Смоленская катастрофа.
10.04.2010.
Сходил в гараж, только вернулся – и тут позвонили мне журналюги с какого-то «Радио-КоммерсантЪ». Сообщили, что только что в Смоленске упал Ту-154, и им возжелалось комментариев. Чуть не послал их подальше, но сдержался, отпустил с миром.
Тут же залез на авиа ру: оказывается, президент Польши Качиньский летел с женой в Катынь, отдать дань памяти безвинно убиенным землякам. Был туман, но президенту не захотелось уходить на запасной. Упали до полосы, 97 человек, вся политическая элита Польши погибла.
Никаких комментариев. Не завидую КВС, возящему высокое начальство. Земля пухом им всем.
11.04.
И еще одна катастрофа произошла, Ми-8 на Камчатке: повезли немецких сноубордистов кататься с перевала; сели на склон, сошла лавина, засыпала их. Погиб экипаж и половина туристов.
Не комментирую.
Вчера звонил еще журналист, с РЕН ТВ, кажется. Ну, человек вроде адекватный, мы с ним поговорили; он еще мне напишет. Согласился, что нечего выдавать в эфир всякую фигню, и они не будут. И слава богу, что ума хватает.
12.04.
Костя звонил вчера, делился впечатлениями о катастрофе. Оказывается, наш русский бардак проявился и при приеме зарубежного президента. Минимум там 100/1200, а туман был 400; надо было закрыться и все. Командовали военные. Дали экипажу возможность снижения до ВПР и самостоятельного принятия решения, хотя заранее предупредили, что туман и лучше уйти, дали три запасных. А поляки ж с гонором…
Я-то думал, туда навезут оборудования, отладят посадочную систему… да это и не главное; главное – обезопасить полет всеми возможными способами. Ну и выбрали способ: а ну-ка, президентский пилот, яви свое искусство! Явил.
Костя сетовал: будь вместо Тушки современный самолет, тот же Боинг, – у него аппаратура позволяет сесть и без ИЛС. А Тушка строгая, требует высокого мастерства экипажа.
Мастерство же польского капитана базировалось на полетах сначала в качестве штурмана, потом уже пилотом стал летать. Господи, кого назначают в президентский экипаж… Искал землю, снижался с большой вертикальной; РП его дважды предупреждал, потом дал команду уходить… поздно.
Эти политики набились в самолет скопом, думали ж нахватать политических дивидендов: случай подходящий! Совсем забыли о том, что полет на самолете потенциально опасен, что в интересах государственной безопасности лучше не складывать все яйца в одну корзину! Ну, урок.
Звонил еще раз тот журналист, Андрей. Поговорили о катастрофе Лебедя. От личного контакта с ним я твердо отказался, и он расшаркался.
Снова звонят с телевидения, интересуются моим мнением. Ну, высказал в двух словах. Ошибка пилота, что еще.
Как где упадет самолет, так я сразу востребован. А потом тишина…
Костя вчера сказал, что если бы американский президент попытался надавить на пилота, то получил бы импичмент за попытку нарушить закон.
Так то ж в Штатах. А у нас всё Варшавский договор.
Снова звонили мне журналисты. Надя подняла трубку, без зазрения совести соврала, что я уехал на дачу. Бережет меня. И спасибо ей.
А еще ж будут вопросы по е-мейлу: я согласился письменно ответить кому-то из этой братии. Но там уж я постараюсь ответить максимально продуманно и объективно.
13. 04.
Ищу в интернете данные по Аркадиушу Протасюку, капитану этого Ту-154. Но проклятый зависающий интернет отнимает 90 процентов времени на ожидание, когда же он отвиснет. Нашел только то, что Протасюк – пилот 1 класса с налетом 3500 часов. Для военного летчика это достаточно много. Он вроде бы даже летал командиром… на Як-40. Но каков его налет в качестве командира корабля Ту-154? Если не дотягивает и до тысячи, а я в этом более чем уверен, то для этого типа – он летчик еще сопливый, не такому бы возить президента. Первая тысяча самостоятельных часов на любом типе – критическая. По достижении этого налета пилоту кажется, что он уже освоил самолет и знает его вдоль и поперек. Мне это известно как никому. И самоуверенных ошибок в это время не счесть.
Считаю, что он не справился при заходе. В этом и только в этом причина. Если на аэродроме нет ИЛС и не по чему контролировать глиссаду, спасет только строгое выдерживание вертикальной скорости по ОСП. Он ее не выдержал. Да и видимость 400 метров – не для захода по приводам. Судя по боковому уклонению (по сообщениям СМИ – 150 м), он по ОСП заходить не умел. Да и откуда ему, военному летчику, набраться опыта заходов по ОСП на Ту-154, сложнейшем в пилотировании лайнере.
Гонор и мальчишество.
Читая данные по экипажу, удивляюсь. То капитан летал штурманом, то штурман кончал училище бортинженером. Универсалы, блин.
Все эти обывательские мнения, что вот, мол, пилот первого класса, лучший из самых лучших, и пр. – уже в который раз разбиваются о суровую правду жизни: элементарный непрофессионализм. Опыт жизни подсказывает мне, что в президентские пилоты на постсовковом пространстве вполне можно попасть и за другие, не относящиеся к летному мастерству качества.
Один депутат сейма резко критиковал прежнего президентского пилота за посадку в Гяндже вместо Тбилиси: мол, тот не подчинился приказу Верховного главнокомандующего и пр. Пилота потом снимали, затем снова восстановили, дали медаль. А депутат этот, критик, царство ему небесное, как раз и погиб нынче в этом самолете под Смоленском, и, возможно, пилот здесь как раз дисциплинированно выполнял приказ президента… Судьба.
А то, что президенту по политическим мотивам никак нельзя было садиться на запасной ни в Белоруссии, ни на Украине, ни в Москве, известно; так что вполне допустимо, что он надавил на экипаж.
А не хрен было собачиться с соседями.
Тут дали ссылку на книгу Потемкина «Шеф-пилот двух президентов», и там как раз приводится пример, как реагируют президенты на самостоятельные, без согласования с их желаниями и ндравом, действия командира экипажа. А чем ндрав польского президента отличается от ндрава Ельцина?
Ночью снова звонили журналюги, и сонная Надя снова врала, что я на даче. Нашли, блин, эксперта. Пусть лучше вон Толбоев им растолкует, что летчики летать не умеют.
На Либ ру я потихоньку догоняю Юрия Лозу. Разница в 50 читателей, но в последние дни интерес к моим опусам резко упал. Весна, период чтения кончился, дачные заботы превалируют. Так что догоню его я не раньше чем через неделю.
Люди пишут, благодарят, желают и пр. Никто меня уже не критикует. Современные летчики или махнули на деда рукой, или до них стало доходить, что простое вызубривание многочисленных правил отнюдь не помогает в воздухе принять быстрое и верное решение, а только добавляет вариантов.
А вот разобраться в вариантах помог бы опыт стариков. Варианты-то, в основном, остались те же, только добавился лишний груз экономических решений. Или, как в Смоленске, политических. И старики, имеющие за плечами многолетний опыт, помогли бы определиться с приоритетами. Как, например, польскому командиру при заходе надо было напрочь отбросить вообще любую мысль о личностях пассажиров. Хоть дерьмо, хоть президент со свитой: плотно закупорь в салоне, чтоб не воняло, и забудь до приземления или до ухода на запасной. А уж в наборе высоты на запасной – зайди в салон и доложи. Брось ему, в конце концов, на столик свое пилотское свидетельство – зато жив останешься. Пусть тебя отругают стоячего, чем потом оплачут лежачего.
14.04.
В СМИ интервью с отцом погибшего КВС. Отец считает его очень опытным пилотом: «Он налетал 1930 часов».
