским источникам - две дивизии).
Делегатам пленума, потребовавшим от министра национальной обороны объяснений, Рокоссовский заявил, что это – «плановые манёвры» советских войск, дислоцированных на территории страны. Подобное объяснение не удовлетворило участников пленума. И по их требованию танковая колонна была сначала остановлена. А позднее - возвращена к месту постоянной дислокации.
В этот же день состоялись выборы политбюро ЦК ПОРП. Константин Константинович в его состав не вошёл. Из 75 участников пленума за него подали голоса только 23 человека.

В Москве по мере обсуждения ситуации в Польше в политбюро ЦК КПСС настроения становились все более миролюбивыми.
 Существенную роль здесь сыграла позиция Китая. Лю Шаоци и Дэн Сяопин, посетившие Хрущёва по его возвращении из Варшавы, резко возразили против силового вмешательства в польские дела.

В конце концов от применения войск решено было отказаться.
А события, развернувшиеся с 23 октября в Венгрии, и вовсе отодвинули польский вопрос на второй план.

22 октября в письме, направленном в ЦК ПОРП и подписанном Н. С. Хрущёвым, советская сторона выразила согласие на отзыв из Войска Польского офицеров и генералов Советских Вооружённых Сил. В их числе был и «Маршал двух народов» Рокоссовский.

13 ноября он подал в отставку со всех государственных постов ПНР. Её с готовностью удовлетворили.

Внешне расставание было обставлено по всем нормам дипломатии.

• В письме, которое правительство ПНР направило в адрес маршала, говорилось:

«С того момента, когда Вы по просьбе польского правительства приняли этот пост, Вы, не щадя сил, отдавали все свои знания и способности для наилучшего выполнения этих ответственных обязанностей. О положительных результатах Вашей работы свидетельствует укрепление обороноспособности нашей страны и поднятие как организационного уровня, так и оснащения и обучения Войска Польского, в чём весьма велик внесённый Вами вклад».

Но от этих тяжеловесных и лишённых теплоты комплиментов становилось, пожалуй, ещё горше.
То, как с ним поступили, Рокоссовский расценил как измену, удар в спину, плевок. Когда они с женой покидали Польшу, он сказал Юлии Петровне, что никогда больше не приедет в эту страну. И маршал слово своё сдержал. И, несмотря на последующие приглашения польских руководителей, больше никогда уже туда не вернулся…

15 ноября 1956 года маршал возвратился в Москву.
Домой возвратился, как и уезжал, с одним чемоданчиком. А всё своё имущество в Польше раздал обслуживавшим его людям.

Чтоб там не было, но Константин Константинович выполнил свою миссию. Маршал не только создал в Польше блестящую армию, но и внёс огромный вклад в польско-советскую дружбу. Пик самых добрых отношений между СССР и ПНР приходится именно на период пребывания в Польше Рокоссовского.   



2. Возвращение в Союз.


В ноябре 1956 года, выполнив свою миссию, Рокоссовский возвратился на Родину.
Снова Маршал Советского Союза встал в боевой строй Советских Вооружённых Сил.

По возвращении в СССР Рокоссовский был назначен заместителем министра обороны СССР Г. К. Жукова (1956-1957) и главным инспектором Министерства обороны.

Он с головой окунулся в работу.
Возглавляя проверки по боевой подготовке соединений, он стремился не только к тому, чтобы выставить заслуженную оценку, но и:
-   обобщить опыт боевой подготовки войск,
-  вскрыть те возможности, использование которых позволяло бы войскам быстро овладеть новой боевой техникой,
-  повысить теоретические знания и умение применять их в сложной обстановке.

Из поля его зрения не ускользали:
-   быт войск,
-   отношения между военнослужащими,
-  организация их досуга и отдыха.

 Ибо он хорошо знал, что боеспособность войск складывается не только из умения владеть оружием, но и из морально-психологического состояния людей, которые готовятся защищать завоевания трудящихся Советского Союза и всего социалистического содружества.

Таким подходом к инспектированию войск он внёс неоценимый вклад в послевоенное развитие Вооружённых Сил СССР, которое осуществлялось с учётом опыта минувшей войны и научно-технической революции в военном деле.

В 1957 году обострились отношения между Хрущёвым и Жуковым. На министра обороны посыпались всевозможные обвинения.
Был даже созван пленум. На этом  октябрьском (1957 год) пленуме и был осуществлён политический расстрел Г. К. Жукова. Он, по сути, был уничтожен как политическая фигура…
Рокоссовскому было предложено выступить в числе прочих с обличительной речью. Он отказался сделать это.  Его сдержанная речь на пленуме делает честь человеческим качествам Константина Константиновича.
Из большого числа маршалов и генералов, включая И. С. Конева, В. Д. Соколовского, Р. Я. Малиновского, А. И. Еременко, он оказался единственным, способным на объективность и сочувствие к своему товарищу и старому сослуживцу. Остальные не стеснялись валять Жукова в грязи…

«И я считаю себя в известной степени виновным, - говорил он. - И многие из нас, находящиеся на руководящих постах, должны чувствовать за собой эту вину. Товарищ Жуков проводил неправильную линию... и нашей обязанностью было, как членов партии, своевременно обратить на это внимание... Я краснею, мне стыдно и больно за то, что своевременно этого не сделал и я».

Этим выступлением Рокоссовский вновь показал себя человеком, до конца верным собственным принципам. Он не стал добивать упавшего коллегу.
Власть придержащих такая позиция, естественно, удовлетворить не могла.

К тому же произошёл ещё один инцендент. Это ведь был самый разгар «оттепели».
И Хрущёв предложил ему выступить в печати со статьёй, да похлёстче, разоблачающей Сталина:

«Вы ведь и сами тогда пострадали».

• Однако Константин Константинович отказался делать это. Он тогда ответил:

         - Не могу, Никита Сергеевич. Товарищ Сталин для меня святой. Я своего мнения о нём никогда не изменю.

         После этого отношения между маршалом и генсеком испортились окончательно…

На другой день пришёл в свой кабинет первого заместителя министра обороны. А там уже сидит на его месте Москаленко. Предупредить ни у кого не хватило такта.

Уехал принимать Закавказский военный округ.
 Это 1957 год. Начало войны на Ближнем Востоке. Надо было укреплять наш регион, выходящий на Ближний Восток. Появилась необходимость радикальной перестройки Закавказского военного округа.
 Рокоссовского назначают на уникальную, учреждённую только для него должность: заместитель министра обороны - командующий Закавказским военным округом.
Турки, взбодрённые недавним размещением на своей территории американских военных баз, вели себя предельно нагло. Но, узнав, кто возглавил округ, сразу поубавили спеси.
 За 2 года Рокоссовский сформировал там ударный кулак для защиты наших рубежей. А ещё, как всегда, стал гарантом дружбы народов.
При Рокоссовском никому даже в кошмарном сне не могло присниться то, что сегодня происходит на Кавказе и в Закавказье.

Со временем, правда, Н. С. Хрущёв остыл и вернул полководца на прежнюю должность.
В 1958-1962 он вновь – заместитель министра обороны и главный инспектор Министерства обороны СССР.

