Я не буду, наверное, делать сейчас детальных анализов чего-то. Просто, наверное, стоит взять опыт – что видел, с кем играл, что делал сам. В общем, это не будет разговор, как о той же синтезаторной субкультуре, это будет где-то личный момент, то, что сам слышал, видел, о чём приходилось говорить с кем-то, просто опыт выступлений.
Омск, вот так вот сказать – город достаточно «гитарный» и часто даже «акустический», хотя здесь с избытком хватает тех, кто делает и синтезаторную музыку ту же самую. Но до сих пор в Омске проще всего пробиться «попсе» или гитарным коллективам, некоторые из которых не так уж далеко ушли в своём подходе от «кабака», а по сути – разница по большей части в том, что не «народ» выбирает репертуар, а сами музыканты. Хотя хватает и вполне «авторских» и даже очень интересных проектов.
Я как-то описывал историю своего проекта, и это касалось вех, наверное, до совсем уж недавнего времени, среди таких вех была, в частности, моя поездка в Москву. Но с этого времени успело произойти кое-что, в частности, в очередной раз начал сильно меняться подход.
С самого начала, без проблем с «психологией слушателя» (что очень хорошо показал разговор с организаторшей одной из сцен «Городского Пикника-2014» Александрой Борисовой) было ясно, что использование инструментальных фонограмм было вынужденной мерой, и здесь нужен другой метод. Но технически – были некоторые сложности. Или мне так казалось.
Но было изучение опыта других музыкантов, как омских, так и не заезжавших даже в Россию. И это показывало, что что-то сделать можно. Выход нашёлся в виде грувбокса. В моём случае им оказался «Korg Electribe 2». 16 каналов, небольшие размеры, независимость от компьютера, аппарат позволил делать четырёхтактные конструкции, из которых при некотором навыке можно было сделать что-то вроде инструментальной фонограммы. Если в сетап вставить ещё и синтезатор и процессор эффектов (иногда и синтезатор оказывался не особо обязательным, хотя с ним было лучше) – можно отлично выступить в одиночку.
Благо, в Омске есть люди, которые при минимуме состава отлично выступают с такими инструментами, часто совсем не нуждаясь в компьютерах. Да и на компьютерах так играют, что ты не будешь задаваться вопросом «живости».
Ещё тогда, когда у меня не было «внешнего» синтезатора и грувбокса, а с организаторами были некоторые проблемы, то есть особо не было желающих что-то организовать с моим участием, я попал на один из концертов «новой генерации» в «Rock Club», на Лермонтова – очень скоро там выступлю и я, но тогда ещё об этом речи не шло. Как раз на тот момент известную активность развила со своими программами Екатерина Лапицкая, наряду с Василием Мельниченко и Юрием Куприяновым она помогла мне вернуться на сцену по-настоящему, когда был не один концерт в год (и хорошо, если хоть так), а нерегулярно, но вполне достаточно, чтобы не забыли. Как бы то ни было, среди проектов там была очередная нойзовая формация Антона Гудкова, в качестве хэдлайнеров там был петрозаводский дуэт LOVE CULT, выдавший довольно сдержанное само по себе, но запоминающееся шоу – и это был проект с двумя «яблочными» ноутбуками, с которых шёл весь звуковой поток. И вот там как раз я впервые встретил проект SEILAR MOON. Это не опечатка, на самом деле проект так называется.
