В обед радиовещатели на всех городских улицах объявили о вечернем Собрании трультов на площади часов. Жители тут же оживились, обсуждая эту новость, и гадая, о чем же Гремусс желает им сообщить. Только Праведник мог подозревать, что он хочет и именно поэтому пытался избавить Оскара от заключения. Но стражники не то, что бы разговаривать с ним не стали, они даже тайно от него поменяли замки на входной тюремной двери, чтобы у него не было ни единой возможности проникнуть внутрь. Праведник весь день был, как на иголках. За столько лет, прожитых в этом городе, он не чувствовал себя более бесполезным и отчужденным, чем сейчас. Накал ситауции и разлад отношений между ним и Гремуссом просто выбивал его из колеи. Позже неугомонный карлик разболтал всем, что чужеземца снова заперли в темнице. Большая часть жителей, услышав это, обрадовалась, а вот Эва наоборот очень огорчилась. Но она понимала, что от нее здесь вообще мало что зависит, поэтому бедняжке пришлось только печально вздыхать и надеяться, что с Оскаром все будет хорошо.
Небо засияло розовым цветом, а в некоторых местах - оранжевым. Закат окутал безграничные просторы небес, бросая причудливый свет на улицы города. Трульты неспеша тянулись на площадь. Марк пропускал всех вперед, постепенно замедляя шаг. Розалина крепко сжимала его ладонь, понимая, как ему сейчас нелегко, но уже через несколько секунд, она все же остановила парня, развернув к себе лицом.
- Послушай, тебе вовсе не обязательно делать это. – Понимающе сказала она. - Ты вправе отказаться.
- Я хочу это сделать.
- Но ты ведь боишься. Я же вижу.
- Я не боюсь, потому что на собственной шкуре испытал, насколько Оскар сильная тварь и если от него не избавиться сейчас, пока он уязвим, то потом это будет невозможно сделать. – Шепотом ответил Марк, чтобы никто из трультов раньше времени не узнал об этом. - Сейчас самое лучшее время покончить с ним.
- Тогда я не понимаю, что тебя пугает, если не это? Я думала, ты дрожишь перед страхом выступить в роли палача, а здесь, оказывается, что-то другое.
Марк посмотрел в бесконечную даль горизонта и попытался подобрать нужные слова.
- Я боюсь две вещи. Первое: что подумают те, кто верил мне?
- Трульты не станут обвинять тебя. - Утешала его Розалина. - У тебя есть Эва, которая несмотря ни на что поддержит тебя. А еще Лиа, Вили и Кноппи. Все они на твоей стороне. Они знают, что ты хороший человек.
- Разве хороший человек способен совершить что-то подобное? Они начнут меня презирать.
- Все будет хорошо, вот увидишь. Их отношение к тебе от этого не станет хуже. Оскар их пугает и возможно, ты станешь для трультов тем, кто спасет их от этого страха. Ты ведь столько всего хорошего сделал для них, что они никогда не пойдут против тебя, не сомневайся. - Девушка заглянула в беспокойные глаза Марка. - Ну, а чего ты еще боишься?
- Второе: боюсь, вдруг ты отвернешься от меня. - Он сказал это очень тихо, но Розалина четко поняла каждое слово.
- Марк, мы столько с тобой вместе прошли. Что бы ни случилось, а всегда тебя поддержу. Ты даже не представляешь, как много значишь для меня. - Она смотрела в его глаза и говорила своим большим и открытым сердцем. Парню еще никогда не доводилось слышать что-то столь прекрасное в свой адрес. Розалина — первая девушка в его жизни, которая стала для него сразу всем: поддержкой, подругой и любовью. С ней он мог говорить обо всем на свете, не скрывая своих эмоций и правды. Перед ней он был настоящим, таким, как ни перед кем и никогда еще не был: без капли фальши и лжи, не скрывающий боль и отчаянье, тревогу и страх. Он раскрывался перед ней, как цветок перед солнцем. А Розалина чувствовала себя смелой и решительной, готовой пойти на любые, самые отчаянные поступки ради блага этого светлого человека, которого она по-прежнему считала своим ангелом.
