В одной из глав «Военных записок» поэта и партизана Дениса Давыдова содержится любопытный, выпадающий из общего контекста повествования, эпизод, касающийся генерала Алексея Петровича Ермолова. Будучи молодым двадцатидвухлетним офицером, но уже имея звание артиллерийского подполковника, Ермолов по ложному доносу был сослан Екатериной II «на вечное жительство» в Кострому. «В это время, - передаёт автор мемуаров слова Алексея Петровича, - проживал в Костроме некто Авель, который был одарён способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычайной верностью… Авель тоже предсказал день и час кончины императора Павла. Все предсказанное Авелем буквально сбылось…»
Боевой генерал, покоритель Кавказа и какие-то мистические предсказания скитавшегося по российским весям монаха… Не правда ли, как-то не вяжется одно с другим. Но факт остаётся фактом: состоявшееся личное знакомство с Авелем произвело на Ермолова сильнейшее впечатление. Да и не могло не произвести. Вот фрагмент этого знакомства.
«Когда разговор коснулся таинственных явлений, Алексей Петрович сказал, что ничему такому не верит и что всё можно объяснить просто; тогда хозяин предложил ему показать одно явление, которое он едва ли объяснит себе. Алексей Петрович согласился. Старик принес ведро воды, вылил её в котелок, зажёг по его краям три восковые свечки, проговорил над водою какие-то слова и велел Ермолову смотреть на воду, думая о том, что желает видеть, сам же стал спрашивать, что ему представляется. «Вода мутится, – отвечал Алексей Петрович, – точно облака ходят по ней; теперь вижу наш деревенский дом, комнату матери, мать лежит на кровати, на столике горит свеча, перед матерью стоит горничная, по-видимому, принимает приказ; горничная вышла, мать снимает с руки кольцо, кладёт на столик». «Хотите, чтобы это кольцо было у вас?» – спросил старик. «Хочу». Старик опустил руку в котелок, вода закипела – смутилась. Алексей Петрович почувствовал лёгкую дурноту. Старик подал ему кольцо, на котором было вырезано имя его отца, год и число брака».
Повествование это исходит из вполне достоверных источников. Его автор - известная мемуаристка Татьяна Петровна Пассек, тётка А.И. Герцена и супруга авторитетного историка В.В. Пассека. О невероятном происшествии сообщил ей дядя, А.П. Кучин, - боевой товарищ генерала, слывущий человеком несомненной честности и слышавший рассказ из уст самого Ермолова.
Есть и другого рода свидетельство: среди сослуживцев Ермолова ходили упорные слухи, что во время встречи Авель якобы научил его премудростям предсказания будущего и продиктовал под записать всё самое важное, что с ним самим в будущем случится. Так ли это? Очевидно одно: Алексей Петрович поверил, что этому монаху действительно «случалось видение» после которого он «начинал писать и сказывать, что кому вместно».
Первое письменное «сказание» Авеля – «Книга мудрая и премудрая» -содержала «царские имена и царские секреты», в том числе время смерти Екатерины II. Приближённые не преминули о сём донести императрице, на что последовало распоряжение «отправить сего вруна в Шлиссельбург».
Авель просидел под стражей десять месяцев и десять дней: императрица скончалась в точно предсказанный день. На престоле воцарился Павел. А история начала повторяться. Авель «составил другую книгу, но ещё важнее». Рукопись дошла до государя и в ответ последовало: «отца Авеля заключить в Петропавловскую крепость. И быть тако».
И вновь заточение. Павел уходит в мир иной. Новый император Александр, очевидно, наслышанный о возможностях монаха велел его от греха подальше отправить в Соловецкий монастырь. Но и там Авель принялся за своё. Правда, не стал предсказывать судьбу императора, но без крамолы не обошёлся: дескать, в 1812 году начнётся большая война и супостат – только подумать! – захватит Москву. Разгневанный Александр незамедлил повелеть: «монаха Авеля абис (тотчас) заключить в Соловецкую тюрьму, и быть там ему дотоле, пока не сбудется его пророчество».
Пророчество сбылось: началась война, французы вступили в Москву. И надо отдать должное Александру Павловичу: в это тяжелое для страны время он вспомнил соловецкого узника. Авель был освобождён. Произошло это через десять лет и десять месяцев тюремной отсидки.
Наученный горьким опытом прорицатель пошёл бродить по белу свету, следуя правилу: «Будь мудр, да больше молчи». Через некоторое время появилась книга, озаглавленная так: «Житие и страдание отца и монаха Авеля». Книга анонимна, но, судя по содержащимся в ней различным предсказаниям, указанием времени жизни монаха - 83 года и четыре месяца, можно с большой долей уверенности утверждать: «Житие…» написано самим Авелем