Залез я на Авиафорум. Там хоть флуда и срача нет. И нарыл! Выложили снимок места катастрофы с американского спутника. Пятно обломков залегает левее створа ВПП с явным тяготением к бетонной светлой площадке, или перрончику, который расположен ближе торца полосы, метров за 500, и слева метров двести. Вот его-то пилот и увидел, к нему и нырнул. А потом опомнился, заломил крен вправо, дал взлетный… при вертикальной около 10 м/сек – поздно.
Один в один – самарская катастрофа.
Ну, спецы на форуме как всегда приводят самые навороченные версии. А я, старый пес, теперь прекрасно представляю всю картину. Главное, я сам так покупался не раз, и в книге своей целую главу этому посвятил.
Но это же слишком просто!
Ага. Смерть всегда приходит просто. И бедный капитан Аркадиуш Протасюк так, видимо, и успел подумать в последнюю секунду своей жизни: «Как это просто…»
15.04.
С почты принесли мне бандероль с новой книгой академика Пономаренко «Нравственное Небо». Я польщен. Такой великий ум – и снисходит ко мне, сирому, только потому, что мне тема нравственности тоже близка. Надо позвонить и поблагодарить.
Вчера озвучил на авиа ру свою версию катастрофы. Абсолютное большинство откликнувшихся меня полностью поддержали, и очень активно; благодарили за выступление.
16.04.
Всё, пошли мои комментарии гулять по интернету. Собственно, я единственный пилот, кто дал похожую на правду версию. Я разрешил цитировать. Шурави мне написал по этому поводу письмо, я ему кое-что разъяснил, попутно сделал комплимент его творчеству. Он умница.
Письма идут и идут. Отвечаю и отвечаю. Молодой военный летчик, командир Ил-38, очень рад контакту, пишет письмо за письмом. Ну, кое-что берет на вооружение из моих методов, как я понял.
Надя на работе похвалилась, что ее муж – «тот самый» Ершов. Уже просят почитать «Аэрофобию», ну, дал последний оставшийся экземпляр. Заныкают ведь.
На форуме озвучили налет экипажа. КВС налетал чуть за 3500, из них вроде бы на Ту-154 около трех тысяч.
В качестве кого? Каков у него командирский налет?
Второй пилот имел налет на «Ту» около 500 часов, штурман всего 59 часов, бортинженер 300. «Опытнейший президентский экипаж». Правда, ходят слухи, что этот полет был вообще первым самостоятельным полетом данного командира с президентом на борту. И последним. С таким вот экипажем… Считай, капитан в одиночку заходил.
Опубликовано сообщение человека, которому уже дали прослушать кабинные переговоры. Экипаж, по его словам, был нацелен только и только на посадку. Об уходе и разговора не было.
Синдром «Держи козу?» Скорее всего, да. Сильнейшая мотивация сесть во что бы то ни стало.
На РЕН ТВ токовище о нашей авиации; ну, шоу. Выступал Толбоев, с пеной у рта, как всегда; на форуме все в голос плюются.
Вот-вот. Пусть Толбоев им все и объяснит.
На Либ ру я обошел Лозу еще вчера и теперь занимаю по посещаемости шестое место. Впереди меня только несколько городских острословов, типа Веллера: Кригер, Виноградов, какой-то Осанчес; затем идет пчеловод Лазутин. И высоко над всеми вознесся Великий Гуру рефлексирующих горожан, верующих во всякую псевдорелигиозную галиматью, – некто Маслов.
До Кригера мне идти долго: 1600 человек; до Виноградова 3200; до пасечника аж 4800; до Осанчеса 6500.
Великий Шизофренический Учитель Маслов парит надо мною на высоте, равной 31 600 читателей. Ну, такое время, что откровенные, наглые авантюристы без труда овладевают ослабленными умами массы недужного городского жителя.
Ничего себе: за два с половиной месяца я по читаемости поднялся с 14 на 6-е место.
Как самолет упал – тут же к Ершову увеличивается интерес.
По Яндексу в блогах буря: все приводят и обсасывают мою версию катастрофы, с прикрепленным спутниковым снимком. Что ж: я получил дополнительную рекламу. Украшают меня самыми уж превосходнейшыми эпитетами.
Широко известен в узких кругах… ох, широко.
Пообщался с Владимиром Александровичем по телефону, поблагодарил за книгу, обсудили катастрофу… ой матерится генерал… Мнение у нас с ним одно: пацаны искали землю, а это – не тот самолет. И нашли.
18.04.
Все листаю разные авиафорумы, ищу отклики на свой комментарий. Ну, в общем, моему авторитету верят, но есть и скептики, и просто недоброжелатели, особливо из армейской среды. Есть дотошные некомпетентные предполагатели и выдумщики галиматьи; эти, особенно, – из симмеров. Пилоты, за исключением легкоперых из-за бугра, молчат. Забугорные молодые асы хают скопом всю совковую школу. Идет яростный срач.
А у меня душа болит за точность моего прогноза. В том, что пилоты нырнули в поисках земли, не сомневается практически никто, и уже в одном этом я прав. Не сомневаются и в слабом профессионализме экипажа – я резко, но реально остудил горячих приверженцев понятия «президентский экипаж» и «лучшие из лучших». Все и так поняли, что далеко не лучшим летчикам армейские генералы доверили возить президента.
Я переживаю за версию, что летчики купились на светлое пятно перрона. Там столько приведено уже схем, снимков срубленных кем-то еще за два километра до полосы березок, что задумаешься. И еще эта ложбина перед торцом, куда, по мнению очень уж дотошных расследователей якобы нырнул самолет, следуя сигналам радиовысотомера. Это явное дилетантское мнение нынче превалирует. И грустно становится за то, что никто не может объяснить подробно, почему такого в принципе не может быть, если пилот хоть немного умеет летать.
Я свое слово сказал. Теперь остается только ждать результатов расследования… и как же это тяжело.
20.04.
Что интересно. На заре кинематографа, когда в развитии личности литература еще играла ведущую роль, эдак, до 60-х годов, литературные произведения были витиевато-описательны, глубокомысленны, многословны, многоплановы, с явным прицелом на духовное развитие; кинематограф же, за редким исключением, не поднимался выше познавательности и развлекухи. Постепенно мастера кино создали глубокие шедевры, по эмоциональному воздействию на человека соперничающие с лучшими книгами. А затем пришло телевидение, измельчившее и забившее сиюминутным мусором вечные истины. Книга стала деградировать и уходить от реализма в глубокомысленно-бессмысленное и развлекуху, а фильмы стали мылиться и набухать пеной мелочевки и натурализма. Теперь старые фильмы кажутся нам недоговоренными, старые книги – слишком многословными… а сами мы привыкли уже к тележвачке, сдобренной чужими слюнями.
В интернете тупое топтание вокруг катастрофы. Никаких новых данных нет, жуют мой комментарий; на одном из блогов на меня яростно напал какой-то военный авиатор, причем сам – не пилот и не штурман, а просто тупое армейское самоуверенное дерьмо: «я все знаю на сто процентов, и нечего меня тут переубеждать». Ну, его осаживали, осаживали… да бесполезно. Сапог, в худшем смысле этого слова. Просто с ходу облил меня грязью: типа, я о Ершове вообще не слыхал, и в летной книжке, мол, у него туфта, столько не налетывают; но чё он так об себе понимает – гражданский… а я, мол, за время своей службы этого начальства столько перевозил…
Ага. ТЫ перевозил.
Читаю Пономаренко. Продираясь сквозь специфику и обычный его тяжелый язык, напиваюсь Правдой. Молодец он, умница, душевный, смелый, порядочный Офицер. Такими личностями во все века держалось Отечество.
21.04.
По катастрофе – как всегда. Тянут, тянут, все не решаются, как сформулировать, чтобы никому больно не было, а все свалить на экипаж. Тут очень высокая государственная политика… ищут обтекаемые формулировки.
Если сказать, что пилоты летать не умеют – то кто и где их учил, и по чьей методике, господа русские?