Искренние слова Розалины придали Марку уверенности и развеяли все сомнения. Теперь он шел на площадь твердым и уверенным шагом. Когда все трульты наконец-то собрались, пятеро стражников окружили высокую трибуну, с которой Гремусс обращался к своему народу. Толпа загалдела, пытаясь обменяться мыслями о том, что же сейчас должно произойти, ведь неспроста трульты в тяжелых доспехах, словно железные статуи, замерли по всему периметру площади. Подъехала золотая карета и из нее вышел Праведник. Он поднялся на трибуну и торопливо сообщил всем:
- Уважаемые трульты, внимание! - Его голос звучал взволнованно. - То, для чего вас собрал Гремусс, со мной согласованно не было и я пребываю в таком же неведении, как и вы. Гремусс решил утаить содержание собрания от меня, чего никогда не случилось раньше. Поэтому, я буду находиться среди вас и покину трибуну.
Судья сделал несмелый шаг и начал спускаться вниз. Все не отрываясь, смотрели на него, словно ждали продолжения его речи. Он прошел вглубь толпы и слился с ней, терпеливо ожидая появления Гремусса. И вот момент настал. Тишину нарушил стук колес подъезжающей на площадь кареты. Когда правитель вышел из нее, он поначалу несколько секунд постоял у ее дверей, словно что-то ожидая, но потом, поправив свою черную атласную накидку, направился по ступеням, ведущим на трибуну. Как всегда, осмотрев всю толпу свысока, он начал:
- Здравствуйте, жители города трультов! Благодарю вас за то, что явились на это внеплановое собрание. Вы великолепно праздновали, танцевали и устроили замечательный костюмированный парад, но, к сожалению, веселье было прервано появлением в нашем городе нового человека. Когда я узнал об этом, меня бросило в яростную дрожь. Я не понимаю, как люди попадают сюда. Возможно, в человеческом мире появилось больше способов перемещения и именно по этой простой причине, люди оказываются здесь все чаще. Я подумал и решил, что не стоит идти людям на уступки, потому что человеку не место в городе трультов.
Марк нервно сглотнул, Розалина прижалась к его плечу. Праведник пристальный взглядом прожигал не заметившего его присутствия, Гремусса. Эва отчетливо слышала тревожное биение собственного сердца, стук которого громко отдавался в голове. Когда на площадь подъехала черная закрытая повозка и из нее вышли двое стражников, Гремусс с большим воодушевлением продолжил:
- Итак, что ж, нет больше смысла тянуть время. - Он кивнул трультам в доспехах и эти двое тут же распахнули скрипящие двери повозки, грубо вытащив из нее Оскара. Его золотистая накидка и белоснежные брюки были в грязи, словно его тащили по болоту, на глазах была черная повязка, а руки и ноги были закованы. Стражники вывели его на трибуну. Толпа охнула, поняв, что сейчас может произойти. Этот тревожный вздох заставил ничего не видящего Оскара, вертеть головой по сторонам, пытаясь хотя бы предположить, где он находится. Двое стражников крепко вцепились в него мертвой хваткой, словно у него был шанс сбежать. Эва встрепенулась и, вскрикнув, бросилась сквозь замершую толпу. Девочка смотрелась, как маленькая рыбешка, средь груды неживых рыб, пытавшаяся ворваться в свою стихию. Заслышав шевеления в толпе, Марк обернулся, тем самым оттолкнув девочку своим плечом. Сообразив наконец как он удачно среагировал, он молча обхватил Эву двумя руками, не оставив ей возможности бежать дальше.
- Ты ничем ему не поможешь.- Прошептал он. Его руки крепко сжимали хрупкое тело девочки, словно силки. Эва кинула молящий взгляд на Розалину, которая лишь печально поджала губы.
- Итак, уважаемые трульты, сейчас вы станете свидетелями жутко зрелищного события. - Продолжил Гремусс так, словно приглашал всех в парк аттракционов. - Этот юноша приговорен к смертной казни через отсечение головы!
Лесогор злорадно хихикнул, нарушив немую тишину. Оскар начал дергаться, пытаясь вырваться из цепких рук стражников. Сейчас он по-настоящему чувствовал себя человеком, так как вся его магия здесь не действовала. Он был крайне беззащитен.
