Юрочка рос, но его интерес к мусорному
ведру не пропал, а изменился.
Ведро ставили на табуретку,
повыше, да иногда забывали...
Раньше Юрочка решительно все из ведра выбрасывал. Его внимание привлекали самые нежелательные комплектующие: не безобидные картонные коробочки из-под детского молока
и кефира, а гнилое яблоко, яичная скорлупа или картофельные очистки.
- Нельзя!-
дружно кричал семейный хор.
Мусор собирали.
Юрочка внимательно смотрел и вскоре понял назначение ведра. Теперь он все, что находил
на полу, отправлял в ведро. Но на полу, кроме
его же игрушек почти никогда ничего
не попадалось. Дело поправимое! Юрочка кидал
на пол чайные ложки, магниты с холодильника, крышку от сахарницы, карандаши и ручки,
с тем, чтобы потом пополнить этим "мусором" ведро. Удача ему выпадала редко, за ним следили, но он не упускал счастливого случая.
И еще - стоило только утратить бдительность, как Юрочка хватал всевозможные панельки
с кнопочками: он бдительности не утрачивал.
И в кнопки тыкал, и в рот засовывал - скорее, успевал, пока не отобрали.
Как ему объяснить, что нельзя?
Юрочка тихо играл на полу, усыпив внимание Юли, не заметившей в его ручках пульт
от кондиционера. Он включил самый холодный режим, и пошел на кухню. Юля, разговаривая по телефону - за ним.
Вдруг за окном крупными хлопьями сыпанул внезапный снег, Юля засмотрелась, отвлеклась, и не заметила, как Юрочка выбросил пульт
в ведро.
- Что это у нас холодрыга какая? Зачем? -
удивилась Тамара Петровна через некоторое время.
Догадались, чьих рук дело, стали искать пульт - нету!
Юрочку уложили спать. Поиски продолжили. Безрезультатно.
Тамара Петровна сконцентрировалась
и поняла, что пульт в мусорном ведре.
Достали, кондиционер выключили,
а ведь могли бы пульт выбросить...
- Мы, мы сами виноваты. Что за жизнь
у ребенка, куда ни сунься, все всегда нельзя. Так у него характер испортится! Надо соблазны убирать подальше от греха, приучить себя
к этому, и не надо будет ничего запрещать...
Вот и получается, Юля, что вместе с ребенком
и сами воспитываемся! К порядку приучаемся! Заповедей-то запретительных и то всего семь!