(из сборника «Гой ты, Русь, моя родная!», Кишинев, 2015 г.)
«Моя лирика жива одной большой любовью,
любовью к родине. Чувство родины –
основное в моём творчестве» (С.Есенин)
НЕБЕСНАЯ ГАРМОНЬ
На малые осенины,
В рябиновой крови
Родила Русь Есенина
Шепнув ему: Живи!
Задорной песней звонницы
Зови зарю, звони…
Буди мои околицы,
Тоску с полей смахни…
Явила Русь Есенина!
А мир жил, как всегда:
Томилась рожь несеянной,
Бычок бычка бодал…
Жевали тёлки рыжие,
Дремали пастухи…
И о заре, под крышами
Кричали петухи…
Крестила Русь Есенина,
Успев шепнуть: Жива!
Над ним ей Богом велено
Раскинуть покрова.
И в небе, вслед за месяцем,
Багряня даль, заря
Над божьим миром крестится:
– Русь, ты жила не зря!
Сквозь пальцы дни просеяны,
Но в сердце та же звонь…
Поёт, поёт Есенина
Небесная гармонь…
(Д.Николаев, 2014 г.)
Великий русский поэт Сергей Александрович Есенин родился 21 сентября (3 октября по новому стилю) 1895 году в селе Константиново, Кузьминской волости Рязанского уезда Рязанской губернии (трагически погиб в пятом номере гостиницы «Англетер» в Ленинграде 28 декабря 1925 году). Родился в крестьянской семье. Считается представителем ново-крестьянской поэзии, а в определённый период творчества – имажинизма.
Закончил земское училище в родном селе, затем церковно-приходскую школу в Спас-Клёпиках. В 1912 году уехал в Москву, а с 1913 года был вольнослушателем на историко-философском отделении Московского городского народного университета имени А. Л. Шанявского. В 1914 году опубликовал первое стихотворение в детском журнале «Мирок». В конце этого года был зарегистрирован первый его брак с Анной Романовой (родился сын Юрий, который был впоследствии расстрелян в 1937 году по ложному обвинению). В 1915 году переехал в Петроград и занялся активной литературной деятельностью. Там он познакомился с поэтом-старообрядцем Н. Клюевым, с поэтами: С. Городецким, Л. Каннегисером, А. Блоком. В 1916 году был призван в армию (служил санитаром в Царскосельском военно-санитарном поезде № 143 Её Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны) и в том же году вышла его первая книга стихотворений «Радуница». В этот период он приобрёл сборник произведений А. Афанасьева «Поэтические воззрения древних славян», который и сформировал окончательно его поэтический язык и образность…
В 1917 году С. Есенин женился на Зинаиде Райх (из г. Бендеры). В этом браке родилась дочка Татьяна (1918-1992 г.) и сын Константин (1920 – 1986 г.).
К 1918 – началу 1920-х годов относится знакомство Есенина с московской группой имажинистов. В этот период увлечения Есенина имажинизмом вышли сборники стихотворений: «Иисус-младенец» и «Голубень» (обе в 1918), «Сельский часослов» (1918), «Преображение» (1918), «Ключи Марии», «Руссеянь»,» «Трерядница», «Триптих», «Россия и Инония» (вышли в 1920); «Исповедь хулигана», «Ржаные кони», поэма «Пугачёв» (вышли в 1921), «Автобиография» и «Избранное» (1922); «Стихи скандалиста» (1923); «Москва кабацкая», «Стихи», «Русь советская» (1924); «Чёрный человек», «Страна советская», «Песнь о великом походе», «Берёзовый ситец», «Персидские мотивы» (1925)…
В 20-е годы Сергей Есенин активно занимался в Москве издательской деятельностью, продажей литературы в арендованной им книжной лавке на Большой Никитской. В 1921 году состоялась его творческая поездка в Оренбург, на Урал, Ташкент, Самарканд, которая придала его творчеству новый импульс.