- Простите, насколько мне известно, этот юноша не был приговорен к казни. - Возразил Праведник. Гремусс сразу же начал искать его глазами в толпе. Праведник пробрался через столпотворение и вышел вперед.
Прищуренный взгляд правителя отражал страшную угрозу.
- Пока что я здесь объявляю приговоры, Вальтер. - Праведник повернулся к толпе. - И я смело заявляю, что я к этому не имею никакого отношения. Это решение полностью принадлежит Гремуссу. Он желает отсечь голову человеку, который не причинил нам зла и даже не дал повода опасаться его.
- Нам не нужны тут новые люди! - Нахмурился Гремусс.
- В таком случае, я считаю, что решение должно быть единогласным. Пусть трульты сами определяют судьбу этого несчастного, ни в чем не повинного юноши. - Праведник поднялся на трибуну и продолжил. - Поднимите руку те, кто считает, что этот человек имеет право жить среди нас.
Никто из толпы даже пальцем не повел. Хотя Лиа и Кноппи хотели согласиться с судьей, но Вили не дал им это сделать. Из всех лишь только Эва билась в руках Марка.
- Я! Я так считаю! – Смело крикнул она. Гремусс резко перевел свой рассеяный взгляд на нее.
- Эва, тише. Так нельзя говорить. - Пытался успокоить ее Марк.
- Скажи, что ты тоже! - Эва повернулась к юноше. - Подними руку!
Но Марк лишь отвел глаза в сторону, избегая направленных на них изумленных взоров. Праведник внимательно изучил толпу. Никто больше не поднял руку. Он косо посмотрел на довольного происходящим Гремусса, и нерешительно продолжил:
- Поднимите руку те, кто согласен с решением Гремусса.
Все, кроме Эвы, Розалины и Марка, подняли руку вверх, и тут все стало ясно. Праведник сглотнул неприятный ком.
- Толпа сделала свой выбор! - Торжественно объявил Гремусс, словно находился на большом празднике. Праведник нервно отдернул свое жабо и ринулся вниз по лестнице. - Итак, продолжим. Для совершения казни я попрошу подняться на трибуну... – Он сделал небольшую паузу, словно испытывая терпение трультов. Сердце Марка забилось в таком же темпе, как и Эва в его руках. - На трибуну поднимется... Марк! - Четко закончил он, и толпа сразу оживилась. Все, кому удалось отыскать его в толпе, смотрели на него круглыми изумленными глазами. Эва замерла в его руках. Парень почувствовал, как обмякло ее тело, и он освободил ее от своих силков.
- Ты же не пойдешь туда, верно? – С надеждой спросила она, повернувшись к нему. Марк встретился с ней взглядами и ничего не смог ответить.
- Марк, где же вы? - Раздался тяжелый голос Гремусса. - Поднимитесь на трибуну. Вы же сами любезно согласились принять участие в казни.
Толпа зажужжала, переглядываясь друг с другом. Никто не ожидал такого. Марк для трультов стал настоящим другом и неужели он совершит казнь, убив себе подобного? Трульты испугались, но еще больше они пришли в настоящий шок от того, что Гремусс позволил ему сделать это. Лиа решительно зашагала через толпу трультов к Марку. Вили звал ее, просил остановиться и не вмешиваться, но девушка хотела схватить парня за руку и увести прочь. Бедняжка Эва впилась своими маленькими ручонками в рубашку Марка и завопила:
- Неужели, это правда? Ты знал, куда идешь... Марк, ты ведь не... - Девочка не смогла продолжить, у нее не было слов. Парень смело двинулся сквозь толпу. Лиа приостановилась, увидев, как юноша продвигается к трибуне. Поздно. Не успела. Он уже сам все решил. Его влекла неведомая сила. Он вскинул голову и посмотрел на трибуну: Оскар был таким беспомощным, без единого шанса на помилование и Марк решил, что это самый лучший момент для казни, момент, когда не жаль, когда заслужил, когда виноват. Приговоренный стоял на коленях под давлением рук двух стражников. Наконец, когда Марк поднялся на трибуну, он окинул взглядом всю толпу, затаивших дыхание, трультов. Он увидел, как Розалина прижимает к себе Эву, как потирая руки, злорадствует Лесогор, как Лиа стоит бледная, словно не живая, как все до единого замерли в ожидании наступления следующей минуты.