Если сказать, что военный РП насильно не угнал президентский борт на запасной, то что у вас за руководство полетами и где забота о безопасности?
Если сказать, что Великий Президент Качиньский, похороненный в святом месте рядом с королями, пинал в спину летчиков, то какой же он великий?
Если сказать, что аэродром Северный не очень пригоден для приема президентского самолета в плохую погоду, то претензии надо предъявлять российскому руководству.
Короче, узел вопросов, который срочно надо распутывать. И тянуть время, пока не схлынет ажиотаж, как всегда. Будут валить на ошибку пилота в экстремальной ситуации.
Кто вспомнит уже о Перми, Самаре, Иркутске, да даже о Домодедове? А вдруг (не дай бог!) упадет новый самолет… сразу схлынет интерес к польскому президентскому экипажу, который летать не умеет… тогда в уголке газеты можно было бы озвучить версию – и общественный резонанс будет слабый.
Общее число моих читателей на Либ ру и Прозе подходит к 20 000. Да еще книги мои, изданные тиражом около 70 тысяч, да резонансные круги, – думаю, тысяч сто читателей у меня уже есть. Это я еще не учитываю тех пользователей интернета, которые уже лет пять читают меня во множестве виртуальных библиотек и которые, собственно, сделали мне имя.
Ну, пусть сто тысяч. Сто тысяч человек, которых торкнуло в сердце мое слово. Пусть хоть сто тысяч – это уже немало. А круги расходятся.
Я все больше проникаюсь презрением к цивилизованной Европе. Она подвержена сплетням, как старая бабка. То была сплетня мирового масштаба про мифический свиной грипп, на котором нажились аптекарские, теперь вот сплетня об ужасном исландском вулкане с непроизносимым именем Eyjafjallajokull, по-нашему Эй-яф-йал-ла-йо-кудль… прости господи. А ну-ка, десять миллионов пассажиров на неделю застряли в аэропортах из-за коллективной трусости авиационных чиновников! И кто выгадал от этого? И какие убытки понесли авиакомпании?
Гарнаев пишет на форуме: мол, нынче четырежды пролетал над этим вулканом – ничего там страшного нет, ерунда. Провокация.
Меня уже по этой теме тоже дергал журналист; я дал осторожное интервью о возможном влиянии пепла на полет, но предостерег от слишком истового отношения к гипотетической опасности.
Ну, уже успокаивается; начали летать. Но кому это было выгодно? Главам государств, которые под благовидным предлогом не хотели участвовать в похоронах одиозного польского президента?
Листал-листал я интернет, искал новости о себе, любимом, кое-чего новенького нашел… и вдруг справа в поле зрения всплыл директ: «Озон, Ершов, «Страх полета», на заказ». Открыл страницу: Озон предлагает мою повесть… аж за 1074 рубля. Во!
Видимо, Роман действует, как-то нанюхал канал. Но дороговато, ой, дороговато!
За морем телушка – полушка… да рубль перевоз.
Открыл ссылку Озона «Все книги В.В.Ершова»: точно – в длинном списке крайняя моя повесть «Страх полета», фотография, ISBN, мягкая обложка, 188 стр., вес 303 г, издательство Blue Dot Books 2010 г., ожидаемое поступление на склад 12 мая.
Что ж, я рад. Пусть хоть немногие, но самые верные мои почитатели смогут приобрести книжку.
22.04.
С утра по телевидению мельком объявили, что расшифровка речевого регистратора завершена, переговоры экипажа будут опубликованы. Днем тишина. Скорее всего, больше об этом и не скажут. Но я знаю, где искать: на официальном сайте МАКа. Пока там нового ничего нет.
А меня гложет: прав ли был я со своим предположением о причине катастрофы, которое уже обсосали на всех углах.
На форуме идет спор между двумя старыми пилотами, «сапогом» и «пинжаком». Хочется вмешаться… сдерживаю себя. Вася, зачем лезть? Что ты кому докажешь? Сиди, наблюдай, молчи, улавливай тенденцию.
А тенденция проста: дело идет к выхолащиванию той тонкой прослойки драгоценного профессионального гумуса, на которой возрастает истинное летное искусство. Грядет профанация, формализм, утрата чувства полета летчиком, операторский подход. Вот такая тенденция.
26.04.
Влез-таки я в спор пилотов; теперь тщательно подбираю слова. Мне потихоньку открывают глаза на новые технологии; я упираю на здравый смысл, не лишний при любых технологиях, на предпосадочную подготовку, на действия при внезапных отказах автоматики. Интересные варианты, оказывается, давно практикуются экипажами разных ведомств… а я, в шорах своих, старый мерин, ограниченный и туповатый, – туда же.
Но пока хватает сил бежать рядом с жизнью, облаивая бешено крутящиеся ее колеса, я чувствую себя живым пилотом, капитаном, человеком, который хоть где-то, хоть чуточку еще кому-то нужен, а не замшелым истуканом из прошлого. Я пытаюсь ставить перед молодыми летчиками вечные вопросы безопасности, которые должны перевешивать азарт и эмоции молодости, самоуверенность и эйфорию пацанов, дорвавшихся до Полета.
Две ветки на форуме, на которых я выступаю. О взаимодействии экипажа и о различных видах авиагоризонтов. Все-таки я – магистр форума, значит, надо здесь появляться. Стараюсь выступать весомо и по существу, но не часто.
Наконец-то разделался с почтой. Скорее бы угас этот ажиотаж вокруг катастрофы.
Ковыряюсь в записях из блогов на Яндексе, касаемо моего комментария. Уж всяко его обсосали. Процентов 30 не верят, большинство же согласны со мной.
А я себе и думаю: потом причина окажется еще более банальной, примитивной и удивительно простой. Может, тупо нырнул, просто не справился с пилотированием, понял, что п…ц, крикнул «Матка боска!», и все.
Но почему? Почему он так энергично отвернул влево? Почему он туда двигался, вот вопрос. И я иной причины, кроме как стремления в сторону показавшегося впереди слева пятна перрона, не вижу. Приводимые доводы невежественных аналитиков, что с малой высоты невозможно увидеть перрон, находящийся левее полосы 250 м, неубедительны. Я летал и знаю, как землю можно увидеть сквозь приземный туман, и знаю, как этот туман может выглядеть: допустим, впереди молоко, а слева разрывы или разжижение. Он мог увидеть перрон с ВПР, где-то за 1300 м до торца. Это на старте давали горизонтальную видимость 400, а с воздуха, наклонной видимостью, просматриваться вполне могло. Стал отворачивать влево и энергичнее снижаться: пятно-то оказалось гораздо ближе, чем он рассчитывал; назревал перелет! А по мере углубления в молоко тумана (это какая-то пара секунд) видимость пропала. Пока тык-мык – вот она, земля! Хватанул штурвал, сунул газы, срубил березу, промелькнула дорога, АУАСП сработал… а рельеф-то повышается… Понял, что всё, смерть…
Но если он начал рубить березы еще дальше, на траверзе БПРМ, то получается, что нырнул он гораздо раньше? Тогда вообще цыпленок.
Не наработался стереотип уверенности, что если хорошо подобран курс, то полоса покажется строго впереди. Неуверенность первого года командирства: «Может, я чего-то недопонимаю, что-то упустил, где-то ошибся… Ага! Вон! Слева! Промазываем!» И холодок в животе, мгновенно переходящий в панический страх, и дерганье, и полон рот земли. Эх, пацан, пацан… Аркаша…
Тем и отличается волк от щенка: уверенностью! Неужели их командир полка, прямой начальник президентского экипажа, не понимал этого, когда отправлял пацана в туман? Или и ему было приказано: давай быстро экипаж, любой ценой!
Сволочи эти политики, и сраколизы их тоже. А полковника – под трибунал.
28.04.
Все сомневаюсь, соглашаться ли ехать свадебным генералом на эту встречу форумян на Волге. Людям, конечно, хочется вживую взглянуть на «этого самого Ершова», но мне-то какой смысл? Даже если нам с Надей и оплатят все хлопоты – зачем?
