Дневник графомана. Размышления о судьбе авиации

            Размышления о судьбе нашей авиации.



              2.02.2009.
            «КоммерсантЪ» опубликовал свою версию катастрофы Боинга в Перми. Собственно, отчет комиссии готов, а коммерсантовцам просто надо подчеркнуть, что у них везде свои каналы, и они чуть вперед всех публикуют практически то же, что завтра будет в отчете.
           Ну, они все же не специалисты. Обвиняют диспетчера в том, что он изменил посадочный курс, якобы для того, чтобы выпустить немецкий аэробус по его просьбе. Ну и какое это имеет отношение к Боингу? Мало ли что может случиться: да, к примеру, заглох трактор на полосе. И, оказывается, экипажу Боинга пришлось бы набивать эти координаты точек обратной схемы, а это 24 восьмизначных числа! Они не успевали набить и решили заходить вручную. Вот беда-то!
           Так у них работа такая – кнопками цифры набирать. Операторы!
           Отключил автопилот, сунул газы, а из-за небольшого разнотяга возник бросочек и крен. И вот тогда они и запутались, левый крен или правый. И ошиблись, и исправили не в ту сторону. И – конец.
           В тканях КВС вроде бы нашли алкоголь, немножко. А заходил второй пилот. И капитан вроде сказал ему буквально следующее: «давай ты: видишь – я же не могу».
           Опыт полетов маленький, простое изменение условий захода вызвало стресс, в стрессе сработал старый стереотип «тушечного-134» авиагоризонта обратной схемы.
           «Диверсия! Теракт! Геройский экипаж уводил самолет от жилых кварталов! Демпфер рысканья заклинил!» И т.д., и т.п. На самом деле все гораздо проще, до дури.
          А я что сразу говорил? То же самое. Слабая подготовка экипажа, спешка, ошибка в определении крена, и самолет опустил нос. Все! Это первое, что пришло в голову старому ездовому псу.
          Цыплята несмышленые. Вечные вторые.
          Сопли вокруг того, что «экипаж был поставлен в условия», надо отбросить. Экипаж должен уметь заходить вручную, в любых условиях, и заведомо – с изменением схемы захода и посадочного курса. И ни-ко-го ведь на кругу! Как на тренажере! И погода не очень сложная…
           Но главное: кнопочные навыки работают хорошо только в стандартных условиях. Чуть сбой – просыпаются дремучие рефлексы, путается лево-право, возникают споры, а самолет себе падает. И водка, даже если она чуть и присутствовала, – ни при чем. Она, может, только высветила слабую подготовку. In vinо veritas!
           Полез было на эту ветку авиа ру, чтобы уточнить, – все, снесли тут же!  Политкорректность, блин… перед офисным планктоном!
           Я копаюсь в пепле только ради истины.
           Ладно, подождем официального отчета, он должен быть буквально на днях.
           Также жду реакции издателя, но это – не раньше сегодняшнего вечера, а то и завтрашнего.
 

           3.02.   
           На авиа ру тема про взаимодействие экипажа, пресловутый CRM. Летчик Леха эту западную новацию критикует, Денис, как всегда, обсуждает серьезно… но надо знать Дениса. В вопросах подхода к западным методикам он немного идеалист, а уж что касается CRM – апологет.
          Я лично эту фигню отрицаю начисто, тем более, в наших реалиях (например, катастрофа в Перми). В своей байкальской повести я прошелся  по CRM хорошо. Но жду отзывов от действующих пилотов и компетентных людей: Кочемасова, Пономаренко и других. 
Все, кому послал, пока молчат: видать, читают.
 

          6.02.
          Все: пошли круги по воде… Моя повесть уже активно обсуждается на авиа ру.  Кто-то зашел на форум Проту, увидел ветку, нашел ссылку… Ну, потихоньку пошли отзывы, все пока положительные. Все отмечают рост Ершова как писателя.
          А то. Я все-таки не слабо потрудился. Чувство удовлетворения от хорошей, добротной работы. Честная работа.
          Вот издать бы еще тысяч 30 моих книг, я бы успокоился, что я таки писатель, а не хухры-мухры.  Засел бы за мемуары. Написал бы их ярко, художественно, не так, как большинство.


          9.02. 
          Повесть моя в интернете получила поголовное одобрение.   Люди увидели в книге главное: что состояние дел в авиации хреновое. Все отмечают реализм, все жалеют Климова.  Есть и ворчуны, но их один процент; ну, такие люди.

          Костя тут звонил: 20-го у него планируется первый самостоятельный полет. Вот это радость! И Дима следом за ним, сейчас готовится на 2-й класс, как сдаст – сразу на левое кресло.


            10.02.
            Кризис достал всех, закупки книг падают, и издательства раздумывают, кого печатать, а кого пока нет. В Москве еще продажи могут давать прибыль, а на периферии, как всегда…
            Поэтому надежды на скорый выход в свет книги  мало, надо делать ей рекламу в интернете и не оглядываться на издательство. Надо будет – мне сообщат.
            Получается, примерно, как и с «Раздумьями». Не повезло.
            Но это не значит, что надо опускать голову. Буду писать в стол.
            Я написал Татаринову. Посмотрим, что мне ответят. На 75% уверен: с извинениями откажут. Либо, чтобы не потерять автора совсем, будут тянуть и тянуть время: мол, очередь на рецензию и пр.

             Надо садиться и вспоминать случаи на Ан-2. Все, что помнится, описать, разбавить пейзажами и чуть – лирическими отступлениями, без всяких «разсуждений».
             И начать с популярного описания этого перкалевого лайнера МВЛ.


            16.02.      
            Идут письма; спорим с Денисом, он трудов Пономаренко не читал, а надо бы. Вот и думаю: отправить ему книги академика, что ли. На кой они мне, старому деду, а парню, думающему, талантливому пилоту, польза.
            На форумах повесть обсуждается. Наиболее массовая оценка выражается типичной фразой: «на одном дыхании». Критикуют по мелочам, но все как один читали взахлеб.

             А вот и письмо от Владимира Александровича, только что пришло:
 
            "Добрый день, дорогой Василий Васильевич!

             Докладываю. За 10 часов без перерыва Вашу повесть сердечно пронзил и закончил на фоне вспышки аритмии.
             Горжусь, что не ошибся в Сущности человека летающего, человека, созидающего неземное Время и пространство, чувствующего руку Творца и Его благосклонность.
             Боже, как элегантно, глубоко художественно представлена палитра истинного нутра профессионала, чистота созданной Командиром летческой корпоративности (свободы, независимости, любви и нравственности). И не во внешнем интерьере, с громом агиток, а молча, но в духе, доверии, игра в единый пас в жизни, в работе  и перед… смертью.
            Как ярко, жирно, четко выписана нравственность, ее соль и мотивированность в сверхзадаче полета – доставить пассажиров живыми не под сенью Уголовного кодекса, а вопреки ему,  ибо Долг – это не статья, а сердечная печать профессионала.
            Чертовски мастерски создана, сконструирована не сраная CRM, а душевная коммуникация командира: один на всех – и все за одного. Какая интеллектуальная, прогностическая слаженность при полном сохранении своих характеров и темперамента, а ведь эта слаженность не есть автоматизация навыков, это ведь высшее чувство единого Пространства, откуда черпается дополнительная энергетика, несущая не операции и действия, а смысл летного Бытия, лица твоего и истинного содержания Стержня полета.
            Повесть, возможно, не ко двору, но – обязательно ко Времени. Увольняя старое поколение, нувориши не понимают, что секвестируют Опыт, снижая уровень безопасности на уровне органики и закономерности.
            Методологически, идеологически, методически воздушное бытие подано блестяще, уровень профессионализма запределен.
            Сама фабула повести, языковое совершенство, подача материала, расстановка акцентов, динамика развития событий, разбивка отвлечений-раздумий, внутренняя речь, анализ жизни, «кухня» полетной среды с пассажирами – безупречна.
            Сжатие содержательной экстремальной пружины событийного материала, особенно внутренних переживаний, заставляет меня убежденно молвить: Поздравляю, Вы – профессиональный Писатель, Художник!!!
            Как выписаны образы, как вырублены в граните: четко, и их дождь не смоет.
            Ценность Вами содеянного – в невероятной силе Правды, которую почувствуют даже слепцы, циники, сомневающиеся, уставшие и неверующие.
            Да, Вас благословил Господь, это Его работа.
            По тексту россыпь умнейших мыслей, афоризмов, точных примеров времени, социальная картина представлена как явь.
            Я предугадал, что командир умрет, ибо в его смерти звучит великая христианская идея – жертвенности, как Пример служения добру и справедливости. Образ Климова почище будет, даже самого В.Чкалова, это не комплимент, это факт.
            Спасибо, низко кланяюсь Вам за этот подвиг, Вы – истинный русский: в опале создаете шедевры, шедевры национальной культуры и человечности.
            Обнимаю Вас с радостью и со слезами, с вдохновенным раненным сердцем.
     В.Пономаренко.      6.02.09.

     P.S. Не надо было «убивать» ноутбуком. И без него подвиг преодолений был предостаточен".
 
        Ну, что тут скажешь. Я прям захлебнулся в елее и соплях. Но, конечно, надо знать восторженную, экзальтированную душу Пономаренко и делать на это скидку.
        Эх, Вася... всегда ты на безрыбье...


          17.02.
          На неделе опубликовали, наконец, результаты расследования пермской катастрофы. Да там говорить-то не о чем: потеря пространственного положения, спор пилотов о кренах…  То, что я с самого начала предполагал. Ну, и свалились в крутую спираль.
          Тут же позвонили мне с Первого канала: не желаете ли вы, мол, поучаствовать в воскресной передаче «Итоги недели» с Петром Толстым, поговорить об усталости экипажей и т.п. по катастрофе?
          Я сказал, что нет, не желаю, и с телевидением вообще работать не хочу. Ну, извинились.
          А то. Пусть вон Толбоев выступает, он любит.
          И точно: в воскресенье Толбоев что-то там буркнул, пару слов, как обычно, о непрофессионализме. А сама передача, сам сюжет о катастрофе, – дерьмо, и я который раз убеждаюсь, что телевидение наше – отстой, и хорошо, что не связался.
         Помню, как меня минут двадцать тогда уговаривал режиссер с НТВ, чтобы я с ними токовал, еле я от него открутился. Нет, ребята, я из того возраста вышел.
 
          Ну, и радость: звонил Дима, сдал на второй класс, готовится на командирские курсы. А Костя 20-го должен вылететь самостоятельно, жду.
 

         18.02. 
         Читаю и читаю множественные отзывы. Критикуют литературную сторону, есть там несколько снобов, один так даже и не дочитал до конца, его отвратило. Ну, оригиналы везде встречаются. А так, невзирая на нелитературность, все читают – «на одном дыхании».
         Критикуют и то, что во всех моих произведениях много повторяющихся мыслей, одно да потому. А им, блин, новизны хочется. Зомбирую я их, видите ли, примитивно вдалбливаю.
         Ага. Вдалбливаю. Если не нравится – читай себе Коэльо там, или Мураками… или «Мурзилку». Это ты  Суворова-Резуна не читал, или Веллера – вот кто вдалбливает.

