Ни-ни, никакой не мясной и не колбасной!
У нас похолодало, тёплая африканская Литва спохватилась и после +16 слегка оскалила зубы на +3 и ночные заморозки. Как встрёпанные курицы мы заметались по даче и вместо полежать и посидеть началась нарезка, я срезала девичий виноград, за которым сколько не бди, он отрастает со скоростью совершенно неприличной. Оболванила свой зонтик актинидии, который завил перила на втором этаже, залез на баню и даже на соседскую грушу. Всё это запихивалось в мою домну бочку и пламя с рёвом и треском кидалось мне на плечи. Чихая и кашляя я продолжала таскать и жечь. Муж в это время копал в теплицах отросший овёс и изображал загнанную лошадь, намекая на лишнюю баночку пива. Моя жаба
пригорюнилась и предложила загнанную лошадь пристрелить Муж обиделся и ушёл в подполье (в подвал), там жаловался на меня закаткам и закруткам, но был вынут железной рукой и послан таскать со второго этажа лук, чеснок, я боялась, что морозик из зацелует.
Дома дивану была показана фига и нарезка продолжалась. Все приличные люди успокоились с заготовками, но я, видимо, не из их числа. Вначале я нарезала бесчисленное количество лимонов, с весны они стОили дороже икры, а тут вдруг случилась скидка и я накупила их от души. Моя кастрюля-стахановка вначале варила свеклу, пока я её, сваренную начистила, натёрла для морозилки, поняв, что места больше нет, ну совершенно, принялась тереть на икру. Свеклу с прошлого октября, когда я подсела на ЗОЖ, я ем в очередь с овсянкой и гречкой.
Опустевшую кастрюлю я снова включила в работу. Нарезала пекинскую капусту на кимчи, брякнула на тарелочку камень и закрыла салфеткой. Мои глаза искали, что бы ещё нарезать, увы, в поле зрения был только муж. Побренчав ножами, я отогнала дурные мысли и сказала дивану:
-Привет, дорогой!