- Спешу вам сообщить, что Марк добровольно отозвался казнить чужеземца. - Поднимая палец вверх, отметил Гремусс. - Смелый поступок, не так ли? Марк, вы готовы?
Парень бросил презрительный взгляд на Оскара, которого головой уже положили на низкую платформу.
- Да, я готов. - Уверенно ответил он, глядя прямо перед собой. Один из стражников передал ему топор палача, и Марк крепко сжал его рукоять влажными ладонями. В этот момент он четко услышал всхлип Эвы. Бедняжка ничего не могла сказать, из груди раздавался один лишь вой и стон. Марк зажмурился, глубоко вдохнул и, подняв топор вверх, приготовился покончить с Оскаром, но вдруг раздался пронзительный возглас:
- Стойте! - Марк открыл глаза и понял, что это кричал Оскар. - Разве я не имею права на последнее слово?
Гремусс наклонился к нему и как змей ехидно прошипел:
- Нет, не имеете.
- А вот и не верно. - Раздался опровергающий голос Праведника. - Любой, приговоренный к смертной казне имеет право на последнее слово. А так как я лично не приговаривал этого несчастного юношу, то я даю ему эту возможность. Говорите, пожалуйста.
Оскар быстро проговорил:
- Я хочу, чтобы вы сняли с глаз повязку.
Гремусс удивлено вскинул брови.
- Это все?
- Да. Я хочу видеть свет перед смертью. - Словно захлебываясь своими словами, попросил приговоренный. Гремусс кивнул одному из стражников и тот снял черную ленту с его глаз. Бегающий взгляд Оскара через мгновенье сфокусировался на остром лезвии топора, который новоиспеченный палач держал в обеих руках. Затем глаза устремились в закатное небо, которое было совсем безоблачным и сверкающим, словно при полярном сиянии. Марк крепче сжал рукоять. По правилам трульты не должны видеть детали смертной казни, поэтому всё происходящее должно быть обязательно скрыто за ширмой. Помощники Гремусса поставили ее, спрятав всю жестокость и процесс от встревоженных глаз жителей города. Внутри ширмы находился лишь Оскар, Марк и двое стражников в качестве прямых свидетелей. Природный ангел перевел взгляд огненных глаз на «палача», который был готов в любой момент опустить топор и совершить непоправимое. Парень стиснул зубы, встретившись с бездной его глаз. На лице появилась испарина, а внутри отчаянье и ярость. Марк резко поднял лезвие над ним и вот-вот бы отсек ему голову, как неожиданно для себя его руки остановились в нескольких сантиметрах от его шеи. Парня словно пронзила отравленная стрела, яд которой проник в тело, душу и кровь. Он смотрел в глаза Оскара и не мог оторваться от них, словно его что-то затягивало внутрь. Это был вовсе ни гипноз, ни искусные манипуляции сознанием Марка, это было гораздо большим и важным. Лицо юноши обдало жаром, по вискам покатились струйки горячего пота, глаза стали влажными, а губы превратились в тонкую напряженную полоску. Он медленно переложил топор в правую руку и занес ее за свою спину. Парень почувствовал, как каждая клеточка внутри него отрицает его действия и просит не поддаваться соблазну убить Оскара. Марк настолько сильно погрузился на дно ярких застывших угольков, что не в силах был отвести взгляд на что-то другое. То, что он видел в них, привело его в настоящий ступор и заставило окаменеть на месте. Еще никогда в своей жизни Марк не видел никого с такой неистово жуткой болью в глазах. Еще никогда, до этого момента, он не видел большей горечи, и пронзающего насквозь чувства страха на лице. Вся уверенность, решимость и отчаянье тут же растворились в Марке, как сахар в воде. Боль, страх, мольба, страдание — все это мгновенно собралось в огромный, насыщенный пыткой, букет, в глазах приговоренного чужеземца, которого приняли за человека. Рука предательски онемела, Марк не мог пошевелить ею, словно она была прикована к ледяному столбу. Но все же он заставил себя вернуться к мысли о казни. Трясущимися руками и совсем не чувствуя собственных пальцев на рукояти, он снова поднял топор над головой Оскара.
