Портовый город, где две реки Кефлют и Жарло соединяются в одну, образуя канал, впадающий в Ла-Манш. Табачная мануфактура, одна из самых старинных во Франции, в которой работает большая часть местного населения с тысяча семисот сорокового года. Огромный виадук* (пятьдесят восемь метров высоты в двести девяносто два метра протяжённостью) возвышается в самом центре города, поражая своей величественной красотой. Уму непостижимо, как такую громадину возвели всего за четыре года...
Но начну с начала, когда локомотив паровоза "Ренн-Брест" остановился на небольшой станции с надписью Морле, и я вышел со своим небольшим багажом на прокопчённый угольным паром перрон, в холодный пронизывающий ветер с дождём. Поездка показалась мне увлекательной. Слегка одурманенный плавным покачиванием, вдохновлённый красотой дивных пейзажей за окном и, особенно, видом центра города открывшимся с виадука, я поспешил пересечь здание железнодорожного вокзала вслед за немногочисленными прибывшими. Площадь полна экипажей, возницы ожидают пассажиров. Сразу же несколько человек бросаются предложить мне свои услуги. Выбираю молодого худощавого юношу, сам вид которого говорит о том, что живёт он крайне бедно и, наверное, давно не ел. Говорю ему, что нужно довезти до дома, где живут священники у церкви Сан-Мелен. Он обрадовался, улыбаясь мне, засуетился с багажом. Здесь свой местный диалект, к которому ещё придётся привыкнуть: из того, что мне ответил парень, я не понял и половины слов.
Узкие улочки, старинные дома из серого гранита, лошадь устало цокает копытами по мостовой. Дождь ещё идёт, я-то под крышей, а вот возница совсем уже промок. Прибыв на место, уговариваю его войти, плачу втридорога, чтобы он не думал об упущении заработка. Парень удивлён, кажется, не верит своему счастью. Нас встречает домоправительница преклонных лет и пытается выставить промокшего обрызганного возницу вон. Я протестую и заставляю его остаться. В салоне горит камин, подкладываю дров и прошу его подсушить одежду. Он стесняется, но всё же снимает плащ и вешает на стул ближе к огню, снимает шляпу.
Я прошу подать сегодня ужин на двоих, недовольная женщина уходит. Вот и весь приём.
"Это тебе не под крылом епископа сидеть, Эдуард! Здесь люди простые, добротой и щедростью неизбалованны. Тем дороже поселить в их сердцах хоть капельку милосердия!" - молча отвечаю я сам себе.
- Как тебя зовут?
- Бран** Бозек, к Вашим услугам.
- Скажи, у меня сильный акцент?
Он рассмеялся:
- Есть немного. Но Вас, отец, можно понять, Вы стараетесь... Другие и вовсе не желают говорить по-нашему.
- Да, я слышал об этом, но религию и политику не смешиваю. Расскажи о себе, хотелось бы узнать тебя поближе, ты мой первый здесь знакомый!
Ему понравились мои слова, и парень заулыбался.
Бран - сирота, работает на хозяина, который забирает у него львиную долю заработка. На свою лошадь с коляской скопить почти невозможно. Господину не выгодно терять возниц, платит он им лишь столько, чтобы с голоду не подохли.
"Ботинки у молодого человека совсем прохудились..." - подумал я, надо бы подыскать ему что-нибудь подходящее.
- Приезжай за мной завтра часам к полудню. Мне нужно ознакомиться с городом, и я рассчитываю, что ты мне его покажешь, не бесплатно, что само собой разумеется.
Бран с радостью соглашается.
На ужин жареная рыба, белое вино и сыр. Хозяйка отдаёт мне большую порцию, а гостю - поменьше. Недовольно машет головой и уходит. Я понимаю её возмущение, готовила-то она на одного. Позже попрошу прощения и пообещаю впредь предупреждать заранее. Когда она уходит, меняю наши с Браном тарелки местами.
- Что Вы, отец, я и так нахлебником!
- Не протестуй, я поел перед дорогой так плотно, что ещё совсем не голоден, - пришлось схитрить, в животе давно пусто, но иначе, он отказался бы.
Вино наливаю в красивые фужеры. Пусть сегодня у нас будет праздник. У меня - первый день в новой пастве, у парня - хороший клиент.
Он так быстро уплетает всё, что не успевает жевать. Больно. Больно за бедняков. И сколько бы я не получал, на всех всё равно не хватит...
- Расскажи, как живётся в Морле?
- Хорошо! Я люблю наш город, у нас самые красивые женщины в Бретани!
- Правда? А чего ж не женился до сих пор? Выбрать не можешь?
Смеётся.
- Да кто ж за меня, босяка, пойдёт? Вот заработаю на свой экипаж, тогда и посмотрим... - его тарелка уже пуста.
- Нарезай сыр, не стесняйся!
- Спасибо, отец, мне Вас сам Бог послал!
- Давай на "ты", зови меня просто - Эдуард.
- Запомню, спасибо! Я так рад, что к нам приехал новый пресвитер!
- Чем старый был плох?
- Да ничем, - он пожал плечами, - священник, как священник, дело своё знал. Только вот и добра от него мало кто видел. Помер он две недели назад, да упокоит Господь его душу.
Я перекрестился.
- Не знал. Сколько ему было лет?
- Да под шестьдесят... Говорят, что удар получил прямо во время службы, покраснел и упал, как подкошенный. Я-то в церковь и не хожу, некогда, работать надо.
- А ты попробуй, может и жизнь по-другому пойдёт, с Божьей помощью.
Он помотал головой, без особого доверия моим словам.
- Бог мне денег не добавит!
- Как знать, как знать... Денег может Бог и не даст, но возможность их заработать - это в Его власти.
- Засиделся я тут с Вами! Благодарю за гостеприимство и щедрый гонорар! - парень откланялся. - Может, Бог даст, ещё кого подвезу. Пора мне, - он посмотрел в окно, - вот, и дождь уже закончился, - надел на себя слегка подсохший войлочный плащ непонятного грязно-коричневого цвета, водрузил на голову потрёпанную шляпу с лентой. - Благодарю ещё раз, - поклонился, - удачи Вам на новом месте, отец Эдуард!
- Спасибо, завтра жду!..
Когда он ушёл, вернулась домохозяйка, начала убирать со стола. Я её поблагодарил и извинился, пообещав, что впредь буду извещать заранее о своих гостях... Конечно, это обещание я так и не сдержал, ведь никогда не знаешь, что встретишь нуждающегося, голодного или просто несчастного человека, которых, увы, так много в нашем грешном мире.
* виадук - железнодорожный мост.
**Бран - от бретонского bran - "ворон"
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/10/13/977