Ну, вот, наконец, и просека. Серега притормозил машину и осторожно спустился по косогору на едва заметную в траве грунтовую дорогу. Нет, конечно, до Соловьевки можно было и на электричке добраться – всего одна остановка – но на это путешествие пришлось бы потратить полдня, которых он себе позволить не мог: конец квартала, в отделе запарка, и его отпустили всего на пару часов. Да и то только из уважения к его тетке, Варваре Петровне, заслуженному работнику МВД. А, кроме того, Сереге очень хотелось испытать свой новенький «Патриот», чтобы убедиться, правду ли написали в пресс-релизе к этому автомобилю, что он «предназначен для эксплуатации на дорогах всех категорий». Пока машина оправдывала свою лестную характеристику, но с таким бездорожьем столкнулась впервые. Вот и посмотрим, какой ты патриот… Вот… Сейчас будет небольшой овраг… Сколько раз он становился почти непреодолимым препятствием на пути его старенького «Жигуленка»… Нет, «Патриот» взял его, словно не замечая крутых склонов. Ну, теперь можно и расслабиться.
По обе стороны дороги тянулся высокий кустарник, за которым глухой стеной поднимался лес. Лето выдалось дождливым, грибов, как рассказывал сосед, в лесу видимо-невидимо, и Серега с тоской подумал, как было бы хорошо вырваться в эту глушь и затеряться в чаще на целый день… Но, скорее всего, это скромное желание так и останется несбыточной мечтой.
Справа лес резко оборвался, уступив место обширному лугу, зато впереди, на горизонте синей полосой показался лес Соловьиный. Осталось добраться до него, обогнуть справа и вот она, Соловьевка, остатки некогда большой деревни. Если бы не железнодорожная платформа, не было бы уже и этих остатков. Вдалеке на обочине показался человек, идущий в одном направлении с машиной, поэтому, очень скоро догнав его, Серега остановился и открыл дверцу.
- Садись, отец, подвезу, - предложил он, разглядывая невысокого крепенького бородатого старичка, одетого скромненько, но опрятно.
- Спасибо, сынок, - старик переминался с ноги на ногу. – Мне недалеко. Дойду, я привыкший.
- Садись, садись. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Дед помедлил, но потом неожиданно ловко взобрался на высокую подножку.
- Хорошая машина, - осторожно сказал он, устраиваясь на сиденье, - настоящий дом на колесах.
- Хорошая, - согласился Серега. – Тебя где в Соловьевке высадить?
- Да я раньше выйду, на повороте. Мне вон в тот лесок нужно, - и старик кивнул бородой в сторону Соловьиного леса.
- Там что – грибов побольше будет? – Серегу грибная тема продолжала волновать.
- Да нынче грибов везде много, - оживился дед. – То дождь, то солнце. Вот они и лезут из земли.
- Так что ж ты в Соловьиный лес? – в Сереге начала пробуждаться оперская настырность.
- Дела у меня там, - и старик искоса взглянул на Серегу.
- Наверное, серьезные дела, раз в такую даль пешком собрался, - усмехнулся Серега. – Сам-то откуда?
- Да вот из этого самого леса, - дед кивнул бородой направо, - из Заячьего.
- Из Заячьего? Не знал, что этот лес так называют. А почему вдруг – Заячий?
- Зайцы этот лес испокон веков облюбовали. Ну, еще лисы к зайцам наведываются. И ежей – великое множество. А больше никакой живности-то и не имеется. Не то, что в других лесах. И вообще, здесь каждый лес имеет свое название. Вот, например, там дальше, вдоль реки – Кабаний брод. Этот слева – Лосиный. Там – Волчий лог…
- Так ты лесник, что ли? Или, может, лесничий?
- Ну, для лесничего я мордой не вышел, грамоты не хватает, а лесник… Наверное, можно и так сказать, - и старик резко сменил тему: - Меня Николаем Федотовичем зовут, но все кличут просто – Федотыч. А тебя как величают?
- «Величают» Сергеем. Ну, а «кличут» Серегой.
Помолчали.
- Сам-то видать, городской, - начал дед, - а в Соловьевку к кому едешь?
