— А ты умеешь летать? — спросил мальчик.
— Нет… — тихо ответил дракон.
Так тихо, что мальчик ещё какое-то время надеялся, что ему показалось, что это был просто вздох или шелест ветра, и вот сейчас дракон насмешливо фыркнет и уверенно ответит: "Конечно!"
Но шли секунды, — дракон молчал. Печальное "нет" тихо таяло в молочном тумане.
— Но как же так?! — вскрикнул мальчик. — У тебя же есть крылья!
Дракон склонил набок массивную голову, рассматривая мальчика золотым грустным и слегка насмешливым глазом.
— У тебя тоже, — ответил он наконец, подтягивая к себе переливчатое радужное крыло, спускавшееся со спины на землю подобно невиданной мантии из драгоценной ткани.
— Крылья есть у всех, — продолжил он, прежде чем поражённый мальчик успел возразить. — Но летать умеют лишь немногие…
— Опять говоришь загадками… — вздохнул мальчик. — Нет у меня никаких крыльев…
Глаза дракона полыхнули расплавленным золотом, мощные когти сердито скребыхнули каменистую почву.
— Посмотри вокруг! — властно приказал дракон.
Мальчик поднял голову, послушно осмотрелся.
— Не на что тут смотреть, — ответил устало.
Вокруг них колыхался туман, клубился, плыл, скрывая всё, так что казалось, что вокруг вообще ничего нет. Они в пустоте. Ничего ещё не родилось или всё уже умерло — непонятно.
Дракон выгнул шею, склонил изумрудную голову на тяжёлую желтоватую лапу и вдруг… из золотого его глаза выкатилась слеза — крупная, жемчужная…
— Ты что? — удивился мальчик. — Ты что… плачешь?.. Что с тобой? — голос звучал испуганно, ведь дракон был его самым близким другом, сильным, уверенным, — он никогда не плакал, это невозможно!
Или… случилось что-то ужасное.
— Ты хочешь знать, что со мной? — глухо ответил дракон. — Я, кажется, умираю. Сначала ты отнял у меня возможность летать, потом — уничтожил мой удивительный мир, а теперь ты спрашиваешь, что со мной?
— Я?! — поразился мальчик. — Я этого не делал! Я бы никогда… Ведь я… люблю тебя.
— Да, — согласился дракон. — Но ты больше не веришь в меня. Ты больше не веришь в себя. И всё, что было создано твоими мечтами и фантазиями, медленно умирает и растворяется в небытии вместе с этой верой, которую ты потерял… Взгляни! Может быть, мне ещё хватит сил, чтобы показать тебе то, во что ты больше не веришь, о чём ты забыл, — твои крылья!
Мальчик повернул голову назад и замер не в силах вымолвить ни слова. За его плечами трепетали огромные полупрозрачные крылья. Они то вспыхивали белоснежным сиянием, то переливались множеством цветов и оттенков, по ним пробегали золотые искры, словно зажигались маленькие звёздочки…
— Не может быть… — прошептал мальчик.
Дракон, с надеждой смотревший на него, горестно застонал и поник, крылья начали меркнуть, таять… Да и дракон уже не выглядел таким реальным, сильным, настоящим. Ещё немного — и он превратится в ускользающую тень, в воспоминание… Мальчик ощутил щемящую боль, ведь дракон был его другом.
— Я не позволю тебе исчезнуть! — сказал он решительно. — Я не дам тебе умереть! У меня ЕСТЬ крылья! Спасибо, что показал мне их, что напомнил… Теперь я вспоминаю… Этот мир — он необъятен и прекрасен. Вон там, за горами, есть долина, в которой живут загадочные арлианы, а ещё дальше — океан, в нём водятся чудовищные урлы, но мудрые фаули, обитающие в нём, сумели их укротить… Или ещё только сумеют — в будущем… На острова опускаются космические корабли с дальних планет, а в дебрях Фарлаты живут Иволны — потомки дриад.
По мере того, как мальчик говорил, туман откатывался всё дальше, подобно волнам, таял, открывая взгляду невиданный мир: загадочный, таинственный, полный чудес.
Дракон поднял голову, в его золотых глазах мерцала надежда.
— Неужели ты действительно вернулся… — тихо сказал он и, пока ещё нерешительно, расправил радужные крылья. — Ты ведь вырос, — кляня самого себя за неуместную честность, напомнил он. — Ты давно вырос, тебе больше сорока и ты уже не ребёнок, чтобы верить во всё это, — он повёл крылом, указывая на гордые пики заснеженных гор и сапфиры чистейших озёр, — с русалками, разумеется! — над которыми он когда-то так любил парить в свете звёзд.
Дракон был слишком измучен, чтобы снова, как мотылёк, лететь на свет ложной надежды. Он хотел убедиться, что у всех у них действительно есть будущее, что их воздушные и каменные замки, таинственные пещеры, мрачные пучины, запутанные лабиринты и сверкающие звёздами небеса не рухнут через несколько минут или часов, как только мальчик вспомнит, что он уже давно — не мальчик, что он взрослый, серьёзный человек, семейный, между прочим!
А сказки — это только для детей, и он потому и оказался здесь, что надо было рассказать дочери сказку, а подходящей книжки под рукой не оказалось. Пришлось импровизировать, пришлось вспомнить…
— Я вернулся, — уверенно ответил человек. — Прости меня. Я был таким глупым, я забыл самое важное, и чуть не потерял самого себя. Убить в себе ребёнка — всё равно что убить в себе человека. Мечты и сказки, фантазии и тайны — это всё реальность, это всё живёт с нами и в нас, потому что если этого не будет, мы перестанем быть собой, разучимся сопереживать и верить, разучимся быть людьми. Я больше вас не брошу. Обещаю.
Дракон поднял голову и издал торжествующий клич — трубный рёв потряс скалы, где-то скатилось с крутого склона несколько камней, и возмущённая птица захлопала крыльями, не подозревая, что её только что вырвали из забытья, из небытия…
Изумрудный дракон взмыл в небо. Радужные крылья — крылья мечты и фантазии — переливались и сияли в солнечном свете…
Иллюстрация из Интернета. Огромное спасибо Автору!