В наш век, когда можно приобрести все что угодно, не покидая теплых нор, когда выход на улицу связан только с необходимостью перемещения из точки А в точку Б, зимой, в самый разгар рабочего дня, она неожиданно забрела в самый настоящий антикварный магазин.
Сложно сказать, как так получилось. Ей в тот момент не двигало даже любопытство. Она быстро плыла в общем потоке: в одном направлении, но сама по себе, как и все, слишком погруженная в себя. И вдруг внезапно оказалась внутри этого оазиса прошлого.
Мутные часы с трещинами на циферблате, запыленные значки с изображениями коммунистических вождей, старый фотоаппарат на ремне, скукоженном явно не только от времени – очевидно, бывший владелец использовал его, не щадя. Неряшливый пыльный альбом с тусклыми марками, трость, и даже какая-то пара рассохшейся обуви – неужели подобное можно купить? И над всем, в кружащейся пудре пыли – запах старости и бренности. Где теперь все те, кто имел эти вещи?
Равнодушно бегло оглядываясь и растирая руки, покрасневшие и опухшие от мороза под теплыми кожаными перчатками, она, наконец, как будто просыпаясь, подумала о том, что ее сюда завело. Случайность… Но в пыльном и затхлом помещении хотя бы можно немного согреться.
Она прошла немного вглубь. Магазинчик оказался крохотным, и, похоже, она была здесь единственным живым существом. Раньше она довольно часто проходила по этой улице, много лет подряд, но такой вот «лавки старьевщика» никогда не замечала. Наверное, торговец никому не нужной рухлядью «поселился» тут в последние пару лет. А может быть, она, рассеянная, просто не обращала внимания.
Очки на черном шнурке, шкатулки, безвкусные фарфоровые фигурки – такие она видела в серванте своей бабушки, потрепанные жизнью шахматные фигуры на выцветшей доске. Все такое видавшее виды, убогое, просто старье, никак не тянущее на гордое звание антиквариата.
И тут она увидела ее – ясную, свежую. Настоящий глоток чистого воздуха ворвался в мир увядания и запустения. Она стояла на прилавке, слева, в укромном углу, в окружении разного хлама, который, однако, не мог скрыть ее от глаз. Около полуметра в высоту, одетая в ветхие лохмотья, со спутанной, давно потерявшей форму прической, она, тем не менее, казалась самым новым предметом в магазине. Нежная бледная кожа с легким румянцем, наивные широко распахнутые карие глаза, между удивленно приоткрытыми губами – «сердечком» поблескивали зубы.
Она была, как живая. В детских глазах затаилась мудрость. И в какой-то момент ей показалось, что кукла внимательно смотрит на нее – с интересом и недоверием. Сейчас длинные ресницы моргнут, а грудь под простенькой белой блузкой, пожелтевшей от времени, поднимет вздох. Изящные пальцы с аккуратными ногтями поправят у пояса черную, спутавшуюся прядь настоящих, человеческих волос. А розовые губы изменят положение и произнесут… Что?
Что-то с шумом упало. От неожиданности она вздрогнула и обернулась. Ничего. С виду все осталось, как и было. Надо же, какое наваждение. С усмешкой, она снова посмотрела на куклу. Знали, все же, свою работу прежние мастера! Да, она как живая, новая, не смотря на истлевшую одежду, как будто и не было позади сотни лет.
***
Сначала она поставила куклу на тумбу у зеркала, предварительно расчистив место среди расчесок, лаков для волос, духов и прочих атрибутов, которые уже давно использовала механически, по привычке. И отошла на пару шагов. Удивительно, но с появлением новой жилицы в тусклую, одинокую тесную коморку, которую она почему-то звала домом, как будто вдохнули жизнь.
А в фарфоровом взгляде читалось нечто вроде презрения. Она усмехнулась – разыгралось воображение. И еще раз, когда вспомнила о своей нелепой проделке.