Белов прямо пишет, что «свадебный генерал» – таки да; но, мол, дедушке еще есть что сказать. А что там говорить. Ну, доброжелатели высыплют комплименты, ну, расшаркаемся. Надо будет толкнуть речь. А о чем говорить, если я не убежден?
Я сомневаюсь и все никак не могу выразить свое отношение к ситуации в нашем ведомстве. Я пока уверенно не могу определить тенденции. Я не могу строить прогнозы. Для всего этого мне не хватает элементарных экономических знаний, а также опыта современных расчетливых отношений между людьми. Я не знаю современного прагматичного человека изнутри.
Все это не дает мне уверенности в своей правоте, а значит, я просто не имею морального права выступать всерьез. Лепетать же что-то наивное, подобное речам Валентина Распутина на литературном курултае с Путиным, я не хочу. Я уже лепетал подобное на организованной Беловым встрече форумян авиа ру в «Баскервиле»; тогда речь моя явно не стала явлением в среде любителей авиации.
Короче, я на распутье.
Нет, тысячу раз прав Сергей Иванович Окань, сказавший, что «Ершов своими произведениями закрыл славную страницу нашей авиации, куда возврата нет».
30.04.
Польский премьер выступил по телевидению о ходе расследования. Ни слова нового. Тянут время: надо, мол, восстановить всю картину целиком; преждевременные публикации могут повредить следствию…
Да уже и так всем стало ясно то, о чем я сразу сказал: не стройте иллюзий относительно слов «президентский экипаж», «пилот первого класса» и «лучший среди лучших». И не принципиально, купились ли они на перрон или рыскали на малой высоте, как ежики в тумане. Факт непрофессионализма налицо. И налицо же факт отношения властей предержащих к уровню подготовки тех, кто их возит. Может, задумаются.
Пошли по шерсть, а вернулись остриженными наголо.
2.05.
Вернулся с дачи, залез в интернет: 19 писем. Успел только прочитать все, отвечу позже. А на форуме всё обсуждают ветку про индикацию авиагоризонтов, Денис там до посинения спорит, мне три письма прислал.
Ветка же про «командира на лихом коне», диалог «сапога» и «пинжака», заглохла.
И еще новая ветка: обсуждают мою статью о двух философиях полета, очень активно. Есть ссылки на мой сайт и выложенные на нем статьи.
Ну, пусть пока выпустят пар. Я должен выдержать большую паузу.
Денис на мое предложение прислать ему книги академка согласился, сообщил свой адрес: ему и лестно прочитать книги Пономаренко, и хочется с ним самим подискутировать, доказать свою правоту. Обещает потом книги прислать назад. Зачем? Ему, как мне кажется, они нужнее. Может, потом, по прочтении, ему легче будет общаться с академиком, если жизнь их сведет.
А я все размышляю о том, что влез уже не в свое дело. Мнение молодежи как-то ясно прозвучало в одном из постов: хорошо было бы выкинуть на помойку все совковое, отжившее, что тянет нас назад.
И престарелого Ершова в том числе, добавил бы я.
4.05.
Весь вечер вчера отвечал на письма, остались только от Дениса; над ответом надо подумать. Сегодня с утра еще девять. Пишут, в основном, подростки и думающая молодежь. Благодарят за книги, за откровенные статьи.
Я-то что. Я просто катализатор процесса. Народ пытается определиться, в какую же сторону принять решение. Споры идут, но превалирует всеобщее раздражение, выливающееся в остервенелый лай по личностям. Мои статьи и выступления задают направление спору; тогда все прекращают срач и, поливая уже мою личность, попутно поднимают темы, достойные обсуждения.
Полаивание из заокеанских подворотен в шуме всеобщего спора я уже научился различать. Пусть себе тявкают. Мне важно, чтобы именно наши молодые люди задумывались.
Таков и лейтмотив основной массы писем. Стараюсь отвечать по существу каждому собеседнику. Получается очень кратко, скорее сухо. Но у меня просто нет времени размазывать.
Теперь идет активное обсуждение моего «Письма молодому человеку», аж на шести страницах. Срач сплошной, как всегда, перешло на личности. Зло взяло, я попытался вернуть ветку к теме.
Однако популярность, блин.
За день снова два десятка писем; да еще сдуру согласился, чтобы Сергей Иванович Окань затащил меня на Мой Мир… тут же набилось новых «друзей», короче, новая головная боль. Сбросил он мне кучу песен… а я уже далек от песенной романтики.
5.05.
Ага. Нет романтики. Начал слушать, правда, не Захарова, а Смирнова, про старый самолет… что-то слеза прошибает. Выключил. Старый становлюсь, сентиментальный.
Из Моего Мира тут же ушел, плюясь.
С утра отвечал на письма. Что-то много болтовни с одними и теми же.
В блогах идет обсуждение «Письма». Все всё понимают. А круги расходятся. Как бы меня не взяли за задницу: мол, базар фильтровать надо…
Да, собственно, я говорю только о том, что и так всем известно. Правда, люди удивляются, как это Ершов так быстро изменил взгляды.
Я их изменил не сразу, а за восемь лет. Восемь лет на земле – и стало, наконец, ясно, что авиации не воскресать. Главное в нашей стране – газ и нефть. Основной вид транспорта – трубопроводный.
6.05.
Все обсуждают мое «Письмо» в блогах. Письма идут и идут. Оказывается, я становлюсь известной личностью. Сегодня какой-то военный летчик прислал несогласное письмо: мол, что ж вы, Василь Василич, делаете – так же ж нельзя; ну читайте же Бердяева, позднего Зиновьева, и пр.
Ну, он, видимо, один из тех немногих, кто «шагает в ногу», я так ему примерно и ответил, очень вежливо. Патриёт, блин, философ. А все кругом, выходит, дураки.
Многие сочувствуют, видят в «Письме» отчаянную тоску. Ну, тоски нет, я уже все пережил, но мое видение проблем невеселое. Я принимаю это как еще одно разочарование из многих в жизни. Ну и что.
Но вопросов типа «а хто такой этот Ершов» уже никто не задает. И на форумах, в общем, никто меня не облаивает, за исключением забугорных перерожденцев, которые этим действием как бы символически укрепляют свое широкое приятие вожделенного западного образа жизни. Я на них вообще внимания не обращаю, да их и окорачивают тут же.
7.05.
«Философ» прислал письмо: тон уже пониже; я же попросил у него в двух словах описать эти самые пути, которые он видит, изучив Бердяева.
Вообще, ко мне все относятся с сугубым уважением, Видать, я что-то важное для людей таки сделал. Ну, большего пусть не ждут: я уже выдохся. Надо стать незаметнее.
А куда ж незаметнее, когда и Олег смущенно так сказал: «Ну, вы и выступили» – или что-то в таком роде. Я ведь и не думал выступать; я выступил по Смоленску, и все восприняли это как само собой разумеющееся. А потом кто-то надыбал мой персональный сайт – и пошло-поехало.
Ну, сейчас волна схлынула, слава богу, а то было по 20 писем в день.
11.05.
С утра ответил на все письма. Роман прислал новые варианты обложек к «Раздумьям» и договор; я его кое-чем озадачил по сайту.
Мой сайт за месяц посетило около 7 тысяч человек, из них около 300 – из зарубежной диаспоры.
13.05.
В Триполи упал на посадке А-330. Там заход с курсом 90, аккурат против восхода солнца, утром, дымка, вертикальная 90 метров, ИЛСа нет… Я вспоминаю заход против солнца в Мирном в ясную погоду – ни хрена земли не видно было, садились по отсчету радиовысотомера. Видать, ливийцы не справились в таких условиях – на родном аэродроме. Погибло 105 человек, один мальчишка чудом уцелел.
