Прежнее название этой главы "Хромировать хомут"
Глава 40
Несколько дней тому назад Павлик прислал подробное письмо с просьбой купить ему несколько хромированных бамбудозеров. А дело было так. В дверь раздался звонок и дядюшка Хантер помчался открывать. За дверью стоял почтальон и вытирал кепкой потный лоб.
- Здравствуйте, - поприветствовал его дядюшка.
- Здорово, жилец, - ответил почтальон, - жара-то сегодня какая, а? Но это ещё что, вот мой брат, тоже почтальон, живёт в Южной Африке. Вот там жара, так жара!
- Ну, не скажите, - возразил дядюшка, - сейчас там зима, я бы сказал там весьма прохладно.
Почтальон посмотрел на дядюшку с подозрением и спросил:
- Разыгрываете? У нас лето, на Вогле - тоже лето, даже в Монлогии лето, а как у моего брата, так зима?!
- Да это же Южная Африка, чего мне Вас разыгрывать. Южное полушарие. Чтобы туда добраться, надо пересечь экватор.
- Никакого экватора мой брат не пересекал, - уверенно сказал почтальон. - Он бы мне обязательно написал об этом. От брата у него никаких секретов нет! А Вам, жилец, письмо. Распишитесь.
Дядюшка расписался, запер дверь и вслух прочитал письмо. Потом тётушка нашла очки, прочитала письмо ещё раз, и немедленно помчалась разыскивать бамбудозеры. Она без толку обегала все хозяйственные магазины, но неизменно возвращалась с пустыми руками. Вот и сейчас она сидела в гостиной и жаловалась голове на портрете и дядюшке Хантору:
- Деревянные есть. Какие-то позолоченные, подарочные. Каждый в своей коробочке. На коробочке такие, знаете, тиснённые буквы: «бамбудозер сувенирный». Видела ещё в магазине на рынке чугунные. Такие громадные! Четверых мужиков надо, чтобы только поднять один бамбудозер. Я продавцу говорю, что мне нужен хромированный. А он отвечает, да так грубо, что он ничего хромировать не будет, если нужно хромировать, то хромируйте сами, а у него и без хромирования голова трещит от этих покупателей.
- Грубые они, грубые и бессердечные! Я имею в виду продавцов, а не бамбудозеры, - пояснила голова, - С ними лучше совсем не разговаривать. Дать раза и всё!
- Ну ты даёшь! - возмутился дядюшка.
- А что, правильно, - возразила тётушка. - Дать раза и всё! Как шёлковый станет. И отхромирует, и отникелирует, и вообще. А без этого как же нам выполнить просьбу Павлика?
Все задумались. После некоторой паузы голова произнесла:
Хома хромировал хомут.
Ищу подарок там и тут.
От продавцов одно нытьё:
Есть лишь чугунное литьё.
- Что-то не то, - заметил дядюшка, - Хома-то здесь при чём, и хомут тоже? И ничего нам хромировать не надо. Они нам нахромируют. А надо нам купить готовые хромированные бамбудозеры. Я вот что предлагаю: давай пройдись-ка по универмагам, и ещё, зайди в салон художественных изделий. Может быть, найдёшь там бамбудозеры ручной работы в авторском исполнении.
- Ну, давай, попробую, - сказала тётушка, - а ты пока приготовь филе филина, я его уже разморозила.
Дядюшка кивнул, изъявляя согласие приготовить филе филина, а тётушка снова оделась, взяла свою хозяйственную сумку и ушла. Как только дверь за ней захлопнулась, из тумбочки вышла сонная киса по имени полковник Гарри. Она потянулась так, что стала вдвое длиннее, махнула несколько раз хвостом и спросила:
- А чего ж меня не позвали?
- Куда? - задал встречный вопрос дядюшка.
- Зачем? - спросила голова.
- Ну, вообще, - ответила киса. - Вы чего здесь обсуждаете?
- Методы лечения кошек от слабоумия, - немедленно ответила голова.