- Верните повязку! - Дрожащим голосом потребовал Марк. Гремусс недоуменно заглянул за ширму. - Прошу вас, завяжите ему глаза! – Взвыл парень. Гремусс не знал, как поступить, а только лишь перекидывал свой холодный взгляд с Оскара на Марка. Правитель помнил, что снять повязку, это была последняя просьба приговоренного, которую они выполнили, но так же он понимал, что если не выполнит просьбу Марка, то тот не сможет совершить казнь.
- Да, черт возьми, чего вы думаете? Это что, так сложно сделать? - Раздраженно простонал «палач». Гремусс взял повязку и грубо начал завязывать Оскару глаза.
- Ну, теперь довольны?- Спросил он, бросая прищуренный взор на Марка.
Тот кивнул и Гремусс снова покинул ширму. Когда черная повязка избавила парня от душераздирающего взгляда Оскара, он сильно зажал рукоять и начал считать про себя: пять... четыре... три... два... Но в эту секунду у Марка словно обострился слух, и он распознавал сердцебиения каждого из присутствующих трультов. Такие разные удары... Быстрые и умеренные, тихие и громкие, словно большие и малые колокола звонят на площади. Но все это было не столь значимым, по сравнению с тем, что вдруг он услышал. Только одно сердце рвалось из груди и билось в бешеном ритме, на панически громкой ноте. Только одно, среди нескольких сотен других сердце. Когда Марк понял чье это сердце, его пальцы совсем ослабли и уже не хотели держать эту тяжелую рукоятку с острым лезвием. Эва... Ничего прекрасней и ужасней одновременно, Марк не слышал в своей жизни. Это доброе наивное сердце, билось непередаваемо тревожно и рыдало так горько, что у парня встал огромный слезный ком в горле. Из рук невольно выпал топор, едва не отрубив пальцы ног рядом стоящего стражника. Частое дыхание и дрожь во всем теле напомнили юноше о его собственной слабости и страхе. Он резко отодвинул ширму, открывая обзор всем трультам, чтобы они смогли увидеть Оскара живым, и помчался вниз по узким ступенькам прочь от толпы.
Марк чувствовал, как внутри все горит и сдавливает. В данный момент он ненавидел самого себя за свою, не вовремя проявленную, слабость. Розалина бежала за ним, звала его, но он не откликался. Сейчас меньше всего ему хотелось с кем-либо говорить, даже с ней, поэтому он с быстрого шага перешел на бег и резко свернул в яркую аллею красок. Парень бежал, минуя все преграды на своем пути. Ветки царапали ему лицо и руки, но он не обращал на это внимания. Больше всего ему хотелось скрыться. Лишь только когда Марк спустился по склону, хорошо замаскированному зеленым занавесом растительности, он позволил себе остановиться и отдышаться.
Стоя посреди невероятно красивого и закрытого от всех глаз Сиреневого материка, он почувствовал себя освобожденным от всех допросов и косых взглядов. Оставляя следы на песке и проваливаясь ботинками в его приятную топкость, он добрел до высокого пушистого дерева со множеством ярко-сиреневых цветков на ветвях. Облокотившись о его мощный ствол, он снял обувь и зарылся пальцами ног в песочный ковер. Марк спокойно выдохнул и, дотянувшись ладонью до кристально прозрачного озера, смыл с лица пот и всю усталость. Сняв футболку и небрежно отбросив ее в сторону, он лег на песок и закрыл глаза. Сейчас парень слышал только свое сердцебиение, а не сотни, как несколько минут назад. Несмотря на великолепное место, в котором он находился в данный момент, он не мог не думать об Оскаре. Его терзала мысль о том, почему же его рука не смогла сделать свое дело, ведь соверши он эту казнь, он бы избавился от всех своих проблем. Но все же под пенье высоко парящих над разноцветными скалами птиц, Марк постепенно успокаивался и забывался. К нему пришло умиротворение и самообладание. Он открыл глаза и увидел бесконечную высь ярко сиреневого неба, звездочки которого, рассыпавшись в необычном порядке, образовывали спираль, сверкая не холодным белым светом, а нежно-голубым и розовым. Сиреневый материк, как другой мир, в котором желто-розово-сиреневые цвета создавали особую богатую фантазией композицию. Сияющий, словно золотом, песок покрывал берега, обласканные чистотой прозрачной воды озера и свежестью ветра, наполненного ароматами экзотических растений. Узкие тропинки, обрамленные разноцветной цветочной каймой, мягкими растениями, были идеально ровными без каких-либо камней и ям, но маршрут этих тропинок был похож на след ползущей змейки. Такие красивые, волнообразные, словно нарисованные кистью умелого художника, дорожки вели к разным берегам материка и уголкам целого города. Поражающие своей сказочностью розовые и ярко-сиреневые цветы, то раскрывали свои лепестки, то закрывались в крошечные аккуратные бутончики. Маленькие бабочки и мерцающие серебром стрекозы порхали над озером, лишь на мгновенье присаживаясь на белые и лиловые кувшинки, плавно вальсирующие на воде в хаотичном порядке. Здесь, на Сиреневом материке было множество укромных мест, где можно было бы надежно спрятаться. Например, небольшие, но тщательно прикрытые, меняющими цвет и похожими на перья, кораллами, мраморные пещерки или пушистые кислотно-сиреневые кустарники, издающие мурлыканье, когда к ним прикасаешься.
