Кровавая Луна

               
Старые  настенные часы –  раритетная гордость мужа, проскрипели двенадцать раз дуэтом низкого регистра трубы и дребезжащим позвякиванием расстроенного жестяного колокольчика.
  «Сейчас он скажет: «Ну, пора и на боковую», - без раздражения  подумала супруга.
- Ну, пора и  на  боковую, - он потянулся, расслабился.
«И спросит: «Ты идешь?»
- Ты идешь? – Зевнул муж.
- Нет. Я еще попишу.
«Можно было и не отвечать», -  он все равно уже ушел в спальню и прикрыл дверь.
 В открытом окне между мечущимися ветвями  высокого матёрого дерева она  поискала обещанную луну. И не нашла:
 «Наверное, еще рано» Отложила кисти, оставила мольберт и пошла в спальню:
- Ты слышал, что сегодня будет «кровавая луна?»
-  А конца света не ожидается?
Сняла одним махом длинную майку, испачканную краской. Надела легкую ночнушку. Села на край кровати:
- В «Хадашот»* сказали, что так называется редкое астрономическое явление. Земля заслоняет собой Луну от отражения солнечного света, и поэтому Луна обретает красный цвет – отсвет от Земли. Это потому, что Луна в это время приближается очень близко к Земле.Максимально.               
 Он опять громко зевнул:
-Так иди, рисуй, а то прозеваешь.
-  Зеваешь – ты! Тебе не интересно?
Он  погрузился в первое  неустойчиво обволакивающее веяние сна.
Но вспомнил: надо что-то ответить:
- Я потом… у тебя  посмотрю…
 Она полежала, не укрываясь. Бездумно. Без сна.
     Потом вернулась к мольберту.
В темноте еще раз поискала луну. Вместо нее по небу  растекалась перламутровая розовая жижа облаков. «Словно ангелы разлили взбитый малиново - молочный коктейль. Заливает  небесную темень,освещает светом, неизвестно откуда  взявшимся» Она поёрничала вслух:
- Надо же! Какие «свежие» метафоры! Сплошное сюсюканье.
 И тут же оправдала себя:
- Но иначе и не скажешь! Так оно вырисовывается.
 И почувствовало необоснованное беспокойство. Даже раздражение.
«Старею, что ли? Ангелочки, тучки, молочко. Оборочки еще подрисовать? Где мои краски, предвещающие кровавую луну? Немедленно  их - на полотно! Но рука, непослушно рисовала то, что видели глаза и ощущала  душа: «нежность, бездумный полет, целомудренно легковесные небеса»
- Ну, ладно! Нет ее? И не надо! Я художник. И мне поможет воображение. Горячими мазками она родила свою  красно пылающую Луну.
Огненная, она зажгла четверть полотна. Но почему-то не сделала картину мистической и ужасной.
 Не дождавшись настоящей натуры, женщина швырнула кисти. Омыла под душем тело, отдельно отмыла «кровавые» руки. Легко дошла до спальни, неосторожно задела телом спящего мужа.
 - Что? Уже? – он подвинулся, чтобы ей было больше места.
-  Что – «уже»?
-   Ну, эта…
-   Луна?
Ответа не последовало. Он согласно качнул во сне головой.
- Вот ответь мне на один только вопрос, и я тебя оставлю в покое!
- Угу…
- Почему раньше тебя  до ревнивых укоров, до ссор  и необоснованных подозрений интересовало всё, что  я пишу. Всё!  Этюды, женщины, природа и особенно мужские портреты. А теперь  тебя даже кровавая Луна не интересует… ? А?

 Она все-таки разбудила его. И ей стало легче.
 Он сел, облокотившись о подушку, обхватил руками  согнутую ногу. Помолчал.
 Честно удивился:
 - Не  знаю. Как-то не задумывался.
- Так подумай сейчас.
- Самое время.
- Хочешь, я тебе скажу?
- Не надо. Ты не права.
- Но другого объяснения нет.
 Он  перекатился к краю кровати. Встал, походил вдоль стены до двери и обратно. Выглянул в зал:
 - Смотри!  Ух, ты! Твоя - кровавая…
 -  Я ее родила, я ее и…
 - Нет! Это не ты! Это в небе! Смотри!
 Она поняла, что это началось…. Но не захотела  смотреть. Она уже всё сделала, что могла и даже, что не хотела:
 -  Мне не интересно. Я  все про нее знаю.
Он вернулся в спальню:
-  Вот так и я. Раньше  хотел знать о тебе всё.
 А теперь  всё знаю.Я понял. Не смотрю твои работы, потому что уже все про тебя знаю. Мне не инте…
- А сказал, что я не права,- она облегченно вдохнула предрассветный воздух.  Раздражение исчезло:
-  Посплю и позвоню Павлу. Он просил сразу же, ему первому, показать мою Луну.
                Ей стало спокойно и легко:
  «А я – то гадала, почему она хоть и кровавая, но совсем не ужасная!»
- Спокойной ночи!
Они быстро заснули. Засыпать на рассвете всегда так сладко.
       …Пять  раз прохрипели все тем же дуэтом старые стенные часы. Но их уже никто не услышал.
 К ним привыкли.

*Хадашот (иврит) - новости