г. Штутгарт, Королевство Вюртемберг,
Германская империя,
25 июля 1916 года
Смеркалось. Июльское небо, покрытое небрежной россыпью звёзд, отливало ультрамариновым синим цветом, а на горизонте полыхали последние красно-жёлтые лепестки заката. Задул лёгкий, относительно тёплый вечерний ветерок. Колокольня кафедрального собора Святого Эберхарда гулко пробила восемь часов вечера.
Центральная площадь Штутгарта, Shlossplatz, уже давно – наверное, с самого начала войны – не выглядела так презентабельно. За последние два года она практически ничем не выделялась на фоне остальной части столицы Вюртембергского королевства – такая же серая, немноголюдная, но при этом сохранившая свою помпезность и южногерманскую гордость. Однако в этот день всё выглядело по-другому. Новый дворец был ярко освещён заревом огней, исходящих как из его массивных окон, так и из-за световых гирлянд, обрамлявших ограду и примыкавшие к ней фонарные столбы. У входных парадных дверей услужливые дворецкие встречали и провожали внутрь многочисленных гостей, представлявших собой в буквальном смысле этого слова высший свет королевства.
На площади перед дворцом ровными рядами стояло около двух десятков блестящих автомобилей – редкое явление даже для центральных городских кварталов. Около дворцовой ограды постоянно дежурили бледного вида полицейские с черными, выделяющимися кепи наподобие австрийских; а рядом с площадью, на стороне квартала Розенберг, расположилось два взвода пехотинцев, лениво покуривавших на бульварных скамейках или лежащих чуть ли не на самих газонах.
Поводом для столь серьёзного оживления города был пышный приём в честь назначения короля Вюртемберга Вильгельма II германским генерал-фельдмаршалом. Указ об этом был подписан два дня назад его тёзкой, прусским королём и императором Второго Рейха.
Среди более чем двух сотен гостей, прибывших поздравить радушного короля, а заодно и встретить «самого кайзера», также решившего временно отлучиться от серых будней Ставки, пожалуй, наиболее противоречиво чувствовал себя шестилетний мальчишка, одетый в облегающий фрак с бабочкой и ослепительно белой рубашкой. В отличие от своего брутального отца, в прошлом году ставшего генерал-майором Имперской армии и быстро освоившегося в роли душевного рассказчика о своих боевых подвигах, ну и вообще «много чего повидавшего», Матиасу фон Альтенбергу особо похвастать было нечем. Оно и понятно – он лишь год успел проучиться в домашних условиях семейного поместья, да и побывать вне пределов Германии успел лишь однажды – в Австро-Венгрии, буквально за месяц до сараевского убийства.
При этом детская робкость у него вполне недурно сочеталась с повышенной любознательностью и осознанием гордости за то, что его соизволили вместе с отцом пригласить на приём, где он увидит НАСТОЯЩЕГО КОРОЛЯ. И даже не одного, а двух монархов! Чего ещё может желать юный выходец из служилого дворянства с социальным положением, позволявшим считать себя «обеспеченным», но не «богатым»? Правда, его сверстников на приёме Матиасу найти пока не довелось, но не беда – можно ведь послушать, о чём говорят взрослые и даже поздороваться с парой-тройкой важных «фигур».
Подобный ход рассуждений юного гостя прервал твёрдый как камень голос отца, подтянутого и бодрого Мартина фон Альтенберга.
– Матиас, хватит витать в облаках. Ступай, найди ребят своего возраста, либо иди со мной, поздороваешься с несколькими достойными людьми нашего королевства.
Матиас оглянулся по сторонам, хмыкнул и бойко ответил отцу:
– Пап, пошли здороваться. Хочу со всеми поздороваться.
Отец рассмеялся.
– Пока ты будешь «со всеми», как говоришь, здороваться, весь приём пропустишь. Вон, видишь молодого человека, который беседует с толстым генералом? Это Вильгельм-Фридрих, внук кайзера. Иди к нему, но помни про правила этикета. Ты их должен назубок знать!
– Есть, герр генерал-майор, – шутливо отдав честь, отчеканил Матиас и направился к худому улыбающемуся мальчику в гвардейском мундире с приглаженными влево волосами. Подойдя к нему на расстояние двух метров, его вдруг осенила одна шальная мысль.