Ну, эта катастрофа на время отвлечет от набившей оскомину смоленской; а там затянется-забудется… тогда где-нибудь в уголке тихонько напечатают отчет МАК. Да уже никто и не сомневается в той версии, что я озвучил в сети. Другие версии увяли.
Вчера тут сбросил мне один высоколобый этолог «интересную», по его мнению, книгу и просит «в свете прочитанного» ответить на вопрос, к какому этологическому рангу я причисляю себя как пилот.
Они там думают, что для меня этология представляет сугубый интерес и что прочитать и переварить эту галиматью для меня – раз плюнуть. Я вежливо ответил, что мне это тяжело, и отослал его к своим книгам, чтобы он перечитал их – и «в свете прочитанного» выискал ответ на свой вопрос.
То мне философию впаривают, то этологию. А я интроверт, и мне отношения и ранги червей в нужнике неинтересны. Хотя книгу скачал, пороюсь.
14.05.
На Либ ру я за месяц обогнал Лозу на 2000 читателей. Зачем это мне? Да… греет душу. Тщеславен я.
Письма регулярные мне пишут всего несколько постоянных корреспондентов. Всем им я даю понять, что ухожу в себя, что общественная жизнь меня не интересует, по крайней мере, мелочевка. Остальных отфутболиваю безупречно вежливыми отписками.
На форум вылез – через некоторое время ветку стерли. Срач идет, грызня, моментальный переход на личности. Короче, все не то, все не так. Мучаюсь, верна ли моя версия катастрофы. А что: слово не воробей…
Ну, ладно, пейсатель, а когда же ты собираешься наваивать новую шедевру? Что-то быт тебя заедает.
Писать надо, пока есть здоровье. Вот и мечтай, чтоб муза шизонула, пока моск еще не выветрился.
Книгу, сброшенную мне этологом, пролистал: высокозаумная для меня ерунда. Выбросил. А для кого-то же это – смысл жизни, А моя летная наука для него – такая же заумная ерунда. Ну так я ж и не навязываю. Не хочешь – не читай. Тем более, я лишних вопросов людям не задаю.
Этология – наука о поведении особей в стае. А я – сам себе. Я бесконфликтен, равнодушен к иерархическим рангам, мне общество неинтересно как стая. Мне интересны личности, способные выжить в одиночку. Видать, слишком в детстве увлекался Джеком Лондоном и «Тружениками моря».
Никита тут сбросил мне отрывок из Ницше; я не смог раскодировать файл, полез в библиотеку Мошкова. Открыл Ницше наугад: «О пользе и вреде истории» и сразу захлебнулся в бурном потоке чужой концентрированной мысли. И вспомнил свои детские болезни, когда лежал с температурой, в бреду, – и самым отвратительным в бредовых галлюцинациях было повторяющееся видение массы хлебных буханок, заваливающих меня со всех сторон и удушающих запахом. Вот и здесь такой же плотный поток концентрированной мысли, в малых дозах даже приятный, но в массе своей удушающий мозг. Я не способен переварить сразу такую массу хлеба.
А иные люди читают и наслаждаются. Я же против них – ну чуть не животное.
Но что дали эти люди другим людям, прочитав тугую массу чужих мыслей?
А что дал я?
Что интересно. Гоголь, давший людям прекрасные, простые и доступные произведения, вызывающие наслаждение, в то же время писал и религиозно-философские вещи, которые по концентрации мысли наверно превосходили его литературные произведения, – но кому они нужны, кроме специалистов?
И теологические дебри меня отнюдь не привлекают. А сколько миллиардов слов сожжено…
Стремление к сложному еще не означает выдающихся качеств личности; это может быть только поиск. И многие этим и ограничиваются в молодости, оставив потом высоколобые попытки ради житейских забот. А иные так и остаются в этом философском мире… и что это им дало?
Ну, я-то ленив от природы, поэтому вглубь и не лезу. Я – обезьяна. А бедные мои читатели считают, что мне покорны философские вершины. А я ведь не хочу поддерживать этот самообман, на всех углах кричу о том, что необразован, – нет, все равно пишут как умному.
18.05.
На авторской ветке про смоленскую катастрофу начал выступать какой-то шизофреник, типа Олега Т., уже всем надоел своими стишками и националистическими бреднями. Я попросил админа забанить его, мне унизительно там присутствовать. Вот жду результата.
Написал мне письмо еще какой-то активный по жизни мужик, видать, из бывших офицеров, ныне председатель ТСЖ. Завлекает в болтологию о политике. Я вежливо отказался. Он еще, оказывается, летает в аэроклубе. Ну и пусть себе летает.
19.05.
По моей просьбе, а может, и не только по моей, на форуме админ мгновенно снес ветку о гибели президента, заодно закрыл ветку и о «Письме молодому человеку». Ну, ладно, там говорить уже не о чем. Он, видать, тянул время, пока кто-либо из форумян не попросит снести… ну, дипломат.
Меглинский просит опубликовать «Письмо» в своем журнале. Думаю.
Подумал и разрешил. Раз оно уже выложено в сети, то чего уж там. Объяснил историю его появления.
У меня в сети нашелся доброжелатель, выкладывающий в блогах по одной мои методички. Систематически, одну за другой. Что ж, дополнительная реклама. По крайней мере, станет меньше людей, с апломбом утверждающих, что Ершов, мол, сам летать не умеет, а туда же, комментирует.
Вообще, меня много цитируют, выкладывают главы и даже целые книги, в том числе и «Практику полетов». Грех обижаться. Думаю, что у подавляющего большинства читателей сложилось впечатление о Ершове как о достаточно авторитетном профессионале, наделенном к тому же и некоторыми литературными способностями. Да, собственно, я и не парюсь по этому поводу, тут все ясно.
Единственно, надо всячески удерживаться от свойственной старикам болтливости, стараться облекать мысль в возможно более лаконичную и понятную форму. Это моя беда: в разговоре я многословен и могу забыться. Вот именно поэтому я избегаю прямого общения. Лучше общаться через интернет и остаться в памяти человека солидным, авторитетным Капитаном, чем, забывшись в эйфории визуального общения, брызгать слюной и прослыть старым болтуном.
Это я здесь, в дневнике, выбалтываюсь, выпускаю пар.
Анодина провела пресс-конференцию МАК по Смоленску, вот только что показали фрагменты в «Вестях».
Экипаж, оказывается, был сформирован с бору по сосенке за несколько дней до катастрофы. Тренажерной подготовки экипаж никогда не проходил. В ВВС Польши вообще нет программ подготовки летного состава на Ту-154.
В полете им несколько раз давали нелетную погоду, и на снижении дали туман 400 метров. В кабине в момент катастрофы находились двое посторонних.
Так почему все-таки «лучший из лучших» экипаж допустил ошибку?
Моя версия в части недоученности и неподготовленности экипажа оправдывается не на сто, а на двести процентов. Ну, поляки… несурьезный народ.
Они думали, что на Ту-154 можно на шармачка летать, царство им небесное.
20.05.
Все обдумываю результаты предварительного отчета МАК. Картина проясняется все больше и становится все банальнее.
Когда я предположил, что экипаж купился на перрон, я все-таки думал, что они хоть умеют летать и заходили по ОСП+РСП как полагается.
Оказывается, нет. Опубликованные данные о налете экипажа шокировали. КВС налетал всего 3480 часов, из них на Ту-154 – 530; какой у него самостоятельный, командирский налет на нем – не сообщается. Второй пилот имел, соответственно, 1900 общего, из них 160 на Ту. Штурман – 1070 общего, 30 на Ту. Бортинженер вообще: 290 и 235 соответственно.
То есть: даже не пацаны, а вообще детский сад. Ни о каком опыте заходов по приводам говорить не приходится совсем. Они только-только учились работать с аппаратурой, осваивались на рабочих местах.
Инструкции по взаимодействию и технологии работы экипажа Ту-154М в ВВС Польши нет. Летают по РЛЭ, как бог на душу положит.
Тренажерной подготовки экипаж не имел.
