Сыну было около двух лет, когда мы с ним в один из необычно ясных питерских осенних вечеров наблюдали восход полной Луны. Она была просто огромной, багровой и ярко светила на кристально-чистом тёмном небе.
Сынишка был настолько поражён этим зрелищем, что, неотрывно глядя на Луну и показывая на неё своим пальчиком, без конца повторял:
- Уня! Это Уня! Уня-я-я!
Было уже поздно, и я с трудом затащила его домой в этот вечер.
Прошло некоторое время, в течение которого Луну мы больше не видели, поскольку либо не гуляли вечерами, либо небо было под покровом туч.
И вот как-то раз мы опять вышли на прогулку кристально-ясным и тёмным осенним вечером. Каково же было удивление сына, когда он обнаружил на небе лишь половину той багровой полной Луны!
Показывая в небо пальцем, малыш начал носиться и кричать:
- Уня маусь! Уня маусь!
Он даже показывал случайным прохожим на убывающую Луну и всем сообщал, что "Луна сломалась".
Я, как могла, пыталась объяснить ему цикличные изменения формы Луны в земном небе, пообещав, что вскоре мы опять увидим её целой. И правда, через некоторое время в очередное полнолуние сын очень обрадовался, вновь увидев полную круглую Луну. А потом он уже привык к тому, что она появляется в небе то "сломанной", то снова целой.