«А что если взять и поздороваться с ним как с равным, а не как с внуком кайзера? Главное, чтобы отец не увидел, иначе влетит мне по полной программе. Но что после этого Вильгельм – почему одни только Вильгельмы у нас монархи да дети монархов? – обо мне подумает? С другой стороны, он даже не Наследник, так что чего с ним церемониться? Подумаешь – он же чуть старше меня, а этикет я лучше для его дедушки приберегу».
Матиас вплотную подошёл к только что закончившему очередной приветственный разговор принцу, встал прямо напротив него и с невозмутимым видом протянул ему руку.
– Приветствую. Меня зовут Матиас. Матиас фон Альтенберг.
Принц Вильгельм с долю секунды пристально и несколько серьёзно посмотрел на него, затем рассмеялся и крепко пожал Матиасу руку.
– Вильгельм-Фридрих, принц Прусский. А ты не из робкого десятка, я смотрю. Никто ещё так дерзко со мной не здоровался.
Матиас усмехнулся.
– Всё когда-нибудь случается в первый раз. Правила этикета я знаю, не беспокойся. Что за мундир на тебе сейчас?
– 1-й Гвардейский пехотный полк, – с важным видом сказал Вильгельм-Фридрих. – Там служили мой отец и дед, я же пошёл по их стопам. Четвёртого числа мне исполнилось десять лет, и в этот день я сразу же был в него зачислен. Как видишь, погоны лейтенанта.
– Вот здорово, – широко раскрыв глаза, произнёс Матиас. – Мне отец постоянно про военную службу рассказывает. Как вырасту, обязательно поступлю в Имперскую армию.
– Успеешь ещё, – легко похлопав его по плечу, проговорил Вильгельм-Фридрих. – Правда, после нашей победы в этой войне особенно повоевать тебе не придётся, но всё же. Армия есть армия, и мы, Гогенцоллерны, всегда стояли на страже всех германских земель.
Матиас наклонился и с кривой усмешкой прошептал ему на ухо:
– Против нас вы, пруссаки, тоже воевали – в 1866 году. Так что не всегда.
Вильгельм-Фридрих нахмурился, но улыбка не сошла с его губ.
– Да ты и в истории умник, оказывается. Небось, учителя гордятся тобой?
– Ага. Не всегда, конечно – иногда лень делать домашние задания, но приходится, иначе отец будет сердиться, а лучше до этого не доводить.
– Рад за тебя. Ладно, Матиас, ты уж меня извини – мне подобает поприветствовать ещё некоторых людей. Рад был с тобой познакомиться.
Обменявшись крепким рукопожатием, мальчишки разошлись. Матиас как-то быстро заскучал и направился к банкетному столу, где потихоньку умял несколько тарелок разных лакомств. Вино показалось ему кислым, да ещё и обжигающим горло, поэтому одного глотка ему более чем хватило.
Гостей в танцевальном зале было очень много – казалось, они всё приходили и приходили. Примостившийся на небольшой площадки в одном из углов оркестр неспешно и изящно играл очередную симфонию Вивальди (хорошая память Матиаса подсказывала ему, что это «Осень»), а сияющий бородатый мужчина в увешанном орденами мундире, в котором безошибочно можно было угадать виновника торжества, вюртембергского короля Вильгельма II, что-то бойко рассказывал внемлющим его дамам.
Матиас начал было украдкой пробираться к выходу из зала, однако оркестр заиграл вальс, и людской поток кавалеров, приглашавших дам на танец и следовавших с ними по блестящему паркету в центр помещения, едва не сбил его с ног. Отскочив в сторону, он чуть не опрокинул фарфоровую вазу, украшенную каким-то античным барельефом. Тихо чертыхнувшись, Матиас поймал на себе недовольный взгляд официанта, проносившего мимо поднос с бокалами, и нервно закусил губу.