- К тетке, - Серега, переезжая очередной овражек, сбавил скорость.
- Как звать-то тетку? Может, знаю. Хотя тут людей уже наперечет, и все всех знают.
- Варвара… Варвара Петровна.
- А, Варя! Как же, знаю. Хорошая молодушка.
- Молодушка! – рассмеялся Серега. – В этом году шестьдесят отмечать будем!
- Ну-у-у… Это как посмотреть. Одному шестьдесят – старость, а другому – детский возраст, - загадочно произнес дед, а потом, когда Серегин джип резво свернул вправо, встрепенулся: - Вот здесь останови!
- Слушай, Федотыч, я у тетки долго не задержусь, только гостинцы передам, а через полчаса буду возвращаться. Так что, если хочешь, я тебя и обратно подброшу. Справишься со своими делами за полчаса? Ну и отлично. Если что, я подожду.
Вручив тетке городские гостинцы, отчитавшись перед ней об оперативной обстановке в райцентре, запив пирог – опять же с грибами – липовым отваром, загрузив багажник соленьями и сушеными грибами, вспомнив про странного деда, Серега засобирался домой.
- Послушай, тетя Варя, ты знаешь такого лесника лет семидесяти, зовут Федотычем?
- Маленький, крепенький, с седой бородой? Знаю. Он к нам иногда в магазин заходит. Мобильник заряжает. Приятный старичок, опрятный, приветливый, вежливый, о природе заботится. Я его пару раз в гости приглашала на чай, - тут тетка засмущалась. – Только никакой он не лесник, а с чего ты вообще взял, что он лесник? В наших местах лесников отродясь не было. А что до старика… Видишь ли, люди здесь постоянно меняются – кто-то продает избы под дачи, кто-то их покупает, потом снова продает. Никакой регистрации по месту жительства. Куда только твое начальство смотрит? Может, и он из таких?
- Подвозил я его сегодня, - перебил ее Серега. – Ну… он мне тогда и показался лесником. Вот и спрашиваю про лесника. А где он живет? Фактически? Без регистрации и прописки?
- Да бог его знает. А почему ты спрашиваешь?
- Не знаю… Ну ладно, тетя, я поехал. Обещал его до дома подвезти. Вот и узнаю, где он обитает… Этот Федотыч меня, скорее всего, уже ждет…
Федотыч ждал. Он сидел на обочине и улыбался в пушистую бороду. Улыбался чему-то своему.
- Спасибо, сынок, не забыл старика, - прокряхтел он, снова забираясь на сиденье.
- Вижу, доволен. Что свидание состоялось?
- Состоялось, состоялось… - пробормотал дед. – Вот только помощь мне твоя потребуется…
- Что случилось? – насторожился Серега.
- Понимаешь, тут такое дело… - замялся старик. – Уже точно и не знаю – верить-то тебе можно?
- Я в полиции работаю, так что, если все по закону – помогу.
- Ну, то, что ты из этих, я не сомневался. Я только что подарок получил...
- Поздравляю. И от кого же?
- От Ефимыча. Он здесь был старшим, - и старик кивнул в сторону Соловьиного леса. – А сейчас помирает, пару дней еще протянет – и то хорошо. Вот он перед смертью и позвал меня вместе с нотариусом, чтобы дарственную оформить. Дружили мы с ним.
- Какую дарственную?
- Да на его участок, на Соловьиный лес. Вот, только что оформили.
- Постой, Федотыч, ты хочешь сказать, что государственный нотариус примчался в этот лес, чтобы оформить какую-то странную дарственную. Лес – государственный, а права на него передаются от частного лица Ефимыча частному лицу Федотычу по каким-то, левым, явно незаконным «дарственным».
Старик тяжело вздохнул, покачивая головой.
- Вижу, зря я этот разговор затеял… - медленно произнес он и вдруг властно произнес: - Останови, я выйду.
Серега остановил автомобиль, старик открыл дверцу. Потом, подумав, захлопнул. С треском.
- Отец, ты, пожалуйста, поаккуратней, - Серега снова тронул машину с места. – Рассказывай, что там у тебя?
