- Эй, нападающий, куда ты отправил мяч?
Не видишь, что ворота справа!
Возглас посетительницы стадиона.
Утром ясного мартовского дня тренер Роджерс торжественно объявил каскадёрам:
– Сегодня к лестничному снаряду не пойдём. Для разнообразия поиграем в футбол, хотя я к нему отношусь скорее отрицательно. Мои ассистенты выдадут вам футболки и трусы. К сожалению, футбольной обуви в институте не имеется, будете бегать за мячом в обычных кроссовках.
– Как это здорово! – разом воскликнули три высоких «лоботряса». Забудемся в игре хотя бы на один денёк…
У Роберта от недовольства опустились уголки рта. Он не любил коллективные виды состязаний, а особенно глупую гонку за надутой круглой игрушкой, называемой мячом. Ему была не по душе возня вспотевших парней вокруг мяча и вероятность получения при этом травм.
А больше всего его раздражал вынужденный перерыв в тренировке по прыжкам с лестницы. Как раз на сегодня он наметил для себя новую высоту прыжка.
– А с кем будем соревноваться? – прогудел басом Билл Карпентер.
– Вы, восемь игроков, разобьётесь на две команды по своему усмотрению, в каждую команду я дополнительно включу по одному из своих ассистентов. На правах старшего я назначаю себя судьёй. Итак, поторапливаетесь с переодеванием!
В тесной раздевалке мини-стадиона ассистенты Роджерса раздали каскадёрам по их желанию зелёную или красную футболку. Роберт выбрал себе зелёную – она по цвету напоминала ему привычную форму каскадёра.
Больше всего Роберт опасался нечаянно получить удар по ногам, а это было вполне возможно, учитывая неподготовленность каскадёров к игре. Поэтому, когда они пришли на мини-стадион института, он сразу поторопился занять место вратаря в ближайшей к нему створке белых ворот. Место вратаря в смысле получения травмы ног самое безопасное.
Было видно, что игра в футбол была в пренебрежении в институте Морриса. Под мини-стадион была отведена заросшая прошлогодней рыжей травой небольшая полянка среди посадок клёнов, на которой были поставлены футбольные ворота без сетки и шириною раза в два меньше по сравнению со стандартными размерами ворот. На поле, предназначенном для игры, не было видно разграничительных линий, а его боковые края почти вплотную примыкали к нескольким рядам потрескавшихся деревянных скамеек для зрителей.
Тренер Роджерс не вмешивался в подборе игроков для каждой команды. Как-то само собой получилось, что в «зелёной» команде Роберта оказались Чилкато и Джордж Браун, то есть каскадёры далеко не атлетического телосложения. Хорошо ещё, что к этой команде присоединился в качестве защитника тяжеловес Томас Гаррис и один из наиболее расторопных ассистентов Роджерса – широкоплечий Алекс Вотер.
В створке противоположных ворот замаячила внушительная фигура Билла Карпентера с расставленными циркулем ногами и растопыренными в стороны руками. И в мыслях никому бы не пришла в голову возможность протолкнуть мяч в ворота такого голкипера.
На скамейках расселись около двух десятков болельщиков, преимущественно женщин, свободных от работы в эти часы. Кто им всем сообщил о футбольном матче каскадёров, было неприятной загадкой для Роберта, не любившего посторонних наблюдателей, особенно в деле, предварительно не освоенном им в отсутствии свидетелей.
Заливчатый свисток Роджерса – и неожиданно первым прорвался к воротам Карпентера незаметный юркий эскимос. Удар Чилкато по мячу был настолько слабым, что мяч не взлетел, а покатился по траве и свободно прошёл между ног Билла. Стадион всколыхнулся, зрители повскакали с мест. Казалось невероятным забить мяч гиганту Карпентеру, у которого голова и раздвинутые в стороны руки едва не касались верхней и боковых штанг ворот. А Чилкато, возбуждённый неожиданным для него самого успехом, стал подпрыгивать, то на одной, то на другой ноге, словно совершал привычные ему одноногие скакания вокруг мраморной лестницы.
Роберт видел, как вратарь Билл, поджидая катившийся мяч, попытался сомкнуть расставленные ноги и наклониться перед мячом, чтобы поднять его, но не успел. Его замедленные движения, вероятно, были следствием однообразных прыжковых нагрузок.
– Неужели так случиться и у меня? – со стеснением в груди подумал Роберт, когда судья соревнований Роджерс сильной рукой выкинул мяч на середину поля.