В апреле 1962 Н. С. Хрущёв вновь попросил К. К. Рокоссовского написать статью о И. В. Сталине. Написать в духе известного постановления ХХ съезда КПСС о «культе личности» - что-то разоблачительное о Сталине, очень негативное.
Но маршал решительно отказался выполнять этот политический заказ, ответив:
«Нельзя бить умершего льва».
И уже на следующий день был отстранён от должности.

В апреле 1962 года его отставили уже окончательно, направив в группу генеральных инспекторов Министерства обороны.

В декабре 1966 года маршал Константин Рокоссовский станет одним из тех, кто будет нести на своих плечах гроб с останками Неизвестного солдата и опустит его в могилу в Александровском саду. Так великий полководец отдаст последний долг своим бойцам, вместе с которыми он отстоял Москву в 1941-м.
И когда открывали этот мемориал у кремлёвской стены, там выступал и Рокоссовский.

• Он тогда произнёс:

«Эта могила Неизвестного солдата у древних стен московского Кремля станет памятником вечной славы героям, погибшим на поле боя за родную советскую землю. Здесь отныне покоится прах одного из тех, кто грудью своей заслонил Москву».

Наряду с выполнением обязанностей на различных должностях в Вооружённых Силах СССР, Рокоссовский принимал активное участие в государственной и общественной деятельности.
Был кандидатом в члены ЦК КПСС (1956-1968 годы).
 Депутат Верховного Совета СССР 2-го, 5-7-го созывов.

В конце своей жизни маршал Рокоссовский ведёт большую общественную работу, обобщает опыт войны, передаёт его молодому поколению.
 Константин Константинович регулярно выступал со статьями в центральных газетах и журналах.

Но главное содержание его жизни в этот период, главное  его дело - работа над воспоминаниями.  Её маршал считал для себя чрезвычайно важной. Мемуары он стал писать поздно - в 1965-м. Работал над ними до самой смерти.
Три года он отдал этой работе. Писалась она, по воспоминаниям его близких, трудно, а подчас и мучительно.
Над книгой Рокоссовский всегда работал сам, без помощи журналистов или референтов. Тем она особенно ценна.
Как и другие военачальники, взявшиеся за перо, Константин Константинович столкнулся с политической конъюнктурой.

• Недаром с горечью делился он с главным маршалом авиации А. Е. Головановым:

 «Мы своё дело сделали, и сейчас мы не только не нужны, но даже мешаем тем, кому хочется по-своему изобразить войну».

 Следует отметить, что мемуары Рокоссовского выгодно отличались от воспоминаний многих других военачальников.
В них не было медового налёта самолюбования.
 В меру говорилось о роли партийных органов.
 Отсутствовали излишне красноречивые упоминания о вкладе в победу Верховного главнокомандования и т. д.
Более того, на страницах своей книги он открыто критиковал Ставку за принятые решения и отданные приказы, которые приводили к излишним  жертвам среди нашщих воинов.
В отличие от некоторых своих коллег, он не стал писать и о той «огромной» роли, которую внесли в победу Хрущёв или Брежнев.
 Словом, и здесь Рокоссовский остался верен своим принципам...

Когда рукопись вчерне была готова, естественно, встал вопрос о названии. Маршал деликатно, но твёрдо отклонил десятка два вариантов, показавшихся ему излишне пафосными, выспренними. И остановился на том, который лёг на обложку книги – «Солдатский долг».
К сожалению, Константин Константинович так и не увидел своей книги «Солдатский долг». Буквально он успел прочитать гранки, поставил подпись, и где-то на следующий день умер.
Она вышла уже без него. И вышла, к большому сожалению, с обширными купюрами. Его взгляд на некоторые важные моменты Великой Отечественной войны, скажем так, несколько отличался от официального. Например, он считал, что введение института представителей Ставки Верховного Главнокомандующего далеко не всегда было оправданным, особенно когда таким представителем являлся начальник Генерального штаба, чьё присутствие постоянно требовалось в центре...
Лишь в 1997 году мемуары Рокоссовского были опубликованы полностью.

Это был последний подвиг Константина Константиновича Рокоссовского, прошедшего славный путь от солдата до прославленного маршала.

В 1968 году Рокоссовский уже очень тяжело болел. Жестокий недуг, рак, поразил этого сильного, жизнелюбивого человека. Победить такую болезнь оказалось невозможно.

«Он уходил достойно. Без лишних жало и слёз. Напутствовал детей, пытался ободрить жену. И всё это – через страдания и боль тяжёлой болезни. Но в этом был весь Рокоссовский. Приняв удар на себя, он сдержал его. Мужественно и стойко, как настоящий солдат»
 (Кирилл Константинов).

3 августа 1968 года маршала Рокоссовского не стало…
Умер он на 72-м году жизни. Урна с его прахом была захоронена в Кремлёвской стене.


Глава IV.

 Каким же он был, Константин Рокоссовский?


        Константин Рокоссовский был притягательно красивым.
 Его фигурой и осанкой нельзя было не залюбоваться.
Высокий (почти 2-х метрового роста), стройный, широкоплечий, атлетического сложения.
 Физически сильный и натренированный.
Открытые правильные черты лица, лучистые миндалевидные синие глаза, прямые каштановые волосы. Приятная, сдержанная улыбка.

        Он был человеком весёлым, остроумным, неунывающим, доброжелательным, сердечным, открытым, душевным, чутким, деликатным.
 Всегда стремился понять человека, войти в его положение.

Константин Константинович был человеком очень интеллигентным. Никогда ни на кого не повышал голос. И, тем болем, не матерился. Это все знали.
Был случай, когда Жуков позвонил ему и разговаривал на повышенных тонах. Рокоссовский сказал, что продолжать беседу в таком тоне не желает, и положил трубку. Свидетелями этого разговора были люди из Ставки.

        Отличали Рокоссовского бесстрашие, сдержанность, уравновешенность, выдержка, самообладание, хладнокровность, решительность, инициативность, упорство.
Не терялся ни в одной сложной обстановке.
 И был отчаянно смел.
О маршале Рокоссовском спорили мало, его просто любили.
Были у него, конечно, и недруги — разве дадут великому человеку прожить без зависти к его успехам?
 Другое дело, что можно на выпады реагировать. А Рокоссовский умел жить так, что грязь к нему не липла — достойно, благородно и скромно.

 «Скромность была его самой яркой чертой», — утверждают внук и тёзка маршала Константин Вильевич Рокоссовский и его правнучка (она же — полная тёзка дочери маршала) Ариадна Константиновна Рокоссовская.
Все, кто знал маршала, также говорят, что  главным качеством его характера была скромность.
 Он был необыкновенно, поразительно, удивительно, рыцарски скромным человеком.
Если произносили за столом здравицу в честь его полководческого гения, напоминал:
«Кажется, мы собрались по другому поводу».
На парадах и торжествах старался стать во втором ряду или где-нибудь сбоку. Избегал помпезных примов, банкетов.
 «Как-то позвонил Хрущёв, но Рокоссовского не застал, — рассказывает Ариадна Рокоссовская, — и сказал адъютанту прадеда: «Завтра приём на высоком уровне. Передайте Константин Константинычу, чтобы обязательно был». А Захацкий передать забыл. Хрущёв звонит на следующий день Рокоссовскому: «Я просил, чтобы ты был! Почему ты не приехал?» Константин Константинович ответил: «Я ничего об этом не знаю — впервые от вас слышу». Хрущев взорвался: «Как? Гони своего адъютанта в шею!»  Рокоссовский выслушивает, кладёт трубку и пожал Захацкому руку со словами: «Спасибо, Борис Николаевич, что избавили от неприятной необходимости. Кстати, вам привет от Хрущева».

