Разговор происходил между двумя музыкантами симфонического оркестра во время антракта.
- И в конце приёма доктор выносит мне приговор – вы, говорит, импотент, голубчик. Это он мне, Первой скрипке!
- Так и сказал, импотент?
- Да, вы, говорит, – «импотент, голубчик. А что же вы хотели на восьмом десятке?». Представляешь, я – импотент?! Теперь всё это не для меня, - и музыкант сделал широкий обводящий жест. - Я теперь никто, моё место в этой оркестровой яме.
- Брось, дружище, твоя музыка, твоя скрипка, твой талант, всё это при тебе! И потом, о диагнозе никто не знает.
- Я погиб, пропал, и об этом скоро узнают все. Все! - И он опять сделал широкий обводящий жест, - И все мои поклонницы это почувствуют. Как я им буду смотреть в глаза, принимая цветы? Да и цветов не будет. Это крах! Это уход из жизни!
- Да, ладно, «уход из жизни», что за ерунда! Неужели ты не знаешь, что наша платная медицина решает эти вопросы на раз-два!
- Что на раз-два?
- Плати на раз-два и дело будет в шляпе! Дадут лекарство и ты опять окажешься на коне. Лучше коня. Таблетки, правда, безумно дорогие, просто безумно, и принимать их надо дозированно.
Уже на следующей день он, снедаемый надеждой, решил нанести визит к одной из своих преданнейших поклонниц. Позвонил, перед этим проглотив все таблетки сразу, для верности, и когда дверь открылась, шагнул в темноту... Больше его никто не видел.
Когда он открыл глаза, увидел, что находится у себя дома, увидел свою скрипку, шкаф, где был его гардероб, свой портрет на стене. Увидел всё что было в комнате, всё, кроме себя. Ни рук, ни ног, ни-че-го! Он подошёл к зеркалу и, взглянув в него, заорал от ужаса:
- Где эта проклятая баба, с которой я был? Что происходит? Меня что, сожрали, или поместили в сумасшедший дом? Конечно, в сумасшедший дом! Но почему этот дом мой? Ха-ха-ха, это таблетки! Отдать такие деньги, чтобы попасть в свой же сумасшедший дом!
И тут он услышал голоса. Два мужских, где-то совсем рядом:
- Это, кажется, голос Скрипача, моего соседа сверху, - сказал один из них.
- Неужели и его сюда определили? Любопытно, за что? - поинтересовался второй.
- Ребята, где вы, я ничего не вижу. Куда меня определили? Мы что, в психушке? - с надеждой в голосе спросил Скрипач.
- Ты никогда нас не увидишь, потому что мы призраки, такие же как ты теперь. Ты на том свете, приятель.
- Вы обкурившиеся уроды! А я... я после таблеток, большая доза, никак не могу сообразить, что происходит, - ответил он не верящим себе голосом.
- Ты посмотри на себя в зеркало, умник, и у тебя отпадут все сомнения.
Он взглянул на себя ещё раз и тихо произнёс: «За что?»
После чего Скрипач рассказал своим невидимым соседям, за какие прегрешения его сюда могли определить, историю той бурной ночи, которую едва помнил.
- Начиналось у нас с ней всё безобидно – цветы, плитка шоколада, глоток шампанского, но потом неведомые силы бросили нас в объятия друг друга... Это была феерическая ночь. Она летала по воздуху, кричала что бросит мужа или отравит... Да, несколько раз повторила: «Я его отравлю, отравлю, отравлю...».
- Ну, понятно, отравлю, а дальше, дальше что было?
- И я опять почувствовал себя Первой скрипкой, а она продолжала извергаться как вулкан, мы рухнули на пол и тут она в экстазе начала грызть ножку кровати. Это было слишком, моё сердце бешено колотилось, оно вырывалось из груди и... Видимо вырвалось, потому что больше я ничего не помню.
- Необычная история, - произнесли в унисон те двое, - Нас-то сюда упекли в принципе за пустяк, за карточные долги. А вот тебя, брат, за что?
- Я был должен всему залу, потому что я Первая скрипка, - напыщенно сказал Скрипач и встал во весь свой невидимый рост.
- Он по другой статье сюда попал, не из-за долгов, и не из-за таблеток, и не из-за женщины. Он – Первая скрипка! Если бы был второй, его бы сюда не взяли.
- Почему?
Потому что Вторая скрипка не стал бы жрать все таблетки разом... Чтобы стать первым.