Утковка

1 глава
Наконец-то, за плечами дембель! Нарочито грубые слова армейским друзьям, скрывающие привязанность к людям, с которыми пройдено немало километров, съедено не один пуд соли, а вагон, тайно выпита цистерна того, что горит, пройдено масса проверок на вшивость. Любое искусственно созданное временное сообщество приводит к созданию новых дружеских или вражеских отношений, которые потом могут забываться, а могут держаться в памяти неопределенное количество времени. Отгуляны положенные встречи с дворовыми друзьями, с одноклассниками, отлюблено положенное количество подруг, разбито  положенное количество морд противников, выброшены на ветер все имеющиеся запасы денег. И, закономерно, наступил конец всему, который как известно, приходит рано или поздно. Наступил час Х, когда Денис поднял тяжелую голову с подушки как-то утром, и понял, что все, пора завязывать. Денег нет, друзья напоены, телки отлюблены, пора двигаться в одну из сторон. Однако, желания особо не было, хотя он и прекрасно понимал, что другого выхода нет. Родители прозрачно намекнули вчера, что хоть и безмерно любят своего сына, но выделять средства, которые улетят на воздух, не намерены. Брат тяжелой рукой схватил за грудки, осторожно встряхнул и поставил на место. Тут все было ясно и без слов. Денис судорожно вздохнул и подошел к зеркалу и тут же отвернулся. Смотреть было не на что. Он потер рукой щетину и скривился. Когда он сидел и пил чай со случайно оставшимся бубликом, ему пришла в голову гениальная мысль. Его армейский приятель Илья, у которого была своя ферма в селе Утковка, звал неоднократно к себе, обещая пищевое довольствие и чуток деньжат за помощь по хозяйству, так как доверял ему полностью, и доверие это было подкреплено неоднократными проверками в разных сложных жизненных ситуациях. Денис не знал, почему вызвал такое доверие, и почему неоднократно помогал веселому и доброму, самому похожему на телка Илье, но делал это с удовольствием. А теперь, вполне заслуженно считал, что долг платежом красен.
Не откладывая дела в долгий ящик, Денис вечером пришел в родительский дом. Батя за столом внимательно выслушал предложение, и одобрительно кивнул. «Хорошее дело, одобряю. Денежек на дорогу подкину, старую машину тоже отдам». Антон насмешливо посмотрел на опухшее от пьянок лицо брата, но тоже кивнул. Денис про себя облегченно выдохнул. Мать, как будто получила молчаливый приказ, засуетилась, и начала собирать сына в дальнюю дорогу. Денис с Антоном вышли покурить на балкон. Антон молчал, выпуская кольца дыма с трубки. Денис не торопил его. Он хоть и был старшим братом, всегда всё решал именно Антон. И в армию мать была готова отмазать первенца, но Антон, тогда еще серьезный девятиклассник, поправил очки и веско сказал: «Не надо, мам, пусть поучится жизни». И родители послушались, о чем впоследствии не пожалели ни они, ни Денис. «Ладно, будь осторожен, братишка» - наконец сказал Антон. «И это, завязывай бухать, спортом лучше займись». «Вот там и займусь на свежем воздухе» - с улыбкой сказал Денис. Антон положил тяжелую лапищу на плечо брату и чуть придавил: «Не подведи нас. Родителям уже не по двадцать лет». Денис чуть не присел от веса медвежьей лапищи, но знал по опыту, что лучше соглашаться и не показывать, что больно, чтобы не нарваться на «комплимент». Сам братишка исправно тягал в зале железо, гонял на тяжелом байке, а днем чинно юрисконсультировал жаждущих.