       «Был очень демократичен, — продолжает правнучка. — Общался на равных и с ровесниками дочери, и друзьями внуков. На отдыхе, не найдя партии для тенниса, мог предложить какой-нибудь девочке: «Давай сыграем?» Родители хватались за сердце: «Ах, наша Маша играет в теннис с маршалом!»
Он категорически не принимал мнения, что в отношениях между людьми нужно кому-то отдавать приоритет.
Когда после войны работал в Польше министром обороны, поехал в дом отдыха. Утром приходит в столовую – никого. «Что такое, где люди?» Оказывается, их вывели, чтобы не беспокоить министра. То же в бассейне. «Зачем вы это делаете! Пустите людей в бассейн!» — возмущался Рокоссовский».

Вернувшись из Польши в Москву, любил пройтись на работу в Генштаб и обратно пешком.
Один солидный историк признавался Ариадне:
 «Мы, студенты, знали, когда он пойдет мимо факультета, и, пропуская лекции, подкарауливали его: «Здравствуйте, Константин Константинович!» Он улыбался в ответ: «Здравствуйте».
Встречные машины сигналили ему, когда он на переднем сиденье своего автомобиля ехал на дачу. Маршал в ответ улыбался и махал рукой.
Благосклонно и спокойно он воспринимал: «Вы? Не верим своим глазам!», когда отводил внука в школу.

«Конечно, мне было приятно. Я гордился таким дедом, — признаётся Константин Вильевич. — Но воспитаны мы были так, что в семье фамилией не кичились. Поэтому мне было странно слышать на субботнике: «Смотрите, даже внук маршала Рокоссовского сажает деревья».

Он  никогда  и  никого не предавал,  не  оговорил.  Такая   «самостоятельность» была не по душе  властям. Судьба у Рокоссовского К. К. не только героическая, но и трагическая. Своему другу Цимбаревичу он сказал как-то:
«Вся беда в том, что для русских я поляк, а для поляков русский».

Его жизненным кредо было:
«Честь и правда - превыше всего!»
         
Хотелось бы остановиться на отношениях Константина Рокоссовского к прерасной половине человечества.
 По красавцу-генералу женщины сходили с ума.

• Светлана Павловна Казаков, вдова маршала артиллерии Казакова,  вспоминала:

«Он был очень красивый мужчина. Интеллигент! Говорил негромко, с милым польским акцентом. Все женщины фронта стадали по нему. Когда газеты печатали его фотографии, почтальоны носили письма в дедакцию мешками – с объяснениями в любви. Одна англичанка слала их изо дня в день».

На самом деле красивый, обаятельный, бравый вояка, не раз поражавший соратников смелостью на поле брани и даже чрезмерным пренебрежением к опасности, в общении с противоположным полом был робок и нерешителен.
 
Со своей единственной женой Юлией Петровной Барминой Рокоссовский познакомился в городе Троицкосавске (теперь Кяхта) в Бурятии. Причём почти через год после того, как заметил её на спектакле в местном доме офицеров. Красный командир несколько месяцев ездил мимо дома своей возлюбленной, не решаясь представиться. И если бы не вмешательство его друга, не было бы свадьбы в апреле 1923 года.

• Вот что, к примеру, рассказывает правнучка маршала о том, как познакомились её прадед и прабабушка:

«Несмотря на привлекательную внешность, Рокоссовский был человеком робким и стеснительным. Свою будущую жену заприметил в театре. У неё был романтический облик: хрупкая, с тёмными кудрями и большими глазами. И, очевидно, прадед полюбил её с первого взгляда. Узнав, где девушка живет, каждый день проезжал на коне мимо её дома, но познакомиться не решался. Так продолжалось почти год.
Помог случай. Она с подругами гуляла по парку. В это время там оказался и Рокоссовский. В компании увидел своего знакомого, который и представил будущего маршала девушке. Так начался роман прадеда и прабабушки. Через год, несмотря на то, что её родители были против замужества дочери, они поженились. А еще спустя год у них родилась дочь Ариадна — моя бабушка. Я дочь её сына Константина».

       Константин Константинович любил свою жену Юлю и дочь Ариадну, для которой он был самым близким, любимым человеком.
Он был замечательным отцом и дедушкой.

• Ада Рокоссовская вспоминает:
         
«…Он чинил мои куклы, помогал решать задачи по алгебре, читал Пушкина, Байрона, Мицкевича, Есенина, учил ездить на лошади, понимать и любить природу. Таковы почти все отцы, но мой всё равно кажется мне самым добрым, самым чутким, самым умным и весёлым».

Никогда не отказывался поиграть с внуками «в войну». Очень любил их.

Известно, что в 1941 году на фронте Рокоссовский, разлучённый с семьёй,  встретил красавицу-военврача Галину Таланову. И эта женщина стала фронтовой подругой Рокоссовского на всю войну.
Он её впервые увидел в госпитале, куда пришёл навестить своих раненых бойцов.

До этого ждал писем от жены и сам ей писал. Скучал по жене безумно.. 22 июня 1941 года Рокоссовский приказал отправить жену Юлию Петровну и дочь Аду в Москву поездом. Но состав в назначенное время в столицу не прибыл. Так они потерялись на время. Рокоссовский с фронта шлёт им письма по адресам всех родных и знакомых, надеясь, что жена и дочь обязательно объявятся у кого-нибудь из них.

• Из писем маршала к семье:

«Дорогая Люлю и милая Адуся! Как мне установить с вами связь – не знаю. Я здоров, бодр, и никакая сила меня не берёт. Я за вас беспокоюсь. Как вы там живёте? Забирайтесь куда-нибудь в маленький городишко подальше от больших городов, там будет спокойнее. До свидания, мои милые, дорогие, незабвенные. Заботьтесь о себе и не беспокойтесь за меня излишне. Ещё увидимся и заживём счастливой жизнью. Целую крепко-крепко, безгранично любящий вас Костя. 8 июля 1941-го».

«Дорогие, милые Люлю и Адуся! Пишу вам письмо за письмом, не будучи уверенным, получите ли вы его. Все меры принял к розыску вас. Неоднократно нападал на след, но, увы опять исчезали. Сколько скитаний и невзгод перенесли вы! Я по-прежнему здоров и бодр. По вас скучаю и много о вас думаю. Часто вижу во сне. Верю, верю, что вас увижу, прижму к своей груди и крепко-крепко расцелую.
Был в Москве. За двадцать дней первый раз поспал раздетым, в постели. Принял холодную ванну – горячей воды не было. Ну вот, мои милые, пока всё. Надеюсь, что связь установим. До свидания, целую вас бесконечное количество раз, ваш и безумно любящий вас Костя. 27 июля 1941-го».

