Сказка про Пальцы, и особенно про Безымянный

Юрий Боянович
Однажды собрались все пять Пальцев вместе и стали друг перед другом своей ценностью и важностью хвастаться.

Большой Палец так и говорит:

– Я здесь самый главный. Потому что самый большой. И всем вам остальным самой даже Природой противопоставлен! И самый сильный. Да вы и ложку без меня взять не можете! И вообще ничего не можете. Поняли, дураки?..

А Указательный Палец возражает:

– А я, между прочим – Указательный. Указываю потому что всем. Куда смотреть, куда идти, и, вообще, что делать. А насчёт ложки – так это ещё можно поспорить – Большой Палец, или я здесь важней…

А Средний их перебивает:

– А я, зато, самый длинный! Поняли? Если куда дотянуться – то все меня, между прочим, просят! И ещё: если кого надо на фиг послать, или ещё, там, куда-нибудь подальше – это снова ко мне. Так что, не надо!..

А Мизинец тоже не молчит:

– А я – самый маленький и нежный! Меня даже чаще Мизинчиком называют, а не Мизинцем. Я в любую дырочку пролезу, если надо. А, ведь, бывает надо, бывает… И ещё я умею так смешно оттопыриваться, когда вы там, например, сахар в чашечке размешиваете. Очень настоящие мужчины любят наблюдать, как это девушки делают… Так что, и я, Мизинец, не последний в нашей компании. Не то, что некоторые! – и демонстративно отодвинулся от своего соседа – Безымянного.

А Безымянный Палец молчит почему-то, и в общей дискуссии не участвует. Как будто ему и сказать нечего. Или, наоборот, вроде, он что-то такое знает, что другим не6доступно…

– А что же ты, Безымянный, молчишь? – усмехаются остальные пальцы. – А, ну да, конечно: ничего ты не умеешь, самый ты неловкий среди нас, даже имени у тебя настоящего – и то нету. Ну что это за имя: «Безымянный»? Смех один. Вообще – не палец ты, а какое-то недоразумение, – и радостно засмеялись дружно, все вчетвером.

А Безымянный помолчал-помолчал, а потом повернулся, эдак, правильным бочком, и показывает им надетый на себя большущий такой золотой перстень. С бриллиантом, между прочим!

– А это вы видели? – спрашивает. – Уроды!

Ну, они и заткнулись, конечно. А что им оставалось?