Послышался звучный свисток судьи, и мяч прытко подхватил высокий мулат Патрик Стоун из тройки ловеласов. Удивляя Роберта своей стремительностью, обычно отстающий на тренировках в прыжках, мулат почти достиг воображаемой штрафной линии, но был остановлен могучей фигурой Томаса. Мяч вылетел за «боковую линию». Роберт заметил, что выброшенный мяч оказался в руках одной из зрительниц, уже знакомой ему высокой красивой докторши из санитарно-гигиенической лаборатории: ей, вероятно, было поручено следить за санитарным порядком на стадионе. Девушка со знакомой Роберту хитроватой задорной улыбкой поднялась со скамейки, покрутила мяч, как фокусник, на острие вытянутого вверх пальца и вдруг подбросила мяч вверх и хлёстким волейбольным ударом этой же руки послала его, но не на ожидавшего мяча у бровки поля ассистента Роджерса, а в сторону ворот Роберта. Тот, в растерянности от такого «подарка», медленно вскинул вверх разведенные руки, и мяч пролетел мимо их, как он уже минутами раньше прокатился к другим воротам между расставленных ног Билла Карпентера. Скамейки мини-стадиона грохнули от хохота. Однако судья не засчитал гол и требовательно показал на то место у кромки поля, откуда нужно выбросить мяч.
– Обоих вратарей на мыло! – звонко выкрикнула одна из девушек, сидевшая на ближайшей к воротам Роберта скамейке.
Роберт даже застонал от досады. Он понял, что развеселившаяся высокая докторша специально послала мяч Роберту, чтобы проверить его сноровку при защите ворот. Второй раз он показал свою несостоятельность перед этой задорной медичкой. Роберт осуждающим взглядом повернул голову в её сторону. Но на лице девушки не было и тени насмешки, выразилась только досада на запоздалую реакцию каскадёра. Тренер Роджерс тоже поскучнел лицом и теперь вёл своё судейство без того энтузиазма, какое было у него в начале матча.
Роберт понял, что причиной замедленной реакции, и его, и Карпентера при встрече мяча у ворот явилась преимущественно их односторонняя силовая тренировка в прыжках, идущая в ущерб их ловкости и скорости движений.
Удары по мячу на мини-стадионе продолжались. Как ни странно, особую активность во владении мячом проявляли три «ловеласа-лоботряса» из команды «красных», как будто этим они компенсировали своё отставание в прыжках со ступенек лестницы Морриса. В команде же «зелёных», у подступи к их воротам стеной стоял огромный защитник Томас Гаррис. Ловеласы даже с помощью расторопного ассистента Роджерса не могли приблизиться к воротам Роберта, остановленные, как говорится, пушечными ударами слоноподобных ног Томаса.
Но Томас скоро заметно устал, и Роберт видел, как широкая грудь мулата часто поднималась и опускалась. Ему не хватало воздуха, зелёная футболка потемнела от пота. Анджей Воровски из команды «красных» всё-таки обошел усталого мулата и всадил мяч в ворота Роберта. Тот излишне высоко подпрыгнул, и мяч проскользнул под подошвами его кроссовок.
Опять над мини-стадионом раздался девичий хохот. Потом он мало-помалу затих. Вопреки медленному темпу игры, на лицах всех игроков заблестели капельки пота. Вскоре каскадёры перестали пытаться овладевать мячом, и на поле соперничали друг с другом только два ассистента Роджерса, которым игра была в охотку. Однако, ассистенты почему-то не стремились посылать мяч в сторону ворот и затеяли на середине поля переброску мяча друг другу по воздуху – так старательно подают мяч девушки, играющие в парный волейбол на лугу или на пляже.
Судья дал протяжный свисток, досрочно останавливая игру. Она продолжалась всего двадцать минут. Хорошо ещё, что для соперничающих каскадёров в успокаивающем психологическом смысле она закончилась нейтральным счётом: один-один.
Роберт лежал на кровати, сжав виски. Наконец-то, выяснились изъяны в методе подготовки каскадёров-прыгунов. Значительные группы мышц у них были не задействованы или вообще атрофированы при их односторонних тренировках, и в прыжках с лестницы, и во вспомогательных упражнениях, во всех этих прыжках в длину с места и топтании на одной ноге вокруг лестницы. Весь поникший вид тренера Роджерса скорее говорил не о том, что он был раздосадован игрой своих питомцев, а о том, что он тоже понял недостатки своего подхода к подготовке прыгунов с высоты.