- Ладно, опер, придется открыться. Я не лесник, я – леший.
Машина вильнула, но Сереге удалось удержать руль.
- Ну – и? – невозмутимо произнес он, хотя руки предательски подрагивали.
- А что «ну – и»? Как будто каждый день с лешими общаешься…
- Нет, больше с преступниками, а с лешими… с лешими так, по выходным. Когда они, эти выходные, случаются, - к Сереге уже даже чувство юмора вернулось.
- Так уж я тебе и поверил, - Федотыч подозрительно покосился на него.
- Шучу, - успокоил старика Серега. – А если честно, то ты или тоже шутник, или… - и Серега выразительно покрутил пальцем у виска. – А впрочем, чего в жизни не бывает…
Старик вздохнул.
- Если бы ты был мне не нужен, я бы тебе об этом никогда не сказал… Хорошо, сказал, значит, сказал. Нужен совет знающего человека. У меня вот в чем проблема…. – он задумался. – Эта дарственная… Посмотри, ничего в ней подозрительного не найдешь? – и достал из-за пазухи сложенный гармошкой лист тонкой бумаги.
Серега остановил машину и развернул на коленях листок. Стандартный «Договор дарения земельного участка». Дарственная как дарственная, составлена по всей форме. Составлена нотариусом Дмитрием Никитичем, подписана дарителем Петром Ефимовичем и одариваемым Николаем Федотовичем, даже печатью с именем того же нотариуса утверждена.
- Она, эта твоя дарственная, не имеет законной силы… - начал было Серега.
- У вас – нет, у нас – да, - перебил его старик. – Ты посмотри, посмотри. Ничего странного не видишь?
- Ну… Написано от руки… - начал Серега. – Почерк хороший, написано грамотно, без ошибок…
- Не то, не то, - старик уже начал волноваться.
- Свернут листок как-то странно, - Серега покрутил дарственную. – Ага! А вот здесь явные следы склейки… Получается, что ты, когда подписывал, не видел этого пункта. А что у нас там? Угу, «в случае смерти одариваемого, участок «Соловьиный лес» переходит Дмитрию Никитичу». За какие такие заслуги? – дед только плечами пожал. – Ну что ж, гражданин одариваемый, ты себе смертный приговор подписал. Это я тебе как опер говорю. Теперь твой Никитич будет ждать твоей смерти. Наверное, с нетерпением будет ждать. А может, попытается ее ускорить. Я, возможно, и ошибаюсь, но… Ты, когда подпись ставил, точно этого пункта не видел?
- Нет. Я только потом, пока тебя дожидался, решил перечитать бумагу, ну вот, она и расклеилась…
- Она и должна была со временем расклеиться. Подпись-то твоя уже имеется. А после твоей смерти на следы этого клея никто из твоих собратьев и внимания не обратит.
- Вот гад, - вздохнул леший, - я всегда говорил, что он какой-то мутный… Недавно в наших краях. Даже своего леса не имеет… А мне говорят: «Зато он грамотный».
- Да уж, грамотный, - подтвердил Серега. – А теперь еще и хозяином Соловьиного леса станет. В случае твоей смерти. Что будешь делать? Может, мне с ним поговорить?
- Не нужно. Я соберу народ, покажу, расскажу. Пусть решают. К тому же, это еще не все. Вот, посмотри, - и старик достал из-за пазухи еще один листок, сложенный такой же гармошкой. – Это моя дарственная Митрохе. Ну, на мой нынешний участок, на Заячий лес. Ситуация та же.
- Ну да, ситуация та же, - согласился Серега, посмотрев листок. – Вот этот пункт, согласно которому и Заячий лес, который Митрофан Семенович получил от тебя и его Лосиный лес в случае смерти Митрофана Семеновича отходят Дмитрию Никитичу. И склеено было точно так же. Да он мошенник, этот ваш нотариус! Будь это в человеческом обществе…
- А он и есть человек.
- То есть? – удивился Серега.
- Ну… есть некоторые признаки, по которым можно отличить человека от лешего, - и старик замялся.
А Серега, наоборот, заинтересовался.
