Иногда память стирает моменты далёкого прошлого. Казалось, что такого? Прошло и прошло, забылось и ладно. Но нечаянная фраза в разговоре или предложение в переписке могут всколыхнуть внутри воспоминания. Вот так произошло и со мной. Написанные моей одноклассницей предложения «А я в деревне у бабушки с мальчишками по лесопилке бегала, в карты играла, по мосту (а вернее по его нижней части) лазила, корюшку сачком ловила. И это была я, но другая, не такая как в школе.» заставили меня вспомнить каким был я. Улыбаюсь.
Каждый год, приезжая в деревню, я открывал мир свободы по-своему. До полной анархии дело не доходило, но родители редко меня видели дома. Моё сознание необузданно стремилось к друзьям и речке, а вечерами к походам в знаменитый деревенский клуб. И не важно, какой там фильм шел, сам процесс приобщения к взрослой жизни был важнее всего. А этот год ознаменовался приёмом моего друга и меня в местную деревенскую тусовку. Сказать, что там были девушки и парни только из деревни, значит соврать. Состав был разным, от приезжих из местного районного центра до отдыхающих из Сибири и Севера. К последним причислялся и я. Возраст значения не имел – от четырнадцати лет и выше. Именно в этот год девчонок в компании оказалось больше, они просто выбрали нас с другом в клубе и пригласили в свою тусовку. Для нас это было ответственно и почетно, и мы согласились.
Было и другое условие. В группе все разбивались по парочкам. Он и она. Получалось, что нам обязательно надо было выбрать девушку из группы. Это, как игра в бутылочку, раз и вот тебе девушка на всё это лето. Нам выбирать не пришлось, нас уже выбрали. И я совершенно незаметно оказался в паре с девчонкой по имени Вероника. Она и по росту, и по возрасту подходила мне. Как помню ростом по плечо и всего на год младше. Вероника была симпатичной выгоревшей на солнце блондинкой, со специфическим мягким тембром голоса. А так, как воспитывали её дедушка и бабушка, была ещё и большой выдумщицей и проказницей.
Попав в компанию старших ребят, я некоторое время осваивался, но с Вероникой это было очень забавно. Все вечера в нашей тусовке складывались по одному и тому же сценарию. Даже, если днем мы все виделись на речке, все равно собирались вечером в клубе. Забивали пышущими жаром от дневного загара телами галерку. Прикалывались, как могли, но старались не мешать остальному залу смотреть кино. После такого просмотра фильма все дружно шли на обустроенные скамейки у дома одной девчонки из нашей группы, где ещё пару часов рассказывали разные истории, иногда пели под гитару, но старались тихо, тихо. Так, что иногда казалось, что мы поём колыбельные. Потом все расходились парочками по своим укромным скамейкам. Веронику наши ранние приходы домой совершенно не устраивали. У нас, как у новоиспеченной парочки, своей укромного места не было. Я и Вероника по обоюдному согласию стали следить за другими парами из нашей группы.
Через два-три таких вечера, плавно переходящих в ночь, мы уже точно знали, что наши шестнадцатилетние товарищи на укромных скамейках обнимаются и целуются. Чувство несправедливости и стремление казаться старше – вот те два мотива, которые объединили нас с Вероникой, и позволили с легкостью найти способ всё исправить. Ещё два вечера мы провели, чтобы отыскать неприглядную свободную скамейку в деревне для наших ночных посиделок. Нашли. Первый раз на выбранной скамейке мы сидели с Вероникой и тихо договаривались, как и что мы будем делать следующий раз. То, что мы толком даже целоваться не умеем, знали оба. Но желание быть такими, как все из нашей группы, было выше разума и других доводов. Да и нравились мы друг другу, чего теперь скрывать. Поэтому ничего сверхестественного мы не задумали. Подумаешь целоваться? Да и научиться надо было. А тут обоюдное согласие.
Вот наступил долгожданный вечер. Мы тихонько сели на нашу выбранную скамейку. Обнялись. Вероника прошептала, что ещё не готова пробовать, а, когда станет, скажет: «Вижу звезду!». Надо сделать отступление. На небе в этот вечер были тучи. Никаких звезд и луны не было видно. Но это просто был условный сигнал и всё. Мы минут десять сидели в обнимочку на скамейке, тихонько перешептываясь на отвлеченные темы. И вдруг, подняв голову вверх, волнуясь, Вероника неожиданно громко произнесла: «Вижу звезду!». Я, в свою очередь, неумелыми движениями попробовал поймать её губы своими. В этот момент неосознанно понимал, что моя попытка - сплошной позор! Спасение репутации пришло неожиданно. Из-за забора хриплый мужской голос в полную силу с расстановкой слов произнёс: «А я - нет!». Бежали мы с Вероникой от этой скамейки в полной темноте, заливаясь хохотом. Таким громким, что во многих окнах домов вдоль дороги включался свет.
В дальнейшем мы с Вероникой целовались, и не раз. Но фраза «Вижу звезду!» у нас всегда вызывала истерический смех.