Бродить дорогою заброшенной, вдыхать осенние цветы,
И слушать памяти хорошее, как заговор от суеты,
Уняв тревоги, раздражения, как будто я сходил к врачу -
Пойму, что нет во мне сомнения и ничего я не хочу…
Иванов Иван Иванович стоял на платформе метро и сочинял вот такую байду, которую он называл стихохоббит.
Человек с блеклым прошлым и ясно, каким будущим. Доработать, дожить до пенсии, ничего не создав. Потом умереть.
Ни дерево не посадил, не сына не родил. Жил вечно, а может 2 века, как казалось ему с матерью в старой хрущевке.
Женщины? Женщины были… Правда, давно. Года три назад последняя…
Иванов ехал на работу через весь город. Каждое утро он выходи из дома и шел 15 минут пешком до метро. Спускался вниз ножками.
Стоял в вагоне. Шел по переходу. Стоял в вагоне второй линии. Выходил и шел по эскалатору вверх. Шел размерено, не давая дыханию сбиться.
Иван не курил, не пил и не бегал утрами в парке. Важнее было поспать.
Иваныч работал каждый день. По часу у него занимала дорога в один конец. 8 часов рабочего дня без перерыва на обед.
Ел на кухне на фирме 15 минут. Бутерброды с чаем, которые давала мама.
Честно отрабатывал день. И уходил и все раскручивалось, как в киноленте наоборот.
Спуск вниз по эскалатору. Стоял. Шел по переходу. Стоя в вагоне опять и подъем вверх в ночной город.
Приход домой. Ужин. Добрая мама. Мама. Телевизор. Встать записать дневного стихоббита.
Сон. Будильник. Подъем. Чай. Коробка с бутербродами. 15 минут до метро.
И тут мысль: "Э, что-то во мне не так".
Я ж работаю как часы. У них тоже выходных нет. А свои выходные я сам не беру.
Работаю и работаю. Про все забыл.
Дом. Мама. Дорога. Стихохоббиты. Дом. Ночь.
На спуске по эскалатору он вдруг услышал что - нужно вернуться, перейти на другую линию. Доехать до вокзала.
Сесть на электричку и ехать до непонятной остановки, по непонятной ветке. Выйти на какой-то глухой станции и идти в поле.
Иванов Иван подумал: «Вот она шизофрения. Голоса. Я приплыл".
Было все равно, но хоть какое-то разнообразие и он решил повернуть назад - по указанию голоса.
На огромном вокзале он еле нашел кассы. Шум, гвалт, чужие, свои отъезжающие. Небо. Птицы. Угольный запашок.
Шарканье метлы дворника узбека.
Сел. Поехал. Сошел на остановке следующей за указанной. Он не посмотрел, что скоростная электричка не останавливается на искомой ему остановке.
Пришлось на большой последующей станции брать билет назад и ехать 1 остановку. Но ждать удобного поезда пришлось несколько часов.
Идти пешком вдоль путей Иванов не решился - он был благоразумен. Он ел мороженное. И смотрел на проходящие поезда и пассажиров.
Ему было никак. Он смотрел остекленевшим взглядом, как муха на солнцепеке. И он, конечно, сочинял стихохоббит. Новый дурацкий стишок.
Ах, если мира поезда, сбивались в правильные стаи,
То никогда мы не узнали, как сладко в поездах нам снится…
И вот пустынных электричек ходили сброды, своры, стаи…
Но никогда мы не узнаем, что были топкой поездов.
Начинался дождь, потемнело. Иванов купил в станционной палатке пиво и сосиске в тесте. Ее погрела продавщица в СВЧ.
И все было не так и плохо. Пришла нужная электричка. Иваныч даже в вагон не пошел. Остался в тамбуре.
На следующей же выходить.
Сошел на мокрую платформу. Нашел середину и на ней сход вниз в поле и на тропинку.
Иван Иваныч шел по тропинке, хотя было сказано - Иди в поле. Но там же трава мокрая.
На работе искали. Известили мать. В полиции сказали - В розыск на третий день подают.
И шел ответственный работник Иванов по дорожке полевой и увидел за лугами травянистыми кладбище и кресты на нем.
Приплыли - подумал Иван. Но вдруг подул ветер и травы закачало, и деревья и увидел Иваныч церковь за лесом.
Куда же меня ведут - подумал Иванов еще раз. Делал он это не часто.
Дорожка свернула к реке и мостику, и он вышел… к больнице…
Начинается - опять сказал внутри себя Иванов - с работы, небось, выгонят, голоса слышал, умирать собирался, в церковь вели.
Пришел в больницу лечиться.
Надо бы спать где-то остаться или опять назад на электричку?
Чего я покажу паспорт с полисом и желание лечиться? Время почти ночь. В отдел скорой пойти?
Да там же одни пьяные фельдшера…
Так вот и выбор - кладбище, церковь, больница и вернуться назад в город равнодушный ко мне.
Пойду я назад, пожалуй. Мать волнуется, небось. И пошел той же тропой. И почти пришел.
--------------------------
Но на этом все не кончилось. Продолжение следует.
Дальше все будет намного страшнее, загадочнее, интереснее.