Даже подростком, она никогда не крала из магазинов, а старую куклу – украла. Да. В общем-то, она была бы не против ее купить – но продавец так и не обнаружился. Так что она просто замотала игрушку в тряпье и пакеты и отнесла к себе домой. Так вот просто, по-детски, забыв обо всех планах на день и обязательствах. И сейчас чувствовала себя прекрасно, разглядывая свою гостью.
Но, надо признать, при свете солнца, усиленном лампой, выглядела кукла не так хорошо, как показалось на первый взгляд. Мелкие, еле заметные, паутины трещинок, как морщины, покрыли детское лицо. Волосы свалялись, а одежда почти истлела. Однако механизмы, приводившие в движение выразительные глаза, руки и ноги новой соседки, действовали исправно.
Она набрала в ванну теплой воды, взяла шампунь и принялась за дело.
Она никогда не интересовалась антиквариатом и ничего не знала о реставрации кукол. Однако каким-то чудом ей удалось избежать грубых ошибок – и уже к вечеру отмытая Анна – так теперь звали гостью – заметно похорошела. Шелковистые темно-каштановые волосы, вымытые и расчесанные, отливали золотом, на пухлых щеках заиграл румянец. Она, укутанная в полотенце, улыбалась.
Следующие дни она посвятила Анне. Через Интернет нашла для нее нарядное кремовое платьице с кружевным воротничком и манжетами – новое, но, как и положено, в ретро-стиле. Нижнее кукольное белье – да-да! – кружевные белые панталончики и маечку. Кожаные туфельки со шнурками, искусственно состаренные – пришлись точь-в-точь по размеру. Соломенную шляпку с игривой желтой ленточкой. Небольшие бусы из мелкого жемчуга и сережки. Стоило все гораздо дороже человеческого и ощутимо больше, чем она могла себе позволить. Но она, практичная и разумная, решила позволить себе удариться в безрассудство.
Попутно выяснилось, что родилась Анна в Германии, в 1916 году. Через сообщества любителей антикварных кукол – оказалось, есть и такие! – ей удалось расшифровать фирменное «клеймо». Однако сама она активности не проявляла и никому про Анну не рассказывала. Ни в сети, ни в реальности. Это было ее личное, только ее. Никого не хотелось пускать.
***
Надо ли говорить, что в обновках Анна преобразилась? Одетая с иголочки, нарядная, с завитыми локонами, надушенная, она, словно сошедшая со старинной фотографии, полностью царила над всей обстановкой довольно убогой квартиры. И теперь в ее взгляде читалась не радость, нет – любопытство.
И по вечерам, вернувшись с работы, она ложилась напротив Анны на диван и рассказывала ей о том, как прошел день. Поначалу такое занятие казалось ей ужасно глупым. Она бросала отдельные фразы, смеясь над собой. Но, однажды, по обыкновению налив себе дешевого вина, она как-то незаметно увлеклась монологом. Начав с иронической интонацией, она постепенно стала серьезной, и просто рассказывала кукле о себе.
Долго, подливая, она не заметила даже, как отключилась – заснула тяжелым сном. Но в нем кто-то был. Шептал беззвучные слова на несуществующем языке – слова утешения, они были понятны и без перевода. Тихо трогал за руку и даже вытер грязную слезу, прочертившую щеку.
А утром она проснулась поздно – вновь опоздала! Однако ее не покидало приятное чувство – ощущение поддержки, возникшее минувшей ночью. Она улыбалась, сама не зная, чему.
Ее дружбу с зеленым змием терпели из последних сил. Но днем, когда она отправилась относить служебные документы в какую-то неизвестную ей фирму, произошло очень приятное. Она встретила бывшую коллегу, даже скорее приятельницу – привет из прежней жизни! Та ничего не знала о том, как она жила эти годы и как изменилась. И потому легко поведала о том, что в компании есть интересная возможность. «Переходи к нам!» – сказало видение из прошлого в шутку.
