Ирина с Ольгой сидели на лавке и скучали.
C утра они переиграли во все игры.
Ждали Киру и наблюдали за тем, что происходит во дворе.
Во двор вошла Лена Андреева. Ей недавно исполнилось девять. Выглядела она на все одиннадцать. Потому что толстая. Мальчишки дразнили ее «Бомбовоз». Она очень обижалась, гуляла редко, а все сидела дома и читала книжки.
Лена считала себя самой умной во дворе. С Ирой, Олей Лена не водилась. Они для нее были «мелюзгой».
– Смотри, – Андреева из магазина идет, – Ирина, кивнула в сторону тополей, из которых вышла полная девочка в ярких лосинах.
– Почему из магазина? У нее в руках ничего нет. Только булки огрызок.
– И не булка это вовсе. А то, что от белого батона осталось. Она всегда на обратном пути из магазина весь хлеб съедает, который ее купить послали.
– И как она его так быстро ест?
– Сама не понимаю, – пожала плечами Ирина.
– А родители что?
– А что родители. Снова ее в магазин посылают. Второй раз.
– И она этот батон тоже съедает?
– Не, второй она до дома целым доносит. Если только немного корку оторвет… Ты, бы, смогла два батона зараз съесть?
– Я и один бы не смогла, – сказала Оля.
Кустарник боярышника так разросся, что почти превратился в дерево Так, что на него можно было даже залезать. На самой верхушке, зацепившись веточки, висела Эля Софьина. Она раскачивала макушку и радостно орала:
– А-а-а!
Казалось, еще немного и она свалится вниз.
Оля с Ирой один раз тоже пробовали залезать на боярышник. Но испугались и спустились вниз.
– Девчонки, залезайте ко мне! – крикнула Эля. – Здесь здорово! Соседний двор видно!
– Мы же не обезьяны! – отозвалась Ира.
Тут к ним подошла Кира:
– А я сегодня новую игру придумала! – выпалила она. - Давайте сделаем газету нашего двора!
– Это как? – удивилась Ольга. Она не могла сообразить, как они втроем смогут такое осилить.
– Газеты большие издательства выпускают. Например, как наша типография «Звезда». И газета в честь нее называется, – назидательно сказала Ира. – Там знаешь, сколько людей работает? Миллион!
– Это ты загнула, – Оля заерзала на лавке. – У нас в городе и жителей, наверное, столько не наберется.
– Ну, миллион не миллион, а тысяча точно!
– Мы же не такую большую газету делать будем, какие в киосках продают. А маленькую. Как лист из альбома для рисования.
– Разве такие газеты бывают? – усомнилась Оля.
– А ты как думала. Они всякие бывают. Напечатаем у папы на компьютере. А потом в почтовые ящики засунем.
– А про что мы писать будем? Как Белка в мусорке копается, что ли?
– Можно, как Софьина на кусте боярышника висит, – сказала Оля.
– Это не то, – вмешалась Кира, – А вот, что Оля в кружке рисования делает, всем будет интересно узнать.
– Верно! – обрадовалась Оля. Ей очень понравилось, что про нее в газете напечатают.
– Можно еще, как мы в деревне лунное затмение смотрели… – вспомнила Ирина, И спросила – А как мы нашу газету назовем?
– Это надо придумать, – сказала Кира. И тут же предложила, – А давайте назовем ее «Дружба».
С таким названием спорить никто не стал. Все были согласны.
– Я буду журналистом, – объявила Кира. – А вы сами себе де-ло выбирайте.
– А кто еще в газете бывает? – спросила Оля.
– Главный редактор есть, корректор… художник, фотограф, – стала перечислять Кира, загибая пальцы. – Место корректора уже занято. Корректор у меня – бабуся..
– Если я буду в газете, то только самой главной! – заявила Ирина.
– А почему это ты главной должна быть? – спросила Оля. – Может, я тоже хочу главным редактором быть.
– Почему ты, а не я?
– Кира эту игру придумала. Пусть она и будет главной.
– Ты за нее не говори. Она, может быть, не хочет, – повысила голос Ирина, явно собираясь поссориться.
– не хочу быть редактором, – отозвалась Кира. – Я мечтаю журналистом быть. С разными новыми людьми встречаться… Интервью брать.
– Мне тоже хочется главной быть, – потупилась Оля.
– Давай ты будешь в нашей газете художником.
– Точно! – обрадовалась Ирина. – Тебя еще в садике за рисунки хвалили.
Подружки знали, что Оля больше всего на свете любит рисовать. Когда ей было пять лет и она болела ветрянкой, мама купила ей все раскраски, какие только были в киоске.
Оля покраснела от удовольствия, и спросила:
– А главные художники бывают?
– Они только такие и бывают! – заверила Кира. – Фотографа хорошо бы найти, – продолжала она. – Что за газета без картинок?
Из Олиного подъезда вышел папа Эли Софьиной, дядя Вова. На его груди красовался японский фотоаппарат «Никон». Дядя Вова работал шофером-дальнобойщиком. На длинной-предлинной машине ездил в разные города и перевозил грузы. Перед отъездом в рейс, он выходил во двор и фотографировал дочку и других ре-бятишек. А потом всем раздавал фотографии на память.
Дядя Вова поискал глазами Элю. И наконец нашел.
– Эля! Слезай! – закричал он.
– Дядя Вова! Дядя Вова! – наперебой закричали девочки и по-бежали к нему.
– Хотите у нас фотографом быть?
И рассказали ему о газете. Дядя Вова согласился. И сфотографировал всю редколлегию, прямо в «штабе».