Наступило утро. Судорожно позевывая, Денис вывел из гаража старенькую БМВ отца. Верой и правдой машинка служила уже с десяток лет, немецкая техника заслуженно оправдывала свою репутацию. Отец чинил ее всегда по мелочам, и крайне редко, в отличие от новехонького Инфинити, который регулярно выходил из строя, и механики на СТО посмеивались, глядя на недовольного главу семейства, которого на волоке тянули добрые люди. За рулем Денис расслабился и включил радио. Передавали как всегда, ерунду. Дебильные беседы тупых ведущих, вымученные и рожденные в муках шутки, смеяться себя над которыми, безуспешно пытались заставлять сами ведущие. Однако, как ни странно, исправно ставили неплохие песни. Вот включили «Любэ» с их «Дорогой». Денис насвистывал в такт песне и качал головой. Все было хорошо, все было в порядке. Немного напрягал факт, что не предупредил Илью, но телефонами они не обменялись, только адресами.
К вечеру Денис остановился переночевать в маленьком мотеле с незатейливой надписью «Придорожный». К вечеру следующего дня он рассчитывал быть на месте. Он сверился с картой, остался доволен – все было по плану, сильно не устал, энтузиазм не погас. Этот вечер он тоже провел без алкоголя и был этим полностью удовлетворен. Он поужинал в закутке, именующемся кафе, где стоял только один столик максимум на четверых человек. Усталая пожилая официантка, она же хозяйка, зевая, обслужила его. Но еда, как ни странно, оказалась вполне сносной, и Денис расщедрился на чаевые. Женщина их приняла спокойно, без особой радости, хотя и видно было, что деньги тут не лишние. Денис поблагодарил и пошел к себе в комнатушку. Постель тоже была чистой, обстановка скромная, но без насекомых и оторванных кусков обоев по стенам. В душе даже была горячая вода (слава бойлерам!). Денис прилег на постель, но сон не шел. В голову лезли разные мысли – страх, что все зря, что он не найдет Илью (ведь мог же тот соврать?), страх, что не подойдет ему, что не справится. Ну, и, конечно же, куда ж без этого, откуда ни возьмись, тоска по дому. Ну, а потом, совсем уже неведомо откуда, мысль о собственной семье. Все подружки веселые, красивые, заводные, безотказные, но уже выплывал какой-то безотчетный теплый образ доброй жены и даже пары спиногрызов. «А девочка-то созрела» - с ухмылкой подумал Денис. Мыслей о семье не было даже на втором году  армейки, а тут нате вам. Думая об этом, Денис заснул. Пробуждение было не то что невеселым, а ужасным. Такое ощущение, что его толкнули в спину. Серый предутренний свет еле пробивался из-за штор. Денис прислушался к своим эмоциям. Злоба, яркая, заливающая все существо, зоологическая свирепость, ярость – все оттенки подходили, и всех слов было мало для описания. Наверняка, так чувствовал себя оборотень в полную Луну, впервые перерождаясь в Зверя. Денис подскочил на кровати. На глаза наплывала кровавая дымка, черт, он даже почувствовал во рту вкус крови! Что это, в конце концов?! Он чувствовал, если сейчас кто-то бы оказался рядом, он убил бы, не рассуждая. И всё равно, кто бы это был! Он рывком содрал с себя одежду и подошел к зеркалу. Изображение двоилось и расплывалось в кроваво-мутной дымке. Денис засадил кулаком по зеркалу в безотчетной ярости. Стекло треснуло, из рассеченной руки полилась струйка крови. Вид крови, как ни странно, остудил его. Он рванул под холодный душ, до отказа выкручивая кран. Холодные капли стекали по телу, успокаивая. Дрожа от холода, полностью успокоившись, Денис снова нырнул под одеяло. На это раз ему ничего не снилось.
2 глава.