         Все приучаю себя: Вася, держи марку, сохраняй достоинство, знай себе цену, не обижайся на глупцов, закаляйся. Отбрось это деревенское: «мы академиев не кончали…» Надо отдавать себе отчет: ты – величина. Ты можешь позволить себе левой ногой отшить тот Первый канал телевидения, о выступлении на котором мечтал еще пару лет назад. Пусть теперь они все за тобой бегают и упрашивают. Пусть не ты себя предложишь, а придет режиссер и предложит тебе, «если Вас устроит».
         Основанием для этой самоуверенности должно служить твердое сознание исключительности темы и ее изложения. Так никто не писал. Никто. И если кто-то заявляет, что признаны, мол, только Экзюпери и Хейли с Бахом, то существует в авиационной литературе и Ершов, которого читают на едином дыхании и который пишет о полетах на еще живых Ту-154. Да и летный опыт у меня больше, чем у всех вышеперечисленных авторов вместе взятых.
          Я вряд ли способен зазнаться. Стар уже. Знаю цену и вижу оборотную сторону известности: это в будущем – гипертония. Мне достаточно констатации факта: меня читают и обсуждают русские люди, над моими книгами размышляют. Мальчишки идут в авиацию. Вон Костя, Дима, Игорь, Макс, Олег, Артур – это же мои книги им взорвали мозг! И только ли им?
          Литературная сторона моих опусов, в нынешнюю эпоху повальной безграмотности, ограничивается добротным, чистым русским языком. Пусть вот те  рафинированные снобы, попробуют свои мысли изложить, хотя бы отдаленно, так же ясно, как это делаю я.
          Да, еще не надо покупаться на похвалы мелочевке, типа «Мемуара». Такие восторженно-поверхностные похвалы исходят от не сильно обремененных интеллектом. Ну, такие простые люди. Идти у них на поводу означает измельчить идею, размазать ее в простейших вещах, типа «я лечу, я вижу, я бросаю машину в крутой вираж».
          Я беру лопату и отбрасываю землю подальше от ямы. А яма эта – могила нашей погибшей авиации. Я копаю могилу и плачу над гробом.
          Да, я напишу «типа мемуары». Но это будет не главная книга. Это просто дань: все-таки 35 лет в полетах. И из этого развлекалова я тоже постараюсь сделать вещь, над которой  надо будет, захочется думать.
           То, что подростки называют словами «дедушка разворчался», есть главное, что останется после меня на земле. Им пока, по юности своей, этого не понять, над сентенциями деда некогда и неинтересно задумываться, они это пока пропускают, оно им кажется безнадежно устаревшим. Они в темпе. Я сам такой был. Но если они в зрелости еще раз откроют книгу и станут размышлять – вот ради этого я и пишу.
           Мои книги – срез эпохи безвременья, разрухи и цинизма, эпохи, в которую принято было биться об жизнь, хохотать, читать детективы и фэнтези, смотреть мыло и боевики,   делать пародии, – но в искусстве не было ничего настоящего, кроме погони за копейкой. Я своим скромным вкладом попытался показать настоящее, особо не размазывая литературные сопли. И мои книги – перечитывают и заныкивают.
 

          19.02. 
          Издательство так и молчит. Зато пришло предложение с телевидения, от РТР, Второго канала: «принять участие» и пр. С удовольствием отшил, вежливо, сославшись на нездоровье; чуть издевательски написал, что могу ответить на вопросы письменно. Пошли они все… Пусть суетятся вокруг других.
          А мне пришла в голову мысль: сформулировать то, чего ждут от меня все эти создатели всяческих токовищ на тему бед нашей авиации.

          Я вижу путь спасения авиации таким:

          1. Пусть лично президент страны и ее премьер-министр озаботятся тем, что в авиакатастрофах гибнет большое количество людей, и сделают безопасность полета государственной приоритетной задачей, программой, такой же, как жилье или демография.
          2. Раз государство может содержать целое МЧС, тратя на него миллиарды, чтобы не гибли люди, то почему  это же государство не создаст министерство другой болевой точки – МГА?
           3. Кроме МГА, осуществляющего организацию летной работы в стране, проводящего кадровую политику и контролирующего соответствие авиакомпаний сертификационным требованиям, нужен ни от кого не зависимый, подчиняющийся только президенту Госавианадзор, осуществляющий все инспекторские и расследовательские  функции.
           4. Под эгидой МГА необходимо вновь создать систему подготовки и переподготовки кадров, способную качественно готовить персонал для эксплуатации любого типа ВС, отечественного или импортного. Почему в Турции есть центры переучивания на Боинг, а у нас нет?
           5. Необходимо создать отечественные региональные самолеты, дотируя для этого КБ.  Только таким путем обеспечится преемственность поколений летчиков. Нужен малый самолет, типа Ан-2 и средний, типа Ан-24. Нужен хороший пилотажный самолет типа Як-18А или Як-52. Самолет же типа Як-18Т, со штурвалом вместо ручки, – профанация.
          6. Авиация в данный период не должна стать жертвой бизнеса. Раз она рушится, надо объединить ее под эгидой МГА и дотировать.  Сеть местных авиалиний должна быть научно обоснованна и не зависеть от бизнеса.

           Короче: на мой взгляд, а также на взгляд достаточного количества стариков-авиаторов, спасет авиацию только возврат к старым, командным методам руководства. Пусть это будет временно, может, 20 лет. Но тогда авиация выживет. А иначе – погибнет.
В конце концов, военизировать ее, с погонами и отданием чести. Это должна быть государственная приоритетная программа, с государственным финансированием. Как МЧС.
           Ну и что? Рецепты  замшелого деда, навек отставшего от жизни.
           Тогда идите к молодым, они вас научат. И пусть благословенная невидимая рука рынка расставит все по местам. Ждите.


           20.02. Пятница.
           Еще раз напомнил о себе редактору, чуть язвительно. Пусть шевелятся. Ладно бы, первая книга, несмелый автор… А то на мне дивиденд уже поимели, можно с ними и без особых церемоний.

            Ну, и у них со мной без церемоний… Отказали.  Письмо такого вот содержания:

            "Здравствуйте, Василий Васильевич.

            К сожалению, вынужден вас огорчить. "Страх полета" нам не совсем подходит.
Во-первых, нам необходимо, чтобы в тексте был постоянный экшн, накал страстей, драйв, действие, действие и только действие - все как в голливудском кино. И по минимуму рассуждений, мыслей, воспоминаний. Частично экшн присутствует в вашей книге, но этого не достаточно. Во-вторых, очень мал объем рукописи. У нас минимум - 10 а.л.
            К тому же сейчас сложная ситуация на рынке: серии сокращаются - остаются только самые прибыльные и перспективные, к каждой рукописи, к идее новой серии очень жесткий подход. В итоге сейчас у нас нет такой ниши (серии), в которой мы могли бы опубликовать "Страх полета".

            Сожалею, что принес вам невеселые новости, но что поделать - таков рынок, таковы законы времени...

            С уважением, Алексей Татаринов, ведущий редактор отдела остросюжетного мужского романа издательства "Эксмо".

            Ну что ж, хоть определенность появилась. Я уже и не рассчитывал на какой-то доход от этой книги, с учетом кризиса. Видать, им там, в Эксмо, не сладко, ведь они всю жизнь рассчитывали на непритязательный вкус обывателя – на что им «разсуждения?» Вот и тасуют, не знают, на какую карту поставить.
             Это не значит, что с ними надо порвать. Пройдут нелегкие времена – меня снова найдут.

             Вечером звонил Костя, доложил о ПСП на Боинге. Ну, радость.


            25.02. 
            Этот месяц, прошедший с момента окончания повести, стал для меня очень напряженным периодом в духовном плане. Правда, отдаю себе в этом отчет только я сам.
Кажется, прошло не 27 дней, а по крайней мере,  полгода. За это время я пережил и острое чувство ожидания, и разочарование, и радость признания, и еще что-то внутреннее, не объяснимое словами. Я расту над собой.
           Но все это внутри меня, и никому до этого нет дела.
           Никогда не думал, что жизнь на пенсии, уже не отягощенная добыванием хлеба насущного, может быть такой насыщенной и интересной. 


           26.02.   
           Пытаюсь писать мемуары главками, чтобы получились маленькие, но вроде как завершенные рассказы. Это трудно: иной раз из-за объема приходится притягивать за уши всякий хлам. Потихоньку прихожу к мысли, что надо отпустить вожжи и нестись как душа желает, не забывая только о специфике: писать об авиации так, чтобы читатель «как бы сам побывал в кабине».  Побольше простых описаний, типа, «я нажал, оно полетело».

           Что касается литературных заработков, то при существующей системе издательской кабалы вряд ли я смогу распоряжаться своими произведениями. Вот моя трилогия про ездового пса: я продал права на нее за полторы сотни, и три года  распоряжаться ею не смогу. Так же «Аэрофобия»: получил около 40 тысяч – и три года жди.
          А вдруг! Найдется зарубежный издатель, предложит серьезные бабки… Ага, губу раскатал. Но – гипотетически? Придется рвать договор, судиться, платить неустойку. Если она несоизмеримо меньше нового предложения, то и хрен с ней, а если соизмерима?
          Меня бы устроил договор на один год. Пусть издательство вертится. А ведь оно ведет совсем другую политику: хочешь заработать копейку – пиши и пиши, и продавай нам, договор за договором, на 3 года, с перехлестом; и ты – раб издательства, и на палке лакомый кусок перед носом – рви когти!
           Жаль, годы уходят; я не могу долго ждать, пока судьба повернется лицом.

          И тут Татаринов присылает такое вот письмо:

         "Здравствуйте, Василий Васильевич!

          Нам пришла в голову мысль о том, как сделать, чтобы написанный вами "Страх полета" не пропал. Идея следующая: мы сейчас разрабатываем серию под рабочим названием "роман-катастрофа". Все книги этой серии будут посвящены экстремальным ситуациям - сход лавины в горах рядом с горнолыжной базой, извержение вулкана и маленький городок на его склоне оказывается отрезан от мира и т.д. Первую книгу задумали в духе фильма "Экипаж" - то есть пассажирский авиалайнер терпит крушение - все действие книги происходит на его борту - максимум психологизма в действиях и поступках гароев, плюс постоянный экшн, переломные моменты один за другим...
           К чему я все это, собственно: для того, чтобы грамотно и убедительно и правдоподобно описать саму авайрийную ситуацию на самолете, действия пилотов в кабине, то, что происходит с самим самолетом в том или ином случае - нам необходимы консультации профессионального пилота. К тому же у вас уже есть написанная часть текста, которая может послужить основой для дальнейшего развития драматического сюжета и наращивания мяса. То есть мы могли бы отдать часть вашего текста (ту, которая касается непосредственно аварийной ситуации и действиям пилотов в экстремальных условиях - экшн) некому автору, а он доработав и переработав его (автор займется психологизмом и экшном - главным его заданием будет прописать атмосферу в салоне самолета, а не в кабине - панику, действия пассажиров и т.д.) превратит текст в книгу, которая подойдет нам для этой серии. После этого мы отправим текст вам, чтобы вы посмотрели его на наличие ошибок и неточностей, после чего все поправим и издадим книгу под двойным авторством - вашим и второго автора. Разумеется, ваша работа в этом проекте будет оплачена. Деньги, конечно, будут не такими, как за ваши предыдущие книги - в данном случае сумма получится меньше в несколько раз, но все же это деньги как-никак.
         Таков вопрос.