«Милая Люлюсик! Наконец-то получил от тебя целую пачку писем. Всё это передал мне лично корреспондент «Правды», побывавший у тебя. Сижу, перечитываю письма и переживаю медовый месяц. Никто мне тебя не заменит, и никого мне не надо. Не грусти, Люлю, борись и верь, что мы с тобой встретимся и поять заживём по-прежнему. Целую тебя, мой светлый луч, бесчисленное количество раз. Любящий тебя твой Костя. 17 февраля 1942 года».

«Дорогая моя Люлю! Пользуясь случаем, посылаю тебе маленькую посылку, состоящую из всякой всячины. Хотелось бы и себя запаковать в эту посылку и появиться внезапно перед тобою, но, увы, этого сделать нельзя. Скучаю по вас, мои дорогие, ужасно хочется вас видеть… 16 марта 1943 года».

«Дорогие мои Люля и Адуся! Улучив свободную минуту, спешу сообщить о себе и о наших делах… 5.7 в 2 часа 30 мин. ночи немцы ринулись на нас своими полчищами танков, артиллерии, пехоты и авиации. В дело были брошены новейшие бронированные чудовища в виде «тигров», «фердинандов», «пантер» и т. п. пакости. 8 суток длился этот жестокий бой днем и ночью. Результаты боев вам известны из газет. В общем, набили мы тут фрицев, захватили много пленных и военной техники. Одним словом, всыпали немцам «по первое число». Теперь гоним их на запад, освобождая ежедневно сотни населённых пунктов. Ты обижаешься, что мало пишу. Но поверь, бывают дни, когда буквально валишься с ног от усталости. Я по-прежнему здоров и бодр. Счастливая звезда пока мне сопутствует. Был случай, когда чудом остался жив. Дом, в котором я находился, разнесло в щепки, а у меня – ни царапины. Значит, не суждено пока погибнуть… До свидания, мои дорогие, целую вас крепко. Любящий вас Костя. 29 июля 1943 года».
 
Галина Васильевна Таланова только-только закончила медицинский вуз, когда началась война. На фронт её призвали сразу, распределив в 85-й походно-полевой госпиталь ординатором хирургического отделения.
Дело было под Москвой. Привезли раненых. Доктор так торопилась к машинам, что пробежала мимо красивого, статного и обаятельного генерала, в задумчивости не заметив ни его, ни его неординарной внешности.
Зато генерал обратил на доктора своё внимание. Он увидел де вушку и вдруг словно наваждение - сзади копия любимой жены, та же фигурка, та же походка. Вот и не выдержал. Окликнул девушку, с приятной улыбкой на лице поинтересовался:
«Что же вы, товарищ военврач, не приветствуете старших по званию?!»
Молоденькая военврач была очень похожа на его жену. Позже она услышит от генерала признание, что как только он увидел её, «воробушка» в военной форме, в грубых сапогах, тоненькую, хрупкую, те же тонкие черты лица, - так сердце и ёкнуло: «Юлия!»
Так на линии огня вспыхнуло глубокое, серьёзное чувство, которое оба пронесли через всю войну. Боевая подруга была с командиром на всех фронтах.
Галя Таланова видела, какая пропасть пролегла между ней и любимым. Рокоссовский старше её на четверть века. У него семья. Галина знала, что Рокоссовский продолжает писать им письма: жене Юлии и дочери Адусе. Знала, что он никогда их не бросит.
Ведь Константин Константинович сразу предупредил возлюбленную:
«Юлию Петровну предать никогда не смогу!».
И объяснил ей про 37-й и последующие годы…
 Галина понимала, что он — боевой, прославленный генерал, а она — всего лишь начинающий врач, вчерашняя студентка.
Но тогда оба шагнули навстречу друг другу через эту бездну.
На фронте такие отношения были нормальным явлением. Повсюду, вопреки смертельному риску, жизнь отчаянно брала своё. Ведь сердцу не прикажешь!
Галина понимала, что, может быть, не имеет права на это чувство. Но сделать с собой ничего не могла. Любовь была сильнее её. Она шла от сердца.
7 января 1945 года в городке Мензижец под Варшавой у Галины родилась дочь, которую назвали Надеждой. Рокоссовский сразу же признал ребёнка, дал ей свою фамилию и отчество.
В конце войны судьба разлучила влюблённых. Пути их разошлись. Генерала перебросили командовать 2-м Белорусским фронтом. А военврач Таланова вместе с маленькой дочкой дошла до Берлина.
Когда война закончилась, Рокоссовский вернулся к законной жене и дочери.

«Отец писал моей матери письма стихами, – рассказала Надежда Константиновна в одном интервью. – Я его практически не видела. Хорошо запомнился послевоенный эпизод, как мы с отцом выбирали вид спорта, которым я буду заниматься. Он сказал: «Что ты не умеешь вообще делать? В волейбол немного играешь. В баскетбол – тоже. А плавать не плаваешь». Остановились на плавании. Позднее я даже выступала за сборную Латвии».

Константин Константинович старался помочать им, но из семьи не ушёл.

Рокоссовский ни дочерей, ни внуков друг с другом не знакомил. И правду они узнали уже после смерти маршала. При этом потомки Надежды и Ариадны подружились и наладили добрые отношения.

• Правнучка маршала, Ариадна Рокоссовская, однажды рассказала:

«Мой папа узнал, что у него есть сестра Надежда Константиновна лишь в 1988 году. С тех пор как они побывали в Свободе, подружились. Бабушка Надя, - так, и только так, называю я её. Для меня это теперь самый родной человек. А прабабушка Люлю, точно знаю, поняла и простила мужа».

Интересный факт. Генерал-полковник Лев Мехлис в бытность свою членом Военного Совета одного из фронтов Великой Отечественной войны прибыл к Сталину с докладом. И как бы между прочим сообщил, что генерал Рокоссовский спал с актрисой, а теперь спит с медсестрой и вообще вокруг него очень много симпатичных женщин крутится.
Сталин не отреагировал.
Разговор продолжался. Лев Захарович, одержимый желанием наказать порок и «уесть» популярного генерала, вернулся к поставленному им вопросу:
«Так что же делать будем с товарищем Рокоссовским, ведь он напропалую спит с женщинами?»

       «Что делать будем? - прищурился Сталин. - Завидовать будем!».

О личной жизни Рокоссовского ходило много слухов. Обаятельный, с отменными манерами, он очень нравился женщинам.

Говорят о его бурном романе с актрисой Валентиной Серовой. Говорят, будто бы актриса Валентина Серова, которой Константин Симонов посвятил свое знаменитое стихотворение «Жди меня», без памяти влюбилась в Константина Рокоссовского.
Несколько лет тому назад на телеэкраны вышел сериал режиссера Юрия Кары «Звезда эпохи». Прототипом главной героини стала Серова. В картине описан её роман с Рокоссовским.

Однако сам маршал полностью отрицал связь с известной актрисой. То же говорят и его потомки. Они настаивают, что это просто миф.