Утро встретило разбитостью во всем теле. Все мышцы ныли, ломили, саднила порезанная рука. Он почувствовал себя столетним дряхлым старцем. Вскочил с кровати, как обычно, но его ощутимо шатнуло. «Приехали, здрасте!» - пронеслось в голове. Но он собрал себя в кучу, вспомнил изматывающие километражи маршей и бега по пересеченной местности в армейке и почти ровным шагом отправился в ванную. Там он долго стоял под контрастным душем, пока не почувствовал себя бодрее. Затем вышел, поотжимался, оделся, и, нацепив доброжелательное выражение на физиономию, вышел. На завтрак была яичница с колбасой и мясной пирог. Вчерашняя тетка выглядела еще более уставшей, глаза красные, круги как при переломе черепа, почему-то вспомнились отрывочные медицинские знания. Выходя из кафе, он сердечнее, чем вчера, поблагодарил, и сунул больше денег. Тетка вяло сказала: «Спасибо», причем видно было, что ей абсолютно все равно. Денис пожал плечами и пошел заводить машину. Немецкое качество не подвело, машина заурчала и мягко тронулась с места. Денис откинулся на спинку кресла и сосредоточился на дороге.
Вечерело, а поворота на Утковку, все не было видно. Денис сверился с картой и навигатором, все было правильно, но поворот отсутствовал. Уже с час как дорога была ровной, по краям тянулись поля, и никаких признаков второстепенных путей. Денис порядком устал, трасса была тяжелой, почти полдня отмечалось большое скопление фур, которые, как всегда, ехали стаями, и в двух направлениях, то есть обогнать их не было никакой возможности. Солнце садилось в тучи, ярко-красное, предвещавшее завтра ветер. Впрочем, и сейчас, этот самый ветер весело шевелил бескрайние ковыли и из озорства швырял в лобовуху веточками. Денис переживал, что солнце сядет, и в темноте найти поворот на Утковку будет крайне сложно, учитывая качество дорожных указателей. Какой-то безотчетный страх, точнее предчувствие страха, липкий холодок пробежал по спине, и заныло солнечное сплетение, и опять выступила кровь на замотанной собственноручно бинтом руке. Пробежал и пропал. Денис вытер пот со лба и встряхнул головой. Его начинал пугать он сам, точнее эти странные состояния. Он себя считал обычным, в принципе, парнем, конечно, лучше других, конечно, круче других, симпатичнее, приятнее, обаятельнее других, но, в принципе, обычным. Никаких видений, кроме пьяных фантазий, а также пьяного же преображения баб от страшил к красоткам, с каждым новым стаканом горячительных напитков, за ним не наблюдалось. А теперь, он не узнавал себя. Внутри себя он чувствовал туго натянутую пульсирующую струну, с непредсказуемым будущим. Он опять помотал головой. Руки на руле дрожали. Но, наконец, впереди показался поворот на Утковку. Странно, но сам указатель в лучах садящегося солнца, отливал красным светом. Дорога сразу приобрела характер направления, сразу захотелось вездеход на воздушной подушке, машина прыгала на ухабах, но не сдавалась. Показалось придорожное кафе, первое за много километров. Денис с облегчением притормозил. Называлось оно странно и вычурно «Приют страдальца». Видно, вкусы владельца относились к веку рыцарей и эпохе Возрождения. Само кафе также носило слегка готический характер, на крыше наблюдалось подобие башенки, а окна были достаточно велики, как для деревенского домишки. Настроение скакнуло вверх. Саркастически улыбаясь, Денис поднялся на крылечко, и потянул на себя дверь. Конечно же, дверная ручка была в виде морды льва. «Ну-ну» - улыбался он. Зальчик, разумеется, был пуст, полутемен и мрачен. На стене в свете умирающего заката, блестели пуговицы глаз кабана. Голова была достаточных размеров. Клыки внушали. Денис поежился. Не хотелось бы встретиться вот так, на закате, с таким малышом в лесу. Денис подошел к стойке и негромко окликнул: « Эй, хозяева, есть тут кто?» Хоть он и ждал чего-то в этом роде, но оказался - таки не готов. Из какой-то подсобки вынырнула девушка. В этот же момент, видимо, она, включила какой-никакой свет, и Денис, щурясь, огляделся. Конечно, на