Никто не помнит, как именно началось. Кажется, была война. Многие вещи в жизни начинаются печально. Война будто бы едва развернула свои крапленые карты, когда поднялся мощный свирепый ветер. Он накатывал волнами. Каждая волна подхватывала что-нибудь с поверхности планеты и уносила в небо. Ветер трепал многослойные юбки земли и, наконец, сорвал одну за одной. И земля осталась нагая, словно заново родилась. Воевать в такую погоду никто уже не хотел. Впрочем, и любить. Людям стало как-то не до этого. С тех пор ветер дул постоянно, не переставая. Нес на своих огромных плечах обломки домов, всякий хлам и людей. А что люди? Люди жили, как получалось. Потому что жизнь заканчивается только смертью, а пока та не явилась, продолжается в любую погоду.
Она плохо помнила детство и семью, очередной порыв ветра разлучил ее и с тем и другим. Но она хорошо помнила, как однажды мимо нее пронесся орущий рыжий парень, размахивая нелепой конструкцией из лохмотьев и прутьев. Он пролетел довольно близко, похожий раненую летучую мышь, и чуть не задел. Поразительно, на его лице абсолютно не было страха. Даже казалось, что он улыбался. На соседнем обломке дома несколько людей горестно кричали ему в след. Так случалось довольно часто. Ветер разрывал родственные связи, разрушал привычный ход вещей. Разлучал и крушил. Такова его природа. Люди перестали искать постоянства и научились расставаться легко.
В тот раз часть ее жилища унесло в другую сторону, и она не разглядела, что случилось с юношей дальше. Потом ее дом попал в воронку урагана. Она не только чудом выжила, но, как оказалось, врезалась в здание медучилища. Так она стала изучать сестринское дело. В один из вечеров кто-то в общежитии раздобыл радиоприемник. Единственное, что удалось услышать, как некий идиот приделал к водонапорной башне пропеллер и врезался в коровник, то есть к тому, что на тот момент от коровника оставалось. И якобы теперь существует вероятность встретить летающих бесхозных коров. Диктор трагичным голосом сообщал, что судьба несчастных животных до сих пор неизвестна, и «Сельхозагропром» настоятельно просит не вылавливать их для личных нужд, а немедленно вернуть владельцу, то есть ему. Про участь виновника катастрофы послушать не пришлось, поскольку приемник сдуло.
Учеба тем времен шла из рук вон плохо. Конспекты на ветродуе писать невозможно, а хорошей памятью не отличалась. Промучившись некоторое время, они с подружкой, рискуя жизнью, спрыгнули в летящую к северо-востоку часть торгового центра. Там она зацепилась за отдел нижнего белья и сделалась продавщицей. И потом только узнала, что здесь постоянная текучка кадров, вернее летучка. Трусы и деньги вечно разлетались у нее в разные стороны, так что не поймаешь. Она практически ничего не зарабатывала, а наоборот даже постоянно была должна магазину, за утерянный товар. Хотя это же была жизнь. И ничего что такая, зато жизнь. Она не считала себя несчастной и редко грустила, потому что разучилась - вернее не умела никогда - строить планы. Она могла лишь подчиняться ветру, с его переменчивым и капризным нравом.
Все же ее терпению пришел конец, когда другого выхода не оставалось кроме, как вылететь из магазина. Но куда? Разумеется, в таких случаях девушки летят обычно замуж. Она не была исключением. Замужем было неплохо. Первое время они жили в старом разбитом автомобиле. Впрочем, в прежние времена эта машина считалась очень престижной. Муж добыл ее по знакомству и очень гордился своим достижением. Они спали по очереди, привязывая себя к разодранному сидению. Приходилось днем и ночь следить, чтобы машина не врезалась во что-нибудь большое. Потом им здорово повезло, когда они подружились с одной парой, которые были в родстве, хоть и дальнем, с одним полезным человеком. Так муж устроился на роботу в жилищный департамент. Ну, как департамент. Это был большой многоквартирный дом, почти целый и притом комфортабельный, даже элитный. Он стал департаментом, когда кому-то пришло в голову ловить другие уцелевшие части зданий и присоединять их к уже имеющемуся жилью. Так образовался целый парящий остров из жилплощади. Всем казалось, что так жить значительно безопаснее. Им с мужем досталась почти целая квартира, без кухни, но с двумя комнатами и прихожей. В самом деле, ветер, можно сказать, почти не ощущался, кода они стали жить в сообществе.
Постепенно структура сообщества оформилась и затвердела. Появилось множество нюансов и скрытых течений. Муж освоился и стал продвигаться по службе. Она скучала и ходила на чай к другим женам. Жизнь продолжалась и ветер тоже. Как-то раз в компании их общих друзей заговорили про чудака, который мастерит паруса. Обсуждали, что он их лепит на все подряд и это, естественно, всегда плохо кончается. Друзья смеялись такими снисходительными смешками, что сразу становилось понятно, какая у них у всех хорошая жизнь. А она почему-то вспомнила рыжего парня, который не чувствовал страха. Что-то странно дернулось внутри и затихло. Она тоже стала смеяться со всеми. Потом вечеринку пришлось прервать, так как департамент налетел на остатки огромного промышленного здания. Муж помчался выяснять, в чем дело, так как столкновение сулило важный прирост к департаменту и его карьере. А она опять почувствовала внутри странный трепет.
