Особенности оплодотворения и повивального этапа «Изменника нашему времени».
Разбор произведения слишком ответственное дело, чтобы доверять в чужие руки – задать интенцию критике, часть писательской задачи.
…концепция возникла в те ранние времена, когда я анализировал, разоблачая чужую, но не чуждую мне, тонкую ткань художественного слова и менее эфемерную, задействующую уже комплекс раздражителей человеческой сенсорики материю «фильма’», поэтому и понятие «романа» всплыло, стало фактом лишь позднейшего поветрия и доработки, явясь сначала под универсальным жанром «идеи».
Идея, мысль о родстве О. Бендера и Воланда, казалась столь кричащей, что не написанное, – а может просто не известное мне произведение на эту тему, – всегда оставалось на периферии памяти раздражающей творческой лакуной. Общность обоих героев в их воплощённом совершенстве, включающем достоинство в рамках образа, способность не эмоционировать по поводу своего же разящего остроумия, сохранять лёгкое дыхание в тяжёлой атмосфере тектонических преобразований «реконструктивного периода», нивелирующих целые экологические ниши общества для освобождения под «нового человека».
Самоочевидность общности тем О. Бендера и Волонда, лежащей на поверхности даже не глубокого культурного слоя индивидуума, – но ведь и без него полнота всего массива креативного наследия национального духа не вполне показательна, – спровоцировала паранойяльную акцентуацию, опасение, что другие опередят с раскрытием материала, заставившую написать роман в срок сопоставимый с «Игроком» Достоевского, – застолбить приоритет печатным словом в стране, где теперь больше пишут, чем читают – расчёт на ещё одну форму эзотерического бессмертия.
Сначала метнулся по художественным журналам с материалом первичной обработки и, вестимо, получил «отлуп», – причинами самыми различными, – за что им моя пожизненная признательность…
Сочинение создано из подножного, подручного и шаговой доступности материала, – правда понятие «вторичной прозы», в котором написано, не вполне синонимично «вторсырью», хотя названия «Герой нашего времени» с «Изменником нашему времени» и синонимичны, и вполне рифмуются. Кто пишет о своём времени по неволе, вынужденно от него отстраняясь, парадоксально! становится свидетелем обвинения, изменником в конечном счёте.
***
В сюрреалистическом тексте причудливо сплелись приключения героев великих романов М. Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова, а во всё происходящее вмешивался бы сам С. Беккет. Структура романа (оглавление) позаимствована у М. Лермонтова из «Героя нашего времени». Отсутствие общей сюжетной линии, её мозаичный характер, детализирует палитру современного бытия в необычном ракурсе.
П. С. «Изменник нашему времени» – это последнее достижение «вторичной прозы», номинации которой, оной развитию, сам автор сего, руку непосредственно приложил. Анализ чужого произведения и на его основании создания нового, в идеале, конкурирующим с оригиналом – дерзкий вызов воскуряющим пожизненно фимиам канону.