         Жду вашего ответа.
         Спасибо.
         С уважением, Алексей Татаринов, ведущий редактор отдела остросюжетного мужского романа издательства "Эксмо".

         Ну уж, хрен вам.  Им пришла, видите ли, мысль. Я мог бы просто ответить «Нет». Но я сперва дня два помолчу. Потом вежливо выскажу свои, встречные соображения. Повесть стоит того, чтобы за нее побороться, она мне еще должна окупиться сторицей. 


            27.02. 
            Очень хочется поругаться с издательством, или лекцию им прочитать. А впрочем, метать бисер… мы молимся разным богам.
            С утра за полтора часа натаскал аж 19 страниц отзывов читателей на свою повесть, включил и письма от Пономаренко и Буцкого. Перечитал все подряд… и спокоен. Правда, пот ручьем из подмышек, но я спокоен в уверенности предстоящего разговора с этими хорьками из Эксмо.
             С ними надо говорить весомо. Авторитет мой подтвержден. В соавторы ни к кому не набиваюсь и пришей-пристебаев не потерплю. Надо откровенно дать им понять: они имеют дело с эксклюзивом. Пусть сначала почитают отзывы и дадут почитать другим.
Выложу им все (естественно, после согласования с Надей – ее таки задело), потом предъявлю свои требования. Первое: договор (если они, конечно, захотят работать) заключаем на один год. Второе: название книги не менять. Третье: приличная обложка и аннотация. Четвертое (это, наверно, первое): текст не исправлять, ни запятой. 
              Сначала я молча отправлю им отзывы. Потом, дня через два, уж и письмо.


              2.03. 
              Подумал я, подумал: чего там ждать и объясняться…  Отправил  Татаринову 20 страниц отзывов, а сегодня утром вежливо написал, что его предложение для меня неприемлемо. Если оно им надо, будут уговаривать. Если не надо, могут вообще замолчать.  Но то, что моя повесть осталась у них в памяти, несомненно. Надо будет – найдут меня.    И вообще, я устал от нервного ожидания и хочу отвязаться, может, на месяц, может, до лета.
 
 
            5.02.
            Звонили мне вечером из НТВ, ну, как всегда: им надо жареных фактов. Их у меня есть, но я отказался сотрудничать и перевел стрелки на Летчика Леху – у них и так с ним встреча запланирована. Кочемасов человек публичный, он найдет что сказать.
            Эксмо заткнулось. Зато в интернете вовсю обсуждается «Страх полета», а мне пока больше ничего и не надо. Я-то сдуру зимой рассчитывал, что повесть уйдет влет и к весне мне пришлют гонорар, тысяч 50. Деньги очень нужны. Но раз на дворе кризис, то ожидания не сбылись, а значит, важность публикации в Эксмо снизилась до мизера. И сразу открылись глаза, как  издательство беспардонно эксплуатирует желание молодых авторов опубликоваться во что бы то ни стало.
           Я это пережил. Теперь я знаю цену и себе, и своим книгам. Лучше вообще не печататься на бумаге: мой читатель меня и так найдет; уже нашел. Рецензии все похожи друг на друга, как вот, к примеру, эта:
 
          «Василий Ершов порадовал выходом очередной своей книги. 28 января 2009 г он закончил ее писать, и она уже вовсю распечатывается с интернет сайтов, но пока еще не появилась в печатном виде. То, что выйдет и разойдется, нет сомнений: прежние его книги "Аэрофобия" и "Аэропорт" ( в авторском названии "Записки ездового пса") смели с прилавков.
           Авторское название новой книги - "Страх полета". Профессиональный гражданский летчик, вся жизнь которого связана с Красноярском (непосредственно с АК "Красэйр" в сегодняшнем наименовании), оказался и на редкость одаренным литератором. Недаром его уже уважительно называют "наш Экзюпери". И есть за что - понимание всех нюансов профессии, умение философски походить к оценке событий и, главное, захватывающе довести их простым и красивым языком до читателя, несомненно, оправдывают такое сравнение.
           Можно, наверное, рассматривать его последнюю книгу, в некотором смысле, как автобиографию судьбы российской авиации, с ее звездными часами и закатом последних лет. Реальные события - последняя ситуация с банкротством Красэйр, вымывание и естественный уход из авиации старых пилотов и отсутствие им смены, переход с отечественных машин на зарубежную технику - все это обозначено в мировоззренческих рассуждениях автора.
          Сюжет книги не выдуман и, хотя все описанное обличено в форму захватывающего повествования, но читавшие его предыдущие произведения, без труда узнают в них реальные факты, имевшие место и описанные и проанализированные Ершовым в предыдущих книгах. Последние  также рассчитаны на непрофессионалов, но изобилуют именно профессиональным анализом и оценками.

         Только один полет, последний для старого пилота и первый для направленного к нему на обучение молодого "сынка начальника", мечтающего о загранице и полетах на современных Аэробусах и Боингах, а не на раздолбанных Ту,  отлетавших практически свой срок, внештатная тяжелейшая ситуация, возникшая на борту сразу после взлета, и борьба за жизнь в течение нескольких часов неуправляемого полета - вот сюжет, который реально захватывает с первых моментов и до последних - трагических - смерть старого пилота, сумевшего "сделать" свой последний полет. Если вы читали "Почту на Юг" и "Ночной полет" Экзюпери и они не оставили вас равнодушными, то смело можете читать и "Страх полета" Василия Ершова. Не оторветесь, от "корки до корки". 

          Как интересно. Только что мысль воплотилась в тексте – и вот уже произведение живет своей жизнью. Не надо никаких редакторов, маркетинга, оформления. Как только книга перестает быть товаром, так она сразу становится интересной лишь тому, для кого написана – читателю, и обретает ценность духовную.
          Существует повесть Ершова «Страх полета» – это объективная реальность. И не надо колотиться в двери редакций: повесть и так читают тысячи людей, хочет этого редакция или нет, причем, читатель именно тот, для кого я писал, а не клюнувший на ахтунговый товар обыватель.

           Опубликованы результаты расследования катастрофы Боинга в Амстердаме. У них, видите ли, на глиссаде отказал радиовысотомер, показал малую высоту, и автомат тяги, послушный ложному сигналу, установил малый газ. И эти чудаки, сидя втроем, в течение 100 секунд не смогли заметить, что скорость падает. Капитан  растолковывал на предпосадочной прямой (!) стажеру что-то важное, чек-лист какой-то, а скорость упала на 40 узлов, штурвал затрясся, и только в последний момент они добавили режим, уже в сваливании, но поздно.
            Как Денис ни хвалит прекрасный самолет В-737, не защищенный от ну уж совсем дурака, не следящего за скоростью на глиссаде, – мне вся эта прозападная операторская авиация не по душе.
            Не в самолете дело, а в философии полного доверия автоматике. Это огромная беда человечества, и жертвы на этом пути неизбежны.


           6.03.
           Только что мне звонил Пономаренко; хорошо поговорили.  Он просит разрешения цитировать мои произведения; я польщен. Также просит меня написать статью на тему двух философий полета. Ну, займусь. После Амстердама оно будет доходчивей. А Владимир Александрович напишет свою статью, научную. Все это пойдет аргументами в дискуссию, развернувшуюся вокруг концепции отечественной авиации.
           Каждый день мне письмо от читателя. То отзыв на книгу, то просто болтовня. Мальчик-таджик умоляет помочь стать летчиком. Живет в Москве, а гражданство не сменил. Кто ж его возьмет в училище. По закону, он должен быть гражданином России.
           Вялая критика повести. На авсиме на меня волокет какой-то Уран. Ну, уж больно он в литературе дока, уж такой филолог… Критикует. Приводит в пример  «Нежность к ревущему зверю» Александра Бахвалова: вот, мол, настоящий писатель! А Ершов… ни слога, ни идеи, ни языка.
           Может, и правда, все идут не в ногу, а один он в ногу?
           Нарыл я и открыл себе Бахвалова. Многа букафф. Социалистический реализм, производственный роман об испытательской работе. Авиационные «Журбины». Больше аффтар так ничего и не родил. Еще фильм по этому роману тогда поставили – в 70-е родина нуждалась в героях, ну, как водится, таковыми виделись тогда чуть не одни летчики-испытатели.
           Что ж: пусть этот Уран  наслаждается Бахваловым.  Каждому свое.
           Еще старые пилоты откликнулись.   Одному повесть не показалась: мол, пафос, все надуманно… а вот «Мемуар» – это да!  А другой летчик повесть принял.
           Вообще, как я понял, мои непритязательные мемуары, кажется, найдут своего читателя. Иные из старых летчиков так и остановились в развитии и живут воспоминаниями молодости: запуск с выхлопом сизого дыма, комары, коровы на полосе… Одни не хотят задумываться, другие просто не способны осмыслить причины нынешнего развала авиации; их таких –  90 процентов. Но я-то пишу, в основном, для молодежи… которая когда-то же вырастет, возмужает  и востребует мои книги всерьез.
            Зашел я в книжный, думал, грешным делом, купить «Аэрофобию» и отправить Пономаренко. Но ее там уже нет, а есть «Аэропорт», в твердом переплете, из допечатки 5000. Глянул я цену: батюшки – 290 рублей! А ведь мне за экземпляр перепало едва 4 рубля. То есть, автору из кармана покупателя достается чуть больше одного процента! Сколько же пасется на мне нахлебников!
            На хрена тогда продавать издательству свои произведения.  Зачем мне это рабство. И сколько лохов бросаются на эту блесну, лишь бы их издали! Еще и лишают прав на три года.
            Нет, ребята, я в эти игры уже поиграл. Хотя… А вдруг согласится АСТ! И что – отдам я им права на три года, за миску похлебки?
            Надо хорошо подумать: а нужны ли мне эти права? Есть ли надежда, что в течение этих трех лет на меня выйдет типа кинорежиссер, или там, импортный издатель?
            Повесть явно не киногенична. Киношники так же точно могут предложить мне отдать им скелет, а мяса они, мол, нарастят. Но там хоть какие-то деньги, а тут и жалеть не о чем: копейки. И презрение читателей: Ершов, мол, продал душу черту, позволил изгадить повесть.
 