стенах присутствовали и чучела птиц, и еще один кабан, расположенный симметрично. На потолке обнаружилось пара летучих мышей, также таксидермированных, и очень крупных. Даже мертвые их глаза пылали холодной злобой. Денис перевел взгляд на девушку. Она молча, не мигая смотрела на него. Обычная селянка, голубые наивные глаза, поджатые губы, слегка высокомерно вздернутый нос, светло-русые волосы, небрежно заколотые в узел. Денис представил их разметавшимися по подушке, зрелище порадовало. Высокая грудь под вязаной кофточкой, белые полотняные брюки, белый фартучек. Девушка как девушка. Вот молчит только, и даже не улыбается. Ну да, это мы понимаем, антураж. Денис улыбнулся своей коронной улыбкой, предназначенной для таких простушек. Обычно бабцы таяли и текли. А эта вышколенная деревенская сучка молчала. Ну и ладно, будем соответствовать. Денис заказал обед, плавно перетекающий в ужин, по словам классика, и сел за стол. Стол был чист и девственно пуст. Девушка кивнула и также бесшумно ушла за стойку. Денис, саркастически улыбаясь, достал телефон позвонить родителям. Но сети не было. «Разумеется, ну откуда сеть в этой глуши», – злобно подумал он. Заказ был принесен достаточно быстро, еда оказалась вкусной, и Денис расслабился. Казалось, что струна внутри исчезла. Девушка периодически мелькала, но в разговор не вступала. Денис смирился и воспринимал ее уже как предмет интерьера. Когда он поел, он встал, оставил чаевые и собрался уходить, но девушка подошла к нему и странно посмотрела. Теперь он четко видел, что кожа у нее неестественно бледная, как у гейш. Глаза горели. Она протянула ему салфетку. Он пожал плечами и взял ее. И тут он УВИДЕЛ. Глаза его расширились, и противная струна запульсировала все отчетливей. На салфетке было написано «Возвращайся обратно!» Но даже не эта надпись заставила его так напрячься. Край белоснежного фартука, которым она до сих пор не поворачивалась, был залит свежей кровью. Денис выскочил из-за стола, с грохотом уронив стул. Ему было страшно как никогда. Страшнее, чем в детстве в ТОМ  сарае.  Почему он о нем вспомнил СЕЙЧАС? Денис прыгнул в машину, и рванул с места. Рессоры протестующее взвизгнули, клуб пыли взметнулся за ним, и страшное кафе скрылось из виду. Руки ходили ходуном, сердце стучало паровым молотом, из глаз катились слезы!
3 глава
Впереди показались нарядные крыши домиков. Цель была близка. Денис совсем уже успокоился, молодой мозг привычно быстро вытеснял краткосрочный негатив. В лучах заката деревушка казалась милой и доброжелательной. Впереди показалась парочка. Денис настороженно оглядел их с ног до головы – ничего необычного, обычная деревенская молодежь. Он поравнялся с ними и, вежливо поздоровавшись, спросил, где ферма Ильи. Девушка заулыбалась, на щеках появились милые пасторальные ямочки . «Через три дома поворот, потом кладбище, а налево ферма. Привет передавайте!» Денис поблагодарил и поехал. Обычный сарказм возвращался к нему стремительно вместе с утраченной было самоуверенностью. «Надо же, ферма возле кладбища. Очень удобно, поспорил с каким-нибудь поставщиком, поссорился и зарыл тут же рядом, не отходя от кассы». Денис ухмылялся все шире. Промелькнуло местное сельпо с идиллическим названием «Светлячок», его как раз закрывала продавщица, старого, советского, классического образца, в накрахмаленном фартуке, размалеванная в стиле «прощай, молодость» и с просто таки неимоверными молочными железами. «Эк  раскормила дойки», лениво подумал Денис. И вот, наконец, указатель на ферму, и сама ферма – добротная, свежепокрашенная, ухоженная. Вход представлял собой железную калитку, с полагающейся камерой и звонком. Денис припарковал машину, вылез и нажал на звонок. Звонка он не услышал, но дверь зажужжала и отворилась. За ней стоял Илья. Все такой же, как почти год назад, только чуть-чуть раздобревший. Он даже не удивился Денису, просто крепко обнял и все. «Будь как дома, братюнь!» и пошел вглубь строений. Денис двинулся за ним.