- Аа, - сказала киса, - слабоумие это всё же ум, слабый, но ум. Нарисованным это не понять. У них вместо мозгов засохшая краска.
- Но я же мыслю, - встревожилась голова.
- Это тебе кажется, - равнодушно заметила киса. - Вот, к примеру, канарейка. Ей тоже кажется, что у неё голова, мозги там разные, то, другое. А на самом деле это один пищеварительный тракт и всё.
- Ну ты скажешь, - возмутился дядюшка, - а голос?
- А что голос, - возразила киса, - голос только помогает ей перерабатывать пищу.
- Нет, - вмешалась голова с портрета, - у птахи, конечно, есть пищеварительный тракт, но имеются также другие органы. Птичка поёт, мечтает, мыслит, наконец.
- Ерунда! Все её органы относятся к пищеварительному тракту.
- А ноги? А брови?
- Тоже пищеварительный тракт, - отмела возражения киса, - ноги, чтобы бегать по клетке за едой, брови ..., ну что брови: ног нет, на бровях поскачешь.
Дядюшка хмыкнул, а голова, помедлив секунду, произнесла:
Без рук, без ног -
Какой едок?
И продолжила:
- А ты, киса, хоть и слабоумная, но, пожалуй, права. Все органы можно отнести к пищеварительному тракту, и глаза, и уши, и нос. Сейчас я попробую высказать это в яркой поэтической форме.
Голова пожевала губами, завела глаза к потолку и завыла:
Носом чувствую котлету,
Глазом вижу бутерброд,
Но во рту их если нету,
Вскоре заурчит живот.
Киса немедленно желчно отреагировала и привязалась к последней фразе стиха:
- Как это живот может урчать? Урчать может кот, а не живот.
- Чудо ты, хвостатое! - ответила голова, - живот распрекрасно умеет урчать. Вот не поешь денёк, другой - услышишь, как он урчит и поёт. А здесь я метафорически говорю, как бы говорю о смысле и форме. Это образное выражение, понимаешь? Приведу пример:
Как часто смысл и форма не равны.
Мы это наблюдаем с интересом.
Если кричишь: "Замочил штаны",
То значит - ты их зарезал!
Киса в ответ хотела объяснить голове, как она понимает всякие дурацкие метафоры, но тут неожиданно заверещала канарейка. От этих разговоров в гостиной птичке стало страшно. Внезапно она представила, что лежит на больничной койке с утопленной в подушку головой, на которую водружена огромная резиновая грелка, наполненная кусочками колотого льда. От её лапок тянутся прозрачные трубочки, в которых циркулирует розовая жидкость, поступающая от огромного сверкающего насоса со стеклянным баллоном наверху. Другой трубочкой к клюву подведён кислород из большого баллона с надписью "Кислород". А рядом с койкой стоят разные профессора и академики и обмениваются мнениями.
- Нет, коллега. Никакого поражения пищеварительного тракта я пока не наблюдаю. Конечно, брови немного воспалены, но ей же не на бровях скакать, а на стройных красивых лапках.
- Лапки, коллега, придётся ампутировать, - возражал участник консилиума, - так что брови ее единственная надежда.
- А что такое ампутировать? - вежливо спрашивал низенький профессор.
У него были белые пушистые волосики вокруг загорелой лысины; к нему все обращались с большим почтением.
- Ну, это значит отрезать аккуратненько, чтобы не мешались, или ножовкой отпилить, - робко отвечал стоящий рядом ассистент.
- А крылья, - вступал в беседу ещё один знаток, - крылья-то, что, не будем ампутировать?
- Видимо, придётся, - отвечал какой-то академик в красной академической шапочке, - если удастся констатировать поражение пищеварительного тракта.
Вот от этой, представленной ею картины, птичка заверещала.
- Разоралась, - прервала её мечтания киса, - раскудахталась. А нам, думаешь, легко?
Что киса этим хотела сказать, так и не удалось выяснить, поскольку в комнату, не раздеваясь, вошла тётушка Хинтер и упала без сил на один из новых стульев.