Влекомый возникшей догадкой Роберт побежал к мини-стадиону, поблизости от которого, как он заметил, стояла уже местами покрытой ржавчиной перекладина для упражнений возможных любителей гимнастики.
«Интересно сколько раз я смогу подтянуться на одной руке?» – спрашивал себя Роберт, вспомнив, как он делал подобные подтягивания в батальоне парашютистов.
К своему ужасу, он не смог ни одного раза подтянуться даже на обеих руках. Более того – пальцы рук его потеряли способность крепко обхватывать перекладину. Всё это было следствием не столько прыжков со ступенек лестницы, сколько той его тяжёлой, но примитивной зарядки: глубоких приседаний на одной ноге и отжимов от пола одной рукой. Да, они развили мускулатуру отвечающие за разгибание ног и рук, но затронули ли они другие мышцы, отвечающие за быстроту движений спортсмена и его ловкость?
На очередную лекцию доктора Шеффельда курсанты-прыгуны пришли надутые, выпятив губы, как обиженные дети, как-будто в их слабости в игре в футбол был виноват этот ортопед. Доктор Шеффельд не заметил или сделал вид, что не заметил недовольства ребят и, привычно хлопнув подтяжками брюк, начал лекцию.
– Я хочу рассказать вам на этот раз не о костной системе человека, а о его скелетных мышцах, прикреплённых посредством сухожилий к костям. К вашему сведению, у человека, как и у всех теплокровных животных, имеется около шестисот скелетных мышц, обеспечивающих все движения тела. Каждая мышца, и большая, и маленькая, одета в тонкую, но прочную оболочку, называемую фасцией. В футляре из фасций мышца чувствует себя в уютной обстановке, не мешая сокращению и расслаблению соседней мускулатуры. Каждая мышца отвечает за какое-нибудь движение тела. Происходит сгибание, разгибание рук и ног, их отведение в сторону, сведение, повороты, вращение, есть и одновременное сочетание этих движений. Образно говоря, мышца, каждая в своей оболочке, теснится с соседними мышцами, все они стараются каждая для себя получить достаточное для своего сокращения пространство, и это пространство добывается ими путём совершения работы. Так, по мнению астрономов, на заре возникновения Вселенной завоёвывали для себя несуществующий прежде простор для своего разлёта звёздные галактики.
Неработающая мышца отдаёт значительную долю принадлежащего ей места работающим мышцам, которые от работы растут и крепнут, в то время как неработающая мышца постепенно атрофируется.
– Не буду загружать ваши головы перечислением основных поверхностных мышц ног и рук, можете прощупать их у себя. Для наглядности попрошу одного из вас подойти ко мне, я вам покажу эти мышцы, так сказать, на живом объекте. Вот вы, молодой человек – вытянул руку профессор в сторону мулата Гарриса, который вразвалку сидел за передним столом. – Попрошу вас раздеться и встать возле меня.
Гаррис разделся до трусов и, настороженно улыбаясь, раскачиваясь своим смуглым литым телом, подошел к Шеффельду. Тот, словно перед операцией, засучил рукава сорочки и энергичным движением, будто перед ним была тумба, повернул массивный корпус мулата лицом к аудитории.
– Вот смотрите: демонстрирую вам мускулатуру ноги спереди. Вот прямая мышца бедра (профессор обхватил мышцу и потянул её к себе, словно хотел отделить её от ноги Гарриса) эта мышца разгибает ногу в коленном суставе и сгибает бедро в тазобедренном суставе. Вот длинная мышца, приводящая бедро, а вот портняжная мышца. Она имеет вид ленты, проходящей по поверхности бедра наискосок к коленному суставу и тоже сгибает бедро в тазобедренном суставе и сгибает голень в коленном суставе, а кроме того вращает бедро кнаружи.
Шеффельд долго нащупывал эту мышцу, пытаясь оттянуть её от ноги Гарриса, но не нащупал, и только смахнул пот со своего лица той же рукой. Гаррис ёжился, согнув спину и сведя плечи: ему было щекотно, да и без одежды прохладно. Но он ещё шире раздвигал рот, выставляя блестящие зубы. Профессор похлопал курсанта по плечу и сильным движением, снова, как тумбу, крутанул корпус Гарриса и продолжал:
– Вот видите большую ягодичную мышцу (Шеффельд для наглядности и снятия напряжения у слушателей, улыбаясь, звучно хлопнул по ней ладонью). Вот двуглавая мышца бедра, полуперепончатая и полусухожильная мышцы – к сожалению, они плотно прилегают друг к другу на задней поверхности бедра потянуть их от ноги этого молодого человека мне крайне затруднительно…
Курсантам, по-видимому, наскучило воспринимать лекцию Шеффельда и видеть Гарриса с его застывшей белозубой улыбкой. Они заёрзали на своих стульях.