           13.03.
           Все думаю, как построить статью. Идея – сравнение двух философий полета применительно к реалиям мировой и российской действительности, с учетом разных мировоззрений.
            Почему, казалось бы, максимально автоматизированные, разгружающие пилота машины все равно падают? Причем, и у нас, и у них.
            Во-первых, что за авиация нынче? Что движет ее развитием? Правильно, бизнес. Бизнес диктует приоритет экономии.  Но экономия на количестве членов экипажа и, соответственно, зарплате, влияет на безопасность, а от безопасности зависит авторитет компании и, в конечном счете, пассажиропоток, дающий доход.
            Таким образом, задача, которую поставила перед бизнесменом добыча денег, заключается в оптимальном балансе: выжать из экипажа максимальную производительность, обеспечив его максимальную работоспособность, но так, чтобы при этом не страдала безопасность полета. Меньше людей в кокпите – больше автоматики; физический труд пилота все больше заменяется умственным, а умственный – операторскими функциями по обслуживанию электронного ума.
            Стимул летчика к работе над собой. Раньше было как: не знаешь – значит, не сумеешь правильно эксплуатировать технику и решать задачи полета. Теперь обязанности пилотов проще: надо знать порядок операций по обслуживанию электронного ума, который может правильно эксплуатировать технику и помогать тебе решать полетные задачи.
            Раньше грамотным считался пилот, обладающий таким объемом и широтой знаний о матчасти и о полете, которые помогали решать  любую задачу, распределив обязанности в экипаже на контроль за матчастью, связь, ориентировку и собственно пилотирование.
            Теперь задачу контроля за матчастью и связи решает контролирующий пилот, задачу ориентировки решает машина под контролем активно пилотирующего пилота, она же решает и задачу пилотирования. Активно пилотирующий пилот исполняет ту же роль, что и пилот-инструктор или проверяющий в экипаже: не вмешиваясь, но контролируя все, он констатирует, что полет выполняется правильно.
             Таким образом, у пилота нет насущной необходимости постоянно оттачивать свое профессиональное штурвальное мастерство. А так как человек, как и любое живое существо, стремится к сытости и покою, пилот в подобных условиях, длящихся годами, неизбежно начинает деградировать. Он постоянно убеждается в надежности работы железа и электроники, и поневоле чувство опасности и вероятности сиюминутного отказа затягивается жирком благополучия.
              Я не верю в то, что пилот может постоянно держать сам себя за шкирку и трясти: бди! бди! А вот в то, что пилота одолевает скука обыденности и чувства надежности, в то, что он расслабляется и теряет бдительность, особенно с возрастом, я верю. Я это все испытал на себе. И Женя Сукачев, пролетав десяток лет на надежнейшем тогда А-310, искренне говорил мне, что забыл, как держаться за штурвал.
             Но у Жени уже тогда был огромный опыт старого пилота, позволявший строить полет таким образом, чтобы не попадать в условия, когда внезапно может понадобиться резко вмешаться в управление. И это я тоже хорошо понимаю и испытал на себе.
             Теория комфорта. Противоречие между уровнем комфортности и концентрацией подстерегающих человека опасных факторов цивилизации.
             Главный фактор в человеке, позволяющий ему справляться просто в опасной ситуации и в опасной профессии.
             Качества, жизненно необходимые современному пилоту.

             Интересные идеи приходят в голову. Если подробно раскудрявить их, получится не статья, а  типа эссе на авиационно-психологическую тему.

             Подводные камни человеческого фактора. Человек слишком доверяется технике, теряя при этом тонус, а когда происходит отказ, расслабленный организм не успевает среагировать.
             Фактор времени на земле и в воздухе. Способность переварить за короткий промежуток множество вариантов и выполнить кучу операций; снежный ком.
             Фактор неожидаемого, непрогнозируемого отказа в условиях острого дефицита времени. Растерянность от несоответствия развития ситуации вдолбленной схеме.
             Фактор висящей ответственности, все сильнее давящий пропорционально утекающему времени на производство необходимых операций. Истеричность и сила духа.
              Контроль и взаимодействие пилотов именно в стрессовой непредсказуемой ситуации. Это огромный пласт, начиная с философии взаимодействия и технологии работы в кабине на Западе и у нас.
              Органы управления враздрай. Философия Эрбаса.
              Роль опыта полетных ситуаций в условиях стресса.
              Профилактика. Философия профилактики на отечественных и импортных машинах. Опора на физический профессионализм или на операторское искусство.
              Философия пространственной индикации. Как пилот к ней привыкает: естественный и насильственный метод.
              Особенности существования современной российской авиации.  Старение матчасти. Иномарки. Переучивание. Контингент. Преемственность поколений. Фактор недоученности, малого летного опыта. Экономический фактор. МЕL.
              Оторванность авиационной медицины от реальных полетов. Отсутствие обратной связи. Несоответствие  психологических качеств пилотов требованиям реальных полетов.
             Фактор высоких заработков в условиях российской реальности.
             Спор двух поколений. Романтики и прагматики. Отношение к профессии. Видение перспективы.
             Как наработать опыт.

             Ого. Это только навскидку, за 20 минут. Тут, и правда, потянет на маленькое эссе. Написать его чистым литературным языком, с минимумом канцеляризмов – и готово новое литературное произведение на специфическую, но интересующую всех тему.
             А еще ж выводы. Это отдельная тема, очень болезненная. Ну, сделаю упор не на то, каким образом что-то изменить, – это вряд ли удастся, – но хоть как приспособиться, чтобы несколько уменьшить количество неизбежных жертв.
 
             Надыбал тут сервер «Проза ру», где можно не только выложить свои опусы, но и получить на них рецензии, и обменяться рецензиями, и анонсировать себя, и узнать рейтинг. Зарегистрировался, жду ответа.
             Проза ру – литературный портал, это тебе не Авиа ру и не Проту-154, где тусуется узкий круг любителей авиации. Тут рецензенты будут свободны от романтического флера или обаяния известного в узком кругу автора. Если уж зацепит за сердце постороннего, значит, вещь.
             Я хочу, чтобы меня читало как можно больше простых, не высоколобых, думающих об обычном людей.
 
             19.03.   
             Ну, статья более-менее получилась. Как всегда, присутствует дух неоднозначности, статья вызовет споры; ну, для того и писалась.
             Все, свалил, больше не возвращаюсь.
             Связался с Пономаренко, отправил статью. Он читает мою «Аэрофобию», хвалит. Он хочет разместить статью в журнале, вместе со своей и летчика-испытателя Щербакова, главного нашего штопориста. Ничего компания! Три деда, отстаивающие уходящую эпоху, – против молодого поколения, стремящегося к вершинам прогресса.
             Хотелось бы, конечно, чтобы кто-то из них, попробовавших того прогресса на своей шкуре, нашел в себе силы и попробовал нам возразить, причем, аргументированно.

            22.03. 
            Звонил сегодня мне Пономаренко: прочитал статью, понравилась, но великовата. Ну, пусть сократят. Еще хвалил «Аэрофобию», уж очень она ему пришлась по сердцу. Ну, и так просто побеседовали о тенденциях. Надя потом в который раз повторила излюбленное «широко известен в узких кругах», а я добавил свое любимое «на безрыбье».

             23.03. 
             Показывают кадры катастрофы американского лайнера в Токио. То ли DC-10, то ли MD-11. Прогрессирующий козел, левым крылом за землю, пожар, экипаж погиб, самолет почтовый. Ну что тут комментировать: ошибка пилота. Такое допустить на трехсоттонном лайнере – надо суметь. Что ж, и у них бывает непрофессионализм.

             26.03. 
             Нашел еще портал для писателей, там хороший справочный материал, читаю, подковываюсь. Но все направлено на то, чтобы:  Хоть раз! Опубликоваться!
             У меня это уже пройденный этап. Моя цель другая: как можно больше расширить круг читателей, любым путем. Попробую залезть еще сюда.

             29.03. 
             Читаю этот сайт Людмилы Барякиной, «Справочник писателя», и на многое открылись глаза. Там есть ссылка на «Песнь торжествующего плебея» Веллера, надо глянуть – в этом произведении на эту же тему много чего обещается.

             30.03. 
             Читаю Веллера… Да, как мне ни впаривали, что Веллер не величина, я все-таки считаю, что – величина. Человек, имеющий твердые убеждения и достаточно глубокий ум. И мне пока полезно его читать.
             На форуме идет разговор о модернизации Ан-2. Сразу сцепились сторонники нового с ретроградами. Я не выдержал, влез. По моему мнению, чем спорить и ждать, пока разовьется малая авиация, лучше поднять на крыло тысячи полторы догнивающих Ан-2, пусть даже на хорошем автобензине, организовать государственные авиапредприятия, пусть дотационные, и восстановить сеть МВЛ, хотя бы в Сибири. И будет задел для профессионализма, и будет на чем обкатывать вчерашних курсантов, и восстановят потенциал средние ЛУГА, и летчики почувствуют настоящий, не компьютерный самолет.
            Подумать и написать статью, что ли.

            Читаю Веллера дальше. Да, конечно, он по образованию филолог…
            Жалеть, что я не филолог?   Да ну… я б с ума сошел. А вот поучиться мне у него есть чему.
            Многое из того, что изучают филологи в университетах, я постиг интуитивно –  иначе не писал бы книги, не справился бы. А я справился, меня читают, мои книги живут.
Но многого я не знаю, даже понятия не имею, и теперь, на старости лет, открываю для себя литературу как ремесло.
            Веллер свободно, даже блестяще оперирует грамматической терминологией;   я же понятия об этом всем не имею. Я не смог бы поддержать разговор на эту тему; ну, ерничал бы, дурачком прикидывался, а по существу сказать, я – невежда. Мне просто бог дал грамотность.
            Однако императив моего самосознания таков: «я и это умею!» Ты вот учился всю жизнь, это твой кусок хлеба, – а я, помимо своего штурвального куска хлеба, умею делать и вот это, на что ты учился и чем кормишься, и еще многое другое. Да – может, делаю это не столь отточенно, может, не столь совершенно, – но жизнеспособно!  А советы твои, спасибо, постараюсь использовать в дальнейшем труде.
             Кстати, я пишу более внятным языком, чем Веллер, – ему мешает перевозбуждение вдохновения, ему некогда, он брызжет слюной; я же в языковой выразительности – старательный ремесленник.
            Эк куда замахнулся.
            А что: я и так пру, ледоколом по целине. Уже за одно это сам себя уважаю – и другие потом уважат. Трудно, конечно, быть первым… на безрыбье. Но я как-то чувствую силу. Редкостное для меня, сомневающегося во всем, чувство.
           Ну так уж получилось, что нет  конкурентов у меня в нынешней литературе об авиации. Я знаю материал, потому что повезло с разными типами самолетов, потому что выстрадал эти тысячи часов, потому что я  капитан, человек, полностью осмысливающий ситуацию.
           Не говорите мне, что работа пилота тупая. Ой нет, моя была не тупая. И поэтому мои книги теперь ценятся, они как-то влияют на судьбы людей. Я их не ради денег писал.

           2.04. 
           Вчера звонили мне из «Комсомольской правды», приглашали на токовище по поводу Дня космонавтики. Я отказался: какое, собственно, отношение я имею к космонавтике? Да и пошли они все, пусть токуют без меня. Вопросы, которые по ходу задавала девочка, одни и те же: какие места в самолете наиболее безопасны. Чуть не послал ее подальше.  Достали эти аэрофобы, достала злоба дня.
            Вечером нашел-таки телефон Кравцовой из Ивана Лимбаха, позвонил. Она меня помнит, благодарила, что не забыл свое обещание держать ее в курсе моих дел, поздравила с изданием книг, поинтересовалась, сколько заплатили, с благодарностью взялась прочитать новую повесть. Я остался доволен разговором, главное, оттого, что это не унизительная просьба пристроить рукопись, а беседа равных людей. Мы ничего друг другу не должны и общаемся только из интереса. Теперь жду критики.
           Я удовлетворен хотя бы тем, что по любому поисковику мое имя упоминается в крупнейших электронных библиотеках, на множестве страниц. Кто заинтересуется – найдет.
           Те сомнения, что мне в свое время открывали знающие люди, –  выкладывать или нет опусы в интернет,  – теперь рассеялись как дым. Я сделал очередной самостоятельный верный шаг –  и не прогадал. Не прошло и четырех лет, вернее, аккурат четыре года, как я в интернете, – а сколько это повлекло событий!
           Скучная жизнь пенсионера… Ага.