В феврале 1920 года Есенина избирают председателем имажинистской «Ассоциации вольнодумцев», куда входили также Таиров, Мейерхольд и др. Осенью 1921 года поэт знакомится с американской танцовщицей Айседорой Дункан, на которой он через полгода женился. После свадьбы Есенин и Дункан ездили в Европу (Германия, Франция, Бельгия, Италия) и в США (4 месяца), где он находился с мая 1922 года по август 1923 года. Газета «Известия» опубликовала записи Есенина об Америке «Железный Миргород». Брак с Дункан распался вскоре после их возвращения из-за границы. В 1923 году поэт подружился с Августой Миклашевской (ей посвящён цикл стихотворений «Исповедь хулигана»). В 1923 году, после возвращения из Америки вступил в гражданский брак с поэтессой Надеждой Вольпиной, в котором родился 12 мая 1924 года сын Александр Вольпин. После возвращения из Америки поэт трижды бывал на Кавказе, в Рязани (в Константиново), а в 1924-1925 годах Есенин посетил Азербайджан.
В сентябре 1925 года Есенин женился на Софье Толстой, внучке Л. Н. Толстого, которая в ту пору работала заведующей библиотекой Союза писателей. Однако этот брак быстро распался. Неприкаянное одиночество стало одной из главных причин трагического конца Есенина.
После скандальной ссоры с Мариенгофом году, из-за которого прогорела их книжная лавка, а сам Мариенгоф задолжал сестре Есенина Кате деньги, и выхода из группы имажинистов в 1923 году началась его травля со стороны бывших товарищей и отдельных представителей советской власти («Дело четырёх поэтов» ). Он пытается поэтически освоить новую советскую реальность (поэма «Баллада о двадцати шести» (1924), сборник «Русь Советская» (1925), поэма «Анна Снегина» (1925)), однако так и не принял «коммуной вздыбленную Русь», и по собственному признанию стался поэтом «золотой бревенчатой избы», «Руси уходящей» …
Поэты ново-крестьянского направления искали утешение в природе, в простой крестьянской жизни, в органике и мистической культуре народного, староверского быта. Они воспринимали городскую цивилизацию с её машинами, грохотом железа, дымящимися трубами и равнодушными бюрократами, как мир демонов, бесов, жулья, воров… Они с восторгом приняли революцию, но уже к началу 20-х годов разочаровались в ней и стали открыто выступать против чиновников во власти, которые боролись с фольклорным и лирическим началом в поэзии, объявив их реакционными (М. Горький), отжившими, старыми, буржуазными формами. Ново-крестьянские поэты (С. Клычков) назвали эту атаку космополитов «крестовым походом против человеческого нутра и простого здравого смысла». Среди московских поэтов Сергей Есенин особо выделял тверского старообрядческого поэта Сергея Клычкова, уже тогда считавшегося родоначальником магического реализма в русской поэзии, лиричного и тонкого певца сказочного мира народных поверий, сохранившихся в изолированных общинах староверов.
***
Со временем всё больше проявляется не только гениальность поэта, но и растущая актуальность его творчества, затронутых им тем с ясным осознанием трагизма современной эпохи, осознанием её основной трагедии и конфликта, которые вот уже второй век переживает и пытается разрешить Россия.
