Падающие звезды, падающие звезды. Кто видел? Разве что раз. На синем облаке с льющейся более синей темени, на дальних разворотах бескрайних, шумных и безмолвных, прозрачных, тучных далей. Маленькой искринкой в белом шуме нескончаемого стенного ливня. Если такое случилось ночью - вам стоило ухватить столь ценное чудо.
Мет не тушил сигарет до степени того, что указательный палец на левой руке всегда был обожжен немного. Он поправлял большой куст вереска в сторону от своего колена. Заносил руку за шею, пытаясь приподнять воротник как можно выше, все больше замерзая. Сбивал волосы со лба и глядел вниз на разбивающийся волнами о берег лед. Большие глыбы острыми краями хлопали о валуны затвердевшей грязи, хлюпали и трещали, раскалываясь.
Брови Мет, в инее, подергивались от такого звука, наконец, его позвали к дороге. Пикап темно вишневого цвета впустил его, откинув дверь к земляной кочке. Внутри было еще двое, лица наполовину укрыты воротниками подбитых теплым кожаных курток.
Руки с сухим шорохом, обладавшие синим уже оттенком, выбивавшимися жилами, хватались попеременно за руль. Тряслись прерывисто, падали вниз, доставая по сигарете, вертели зеркало дальнего вида.
Через окно от пролива залетали уже не капли брызг - ледяная крошка, остро коловшая щеку. Никто не заметил.
Все молчали, грузно вползая в кресла, защипывая изнутри подклад в карманах.
Окна мутнели от конденсата или туман уже начинал расползаться, минуя восход. Солнце не решалось показать и луч, к пяти утра над дальними холмами не виднелось и полоски выползающего света. День уже сокращался ближе к земле. Ночами жутко, по-дурному резко, холодало.
Задребезжало радио, полился шум помех. Отлепив совсем заледеневшую руку от руля, Пол начал возиться с передатчиком, пока не наткнулся на единственную уже трудившуюся в рань радиостанцию.
Четверть часа до подъезда к городу внимание было сосредоточено на программе ранней гимнастики.
«-Чтобы освободить свое дыхание, глубоко вдохните и почувствуйте, как воздух освобождает вас от скованности, он уносит все ваши мысли при выдохе…»
Пол свернул рычажок на радиоприемнике.
Показались первые дома, первые синие крыши, какие можно было заметить на каждом доме.
Дорога скользила.
Спустя две недели, заголовок газеты местного управления полиции:
«…-Удалось обнаружить единственную улику: мужские перчатки темно-коричневого цвета. Так же, путем экспертизы, сотрудник управления полиции штата сделал вывод, что удары наносил левша…»
-Да…доказательность, почти половина города носит такие перчатки, черт их дери, можно подумать это что-то значит,- оторвавшись от крепкого чая, обращаясь, видно, ко всем сразу, сказал Мальком, седой уже, грузный помощник местного пекаря.
-У них есть еще, кажется, мелкие улики вроде отпечатков с кровью и кусочка чьей-то кожи, чуть обгоревшей,- молодой человек замялся, заметив общее внимание, сощурился, - мне, мне говорил кто-то из школы.
-Да ладно там, традиция же, - единолично и пронзительно громко захохотал Мальком.
Старушонка у сливового пирога строго смерила взглядом и скрючилась еще больше, чуть повернувшись к окну.
-Ладно, каждый год ведь это, ноябрь - и кого-то, да и убьют на это берегу у залива,- он нарочито сделал лицо добрее.
Все молча, жевали, смотрели через окна с синеватым отливом, кто-то уставился на маленький ящичек и следил за прогнозом погоды, Нина протирала столы за уже ушедшими на ледяной ветер, в скрипящий холод улицы.
Каждый год, такая традиция.