• Внук маршала Константин Рокоссовский в интервью «Российской газете» развенчал нелепые слухи:

 «Он встретил одну женщину – военврача Галину Таланову. Она была с ним всю войну, родила дочь. И семье, и соратникам все это было известно. Знали они, что Рокоссовский разрывается между двумя любимыми женщинами, одна из которых рядом с ним переносит фронтовые невзгоды, а другая ждёт дома… Валентине Серовой места в этом любовном треугольнике не было».

Серова действительно писала Рокоссовскому письма. В них выражала надежду на нечто большее, чем простое знакомство. Но только вот он ей взаимностью не ответил. Ведь к тому времени у Константина Константиновича уже были две женщины. И в условиях войны крутить роман с актрисой полководец просто не мог — воевать-то когда?

• Правнучка маршала рассказывает:

«Да, это было. Прадед в 1942 году попал в госпиталь с тяжёлым ранением. Валентина Серова выступала перед ранеными и, увидев офицера с загадочной бледностью, влюбилась. Начала его навещать. И была очень расстроена, когда Рокоссовский вежливо попросил её больше к нему не приходить. Валентина Серова сделала ещё одну попытку, но актрису не пропустили, объяснив: её не ждут. Тогда она попросила, чтобы к ней спустилась Юлия Петровна, жена Рокоссовского. Ей Серова призналась, что неравнодушна к Константину Константиновичу. Прабабушка пыталась её успокоить, мол, свою судьбу актриса ещё встретит, у неё всё впереди. История продолжения не получила. Прадедушка и прабабушка прожили вместе 45 лет. Он всегда её нежно называл Люлю».

«Он был красивым, статным, обаятельным мужчиной. В детстве мне попалась его юношеская фотография, и я просто влюбилась в собственного прадеда! Как может такой мужчина всю жизнь прожить с одной женой? Людям хочется думать, что красавец маршал крутил романы с потрясающими женщинами, кружил головы актрисам, разбивал сердца.
Никому не нравится правда – что Рокоссовский всю жизнь любил свою жену, что его семейная жизнь была размеренной и счастливой. Что, став маршалом Советского союза и всеобщим любимцем, он не менял женщин как перчатки. Ему хотелось тишины, покоя, домашнего уюта, а не бурных страстей. Но разве это может быть кому-то интересно? Нет, конечно. Поэтому и появляются сплетни, слухи, анекдоты».

И добавляет, что прабабушка любила прадедушку.
И любила: «Безумно! Он был для неё всем».

Да. Святым Константин Рокоссовский, конечно, не был. Но и никаким ловеласом и похитителем женских сердец тоже не был…
Чтобы там не было, но женат маршал был только один раз. И всю жизнь любил свою супругу.


• О том,  как они жили материально, правнучка говорит:

«Хотя возможности были, не роскошествовали. Юлия Петровна одевалась скромно. Константин Константинович тоже был прост в быту. В спортивных брюках, майке брал лопату и отправлялся на огород — копать, сеять редиску...»

  Маршал любил литературу, поэзию.
 Он выкраивал минуты между боями, находил уединённый уголок и сочинял стихи о природе, о любви, о смысле жизни:

Распустились розы у меня в саду,
Я их не заметил, к своему стыду.
Подошёл поближе: запах – благодать.
Я нагнулся ниже – глаз не оторвать.

Ветер мимолётный облака унёс.
А на солнце розы плакали до слёз.
Им обидно стало, что их красоту
Люди видят часто, только на лету.

Красиво пел. Знал множество песен, причём пел не только русские песни, но и польские, и литовские.
Прекрасно танцевал.
В юности Рокоссовскому даже вынесли взыскание «за чрезмерное увлечение танцульками». Записи этой в партийной книжке он стыдился и просил выдать новый документ.
А ещё был интересный эпизод. Как-то после войны, будучи уже 60-летним, в паре с женой своего соратника генерала Малинина они в Сочи на набережной на спор протанцевали краковяк — от одного дома отдыха к другому.
К слову, ездили на юг Константин и Юлия Рокоссовские ежегодно — это было семейной традицией.
Он по-прежнему страстно любит охоту, по-прежнему начинает свой день с зарядки - без нее он не мыслит своего напряженного трудового дня.
        Занимался спортом.
Всю жизнь, до последних дней, каждое утро делал зарядку и пробежку. Без неё он не мыслил своего напряжённого трудового дня. И обливался холодной водой.
Много ходил пешком. Жить в движении — для Рокоссовского было его сутью.  С большим удовольствием играл в волейбол и теннис. Обожал плавание.
Чего не понимал, так это увлечение футболом по телевизору. И подсмеивался над зятем и внуком, когда они пыхтели и кричали перед экраном. Спорт для него — это когда участвуешь сам.

Бывало, в майке и старых армейских штанах выходил косить траву.

 Был страстным охотником и заядлым рыболовом.
Замечательно готовил уху.
         Очень любил природу. Мог часами бродить по лесу в поисках грибов, ягод.
Занимался садоводством.  Когда на даче созревал большой урожай яблок, лично ставил подпорки для каждого дерева. Потом эти яблоки вёдрами раздавал друзьям и знакомым.
На даче выращивал розы.
Когда маршалу запретили перетруждаться, он всё равно не оставлял без внимания свои грядки и сад.
После инфаркта начал понемногу приводить себя в норму. Был намечен маршрут — круг протяжённостью несколько сот метров. Променад устаивали для обоих Костей — большого и маленького. На исходной садилась бабушка: за каждый круг большому клала шишку еловую, а маленькому — сосновую...

       Рокоссовский великолепно знал солдатский долг, солдатскую психологию. Всегда был вместе с солдатом, знал его нужды. Он всегда заботился о людях, несмотря на все жестокости войны.
В любой час суток, не глядя на самые трудные обстоятельства, он был там, где сейчас было особенно трудно.
За всю свою жизнь, он, кажется, не наказал ни одного подчинённого, предпочитая убеждения, если в этом была нужда.
Интересный факт: в военных архивах нет ни одного документа, подписанного Рокоссовским, о расстреле на фронте своих офицеров, тогда, как у других «маршалов победы», их полно. Он единственный из маршалов, кто не подписывал «расстрельные» списки. Воевавшие с ним могли рассчитывать на его защиту от произвола.

• Ещё в годы Гражданской войны он говорил:

«Нет худшего в Красной армии преступления, кроме измены и отказа от службы, как рукоприкладство, матерщина и грубость, то есть случаи унижения достоинства человека».

Успешный военачальник, в силу специфики военного ремесла, не может позволить себе быть мягким и уступчивым. Рокоссовский, как никто иной, удачно сочетал в себе вежливую корректность и тактичное внимание к подчинённым с жёсткой требовательностью для выполнения поставленных задач.

• Весьма характерен один из его приказов, когда Рокоссовский был ещё командиром 15-й Отдельной Кубанской кавалерийской дивизии:

«Обращая внимание всего начсостава на решительное искоренение случаев грубости и не тактичности по отношению к подчинённым, одновременно обращаю внимание и на недопустимость каких-либо послаблений воинской требовательности к подчинённым. Командир должен быть требовательным, настойчивым и решительно, до конца проводящим свою, волю, направленную на укрепление боеспособности армии».