           7.04. 
           Ковыряюсь на форуме Эксмо, в «Мастерской». Там кой-чего можно почерпнуть. Но попытки поверить алгеброй гармонию вызывают у меня кривую ухмылку: или ты можешь, или вечно учишься по схемам и пособиям. Я-то читаю все это только для общего развития – и поражаюсь: как же, оказывается, много надо выучить всякой дряни этим филологам… и откуда же в этом мусоре вылупиться таланту. Сколько их, графоманов с высшим филологическим, мыкается на задворках литературы. А сколько критиков! Как головастиков в луже.
            Сам-то… Пейсатель…
            А что. Сам-то я пишу без особых усилий, опираясь на интуицию. Меня очень спасает знание узкой темы. Сунься-ка туда критик – что он в полетах смыслит? И эта эксклюзивность частично  оправдывает мои стилистические и прочие грамматические ляпы.  Ну а пунктуацию и орфографию я чую сам, это от бога, и это признано всеми.
 
           Писем приходит мало: одно-два в день, и то, большей частью, либо от школьника, либо от экзальтированного мечтателя в годах.
           Я, будучи интровертом, не имею желания надоедать людям, не стремлюсь поддерживать эпистолярные связи, предпочитая отдавать инициативу моим читателям. А им постепенно становится неловко быть навязчивыми, они замолкают, кто на полгода, кто на год, до нового существенного повода.
            И вообще, те, кто писал мне на волне эйфории, по зрелом размышлении, когда эйфория проходит, перестают надоедать.
            Я отвечаю абсолютно на все письма, но очень коротко, корректно и только по существу, давая понять, что я человек занятой. Может, это и не совсем справедливо, но дистанцию надо поддерживать, иначе замордуют мелочевкой. Есть тут у меня несколько таких болтунов-любителей, получая от которых очередное письмо ни о чем, типа СМС,   я морщусь.
           А в общем, писем не так и много: после чистки ящика, года два назад, в картотеке числится их всего несколько тысяч.  В среднем, 1000 писем в год; я с ними вполне справляюсь, это не отнимает более получаса в день, зато дает ощущение постоянной связи с читателями.
            Картотека нужна для того, чтобы быстро поднять все письма от давно не писавшего  собеседника и войти в тему. Благо, компьютер позволяет это  сделать за минуту.
 

            9.04. 
            Статью мою напечатают в двух номерах журнала «Воздушный транспорт». Попросили срочно прислать краткое резюме, фотографии, телефон. Я перечитал статью еще раз, нашел несколько мелких тавтологий… а, сойдет для журнала. А так она самому нравится: какой я  умный, блин.
           Достал меня 13-летний умненький мальчик из Читы. Он завел свой сайт, форум… короче, детские игрушки 21 века. Пейсателя Ершова там они, видите ли, тоже обсуждают. Ну, завалил меня вопросами, десяток писем в день, – для них это как СМС по телефону. Пока я отвечаю. В конце концов, посыл написать книгу направлен именно на этих мальчиков. Пусть интересуются авиацией. И мне вроде не скучно. Моск, за неимением серьезной информации, все равно работает, пусть даже на 0,4 номинала.
 
            Накатывает мысль все-таки развить тему Ан-2.
            Ведь что имеем? Пропадают под забором многие сотни вполне пригодных бипланов. Самолет настолько прост, что от времени портиться на нем почти нечему; ну, сгнило полотно. Ремзаводы работают. Запчастей, двигателей, если порыться, можно найти достаточное количество. Восстановить машину не стоит ничего, по сравнению с другими типами. Ничего не стоит и возобновить производство, либо закупить у Китая.
           Есть опыт полетов Ан-2 на автобензине. Нужно его обобщить и провести исследование, как это топливо влияет и что можно сделать, чтобы двигатель работал безопасно.
           А радикальной мерой было бы наладить снова выпуск авиационного бензина.
           С другой стороны. Сеть МВЛ разрушена. Никакие Цессны не смогут качественно работать там, где всю жизнь работал Ан-2. Ни один недорогой самолет, претендующий на эту нишу, не способен летать с площадок, с каких летал Ан-2. А значит, никакие бизнесмены сетью МВЛ никогда не займутся: очень дорого.
            С третьей стороны. Профессионализм летного состава падает, между курсантами-выпускниками и практическими летчиками образовался провал, и он все увеличивается.
            Спасти положение, как антикризисная мера, может только подъем на крыло всех имеющихся в стране Ан-2. И заниматься этим надо не Левитину, а практическому летчику, в руках которого должны быть власть и инструмент. Инструментом должны стать бездельничающие, погрязшие в бумагах территориальные управления ГА.
            Нужен единый методический центр, целью которого будет поддержание уровня профессионализма пилотов, начиная именно с Ан-2. Что-то типа прежнего УЛС МГА.
            В ответ на рассуждения об экономической невыгодности Ан-2 в современных условиях придется сказать: Ан-2 выгоден политически. Если мы прервем нить профессионализма, государство вообще потеряет своих пилотов,  либо вынуждено будет заплатить жизнями сотен пассажиров за наработку опыта неподготовленными пилотами, попадающими из училища сразу на аэробусы.
           Поэтому государство должно озаботиться созданием определенного количества региональных государственных дотационных авиапредприятий. Оно должно выкупить останки Ан-2, привести их в божеский вид и распределить между этими предприятиями. Расходы должны окупиться, во-первых, созданием сети регулярных авиационных перевозок в глубинке. Во-вторых, у летчиков появится массовый самолет для развития профессиональных навыков. С Ан-2 уже можно брать людей на самолеты 2 класса, и программа переподготовки должна включаться в работу с самого момента выпуска из училищ.
           Тогда и училища воспрянут. Хотя бы на Ан-2 выпускать людей, а тем временем, может, наш МАП  придумает что-либо двухмоторное, отечественное, приспособленное к нашим особенностям, а не «Эмбрайер» этот, асфальтовый.
           Вот примерно такие мысли.

            14.04.   
            Писать пока не тянет. Нет темы. Даже статья насчет Ан-2 пока только осмысливается. Большие сомнения насчет автобензина.
            Да и что даст мне эта статья? Ну, допустим, напишу. Зачем? Неужели это послужит на пользу разваливающейся авиации? Я в сомнениях.
            Нужно творчество, вдохновение; а ничего нет. Может, временный спад после мук с повестью?
            А как, собственно, писалась повесть? Ну, мучила меня эта тема. Ну, написал неудачный вариант, отставил. А через 10 лет, в период развала авиакомпании и эпопеи с массовым изданием моих книг, тема снова всплыла как промежуточный вариант: чем-то заполнить нишу. Ведь «Аэрофобия» была точно таким вариантом, и написал я ее тоже в два месяца. Но там был стимул: всплеск страха у пассажиров после нескольких катастроф. А здесь просто вертелась и вертелась в голове эта байкальская история, попробовал расписаться – а вон что получилось. Выстрадал.
            А читателям сейчас как раз не хватает оптимизма, света в конце туннеля. Ведь отмечают же мой оптимизм в «Раздумьях» и постепенное его затухание в последующих книгах, вплоть до трагедии Климова.
            Потом будут приводить в пример реализм моих книг, отражающих деградацию нашей авиации на рубеже веков.
            Я сам не верю в возрождение, вот в чем дело. Я не вижу путей. А меня осаждают вопросами, в глаза заглядывают.
            Один из моих первых критиков был глубоко прав, отметив, что в моей  рукописи «Ездового пса» не хватает светлых сторон, – и я правильно воспринял его критику и добавил оптимизма в книгу. Но с момента ее написания прошло почти десять лет – и ничего в лучшую сторону не меняется. Единственно – авиация задыхается медленнее и мучительнее, чем я предполагал. Китаец придет не в 2010 году, а лет через пять-десять.
           Что же касается предполагаемого роста количества среднего класса, способного заработать на личный самолет, то иллюзий строить не стоит.   И возлагать судьбу нашей авиации на развитие частных полетов как на основу – нонсенс.
            Не будет у нас массовой частной авиации еще лет двадцать. И не востребует она большого количества частных летных школ. И неоткуда будет брать кадры для пополнения большой авиации. Средний класс, летающий в аэроклубах в свое удовольствие, не бросит бизнес ради постромок ездового пса, а у молодежи не будет столько денег, чтобы заплатить за учебу и идти со своим коммерческим пилотским свидетельством под ворота авиакомпаний. Страна нищих…
            Летные училища гибнут не столько из-за недостаточного финансирования, не столько из-за отсутствия топлива или учебных самолетов, сколько из-за отсутствия понимания, чему нынче требуется научить будущего пилота. Да и самолетики никто им не закупит за рубежом, хотя бы потому, что для их содержания и обслуживания потребуется либо дорогая инфраструктура в России, либо нужны большие деньги для обслуживания их за границей. Да и не это главное. Нет концепции.
             Путь развития авиации в такой огромной стране как Россия никоим образом не должен базироваться на опыте крохотной Швейцарии или не такой уж большой Англии, или даже огромных США. Тоталитарное государство шло своим путем всегда – и справлялось. Надо использовать этот опыт, опыт централизации и единоначалия. Частные школы пусть останутся для богатеньких, а большой авиации нужны массовые кадры! Надо возрождать государственные бесплатные летные училища, создавать для них современные учебные самолеты, создавать переходные типы, заполнять ниши, производить топливо, – и все это с учетом реалий сегодняшней и завтрашней России.
              А реалии таковы, что подготовленных аэродромов нет, и не будет, и капиллярная авиационная сеть в необорудованной глубинке должна быть адаптирована к непритязательным условиям. Пусть, конечно, развиваются частные авиакомпании, пусть летают пилоты-любители, но основой местных воздушных линий все-таки должны стать государственные авиаотряды, как в городе, наряду с частными автобусами и маршрутками, обязательно присутствуют дотационные государственные троллейбусные депо. И никто не сомневается в их необходимости. И метро – вроде же тоже не частное предприятие.
             Никогда не устремится в Якутию или на Чукотку частный авиационный бизнесмен и не организует региональную авиакомпанию. Таковы реалии Якутии и Чукотки: не справится частник с расходами.  Его ведь не устроит прибыль меньше ста процентов. А государство, заботящееся о транспортной инфраструктуре страны, обязано справиться, как справлялось раньше.
            Государственные авиаотряды должны быть универсальны и выполнять все виды авиационных работ, включая и перевозку пассажиров. Пока я вижу в роли универсального транспортного средства все тот же самолет Ан-2. Ну, и такой же бессмертный Ми-8. И вернуться в 70-е годы прошлого века, не изобретая ничего нового, привнеся только удобные атрибуты 21 века, вроде ГЛОНАССа и мобильной спутниковой связи.
            Чтобы восстановить сеть местных, деревенских линий, потребуется несколько сотен, а то и тысяч небольших самолетов. Какой частник купит за рубежом за пару миллионов долларов тот небольшой самолет?  И когда он ему окупится?
            Что касается самолета 3 класса, который должен будет заменить Ан-24, то надо нацелить МАП на его создание, опять же, с учетом реалий России. «Эмбрайерам» у нас нечего делать. И заказчиком должно быть государство.
            Рубль, казавшийся гайдарам в 90-е годы универсальным средством решения всех застойных проблем, в нынешних условиях становится тормозом. Стремление урвать кусок, просматриваемое от простого исполнителя и чиновника до самых верхов государства, не дает развиваться Делу. Там, где проклятые коммунисты просто давали команду, нынче каждый отбрехивается отсутствием средств. И Дело из-за этого  стоит!
            Если освободить государственное авиапредприятие от духа наживы, от этой стайной, корпоративной погони за кушем, за огромной прибылью, – останется просто работа, с гарантированной  (пусть не такой уж высокой) зарплатой, жалованьем, – работа с упором на безопасность полета.
            Если бы я не поработал в частной авиакомпании, не увидел изнутри этой машины, я бы тоже бегал и кричал о свободе рыночных отношений. А реалии таковы, что рыночные отношения в настоящее время практически не дают развиваться компании: доходов хватает аккурат на зарплату и поддержание летной годности старых машин, не более.
            Нефть наша дает стране дурные деньги, которые растрынькиваются правительством на «ямочный ремонт» страны, то есть, на пропасть. Так, может, попробовать хоть малую часть этих огромных денег потратить на дотационную сеть местных авиалиний? Ведь деньги эти вкладываются и в будущий профессионализм молодых выпускников училищ.
            Монстры-авиакомпании пусть пожирают друг друга, но сеть местных деревенских линий должна быть ограждена от конкуренции. Может, тогда дети наши  будут расти и осознавать, что в этой жизни есть хоть что-то постоянное. Тогда молодежь устремится в авиацию, видя, что в ней есть гарантия: по крайней мере, работа на Ан-2, Ми-8, с перспективой вырваться на «Боинг».

