Начну про ЭТО, предварив тему вопросом: «чем развлекаются моряки на судне?»
Этот странный, если не сказать глупый вопрос мог бы задать человек далёкий от морской жизни. Даже в свободные от вахт промежутки, для развлечений времени у моряков попросту нет, особенно, если речь идёт о парусном судне. Во время морского похода всегда что-то ломается и выходит из строя, одни чинят паруса и такелаж, другие красят, или банально драят палубу…
Помимо чисто технических надобностей существует один немаловажный аспект, говорить о котором не принято. В данном контексте, заданный в начале вопрос, мог бы прозвучать и так: «о чём думают бОльшую часть времени моряки?»
Военные моряки из правильных книг правильных советских писателей думали, конечно, о доме, о выполнении боевой задачи, рыбаки – о выполнении плана по улову рыбы, транспортники – о пассажирах и грузах...
Рискну предположить, что грубые и невоспитанные моряки средневековья, вряд ли, думали о подобной чепухе. Находясь по многу месяцев в плавании, после изнурительной вахты, проваливаясь в кратковременный, похожий на обморок сон, моряк видел во сне свою портовую подружку, а просыпаясь, с ужасом обнаруживал рядом с собой бородатую рожу своего приятеля. Что бы отвлечь своих сексуально озабоченных подчинённых от мыслей про ЭТО, боцманы загружали моряков различными занятиями.
Гомосексуальные связи на различных флотах были не редкостью и жестоко карались. Средневековые моряки, отправляясь в дальнее плавание, в числе прочего провианта брали с собой домашних животных и птицу. Овцы, козы и даже свиньи порой становились сексуальными объектами для изголодавшихся по женской ласке пиратов. Иногда коза, которой воспользовалась часть экипажа, становилась причиной массового заражения сифилисом и другими заболеваниями. Я уж не говорю о горемычной судьбе многих юнг, которых, бородатые, пропахшие табаком и ромом дядьки, принуждали к ЭТОМУ.
Даже знаменитейший Генри Морган не гнушался вступать в гомосексуальные связи. Впрочем, этим порокам были подвержены не только пираты.
В 1709 году, например, на Российском флоте можно было угодить на костёр за гомосексуальную связь. На Британском флоте в XVIII веке за подобное правонарушение поступали мягче, уличённого ждала кастрация.
Уже в XX веке Уинстону Черчиллю приписали слова которые он не говорил, но мог бы сказать: «ром, плеть и содомия - вот, единственные традиции Королевского флота". Эти жесткие слова были сказаны не самим Черчиллем, а его личным секретарем - Энтони Монтегю-Брауном.
Несмотря на строжайший запрет в исламе по отношению к содомии, она цвела буйным цветом на всех берберских флотах. При нападениях на побережья и торговые суда сексуальному насилию подвергались не только женщины, но и мужчины.Особенно страдали малолетние дети, их насиловали и захватывали в виде военной добычи.
У каждого капитана османского флота был мальчик-слуга для сексуальных утех. Как правило - это были дети, похищенные и угнанные из христианских стран.
Интересно, а как с ЭТИМ обстояло дело в Запорожской Сечи? Давая обет безбрачия, сечевой казак не только добровольно отказывался от семейной жизни, но и от сексуальных связей «на стороне», т.е. за пределами Сечи. А привод женщины или ребёнка мужеского пола карался смертью? Представитель известного казацкого рода, писатель, этнограф, историк – Пантелеймон Кулиш в одном из своих сочинений описывает, как казаки однажды пожаловались кошевому атаману на своего товарища, дескать, тот (какой срам и позор!) «словно пёс какой повадился ходить к пономарихе». По приказу кошевого, незадачливого «дон жуана», естественно, наказали.
Битьё палками у столба до смерти, как вид наказания, применялся в Сечи в равной степени и к любителям плотских утех с женщинами, и за гомосексуальные связи, и за скотоложество. Несмотря на то, что православие всегда боролось с содомией и бескомпромиссно осуждало гомосексуальные связи, случаи педерастии и скотоложества в казацкой среде имели место. О таких случаях упоминает в своих исследованиях видный украинский историк А.А. Сакальский.
Ну, на территории Сечи ЭТИМ делом нельзя было заниматься категорически. А как во время боевых походов?