Но она за эту шутку зацепилась, хотя и постаралась не подать виду. А что, почему бы и нет? У меня давно уж нет карьерного роста, а вы – компания молодая и перспективная… Если что, к кому обратиться? Но все решилось в тот же момент, и хитрости оказались напрасны. Первое лицо, в этот самый момент проходившее мимо, вмешалось в подслушанный разговор и само заверило ее в интересе сотрудничества.
Она пыталась скрыть счастливую улыбку и ликование – вот он, шанс снова выбраться на поверхность! Настоящий подарок судьбы!.. Главное, чтобы раньше времени не узнали о…
***
Давно же не была она настолько счастлива! Не веря неожиданной удаче, она взяла в магазине на углу своего дома привычный тетрапак вина. Улыбаясь, шумно зашла в квартиру. Анна приветствовала ее тревожным взглядом. Под ним ей было неуютно. И в первый раз за пару лет она все-таки смогла остановиться. Не веря в то, что делает, хотя и понимая, что иного выхода нет, вылила остатки, и даже кое-как заползла в ванну.
А утром проснулась рано, и даже привела себя в порядок, не механически, а осознанно, отдавая дань не щадящему лица времени. Лишь только ты, Анна, почти не меняешься, хотя и на тебе годы оставили след. И утром же, под предлогом рабочей встречи, пошла на собеседование – теперь уже официальное.
И все, дело было сделано. Выдающийся послужной список и приятные манеры располагали к себе, а то, что осталось за кадром, на данный момент вторую сторону не интересовало. Остались лишь бюрократические нюансы. Она до последнего опасалась и не верила. Но все прошло идеально. Впервые за долгое время расправив плечи и почувствовав уважение к себе, она счастливо переступила порог новой жизни.
Новой! Не прошло и года, как не осталось ничего внешнего, что напоминало бы о прежней. Она снова вернулась. Бросила пить, почти в одночасье – разум и воля смогли разорвать тяжкие липкие путы. Похорошела. Постриглась коротко, покрасилась в рыжий цвет. Поправилась и обновила гардероб. Залезла в долги, но переехала в другую квартиру – светлую и просторную, в районе, удаленном от прошлого. Сменила всю обстановку – за исключением Анны, разумеется. Да и у куклы прибавилось обновок – ведь ее хозяйка стала завсегдатаем псевдоантикварного виртуального салона мод.
Красавица с высокой старинной прической (теперь она умела и не такое) в нарядном бордовом платье, украшенном бисером, сейчас сидела в кукольном плетеном креслице на прикроватном столике. Анна, кокетливо улыбаясь, смотрела на дверь, как будто собиралась встать навстречу гостям. Но вот только визитеров у них не было. Никогда.
***
«А ведь я вполне счастлива» – с удивлением замечала она, порой думая о своей жизни. Да, она была одна – ни семьи, ни друзей, ни даже случайных любовников. И питомца, утехи одиночек, она так и не удосужилась завести. Но мысли о годах, прожитых впустую, прежде неотступные и мучительные, которые мог приглушить лишь алкоголь, теперь почти ушли. А если и возвращались, то уже не приносили боли.
Одна, но не одинока. У нее была Анна! Она не забыла ту ночь, после которой все изменилось. То легкое дуновенье – то ли звук, то ли дыханье, и осторожное прикосновение. Но та ночь была далеко не единственной.
Покрепче обняв Анну, она размышляла о том, что сходит с ума. Но, вместе с окружающей обстановкой, ведь менялась и она сама. И теперь ее это больше не беспокоило. Отдавая себе отчет в не совсем нормальных – с точки зрения большинства – вещах, она, прежняя материалистка, решила, что это ее личное дело – и собственный маленький секрет.
Еще через год она заняла руководящую должность, а вскоре ее позвали на аналогичный пост в солидную фирму. Верилось с трудом – неужели все то, что было «до», действительно исчезло, стерлось? Что-то тут было неправильное – за что ей дан второй шанс, который она теперь изо всех сил постарается не упустить? Она не находила ответа. Прошлое умерло – и все, пусть будет так.
13/12/2014