Выбравшись из дворца, он направился к роскошному фонтану, стоявшему прямо напротив парадных ворот. Фонтан был выполнен в форме чаши (как говорил его отец, «чаши Грааля»), заботливо украшен множеством барельефов и скульптурами античных мальчиков-ангелов. Из многочисленных труб били десятки переливающихся водных струй, создавая в совокупности гармоничную и стильную композицию. В этот вечер, когда Новый дворец горел десятками огней, освещённый в их отблеске фонтан выглядел, наверное, наиболее изящно, ярко и представительно.
Матиас стоял возле фонтана и завороженно разглядывал с шипением падающие вниз водные потоки. Где-то позади него раздавались льющиеся звуки классической музыки, а впереди, почти в полной тишине, раскинулся готовящийся ко сну город.
Кто-то тронул его за плечо.
– Тебя зовут Матиас?
Матиас обернулся. Позади него стоял мальчик его роста и, по всей видимости, его возраста, одетый в черный костюм с тёмно-синим галстуком.
– Да, это я. А ты кто, позволь узнать?
Мальчик улыбнулся и горделиво поднял голову.
– Мой брат однозначно был прав насчёт тебя. Меня зовут Луи-Фердинад, принц Прусский. Второй сын кронпринца Вильгельма. Решил вот выйти проветриться, а тут тебя увидел. Вилли мне уже сказал про то, что ты весьма дерзкий, но в то же время храбрый парень.
Матиас прищурился.
– А откуда ты… простите, Ваше Высочество, узнали про то, что это именно я, а не кто-нибудь другой?
– Так ребят нашего возраста кроме брата и тебя больше здесь я не видел. Согласись, когда одни взрослые болтают без умолку – таким как мы скучно.
– И то верно.
Они проболтали ещё минут десять, после чего решили вернуться во дворец. Едва Матиас оказался в бурлящем от праздничной энергии гостей зале, как к нему подошла его мать, Луиза фон Альтенберг – стройная и улыбчивая женщина с тёмными вьющимися волосами. Она была уроженкой Баварского королевства и происходила из старинного дворянского рода, по слухам, находившегося в дальнем родстве (через серию морганатических браков) с правящим домом Виттельсбахов. Но в отличие от своего малолетнего сына, сама она в такие утверждения не верила, называя их «мечтательными сплетнями».
– Матиас, ты где пропадал? Я уже начала беспокоиться. Прошу, хотя бы иногда мелькай у нас перед глазами, чтобы мы видели, что у тебя всё хорошо.
– Да всё нормально, мам. Я болтал с Луи-Фердинандом. Ну, который внук кайзера. Он классный – с ним весело.
Луиза издала смешок и, наклонившись, поцеловала Матиаса в лоб.
– Молодец, заводишь достойные знакомства. Общайся с кем хочешь, главное, будь вежлив и доброжелателен.
– Конечно, мам, – отчеканил Матиас.
Отойдя в угол танцевального зала, он начал рассеянно «нарезать круги», витая в своих мыслях и пытаясь осознать торжественность и важность происходящего. Ему только что довелось в непринуждённой обстановке поболтать с двумя прусскими принцами, причём один из них в будущем будет общегерманским королём. Интересно, если он сохранит с принцем Вильгельмом дружеские отношения, то получит ли высокий государственный пост в знак признательности за эту самую дружбу? Кроме того, впервые в жизни он поздоровался с королём родного Вюртемберга – смущённо поклонившись и со звонким возгласом «Для меня большая честь быть представленным Вам, Ваше Величество!» пожимая плотную, горячую ладонь улыбающегося монарха.
Он не заметил, как перед ним вдруг возник стройный, одетый в парадный фельдмаршальский мундир мужчина с большими усами и гордо поднятой головой, на которой красовалась горделиво-дружелюбное выражение лица. На груди у мужчины, которому с первого взгляда можно было «дать» лет сорок, красовались многочисленные ордена – германские и австрийские.
– Впервые на таком роскошном приёме? Вижу, ты рассеян. Понимаю тебя – я в твои годы чувствовал себя не лучше.
Матиас бросил на него пристальный взор и побледнел. Перед ним стоял сам германский император и прусский король Вильгельм II.
– З-з…здравствуйте, В-Ваше Величество, – протянул он, делая поклон и вставая в стойку «смирно».
