привременное житие
огорчительно распаляло,
путало и вносило аляповатость
в диспозицию преференций аккаунтов.
да уш-ш, чого-й-то слова седня не впечатляли:
другие впечатления возымели действо ихнее на
скоромимопроходясчее и волнуюсчееся челика
настроение, окатили и умыли ярким солнцем.
растерянность и подавленность, какоси следствие
бессонной ночи, не оставляли никаких шансов креативу,
причом, мысли тупили на кажном шагу, а настроение,
в евонных оценках, фсе склонялось к негативу.
ну-коси, соберу
странички и будить
у миня цельный расказ
о челиковской судьбинушке.
ассоциации превращались
в облака тэгов, ползущих по
небосклону челиковской душонки,
тщательно спланированной и мелкой.
вспомнить детство и покататься со снежных горочек,
радуясь движению и представляя сибя в том времени,
хде фсе было иначе, наполнено непредсказуемостью и
переживаемыми мгновениями единственно пральной жисти.
слова-инструкции,
слова-признания, слова-придумыши,
слова прощания, слова разорваны,
слова безумные, слова отчаянья, слова печальные.
нажатие на клавиши извлекало звуки, и то, што было
буквами становилось нотами, звучали предложения,
наполнилось иным смыслом прочитанное,
вечная музыка играла и играла.
написал ужо пять книжек,
выложил на сайте в инете,
нихто ихних не читает, ваще,
и не знаю, зачем ихних писал?
а грят, ирония - струмент
такой, кодысь ужо фсем стало
итак неопределенно харашо, и оне исчо
ждуть, шобы стало исчо лутчшее, чем было до тогось.