Первый день первого года. Когда мир начал меняться…
"... Ее пальцы, ласкающие моё лицо, слегка дрожали. А я… Ощущал эту дрожь, вдыхал ее аромат и тонул, безвозвратно тонул в синеве ее глаз. Классная девчонка, очаровательная девушка, фантастическая женщина, милый родной человечек, изумительная собеседница, тонкий и внимательный слушатель, добрая фея, сладчайшая любовница « и просто красавица». Я смотрел на нее, совершенно не подозревая, что очень скоро буду иметь все это в одном лице. В ее прекрасном лице.
Никогда до этого моя душа не опережала тело. Страстный, избыточно увлекающийся, я привык сначала видеть и желать, и только «потом» добирать детали, понимать, ценить и уважать. Иногда наоборот: не понимать, не ценить и не уважать. Сейчас все было иначе.
Нет, глаза мои, конечно, видели. Только на этот раз, не я смотрел на нее, на ее глаза, губы, высокую грудь, шикарные волосы, ну и так далее. Смотрела моя, внезапно проснувшаяся Душа. Она чувствовала и понимала то, что я сам никогда не умел чувствовать и не мог понять. Неожиданно вернулось приятное состояние, знакомое мне по детским воспоминаниям, когда не надо думать, анализировать, узнавать. Когда понятно все и сразу. Легко и верно. Навсегда.
Не знаю, что пробудило мою Душу. Не могу вспомнить, в какой момент это произошло. Думаю, это случилось, когда наши взгляды встретились. Тогда я не разглядел ее красоты. И позже, сидя напротив и глядя в ее глаза, не видел их прелести. Как пишут в романах: «…глаза, подобные океану. Бездонная синева, в которой все краски мира, вся боль и радость, все блаженство и все страдания человечества…».
Нет! Не было этого! В ее глазах я не видел океана. Видел миндалевидный разрез, голубую радужку с еле заметным рисунком, длинные загнутые ресницы, черные зрачки. Вот они были бездонными, как любая абсолютная чернота. Я не видел прелести ее глаз, губ, не восхищался красотой и грациозностью фигуры, соблазнительные изгибы ее тела не волновали меня так, как должны волновать влюбленного мужчину женские прелести. Я не видел ее глазами, потому что чувствовал душой.
Не могу и не хочу ничего придумывать. Наша встреча была настолько необходима нам обоим, что не нуждалась в красивостях и «прекрасных» образах. Когда смертельно голодный человек получает кусок хлеба, ему все равно, на чем эта спасительная еда будет принесена: на блюдечке, жестяной миске или на серебряном блюде работы Бенвенутто Челлини. Он просто с максимальной жадностью хватает этот кусок и рвет его зубами, наслаждаясь болью, пересохших от голода десен, проглатывает кусками, не разжевывая, чувствуя не столько вкус пищи, сколько животную радость насыщения.
Встреча с Яной, не для меня, живущего в толпе и, в принципе, довольного жизнью, а для моей Души, уставшей от одиночества, была так же спасительна, как кусок хлеба, для погибающего от голода. Как глоток живительной влаги, которую, умирающий в пустыне путник, начинает впитывать не желудком, а вопреки анатомии и физиологии, трещинами обезвоженных губ, слизистой онемевшего рта.
Только жаждой настоящего чувства я могу объяснить, почему раскрылась моя Душа. Я слушал Яну, впитывал ее аромат и женственность, не заметив ни цвета платья, ни ее украшений, ни обуви. Все это я разглядел позже, но никогда не мог толково запомнить. Душа не разбирается в покроях и в модных тенденциях. Даже запутать они ее не могут, она в упор их не видит. имеет значение только тогда, когда Душа спит, или необходимо «замутить», или… очень холодно.
«Правда изреченная - есть ложь». Истинно так. Слова, как хитрые жулики, норовят украсть самые дорогие мысли. И крадут, но, не зная их настоящей цены, отдают по дешевке первому встречному. И хорошо, если мысли попадут в хорошие руки, пригодятся в хозяйстве. Хуже, если их бросят, затопчут, а потом выметут как мусор. Слова не жалко, жалко мысли и чувства. Они, а не слова, истинны и велики. Или глупы и ничтожны.
Мне часто бывает стыдно за мои, неумело или неуместно сказанные слова, но, к счастью, гораздо реже приходится стыдиться своих мыслей и чувств.
Яна говорила немного, но «прихотлив был ее разговор», как сказал один классик про свой идеал женщины. Студентка четвертого курса медакадемии, будущий доктор, она поразила меня необычным ароматом своего голоса. Даже привычные слова, сказанные Яной создавали странную романтическую ауру, витавшую в воздухе во время разговора, придавая ему необычность и значимость. Конечно, кому-то эта ее особенность мешала бы слушать, жить просто и без затей. Мне она очень нравилась. Не только у Яны, я встречал эту странность речи. Но именно ее способность говорить, меняя тональность не только разговора, но частички мира, в котором он звучал, стала мне нужна до необходимости, до чувства, что она это делает ради меня.
Мы говорили с Яной обо всем, ничего не стесняясь, словно давние и добрые друзья. Удивительно легко общаться, когда не боишься, что тебя поймут. Очень приятно разговаривать, когда слова, как им и положено, выполняют вспомогательную роль, уточняя детали и создавая нюансы. Когда разговор не мешает душам чувствовать друг друга…
С первой минуты нашей встречи, главное, было «за словами». Не хочу, не могу сказать «между слов». Между слов - пустые промежутки, знаки препинания. «За словами» было ощущение, что мы давно знакомы. «За словами» была боль от долгой разлуки, от одиночества, от тоски и настойчивого желания встретить Любовь, которая вечно путает твое и мое, сплетая прожитые дни в живописный венок, один на двоих.
Мы говорили о минутах, годах нашей жизни, прожитых друг без друга, уважая их, но не любя. Строили планы на будущее. Будущего еще не было, но мы уже умудрились полюбить его, потому что там мы были вместе.
Говорили, молчали, думали и понимали… Понимали, что теперь мы никогда не сможем быть несчастными. Нельзя быть несчастным, если тебя любит такой человек. Какой? Самый лучший! С этого момента непробиваемая броня взаимного чувства навсегда защитила нас от любого горя и одиночества. Так нам тогда казалось…
Удивительно, но в тот день, ничто не мешало нам, не отвлекало друг от друга, будто на короткое время мы выпали не только из повседневной суеты, но вообще исчезли из этого мира. Иначе как объяснить невероятный факт: пока мы общались с Яной, не было ни одного звонка на наши телефоны. Ни одного. Словно все происходило в «домобильную» эпоху. Или про нас все забыли, или мы попали в «дыру времени», или… Короче, странное совпадение, по нынешним временам, нереальное…"
Роман "На краю света" http://www.proza.ru/2015/10/03/891