Тонкий лирик с природной музыкальностью, с врожденным чувством ритма, великолепный мастер психологизированного пейзажа, чуткий знаток народной души и фольклора, Сергей Есенин сам говорил о себе: «Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине. Чувство родины – основное в моём творчестве». Реальная, поэтизируемая им Русь, в представлении Есенина, дуалистична и многолика: задумчивая и нежная, смиренная и буйная, нищая и задорная, живущая праздниками победными, и весёлой верой… В ней есть добро и зло, ангелы и нечисть (домовые, лешие, водяные), чистые и нечистые. И через их противопоставление он пытается её понять…
С другой стороны, есенинская Русь – сонная царевна, ждущая грядущего преображения через «муки и крест». В определённой мере, уже в этот период, в его поэзии проявляется то, что он воспитывался без отца, без контроля крепкой мужского начала. Отсюда и доминирование негативного начала в мужских образах. И проявление сильного «женского», лирического, песенного начала в его поэзии, много положительных женских образов (коров, жеребят, собачьей суки, положительный образ Луны – тысячелетнего символа женственности). И истоки будущих метаний между любимыми женщинами, метаний между желанным идеалом (в основном, женским) и тленной, греховной реальностью мужского начала…
Однако, общение с имажинистами добавили мотивы трагизма, душевного смятения, неустроенности мира. Это было близко его духовным исканиям, его внутренней борьбе с переделкой духовного мира, с необходимостью перестройки его поэтического сознания под новую, продразверстками, огнём и пулями победившую реальность. И борьбой с постоянно растущим в нём (и в его произведениях) ощущением не просто гибели мира любимой им деревни, а через него – погибель русской земли и русского мира вообще. С нарастающей внутренней борьбой с «чёрным человеком», разрушителем, в самом себе, который уже стал вторым «я», который уже требует первенства… Увлечение имажинизмом усилило и его мнительность, подозрения в постоянных заговорах против поэта (из воспоминаний Мариенгофа)… Отсюда и нарастание постоянной внутренней психологической раздвоенности, и сопротивление этому, и частая потеря самоконтроля… Есенин сам признавался Городецкому, что имажинизм был ему нужен для обретения иного, более глубокого чем деревенская, национальная поэзия, уровня освоения поэтического мира, как опыт европейской поэзии. Но он же и породил ту, постоянно растущую в нем внутреннюю раздвоенность. Чёрным человеком, тенью в цилиндре и с тростью, для поэта выступил поэт-имажинист Мариенгоф…
Есенин, живя в столице, наблюдая нарастающую агрессию нового мира в отношении старого, его готовность на всё ради уничтожения «тёмной, старорежимной деревни», не желал подстраиваться под него, не мог смириться с разрушением образа милого ему с детства родной сторонки… Ему трудно было согласиться с разрушением семейного уклада, с общностью жен, которую пытались насадить в столице. Видеть в Кремле орду непонятных зловещих комиссаров с их жёнами и оравой детей, захвативших святое для каждого русского место…
К 1923 году, к моменту разрыва с Айседорой Дункан, финансовое и жилищное положение Есенина был отчаянным: он остался без жилья и разорённым… Пытался начать издавать журнал для крестьянских поэтов, но в последний момент отказался от предложения Троцкого возглавить такой журнал. И он всё чаще срывался в запойные драки…
В «Сорокоусте» он вопиёт об уничтожении городом (образ воинственного, голодного, приближающегося железного «грядущего») деревни – как образа ещё живой, самодостаточной, экономически независимой трепетной традиции. Возникал острый конфликт между творческой, экономически независимой личностью и новым советским, антинациональным партийным технократом-бюрократом нового века. Века, который безжалостно уничтожает мосты в своё прошлое, называя его «как падаль и мразь». Это и вызывало яростный протест у поэта.
Вернувшись в группу ново-крестьянских поэтов, он с С. Клычковым, ещё активней стали выступать против футуризма и атеистического направления в русской поэзии, напрочь отрицающих даже поэзию А. С. Пушкина...
К концу жизни всё чаще возникает в его произведениях мотив разбойника-бунтаря против власти, мотив ухода из жизни – как формы протеста...
В начале 20-х годов советская власть, поддерживая группу космополитически настроенной интеллигенции, начала жесткую, бескомпромиссную борьбу со «старорежимным» русским традиционализмом. В ноябре 1923 года великий русский режиссёр Константин Станиславский (кстати, выходец из старообрядцев), критически относившийся к авангардистским постановкам В. Мейерхольда, был обвинён в журнале «Крокодил» как буржуй, ненавидящий рабочий класс. Тогда же случилась история и с С. Есениным, на которого также завели уголовное дело, объявив его «певцом кулачества», «апологетом царской крестьянской России» и пр.
В определённой мере, происходящее он, возможно, воспринимал, как борьбу «новой веры» железного города со старой верой мира деревни «золотых изб», как повторение никоновских гонений (в 17-м веке) приверженцев старой обрядово-ритуальной традиции. Когда многие истовые староверы не выдерживали давления, и, не желая идти на компромиссы с реальностью, желая оставить свою душу «чистой», находили в себе мужество на самосожжение. Возможно, такой путь для себя мог выбрать и сам Есенин, которого тянуло к кругу старообрядческих поэтов.