- Это какие же такие признаки?
- Например, у нас, леших, вход в жилище – обычная нора. Это под землей можешь нарыть себе целые хоромы, но на земле они незаметны. А наш Никитич живет в обычной человеческой землянке. Он просто не может в нору пролезть. Дружбу водит с подозрительными городскими. То они к нему из города, то он к ним в город. Скорее всего, он обычный бомж. Да и молод он для лешего.
- То есть?
- Как ты думаешь, сколько мне лет? – прищурился старик.
- Лет семьдесят, - прикинул Серега.
- Прошлым летом четвертую сотню разменял. Ефимычу за пятьсот перевалило… Многовато будет, вот он и помереть решил. Митроха еще молодой – ему около двухсот, точнее он не знает, а нотариусу – всего полвека, и он, дурак, постоянно об этом талдычит. Ну, теперь-то мы с ним разберемся.
- Значит, твой Никитич – человек, а не леший… - задумчиво произнес Серега. – Тогда мне с ним точно нужно встретиться. Расскажешь, где его землянку найти?
Леший покряхтел-покряхтел и рассказал. Место было глухое, но Сереге знакомое.
- Так ты говоришь, четвертую сотню разменял? – он, уяснив дислокацию лесного нотариуса, почесал затылок, снова недоверчиво поглядывая на лешего, а потом махнул рукой – чего в жизни не бывает – и спросил: - Послушай, Федотыч, а что это за чехарда у вас с участками?
- Понимаешь, сынок, мне уже тяжеловато отсюда до магазина добираться, а с Ефимычем мы дружили… Ну, и вот… Предложил он мне свой лес.
- А Митроха? Как я понимаю, теперь он становится крупным земле… точнее, лесовладельцем.
- Ну, может быть. Но видишь, какое дело, он бы и рад кому-нибудь всучить свой Лосиный лес, но сюда никто и не пойдет.
- Почему же? Смотри, красота какая! Это же он? Лосиный? – и Серега показал на мощные деревья, высившиеся справа от машины.
- Он самый, - вздохнул леший. – Понимаешь… - тут он надолго замолчал, а потом вдруг сказал: - А! Расскажу… Тебе, возможно, это будет интересно. Видишь ли, сынок, нехороший это лес. Здесь, чуть дальше – точное место знает только Митроха – ваши городские настоящее кладбище устроили. Митроха знает только про пять могил, а сколько еще он не доглядел? Не хочет Митроха на кладбище жить, и я его понимаю. Непорядок это… Такого в наших лесах отродясь не было.
- Слушай, Федотыч, про могилы это точно? Ты ничего не путаешь?
- Ага, заинтересовался, значит. Нет, ничего не путаю, но тебе лучше с Митрохой поговорить, он тебе и места покажет. Он как-то их помечал.
Теперь надолго задумался Серега, а потом посмотрел на часы.
- Слушай, Федотыч, я на службу опаздываю. Давай завтра встретимся. Ты меня с Митрохой познакомишь. Запиши-ка мой номер…
- Откуда про мобильник знаешь? А… ну да… Варя рассказала… Глазастая она у тебя. Расспрашивал, значит… Ох, уж эти менты. Ладно, пишу твой телефон… - и старик записал номер на манжете рубашки. – Вот, теперь точно не забудется.
- Да, а телефон откуда? – так, на всякий случай поинтересовался Серега.
- Городской приятель купил. На мои кровные, честно заработанные денежки. Я грибами, ягодами, рыбой уже давно на трассе приторговываю. Пользуются спросом у проезжающих.