Мужественный человек Константин Константинович, будучи уверенный в собственной правоте, решительно возражал первым лицам государства. Как - Сталину, так и - Хрущёву.

Обладая твёрдой волей и должной требовательностью, Константин Константинович при этом не унижал подчинённых. Никогда не обращался к подчинённым на «ты», будь то солдат, офицер или генерал, создавая обстановку взаимного уважения. Рокоссовский не терпел хамства, не опускался до грубости и рукоприкладства, к которым были склонны многие другие маршалы и генералы. И люди любили его, гордились, что служили и воевали под командованием этого глубокоуважаемого человека.
Все его приказы и указания выполнялись немедленно и беспрекословно. И каждый считал за честь достойно выполнить его просьбу или приказ.
Солдаты полюбили его сразу и на всю жизнь. Во время боёв за Москву они подарили своему командующему сделанный вручную из куска алюминия портсигар с надписью:
«Нашему Суворову – генералу К. К. Рокоссовскому».
Солдаты во время коротких передышек между боями, на привалах, в медсанбатах и госпиталях, и после победы, вернувшись домой, рассказывали о своём командующем. О простом, скромном, даже застенчивом, человеке. О человеке, любящем людей, с уважением относящемся к каждому воину независимо от того, какие у него на плечах погоны – рядового или генерала. О человеке, не гнувшемся под огнём. О человеке, спокойное, веское слово которого вело десятки тысяч людей в бой, вперёд, к победе над врагом.
 И называли его:
«Маршал Вперёд!»

• Главный маршал авиации, командующий Авиацией дальнего действия Голованов вспоминает:

«Когда солдатское радио доносило, что фронтом будет командовать Рокоссовский, все кричали «Ура!», бросали кверху каски и пилотки. Он лично объезжал госпитали, где лечились рокоссовцы, интересовался, не обошли ли кого наградами? Сам вручал ордена и медали. Остальные лишь завидовали.
Едет маршал фронтовой дорогой, видит – на обочине солдат сидит, сапог ремонтирует. Ещё и проволокой подвяжет, чтоб до самого Берлина хватило. Вынимает орден и награждает бойца: «За высокий боевой дух».
Прямо у дороги трибунал заседает. Солдата подозревают в изнасиловании. Рокоссовский немку спрашивает:  «Сейчас его могут расстрелять. Вы хотите этого?
- Nain! Nain! – в ужасе кричит она. Удовлетворены все.
Жуков на подобные моменты внимания предпочитал не обращать».

Харизма, лидерские и человеческие качества Рокоссовского способствовали тому, что его глубоко уважали не только подчинённые, но и советское руководство.
...Многие не без основания утверждают, что внутренней красотой, душевными качествами Рокоссовского был покорён даже Сталин, совсем не склонный к сантиментам.

• И. В. Сталин сказал о нём:

«…Это настоящий рыцарь войны. Он воевал с врагом по долгу и убеждению… Он обладает редкими душевными качествами, которые известны всем, кто хоть немного служил под его командованием. И нет ничего удивительного, что он вырос до маршала, стал великим полководцем».

Сталин уважительно называл Рокоссовского «мой Багратион» и по имени-отчеству (как и Шапошникова). А остальных, в том числе и Жукова, только по фамилиям.

В 1949 году Сталин пригласил Рокоссовского на свою дачу. Когда на Ближней Рокоссовский не обнаружил вождя, то в недоумении просто сел в кресло и стал ждать. И вдруг из сада появился Сталин с букетом белых роз. И видно было, что он их не резал, а ломал,  – руки были в царапинах.

- Константин Константинович, - обратился Сталин, - ваши заслуги перед Отечеством оценить невозможно. Вы награждены всеми нашими наградами, но примите от меня лично этот скромный букет!

После войны Сталин от имени государства подарил Рокоссовскому роскошный особняк на Патриарших прудах. Константин Константинович «царский» подарок принял, но разделил его на несколько квартир. «Освободившиеся» он предоставил своим сослуживцам по штабу фронта…

Много добрых слов, отзывов и характеристик заслужил маршал двух стран и народов - советского и польского.

• С. М. Штеменко, генерал армии:

«Очень колоритна полководческая фигура Константина Константиновича Рокоссовского. На его долю выпала труднейшая роль в знаменитом Смоленском сражении 1941 года и в оборонительных боях на ближних подступах к Москве… Неотразимо личное обаяние Константина Константиновича… Его не только безгранично уважали, но и искренне любили все, кому довелось соприкасаться с ним по службе».

• В. И. Казаков, маршал артиллерии:

«Константин Константинович обладал… драгоценными качествами, которые имели огромное влияние на окружающих…
Он был необыкновенно прост и неподдельно скромен, чуток и справедлив.
Человек высокой культуры, он умел терпеливо выслушать каждого, тут же выделить главную мысль в суждениях собеседника и использовать в интересах дела знания коллектива».

• Н. А. Антипенко:

«К. К. Рокоссовский, как и большинство крупных военачальников, свою работу строил на принципе доверия к своим помощникам. Доверие это не было слепым: оно становилось полным лишь тогда, когда Константин Константинович лично и не раз убеждался в том, что ему говорят правду, и что сделано все возможное, чтобы решить поставленную задачу; убедившись в этом, он видел в вас доброго боевого товарища, своего друга. Именно поэтому руководство фронта было так сплочено и спаяно: каждый из нас искренне дорожил авторитетом своего командующего. Рокоссовского на фронте не боялись, его любили».

• П. И. Батов, генерал армии:

«Он никогда не навязывал своих предварительных решений, одобрял разумную инициативу и помогал развить ее. Рокоссовский умел руководить подчиненными так, что каждый офицер и генерал с желанием вносил в общее дело свою долю творчества. При всем этом сам К. К. Рокоссовский и мы, командармы, хорошо понимали, что полководцем нашего времени без сильной воли, без своих твердых убеждений, без личной оценки событий и людей на фронте, без своего почерка в операциях, без интуиции, то есть без собственного «я», быть нельзя.
         Сильной стороной деятельности К.К.Рокоссовского всегда было его напряженное стремление разбить врага ценой наименьших собственных жертв. Он никогда не сомневался в успехе и победе. И эта железная воля передавалась всем его соратникам».

• А. Е. Голованов:

«Вряд ли можно назвать другого полководца, который бы так успешно действовал как в оборонительных, так и наступательных операциях прошедшей войны. Благодаря своей широкой военной образованности, огромной личной культуре, умелому общению со своими подчиненными, к которым он всегда относился с уважением, никогда не подчеркивая своего служебного положения, волевым качествам и выдающимся организаторским способностям он снискал себе непререкаемый авторитет, уважение и любовь всех тех, с кем ему довелось воевать. Обладая даром предвидения, он почти всегда безошибочно разгадывал намерения противника, упреждал их и, как правило, выходил победителем».

• А. М. Василевский:

«Командуя рядом фронтов, причем всегда на весьма ответственных направлениях, Константин Константинович своим упорным трудом, большими знаниями, мужеством, храбростью, огромной работоспособностью и неизменной заботой о подчиненных снискал себе исключительное уважение и горячую любовь. Я счастлив, что имел возможность на протяжении Великой Отечественной войны быть свидетелем полководческого таланта Константина Константиновича, его завидного во всех случаях спокойствия, умения найти мудрое решение самого сложного вопроса».