– Приветствую тебя, мой юный друг. Как тебя зовут? – с улыбкой произнёс кайзер, протянув ему правую руку. Левая рука при этом у него была заложена за спину.
Матиас на секунду закрыл глаза, пытаясь «прокрутить» суть происходящего в своём сознании, и когда открыл, чувствовал себя уже более уверенно. Вот это момент!
– Матиас фон Альтенберг, Ваше Величество! – рявкнул он, крепко пожимая руку императора. – Для меня честь оказаться здесь и быть лично знакомым с таким человеком, как Вы. Я сын генерал-майора Мартина фон Альтенберга и внук депутата рейхстага Фридриха фон Альтенберга. Мой род всегда стоял на страже Трона и германской идеи.
Кайзер продолжал улыбаться и пристально смотреть на него.
– Гордиться своими предками – это обязанность любого уважающего себя германца. Если, конечно, предки были того достойны. Я даже не сомневаюсь, что твоей семье есть чем гордиться.
Матиас покраснел и явственно почувствовал, как его глаза загорелись восторженным блеском.
– Ваше Величество, хотел бы выразить Вам своё искренне почтение. Вы – гордость и символ Германии, и я, когда вырасту, буду с гордостью служить Вам, Вашему сыну и внуку. Я буду как отец – военным – и дослужусь до генерал-майора точно.
Кайзер рассмеялся и положил Матиасу руку на плечо. Тот краем глаза заметил, что за сценой наблюдало порядка шести вельмож и их супруг. Ситуация становилась объектом всеобщих взоров, и он не должен ударить лицом в грязь.
– Я вижу, что ты настоящий немец. Целеустремлённый, испытывающий гордость за свою нацию и за великую христианскую монархию, олицетворением которой является наша династия в союзе со всеми германскими царственными родами. Твой отец, полагаю, присутствует здесь в зале? Хотел бы пообщаться с родителем, воспитавшим такого сына.
Получив утвердительный ответ, Вильгельм II уже было начал уходить восвояси, как Матиас громко произнёс:
– Ваше Величество! У меня есть к Вам одна большая просьба.
Кайзер обернулся. На его лице играла смесь лёгкого удивления и интереса.
– Да, я тебя слушаю, Матиас?
Матиас сжал кулаки в руки и сделал шаг навстречу императору.
– Пожалуйста, разгромите французов так же, как Ваш дед разгромил третьего Бонапарта! Порвите их всех, словно лев – я знаю, Вы это можете! Англичане, французы, бельгийцы, русские – всех заставьте почувствовать мощь германского меча!
Улыбка Вильгельма потеряла все черты насмешливой ухмылки, и его лицо осветилось тихим смехом. Он наклонился и мягко похлопал вытянувшегося во фрунт Матиаса по голове.
– Непременно и с превеликой радостью исполню твою просьбу. А как одержу победу, даже напишу тебе письмо как доказательство, что помню о твоём желании. Ты умный мальчик, далеко пойдёшь. Твои родители должны гордиться тобой. Из таких, как ты, произрастают ростки будущих хозяев континента.
Раскрасневшийся Матиас с сияющим видом наблюдал, как под одобрительные возгласы стоящих неподалёку людей император направился куда-то сторону, в сопровождении что-то шепчущих ему на ухо адъютантов, и растворился в толпе гостей, которая, словно океанская волна, сомкнулась за ним.
– Ну что же, – подумал он про себя, машинально поправляя бабочку на своей рубашке, – я не подведу Вас, Ваше Величество. Германия ещё будет мной гордиться.
Небрежным движением откинув доставшие ему от матери каштановые волосы на лбу, Матиас скрестил руки на груди и встал в гордую позу, важно взирая на закружившихся в очередном танце гостей. Сегодня, в день его фактического «выхода в свет», он получил похвалу от самого императора – и он оправдает ожидания монарха. Неважно, будет то военная или гражданская служба – он везде преуспеет на службе своей Родине. Ибо на его стороне не только происхождение, но и пытливый ум, вера в себя и нацеленность на решение поставленных целей. То есть всё, что нужно человеку в любом возрасте – даже шестилетнему сорванцу – чтобы добиться успеха.