Я прекрасно помню те моменты, когда я смотрела на свои ровные коленочки, похожие на узкие слоновьи головы с хоботами (без ушей, естессно) и как говорила себе "какие вы у меня красавицы!"
И теперь смотрю на свою сломанную/починенную коленку, которая не так красива как вторая, и совсем уж не похожа на слоновью голову без ушей; и вспоминаю.
Да, думается, я правильно говорила себе тогда.
Не буду говорить за всех, но чаще всего я собой недовольна.
Не знаю, стоит ли винить в этом моих родных, которые чаще делали мне критические замечания и редко хвалили меня, или собственный критический ум, вечно требующий стремления к совершенству.
Требующий постоянно улучшений, подстегивающий меня не хуже бича, этим: "стоит остановиться, и уже не сойдёшь с места", "только ежедневным трудом можно остаться всё в том же теле", "всё начинается с первого килограмма". Ну, не все в курсе, как долго я шла к нынешнему весу и этой фигуре, и смогут понять, что откатываться обратно к тем же позициям я не хочу. Наверное, не смогут.)
Но, если подумать, то, кто мне мешает любоваться собой в нынешнем теле? Что мне мешало любоваться собой и радоваться себе, когда у меня не было морщинок на лице, когда ручки у меня были гладенькие, без плётки вен, а шея...Про шею лучше не буду, но если хорошенько подумать, то впереди ведь старость, и что мне мешает любоваться собой сейчас?! Когда мне всего лишь 45?
Да ничего! Кроме критика, что сидит в моем уме и всегда мной недоволен.
Я могу ему сказать только, что он был недоволен мной и в 15, и в 25, и в 35, а уж в 45...
Уж в 45, я могу с полным основанием сказать "а не пошёл бы ты!"
Я хороша настолько, насколько может быть хороша женщина, не имеющая в своей жизни охренительное количество денег, позволяющее ухаживать за своей внешностью с помощью этих самых денег настолько, насколько это возможно.
Хотя во мне, дело конечно не только во внешности.
Внешность - она же открывает только дверь в других людей, но не помогает войти.
Войти помогает что-то другое.
Но всё равно, нужно быть благодарной за эту открытую дверь, и радоваться ей в те моменты, когда хочется опечалиться.