• Г. К. Жуков:

«Рокоссовский был очень хорошим начальником. Блестяще знал военное дело, чётко ставил задачи, умно и тактично проверял исполнение своих приказов. К подчинённым проявлял постоянное внимание и, пожалуй, как никто другой, умел оценить и развить инициативу подчинённых ему командиров. Много давал другим и умел вместе с тем учиться у них. Я уже не говорю о его редких душевных качествах – они известны всем, кто хоть немного служил под его командованием».
«Более обстоятельного, работоспособного, трудолюбивого и по большому счету одарённого человека мне трудно припомнить».

• М. А. Гареев, генерал армии:

«Современным офицерам он подал великий пример новаторства и непрестанного творчества в военном искусстве, чему всем офицерам надо неустанно учиться».

• И. Х. Баграмян:

«Константин Константинович выделялся своим почти двухметровым ростом. Причем он поражал изяществом и элегантностью, так как был необычайно строен и поистине классически сложен. Держался он свободно, но, пожалуй, чуть застенчиво, а добрая улыбка, освещавшая его красивое лицо, притягивала к себе. Эта внешность как нельзя лучше гармонировала со всем душевным строем Константина Константиновича, в чем я вскоре убедился, крепко, на всю жизнь сдружившись с ним».

• Н. С. Хрущёв:

«Я считаю его одним из лучших командующих войсками. И как человек он мне нравился. Особенно нравилась его служебная порядочность».

• Маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков:

«Я много раз думал, почему все, кто так или иначе знал Рокоссовского, относились к нему с безграничным уважением. И ответ напрашивался только один: оставаясь требовательным, Константин Константинович уважал людей независимо от их звания и положения. И это главное, что привлекало в нём».

Что выгодно отличало Рокоссовского от многих других маршалов и генералов, это то, что он не был ни стяжателем, ни хапугой.
Хотя ему, как и большинству советских полководцев, приписывали вывоз из Германии несметных багатств. А также строительство целого дворца под Москвой.
Однако никаких сокровищ никто так и не нашёл. А партийная комиссия, приехавшая проверять «дворец маршала», обнаружила вместо него… деревянную избу.
Перестраивать эту дачу Константин Константинович так и не стал, считая её вполне уютной после спартанских условий на фронте.
Хотя саму избу действительно привезли из Германии. Это было одно из штабных зданий 2-го Белорусского фронта. Эти дома после окончания войны разбирали по брёвнам и отправляли на родину, где передавали советским генералам под загородные дачи. Так что можно сказать, что маршал Рокоссовский не расставался с войной даже на дачном отдыхе.

• Вот что рассказывает об этом эпизоде правнучка маршала:

«Когда её начали строить, прошёл слух, что Рокоссовский возводит себе... дворец. Недоброжелатели написали жалобу в ЦК. Была создана специальная комиссия во главе с Булганиным, которая приехала проверять, что за хоромы строит прадед. И когда Булганин увидел деревянный дом, сказал: «Костя, что это за изба? Давай построим тебе нормальный кирпичный дом!» На что Рокоссовский ответил: «Нет, спасибо. На мой век хватит». А когда прадед ушёл с поста министра обороны Польши (с 1949-го по 1956 год он занимал его по распоряжению советского правительства) и возвращался в Москву, всё своё имущество раздал друзьям и людям, которые с ним работали. За ним прислали два самолёта: один — для него и семьи, второй — для вещей. А маршал пришёл на аэродром с женой и одним чемоданом».

Для полководческого почерка К. К. Рокоссовского характерны были:
-  способность избегать шаблона и прямолинейных действий,
-  умение распознать намерения противника и использовать его слабые стороны,
-  умение обеспечить максимальную огневую поддержку войск в обороне и наступлении,
-  умение из разрозненных, павших духом частей собирать силу, способную бороться и побеждать,
-    стремление добиться результата не числом, а умением.
Он не просто реагировал на складывающуюся обстановку, а стремился влиять на неё в нужном направлении путём дезинформации противника, применения неожиданных для него способов действий, навязывания своей воли, умелым стимулированием действий своих войск.

• Рокоссовский К. К.:

«В сражении самое основное – идеальная согласованность действий. Командующий фронтом и рядовой боец по временам одинаково влияют на успех, а нередко рядовые бойцы, командиры рот, батальонов, батарей делают решающий вклад в итог боя… Разумеется, огромно значение решений Главного Командования… Но главное – солдаты».

Стратегические замыслы Рокоссовского, по своей сути, заключались не в том, чтобы просто вытеснять противника, а наименьшими силами добиваться его окружения, расчленения, уничтожения.
Кстати, стратегические замыслы Рокоссовского всегда были настолько смелыми, что нередко ставили Ставку в тупик.
 Сталин частенько был вынужден отвечать:
 «Ваше предложение заслуживает внимания, но оно очень рискованно».

Рокоссовский был любимым командиром и верным боевым товарищем солдат, офицеров, генералов. Он никогда не оставлял их в беде. Всегда прежде всего думал о них помогал им, заботился о них. Солдаты и ветераны особенно высоко чтили его за то, что он берёг солдатские жизни. Он считал жизнь солдата очень дорогой и ценной.

Поэтому до последних дней жизни ему приходили тысячи и тысячи писем от фронтовиков.

• Герой Советского Союза Александр Пассар писал из нанайского села Алякса Хабаровского края:

«Получил, товарищ маршал, Ваше приветствие в День Рождения, спасибо, спасибо и спасибо! Но разрешите спросить – откуда Вы знаете мой год рождения?.. Как бы то ни было – Ваше письмо лучший подарок… Гармонь цела, товарищ маршал. Играя на ней, часто вспоминаю Донской фронт. Как сейчас вижу Вас в тот знаменательный для меня морозный день.
 – Большое спасибо тебе – сказали Вы тогда, благодаря меня за германского офицера, которого я привёл из вражеского тыла! – Вот не знаю, что подарить на память. Ружьё? Говорят, что ты охотник прекрасный…
А я ответил, что мне очень хотелось бы иметь гармошку… Ведь я до войны не только зверей и рыбу промышлял, но ещё и клубом заведовал…
Всю войну я не расставался с Вашей гармошкой, товарищ маршал, да и сейчас она часто со мной…»

• Из Алма-Аты, от родных генерала Панфилова:

 «Большое спасибо, товарищ маршал, за поздравление. Спасибо за внимание и заботу – никто из нас пока ни в чём не нуждается. Ваше внимание для нас – самое дорогое».

Инвалид второй группы Я. Е. Соколов из Краснодара благодарит за содействие в получении автомашины «Запорожец».
Бывший артиллерист, Герой Советского Союза Е. А. Дыскин рассказывает маршалу, как живут однополчане по 16-й армии в Ленинграде…
Писали шахтёры с Урала и Рура, рабочие Берлина и Волгограда, Варшавы и Курска.
Писали учёные, поэты, моряки…
Одни обращались за советом, другие делились своей радостью, третьи благодарили за помощь…
Письма от однополчан – отовсюду, со всех уголков страны. Все они были его боевой семьёй, называли себя «рокоссовцами».
 