             23.04. 
             На авиафоруме все разыскиваю разговоры об эксплуатации Ан-2 на автобензине.  Практика   есть,   разговоров много;   кое-кто  утверждает,   что  и  с самолетным бензином Б-91/115 особых проблем нет. Но все эти разговоры бессистемны и пока бесцельны. Как бы его направить разговор в конструктивное русло, сформировать общественное мнение в нужном направлении: Ан-2 спасут МВЛ, но надо торопиться.
              Надо писать статью. Но лень. Да и кое-что почитал я о подковерных играх в авиапроме… страшно далеки они от народа, продвигают свои амбициозные проекты и грызутся за власть и деньги. Какой  уж там  Ан-2. «Фарман» бы еще предложили.
            Пока не будет мощного государственного заказчика в лице МГА, нет смысла бороться. Да я и не борец уже, на хрена мне, деду со сбоем сердечного ритма, эта борьба. 
           Кстати, первую статью, ее первую половину, наверное, опубликуют в майском номере «Воздушного транспорта». На авиа ру должен быть резонанс. Вот тогда можно запустить и другую статью. Только как ее написать, я подумаю позже.

           Надыбал тут на авсиме ру целую подборку, посвященную  творчеству Ершова, и вообще, с любым упоминанием моего имени, 20 страниц. Оказывается, я среди симмеров известен больше, чем предполагал. Есть и зоилы, но их единицы. Для большинства же я – авторитет. На безрыбье.  Но все косточки перемыли.
 
            7.05.   
            Вчера вечером звонил человек из редакции какого-то авиационного журнала, предлагал сотрудничество. Я согласился проводить для них анализ нестандартных ситуаций, в которые могут попадать пилоты легких самолетов. Не давать рекомендаций, а предостерегать с высоты общего опыта.  Поговорили о состоянии гибели нашей малой авиации. Они обещали прислать номер с напечатанным в нем моим «мемуаром».  Меглинский тоже обещал. Вот, буду ждать. А потом прям упьюсь популярностью.
            Вот бередят и бередят. Я мучаюсь осознанием гибели нашей авиации, убегаю от этих мыслей, прячу голову в песок… нет, не дают. Кое-кто еще ждет от меня каких-то шагов, что ли.
            Получается, я занимался заманиванием молодежи в авиацию, а теперь должен дать ответ. Ведь нет у них никаких перспектив. Вот Дима Чеботарев из Челябинска пишет, что его переучили на Ту-154… зачем? И как ему трудно, имея  налет на легких самолетиках всего 180 часов, осваивать лайнер. Я только желаю ему удачи, а сам думаю о его судьбе и о судьбах таких же  как он.
            Роюсь в интернете в поисках информации о китайских самолетах, построенных по нашим лицензиям. Они сейчас сделали из Ан-24 конфетку, заменили двигатели и винты на импортные, и самолет обрел второе рождение. Уже якуты собираются закупать и летать на них. Самолет ведь проверен, выдерживает наши условия, это ж не «Эмбрайер» какой. И как бы ни трындели забугоргые летчики о том, что «Эмбрайер», мол, проверен Аляской… ребяты, Аляска против нашей Якутии – как портвейн против водки. Полюс холода все-таки, 9 месяцев антициклон.
          И Ан-2 на свой манер китайцы выпустили около тысячи штук. Вот тебе и устаревшая техника. Китаец ведь не дурак. Начали с лицензий, а ставка – на собственные силы и создание своих самолетов. Вот уже создали реактивного конкурента нашему Суперджету.
           И по количеству выпущенных собственных автомобилей Китай обогнал и Америку, и Японию. Вот это и есть великая держава.
           Через десять лет, если только государству не предпринять решительных и очень дорогостоящих шагов, наша авиация, опирающаяся только на несколько компаний, эксплуатирующих Боинги и Эрбасы, заглохнет. Старики уйдут на пенсию. Наши реалии, в том числе ужасающий ВЛЭК, заставят талантливую молодежь бежать за границу. Уровень профессионализма пилотов упадет настолько, что неизбежные катастрофы заставят авиакомпании искать лазейки для найма иноземных пилотов, а законодатели вынуждены будут открыть для них свободный путь. И вот тогда придет китаец и предложит  своих пилотов, эксплуатирующих недорогую китайскую технику типа описанной мною выше. И рынок международных воздушных линий заполнится. Но нашим пилотам будет там уже нечего делать, да и вообще наших пилотов больше не будет, рассосутся. Новых неоткуда будет взять: училища гибнут, учебного самолета так и нет, как нет и понимания в его необходимости.
          Этот Андрей из журнала описывал, какая буча поднялась в связи с заявлением Медведева передать ДОСААФ, или там ДОСАВ, под командование ВВС. Понятно: будут готовить кадры для ВВС; это и раньше было, для этого он и создавался, тогда еще под названием Осоавиахим.
           Короче, правители вроде как слегка озаботились состоянием легкой авиации. Но так как они ни бельмеса в авиации не смыслят, то все это – судороги. И журнал, мол, должен формировать общественное мнение. И Ершов в этом вроде как тоже должен принять участие.
           Там Гарнаев со товарищи написали письмо, то ли Путину, то ли самому президенту. Объясняют ситуацию.
           Военные летчики, офицеры, болеющие душой за свою Родину, тоже бьются об эту стену. У них ведь то же самое, что и у нас, если не хуже.
            И получается, что мои мысли насчет возрождения Ан-2 нынче востребованы.


          8.05. 
          Мысли о том, что авиации нашей конец, не дают покоя. Казалось бы, что мне, пенсионеру. Но душа все болит.
          И потихоньку рождается желание написать новую книгу, плач по погибшей авиации, раздать всем сестрам по серьгам, расставить точки над i, чтобы уже мне никто никаких вопросов больше не задавал. Не хочется быть свадебным генералом на пиру во время чумы, кумиром подростков, сосунков, не понимающих ничего, кроме мечты летать.
          Погибла авиация – и нечего строить иллюзии. Это не моя вина. Я сам осознал это в пути, когда еще пытался как-то успокоить и завлечь и будущих пилотов, и будущих пассажиров. А теперь и у меня открылись глаза в разочаровании, и хочется открыть глаза другим.
           Главное все-таки – разрушение цепи. Цепь порвалась, уже не связать. Мы на новой планете. Пусть молодое поколение решает, исходя из тех реалий, которые ему лучше видны, чем нам.
           Катастрофы никакой нет. Ну, придет китаец. А через 20 лет никто и не вспомнит, что была своя, родная авиация, так, легенды, домыслы…  молодое поколение будет думать, что и всегда нас возили китайцы, что Китай – великая авиационная держава, что она из милости опекает прильнувшего сбоку дикого северного соседа. И будем жрать ящериц, как так и надо.
            И авиация будет существовать: от прогресса не уйти. Просто будет другое название. Если россиянин захочет стать пилотом – пожалуйста: пусть обратится к китайцам, они научат, были бы деньги.
            Это как фронтовики: у них уже 65 лет душа болит за то, что большая часть молодежи вообще не помнит или не знает о той великой войне, а многие считают, что вообще победили американцы.
           Ну и что от того изменилось? Старики махнули уже рукой… Их просто жалко: до чего дожили…
           Так надо не брызгать слюной, а честно написать о конце авиации и потом потихоньку кропать воспоминания, без политики и страстей.
           Денис, конечно, будет со мной не согласен. Он считает, что несет нашим заблудшим душам великую миссию приобщения к истинной, современной авиации.
           Ну, приобщимся. Будут летать сотня-две арбузов и бобиков, будут они изредка падать. Кто знает, каковы потребности великой страны в авиаперевозках. Может, эти две сотни лайнеров ее вполне обеспечат, в нищете народа нашего. Летает-то горожанин, а глубинка ужалась  и не помышляет о тех полетах. Обойдемся.
            А потом, глядишь, и Денис найдет более спокойное местечко за бугром… Все-таки летать у нас сложно, нервно и непредсказуемо, и нет никаких гарантий. А здоровье расходуется быстро.

           12.05.
           Прислал мне человек разработку нового авиагоризонта, одобренного, кстати, Пономаренко. Смысл  заключается в том, что подвижный индекс самолетика привязан хвостом к центру прибора, а нос вытягивается в ту сторону, куда  и сама машина. В наборе точка носа перемещается вверх, на голубой фон, на снижении – вниз, на коричневый; в развороте нос уходит в сторону разворота, показывая самолетик в ракурсе, а крылышки показывают величину крена. При этом линия горизонта неподвижна! Индекс же самолетика проецируется в аксонометрии, объемно, с кренами, а наблюдатель как бы летит за ним, ну, как во флайт-симуляторе.
            Я сделал одно только замечание: самолетик должен быть очень контрастным, и на нем должны быть безусловно понятные признаки, чтобы не спутать ракурс; все это особенно важно, когда на прибор попадет солнечный блик.
            Действительно, нагляднейший прибор! Главное, при больших углах тангажа линия горизонта не пропадает с прибора, а остается в центре; самолетик же вертится вокруг собственного хвоста, вокруг точки, к которой привязан глаз пилота. Не ошибешься, и считывание показаний практически не требует времени на осмысление.
            Я отослал человека к симмерам, там есть ряд идей, пусть молодые умы работают.