Поздно ночью друзья сидели в беседке, увитой виноградом, и вспоминали армию. Выпито было уже немерянно. Парни еле шевелили губами, но упорно пили и за сержанта под кличкой Мальчик, который, образно говоря, умел есть мозг чайной ложечкой, но при этом горой стоял за свой взвод, за полковника с натуральной фамилией Голов, который, разумеется, везде и всегда был Голый, про хитрого шныря Прутика, который ухитрился с самоволки протащить трех баб, которых потом гоняли без устали всем взводом, и никто не спалился. А с утра, перед построением, их уже не было, солдатня гадала, не приснилось ли. И прочие, прочие моменты приятные и не очень. Наконец, Денис с трудом поднялся и сказал, что он уже все и жаждет найти свое ложе. Илья, подхихикивая, отвел его в дом и уложил на кожаный диванчик с претензией на современность. Затем попрощался и отбыл, напевая под нос «Марсельезу». Денис моментом погрузился в беспробудный сон. Перед утром он встал выпить водички, а затем снова заснул. И во сне к нему пришла Алиса, он снова все переживал и корчился от вновь ощущаемых чувств. Их разговор на берегу реки, когда она тревожно спрашивала «Ты меня любишь, Денис?» - а он не знал как от нее отделаться, и врать не хотелось особо. Она ему была нужна только потому, что ее мать держала кафе, где его принимали за парня Алисы и кормили и поили в долг. А так он вел с ней себя по-свински – назначал и сам же отменял встречи. При необходимости сладко улыбался и говорил нежности, через двадцать минут переключался на что-то другое. Он даже не спал с ней. Просто море полуобещаний, завуалированных слов, взглядов со смыслом, и девочка таяла. Она была даже не в его вкусе, но необходимость заставляла, когда он был на мели. И вот последний разговор на берегу, он позвал ее, пообещав сладкую встречу, но настроение изменилось, в другом кафе его ждала новая знакомая, у которой он рассчитывал зависнуть надолго, а тут эта Алиса со своей неземной страстью. Глаза ее горели даже в темноте, грудь вздымалась, руки дрожали. Тогда он ее отстранил от себя и вежливо-холодным тоном, каким он владел в совершенстве, сказал: «Мне с тобой надо серьезно поговорить! Извини, Алиса, мне очень хорошо с тобой, но у меня есть принципы. Ты, к сожалению, мне не подходишь. У тебя был жених Сергей, вот к нему и иди, а я порядочный и не отбиваю чужих почти жен. И как можно изменять своему мужчине!» Её губы задрожали, в глазах появились слезы: «Ну как это, как это ТАК, Денис, КАК ТАК можно поступать? Ты же сам просил – дождись, ты же сам ЗВАЛ, и сейчас мне говоришь, что ничего не будет?! Я же люблю тебя!» « НУ и люби себе, а можешь еще делать, что хочешь, можешь обижаться, можешь вообще со мной не общаться, я пойму». Он ловко выскользнул из кольца рук ошеломленной девушки и вприпрыжку, насвистывая, удалился. Совесть его не мучила ни капли, она мирно покоилась в нераспечатанном целлофановом пакете. Она потом уехала, и он не вспоминал её, вот вплоть до сегодняшнего сна. Во сне он чувствовал ее боль, опять видел, как беспомощно стоят слезы в глазах, как бешено стучит сердце, и чувствовал так, как будто испытывал это сам. Да, еще он по ее просьбе на прощание небрежно поцеловал ее и со словами «Все, все, хватит» - отстранился. Теперь  больно было ЕМУ от ее боли, он корчился как на невидимом огне. «Нет, все, хватит, остановись» - беззвучно кричал он, но сон продолжался. И только когда подушка промокла от слез, а сердце стучало так, как будто желало пробиться сквозь сетку ребер, только тогда его отпустило, и мокрый, как мышь он проснулся, с медным привкусом во рту и весь искореженный внутри от непонятных чужих воспоминаний.
4 глава.