• И это к ним, как и ко всем своим согражданам, обратился маршал в своей книге «Солдатский долг»:

«Слава вам. Чудесные советские люди! Я счастлив, что был с вами все эти годы. И если я мог то-то сделать, так это благодаря вам».


Заключение.


Как мы видим, жизненный и боевой путь Константина Константиновича Рокоссовского к маршальскому жезлу оказался сложным и тернистым…
Это был человек уникальной совершенно судьбы, трагической. Его судьба – это зеркало жизни нашей великой страны, её великого народа. Это взлёты и падения, горе и радость, триумфы и разочарования…

В ярком созвездии полководцев Великой Отечественной войны имя Константина Константиновича Рокоссовского светится особым светом, который не ослепляет, а притягивает к себе.

В памяти людей, общавшихся с К. К. Рокоссовским, он остался как самый симпатичный из советских маршалов. Как галантный красавец почти двухметрового роста, статный, всегда строгий, подтянутый, без малейшего изъяна в форменной одежде. Как обаятельный человек, душевный и интеллигентный.
При этом он безусловно обладал личной храбростью и мужеством.
 
       Сослуживцы считали его кавалеристом от Бога.
 Мечтал об учёбе в военной академии. Но из-за ареста и войны академия так и осталась для него мечтой.
Его учили жизнь и война...

Своим колоссальным полководческим талантом Рокоссовский превосходил других советских военачальников, в том числе и – Жукова.

Рокоссовского немцы прозвали «генерал Кинжал» - победу он добывал на острие кинжала, который, углубляясь в противника, окончательно лоражает его.

Сталин же в узком кругу называл его «мой Багратион». И Рокоссовский был единственным из военачальников, к которому Иосиф Виссарионович обращался по имени и отчеству, а не «товарищ Рокоссовский».
Он говорил:
 «Суворовых в Красной Армии нет. Есть Рокоссовский»

Блестящий военачальник Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский внёс выдающийся вклад в победу в Великую Отечественную войну.

Он за годы войны командовал:

-  9-м механизированным корпусом (с 22 июня 1941 до 11 июля 1941);
-   16-й армией на Западном фронте (август 1941 - июль 1942);
-   Брянским фронтом (июль-сентябрь 1942);
-   Донским фронтом (сентябрь 1942 - февраль 1943);
-   Центральным фронтом (февраль-октябрь 1943);
-   Белорусским фронтом (октябрь 1943 - февраль 1944);
-   1-м Белорусским фронтом (февраль-ноябрь 1944);
-  2-м Белорусским фронтом (с ноября 1944 и до конца войны) фронтом.
 
К. К. Рокоссовский — один из легендарных творцов великой победы. Это -  полководец в плеяде советских маршалов, чьё имя навсегда вошло в историю со знаком плюс.

Но главное: Рокоссовский — это человек, отличавшийся от других советских военачальников своим нормальным людским поведением, не душегуб и не изверг, бросавший в топку войны пушечное мясо, а настоящий «отец солдатам».
О нём в войну солдаты пели:
«И не его ли обнял Рокоссовский, срывая орден со своей груди».

При этом герой-полководец — один из тех, кто переломил хребет гитлеровской военной машине. Благодаря его смелым и мудрым тактическим решениям Красная армия победила в решающих сражениях на полях Великой Отечественной:

-  Войска под командованием Рокоссовского участвовали в начале войны в Приграничном сражении и Смоленской сече.

-  В 1941 году во время наступления немцев на Москву Рокоссовский командовал войсками 16-й армии. Он руководил обороной столицы на наиболее напряженных участках, координируя действия советских войск на Яхромском, Солнечногорском и Волоколамском направлениях. И не подпустил врага к столице Соктского Союза.
Отбив атаки немцев, Рокоссовский перешёл в контрнаступление.
Благодаря его смелым и остроумным решениям враг в кратчайшие сроки был отброшен от Москвы.
 Это не только обезопасило Москву, но и развеяло миф о непобедимости немецкой армии. А также внесло перелом в ход Великой Отечественной войны.

-  Под Сталинградом в конце 1942-го – начале 1943-го в качестве командующего Донским фронтом окружил и взял в плен немецкую армию фельдмаршала фон Паулюса - непревзойденного до той поры военного стратега Германии.
 Показательно, что тот на первом же допросе попросил разрешения сдать свое именное оружие командующему Донским фронтом Рокоссовскому - признал превосходство его стратегического мышления и военного таланта.
А вместе с Паулюсом были пленены 24 генерала, 2500 немецких офицеров и 90 тысяч солдат.

-  Летом 1943-го командующий Центральным фронтом Рокоссовский, приняв ряд неординарных решений, остановил наступление фашистов на Курск.
А затем разгромил орловскую группировку противника в ходе контрнаступления – операции «Кутузов».
Стал одним из главных организаторов победы на Курской дуге.

-   В 1944-м, при освобождении Белоруссии, в самой мощной в истории мировых войн операции «Багратион» предложил нанести удар сразу по двум направлениям.
Благодаря этому ходу уже в первые же дни операции с лица земли были стёрты 25 немецких дивизий, а через время взята в плен 105-тысячная вражеская группировка.

-  Войска под его началом участвовали также в Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях.
Особо отметим то, что Восточно-Прусская, Восточно-Померанская и Берлинская операции — наглядные примеры высочайшего полководческого искусства маршала К. К. Рокоссовского, проявленного им в решающих сражениях Великой Отечественной войны.

-  24 июня 1945 года командовал Парадом Победы в Москве, как один из лучших маршалов.

 В истории не найти прецедента, когда бы один человек стал маршалом сразу двух государств.
И нет, наверное, другого военачальника такого ранга, который бы, попав в 30-е годы под наковальню НКВД, под молотилку жестоких репрессий, сумел выстоять и вновь во весь рост подняться из тюремной пыли.

Рокоссовского ценили не только как гениального военачальника, но и как честного, доброго и справедливого человека.
Рокоссовский отказался писать что-либо о Сталине в чёрных красках  («почерней и погуще») по просьбе Хрущёва. Он не умел и не хотел предавать тех, с кем прошёл всю войну. А к Сталину у него всегда сохранялось особое, уважительное отношение. Он искренне плакал у гроба вождя в 1953 году.

Один из самых выдающихся творцов Победы, Рокоссовский так подвёл итог своей полководческой деятельности: 

      «Величайшее счастье для солдата – сознание того, что ты помог своему народу победить врага, отстоять свободу Родины, вернуть ей мир. Сознание того, что ты выполнил свой солдатский долг, долг тяжкий и благородный, выше которого нет ничего на земле!»

Константин Константинович Рокоссовский прожил большую, яркую, полную опасностей и борьбы жизнь. Жизнь, всю до последнего вздоха отданную защите Отечества. И потому о нём с почтением и благодарностью будут вспоминать потомки.
Он  славен  будет в веках как талантливый полководец, прекрасный  организатор, мужественный и волевой  маршал Победы, и как Настоящий Человек...