То есть: никакого летного опыта, тем более, опыта ситуаций и принятия решений на этой машине у экипажа не было.
В полете в кабину все время шмыгали посторонние. К моменту катастрофы там находились и разговаривали двое: начальник службы протокола президента и главком ВВС. По крайней мере, они там были в момент пролета ДПРМ, разговор записан.
Как должен был чувствовать себя экипаж, впервые попавший в такую ситуацию: впереди туман, в спину дышит генерал, они говорят ему, что в таких условиях посадка невозможна, а он понужает: покажите этим русским, как надо садиться.
Вылетали они без прогноза и без фактической погоды: вылет в никуда. Прогноз был по аэродрому вылета (на хрен бы он им нужен?), по запасным, и по трассе (на хрен и этот прогноз?) Но по аэродрому посадки Смоленск не было ничего. Спешили: задержка была на полчаса, потом еще на полчаса. Протокол торопил.
На снижении им четыре раза давали туман 400, а за 4 минуты до катастрофы севший на полтора часа раньше польский Як-40 предупредил, что ухудшилось примерно до 200. Они уже прошли дальний привод.
Заходили не на руках. Рука еще не набита, тем более, по приводам, поэтому КВС крутил автопилотом, да еще и с включенным автоматом тяги. Они попросили контрольный заход для определения фактических условий. Им разрешили, предупредив, чтобы с высоты 100 метров (минимум погоды), если не увидят землю, были готовы к уходу на второй круг.
Вполне возможно, что они заходили по давлению относительно уровня моря, как принято в крещеном мире, а значит, высотомеры завышали на 280 метров. И снижаясь, они ожидали показаний высотомеров 100 метров, как предупредил их руководитель полетов. А он, выходит, должен был их еще заранее предупредить, что вы же, ребята, готовьтесь уходить с высоты 380 метров, это будет как раз 100 метров относительно порога ВПП, да на радиовысотомер поглядывайте, детки.
Они шли, в общем, по курсу, чуть левее оси ВПП. Пересекли высоту 100 метров относительно порога ВПП и продолжали снижаться дальше. Сработала TAWS (аналог нашей ССОС), два раза: «Впереди земля!» Потом, за 18 секунд до смерти, она выдала сигнал «Тяни вверх!» Они продолжали снижаться.
На высоте 300 или 280 по давлению 760 под ними замелькали березы. Они выровнялись и пошпарили над ними, в смятении от того, что что-то не так, что-то упустили в расчетах. В этот момент кровь ударяет в уши. Шок продолжался несколько секунд, пока в неокрепшем командирском мозгу не сформировалось окончательное понимание ситуации: КОНЕЦ!
Это было самоубийство. Перед ближним приводом, идя на автопилоте на высоте нескольких метров, левее оси 40 метров, начали рубить веточки берез. Пацаны ничего не понимали. Снизились уже ниже уровня ВПП на 15 метров, там ложбина перед ВПП. Шарились, как ежики в тумане. Что они надеялись там увидеть? Правильно, березу.
Перед тем, как увидеть березу, когда по крыльям хлестнуло первый раз, за 5 секунд, а это 400 метров, командир все-таки пересиливанием отключил автопилот, взяв штурвал на себя; через секунду добавил газы, отключив автомат тяги… и тут перед ними выросло дерево. Тогда он понял, что п…ц, и сказал: «курва!»
Он принимал решение слишком долго и не успел уйти от березы.
Когда левое крыло отлетело, самолет стало кренить, траектория несколько отклонилась еще левее от оси, дальше самолет зацепил обломком крыла за землю, его крутануло влево, он перевернулся на спину и рассыпался. Вот почему пятно обломков так отклонилось влево.
Я ну всё предполагал, но то, что президента везли ничего не соображающие мальчишки, не умеющие летать, предположить не мог. А оно вот как там у них оборачивается.
Из осторожности я все-таки озвучил тогда в сети версию, что истина может быть еще банальнее и проще.
Ну уж, проще некуда.
Так ведь на Ту-154, с его размахом 38 метров, на автопилоте над березами не летал еще никто. Мальчики, видимо, не знали, что этого делать нельзя.
К счастью, «смерть в авиакатастрофе легка и безболезненна».
21.05.
Пришлось снова выступить на форуме, объяснить, почему я тогда предположил, что экипаж купился на перрон. Теперь обсуждают мое объяснение. Все со мной согласны, что экипаж неопытный. С Авиафорума пришло письмо, просят дать пространный комментарий по отчету МАК. Два часа писал, отправил. Заодно пропиарил свой сайт и «Практику полетов», в частности.
Дима Чеботарев прислал письмо. Летает уже вторым на А320, платят мало, в Уральских линиях жесточайшая эксплуатация. Советую ему подумать, как сбежать в Москву. Но он счастлив, что пробился в «Большущую авиацию». Я и радуюсь за него, и тревожусь.
Казалось бы, кто они мне, эти ребята? А вот… приручил, душа болит.
24.05.
Утром уехал на дачу, лишь бы в этом интернете не сидеть.
И то: домой вернулся – меня снова ждут два десятка писем. Самым значимым было письмо от летчика, генерал-лейтенанта в отставке Виктора Сокерина. Тоскует мужик на пенсии. Поводом к общению послужили мои комментарии к смоленской катастрофе, а потом зацепились языками, настрочили друг другу писем, в которых главное – обоюдное понимание гибели и нашей авиации, и некогда сильного государства.
Я не смог удержаться, чтобы не высказать косвенно обиду на «сталинских сапогов», которые дружно облаяли меня за «Раздумья». А теперь вот оборачивается так, что и летчики-генералы мне пишут, да еще такую прозу армейской жизни вываливают, что волосы дыбом…
Ну да этим не гордиться надо; об этом надо горевать.
Авиационное сообщество на всех форумах распространило мои комментарии и размышления. И все со мной согласны.
И оборачивается так, что все молчали или обсуждали детали, строили всякие умственные предположения и косились друг на друга. Один Ершов прямо и сразу сказал, что король – голый. А теперь все согласны с моим мнением.
Дедушка, ты в авиации авторитет. Понимай это, знай себе цену, не разменивайся на мелочи. Каждое твое выступление процеживается через тысячи мозгов, и жизнь все чаще подтверждает твою правоту, а люди все больше ценят твою прямоту. Но одним, всего одним словом – ты это очень хорошо знаешь – можно все разрушить и обгадить себя навсегда. Будь сдержан, взвешивай, прежде чем сказать. Ершов – должно звучать весомо. Думай, и думай, и думай.
Я сам удивляюсь. Как это произошло, что ко мне стали прислушиваться?
Честность. Наверно, смелость высказываний. Практика. Логика. Умение объяснить.
Есть и другие капитаны, не менее опытные, не менее честные. Но – не высовываются.
На безрыбье и рак рыба.
Глянул на себя в зеркало… ох, дед… Неужели мне уже доходит 66 лет? Гляжу – таки доходит. Все, дед Вася, ты уже не молодой. Уже ближе к семидесяти, чем к шестидесяти. И это «ближе» шпарит со скоростью курьерского поезда, везущего повестку на тот свет.
Но внутри-то себя я не чувствую старости, дряхлости душевной. Как был молод, так вроде и остался. А что суставы болят, тяжелее стало двигаться, меньше сил стало, глаза хуже видят, – так это неизбежно.
Единственно: нет творческого вдохновения. Неужели уже не будет всплеска?
Весна кончается. Для меня она прошла в такой активной и разнообразной деятельности, дала столько впечатлений, как никогда. Сотни писем, выступления в интернете, отзывы, дерготня СМИ…
25.05.
Надя звонила, что опять ее четвертая власть беспокоила, Первый канал: снова им требуются мои комментарии по Смоленску. И еще какое-то радио. Она довольно грубо ткнула их в интернет. Но им же нужна не информация, а свадебный генерал.
На то есть Толбоев.