Что бы и как бы ни было, Илья с Денисом стали работать вместе. Прошло две недели, Денис привык к тяжелой работе с утра и до вечера, ему ничего не хотелось больше, даже выходить в поселок за чем-то. По молчаливому согласию, за продуктами ездил Илья. А Денис только работал-работал-работал без продыху. Главный плюс во всем этом – это то, что ему не снились сны. А раз так, то эмоции спали, а значит, не терзали воспоминания. Но один раз Илья крепко простудился и не смог съездить за продуктами, и это пришлось делать Денису. Он, скрепя сердце, сел за руль «Патриота» Ильи и поехал в местный магазинчик. Скупился, и, напевая, запихал продукты в багажник. Он только успел захлопнуть багажник, как оказался лицом к лицу с мужиком с косой. Денис инстинктивно отпрянул. Худой, с болезненным цветом лица, мужик держал косу наперевес, небрежно. Он растянул прозрачные губы в ухмылке и оскалил желтые пеньки зубов. «Ну, и как оно?» Денис попятился. Мужик элегантно взмахнул косой и прошипел сквозь зубы: «Вечер уже, давай провожу, у нас кладбище хорошее, тихое, в спокойном месте!» И сделал еще шаг по направлению к Денису. Тот в ужасе рывком дернул дверцу и запрыгнул внутрь, дрожащими руками вставил ключ в замок зажигания и рванул с места. В зеркале заднего вида улыбался мужик. И не было в этой улыбке главного, что Денис понял только тогда, когда зубы перестали стучать и руки ходить ходуном – улыбка напоминала оскал скелета и была безжизненной.
Беда не приходит одна. Перед поворотом на ферму, мотор зачихал и машина стала. Денис бросил взгляд на индикатор – да, бензин закончился в лучших традициях. Пришлось остановиться на заправке. Было достаточно красиво и тихо. Садилось солнце, вдали за деревьями блестела гладь озера. Парень чуток расслабился. Пока услужливый, но молчаливый заправщик заправлял железную махину, Денис закурил, глядя на озеро. Заправщик неслышно материализовался рядом. Денис предложил ему сигарету. В городе бы ему указали на пожаробезопасные плакаты, а тут он не отказался. Стояли, курили. Думали каждый о своем. Тут заправщик заговорил. «Нравится озеро-то?» Денис машинально кивнул и подумал, может, искупаться. Но дальнейшие слова заправщика заставили его отвергнуть эту мысль. Заправщик сказал, затягиваясь: «А озерцо то с историей. Вон, мостик видишь?» - сказал он, показывая пальцем на мрачные обгорелые остатки конструкции, видимые вдали» - «Воот» - продолжал он, - «Там поезд свалился в озеро.  Людей дохрена, конечно погибло.» Денис поежился. Но то, что он услышал дальше, заставило его задрожать всем телом. Заправщик продолжил глухим голосом: «Купаться, конечно, в озере не купаются. Ну кроме семьи Лиховых, что живут рядом с кладбищем. Им-то все равно, у всей семьи справки из дурдома. А сколько они туристов у себя закопали в саду! Развлеклись с ними по-всякому, узоры по телу ножичком повырезали. Стихи всякие пошлые. Органы отрезали.» - говорил никем не останавливаемый заправщик, свободно махая рукой с зажатой сигаретой. Денис прижался к теплому боку «Патриота» и замер. Крупные капли пота катились по лицу и телу. Сердце выпрыгивало из груди. А между тем, заправщик продолжил. «А до поезда, в пруду много девок топло. Молодых, до 20 лет. Один и тот же сюжет – поссорилась с парнем, прошлась около озера, и топиться давай. Одну чудом спасли, парень за ней бросился. Так говорит, когда в воду шла, руки тянулись за ней с глубины. Озеро то большое. Уехали они на следующий день. Оба молодые, но поседели враз. А потом и поезд затонул. Да, кстати, многие то повозвращались». «Что?» - непослушными губами прошептал Денис. «Повозвращались, говорю» - ухмыльнулся заправщик.  «Умерший не своей смертью застряет среди миров. И возвращается, куда ближе. Чаще к месту, где жило его тело.» Денис почувствовал, что подкашивающиеся ноги сейчас перестанут его держать, и сел на землю. Заправщик с интересом посмотрел на него сверху вниз, не делая попыток помочь. « Много их бродило по поселку, не знали, куда себя деть. Пришлось священника звать специального. День и ночь две недели читал. Охрип, осип, поседел, трясло его всего, но справился. Потом, говорят, ушел затворником в какой-то монастырь горный, чуть ли не в Тибет. Старенький, седенький, а был в самом расцвете сил. Охо-хо, творится у нас тут разное». С этими словами заправщик подхватил совершенно обессилевшего Дениса подмышки и посадил за руль. Сам отбросил бычок и неспешно двинулся к заправке.   Сколько времени Денис просидел, бессильно уронив руки на руль, неизвестно. Потемнело. В небе зажглись яркие деревенские звезды. Вернул Дениса к реальности звонок Ильи. Тот охрипшим голосом достаточно вежливо поинтересовался, где носит его дражайшего друга. Денис очнулся. Помотал головой, и завел мотор. Его мягкое урчание добавило жизни и реальности. Доехал он без приключений. Ночью он боялся прикоснуться к подушке, ожидая видений. Но их не было, и он провалился как в бездонный колодец. Но, засыпая, он все-таки услышал чей-то тихий шепот на грани сна.
5 глава.
Прошел месяц деревенской жизни. Лето стремительно катилось к концу. Денис явно окреп физически, но морально он чувствовал себя все хуже. Как разболтанный механизм, детали которого стоят не по ранжиру и не в нужных местах. И еще руки. Они дрожали как у алкоголика со стажем. И сердце. Было такое ощущение, что тело постоянно было на американских горках. Он не мог расслабиться ни на минуту. И сны. В каждом из них был свой сюжет. В одном он слышал ужасающий звук трения металла о металл, ломающиеся опоры моста, крики и стоны гибнущих людей, он ощущал воду, которая заполняла легкие.
С утра Денису позвонили родители. Разговоры о том, о сем, неспешные рассуждения отца, материнское беспокойство за сына, вклинивался брат. Но, как это бывает очень часто, главное было сказано в конце. Родители однозначно потребовали – во-первых, чтобы возвращался, во-вторых, чтобы женился, наконец. Оба этих фактора, по их мнению, должны были сделать его еще более взрослым и ответственным, ну, и конечно, привязать к дому. Апофеозом всего было то, что они уже подобрали невесту, некую Дашу, которая честно трудилась в турагенстве, и вполне подходила под выбранную роль – была покорна, аки теленок, послушна, и не была замечена в непристойном поведении на людях. Денис активно отбивался от потрясающих своей новизной предложений. Мужем, а тем более отцом, он не видел себя однозначно, но родители давили, и он, скрепя сердце, дал предварительное согласие на встречу, но выторговал для себя то, что не он приедет немедленно, а семья приедет к ним с Ильей. Чтобы совместить приятное с полезным – похвастаться достижениями, ну и посмотреть на покорную телочку. В душе он уже согласился с неминуемой женитьбой, просто хотел поиметь себе больше бонусов с такого обстоятельства.
