Заходящий день расплывался в прохладных осенних сумерках. Хмурое небо, плотнее закутавшись в пелену седых облаков, мрачно смотрело на стаю чёрных птиц, спешащих укрыться в роще. Их тревожные крики разорвали звенящую тишину, неведомую городу, что лежал вдалеке в дымке синего тумана.
Холод. Пробирающий до костей холод. В нём повис запах сырой земли и полыни. Птицы улетели, и в пространстве вновь воцарилась немая тишина. Она давила на человека, одиноко идущего по новой, недавно протоптанной тропе. Он двигался неуверенно, но очень быстро, словно боялся опоздать. Взгляд его серых глаз то и дело впивался в неподвижный циферблат наручных часов в серебряной оправе. Он мысленно считал минуты и беззвучно шептал одно и то же слово, произнесённое им уже столько раз, что оно стало почти таким же естественным, как дыхание. Дорога казалась незнакомой и до невозможности чужой. Нет, её здесь, определённо, не должно быть. Он не должен идти по этой тропе, где свежая трава, ещё не растоптанная окончательно, отчаянно цеплялась за жизнь. Мужчина опустил глаза и долго вглядывался в капли росы, разбрызганные по носкам его натёртых до блеска ботинок. Картинка расплывалась перед взглядом и тонула в неразборчивой череде давних воспоминаний, которые стали теперь его преследователями. И они были беспощадны, точно стая волков, учуявших запах свежей крови. Мужчина закрыл глаза и судорожно потёр замёрзшими пальцами гудящие виски. Волнение нехотя улеглось, оставив потревоженное сознание, наконец, в покое. Отчаянный вдох. Неуловимый запах полыни витал где-то рядом, словно неприкаянный дух. Его подхватывал ветер и уносил с собою в заросли терновника, но тот уже успел впитаться в пальто, шляпу и даже в волосы. Во рту растеклась горечь, добавив к волнению ещё и тошноту. Мужчина крепко сжал кулаки и ускорил шаг, по пути отталкивая ветки, тронутые желтизной. Он тревожно вглядывался вдаль, пытаясь отыскать что-то, но перед глазами была всё та же тропа, ведущая, казалось, в никуда. Он шёл по ней лишь однажды, но это воспоминание упорно не желало выходить из своей тени. Оно засело в закоулках сознания, как раненый зверь в своей норе, и не показывалось на глаза. Его как будто бы не было, но мужчина точно знал- вернее, чувствовал- что оно есть. Причём оно не просто существует, обособившись от прочих мыслей, а накрепко сидит в его голове, опутав своими цепкими корнями мозг. Иногда оно давало о себе знать, отражаясь во снах и превращая их в ночные кошмары. И тогда мужчина просыпался с негромким криком, сжимал пальцами смятую простынь и не мог больше уснуть до самого утра. Его глаза уже привыкли провожать ночь, что всегда таинственно исчезала за чёрными вершинами деревьев.
Наконец, тропа обогнула раскидистую иву, и мужчина замер, не веря своим глазам. Перед ним была Она. В его мысли ворвался бешеный поток воспоминаний. Как на ветру колыхались её лёгкие волосы, а он бережно убирал выбившиеся из причёски пряди с её улыбчивого лица. Как тонкое кружево её платья вскользь касалось его пальцев. Почти неуловимый сладкий аромат её духов. Мелодичное звучание тихого голоса, который так часто переходил в шёпот, что сложно было разобрать слова. Прикосновения её холодных пальцев, на которых блестело серебро. Отражение заходящего солнца в тёплых карих глазах, обрамлённых пушистыми ресницами.
Её имя сорвалось с его губ. Мужчина шагнул вперёд, не ощущая земли под ногами. Ему казалось, что воздух вот-вот сгорит, и он задохнётся, так и не сказав ей тех слов, что разрывали грудь. Нежная улыбка застыла на её губах. Она смотрела на него приветливо-спокойно, даже не подозревая о буре, творившейся в его душе.