- Что творится! – рассмеялся Серега. – От рыночных отношений даже в лесу не спрячешься…
Доложив непосредственному начальству о том, что его осведомитель может указать на лесное бандитское кладбище, Серега заручился поддержкой более высокого начальства, которое выразило робкую надежду на то, что ему, опытному оперу, удастся раскрыть несколько висяков и улучшить статистику раскрываемости. После этого он отправился в архив городского управления, а потом обложился делами о бесследно пропавших за последние два года людях. Таких набралось восемь человек из разных районов города – все, как на подбор, одинокие старики, причем самого широкого спектра социального происхождения – от обычных спившихся пенсионеров до весьма не бедствующих людей. Среди последних был даже престарелый профессор кафедры славянской филологии, у которого помимо квартиры имелась и хорошая дача. И еще две особенности привлекли внимание Сергея – все старики незадолго до своего исчезновения объявляли соседям и немногочисленным знакомым, что собираются навестить дальних родственников. Причем во всех смыслах очень дальних, как по степени родства, так и географически – в отдаленных сибирских, северных и южных регионах. Когда в положенное время старики не возвращались, соседи и знакомые начинали бить тревогу. Поскольку исчезновения происходили вдали от мест проживания стариков, начиналась долгая, нудная, но неизбежная переписка между соответствующими региональными подразделениями МВД. А в это время в их квартирах появлялись неожиданно объявившиеся внучатые, двоюродные и троюродные племянники со всеми необходимыми документами, подтверждающими их право на владение жилплощадью скоропостижно скончавшихся на чужбине родственников. Пока неспешно шла очередная бумажная волокита, квартиры несколько раз переходили из рук в руки, и сейчас в них проживали люди, уже понятия не имевшие о странных историях своих квартир. Теперь эти запутанные и длинные цепочки восстанавливали следаки. Только в трех делах имелись копии тех самых первичных дарственных, которые и положили начало приключениям квартир. Они, эти квартиры, располагались в разных районах города, но все дарственные были составлены одним нотариусом – Степаном Николаевичем Зайцевым. Раньше, когда дела вели разные следователи, на этот факт никто не обратил внимания, но теперь, когда документы собрались в одном месте и лежали на столе Сереги, нотариус не мог его не заинтересовать, и, посовещавшись со следователем, опер решил навестить подозрительную нотариальную контору. А Федотыч за все эти несколько дней так и не позвонил.
Но, когда Серега уже собрался в путь, зазвенел мобильник. Наконец-то звонил леший.
- Серега? Приезжай. Здесь еще одни похороны намечаются. Время терпит, потому что бандиты заставили будущего покойника копать себе могилу, ну, а он, понятное дело, не шибко торопится.
- Сколько их?
- Я сам не видел, но Митроха говорит – пять человек. С оружием. Кстати, и о Митрохе нужно будет поговорить. С ним чуть беда не случилась… Я поэтому и не звонил. Ну, об этом потом. Я тебя на обочине буду ждать…
Федотыч прохаживался вдоль дороги, когда Серегин «Патриот», сопровождаемый машиной с группой поддержки появился на месте, где в прошлый раз опер распрощался с лешим.
- Вон там, - показал леший, - метров сто отсюда, за деревьями есть полянка. Там они и устроили это безобразие. Я тебя здесь подожду.
Когда группа захвата рассредоточилась вокруг небольшой поляны, Серега осторожно выглянул из-за куста. Два джипа, пять мужиков с автоматами, один с лопатой. Автоматчики стоят кругом, мужик с лопатой роет яму и уже зарылся по пояс.
- Хватит, - произнес один из мужиков. – Давай лопату, она нам еще пригодится. Убежать хотел, Зайчик, спрятаться? Думал, не найдем? Думал, на тебе свет клином сошелся? Свято место пусто не бывает… Ну, мы тебя сейчас спрячем… Да, и часики давай сюда. В могиле они тебе ни к чему.
- Не убивайте! Я все понял! – завопил мужик, не собираясь расставаться ни с лопатой, ни, тем более с часами, и Серега кивнул командиру группы. Тот подал сигнал, и через пару минут все пятеро автоматчиков лежали в траве со скованными руками.
- Гражданин Зайцев? Степан Николаевич? – Серега присел на корточки на краю ямы. – Выпрыгивай, зайчик. Ну, давай руку, дорогой, помогу, - и выдернул растерянного и грязного нотариуса из ямы. – Забирайте машины и везите всех этих в отделение, - повернулся он к командиру группы захвата. – Только разместите их как-нибудь по отдельности, особенно вот этого. Он нам очень пригодится. Правда, нотариус? А я еще немного задержусь…
- Ну, как? – спросил Федотыч из кустов, когда машины отъехали.