Итак, настал день приезда. Ярко светило осеннее солнце. День был тих и прозрачен. Летали невесомые паутинки. Денис с Ильей стояли возле ворот. На губах – предупредительно-доброжелательная улыбка. Ворот рубашек расстегнут для демонстрации накачанных мышц. Принята красивая поза. Наконец, подъехала отцовская машина. Из нее полезли, разминая затекшее в дороге тело – мать, отец, брат, жена брата и, наконец, искомая Даша.  Первое впечатление разочаровало – худое создание, робко хлопающее глазами с отсутствием следов интеллекта и собственного мнения на лице. Но описанию покорной восточной жены она соответствовала полностью. «Ну что ж, по крайней мере, сиськи хороши, да и рот вполне себе такой рабочий» - шепнул Денис Илье. Илья деликатно хихикнул. Денис обнял родственников и снисходительно пожал руку претендентке на должность жены. Судя по ее открытому рту и восхищенному взгляду, Даша стала «нашей», и была готова идти в ЗАГС без промедления. Потом был семейный обед с большим количеством возлияний, все расслабленно произносили тосты. Денис лениво приобнимал за плечи невесту, так как уже опробовал ее кратко, по-военному в сарае, ему в принципе понравилось. Илью же ситуация забавляла. Тут вдруг Даша сказала слегка капризным голосом: «Я по дороге видела шикарное озеро, хочу туда погулять». Мужики удивленными глазами посмотрели на «невесту», как будто заговорила стена. Денис напрягся и хотел уже что-то выдавить из себя, но отец непререкаемым пьяным голосом сообщил, что это не обсуждается и он желает прогуляться, и поднялся. Члены семьи потянулись за патриархом. Денис беспомощно оглянулся на Илью, но на лице у того застыло каменное выражение. Ноги у Дениса беспомощно подкашивались. Услужливая память выдала все происходившее ранее. Но ослушаться отца он не смел.
И вот семья столпилась на берегу вполне себе приятного озера. Даже сгоревшие столбы и искомый дом маньяков не портил впечатление этого пронзительно ясного осеннего дня. И Денис, прижавшийся спиной к дереву, начал слегка расслабляться. Семья удобно расположилась на берегу, расстелив принесенное одеяло. Запасливый Илья достал запасенную загодя бутылку. Отец одобрительно крякнул – «Молодец, сынок».
И вдруг сзади послышался чей-то скрипучий голос: « Хороший денек для смерти, не так ли?» Все в ужасе обернулись. Денис сразу же почувствовал обреченность, и какой-то внутренний голос ехидно шепнул: «Ну, вот и все». Под деревом картинно стоял крепкий старик в кепке. Внешне неприметный, обычный сельский старикашка. Вот только глаза, мутные, бегающие, но абсолютно бездонные. Приковывали к себе внимание, покоряли, топили в своей глубине. Все молча, в ужасе смотрели на старика. А он как будто становился выше ростом. Незаметно тень упала на солнце, и надвинулся вечер. Только не обычный вечер, а внезапно накинутым платком. В голове Дениса пронеслась мысль: « Как в том анекдоте про попугая, офигенно длинный день». Но улыбки эта мысль не принесла. Совершенно безумными глазами ласковая телочка Даша уставилась на озеро и завопила: «Смотрите!» Семья оглянулась на крик – на озере начинался ураган, вихрь, смерч. Тихие доселе волны яростно били в ярко контурирующиеся сейчас черные столбы. Но даже не это вызвало вопль ужаса. Даже не это. Из глубины поднимался ПОЕЗД! Искореженные вагоны, на которых висели умирающие люди с истерзанными телами. «Добро пожаловать!» - ухмыльнулся старик. Его голос перекрывал ветер, свист, крики и яростную злобу волн. Семья, как под гипнозом вскочила, но властный жест старика заставил сесть всех, кроме Дениса. Он сделал несколько шагов на негнущихся ногах. Перед ним оказался древний перрон и ступеньки поезда. Навстречу профессионально улыбалась доброжелательная проводница. Она сохранилась практически полностью. Портило впечатление полусъеденное рыбами и улитками лицо, и раки, вцепившиеся клешнями в высокую грудь. Она сделала приглашающий жест: «Проходите в купе, пожалуйста». Слова прозвучали чуть невнятно из-за отсутствия половины рта. «Просьба провожающим покинуть вагон». Последнее, что увидел Денис, это взгляд семьи. Слегка полусонный, но совершенно спокойный, как будто его действительно провожали в лучшем случае на дачу. Во взгляде Ильи скользило легкое удивление, но не более того, в целом, у него был такой же полусонный вид. Даша  зевала и лениво подняла руку в прощании. Дверь закрылась. Свет потух. Звуки затихли. Поезд тронулся. Продолжение следует…