           14.05. 
           Молодежь в интернете ищет со мной встречи, а я всячески отбрыкиваюсь, отбрехиваюсь. Не надо мне ни популярности, ни славы, ни этих автографов, интервью, болтовни ни о чем, правильных слов… Так хорошо сидеть в своем тихом углу и думать о вечном… И писать что-то не хочется.
           Не затянула бы меня интеллектуальная лень. Ведь литературный труд для меня – стимул к долголетию.
 
           15.05.   
           Читаю Карамзина.  Что интересно: история любой страны – это история ее войн. А мы уже 65-й год живем без войны. Нормально это или нет, судить не мне. Но определенно, поколение наших детей и внуков изнежено цивилизацией. Вообще, поколение людей на Земле изнежено, особенно европейцы и американцы, Австралия тож. 
           А без войн нет подпитки гражданственности и патриотизму. Афганистан не в счет: мы о нем не знали почти ничего, кроме «интернационального долга».  Чечня же – вообще гражданская война, следствие перестройки, которая и так потрясла народ и ввергла его в пучину разочарования.
           Может, мои мемуары дадут частичное представление молодежи о той перестроечной жизни? Вряд ли. Молодежь многого знать не хочет, информацию о прошлом напрочь отвергает, как мое поколение напрочь отвергало какой-то «серебряный век» и делило жизнь страны на «до революции» и «наше время». Мол, до революции все было страшное, описанное в романе «Мать», а в наше время торжество гуманизма и демократии, и страна трогательно заботится.
            Теперь-то, издалека, видно, о чем заботилась страна и что из завоеваний социализма мы напрасно отвергли.
            Но не должно быть ностальгии по прошлым временам, поэтому писать надо нейтрально, окрашивая эмоциями только романтическую сторону героической профессии. Надо бы писать. Если еще ляжет душа. Но пока не лежит.
            Никак не решусь написать в издательства, как идет рассмотрение моей повести. Почему-то молчит и Кравцова. Видать, что-то не так, чего-то явно не хватает.
            Чего, чего. Литературного мастерства не хватает. Возраст, однако, склероз. А за душу таки берет. Вот она и не знает, что мне сказать.

           18.05. 
           Смотрели днем передачу «Авиаторы» о сравнении работы летчиков у нас и за рубежом. И такая взяла меня тоска. Как-то руки опустились. Пропала советская авиация, пропала, – и мне довелось быть свидетелем ее постепенной гибели. Неохота писать о прошлых полетах: молодежь примет это как плохую сказку или полуложь. Все очень быстро меняется, и я в дурацком положении. 
            Думаю, в течение пяти лет будет принята поправка в ВК РФ, разрешающая легионерам летать у нас. И через десяток лет все встанет на свои места. Может, и доживу. Но миф о великой авиационной державе рассеется. Туда и дорога. И не станет русских летчиков, кроме военных… да и тех не густо.  Где ж тех денег набраться на учебу.
             Возвращение Ан-2 смешно. Это все равно что возвращение «Москвича». Вон Путин купил себе  для рекламы «Ниву». Ну, «Нива» еще занимает свое место, ниша для нее востребована.  Но это не значит, что наш автопром сможет создать что-то современное. Потихоньку, ползуче, заполняются автозаводы импортной продукцией, страна начинает выпускать иномарки, собирая продукт, созданный не у нас. Так же будет и с авиацией, и то, легкой. Если еще наши авиазаводы потянут по уровню технологии.

             19. 05.   
             Для развлечения  прочитал присланный мне рассказ молодого человека, мечтающего поступить в Сасово и летать потом на отечественных лайнерах. В рассказе он выступает вроде как молодой пилот Ту-154, но по стилю сразу видно симмера. И такие замшелые взгляды… Узнаю себя два года назад. Вот, Вася, твои воспитанники. Английского не знает, к иномаркам относится с невежественным пренебрежением и предубеждением, верит в жизнеспособность отечественной авиации, приводит в пример Кавминводскую авиакомпанию, эксплуатирующую отечественную технику…
           Так Минводы же – унитарное государственное предприятие. И что-то оно не блещет.
           Написал ему эмоциональный и пространный ответ. 
 
            20.05.   
            От этого Ильи  пришло еще письмо. Оказывается, он английский-то знает: отец у него диспетчер на РЦ, научил. Но душа у парня к иномаркам не лежит. Ну, это его дело.
             А у меня какой-то резкий перелом. Я внутренне осознал, что мои взгляды были отсталыми, и теперь взялся нагонять. Путь нашей, советской авиации – тупик, поэтому, хотим мы этого или нет, авиация будет развиваться западным путем, но вяло, потому что Россия пока еще отпугивает инвесторов, и связываться с нею мало кто рискнет, разве что китаец.
           О пресловутой статье 56 ВК РФ идут споры среди околоавиационной молодежи. Бушует молодежный патриотизм. А объективно – деваться некуда. За пять лет спишут абсолютное большинство совковых летчиков, добивающих совковую технику, а новых не густо.
           Я вспоминаю контингент летчиков СиАТа. КВС Ан-24 – старики, под 50; сейчас им за 50, через пять лет им будет под 60, никаких перспектив, командировки, да и старье матчасть. И потихоньку крякнется и Катэкавиа, и Красавиа, и десятки им подобных. Притока молодежи почти нет, да и смотрит молодежь не на Ан-24, а на иномарки. Те ребята, что переучились на Ан-24 за счет авиакомпании, вылетают контракт, а потом выучат инглиш и разбегутся – и где взять смену? Из Сасова? Или звать подготовленного китайца?
             На форуме пилот Боинга пишет, что представители его компании поедут на днях в Ульяновск, набирать кандидатов из выпускников. А выпускники те летали только на Як-18, это сынки пилотов, пальцы гнут, многие вообще запихнуты папами в училище, абы куда пристроить, – ну вылитые Димки Кузнецовы. Дай-то бог, конечно, пусть их как-то там, в авиакомпании научат летать. 
             Как-то там летают Костя с Димой? Ну, Денис за ними строго наблюдает. Но душа побаливает.
 
             1.06. 
             На форуме опубликовали полный отчет о Пермской катастрофе. Ну, подтвердилось все то, о чем я сразу говорил, только еще хуже: полнейший непрофессионализм. Периодами по 25 секунд самолетом вообще никто не управлял. Капитан таки был с похмелюги. Запись внутрикабинных переговоров не публикуется по причине того, что там литературные слова встречаются только изредка, для связки сплошного мата. Оба пилота по очереди потеряли пространственное положение, да еще диспетчер им заморочил голову. Экипаж чуть не до последних минут не знал посадочного курса, а уточнить не удосужился. Самолет тоже подкинул им задачку: вилка РУД, отчего приходилось бороться с возникающим левым креном. В конце концов, КВС, в состоянии предельного стресса, потеряв всякое понятие о крене, резко крутанул бочку на малой высоте.
             Вот беда-то: посадочный курс сменили!
             Короче, сакраментальная фраза: экипаж не виноват, что его не научили летать, и в автомате, и вручную. И мужикам ведь по сорок и более лет.
 
            Пока сижу скачиваю катастрофу Боинга в Бишкеке: там тоже накосячили. Старик КВС, 18000 часов налета; после взлета сработала сигнализация, что не растет давление в кабине. Ну и что? Развернись, заходи и садись. Нет, он решил – ночью – быстренько зайти визуально, с обратным стартом. Понос его прохватил, что ли, –  так торопился.  И, естественно, проскочил ВПП; ну, попросил виражик, «левую орбиту», на вираже потерял контроль над уменьшением высоты и зацепил за землю в чистом поле. Сами-то остались живы, а пожар погубил половину пассажиров.
            Самоуверенность, дед страх потерял. Я сам из-за этого, в частности, вовремя ушел на землю.

           9.06. 
           Перечитываю Амундсена и Пири. Перед этим читал дифирамб Седову… да уж. Романтика и прагматизм. Порыв и расчет.
           Когда Седов понял, что он, в общем, дилетант на Севере, было уже поздно. С бронхитом идти тысячу верст к полюсу… самоубийство. И погиб.
           Шеклтон  ведь вернулся, всего 180 км не дойдя до Южного полюса. Какое решение!
           О бедном Скотте и вообще молчу.
           А Амундсен описывает свой поход ну почти как хорошо организованную веселую прогулку, правда, с постоянными трудами, но практически без проблем. Ему всего хватило, даже осталось. Полкниги он посвятил скрупулезному описанию снаряжения.
            Вот – опыт, накопленный постоянными целеустремленными попытками в одном направлении.
            Я провожу параллель со своим опытом, тоже накопленным десятилетиями. Куда меня только черти не заносили, однако я спокойно выходил из ситуаций. Знал, куда лезу, знал, как действовать, как выходить. И ведь обошлось очень малой кровью, всегда справлялись мы уверенно, с минимальным риском и, в общем, без нервов, без этого надрывного мата, наоборот, с похвалой и благодарностью экипажу. А ведь люди мы все очень разные.
           И кому нужен теперь этот опыт? Тем французам, что лежат на дне Атлантики? Или тем русским, что упали в Перми? У них опыт был какой-то свой, и заплатили они за него дорого.


           16.06. 
           Набросал примерный план статьи из 10 пунктов, в каждом еще 10 подпунктов; итого, сотню вопросов надо осветить. Идея статьи: падает профессионализм пилотов, будут катастрофы, государство не видит всей глубины проблемы и теряет время, а процесс, пожалуй, уже необратим. Есть путь возрождения, он может показаться архаичным, но другого ничего нет. Эволюционным путем мы ничего не добьемся, а нас добьют, и скоро. И кончится великая авиационная держава. Уже кончилась.

             17.06. 
             По первому каналу идет усиленная реклама Суперджета, в основном, с уклоном в коммерческую сторону: мол, мы создали товар, который столь хорош, что уже заказов на миллиард, и не только внутри страны, а, главное, из-за рубежа.
             Вот-вот. У этого лайнера, на 95% состоящего из импортных комплектующих, двигатели висят в полуметре над бетоном. Наши ВПП я знаю очень хорошо. Поэтому, если и будет он летать где, то, скорее всего, из Москвы за рубеж. А внутри страны, из Кемерова в Пермь или из Иркутска в Комсомольск, не говоря уже о Норильске, – извините. И где у него будет техобслуживание, неизвестно, но, скорее всего, где-нибудь в Италии.
            А щек надуто – прям возрождение авиапрома. И предполагается, что пацаны непосредственно из училища валом попрут за штурвал этого супер-пупера.
           Зарубежье, может, и позарится на дешевизну. Но мы-то хорошо знаем качество отечественного дерьма, что бы мы ни производили. А что оно из импортных комплектующих – так это еще не значит, что в наших условиях железо будет безотказно работать.
           И вообще: ну не может такого быть, чтобы наша рушащаяся страна смогла после 80-летнего отставания произвести что-то конкурентоспособное на мировом рынке. Правда, нашу «Ниву» покупают – вон даже Путин себе купил для понту. И берут ее исключительно за дешевизну. А потом мучаются с ней день и ночь… а то я под нею не  убивался 5 лет.
            Интересно, какие на Супере авиагоризонты. Наверно же, прямой схемы, как традиционно принято во всем цивилизованном мире.
            Что делать: уже и разобравшись, что наша обратная схема авиагоризонта лучше, что она более жизненна, мы все-таки волею обстоятельств сунули руку в импортную машину и теперь вынуждены бежать, спотыкаясь, чтобы руку не оторвало. А значит, курсантов с младых ногтей надо приучать к иноземной схеме, потому что летать им придется на импортной технике, пусть она даже и будет носить марку нашего МАПа. И на возрождаемый Ан-2 тоже придется ставить этот проклятый горизонт, изобретенный еще в 1929 году американским врачом. Курсанту-то все равно, с какого нуля начинать.
            Это как умываются англичане: даже понимая, что негигиенично черпать воду ладонями из того же тазика, куда она стекает с лица, и снова мыть ею то же лицо, – они так умываются по традиции. Хотя давно изобретен кран.
            Так то – англичане. Они плевать хотели. А нас насильно суют мордой в лохань с помоями. Вернее, как тот садист, что зажал жертве гениталии в тиски, вороток выбросил, дал в руки ножовку и поджег сарай: жить захочешь – сам себе яйца отпилишь.
           А через одно поколение пилотов все устаканится, и не будет этой проблемы, потому что не будет обратной схемы, останется один прямой тип авиагоризонта.
 