- Все нормально. Спасибо тебе. Да, а что там с Митрохой?
- Понимаешь, дерево на него вчера упало…
- Как – «упало»?
- А неожиданно. Шел себе Митроха по просеке, он там все время ходит, и вдруг сосна на него – бац! Обошлось, только веткой слегка поцарапало. Но самое интересное то, что сосна, как нам показалось, была подпилена…
- Пошли, покажешь.
На мощном стволе сосны и, правда, имелись свежие следы ножовки. Серега прошелся вдоль дерева.
- Ну, вот, видишь – даже веревку не снял! Отличная веревка, крепкая… Да и подпил хороший, глубокий. Чтобы такую сосну повалить, много сил не нужно. Помнишь, я тебе говорил?
- Думаешь – он?
- Да тут и думать нечего. У него свой шкурный интерес, мотив имеется, так сказать. Как это на тебя еще ничего не упало… Придется навестить вашего лесного нотариуса. Для профилактической беседы…
- Я покажу…
- Спасибо, я помню. Ты рассказывал. Я знаю, где это.
Свою землянку Никитич вырыл, действительно, в самом, что ни наесть глухом, но красивом месте – в густом лесу на берегу озера. Серега пожалел свой «вездеход», да и лесную тишину шумом двигателя не хотелось нарушать, и пошел по песчаному берегу озера пешком. И не пожалел об этом. Уже шагов через двести услышал за кустами тихое мурлыканье и осторожно отклонил ветку. Вот это да! Перед ним открылась приличных размеров поляна, сплошь засаженная коноплей. Невдалеке от него мужик в грязном свитере и порванных джинсах собирал «урожай» и развлекал себя незамысловатой песенкой.
«Да-а-а, профилактической беседой тут не обойтись, - подумал Серега. – Но оно и к лучшему».
Подождав, когда то ли самозваный «нотариус», то ли «ботаник» собрал приличную охапку конопли и направился к берегу, Серега осторожно последовал за ним. Ага, вот и землянка… На крутом берегу… Вход с обрыва… Ступеньки деревянные… Крыша вымощена дерном так, что из лесу землянку и не заметишь… Ну, разве что лодка возле берега привязана. Но мало ли, чья это лодка? Мужик поднялся по ступенькам и скрылся в открытой двери, Серега прокрался за ним. Только пистолет вытащил. Так, на всякий случай. Этот случай тут же и представился. Как только он заглянул в дверной проем, ему в лоб уперся ствол двустволки.
- Ну, это мы проходили еще во втором классе… - усмехнулся Серега, наугад пальнул внутрь землянки и тут же отпрянул за угол. Изнутри раздались два выстрела. – Дурак ты, Никитич! Нервишки подвели? Не нужно нервничать, выстрелы нужно считать! – Вздохнул опер и шагнул в землянку.
Пока нотариус перезаряжал ружье, Серега стукнул его кулаком по темечку. Кулак у опера был увесистый, удар отработанный, и Никитич, свалившись на земляной пол, безропотно позволил надеть на себя наручники. Серега продемонстрировал ему удостоверение и огляделся.
- Да у тебя тут целое производство налажено! Даже уже расфасованная трава имеется, – восхитился он. – Итак, что мы имеем? Оказание сопротивления представителю власти при задержании и даже нападение на него с применением огнестрельного оружия, охотничьей двустволки ТОЗ-34, если не ошибаюсь, – это раз. Сейфа для хранения ружья я не наблюдаю, значит, оно хранится ненадлежащим образом – два. И разрешительных документов на него нет – три. Незаконное выращивание конопли, производство и распространение наркотических веществ – четыре. Ладно, первый пункт с повестки дня я снимаю. Ведь ты же не знал, что я мент? Правильно, не знал. Ружьем пусть разрешительный отдел занимается, ну а коноплей – наркополицейские. И я просто обязан поставить их в известность. Так что извини – ничего личного.