Марку уже не было душно. Температура тела снизилась, а учащенное дыхание стало почти не слышным. Среди всех неземных звуков, царящих на Сиреневом материке, он отвлекся от дурных мыслей и полностью отдался своим ощущениям. Лежа на спине и раскинув руки в сторону, он чувствовал запах свободы, шепот теплого ветра, щекочущего его живот и пятки, шум воды, песни сверчков и плавный танец кувшинок. Запустив поглубже ладони в песок, Марк ощутил приятный холодок меж пальцев, и эта прохлада заставила его улыбнуться. Сейчас он получил то, чего ему так не хватало — долгожданное уединение и глоток настоящей свободы тела и духа. Но его гармоничное одиночество продолжалось недолго. Услышав шелест листьев и травы, он приподнялся и осмотрелся. Вниз по склону кубарем скатилась Розалина. Парень встал на ноги и, подбежав к ней, обеспокоенно спросил:
- Ты не ушиблась?
- Нет, все в порядке. Здесь песок, как батут.
Марк помог ей подняться.
- Как ты меня нашла?
- Я всегда тебя найду.
- Но ты ведь не знала об этом месте.
- Ты в этом уверен? - Уголки ее губ поползли вверх. Марк ответил на улыбку и помог девушке отряхнуть песок с платья. - Почему ты убежал? Я шла вслед за тобой.
- Прости, что не остановился.
- Ты хотел побыть один?
Марк безмолвно кивнул.
- Извини, что помешала. Просто я очень волновалась за тебя.
- Ты не мешаешь вовсе. - Ответил он. - Как Эва?
- Гремусс приказал стражникам снова запереть Оскара. Кажется, Эва сейчас там.
- В карцере?
- Думаю, да. Рядом с его камерой.
- Но ведь никому кроме охраны нельзя там находиться. - Вспомнил Марк.
- Я конечно, не знаю всех подробностей, но по-моему Эва там вместе с Праведником.
- Отлично. - Недовольно буркнул Марк. - Теперь у Оскара есть два поклонника. Надо было все-таки прибить его на площади.
- Ты не способен на такое, Марк. Ты слишком светел, чтобы пойти на убийство.
- Не в этом дело. Я был готов отсечь ему голову, был полон решимости, как никогда, но вдруг всё это в один миг улетучилось. Ты не представляешь, что я испытал. - Марк сделал небольшую паузу, вспоминая этот момент. - Я никогда не видел столько испуга в глазах. Взгляд Оскара слезно умолял меня о пощаде, представляешь?!
- Ты серьезно?
- Абсолютно.
- Но ведь Оскар мог играть, зная, что ты поддашься. – Предположила Розалина.
- Такое сыграть невозможно. Ты просто не видела это, а я не могу даже описать тебе, как жутко это смотрелось.
- Ну, если Оскар испугался, значит, он вовсе не бессмертен. Ты жалеешь, что не убил его?
- Да.
- Не нужно. - Розалина провела ладонью по его поникшему лицу. - Не думаю, что Альберту это понравилось бы.