Не случайно, перед гибелью он искал встреч с активно выступающим против жестокостей новой власти поэтом-старообрядцем Н. Клюевым (близким другом поэта Л. Каннегисера, убившего в 1918 году председателя ВЧК Урицкого, который без суда расстреливал петроградскую «старорежимную» интеллигенцию). Это была группа ново-крестьянских поэтов, объединившихся вокруг крестьянского поэта-символиста Николая Клюева и московского поэта Сергея Клычкова (крестьянского религиозного мистика), которые трепетно относились к русскому фольклору, часто используя былинные и фольклорные сюжеты, образы в своей поэзии, страдания, плачи, частушки. Именно к ним своим творчеством присоединился и Сергей Есенин, в котором всё это сочеталось с природной музыкальностью, особым чувством ритма, который и сам, зачастую, наигрывал музыку (на гармонике или на гитаре) на свои стихи и стихи своих друзей.
Возможно, не приняв победившей новой, жестокой, бездуховной реальности, он ушёл из неё со своей звонкой песней старого, милому ему живого, трепетного мира близких ему друзей, в котором ничего не ново, и в котором всё повторится… Он знал, что он снова повторится…
Ощущение трагизма русской земли, какой-то своей личной вины, вызвало в поэте чувство братского единения всех перед грядущей бедой. Песенное, народное начало его поэзии, это чувство сопричастности с миром, перенос на него своих переживаний и тайных страданий, вызвал ответ в русских душах. Он необычен со своей лексикой, стилем, особенным нежно-задумчивым настроем, со своей тематикой, отбором положительных и негативных героев. Во многом, и не только в творчестве, а и в своей судьбе, Есенин даёт образ «героя своего времени» – инстинктивно-православного героя атеистического ХХ века, с его жаждой высшего, с его томлением по природному, национальному, которое человек интернационального ХХ вынужден был скрывать в себе.
Образ русского человека, с его духовными порывами к горним высотам и страшными провалами в душевные и материальные пропасти. С его метаниями между крайностями, бегством от покоя, от обыденности. И это ощущение трагического конца вызвало в творчестве С. Есенина представление о Святой Руси – об идеале – как о последнем рубеже борьбы со злом… Либо спасительным рубежом, либо погибельном для всего человечества… Но, в отличие от жизненных, в своих поэтических исканиях поэт так и не пришёл к однозначному ответу.
Правда, сама трагическая кончина поэта, возможно, даёт ответ и на этот его вопрос: в неслыханной кровавой битве с внешним и внутренним злом впавшее в депрессию человечество самоуничтожением завершает свой путь!
К тому же скандальный разрыв как с А. Дункан, так и с бывшими товарищами по имажинизму, разорившими его, резко ухудшил психическое состояние Есенина, и поэт впал в депрессию.
В марте 1925 года в Москве был расстрелян друг Есенина А. Ганин (дело сфабриковал Г. Ягода , а отдал приказ расстрелять Енукидзе). В мае 1925 года Николай Тихонов вручил С. Есенину удостоверение члена ленинградского отделения ВСП. Есенина преследовали судебным разбирательством, и что бы избежать его, он, осенью, по уговору сестры Екатерины, лёг в психбольницу к профессору Ганушкину, где врач определил у него меланхолию (депрессивный психоз). К осени 1925 года стало известно, что болезнь поэта обострилась. Так из письма отца А.Н Есенина сыну от 18 октября 1925 г. мы узнаём: «Милый и дорогой Сережа, до нас доходят слухи очень плачевные – ты всё никак не можешь бросить свою пагубную для тебя привычку (пить). Через неё ты получил смертельную болезнь…»
В декабре 1925 года Сергей Есенин поссорился (по свидетельству А. Тарасова-Родионова , который встречался с подвыпившим поэтом в Гослите 23 декабря) с женой Софьей Толстой и сестрой Екатериной. Находясь в тяжелом душевном расстройстве, он всё же согласовал последние правки в его первом 3-х томном собрании сочинений с И. Евдокимовым и, обещая скоро вернуться (успев в последний момент проститься с детьми от З. Райх), внезапно уехал из Москвы в Ленинград, где через В. Эрлиха ему предложили возглавить литературный журнал. Провожали его брат Илья и поэт С. Клычков. Там он снова встретился со своими прежними товарищами из группы ново-крестьянских поэтов (Н. Клюевым, Г. Устиновым, И. Приблудным, Н. Никитиным, В. Эрлихом и др.). После одной из таких встреч с Вольфом Эрлихом (на этой последней встрече поэт оставил ему написанное собственной кровью стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…»), он вернулся в гостиницу. А утром был обнаружен повешенным.