Хрупкая блондиночка с MIDI-клавиатурой, микрофоном, подключённым к выносной звуковой карте и ноутбуком, звук, который многие бы называли «заваленным», но вполне танцевальный, а голос, погружённый в эту «жидкую среду» смотрелся, как ещё один инструмент, и всё было достаточно органично. Тогда мы особо не пообщались, хотя в дальнейшем даже сошлись через Интернет. И, кстати, Яна, та самая, которая и делала этот проект, в дальнейшем умудрилась купить у меня тот московский винил, вокруг которого хватило разговоров, да и здесь мы ещё вернёмся к истории с этой пластинкой, издателями и методами. Главное – это было то, что как-то больше было «в столицах» или городах, где рок-тусовка пыталась делать какие-то шаги вперёд, не говоря уже о том, чтобы что-то противопоставлять «хипстерской столичной моде» (кстати, я помню, как меня просили помочь с грувбоксом такой «модной» группе – это были приехавшие в Омск с гастролями УБИЙЦЫ из Томска). И это оказалось интересным публике. Причём, не только в Омске, о SEILAR MOON заговорили, как о сенсации даже в модных сетевых изданиях вроде той же «Афиши», причём, с восторгом. И, что всего интереснее, для этого успеха не понадобилось переезда на ПМЖ куда-то, лишь бы не жить в Омске. При том, что Яна путешествует достаточно часто, даже думаешь, реально ли её застать в Омске вообще. А вообще её частенько сравнивают с Grimes, благо, метод очень схож: одиночка, работающая с электронными инструментами и иногда что-то поющая в микрофон, который она в этот момент держит в руке – никаких стоек под микрофон ни у той, ни у другой, на сцене как-то не наблюдается, впрочем, сейчас таких проектов с избытком хватает, автор этих строк и сам так иногда выступал.
Впрочем, не одна только Яна. Были и есть другие, хотя, справедливости ради, в Омске сцена именно вот такой, достаточно специфической, не всегда танцевальной (и уж подавно – не слишком «массовой») электронной музыки не очень велика. Если не брать в расчёт тех, кто пишет по квартирам и выкладывается на сайтах класса «PromoDJ» или подобных, то хватит этой сцены на весьма скромный «междусобойчик», причём, сойтись в нём «рискуют» очень разные люди.
Кстати, коль скоро зашла речь о Яне Кудринской. У неё как-то были совместные выступления с участниками сообщества энтузиастов электронной музыки, пытающихся даже делать что-то вроде просветительских вечеринок – «Лаборатории электронной музыки» (WEM), точнее сказать, это были выступления с Константином Тереховым, он же mDullu и M19. И вот тут я плавно перейду к случаю, который назвал бы, наверное. Одной из своих самых больших последних удач.
Терехов сам вышел на связь, заинтересовавшись моими опытами в области музыки. И у него возникла идея совместного импровизационного проекта, в котором участвовали WEM, то есть он и Кирилл Завацкий (проект ZKW среди прочего). Мы обменялись телефонами для того, чтобы я его предупредил, что уже рядом с местом встречи, и чтобы мы друг друга сильно не теряли – мне была назначена встреча в арт-кафе «Республика». Собственно, там и состоялось очное знакомство с Тереховым, а также с одним из тех, кто держал «Республику», Анатолием Чередовым. Чередов из чистого интереса уже помог с залом WEM, и предполагалась очередная такая тусовка в рамках «вечера интересных музыкантов», такие иногда проводятся в «Республике». По совместительству, это должно было стать открытой репетицией проекта, который должен был играть ambient в формате импровизации, и эта репетиция предшествовала выступлению на вечере, уже вплотную связанном с темой электроакустической музыки, а звездой данного вечера должен был стать не кто иной, как Пётр Термен. Да-да, правнук изобретателя терменвокса и одного из создателей советского телевидения.
30 апреля 2015 года, собственно, и состоялось то самое выступление в рамках вечера, где выступали всяческие интересные музыканты. Надо сразу отметить, что это была «сборная солянка», в которой оказались и даже ужились WEM, гитарист-импровизатор Сергей Иванченко и бывший вокалист НОВЫХ ЕВРОПЕЙЦЕВ, а ныне артист оригинального жанра и бард Вадим Алыпов, с которым лично я тогда увиделся впервые в жизни, а о его карьере в ЕВРОПЕЙЦАХ знал разве что из энциклопедии Андрея Третьякова и рассказов Михаила Немизанского, который, прочитав мою заметку, естественно, внёс массу уточнений (за что ему огромное спасибо). Он и позже что-то рассказывал, но именно в тот вечер я услышал новое творчество Алыпова, его рассказ о том, как он сошёлся с Сидэо Кином и стал цирковым, ну, а после выступления мы даже пообщались. Я так понял, что Алыпову в целом понравилось то, что я делал. Но это было после выступлений. Да-да, я не оговорился, выступлений получилось два.