-Дорогая!.. –Хрипло воскликнул он, протягивая к ней скованные дрожью руки. –Я знал, что ты меня дождёшься. Прости, пожалуйста, прости, что так долго не появлялся, не давал о себе знать. Сколько дней утекло с нашей встречи? Кажется, тогда было лето…да, лето. Цвели розы за твоим окном, и было тепло. И ты улыбалась вот так же, как и теперь. Я пожалел, я тысячу раз пожалел о моём отъезде. –Слова сорвались на отчаянный шёпот и звучали, как заклинание. - Оставить тебя и уехать в другой город было самой большой ошибкой, на которую я был только способен! Ты была здесь совсем одна, оставленная на произвол судьбы. Я не могу поверить, что позволил ночному холоду прикасаться к тебе, когда твоё одеяло соскальзывало на пол. Мне кажется, тогда это был не я. Решение уехать принял другой человек, живущий во мне. Ты не раз и не два видела его, он пугал тебя…Но почему я не обращал на это внимание? Как можно было дышать, когда в твоих глазах растекалась горечь? Но я дышал. И в то же время, это был не я. Ты же знаешь, что я не мог бы жить, когда на твоих глазах выступали слёзы. Но ты меня понимаешь. Я вижу, что понимаешь. Ты всегда понимала меня, как никто другой. –Его лицо исказила вина. На лбу проступили неровные складки, губы искривились, точно он только что принял горькое лекарство. Наконец, он поднял на неё глаза. Она сияла спокойствием, взгляд её источал невероятную нежность, о которой теперь пишут только в книгах. Она улыбалась ему теплее самой Джоконды, и в его душе воцарилась лёгкость, о которой он так давно мечтал. Казалось, чернота минувших дней канула в небытие теперь, когда Она рядом. –Моя дорогая…как ты могла думать, что жизнь вдалеке от тебя будет казаться мне яркой? Я помню твоё единственное письмо. В нём было так много укора и так мало Твоей теплоты. Почему ты не писала мне ещё? –Он устремил на неё вопрошающий взгляд. –Почему? Я был бы рад каждому твоему слову. Хотя…знаю. Ты боялась помешать мне. Дела отнимали много времени, и ты не хотела красть у меня лишнюю минуту. Поэтому тёмными ночами ты стояла у окна и смотрела на звёзды. Нет, не удивляйся. Я знаю это. Я отчётливо видел тебя во сне. –Светлая улыбка озарила его лицо. Мужчина ненадолго закрыл глаза, предаваясь прекраснейшему из воспоминаний минувших дней. –Как забуду? Ты же неповторима…Твои чёрные волосы лежали на плечах, точно кружевная шаль. Ты сжимала в руках своё белое ночное платье и не прикасалась к чашке чая, что стояла перед тобой. Я знаю, что ты считала звёзды. Они мерцали вдалеке, а их отражения плясали в твоих глазах. Ты читала стихи, моя любимая, а потому и не могла заснуть. Я же знаю, как ты восприимчива к искусству. И мне хотелось подойти к тебе, обнять тебя. Но это был лишь сон. Я проснулся с ощущением, будто меня обокрали, и реальность потеряла все краски. Я был далеко. Гонялся за тобой во снах, но так и не смог поймать. Если бы ты только знала, как хотел я вернуться! Если бы знала, какими чужими глазами может смотреть город! Я не знал, что это настолько тяжело. Не мог поверить, что не смогу вжиться в новую обстановку. Мне казалось, что это будет легко. Но ты была сильнее. Сильнее всего, представляешь? И вот, я вернулся. Вернулся, чтобы больше никогда тебя не оставлять. –Он шагнул вперёд. Ботинки увязли в сырой, мягкой земле. Мужчина улыбнулся сквозь слёзы и нежно обнял холодный мрамор её надгробия.