Во время казацких набегов, сексуальное насилие по отношению к жителям не только не возбронялось, но и почиталось за великую доблесть. При этом изнасилованиям подвергались не только женщины, но и дети мужского пола. Когда в 1669 году, гетман Дорошенко вступив в сговор с турецким султаном, привёл на Украину трёхсоттысячное турецкое войско, сексуальному насилию подверглась огромная часть женского и мужского населения Правобережья, в одном только Чигирине (казацкая столица) казаками и турками было изнасиловано несколько тысяч мальчиков, которых затем, гетман отдал в качестве дара турецкому султану. Изнасилования мужчин, женщин и детей во время казацких набегов считалось нормой, об этом пишут некоторые зарубежные историки и путешественники того времени.
Однако, наряду с этим, существуют не только иностранные источники. В 1775 году по поручению правительства Ф.И. Миллером был составлен специальный отчёт, где помимо прочих, фигурировало и обвинение в том, что казаки «уводят мужеского пола детей малолетних…»
Я не пытаюсь опорочить доброе имя запорожских казаков, но факты – упрямая вещь. Да, к тому же, многие украинские историки новой формации, на волне урапатриотизма, настолько идеализировали образ запорожцев, что он превратился в некий миф о лыцарях без страха и упрёка, озабоченных сплошными думами о благе народа и государства.
Я рассказал об одном из пороков, существовавших с древних времён на всех флотах. Грешили им и запорожские казаки. Разумеется, это был не единственный порок, увы, дошедший до нашего времени. Существовали грешки и пороки, не такие мерзкие, как этот, например, азартные игры.
Азартные игры были известны с незапамятных времён, а карты и кости занимали здесь, едва ли, не самое почётное место. Между прочим, само слово «азарт» имеет арабские корни, с арабского «азар» переводится, как риск.
Так же, как невозможно представить себе карибского пирата или запорожского казака без риска, вообразить одного и другого без игральных костей или колоды карт – также весьма сложно. Однако, сразу оговорюсь, играть в кости, а равно и в карты, на корабле строго запрещалось, а нарушившего, ждало наказание, порой далеко не шуточное. В одной из статей пиратского кодекса знаменитого Бартоломью Робертса было чётко прописано: «…никто не должен играть на деньги ни в карты, ни в кости…» А в кодексе другого пирата Уильяма Филипса за игру на деньги полагалась смерть или марронирование. К марронированию за этот и другие проступки приговаривались пираты и на других судах. Марронирование – это высадка на необитаемый остров, когда приговорённому полагалось оружие, небольшой запас пороха, картечи и еды, запас воды, если таковой не было поблизости, иногда семена овощей и злаков.
Столь суровым наказаниям подвергались за игру на деньги по той простой причине, что это нередко приводило к дракам и поножовщине. Разумеется, на берегу кодексы и уставы не действовали и во всех портовых тавернах на облитые ромом и вином столы выбрасывались кости и шла игра не только на деньги. Расплачивались всем, что удавалось добыть нелёгким пиратским промыслом, включая драгоценности, кофе, табак …и даже собственных подруг.
Иногда на некоторых флотах, учитывая крайне суровые условия, всё же делались небольшие послабления. Так, например, при Петре I морякам разрешалось в свободное от вахты время играть в карты на деньги, но проигрывать можно было не более одного рубля.
Принято считать, что первые игральные карты завезли в Россию запорожские казаки. Авторитетнейший украинский историк Дмитрий Яворницкий в своей книге «История запорожских казаков» сообщает о имевшем место случае, когда карты спасли Запорожскую Сечь. Однажды, турки решили раз и навсегда покончить с казаками, янычары при поддержке части татарского войска ночью проникли на территорию Сечи. По счастливой случайности, несколько казаков резались в «дурачка» и вовремя заметили врагов. Тихо разбудив своих товарищей, они начали стрелять через стены куреня и, через каких-то пару секунд все курени открыли такую пальбу, что оставшиеся в живых янычары и татары бежали, оставив под стенами куреней сотни трупов.
Так же Дм. Яворницкий сообщает некоторые подробности карточной игры в Запорожской Сечи. Игру в подкидного дурака на Сечи называли «чупрундырь». Чтобы не мешать товарищам по куреню, картёжники накрывались кафтанами и при свете свечи резались в карты «на интерес». Правда, в качестве «интереса» выступали часто не деньги, а таскание за чуб («чупрына»). Отсюда и пошло название «чупрундырь». Наверняка, трофейные игральные кости так же были в ходу у запорожцев. Но на время морских походов они вместе с картами оставались запертыми в сундуках, ожидая своих владельцев, и Боже упаси, если кто-то по неосторожности достал бы из кармана эти атрибуты азартной игры.