Хочу сразу отметить, что я скептически относился к идее Терехова, да и потом, поймите правильно, был печальный опыт «общения» с Анчиговыми и вот эта частая проблема того, что во мне видели бесхозного клавишника, которого неплохо было бы запихать в проект. Но почему бы и нет? В конце концов, мы сразу обговорили всё, и я объяснил, что у меня есть свой проект, и он для меня очень важен. А попробовать себя в необычной проекте – тоже интересная идея.
Как бы то ни было, выступление моё в составе WEM (и, по факту, первое явление на сцене проекта NO SIBERIA, хотя он не был заявлен) прошло относительно гладко, по крайней мере, не было страшного разнобоя, и участники WEM не остались недовольными этим. Своё выступление я провёл уже в порядке лёгкого экспромта, то есть не был задействован синтезатор, и я пел под грувбокс, подключённый к процессору эффектов, который я задействовал в «инструментальной» части. Если учесть, что в зале было большое количество «возрастной» публики, для которой вся эта электроника была несколько в новинку, то оба выступления и общение с публикой и ведущим (Анатолий Чередов, конечно же) прошли почти идеально (хотя собой я остался немного недоволен всё равно). И уже потом, когда мы сидели и разговаривали на тему предстоящего мероприятия, со стороны Чередова был заметный энтузиазм – надо отметить, что для Анатолия Ивановича это всё «с другой планеты», – а вот Константин и Кирилл были довольны нашим джемом, но всё же они пришли к выводу, что на «Вечере электроакустической музыки» нам стоит разделиться, так как проекты наши очень разные, и лучше будет каждому показать себя в полной мере, тем более – туда предполагали приехать не только мы, но и диджей Toshas, сотрудничающий с WEM, и их друзья, работающие на более «массовой» клубной сцене – CASSIOPEIA, проект Михаила Никишева, который также работал с вокалисткой Юлией Бунаковой и играл модный deep house. Мы благополучно разъехались (спасибо организаторам, вызвали такси), и началась подготовка к выступлению уже на вечере с Петром Терменом – сами понимаете, мне пришлось повысить градус самокритичности и проработать вариант выступления так, чтобы было минимальное количество каких-то ошибок и нестыковок, неизбежных при «живом» выступлении.
«Вечер электроакустической музыки», как таковой, состоялся 14 мая, и вот тут как раз всё было очень интересно, хотя бы по той причине, что нужно было подготовить пространство для нескольких проектов, и нам пришлось ставить столы под аппаратуру в два ряда, что вызвало некоторые опасения, поскольку нужно же было организовать место и Петру Термену. В итоге место нашлось всем. Передний стол поделили между собой CASSIOPEIA и Toshas, на сцене расположили свои сетапы я и WEM, терменвокс и напольный лупер Петра Термена тоже там уместились, а Юля Бунакова пела перед сценой, держа микрофон в руке.
Кстати будет отметить, Пётр оказался вполне общительным молодым человеком без «звёздной болезни» и менторства (внимание: Пётр занимается преподавательской деятельностью и имеет вполне классическое музыкальное образование). И это было правильно, потому что публика на этом вечере была совсем не та, которая что-то понимает в электронной музыке – как минимум, большая её часть. А вопросы Петру и не только задавали каверзные, потому что народ оказался с известным характером: «Первый в мире – второй в Сибири». Но очень многие с интересом подходили к «шкатулке с антенной», и практически все, включая автора этих строк, убедились в том, что терменвокс прост на вид, но его освоение вряд ли такое уж лёгкое, «капризен», любое движение должно быть идеально скоординировано, приноровиться будет ой, как непросто. И с какой лёгкостью Пётр показывал какие-то небольшие зарисовки, даже показал «Misirlou», ту самую тему Дика Дейла, многим знакомую по «Криминальному чтиву». И честно сказал, что для некоторых произведений терменвокс не сильно подходит – в силу устройства. Вообще та часть, которую взял на себя Пётр Термен, была больше «лекционной», и там много рассказывалось об истории инструментов Льва Термена и о нём самом. Кстати, довольно интересно рассказывалось.