Поначалу она не обращала внимания. Мало ли что там внутри может трепетать. Жизнь у нее сложилась довольно хорошо, далеко не всем так везет. У нее замечательный муж, замечательные друзья. Но, кажется, что-то в области груди отказывалось соглашаться с разумными доводами. Внутренняя дрожь проявлялась все чаще и отчетливее. А через время она осознала, причину волнения. Так давно ее не подхватывал ветер и не уносил в своих ладонях к неведомому. Она тосковала по его дыханию. Муж сердился и, кажется, завел любовницу. Ей было все равно. Страшно, что она не ревновала. Она страшно не ревновала! Тихонько плакала по ночам. Она вдруг поняла, что ветер был для нее единственно постоянной и важной вещью. И вот ее не стало. Вернее, ей стал департамент, в котором постоянно кто-то кого-то за что-то ненавидел. Она начала молиться, просила, чтобы ветер пришел и спас ее. Она не знала любви, знала только ветер. Ветер был ее любовью.
И она не выдержала. Выбралась наружу без определенного плана, только чтобы ощутить упругое движение воздуха. Было утро, всходило солнце. Схватившись за обломок трубы, она разглядывала небесный простор. Солнце гладило рыхлые облака бордово-золотыми лучами. Ветер ревел, свистел, пытаясь слизнуть ее с бетонной поверхности. И вдруг из облаков вынырнул необычный корабль с множеством парусов, причудливой формы, и с пропеллерами. Паруса плавно двигались, будто пытались ухватиться за воздух, пропеллеры мерно вращались. И где-то там в самом центре этого великолепия стоял он, рыжий мужчина с растрепанными волосами. Она не могла, конечно, разглядеть его подробно, но все же ей казалось, что он улыбается, и на его лице совсем нет страха. Она тихонько вскрикнула и разжала пальцы. Перестала держаться. Ветер подобрал ее, как щепку, и понес. Тут она все-таки испугалась и закричала. Ветер нес ее прямо на паруса и на пропеллеры.
Мужчина вскоре заметил человека за бортом. Он чуть присел и, оттолкнувшись от палубы, выстрелил небывалым прыжком в небо. Позже она узнала, что на палубе была установлена специальная пружинящая конструкция, как раз для таки вот полетов. Он несся стремительно, расправив что-то наподобие крыльев по бокам, ловко планируя в воздушных потоках. Длинная веревка, один конец которой был обвязан вокруг его пояса, рисовала в небе гибкую дугу, точно протяжный длинный звук. Он верно рассчитал траекторию и довольно скоро поймал ее и прижал к себе:
- Держись крепко и не бойся.
Теперь маневрировать было значительно сложнее. Он пытался ухватиться одной рукой за веревку, чтобы вернуться по ней на корабль. Но тут ветер резко усилился и отнес их прочь от корабля. Веревка сильно натянулась. Корабль без управления стал крениться в сторону. Мужчина слегка ругнулся. Между тем они попали в скопления мелких обломков разных построек и мусора. Ситуация сделалась угрожающей. Корабль напарывался на препятствия и сотрясался, отчего их болтало в разные стороны. Тогда мужчина отвязал веревку и попытался ухватиться за перила парящей рядом лестницы:
- Помоги! Хватайся!
Вдвоем им удалось забраться на нее, что позволило им чуть-чуть укрыться от летящих вокруг обломков. Он заслонил ее собой, оберегая от ударов.
Она почувствовала, как в низу живота, что сперва натянулось, а потом подпрыгнуло до груди. Она ничего подобного раньше не чувствовала. А потом из живота разлилось по телу мягкое тепло. А еще погодя все тепло ударило в щеки. Она поняла, что краснеет. А еще через миг они уже целовались. И миг замер на целую вечность. Она знала только ветер, она не знала поцелуев. И вот поцелуй стал ветром.
Они не сразу заметили некую странность. Легкое головокружение, слегка мутило. Они плавно снижались, потому что ветер слабел, будто кто-то из огромной соломинки высасывал его силу. Земля приближалась. Мужчина подумав, решил спрыгнуть:
- Обхвати меня ногами и руками. Я попробую спланировать с тобой. Прыгнем по сигналу, оттолкнись вместе со мной и хватайся. Я скажу когда. Если повезет, попадем вон в те деревья. И так… Еще… Еще… Давай!
Он расправил самодельные крылья, пытаясь опереться на ускользающий воздух. Они практически падали, но ветер из последних своих сил все же поддержал у самой земли и отпихнул в пышную древесную крону. Они, точно неуклюжие птицы, повисли на ветвях, и наблюдали, как уродливые куски прежней жизни, повинуются гравитации и обретают потерянную землю. Люди кричали не то от счастья, не то от страха. Хаос, как и положено в начале.
Он посмотрел на нее нежно и улыбнулся:
- А я только научился им управлять! Что же мы теперь будем делать?
- Я не знаю, но мне хорошо.
09.10.2015