            Написал статью, 6 страниц. Не нравится: не очень убедительно.  Работаю над ней.  Сам не пойму: если статья о необходимости восстановления Ан-2, то собственно о нем – скороговоркой, а насчет состояния дел – налил воды. Проблем перед авиацией много, я же упомянул несколько, но без конкретных предложений, в частности, насчет языка.
            А если о поддержании профессионализма, то одного Ан-2 мало.

            Нет, таки еще раз перечитал статью, исправил пару ошибок. Вроде ничего так. Завтра свежим взглядом еще раз просмотрю, может, чего добавлю.

 

            22.06. 
            Тиллес прислал письмо с просьбой подключаться, а также  несколько документов по теме. Готовится постановление правительства о развитии полярной авиации, на базе восстановленных Ан-2 и Ми-8; летно-технический состав возьмут, в основном, из ВВС. Короче, как ни странно, дело идет к тому, что таки подымут на крыло Ан-2. Моя статья уже вроде как и запоздала; ну, все равно отправил ее Тиллесу.

           Олег по моей просьбе выложил на Проту мою статью о двух философиях полета. Пошло обсуждение. Никто из симмеров меня, в общем, не понимает, удивляются, зачем я это написал. Ну… не пилоты они.
           Жду, через пару дней появится ссылка на авиа ру. Вот тогда на мне отоспятся.
           Тем временем статью опубликовали в этой газете «Воздушный транспорт», цветная такая газета; просят мой адрес, чтоб выслать. А я им отправлю и вторую статью. Буду будоражить общественное мнение.

           23.06. 
           На Проту-154 Денис Окань уже вежливо отправил меня в «совершенно заблудившуюся вселенную», с обязательным вежливым «при всем уважении…»  Вот – отношение реального современного пилота к бредням пилота-старика.
           Что ж, он врубился в прекрасную суть западной философии полета, а я нет. Пусть же мои заблуждения станут иллюстрацией нынешнего уровня понимания вопроса совковыми летчиками. Я выполнил свой долг.
           На авиа ру о статье пока тишина.
           Ладно, процесс уже не остановить, и мне вмешиваться нет смысла. Я высказал свою точку зрения, наблюдаю реакцию продвинутой молодежи и вижу, что, и правда, дремуче отстал.
           Вот так я семь лет назад относился к компьютерам – так ним до сих пор относится большинство стариков. А жизнь мчится вперед. И я внутри чувствую себя ущербным.
Если опубликуют мою статью о возрождении Ан-2, ко мне прочно прилипнет ярлык дремучего ретрограда.
           Но я иного пути сохранения летного состава не вижу.
           Денис, Костя, Дима и другие счастливчики, может, предпоследние из могикан пилоты еще отечественного помола. А через десять лет само собою будет разуметься, что сырьевому придатку Европы приличествует одно: добывать нефть и газ и не разевать рот на столь высокие материи как отечественные летчики и самолеты. И все споры канут.
           Езжай, Вася, в свою деревню и пиши мемуары, без всяких выводов, просто картинки.

           4.07. 
           Позавтракал, сел править три главы мемуаров про Ан-2, они отлежались, я перечитал; вижу, что хорошо получились две, а третью я выправил и, может, дополню. Пафоса особого там нет, но тон высокий. У меня всегда тон высокий, чтоб человек думал и думал.
            Я пишу мемуары, в частности, и для того, чтобы, познавая факты, любуясь красотами, читатель попутно получал и нравственный импульс. Вот чем банальные мемуары грешат – равнодушным перечислением фактов или, наоборот, накачкой идеологии. Идеологию читатель интуитивно отвергает, а факты утилитарно использует. Хочу, чтобы мои мемуары задели за душу и чтобы, как и о других моих книгах, можно было сказать: лучше Ершова так о своей летной молодости никто не написал.
 

             12.07. 
             Письмо от Баранкина: он год болтался в Аэрофлоте на земле, зато переучили на А320, уже ввелся в строй вторым пилотом. Хочет тренироваться на нормальном самолете, вроде Ан-2, ищет, где бы устроиться подработать. Завидует Максу, что тот летает на Ан-24 по северам… а я, мол, – по Венециям...
             Я знаю, его сейчас так запрягут, что будет не до тренировок, но все же написал, что он будет зарабатывать достаточно, чтобы позволить себе за деньги подлетывать в охотку в аэроклубе.
            Конечно, приятно, что ко мне иногда обращаются молодые пилоты.   

            Сел править главу про Ил-18, кое-что добавил. Четыре главы; подходит уже к авторскому листу. Спешить некуда, мучений с сюжетом или композицией нет, пишу  что на ум придет. Да вот особо не приходит.
 

            14.07.
            Я вот осмысливаю причины, заставившие меня взяться за перо. Это была боль, что дальше в стране так жить нельзя, и, конкретно, – в моей авиации. Я надеялся, что могу хоть как-то, хоть что-то в ней изменить. Я верил, что смогу вдохновить стариков на передачу опыта, а молодежь – на использование этого опыта как ступенек дальше, вверх. Я хотел зажечь факел и осветить путь.
           То есть: была вера, что моим скромным трудом я продвину какую-то часть жизни дальше.
           А оказалось, что жизнь уже давно ушла далеко вперед, оставив меня в болотистой тухлой заводи, с тлеющим гнилушечнным светильником, и я сам наполовину сгнил в своих замшелых понятиях о жизни, а все пытаюсь увлечь молодежь в свой лягушачий рай.
           Ну, я понял. Я пережил. Вернее, переживаю, забившись от людей в этот таежный уголок. Это не так легко – пережить, показав перед этим людям «прелести», которые для них на самом деле есть либо западня, либо осетрина второго сорта.
           Настал век прагматиков, причем, самого циничного пошиба, прагматиков с рождения, прагматиков пролетарских кровей, не имеющих духовных наработок в четвертом поколении, да вообще не имеющих ничего, кроме желаний.   «Хачююю!»
           Желания «привуалировают». Хачююю удовольствий, комфорта, азарта, адреналина, наркотика. Но раз все это – за деньги, то хачююю найти местечко, где делают бабло.  Любым путем. И так далее, по проторенной дорожке. И если это самолет, то, что ж, можно полетать и на самолете. Вложить старание, бабки, терпение, вызубрить, оттренироваться  – и тогда тебе воздастся очень высокой зарплатой. Ну, и этта… как ее… романтика. А перестанут платить – кончится романтика, можно и даже нужно будет бросить полеты и пойти торговать или посредничать, кинуться туда, где зазвенит денежная струя.
            Да… романтика без денег – пустой звук для современной молодежи. Востребована цивилизованная романтика, дозированная, комфортная, экологически чистая, политкорректная, расчетливая, оплачиваемая.

            На форуме подняли несколько новых тем. Я влез по теме «Базовые летные навыки» (ее поднял Гарнаев) и выложил в качестве аргумента новую главку «Хитрый еврей».  Поднялась дискуссия.
            В результате дискуссии  мне было растолковано несколько истин, из которых я твердо уяснил одну: все авиационные проблемы нашим правителям известны, но оживлять отечественную авиацию не в их интересах. 
            Что ж: выходит, напрасны мои труды, вернее, поползновения. И Гарнаев очень меня понимает и мучается тем же.
            Просто надо свернуться в клубочек и успокоиться. Пусть оно там, внутри, как-нибудь само издохнет.
            Но охоту к творчеству нынешнее статус кво отбивает начисто. Я, конечно, в депрессию не впадаю, но стал суше в письмах, сдержаннее и замкнутее. Кому все это надо. Умерла так умерла.

            Вторая ветка «Капитан, уважай правака!» возмутила старых пилотов, в том числе и меня. Сопляк-правак жалуется на старого козла-капитана, который, в совковом маразме своем, гнобит его, учит летать по-старому, – его, современного, способного, талантливого, продвинутого и лучше знающего английский, – и что делать? Как жить?
            Вот оно: пришло новое, демократическое поколение. И пошел разговор о правах вторых пилотов, о том, какие они теперь, мля, неординарные, об отрицании авторитетов, о методах передачи опыта, об обязанностях при этом КВС и пилота-инструктора и пр.
            Я не выдержал и разразился гневной тирадой. Какие еще права. Ты привыкни сначала к своим обязанностям, выучи их назубок, прислушивайся к тому доброму и вечному, чему тебя может научить старик. Английский свой можешь пока засунуть себе в… правда, про английский я умолчал. А капитан должен относиться ко второму пилоту как к сыну родному. Старик душой болеет за Дело и смену, а молодому что: молодой – за то, как бы деда с левой табуретки поскорее сковырнуть.
           Они все пытаются сводить к таким отношениям, как в офисе.
           Бляха-муха, пусть знают мнение Ершова. Я еще упрекнул их во все возрастающей бесчеловечности. Эти расчетливые мальчики хотят летать все по формуле и с выгодой. И чтоб не страдать.
           Идет борьба нового со старым… и новое все равно победит. Меня ведь победит – и я умру. Все старое умирает.
           Но и не впадать же мне в депрессию из-за того, что рушится старая авиация. Да и пусть рушится, я уже не помогу. Парусники ушли. Надо переключиться на другие ценности жизни.
           Не сам ли я когда-то говаривал, что работа не должна поглощать человека целиком. К счастью для себя, я человек не столь цельный, чтобы наживать себе инфаркт из-за синдрома перестройки авиации. Перестроятся без меня. 
           Но написанные книги очень поддерживают меня морально: это след мой на земле. Может, я для этого и был создан на свет. Надо удовлетвориться этим. Польза от них, может, даже и не в небесных картинках, а в том, как они показывают отношение человека к труду.

            Вчера читал  в интернете живой журнал Летчика Лехи. Вот же талантливый человек Кочемасов! Пожалуй, явление уникальное: он описывает свои полеты, иллюстрируя описания прекрасными фотографиями. Такого я нигде больше не встречал. И отклики огромной аудитории он получает тут же, еще шкварчащими. А пишет как! Ну, молодец!
             Вот новое поколение, вот, Вася, подпирает смена, –  и заткнись. Тебе такого не дано. Завидуй по-хорошему и помалкивай. Ты свое сказал – теперь пусть свое скажут молодые таланты.

                *****