Музыка более современная и, в общем-то, несколько более традиционная по структуре, вызвала у собравшихся заметно больший энтузиазм, и я хочу отметить, что с самого начала предполагал, что мне должно с моим-то «неформатным» для такой публики материалом прийтись тяжелее всего, ведь в Омске подобная музыка по-настоящему интересна не такой уж большой публике, и я как-то сомневаюсь, что тем, кто собрался в тот вечер, за редкими исключениями, что-то сказали бы такие имена, как Фэд Гаджет или Гари Ньюмен. Не говоря уже о людях более современных и, скажем прямо, «периферийных». Естественно, всем нам приходилось очень много рассказывать тем, кто пришёл, что и к чему, но как раз WEM к этому очень сильно готовились, они до этого уже вели такие лекции. А вот я как-то больше готовил именно концертную часть – и хорошо, что как-то не были сильно замечены погрешности в игре на синтезаторе (в тот раз использовался синтезатор «Arturia Analog Lab», который управлялся с клавиатуры «Arturia Minilab», так как сам по себе этот синтезатор виртуальный). И удивительнее всего, что как раз из «старогвардейцев», среди которых я видел из особо знакомых лиц разве что Фрэнка, которого знал по тусовке ДК Козицкого (более поздние и продвинутые в современной музыке персонажи не в счёт), нашёлся человек, которому моё выступление особо понравилось, даже кофе оплатил, так сказать, в знак признательности за хорошее выступление.
А вот WEM восприняли чуть хуже, видимо, всё-таки наличие чёткого ритма и мелодии было для собравшихся важным фактором, тогда как WEM всё-таки делают музыку достаточно «фоновую», Константин Терехов всё-таки очень любит ambient, чем и известен в Омске и за пределами.
Как бы там ни было, налаженный контакт – это уже состоявшееся событие, и идеи совместной работы до сих пор витают в воздухе, просто человеку банально нужно обеспечивать семью и своё дело жизни. Подобная музыка в Омске большого коммерческого успеха не имеет, если не говорить о явном «клубняке» и поп-композиторах, которые делают ставку на электронные инструменты, исходя из компактности студии при таком оснащении, а также по причине того, что техника не проявляет характер так, как это может сделать человек. И принципиально электронной такая поп-музыка на самом деле не является, если так вот посмотреть.
Впрочем, актов, сумевших добиться не то, чтобы коммерческой популярности, но интереса со стороны «больших» медиа, не так много, конечно, но они есть, и у них аудитория образовалась, так что они вполне могут рассчитывать на интерес пусть и фэн-клубовский, но всё-таки не совсем специфической аудитории, а именно «из тех самых масс». В первую очередь это, конечно же, такой проект, как ULTRASOUND, их можно смело назвать «голосом» омских фэнов DEPECHE MODE, и сразу надо оговориться, что при обилии кавер-версий любимой группы, Алексей Алексин и Олег Порубенко – не кавер-бэнд, у них есть авторский материал, даже если его и путают с DM, что для данной группы можно считать знаком качества: звук у них вполне для Омска конкурентоспособный.