Пусть твердо усвоят себе: дед Ершов – нетелегеничен. Нет, и всё.
27.05.
Домой прибыл в полдевятого. Залез в Сеть: полтора десятка писем, не требующих напряга при ответе. Это успеется.
На форуме дилетанты все спорят о катастрофе. А тут Клих внезапно объявил, что экипаж сознательно снизился ниже 100 м; есть запись отсчета экипажем: 90, 80… и так до 20 метров по радиовысотомеру. И полетели они себе над дном оврага искать березу.
Ну, тогда и говорить тут не о чем. Я, как и всегда, в главном оказался прав: экипаж не умел летать. Истина оказалась проще, страшнее и банальнее любых умопостроений: эти сосунки вот таким образом надеялись как-то выйти на полосу в тумане. Способ, который показался им самым надежным, – всегда был самым опасным, смертельным, это подтверждено сотнями подобных катастроф.
Такова, выходит, система подготовки президентских экипажей в несерьезной, гонористой, донельзя политизированной стране Польше. Даже не система. Отсутствие какой-либо системы.
Будут еще катастрофы, и не обязательно с польскими пилотами. И если что-то будет непонятно в определении их причины, – надо сразу предполагать самые тупые, некомпетентные, безумные действия слабого экипажа… и не ошибешься. Это кризис авиации, я уже говорил.
28.05.
Оживленная переписка с Сокериным. Энергии в нем достаточно, креатива тоже, завалил меня стихами. Ну, с умным, одаренным собеседником из военных летчиков пообщаться – для меня удовольствие.
На форумах и в блогах все еще обсуждают версии катастрофы. Мне от этого только дополнительная реклама, а брань на вороту не виснет. Тем более что мои неоправдавшиеся версии меркнут в свете заявления Клиха о сознательном нарушении экипажем летных законов. Неловко не только мне, но и всем теоретикам.
Один только смоленский фанатик, вроде пресловутого Олега Т., ткнул меня носом, что вот он, мол, дилетант, с рулеткой обмерил все вершины берез, сфотографировал, и все сошлось с выводами МАКа о левой бочке после березы. Самолет летел через овраг горизонтально!
Так и я не спорю насчет горизонтального полета, березы и бочки. Я спорю с теми, кто считает экипаж опытным и владеющим новейшей аппаратурой, которой был напичкан самолет. А летчики эти даже в штурвальном режиме выдержать параметры не могли. Какие уж там цифирки в спутниковой системе.
Принципиально на форумах расходятся два взгляда. Первый: что экипаж опытный, современный, молодой, владел такими способами, о которых пахнущий нафталином Ершов понятия не имеет, а ошибку допустил оттого, что была провокация.
Второй: Экипаж зеленый, неслетанный, непрофессиональный, гонористый, неспособный оценить опасность; просто тупые и задорные вояки польского пошиба, которым хотелось показать всем, а паче своему главкому и президенту, как ЭТО делается. Раз, раз – и в дамках!
И они таки тупо полезли – тут не открутишься: Клих подтвердил. При всех своих образованиях, при дипломах, при всей своей современности, – они оказались тупыми солдафонами, не способными на Поступок: принять грамотное, хоть и непопулярное решение, которое может сломать и карьеру, и судьбу, – но войдет в историю как пример выполнения своего профессионального долга. Жизнь положить – но уйти от опасности и спасти Государя!
Мальчишкам явно не хватило характера. Щелкнули шпорами.
Это трагедия.
И Ершов на этот непрофессионализм намекнул первый. Ах, как вскинулись шавки: мол, неэтично поливать грязью погибших коллег… не зная результатов… старпёр… нафталин…
Эти «погибшие коллеги» объективно – враги Польши, они убили все польское руководство, доверившее им свои жизни.
Но поляки имеют исторические прецеденты, как с саблями наголо верхом на конях кидались на немецкие танки. Гонор…
А большинству шавок в сети важны не высшие мотивы, а факты, подтверждающие их маниакальную политизированность. Чесать и чесать языком, где чешется. Хрен с ней, с Польшей, с ее руководством, с экипажем; главное – доказать, что миром правит только политическая интрига, и что вот, видите – и здесь не обошлось!
Горожаны… конспирологи, блин.
Сижу жду с работы Надю. И тут звонит, уже в который раз, тетя с Первого канала: вот, мол, у нас готовится передача «Итоги недели», сюжет, посвященный катастрофе, не могли ли Вы…
Я в торец сказал, что не могу, идите. Пять минут мягко, но твердо убеждал тетю, что это мне противопоказано, что это принцип, что на должность свадебных генералов есть охочие до пиара толбоевы, смирновы, акименковы и герасимовы. Убедил, расшаркались. Может, хоть отстанут.
Но приятно поразило то, что телевидение признало мой комментарий в интернете близким к истине, что, собственно, и подтвердилось в заявлении Клиха, она так и сказала. Ну, пусть поражаются моему типа ясновидению.
31.05.
Писем мало. Пристал какой-то мальчик, аккуратно косит под пилота; я намекнул ему, что надоедающих заношу в черный список. Отправил его на мой сайт, чтобы читал и не задавал глупых вопросов.
Какое наслаждение, когда компьютер нормально работает. Правда, ничего нового в сети нет. Интерес к катастрофе упал. Все ждут, когда же будут обнародованы записи. Их передаст МАК Польше сегодня. Вот тогда что-то прояснится, хотя в основном-то и так все ясно.
Полтора месяца «смоленского» периода моей жизни. Ну, кроме головной боли, я получил в сети дополнительную рекламу, и все. Кроме того, мой сайт стали посещать чаще.
«Письмо молодому человеку» известная часть молодежи приняла чуть не в штыки; старики же со мной согласны. Истина где-то посередине; все зависит от того, будет ли у нас дальше развиваться так привлекающий молодежь законный бизнес или же будут превалировать полулегальные-полукриминальные отношения, создающие обстановку оттока деловой молодежи из страны.
Но я ни от единого слова не откажусь: я вижу проблему именно так. Ближайшее время покажет тенденции. Мне хотелось предупредить тех, кто родился двадцать лет назад. Но мой голос для них, не ведавших социализма, – как заупокойная молитва.
Один ли я такой, дед из двадцатого века? Мы – осадок, и как бы мы ни взывали, как бы ни будоражили мнение, новые поколения едва ли будут рыться в нашем иле. И редкий из них потом вспомнит, что деды ж предупреждали… Он будет озабочен сиюминутным.
2.06.
Поляки выложили переговоры. Читая документы такого рода, всегда испытываешь ощущение причастности… весь в мыле.
Ну, испытал скорее разочарование. Никакой работы экипажа в переговорах не отражается. Такое впечатление, что они были в ступоре, начиная от дальнего привода. И вообще, так и сочится легкомыслие, непрофессионализм, неподготовленность, несерьезность всего этого мероприятия. Генерал при заходе в ТАКИХ условиях дает экскурсию кому-то, стоящему в дверях, объясняет, для чего нужна механизация крыла. Ну, мудак у них главком ВВС, с налетом-то 1300 часов на истребителях; такие же у него и летчики.
Без параметров полета трудно что-либо определенное сказать, хотя и так все ясно, остальное – непринципиальные подробности. А главное – им экипаж севшего Як-40 передает открытым текстом: «видимость здесь – полная p…zda», – а они лезут. Причем, вертикальная скорость сближения с землей, судя по отсчету высоты и времени, была явно больше рекомендованной. Зациклились… синдром «лови козу…»
Ну, на форуме ажиотаж, опять версии… Попросили меня сказать слово. Сказал. А что скажешь – я только выложил эти же мысли, что вот здесь пишу. Остальное можно понять, взглянув на выступления разумных форумян. Один меня упрекает, что моя версия о перроне не оправдалась, так пусть же, мол, это послужит Ершову уроком. А другой возразил, что колокольня Ершова-то повыше, чем у погибшего капитана.