Друг Есенина, крестьянский поэт-символист Николай Клюев, живший в то время в Ленинграде и перед гибелью поэта встречавшийся с ним, так описал в поэме «Плач о Есенине» (1926) случившееся в «Англетере»:
«…На реке Неве грозный двор стоит,
Он изба на избе, весь железом крыт,
Поперек дворище – тыща дымников,
А вдоль бежать – коня загнать.
Как на том ли дворе, на большом рундуке,
Под заклятой черной матицей,
Молодой детинушка себя сразил.
Он кидал себе кровь поджильную,
Проливал ее на дубовый пол.
Как на это ли жито багровое
Налетали птицы нечистые –
ЧиреЯ, ГрызеЯ, Подкожница,
Напоследки же птица -Удавница.
Возлетала Удавна на матицу,
Распрядала крыло пеньковое,
Опускала перище дО земли.
Обернулось перо удавнОй петлей...
А и стала Удавна петь-напевать,
Зобом горготать, к себе в гости звать:
На румяной яблоне
Голубочек, –
У серебряна ларца
Сторожочек.
Кто отворит сторожец,
Тому яхонтов корец!..»
Друг поэта в поэме, отмечая и газетную травлю, и бородатых чёрных людей, и остро переживаемая поэтом история с А. Дункан, и роль кабаков, и равнодушие «урчащих брюх» в чиновных кабинетах, неоднократно подчеркивает, что это был поступок самого Есенина («ты упал, чтобы грудь испытать колесом»). Это на поверхности текста «Плача». Но при более внимательном прочтении, учитывая, что это текст поэта-символиста, мы вдруг обнаруживаем, что в указанном отрывке, Н. Клюев подсказывает и ход трагедии. Поэта убивали четыре человека: трое держали, а четвёртый надевал удавку… Если воспользоваться расшифровкой символов (а они выделяются самим автором заглавными), то мы увидим, что после попытки вскрыть себе вены, к Есенину ворвались четыре нечистые птицы (Ч-Г-П-У: Четыре (или Чрезвычайка) ГэПэУшника. ГПУ было создано в 1922 году, с 1924 года – ОГПУ, но в народе говорили просто Чрезвычайка и ГПУ) и привели чей-то приговор в исполнение… С другой стороны, в этом тексте выделяется два раза «Я»: Ч…Я; Г…Я (Г.Ягода)? Н. Клюев дал символическое свидетельство о трагедии Есенина. Сын поэта от первого брака, Юрий Сергеевич Есенин (Изряднов), до самого своего расстрела в 1937 году утверждал, что его отца убили. Его матери о расстреле не сообщили, и она ещё 9 лет, до самой своей смерти, носила ему передачи в Бутырку.
Сергей Есенин ещё в 1920 году написал: «Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал… Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений». Его яркая, выдержавшая всё потрясения эпохи, поэзия и была тем самым мостом над пропастью из прошлого в будущее.
А те, против кого он выступил, с кем отчаянно сражался, терпеливо ждали своего момента. Прошёл только год после гибели С. Есенина, а уже опубликованы «Злые заметки» Бухарина о Есенине и началась бухаринская травля, выкорчевывание «есенинщины», травля «певцов кулацкой деревни», «упадничества»... Пошли статьи А. Безыменского (1927) против умершего поэта, статьи Л. Тимофеева (1931) против Н. Клюева… Травля поэтов подготавливала их физическое истребление.
Друг поэта С. Клычков активно и тщательно вёл собственное расследование гибели С. Есенина, но следов убийства так и не смог обнаружить…
Великий русский поэт Сергей Александрович Есенин был похоронен 31 декабря 1925 года в Москве на Ваганьковском кладбище.