В принципе, довольно близко сюда находится КЁЛЬН – этот проект можно назвать одними из ветеранов омского «нововолнового» движения, ведь группа образовалась в 1992 году. Тогда, конечно, это был проект более традиционного толка, с «обычными» ударными и гитарами, в нём даже саксофон присутствовал. Но в 1995 году этот состав распался, а вокалист Юрий Куприянов надолго исчез из поля зрения публики, лишь после 1999 года он создал новую версию КЁЛЬНА, и вот здесь как раз был замечен в какой-то момент всё тот же Олег Порубенко, уже успевший поиграть в ПАРАДНОМ ВХОДЕ до этого.
Впрочем, в основном, оба проекта больше всё-таки работают в студии, на сцене «живой» игры на тех же клавишных не очень много, а часто «живым» является только вокал. В принципе, как раз это и не так важно. Важнее другой момент. Я ещё буду говорить о других проектах, причём, не только омских, но кое-что стоит сказать именно сейчас. И этот разговор очень многое на самом деле показал.
Меня пригласил для разговора, который должен был стать частью проекта, посвящённого музыкантам Омска, Сергей Синицын. И на этот разговор также предполагался приход Юрия Куприянова (который не пришёл, сославшись на усталость после работы) и Евгения Филатова, который многим известен, как «тот самый Джефф, который работал с Летовым» (всего лишь на «Красном альбоме», на самом деле долго проработавший с Летовым тюменец Игорь Жевтун появился в ОБОРОНЕ позже, а сам Филатов имел и свои проекты, те же КЛЮЧ и ОБЪЕЗД). Весь разговор – это отдельная тема, как и тот проект Синицына и Джеффа, ради которого он был затеян. А упомянуть здесь стоит один момент, который на самом деле очень важен.
Синицын-то как раз по части музыки достаточно «всеяден», в частности, он котирует LOVE CULT, поздние записи уже ушедшего из жизни Павла Креминского, проект IZTUMANA, созданный бывшим «воспитанником» Синицына Петром Бочкарёвым (впрочем, таковым Маэстро был недолго, за что спасибо Ивану Моргу).
А вот как раз Филатов – музыкант именно «гитарный», и ему принадлежит такая довольно спорная, но распространённая максима, что люди, которые занимаются синтезаторной музыкой уже, скорее, не музыканты по подходу, а этакие инженеры, которые к звуку подходят именно с инженерной позиции, тогда как музыкальная часть у них уже на втором плане, их интересует именно преобразование звука в целом, то, как они могут его своими инструментами формировать, генерировать и трансформировать именно за счёт изменений в технической стороне. И сказал он это в духе: «Я не против, что это существует, но мне этот подход никогда не станет понятным, это просто не моё на сто процентов». Не цитата, вывод сделан достаточно приблизительно, но в целом он вот так воспринимает. Для него и Синицына было вполне закономерно спросить: «А почему ты играешь именно такую музыку? Почему бы тебе не собрать нормальную группу?» Может быть, это тогда звучало не столь категорично, как я сейчас написал, но всё же не воспринималось, как что-то полноценное. «Это или утяжелённая попса, или что-то обдолбанное», – так примерно вывел своё понимание электронной музыки Джефф, попутно он выразил сомнение, что такая музыка может подойти для песен социальных, выражающих протест (ну, тут не имеет смысла разводить полемику, так как примеров, наглядно показывающих неправоту Евгения Анатольевича, в избытке). Важен сам факт того, что эта точка зрения, пусть не всегда категоричная, но вот именно в духе того, что это электронное нечто «с другой планеты» – для Омска очень актуально и сейчас, хотя, стоит отметить, интерес к актуальной электронике, в частности, некоммерческой, не так мал, чтобы её игнорировать.