И по телефону он сообщил координаты конопляной плантации, на всякий случай посоветовал прихватить понятых, а сам в ожидании коллег из наркополиции пошел прогуляться по берегу. Когда еще такая удача выпадет!
А потом Серега завертелся в круговерти оперативной работы и почти забыл про «своих» нотариусов, как вдруг его вызвал Петрович, начальник отделения.
- Ну, Серега, проходи, проходи, присаживайся, - начальник вышел из-за стола и протянул руку. – Значит так. Докладываю. На той поляне задержанные указали восемь могил. Сейчас этим занимаются ребята из следственного комитета. Работы, говорят, очень много. Неожиданно выяснилось, что орудовала целая банда. Причем во многих районах города. Те, кого ты взял – только исполнители, каратели, а за ними стояли подлецы из соцопеки, из поликлиник, из паспортных столов и… ну, чего греха таить – и из участковых. Все они играли роль разведчиков-наводчиков. Были еще и подставные родственники, подставные одариваемые. Старики никуда не уезжали. Их после того, как они под давлением подписывали дарственные, просто убивали. Ну, а тот, кого ты от смерти спас, этот, действительно, работал нотариусом и документально оформлял все эти преступления. Естественно, не бесплатно. А потом что-то не поделил с главарями, денег больше захотел, угрожать начал. Ну, и его просто решили убрать. А как ты узнал, что это Зайцев? Опять твой секретный информатор?
- Нет, на этот раз элементарно… - Серега хотел добавить «Ватсон», но сдержался – Простая дедукция.
- Ладно, ладно, Холмс ты наш доморощенный, - начальник отделения погрозил ему пальцем. – Ну, а все же?
- Раньше они своих клиентов сначала убивали, а потом закапывали. Теперь же решили поиздеваться. Значит, он их чем-то очень достал. А кто может так достать? Только бывший соратник, ставший предателем. А потом, если проще и без лишней философии, - усмехнулся Серега, - этот, который старший, того, что в яме, «зайчиком» назвал. «Зайчик» - Зайцев. Логично?
Николаевич хохотнул:
- Так бы сразу и сказал, а то «дедукция»… А если бы это был не нотариус?
- Ну, тогда просто спас бы чью-то жизнь…
Подполковник подумал и согласился, а потом сказал:
- Кстати, у них это не первая неудачная попытка ликвидировать нотариуса. Твой наркоторговец Дмитрий Сергеевич Киселев оказался в прошлом тоже нотариусом, тоже работал на эту банду, тоже захотел увеличить свои гонорары и его тоже решили убить. Но не доглядели и только ранили, а не застрелили. Могилу вырыли неглубокую, он сумел выбраться из земли и спрятался в лесу. Потом начал выращивать коноплю, ну, и сам понимаешь, не бедствовал. Человек не глупый, но, по-моему, после нескольких лет, проведенных в глухомани, слегка тронулся умом. Все пытался следакам про каких-то леших рассказать… Но он и сам к травке основательно пристрастился. А обкуренному не то что лешие, а и летающие крокодилы привидеться могут.
- Что-то слишком много нотариусов, - усмехнулся Серега.
- И, как говорят следаки, это еще не все… Скольких еще разыскать придется. Ну вот, капитан, пожалуй, пока и все. Слушай, а кто твой осведомитель?
- Ты что, Николаевич? Кто ж своих агентов сдает?
- Ну, ладно, ладно… Не хочешь, не говори… И все же – кто?
- Бомж местный, - вздохнул Серега и мысленно извинился перед Федотычем.
- Ну что ж, среди них тоже разные люди встречаются. Эх, жизнь! – Начал было философствовать подполковник, но спохватился: - Да, самое главное забыл! Тебя за такое неожиданное раскрытие целой серии висяков, за пресечение деятельности крупного наркоторговца … ну, районного масштаба… руководство решило поощрить. Обзаводись-ка новыми погонами и сверли в них большие дырки для больших звезд.
- Неужели генерала дали? – ужаснулся Серега.
- Для майорских, капитан, для майорских. Но если дела и дальше так пойдут, глядишь, еще и меня подсидишь. Ладно, шучу. А от себя лично предоставляю тебе недельный отпуск.