А мне, и правда, урок. Не надо больше высовываться с преждевременными комментариями, тем более, с версиями.
И последний пост принес мне горькое удовлетворение. Один поляк, русскоязычный человек из моих читателей, имеет знакомых в кругах того несчастного президентского полка. Так вот, в первый же день какой-то «дед» из того полка охарактеризовал профессиональный уровень тех летчиков точь-в-точь как и я.
Тут один читатель спрашивает меня: как я сам отношусь к тому, что, мол, вроде как знаменит. А я и отвечаю: я чувствую себя на безрыбье.
Люди еще строят относительно меня какие-то иллюзии. Кому-то я еще нужен.
Что важнее: быть нужным семье или быть нужным читателям?
Умру я… через год еще будут вспоминать, а потом и в семье забудут. Ну, так, к слову, как принято, еще будут поминать иной раз: «дед вон, покойный… царство ему небесное…»
А книги мои будут читать долго. Оказывается, они таки востребованы.
Кое-кто считает, что Ершов уже маразматик. А я чувствую полноту жизни все еще как молодой. Я все еще думаю о большом, общем, глубоком…
Ага… о вечном, о вечном пора думать старику. Надо успеть хоть выложить дневники, пока не умер или не потерял вкус к жизни. И сушить доски.
На Либ ру я по посещаемости выхожу на пятое место: почти 15 тысяч читателей за полгода. А сколько всяческих библиотек существует в сети, и в них есть мои книги. И кучи ссылок на форумах, в блогах и живых журналах. Так что грех обижаться.
Эксклюзивный ты наш.
А что. Мне нет нужды вступать в какое-то там сообщество, в стаю, в союз писателей-графоманов; я сам Ершов. И сделал себе имя сам. «В узких кругах».
Многие до сих пор не прощают мне «яканье» и завышенную самооценку. Только вот самооценка моя хоть кого-либо (кроме самих этих судей) по морде бьет? Я – сам Ершов, а вот ты – ну хто ты такой есть? Троечник? Вот это тебе, прячущемуся под ником, скромнее надо быть со своими оценками из подворотни. Ты хоть что-нибудь сделал для людей такого, чтобы о тебе, имярек, заговорили и дали теперь уж тебе оценку? Нет? Так старайся.
Если бы я не набрался нахальства выложить своего «Пса» на всеобщее позорище, то обо мне бы не говорили и оценок не давали. Я бы скромно сидел в своей пенсионерской заднице.
А сейчас мое имя стало чуть не расхожим аргументом в спорах. И – вот теперь – я, Ершов, пес ездовой, сказал свое слово и сижу не высовываюсь. А вы себе спорьте.
Посмотрел «Вести». Там муссируют расшифровку катастрофы.
Казалось бы: мне-то, старому пердуну, что. Не видал я катастроф, что ли. Так нет же: грызет и грызет. Не отпускает. Ну как же так? Ну что ж это за страна такая европейская? Что ж там за порядки, если они своего президента со всей верхушкой сами убивают? Что ж за авиация такая в Польше?
И параллель с нашим бардаком. И мысли, мысли…
Надя бы сказала: да почему тебя это волнует? Кто ты такой?
Вот и думаю: кто я такой, что меня уже все затрахали – с этой и с другими катастрофами? Кто я такой, что меня уже «экспертом» величают?
Если я действительно «такой», то надо знать себе цену. И родным и близким тоже… того…
«А батько в вас дурак». Так мой отец выпивши говаривал. И во мне что-то протестует, когда из меня делают дурака.
Так и мои скромные книги: большинство об их существовании и не подозревает, а некоторым людям они пришлись по душе, кому-то даже жизнь перевернули, как мне вот пишут читатели. Вот и думай, какой след оставил. Кто меня будет читать?
Да пусть обо мне лично и забудут. Но книги «какого-то там Ершова», «ну, однофамильца», будут жить, – и хрен бы с ним, кто их там написал. Поэтому я и не высовываюсь дальше форума. Круги в интернете все равно будут расходиться, и, в конце концов, Ездовой пес займет свое место в авиационной литературе.
Потом, когда появится необходимость осмыслить, какие же перемены наступили в авиации, возникнет потребность добыть информацию из прошлых лет. Тогда в памяти всплывет Ездовой пес. Он должен подкупить искренностью. Это правда нашей жизни.
Ну, теперь-то все вопросы по катастрофе вроде сняты, всем все ясно. Спекуляции и версии кончились. Надо полагать, и от меня отстанут.
Только собрался звонить домой, как достал меня по мобильнику из Москвы полковник ВДВ, ныне пенсионер, благодарный читатель. Двадцать минут болтали, раскланялись; он напишет бумажное письмо, ибо в е-mail не шарит. Эти старики… да еще военные… да еще ВДВ… Но таки тронуло его мое чтиво, не поленился же найти меня, поблагодарить.
4.06.
На форуме еще активнее обсуждение катастрофы; снова версии, версии… Мне надоело читать некомпетентную галиматью; людей, задающих вопросы, я вновь отправил на свой сайт. Спасибо, один читатель подтвердил, что там действительно выложены читабельные вещи, посетовал, что я не дал ссылку сразу, а только на 35-й странице ветки.
Многие сходятся на мысли, что запись переговоров, выложенная электорату, не что иное как нарезка. И даже я склоняюсь к той же мысли. Ну уж слишком бедно выглядят переговоры экипажа – при сложнейшем заходе с нарушениями всех законов.
Или их заклинило? Или уж настолько легкомысленный и неподготовленный экипаж? До таких степеней, что и говорить-то на заходе не о чем? Тогда боже ж мой.
На Авиафоруме надыбал большую ветку по «Письму молодому человеку», прочитал в ней о себе много интересного. А в общем, это малозначащее письмо оказалось взрывателем больной темы о судьбе государства. И не только на этом форуме, а и в блогах. Большинство со мной согласно. Ерепенятся только записные фанатики-поцреоты и сопливая азартная молодежь. Ну, так и должно быть. А то если уж и молодежь согласится с брюзжанием деда, значит, народу кранты.
Быстренько отписался всем корреспондентам. Некоторые люди наглеют, пристают с меркантильными просьбами; я потихоньку учусь их вежливо отваживать.
За год получил около тысячи двухсот писем. Только за два последних месяца – более пятисот. Многовато. И на каждое надо ответить. Я пока не разрываюсь, но уже напрягает. Стараюсь писать как можно лаконичнее, но доброжелательно. Я занятой человек. Я отвлекаюсь на дом, дачу, почту… а надо же еще чуть-чуть и писать.
Вот все думаю. Жизнь моя тихо покатилась по рельсам пенсионерских интересов. А творчеству в ней теперь как бы и места нет. Но пока внутри есть хоть какой-то протест, надо будоражить в себе творческое начало, иначе опущусь, поддамся самой страшной, душевной лени.
Обычно русские люди, ощутив творческий провал, ударяются в пьянство. И потом, даже будучи вновь озаренными музой, пьют уже до могилы.
Так что бойся давнего пророчества цыганки: «що заробить, те й проп'є». Пропить авторитет можно очень быстро. Лучше не ждать пустоты и тоски, а браться дальше за дневники. Тем более, что пока на даче особой работы нет.
Какой насыщенный событиями и переживаниями период прошел, эти восемь лет наземного существования, – и как он богат отдачей!
А что – последние годы полетов разве не были насыщенными? Разве не писал я своего «Пса» на коленке?
Ну… то был другой период: период прозрения, последней борьбы с сомнениями, период осознания значимости моего «Я», попытки оставить след. А после ухода на землю сомнения рассеялись, и открылась перспектива надежд. Что-то оправдалось. И я все силы вложил в… во что? В борьбу за свободу и самовыражение этого самого «Я». И были зигзаги судьбы.
А теперь мне этого ничего не надо. Самовыразился. Единственно: читатель ждет от Ершова чего-то новенького; надо держать планку.
*****