Впрочем, очень хорошим показателем в данном случае можно назвать тот факт, что омские музыкальные магазины нечасто выставляют на витрины то самое оборудование для музыки преимущественно электронной, если не считать MIDI-контроллеров, от традицонных клавиатур до DJ-интерфейсов и устройств, ориентированных на работу с программой «Ableton». Многое проще заказать – привезут, не сомневайтесь. Но это – именно заказы в частном порядке, даже в «MC Music», где работают или работали люди, которые хорошо разбираются в электронной музыке и часто сами её неплохо пишут (Даниил Белоусов и Иван Никитин, конечно же, у них за плечами работа в таких проектах, как SYSTEM SHOCK, TAIGA). Там, где публика более «традиционная» или попросту коммерческая, те же самые грувбоксы или компактные драм-машины, ставшие сейчас очень актуальными, там проще всего заказать. Если персонал готов работать в подобном направлении. Люди в студиях закупают необходимое оборудование в «центровых городах», а то и сразу из-за границы. И по большей части вы будете здесь иметь дело с поп-аранжировщиками или теми же «клабберами» (кстати, школа диджеинга существует при студии «Дома Актёра», но вот сам-то Павел Чернышов обычно сочиняет именно, что поп-музыку явно не для «гиков» и «синтетов»). А я сейчас говорю именно о той электронной сцене, которая не является такой «попсой in ratio», когда синтезаторы и компьютеры просто позволяют экономить на людях, помещении и прочих по-настоящему дорогостоящих «статьях». Я говорю о сцене принципиально электронной, исследующей именно электронный звук, компьютеры, синтезаторы, сэмплеры.
Конечно, вполне преуспевающие проекты здесь есть – на этой почве себя отлично показали SYSTEM SHOCK, SADANAKAR, AINOMA. Но, опять-таки, это своеобразная сцена, которая не так востребована в массах, у неё своя аудитория, пусть и не такая маленькая. К тому же это не такая уж «чистая» электроника, разве что SYSTEM SHOCK делают на это очень большую ставку.
Диджеинг, конечно же – и здесь есть как вполне «обычные» люди вроде той же DJ Belka, чьи сеты и имидж не сильно экстравагантны, так и персонажи вроде всегда выступающего в маске и «инопланетных» костюмах DJ GI, который тяготеет к электронике достаточно жёсткой, хоть и танцевальной в общем охвате. Но, как это справедливо заметил Тони Уилсон (или это был Стив Куган) в «Круглосуточных тусовщиках», диджей – это не столько создатель музыки, сколько тот, кто доносит её до масс. Не все эти люди что-то ещё и пишут на самом деле, хотя в Омске нет особых проблем с теми, кто пишет как «клубняк», так и «рэпчик», и иногда приведённая здесь ирония рискует стать неуместной, так как на выходе мы получаем вполне качественный материал.
Хотя, если так вот, проблема «попсовой» электроники в Омске ничем не отличается от вообще проблемы реализации в Омске любого «традиционного» рока и такой же поп-музыки. Просто не очень получается организовать то пространство, в котором будет комфортно работать, сложно сделать нужные площадки, а публика (как раз по причине того, что всё так вяло течёт) инертна, и многим куда проще пробиться через Интернет, что они и делают. А это уже совсем другое пространство.
Участник проектов ИСАЙЯ и ДЕТИ ПРИИРТЫШЬЯ Андрей «Артист» Холодов ещё в начале двухтысячных годов, в интервью одной из местных телепрограмм сказал: «Омск кичится своей провинциальностью». Наверное, этим объясняется то, что в Омске до сих пор у многих такая «расстановка сил» в массовой культуре в головах наблюдается. Вот, как раз то самое «из Евгения Филатова»: «Это или какая-то тяжёлая попса, или что-то обдолбанное». Или Джеффово же сомнение в том, что электронный звук годится для озвучивания бунтарских и агрессивных настроений. Да и суждение о том, что электронные музыканты в итоге превращаются из музыкантов в звукоинженеров, которые работают со своими инструментами, исходя из технического подхода («гики», или, как их обозначает обозреватель «Music Mag» Глеб Крейцер, «творческие технари»). Это, в общем-то, следствие укоренившихся подходов, наверное.