- Нашла? - спросил дядюшка.
Тётушка отрицательно покачала головой и ответила:
- В универмагах нет. Будет привоз в начале месяца, но какие привезут - неизвестно. Может, хромированные; может, анодированные. В общем, они не знают.
- Давай, я попробую теперь пройтись, - сказал дядюшка, - в комиссионки зайду, загляну в ателье по пошиву, а ты, займись приготовлением филе филина. У тебя, дружок, это лучше выйдет.
С этими словами дядюшка покинул комнату и, погромыхав в прихожей, выбирая обувь, ушёл. Тётушка надела фартук и принялась за филе филина, а киса и голова вернулись к прерванной беседе.
- Так что ты там говорила про метафоры? - спросила киса. - Штаны зарезать. Обрезать, что ли?
- Именно зарезать, - возразила голова, - на хулиганском жаргоне "замочить" значит "зарезать". Пора тебе овладевать богатством языка, которым ты пользуешься. Грамматические сложности и семантические глубины не преграда для пытливых.
- Сама ты пытливая, - огрызнулась киса, - я выражаюсь всегда ясно и понятно на обоих языках, я имею в виду язык хвоста. Чёткий и понятный язык жестов: махну хвостом налево, к примеру, - вижу мышь, направо - не вижу мышь. Всё ясно. А у тебя граммантика, семантика, романтика, фигнянтика разные...
Вместо ответа по существу голова откликнулась стихом:
Природы вижу здесь капризы.
И я скажу вам: неспроста
Язык и хвост имеет киса,
И есть у ней язык хвоста.
Тут голова захихикала и добавила:
- Ну и обжора же ты; два языка, это же уму непостижимо.
Тут киса по-настоящему разозлилась. Объясняешь, объясняешь этой голове - всё без толку. Кинуть в неё чем-нибудь, что ли? Но развить эту идею киса не успела, потому что вернулся с победой дядюшка. Он поставил на пол в прихожей тяжёлую сумку, в которой что-то лязгнуло, снял башмаки и пальто, повесил на вешалку шарф и безрукавку и вошёл в комнату, довольно потирая руки. Тут же появилась тётушка и спросила утвердительно:
- Купил!
- А как же! - улыбнулся дядюшка.
- Где, где купил? - почти в один голос спросили тётушка, киса и голова. А канарейка просто пискнула.
- Где Ленин жил, - ответил дядюшка.
- Где? - опять в один голос спросили все.
А тётушка робко возразила:
- Позволь, в нашем городе никогда не было Ленина. Не мог он здесь жить.
- Ха-ха-ха, - засмеялся дядюшка, - ой, не могу! Ты большую площадь знаешь?
- Знаю.
- Там ещё длинный дом с магазинами: комиссионный, винный и трикотажный.
- Ну, знаю конечно.
- А на доме что написано, помнишь?
- А что написано? - заинтересовалась тётушка.
Вместо ответа дядюшка снова рассмеялся, встал с кресла, вытянул вперёд руку и продекламировал:
- Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить. Вот что там написано. И как раз под буквами "Ленин жил" расположен магазин, в котором я их, голубчиков и купил.
- В каком магазине, в винном? - спросила голова.
И не давая дядюшке возможности ответить, продолжила стихами:
Любит гость и старожил
Выпить, закусить.
Ленин - жив, Ленин - жил,
Ленин будет жить.
- Ну всё, понеслось. Опять про выпивку, - вмешалась киса.
Но дядюшке стих понравился и он засмеялся. К его смеху присоединились тётушка и голова, а киса немного сконфузилась и попыталась сменить тему:
- Так где бамбудозеры? Давайте укладывать посылку Павлику.
Все заторопились, начали собирать посылку, спорить, искать ящик и бумагу, писать адрес и делать ещё множество разных дел. А вот как радовался Павлик, что он написал в ответном письме - это уже содержание другой истории.
10/10/2015