– Скажите, доктор, чем объясняется, почему у меня стали тоньше руки и потолстели ноги, – недовольно прервал Шеффельда Билл Карпентер.
Шеффельд с удовлетворением оттянул подтяжки брюк и хлопнул ими.
– Садитесь на своё место, молодой человек, – Шеффельд наконец-то отпустил натянуто улыбающегося Гарриса. – Отрадно, что у вас, прыгунов, появились ко мне вопросы! Кратко повторю сказанное: просто вы со своим тренером не уделяете должного внимания на тренировках мышцам рук.
По выражению лица доктора и по набиравшему силу брюзгливости его голоса, Роберт догадался, что между доктором-ортопедом и главным врачом института имеются заметные расхождения по поводу тренировок прыгунов-каскадёров.
– Почему у нас все движения рук и ног замедляются, словно к ним подвешены гири? – Роберт произносил слова, нарочито растягивая их, словно подтверждал этим медлительность движений каскадёров.
– Думаю, что у вас ослаблена передача нервных импульсов к мышцам, отвечающих за должную реакцию слабо сокращающихся мышц, всех этих абдукторов, пронаторов и супинаторов…
Чилкато вскинул голову:
– Как же понимать слова шефа и ваши, что по законам биологической корреляции укрепление костей ног неизбежно вызовет адекватное укрепление всей мускулатуры?
Профессор заметно смутился, выпятив сухие губы трубочкой. Он отвернул глаза от прямого спокойного взгляда эскимоса.
– Всё обстоит не так просто, парни, как думали мы раньше. Этот пробел в наших знаниях об одностороннем силовом развитии мускулатуры нижних конечностей при прыжках с высоты мы сейчас заполняем…
Нечто подобное от профессора Роберт уже слышал на предыдущей лекции.
Он, слушая Шеффельда, в то же время думал об изъянах и достоинствах тренировки по методу Роджерса. Он знал за собой с детства такой психологический недостаток – невольно во время слушания урока в школе или, как теперь, во время лекции Шеффельда иногда переключать внимание на мысли, хотя и близкие к теме урока или лекции, но отличающиеся тем, что он вкладывал в них дополнительно свой жизненный опыт.
Сеанс кратковременного футбольного матча привёл каскадёра к выводу, что он, чрезмерно тренируя мышцы-разгибатели, привёл к угнетению мышц, отвечающие за противоположное действие. Можно, конечно, в равной мере тренировать все группы мышц. Получится гармонично развитый в телесном отношении человек, согласно канонам древнегреческого скульптора Поликлета, но сможет ли он с наибольшей отдачей совершать требуемые в экстремальной ситуации определённые мышечные действия. Заставь тех же красавцев, воплощённых в скульптуре «Диадумен» или «Дорифор», регулярно прыгать с высоты более десяти метров, или ежедневно тренироваться со стокилограммовой штангой, как бы тогда выглядели их фигуры? Далеко не надо ходить – Роберт вспомнил, как эстетически красиво было вылеплено тело прежнего культуриста Билла Карпентера, и как тот изуродовал свою фигуру глупейшими упражнениями в прыжках с лестницы.
«Но перед каскадёрами поставлена четко ограниченная задача – добиться успеха в прыжках со всё более возрастающей высоты. Следовательно, – рассуждал Роберт, – тренировки каскадёров-прыгунов должны развивать только те мускулы, которые своей работой отвечают этой задаче. Остальные мускулы могут пока подождать. Ещё Чарли Моррис в своей вводной лекции говорил о специализации тренировок каскадёров. Нельзя объять необъятное.
«Однако, у человека есть отдельная мышца, отвечающая все его движения независимо от их специализации – это сердце. Оно же обеспечивает и работу мысли.Так что нечего завидовать «Дорифору», или там, сетовать, что у прыгуна-каскадёра нет быстроты и точности движений, называемой в просторечии ловкостью. Придёт время, и это можно поправить. Поправить единственным способом – прекратить односторонние упражнения, развивающие силовую мускулатуру нижних конечностей и переключиться на упражнения, способствующие ловкости движений. При этом всегда нужно думать о естественном насосе – сердце, укрепляя его работу продолжительным медленным бегом.