Да и извне, как ни крути, тоже хватает проблем (ещё раз, как раз тут я не только об электронной сцене). Разумеется, это «немного пью, не омичую». И, конечно же, ставшая притчей во языцех Птица. К Омску персонаж картины немца Хайко Мюллера «Winged Doom» на самом деле не имеет ни малейшего отношения. Это просто часть некоторых омских брендов (реально омских, как студия озвучания, которую создал ещё в Омске вокалист группы DREAMVEIL Павел Ярощик, или магазин «Anime Stuff») или омских мемов, от «наркоманских» до криминальных. И даже основой эмблемы сетевого сообщества «Омский палач», созданного после того, как в Интернете начала обсуждаться история, описанная уроженцем Омска, отсидевшим за «антисоветчину», а сейчас живущим недалеко от Праги, Владимиром Бородой в его «Зазаборном романе». Борода и его «Роман» здесь ни при чём, просто эмблема сообщества тоже. Главное – это восприятие Омска извне, от Птицы до «Главного Рокерского Мифа Омска» (что, впрочем, тема далеко не одного отдельного разговора, коих уже состоялось столько, что со счёту собьёшься). И с этим изнутри не всегда что-то можно сделать, если только не помахать лапкой Маргарите Ломовой и лирическим героям её теперь уже ставшего по-своему популярным фильма.
Кстати – среди покинувших Омск можно многих назвать, а из интересующих нас это Павел Ярощик (DREAM VEIL), Андрей Митрошин (в Омске был участником или создателем проектов MILKY TOAD, ARM AUTHOR, позже переехал в Москву, где и сделал большую часть своих проектов и лейбл «Dopefish Family», но там уже больше было гитар). Или давно переехавший в Красноярск хулиган и экспериментатор в стиле lo-fi (не все его проекты электронные, скажем честно) Антон Прокин, с которым автору этих строк довелось отыграть в 2014 году, в «Rock Club», попутно изобразив «анонимного» участника проекта НЕФРИТОВАЯ МОЛОДЁЖЬ, так как основной аранжировщик последних забыл, что ему, вообще-то надо было ехать на гастроли, и укатил в тёплые края. В принципе, участники таких проектов, как ШЧ-9, SILVERBOY, CLONKI – «из той же оперы», как и сёстры Карина и Люся Казарян, участвовавшие в KENNETH ANGER, а позднее создавшие полностью женский проект ФАННИ КАПЛАН. Но это уже было в Москве.
К слову, хоть это и не совсем о музыке, конечно, во время той беседы с Сергеем Синицыным и Джеффом последний заинтересовался тем, что я общался с Андреем Митрошиным, который в своё время учился в ОмГУ, и как раз тогда с ним и столкнулся Филатов, работавший на кафедре общей физики (где он и сейчас работает), а по совместительству – сотрудник службы безопасности ОмГУ в том как раз корпусе, где записывались ARM AUTHOR. Плотно они не общались, так как люди были очень разные, и на тот момент как раз Митрошин очень активно играл электронную музыку, в частности, котировал cold wave. Но это так, лирика.
Омские музыканты, которые уехали в другие города и там начали электронные проекты? Да, чуть не забыл, это ныне покойный Павел Креминский (KREMINSKY), который уже в Омске активно интересовался компьютерной музыкой – что очень не понравилось в своё время Ивану Моргу. И его соратник по ПАРАДНОМУ ВХОДУ Пётр «Метил» Бочкарёв, который занимается такой музыкой в рамках проекта IZTUMANA, хотя сейчас это не такой уж и электронный состав, а чисто электронным был METHYLORANGE, ещё танцевальный, а не психоделический, как IZTUMANA. Как ни странно, эти проекты живо заинтересовали «Архив Омского Рока», как минимум – на стадии уже текущего сетевого проекта Сергея Синицына. Это при том, что последний сказал об интересе к не-омскому року.
Здесь, конечно, не особая энциклопедия. Уж извините. Но, я так думаю, это станет началом не одного большого разговора на данную тему, и будет больше деталей картинки.