- Слушай, Николаевич, у меня тут дело одно… незавершенное…
- Передашь Иванову. Ну, все, свободен. Иди, отдыхай, - начальник взглянул на часы. – Время пошло!
И Серега «пошел отдыхать». Уже с порога отделения он позвонил Федотычу.
- Привет, дедушка! У меня тут неделя свободная выдалась. Приютишь? Да знаю я, знаю, что в нору к тебе не пролезу… Я палатку возьму, рядом с твоим жильем поставлю… Вот и отлично! Завтра часов в девять жди.
- Что делать-то собираешься? – спросил леший, когда Серега установил палатку.
- Ну, для начала – сходить к тебе в гости. Покажи свою нору.
- Хорошо, попробуй, - засуетился старик. – А то и в самом деле нехорошо… Ты вроде в гостях, а я тебя на дворе держу, и он сдвинул камень, на котором до этого сидел.
Серега почесал в затылке и решил, что в эту дырку он точно не пролезет.
- Не-а, я туда не полезу, - категорически отказался он от гостеприимного приема.
- Ты попробуй, попробуй, - суетился леший, - главное, чтоб голова пролезла. Там всего с метр ползти. Голова пройдет – значит и все остальное тоже.
- Нет, не полезу! Разве что в другой раз…
- Ну-у-у, сынок, для другого раза я нору-то малость расширю.
- А ты сам как туда забираешься?
- Да запросто… Смотри!
Леший из нормальных размеров человека вдруг превратился не то в сказочного гномика, не то в детскую куклу и юркнул в норку, а потом выскочил наружу и вновь стал самим собой.
- Да-а-а, - только и смог выдавить из себя Серега, упав на ближайший пенек. – Ну ты, дед, даешь… Как ты это делаешь?
- Как делаешь, как делаешь… Молча делаю… Эка невидаль! Ты с пенька-то встань, дымоход мне повредишь, - насупился дед. – Хорошо, я к твоему следующему приезду нору немного расширю, чтобы пролез… А то нехорошо получается. Ну, так что собираешься делать?
- Пару дней по лесу поброжу, - осторожно поднимаясь с пенька, сказал Серега, - свежим воздухом подышу, грибы буду собирать, а потом в город вернусь. Дела у меня там…
- А, грибы! – Вдруг оживился старик. – А то я ненароком подумал – ты решил зверушек пострелять.
- Пострелять я и в городе могу. Этого развлечения мне и там хватает.
- Зверушек стрелять не нужно, - продолжал свою мысль леший, - я за них в ответе. А что до грибов, то я тебе такие грибные места покажу – в день по мешку будешь собирать. А хочешь, мы с тобой обмен сделаем, кажется, бартером называется – ты мне отдашь грибы, что соберешь, а я тебе сушеные? Беленькие, отборные, по весу столько же.
Серега с подозрением посмотрел на лешего.
- Отец, а в чем же твой интерес? Гешефт, так сказать? Ведь по весу сушеных грибов будет в десять раз больше, чем свежих. Или ты их там, в своей норке отмерять будешь?
- Да брось ты! – Обиделся старик. Там я их сушить буду, а отвешивать здесь… А в чем интерес… Видишь ли, сынок, народ сейчас в основном покупает свежие грибы, сушеные зимой хорошо продаваться будут, ну а я до зимы еще насушу. Так что тебе прямая выгода и стимул больше собрать. Ну, и потом – это наша лесная благодарность за нотариуса.
- Ну, ты, отец, и коммерсант! – Рассмеялся Серега. – О времена, о нравы! Ладно, идет…
Когда через неделю он вручил каждому сотруднику убойного отдела по большому пакету сушеных грибов, не забыв, естественно, и начальника отделения, этот самый начальник съязвил:
- Когда же ты их насушить успел? Не иначе как на рынке готовые купил… А сам всю неделю с молодухой в кровати провалялся.
- Угу, - огрызнулся Серега, - чтобы купить столько сушеных грибов мне при нашей зарплате год вкалывать пришлось бы. Места нужно знать, где сушеные грибы растут. А лето нынче урожайным на них выдалось…