Родное, дорогое сердцу имя человека, воспитавшего Марка, подарившего кучу забавных моментов, добрым эхом отозвалось в голове парня и сладко-горьким бальзамом пролилось на душу. Марк посмотрел на девушку.
- Он никогда в жизни и мухи не обидел. - Негромко сказал он. - Даже не ссорился ни с кем. Его так все любили.
- Альберт гордится тобой.
Воцарилась пауза. Марк позволил себе немного подумать об отце, но все мысли вернулись снова на площадь.
- А вообще, - вздохнув, начал он, - испуг в глазах Оскара не единственная причина, по которой я оставил его в живых. Не знаю, что со мной было в тот миг, но то, что я понял, заставило меня бросить топор и бежать. Знаешь, я слышал сердце каждого из присутствующих, словно у меня обострились все ощущения, но не это было главным потрясением для меня. Среди огромной толпы, среди множества сердец, особо четко выделялось одно, бьющееся в бешеной истерике — сердце Эвы. И я понял, что если топор опустится, и я это сделаю, то она никогда не сможет меня простить, точно так же, как и ты бы не простила Оскара, будь он на моем месте. Кем бы я был после этого? - Виновато спросил сам у себя Марк. Розалина обняла его.
- Ты настоящий ангел, - прошептала она, - который способен сделать счастливым любого. А Эва просто влюблена в него.
- И это ужасно. Такое прекрасное создание выбрало чудовищного монстра. - Парень стиснул зубы. - И все-таки надо было прикончить его.
- Не мучай себя. Все хорошо.
- Что трульты обо мне говорили?
- Я особо не прислушивалась, но точно могу сказать, что Лесогор жуть, как недоволен.
Марк улыбнулся.
- Да уж, я видел, как горели его глаза в ожидании казни. Не могу поверить, что я оказался таким слабым, ведь у меня был один шанс избавиться от Оскара раз и навсегда. Эва, наверное, очень злиться на меня, ведь она так переживала, узнав, что я стану палачом.
- Зря ты так думаешь. Она очень обрадовалась, увидев, что Оскар жив.
- Вот только из-за нее я его и не убил.
- На самом деле причина не в ней, Марк. - Розалина подняла его футболку и ботинки и протянула ему. - Я считаю, что это всё Альберт. Именно он сделал тебя таким, каков ты есть. Ты всё время жил по его добрым правилам и именно он научил тебя распоряжаться собственными чувствами. Благодаря Альберту ты знаешь, как вести себя в той или иной ситуации, где поспорить, где пожалеть. Ты постоянно пытаешься сделать всё правильно, думаешь о других, стараешься им помочь. И даже в этой ситуации, когда казалось, ты должен был совершить казнь, чтобы доказать Гремуссу свою непричастность к появлению Оскара в городе трультов, ты всё равно подумал об Эве. Марк, может, ты этого и не замечаешь, но ты каждому даешь то, чего ему не хватает.
Марк смущенно улыбнулся и приобняв Розалину за плечи, направился вперед.
- А вообще все это так нелепо. – Продолжила девушка, спустя паузу.
- Что нелепо?
- Всё, что с нами происходит. У меня не было повода это понять, но сейчас кроме этой мысли в голове больше ничего нет. Мы постоянно выбираем, постоянно от кого-то бежим, не чувствуем себя свободными и этому нет конца. Казалось бы, ты и я - другие, словно играем не свою роль, словно проживаем не свою жизнь. Но с другой стороны, может именно для этого мы и были рождены, чтобы пройдя все сложности получить, наконец, свою награду. А ведь миллионы других людей даже не подозревают насколько уникальной и удивительной бывает жизнь. Многие верят в рай и ад, в реинкарнацию, в домовых, в Бога, но никто не верит в существование сказочных миров. За исключением дяди Феликса, конечно. - Улыбнулась Розалина. - Никому неизвестно про город трультов, мстительных ангелов природы и пастант. Как другие люди могут узнать о восхитительных мирах и измерениях, если никто не может поведать им об этом? Возможно мы с тобой единственные, кто смог бы это доказать.
- Может быть, именно поэтому никто не знает о существовании других невиданных миров, потому что те, кому известно о них, молчат? И они абсолютно правы, что хранят это в секрете от других людей: чем меньше народу знает об этом, тем целее тайные миры.